Текст книги "Бизнес-прорыв. Как быть уникальным в мире, где все можно скопировать"

Расчет компании Yamaha, напротив, был значительно проще. У нее не было никаких существующих систем, основанных на старинном мастерстве ручной работы. Таким образом, каждый доллар, вложенный в передовые производственные системы, сулил компании появление продуктов более высокого качества, которые приносили бы более высокую прибыль.

Более того, Yamaha начинала с самых низов, и ее инвесторы привыкли к более низкому уровню прибыльности, чем у Steinway. По иронии судьбы, именно это позволило компании Yamaha инвестировать в новые возможности и выйти на новые рынки. Инвестиции для Yamaha не были вариантом развития событий – это был кислород, без которого невозможно выжить. Для Steinway это всегда было мучительно. То, что вы видите, зависит от того, в какой точке пространства вы находитесь.

Перед лицом растущей конкуренции, как и все бизнес-лидеры, Генри Стейнвей обратился за помощью к Вашингтону. Он лоббировал администрацию Никсона, чтобы она продлила таможенный тариф на японский импорт фортепиано[44]44
  Cyb Art (веб-сайт), «История Стейнвей» от 11 марта 2018 г. http://steinwayhistory.com/october-1969-in-steinway-piano-history/.


[Закрыть]. В огромном зале заседаний члены Тарифной комиссии сидели впереди, в то время как американские производители и представители Японии были усажены по разные стороны, лицом друг к другу. После того, как ропот и шорохи в зале стихли, в своем вступительном слове Генри Стейнвей заявил, что его компания сама не пострадала от импорта, но беспокоится о других семнадцати отечественных производителях.

В какой-то момент человек, представлявший японцев и проводящий перекрестный допрос, не мог не спросить Генри, почему он требует продления таможенных тарифов, если его компания якобы и так имеет большое количество заказов, с которыми не в состоянии справиться. Генеральный директор заявил на это, что его фортепиано быстро распродаются, потому что только Steinway производит лучшие фортепиано в мире. А медленная поставка инструментов на рынок была вызвана кропотливой подготовкой обучения, необходимого для развития навыков прекрасных мастеров. Но всем в зале было ясно, что Стейнвей был пойман в золотую клетку[45]45
  Роберт Пальмиери, «Фортепиано: Энциклопедия, 2-е изд.» (Нью-Йорк, 2003), 411.


[Закрыть].

Что касается компании Yamaha, они решили обойти политический спор и придумали наилучшую стратегию – основали свою собственную американскую фортепианную фабрику в Джорджии[46]46
  «„Фортепиано“: доклад Президенту об исследовании № TEA-I-14 согласно разделу 301 (b) (a) закона о расширении торговли 1962 года». Комиссия по тарифам США, от 15 марта 2018 г., https://www.usitc.gov/publications/tariffaffairs/pub309.pdf


[Закрыть], проставляя теперь на каждом изделии «Сделано в Америке».

Проблема, с которой столкнулись Steinway, не была исключительно американской или связанной только с изготовлением фортепиано. И проблема эта заключалась в образе мышления, который приводил к серьезным неприятностям для компаний во всех отраслях промышленности по всему миру. Нежелание жертвовать текущими продажами и одержимость предельными издержками также объясняют, почему британские производители хлопка не спешили инвестировать в новые методы производства, в то время как Фрэнсис Лоуэлл и его соотечественники мчались вперед. Именно так южные фабрики в регионе Пидмонт два десятилетия спустя вытеснили северные, а азиатские производители, в свою очередь, вытеснили южан, запустив в продажу «однодолларовую блузку», и так далее.

Прежде чем двигаться дальше, давайте сделаем паузу и поразмыслим о последствиях воронки знаний, о которой мы упоминали ранее в этой главе. Воронка знаний подразумевает, что любое конкурентное преимущество является временным. То, что делало компании успешными с самого начала, по мере развития отраслевых знаний не удержит их на лидирующих позициях. Компания Steinway слишком долго полагалась на одно и то же преимущество. Знания, которые передавались из поколения в поколение и становились основой мастерства опытных сотрудников, вскоре стали слишком ограниченными. Другими словами, основные преимущества превратились в основные недостатки, не позволяющие компании должным образом реагировать на стратегическую угрозу, которую представляла Yamaha.

