Текст книги "Прирожденный полководец (Дорсай!; Генетический генерал)"

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

МАРАНИН НАПОЛОВИНУ

Здесь должно было состояться его свидание с Сэйоной. Поднимаясь по широким ступеням сооружения, в котором жил наиболее известный человек двух планет Экзотики, Донал все более удивлялся по мере своего продвижения.

Пройдя дальше, он встретил высокую, сероглазую женщину и объяснил причину своего появления.

– Идите направо, – сказала женщина, показывая жестом. – Вы найдете его там.

Странное это было место.

Он прошел по освещенному солнцем коридору и попал в сад, где было множество прудов с разноцветными рыбками, и, наконец, оказался в небольшом, залитом солнцем дворике, наполовину покрытом крышей, в дальнем углу дворика в тени сидел высокий человек неопределенного возраста, одетый в синий свободный костюм, он сидел на небольшом участке дерна, окруженного низкой каменной стеной.

Донал спустился по трем каменным ступенькам, пересек дворик, вновь поднялся по трем ступенькам и остановился возле высокого человека.

– Сэр, – сказал Донал. – Я – Донал Грим.

Высокий человек жестом предложил ему сесть рядом.

– Если предпочитаете сидеть на стене, пожалуйста, – он улыбнулся. – Сидеть, скрестив ноги, еще не значит соглашаться с чем-либо.

– Верно, сэр, – ответил Донал и сел, скрестив ноги.

– Хорошо, – сказал высокий человек и погрузился в раздумья.

Донал расслабился в ожидании. Ощущение мирного покоя входило в него.

Казалось, это место создано для размышлений. И Донал не сомневался, что оно действительно построено для этой цели. Сидя в удобной позе, он позволил своему мозгу свободно размышлять, и ничего удивительного, что мысль его обратилась к человеку, сидевшему рядом.

Сэйона Связующий – об этом человеке Донал учил еще в школе – был самый выдающийся человек на Экзотике. Экзотикой называли две планеты, населенные странными людьми. Некоторые доходили до того, что жители Мары и Культиса эволюционировали до того, что вообще перестали быть людьми. Это соображение было отчасти юмористическим, а отчасти – основанным лишь на подозрении. На самом деле они были людьми.

Они видоизменили свой организм. Их исследования шли в области психологии и ее ответвлений, а также в той области биологии, которую можно было назвать генной селекцией и плановым воспроизводством потомства. С этим было связано немало мистицизма. Жители Экзотики открыто поклонялись богу и не признавали никакой религии. У них был собственный принцип невмешательство. Единственное воздействие, которое они признавали, это убеждение. Но все эти рассуждения не уменьшили их способности постоять за себя. Они считали, что не могут применять насилие к другим людям, но и другим нельзя было позволить применять насилие. В войнах и в делах, благодаря наемникам и посредникам, они умело отстаивали свои интересы.

Но тут Донал вернулся к мысли о Сэйоне Связующем и о его месте в культуре Экзотики. Он был одним из своеобразных вознаграждений людей Экзотики за их особый путь развития. Он был непосредственной частью их эмоциональной жизни, воплощенной в виде отдельной личности. Подобие Анеа, которая при всей ее нормальности и женственности была на Экзотике буквально избранной из Культиса. Она была их лучшим произведением искусства, которому они поклонялись. Главное заключалось в способностях, которые были выработаны у нее.

Аналогично – и Сэйона Связующий. И опять в смысле, который могли понять только жители Экзотики, Сэйона был буквально связью между двумя мирами, связью во плоти и крови... В нем заключалась способность всеобщего понимания, всеобщего примирения, выражения общности всех людей...

Донал, спохватившись внезапно, осознал, что Сэйона говорил с ним. Он говорил уже некоторое время, говорил спокойно, а слова его Донал пропустил сквозь мозг, как воду сквозь пальцы. Но то, что он успел услышать и понять полностью, вернуло ему сознание.

– Нет, – ответил Донал, – я думаю, что это обычная процедура, которой вы подвергаете каждого командира, прежде чем нанять его. – Сэйона рассмеялся.

– Проводить каждого командира через эти тесты? – проговорил он. – Нет, нет. Тогда мы никогда не смогли бы нанять нужного нам человека.

– Но мне нравятся эти тесты, – сказал Донал.

– Я знаю, – кивнул Сэйона. – Тест – это форма конкуренции, а вы по натуре – борец. Нет, когда нам нужен военный, мы оцениваем лишь его воинские качества – это все.

– Но тогда почему такое исключение в случае со мной? – спросил Донал, глядя на собеседника.

Сэйона вернул ему взгляд, его светло-коричневые глаза слегка усмехнулись.

– Мы заинтересованы, – ответил Сэйона. – Дело в ваших предках. Вы наполовину маранин, и именно ваши маранские гены заинтересовали нас. У вас удивительные способности!

– Способности к чему?

– К самым различным вещам. Мы лишь слегка определили их по вашим тестам.

– Могу ли я спросить, в чем же мои главные способности? – с любопытством спросил Донал.

– К сожалению, нет. Я не могу ответить на ваш вопрос, – сказал Сэйона. – Да и мой ответ был бы для вас бессмысленным, сейчас вы не владеете нужными словами для понимания. Поэтому-то я и хотел поговорить с вами. Я интересуюсь вашим мировоззрением.

– Мировоззрением? – Донал засмеялся. – Я – дорсаец.

– Каждый, в том числе и дорсаец, каждое живое существо имеет свое мировоззрение – листок травы, птица, ребенок. Индивидуальное мировоззрение совершенно необходимо, это – краеугольный камень, на котором мы основываем свое существование. К тому же, вы – частично дорсаец. А что скажет ваша другая часть?

Донал нахмурился.

– Я не уверен, что моя другая часть что-либо скажет. Я – солдат, наемник. У меня есть работа. И я хотел бы выполнять ее всегда наилучшим образом.

– Но кроме этого... – настаивал Сэйона.

– Что ж, кроме этого, – Донал помолчал и нахмурился, – кроме этого, я хотел бы, чтобы все было в порядке.

– Вы сказали, что хотите, чтобы все было в порядке. Вы не сказали, что вам это просто нравится. – Сэйона выжидательно посмотрел на него. – Вы не видите в этом разницы?

– Что? А, – Донал засмеялся. – Я думаю, это высказалась моя вторая половина. Если точнее говорить, то я хотел бы сделать так, чтобы все было в порядке.

– Да, – сказал Сэйона, и Донал не понял, одобряет он сказанное им или не согласен с ним. – Вы – исполнитель.

– Кто-то должен им быть, – сказал Донал, добавив:

– Возьмите цивилизованные планеты, – он внезапно оборвал себя.

– Продолжайте, – сказал Сэйона.

– Я хотел сказать: возьмем цивилизацию. Подумать только, как мало времени прошло с момента первого космического корабля на Землю? Четыреста лет? Пятьсот? Что-то вроде этого. А посмотрите, как мы распространились.

– И что же?

– Мне это нравится, – сказал Донал. – Это и эффективно и опасно. Какой смысл в техническом совершенствовании, если мы все еще разбиты на множество групп, и каждый живет только своим умом, надеясь только на себя. Это – не прогресс.

– Вы хотите, чтобы был прогресс?

Донал взглянул на него.

– А вы разве нет?

– Конечно, – сказал Сэйона. – Определенный вид прогресса. Мой тип. А каков ваш?

Донал улыбнулся.

– Вы хотите услышать? Вы правы. У меня действительно есть мировоззрение. Вы в самом деле хотите услышать?

– Да.

– Хорошо, – Донал взглянул на маленький, залитый солнцем, сад. – Каждый человек – орудие в своих собственных руках. И все человечество орудие в своих руках. Величайшее удовлетворение приходит к нам не как награда за работу, оно – сама работа. И величайшая наша задача совершенствовать этот инструмент, самих себя, чтобы еще лучше выполнять работу. – Он взглянул на Сэйону. – Что вы думаете об этом?

– Я думал об этом, – ответил Сэйона. – И мой собственный взгляд отличен, конечно. Человек для меня – не исполнительный механизм, а воспринимающий. Я бы сказал, что главная задача индивидуума – не столько делать, сколько быть. Главное – понять себя.

– Нирвана в противоположность Валгаллу, – сказал Донал, слегка угрюмо улыбаясь. – Благодарю, я предпочитаю Валгаллу.

– Вы уверены? – спросил Сэйона. – Вы совершенно уверены, что вам не нужна Нирвана?

– Совершенно уверен.

– Жаль, – печально сказал Сэйона. – А мы надеялись.

– Надеялись?

– Дело в ваших способностях, – сказал Сэйона, поднимая палец, – в ваших великих способностях. Они могут развиваться лишь в одном направлении – в том, которое вы сами изберете. Но у вас свобода выбора. Ваше место здесь.