Казалось бы, закат Steinway могут оплакивать только любители фортепиано, но в этом есть урок для всех нас.

Руководители должны определить, какие знания являются наиболее фундаментальными для их компании, и насколько они зрелы и широкодоступны.

Проблема, с которой столкнулись Steinway, на сегодняшний день еще более обострилась. Благодаря современному цифровому миру, основанному на интернете и передовых методах связи, срок жизни любого преимущества уменьшается. Письменные документы, цифровые записи, люди и капитал перемещаются через географические границы со скоростью, невообразимой человечеству еще несколько десятилетий назад. Интеллектуальная собственность, коммерческие секреты и даже человеческий опыт могут лишь незначительно отсрочить натиск новичков. Уже очень скоро некоторые новички будут вооружены новыми более эффективными подходами, которые свергнут их действующих конкурентов.

Имея это в виду, давайте вернемся к базельским фармацевтическим компаниям, которые обосновались на берегах Рейна почти полтора века назад, и рассмотрим, что позволило им стать пионерами в этой области и сохранить свои лидирующие позиции на протяжении многих десятилетий. Что такого особенного в этих производителях лекарств? Как они остались доминирующими на рынке, когда большинство компаний-пионеров в не менее технологичных отраслях, связанных с персональными компьютерами или ветровыми турбинами, не смогли этого достичь? Как им удалось (по крайней мере, пока что) обойти проблемы, которые преследуют всех остальных?

Глава 2
Первое преимущество первопроходца: конкуренция как селевой поток

Даже если что-то работает не так, как вы планировали, это не значит, что оно бесполезно.

– Томас Эдисон, американский изобретатель (1847–1931)

До производителей лекарств были производители красителей. Так что современную фармацевтическую индустрию – передовую и сложную отрасль – можно назвать кузиной текстильной промышленности. Санкт-Галлен – спокойный город к югу от бирюзового Боденского озера, в XV веке был оживленным производственным центром. Местные качественные ткани, известные своей сложной вышивкой и изысканным кружевом, продавались по всей Франции, Великобритании и Германии. Извилистые реки и великолепные озера Швейцарии открывали для не имеющей выхода к морю нации удобный экспортный маршрут. История фармацевтики здесь была тесно связана как с наукой, так и с преобразованиями. Родившись в ту же эпоху, что и текстильная промышленность, эта отрасль основывалась на фундаментальных знаниях в области органической химии. Но именно переход к другим дисциплинам – снова и снова – позволил создать индустрию, в которой пионеры могли процветать и избежать того затруднительного положения, которое стало неизбежным для компании Steinway.

Традиционно текстильные мастера получали красители непосредственно из растительных экстрактов[47]47
  Эрнст Хомбург, Энтони С. Тревис и Харм Г. Шретер, ред. «Химическая промышленность» в Европе, 18.


[Закрыть]. Окраска тканей была настолько дорогой, что ее могли позволить себе только короли, дворяне и первосвященники. Например, в 1870 году корни марены стоили 90 немецких марок за килограмм, а один килограмм марены приносил около 140 граммов сухого красного красителя. Geigy, аптека в Базеле, которая более ста лет занималась продажей «материалов, химикатов, красителей и лекарств всех видов»[48]48
  Минералогический отчет Label Archiveот 31 января 2018 г., г., http://www.minrec.org/labels.asp?colid=765.


[Закрыть],в 1868 году обнаружила, что реальные возможности заключаются не столько в самой окраске ткани, сколько в разработке и производстве красителей[49]49
  Редакция Британской энциклопедии, «Ciba-Geigy AG», Британская энциклопедия. Февраль 2009, доступ 31 января 2018 г. https://www.britannica.com/topic/Ciba-Geigy-AG.


[Закрыть]. Geigy решили модернизировать фабрику[50]50
  Марк С. Лесни, «Три пути к Новартису», «Современное открытие лекарств». Март 2004 г.


[Закрыть] для производства анилинового фуксина – дешевого «идеального красного»[51]51
  Эрнст Хомбург, Энтони С. Тревис и Харм Г. Шретер, ред. «Химическая промышленность в Европе, 1850–1914 гг: промышленный рост, загрязнение окружающей среды и профессионализация» (Дордрехт, Нидерланды: Springer Science + Business Media, 1998), 18.