– Вместе с вами?

– В других мирах не знают, – сказал Сэйона, – что мы открыли за последние сто лет. И мы лишь начали свою работу. Перед нами огромные задачи развития человечества, человеческих способностей.

– А у меня есть такие способности?

– Да, – ответил Сэйона. – Частично, как результат вашего маранского происхождения, и частично просто в результате счастливого расположения генов – это пока вне наших знаний и понимания. Конечно, вам бы пришлось переучиваться. Та часть вашего характера, которая господствует сейчас, должна быть согласована с той частью, которую мы считаем главной.

Донал покачал головой.

– У вас была компенсация, – печально сказал Сэйона, – для вас стало бы возможным то, о чем вы сейчас даже не думаете. Знаете ли вы, что относитесь к тому типу людей, которые могут ходить по воздуху, если верят в это?

Донал рассмеялся.

– Я совершенно серьезно, – сказал Сэйона. – Попробуйте когда-нибудь проверить.

– Я не могу поверить в то, во что не верю инстинктивно, – сказал Донал. – Я – солдат.

– Вы – необычный солдат, – пробормотал Сэйона. – Солдат, полный сострадания, причудливых фантазий и снов наяву. Человек одинокий, который старается быть похожим на всех, но для которого человечество – это конгломерат странных чуждых созданий, чьи прихотливые пути он не может понять, хотя понимает в то же самое время очень хорошо.

Он взглянул на внезапно застывшее лицо Донала.

– Ваши тесты очень эффективны, – сказал Донал.

– Да, – согласился Сэйона, – но не нужно глядеть на меня так. Мы не можем использовать их как оружие, не можем к чему-либо принудить вас. Это разрушило бы все ваши способности. Мы можем только предложить вам. – Он помолчал. – Я могу на основе наших знаний уверить вас, что, приняв наше предложение, вы будете счастливы.

– А если не приму?

Сэйона вздохнул.

– Вы – сильный человек, – сказал он. – Сила влечет за собой ответственность, а за ответственность нужно платить счастьем.

– Могу лишь сказать, что я всю жизнь работаю, чтобы быть счастливым. – Донал встал. – Благодарю за ваше предложение. Я ценю то высокое мнение обо мне, которое в нем содержится.

– Сказать бабочке, что она – бабочка и не должна ползать по земле не значит высоко оценить ее, – сказал Сэйона.

Донал вежливо наклонил голову.

– До свидания, – сказал он.

Он повернулся и отошел на несколько шагов к каменным ступеням, чтобы спуститься по ним и пересечь дворик.

– Донал, – голос Сэйоны остановил его. Он повернулся и увидел, что Связующий глядит на него со странным выражением. – Я (он подчеркнул слово «я») верю, что вы можете ходить по воздуху, – сказал Сэйона.

Донал посмотрел на него удивленно, но выражение лица Сэйоны не изменилось. Донал повернулся и ступил на землю. К его величайшему удивлению нога встретила опору в восьми дюймах над поверхностью земли, в воздухе. Не понимая, что он делает, Донал поставил вторую ногу вперед на ничто. Он сделал шаг, другой. Ничем не поддерживаемый, он прошел через весь дворик и ступил на противоположную верхнюю ступень.

Найдя наиболее надежную опору, он обернулся. Сэйона по-прежнему смотрел на него, но выражение его лица разгадать было невозможно. Донал вышел из дворика.

Задумчиво вернулся он в свою квартиру в Портсмуте, в этом маранском городе находился главный штаб Экзотики. Пока он добирался, тропическая ночь быстро накрыла город, но мягкое освещение, что шло от стен и крыш всех зданий, затмило свет звезд. Свет этот проникал в спальню Донала.

Стоя посреди спальни и собираясь приняться за еду – он опять забыл сегодня поесть – Донал нахмурился. Взглянув наверх, на мягко закруглявшийся купол потолка, в высшей точке достигавшего двенадцати футов высоты, он вновь нахмурился. И поискал что-то на письменном столе, пока не нашел катушку с распечатанной сигнальной лентой. Держа ее в одной руке, он взглянул на потолок и сделал шаг вверх.

Его нога нашла опору в воздухе. Медленно, шаг за шагом, опираясь на ничто, поднимался он к потолку. Раскрыв капсулу, он извлек ленту и прикрепил конец ее к потолку. Он несколько секунд висел в воздухе, глядя на ленту.

– Нелепость, – сказал он вдруг и немедленно почувствовал, что падает.