[Закрыть] в «большом масштабе»[52]52
  Руди М. Баум, «Химические проблемы в реке Томс: влияние химической промышленности на общественное здравоохранение». Рецензии на книгу 91, № 1. 18 (май 2013): 42–43.


[Закрыть]. Химический эквивалент Geigy стоил всего 8 марок за килограмм[53]53
  Алан Милвард и С. Б. Саул. «Экономическое развитие континентальной Европы 1780–1870 гг.» (Абингдон, Великобритания: 2012), 229.


[Закрыть]. Вскоре компания начала продавать фуксин так быстро, как только могла. Химические красители стали крупным источником дохода.

В нескольких кварталах к востоку от нового завода Geigy была еще одна химическая фабрика, основанная в 1839 году красильщиком шелка[54]54
  Анна Балинт. «Начало деятельности специализированной химической компании» (Франкфурт: Campus Verlag, 2012), 28.


[Закрыть]. Когда химик Роберт Биндшедлер взял на себя управление бизнесом, он добавил много новых продуктов для создания красителей и развил дистрибуцию за пределами Швейцарии. Количество рабочих, вначале составлявшее 30 человек, в течение года удвоилось[55]55
  Уолтер Детвилер, «Novartis: создание лидера в области здравоохранения» (Лондон: Profile Books, 2014), глава.


[Закрыть], и к 1881 году компания насчитывала уже 250 рабочих и 20 химиков. В 1884 году Биндшедлер переименовал свою компанию в Society of Chemical Industry in Basel («Общество химической промышленности в Базеле», или сокращенно CIBA)[56]56
  Анита Фридлин и Кристина Сека, «От CIBA к BASF: краткая история промышленного Базеля», Mozaik, доступ 3 февраля 2018 г., http://www.mozaikzeitung.ch/spip/spip.php?article282.


[Закрыть]. Пять лет спустя менеджер Эдуард Сандос покинул CIBA и основал собственную корпорацию Sandoz[57]57
  «Индустриализация Швейцарии», от 3 февраля 2018 г., http://history-switzerland.geschichte-schweiz.ch/industrialization-switzerland.html.


[Закрыть]. Компания с десятью рабочими и паровой машиной мощностью в 15 лошадиных сил[58]58
  «История фармацевтической продукции Sandoz», музей Травы, от 3 февраля 2018 г., http://www.herbmuseum.ca/content/history-sandoz-pharmaceuticals.


[Закрыть] смогла изобрести красители ализарин синий и аурамин[59]59
  «История компании», Novartis Indonesia, от 3 февраля 2018 года, https://www.id.novartis.com/about-us/company-history.


[Закрыть]. К 1913 году Geigy, CIBA и Sandoz ежегодно экспортировали в общей сложности 9 000 тонн красителей по всему миру. Выносливый горный народ превратил Базель в химическую станцию, а себя – в красильных магнатов.

Несмотря на все коммерческие успехи, вредоносность бизнеса была очевидна. Производство красителей привело к опасным загрязнениям окружающей среды. Фабричные рабочие трудились в плохо проветриваемых помещениях, прикрывая нос масками из тонкой ткани. Мыться после работы не требовалось, и по вечерам рабочие шли домой с измазанными во все цвета радуги руками, шеей и лицом[60]60
  Маркус Хаммерле, «Базельская химическая промышленность в свете промышленной медицины и защиты окружающей среды» (Базель: Schwabe&Co., 1995), 44.


[Закрыть]. Токсины вызывали изменение цвета кожи, появление крови в моче и судороги. Рак мочевого пузыря, известный как анилиновая опухоль, был настолько распространенным, что местные врачи назвали его «самым частым профессиональным заболеванием»[61]61
  Маркус Хаммерле, «Базельская химическая промышленность в свете промышленной медицины и защиты окружающей среды» (Базель: Schwabe&Co., 1995), 41.


[Закрыть]. Жизнь технолога-лаборанта едва ли была намного лучше. Химия тогда была плохо изучена, и на поиск лучших и более ярких красок отваживались только смельчаки.

Например, чтобы извлечь мочевую кислоту, лаборанты должны были кипятить животные жиры в бочках, препарировать удавов и измельчать фекалии летучих мышей[62]62
  Роберт Л. Шук, «Чудо-лекарства: семь лекарств, спасающих жизнь, и люди, которые их создали» (Нью-Йорк 2007), часть. 7.