Инстинктивно, собрав свое натренированное тело, он перевернулся в воздухе и опустился на руки и ноги, мгновенно встав. Невредимый, он взглянул на потолок. Капсула все еще висела там.

Неожиданно он негромко засмеялся.

– Нет, нет, – сказал он в пустое пространство. – Я – дорсаец.

ПРОТЕКТОР – 1

Командующий полевыми войсками Ян Грим, холодный мрачный человек, явился в личный штаб Протектора Проциона с секретной сигнальной лентой, зажатой в огромном кулаке. В трех внешних помещениях никто не преградил ему путь. Но у входа в кабинет Протектора его личный секретарь – девушка в зелено-золотом мундире – попыталась помешать ему, говоря, что Протектор приказал не беспокоить его. Ян, взглянув на нее, протянул руку и распахнул дверь.

В кабинете он застал Донала, стоящего возле прозрачной стены, освещенной лучами Проциона разнообразных желтых оттенков.

Глубоко задумавшись, Протектор стоял у прозрачной стены, глядя на Портсмут. В последние дни Протектора все чаще и чаще заставали в такой позе. При звуке шагов Яна он поднял голову.

– Да, – спросил он.

– Они захватили Новую Землю, – ответил Ян и протянул сигнальную ленту. – Личное секретное донесение от Галта.

Донал взял ленту автоматически: вторая, глубоко скрытая часть его характера все еще господствовала над его мозгом. Прошедшие шесть лет изменили его внешность и манеры, но еще более они изменили его внутренний мир. Шесть лет командования, шесть лет оценок положений и принятия решений сблизили его внешний мир с внутренним, этот темный бездонный океан неизвестного, таившийся в нем самом. Он научился вступать в перемирие со своей второй сущностью, странностью, пряча ее от остальных, но используя ее как оружие в руке в необходимых условиях. А теперь это известие, принесенное Яном, произвело вначале лишь рябь на поверхности океана, постепенно усиливаясь, эта дрожь побудила его к действию.

Протектор Проциона, ответственный теперь не только за оборону планет Экзотики, но и за две меньшие планеты системы – Святую Марию и Коби – он должен был действовать ради них. Больше того, он должен был действовать и ради себя. Того, что ему предстояло, он не собирался избегать. Наоборот, он приветствовал действие.

– Понятно, – пробормотал он. Потом сказал дяде. – Галту нужна помощь. Ты сможешь подготовить к отправке войска?

Ян кивнул и вышел, такой же холодный и мрачный.

Оставшись в одиночестве, Донал не торопился вскрывать сигнальную ленту. Он не помнил, о чем он думал, когда вошел Ян, но ведь дядя навел его на новые мысли. Последние дни Ян, казалось, чувствовал себя хорошо, лучше, чем можно было ожидать. Он жил в одиночестве, не сближаясь с другими, равными ему по званию, командующими и, отказываясь посетить Дорсай даже на короткое время, чтобы повидаться с семьей, он полностью отдался своим обязанностям по обучению полевых войск и выполнял их прекрасно. Кроме этого, он шел своим особым путем.

Донал вздохнул. Раздумывая над этим, он видел, что никто из тех людей, которые сгруппировались вокруг него, не сближаются теперь с ним из-за высокого поста, занимаемого им, или из-за его громкой славы. Это Ян, пришедший, потому что его послала семья. Это Ли, нашедший в нем поддержку, которой ему так недоставало, и следовавший за ним всегда, когда он не был еще Протектором Проциона. Это Ллудров, нынешний помощник Донала в штабе, пришедший не по своей воле, а по настоянию жены. Ибо Ллудров женился на Эльвин Рай, племяннице Галта, которая продолжала интересоваться Доналом, даже выйдя замуж. Это Колмейн – ему Донал предоставил место в своем штабе и там он прекрасно проявлял свои способности. Наконец, это Галт, связанный с ним не просто воинской дружбой. Галт, никогда не имевший сына, видел его в Донале.

И – в противоположность всем остальным, кого Донал хотел бы больше всего иметь на своей стороне – Мор, но которого гордость заставляла уходить как можно дальше от преуспевающего младшего брата. В конце концов, Мор отправился на Венеру, где на открытом рынке, процветавшем на этой технологической планете, его контракт купила Сета, теперь он был на положении врага Донала, по другую сторону враждующих сил, которые неизбежно должны были вступить в конфликт.

Донал оборвал свои мысли. Состояние депрессии, ранее часто навещавшее его, теперь бывало реже – в результате его упорной работы над собой. Он распечатал сигнальную ленту Галта.

«Донал! К этому времени ты получишь сообщение о Новой Земле.

Государственный переворот, приведший к власти правительство Кирли, был осуществлен войсками, предоставленными Сетой. Я никогда не перестану благодарить тебя за совет, из-за которого мы не передали свои войска Уильяму. Но сейчас положение тревожное. Мы подвергаемся атаке изнутри – у нас тоже много сторонников открытой покупки и продажи контрактов. Одна за другой планеты попадают в руки бизнесменов, худший из которых – Уильям.

Пожалуйста, предоставь нам полевые войска в возможном количестве.

На Венере собирается Общая Планетная дискуссия по поводу признания правительства Новой Земли. Они достаточно мудры, чтобы не приглашать тебя, поэтому прилетай обязательно. Я тоже буду там: нуждаюсь в тебе, поэтому прилетай, даже если других причин для этого нет.

Хендрик Галт, Маршал Фриленда.»

Донал кивнул сам себе. Но он не начал немедленно действовать. Там, где Галт был поражен внезапным открытием, Донал увидел лишь подтверждение своих давних предчувствий.

Шестьдесят населенных пунктов восьми звездных систем, от Солнца до Альтаира, зависели от торговли умами. Правда заключалась в том, что человечество шагнуло слишком далеко, и каждая планета не могла позволить себе развивать все области науки и техники. Зачем содержать тысячи средних медицинских училищ повсюду, если можно иметь пять высших и выпускать медиков высшей квалификации и торговать ими с другими планетами, где они могли бы учить других. Преимущества такой системы были огромными, число искусственных специалистов ограничено, больше того, прогресс шел быстрее, если все специалисты в одной области тесно соприкасались друг с другом.

Система казалась высоко практичной. Донал был одним из немногих людей, ясно видевших заключенные в ней недостатки.

Спорным вопросом торговли контрактами было следующее: насколько искусный специалист является индивидуальностью со своими правами и насколько он является собственностью нанимателя. Если он индивидуальность, торговля между мирами превращалась в серию индивидуальных сделок, и тогда общество с трудом может соблюдать общие интересы. Если специалист – собственность нанимателя, это открывает широкие возможности для дельцов – покупателей и продавцов людей, которые смотрят на специалистов лишь как на живой товар, нечто вроде скота, из которого нужно извлекать максимальную прибыль.

Планеты все еще не решили этот вопрос. «Закрытые» общества, подобные обществам технологических планет венерианской группы – самой Венеры, Нептуна, Кассиди, и фантастичных планет Гармонии и Ассоциации, а также Коби, управляемой анонимным тайным преступным обществом – эти планеты всегда предпочитали смотреть на специалистов, скорее как на собственность, чем как на индивидуумов. «Свободные» общества – республиканские планеты Старая Земля, Марс, планеты Экзотики – Мара и Культис, индивидуалистическое общество Дорсая – склонялись скорее на сторону индивидуальности...

Было несколько планет, занимавших промежуточные позиции, и планеты с сильной центральной властью, типа Фриленда и Новой Земли, купеческая Сета, демократическая теократия Святой Марии, и малонаселенная пионерская планета рыбаков Декиин, управляемая объединением под названием Корбел.

Среди «закрытых» обществ рынок контрактов существовал уже много лет.

На этих мирах вы можете быть проданы без вашего ведома другому нанимателю, возможно, на другую планету. Преимущество такой торговли очевидно: правительство может легко контролировать торговлю, следя за своими целями и выгодами. Преимущество такой торговли: правительства легко перекупали лучших специалистов «свободных» обществ. Хотя соглашение между планетами существовало, но «закрытые» общества всегда умудрялись перехватить львиную долю талантов.

Это было почвой для неизбежного конфликта, который назревал уже пятьдесят лет и должен был решить вопрос о жизненной потребности современной цивилизации – умах ее специалистов. И вот, думал Донал, стоя у прозрачной стены, этот конфликт виден. Он начался уже тогда, когда Донал вступил на борт корабля, на котором встретился с Галтом, Уильямом и Анеа.

Уже тогда битва началась, и его в этой битве ждала своя роль.

Он подошел к столу, нажал кнопку и сказал в микрофон:

– Всех командиров родов войск и штаба ко мне, немедленно. Совещание на высшем уровне.

Убрав палец с кнопки, он сел за стол. Предстояло много дел.