[Закрыть]. Целыми днями они работали со смесями соляной и серной кислот, смешивали едкие щелочи и готовили яды, в том числе мышьяк. Все это напоминало средневековую алхимию, часто случались взрывы и пожары.

Но никакие проблемы и трудности не мешали процветанию базельской промышленности. Во время бурной золотой лихорадки химики, менеджеры, предприниматели и инвесторы боролись за получение прибыли на каждом шагу. XX век наступит прежде, чем кто-то обратит внимание на благосостояние работников и воздействие промышленности на окружающую среду. Как ни парадоксально, смертельно ядовитые красители, за которыми так неустанно охотились швейцарские первопроходцы, однажды приведут к спасению человеческих жизней.

В 1883 году немецкий профессор химии по имени Людвиг Кнорр успешно синтезировал антипирин – первое жаропонижающее и болеутоляющее средство для лечения гриппа[63]63
  Энциклопедия Britannica Online, «Кнорр, Людвиг» http://www. britannica.com/EBchecked/topic/1353916/Ludwig-Knorr.


[Закрыть]. До этого момента обезболивающие получали из природных компонентов. Кокаин извлекался из листьев коки, салициловая кислота – из коры ивы, а морфин, самый мощный из всех, – из опийного мака. Основным методом производства лекарств была дистилляция. Этот процесс представлял собой кипячение и пропаривание листьев растений, которые затем оставляли для конденсации пара и получения активных ингредиентов.

Родившись в богатой купеческой семье, доктор Кнорр написал диссертацию о серии экспериментов с фенилгидразином – соединением, обычно используемым в качестве промежуточного красителя[64]64
  Джозеф С. Фрутон, «Научные контрасты: исследовательские группы в области химических и биохимических наук» (Филадельфия American Philosophical Society, 1990), 211.


[Закрыть]. Эти эксперименты привели его к созданию антипирина, одного из первых в истории синтетических препаратов после каменноугольной смолы – побочного продукта угольной промышленности, обнаруженного в результате промышленной революции. Воодушевленный научным руководителем, Кнорр подал патент на свое изобретение и начал работать, производя новый препарат, на небольшой фабрике красителей Hoechst, расположенной в пригороде Франкфурта[65]65
  Кей Брюн, «Открытие и разработка противовоспалительных препаратов». Артрит и ревматология, 50, №. 8 (август 2004 г.), 2391–2399.


[Закрыть]. Антипирин доказал свою высокую эффективность в снижении температуры и лечении симптомов гриппа как раз в то время, когда в Европе бушевали эпидемии. Продажи препарата резко взлетели.

По ту сторону Атлантики антипирин тоже оценили. В 1885 году один американский врач сообщил, что антипирин «действовал как по волшебству» и вылечил пятерых его самых тяжелых пациентов, которые ранее страдали от мигрени и на которых не оказывал никакого эффекта даже морфин[66]66
  П. Эган, «Антипирин как анальгетик», Medical Record 34 (1888), 477–478, цитируется в Janice Rae McTavish, Pain and Profits: «История головной боли и ее средства правовой защиты в Америке» (Нью-Брансуик, Нью-Джерси). Rutgers University Press, 2004), 80.


[Закрыть]. Другой врач из Род-Айленда утверждал, что действие антипирина было «почти мгновенным, и через час или два наступало полное облегчение»[67]67
  Ф. Такерман, «Антипирин в цефалгии», Medical Record (1888), 180, цитируется в McTavish, Pain and Profits, 80.


[Закрыть]. Новый препарат стал настолько популярным в Соединенных Штатах, что 1 января 1886 года газета New York Times заявила: «Среди множества лекарств, которые были открыты в последнее время, ни один препарат в мире не облегчает страдания человечества лучше, чем антипирин»[68]68
  «Антипирин, заменитель хинина», New York Times, от 1 января 1886 г., 6, цитируется в McTavish «Боль и прибыль». 74.


[Закрыть]. Немцы едва успевали удовлетворять спрос на него во всех концах света[69]69
  «Антипирин», справочник лекарственных средств 28 (1884), 185.


[Закрыть]. Антипирин стал первым в мире лекарственным препаратом, ставшим лидером продаж на рынке лекарств[70]70
  Парвез Али и др. «Прогноз и корреляция взаимосвязи структурной активности производных аминоантипирина на основе теоретического и экспериментального обоснования», Medicinal Chemistry Research 21, n. 2 (декабрь 2010): 157.


[Закрыть].

К огорчению Hoechst, CIBA начали производить то же самое соединение в 1887 году. В Швейцарии еще не существовало патентной защиты на химические продукты. В le pays de contrefacteurs («стране фальшивомонетчиков»)[71]71
  Дэн Фагин, Река Томс: «История науки и спасения» (Нью-Йорк: Bantam, 2013), 11.


[Закрыть] швейцарских химиков даже поощряли за копирование иностранных изобретений. Швейцарская имитация была настолько успешной, что CIBA была удостоена главного приза на Всемирной выставке 1900 года в Париже[72]72
  Попат Н. Патил, «Открытия в фармакологии» (Хакенсак, Нью-Джерси: World Scientific, 2012), 672.


[Закрыть].

В отчаянии Hoechst быстро подписали соглашение об установлении и поддержании цен, которое гарантировало CIBA и Sandoz фиксированную часть мирового бизнеса[73]73
  Детвилер, Новартис, гл. 1.


[Закрыть]. Это должно было защитить компании от демпинга со стороны других производителей. К тому времени важность зарождающегося фармацевтического бизнеса была очевидна. С этого момента CIBA будет подражать немецкой модели, систематически инвестируя в исследования и разработки. За прошедшие годы CIBA также наладила внешние связи со многими университетами и исследовательскими институтами. Это сотрудничество науки и промышленности помогло подготовить многочисленные технические документы, а результаты исследований послужили руководством для развития технологий и способствовали долгосрочной деятельности компании.

Тем временем, компания Sandoz основала первую собственную фармацевтическую лабораторию в 1915 году, а затем назначила руководителем исследований швейцарского химика Артура Столля. Столль продолжал выделять из спорыньи активный ингредиент, называемый эрготамином, который использовался для стимулирования абортов и остановки кровотечений после родов. Этот препарат был выпущен в 1921 году под названием гинегрен[74]74
  Владимир Кржен и Ладислав Цвак, Эргот: «Род Claviceps» (Амстердам, Нидерланды: Harwood Academic Publishers, 1999), 373–378.


[Закрыть]. Так на рубеже веков три базельские компании – CIBA, Geigy и Sandoz – создали прочный фундамент в области органической химии и сместили свой фокус с производства красителей на высокодоходные фармацевтические препараты.

Создание ядовитых химикатов было менее привлекательным, чем поиск эликсира жизни. Но в этом и заключается важнейший вопрос: почему фармацевтическая промышленность не стала коммодитизироваться в последующие десятилетия, в отличие от традиционной текстильной промышленности.

Вспомните воронку знаний из предыдущей главы. Если бы не было других открытий в производстве лекарств, фокус отрасли неизбежно переместился бы на сокращение расходов. Господство в таком мире зависело бы от массового производства и от автоматизации. Как показала «фортепианная война» между Steinway и Yamaha, при таком сценарии новички могли легко одержать победу над пионерами индустрии.

К счастью для CIBA, Geigy и Sandoz, это был не тот мир. Фармацевтика скоро отойдет от органической химии и перейдет в совершенно новую область. Волна открытий в области микробиологии задаст отрасли новый вектор развития. Именно эта дисциплина знаний – изучение микроорганизмов – откроет возможности для роста отрасли в последующие десятилетия.

В феврале 1941 года один британский полицейский сильно заболел после того, как в его лицо впился шип розы. Всему виной были стрептококковые и стафилококковые бактерии[75]75
  «Первый выстрел пенициллина: 12 февраля 1941 г.» HealthCentral, от 11 февраля 2013 г., http://www.healthcentral.com/dailydose/2013/2/11/first_penicillin_shot_feb_12_1941/.


[Закрыть]. Инфекция была настолько угрожающей, что в голове пострадавшего начал скапливаться гной, и врачам пришлось удалить ему один глаз[76]76
  Марин Маккенна, «Будущее антибиотиков» Medium, от 20 ноября 2013 года, https://medium.com/@fernnews/imagining-the-post-antibiotics-future-892b57499e77.


[Закрыть]. Десятилетием ранее Александр Флеминг открыл пенициллин. Он одним из первых заметил, что «плесневый сок» из определенного гриба может растворять бактерии. Несмотря на то, что никто еще четко не мог определить необходимую дозировку препарата и многое делалось методом проб и ошибок, благодаря серии экспериментальных процедур состояние полицейского постепенно улучшалось.

Затем запас пенициллина закончился. Ферментация культур в лаборатории была единственным процессом, доступным в то время, и проходила очень медленно: ученым приходилось ждать, пока вырастет новая плесень. Предпринимались даже отчаянные попытки получить пенициллин путем его фильтрации из собственной мочи пациента. Но без достаточного количества лекарства инфекция вернулась. У полицейского случился рецидив, и он скончался[77]77
  «Говард Уолтер Флори и Эрнст Борис Чейн» Chemical Heritage Foundation, от 11 сентября 2015 г., http://www.chemheritage.org/discover/online-resources/chemistry-in-history/themes/pharmaceuticals/preventing-and-treating-infectious-diseases/florey-and-chain.aspx.


[Закрыть]. И только к началу Второй мировой войны фармацевтическая промышленность освоила массовое производство антибиотиков.

В годы Второй мировой войны союзные державы увидели, что гибель людей во многом была обусловлена не только пулями и бомбами, но и антисанитарными условиями.

Стало ясно, что только путем глубинной ферментации в больших резервуарах и котлах, по той же методике, что и на пивоваренных заводах, врачи могут покончить с культивированием небольших объемов плесени на изолированных чашках Петри. В 1943 году компания Merck запустила в США именно такой процесс производства с использованием плесневого пенициллинового гриба Penicillium chrysogenum и кукурузного крахмала. Менее чем за два года было произведено[78]78
  «Открытие и разработка пенициллина», Американское химическое общество, 1999, от 5 ноября 2015 г., https://www.acs.org/content/acs/en/education/whatischemistry/landmarks/flemingpenicillin.htm.


[Закрыть] 6,2 триллиона единиц препарата – такая скорость была невообразима при поверхностном выращивании плесени в неглубоких емкостях. Еще один участник рынка, американская компания Pfizer, начала свое массовое производство в 1944 году, через два года после того, как была зарегистрирована на фондовой бирже. В то время, когда годовой доход компании едва превышал 7 миллионов долларов[79]79
  Мэри Эллен Боуден, Эми Бет Кроу и Трейси Салливан, «Фармацевтические достижения: человеческое лицо фармацевтических исследований» (Филадельфия: Chemical Heritage Foundation, 2005), 89.


[Закрыть],Pfizer смело инвестировали 3 миллиона долларов в переоборудование пустого завода по производству льда в Бруклине, Нью-Йорк, с целью перепрофилирования всех 10 000-галонных резервуаров для глубинной ферментации[80]80
  Джозеф Дж. Ломбардино, «Краткая история исследований Pfizer Central», Бюллетень по истории химии 25, (2000): 11.


[Закрыть].

Инвестиции Pfizer были очень смелым решением. «Плесень столь же темпераментна, как и оперный певец: урожайность низка, изоляция трудна, добыча подобна убийству, очистка похожа на катастрофу, а количественный анализ неудовлетворителен», – позже вспоминал президент Pfizer Джон Л. Смит[81]81
  «Открытие и разработка пенициллина».


[Закрыть]. Но, как и во многих других начинаниях военного времени, Pfizer решили технические проблемы и вскоре увидели, что объем производства пенициллина вырос, а затраты снизились. В июне 1944 года чудодейственный препарат был предоставлен всем союзным силам, действующим в Нормандии. Во многом благодаря успешному производству огромных количеств первых современных фармацевтических препаратов, рыночная стоимость Merck и Pfizer резко взлетела, и с тех пор обе компании твердо вошли в индекс Доу Джонса[82]82
  Алекс Плэйнс, «Рождение фармацевтических препаратов и первый в мире миллиардер» Motley Fool, 28 сентября 2013 г., http://www.fool.com/investing/general/2013/09/28/the-birth-of-pharmaceuticals-and-the-worlds-first.aspx.


[Закрыть].

Понимая, что микробиология становится ключевой дисциплиной для разработки лекарств, швейцарцы решили не отставать.

* * *

В 1957 году компания Sandoz официально запустила свою собственную программу скрининга почвы[83]83
  Х. Ф. Стахелин, «История циклоспорина А» (Sandimmune®) (Январь 1996): 5–13.


[Закрыть]. Подход был основан на теории о том, что грибы, борющиеся с бактериями, в основном живут в ней[84]84
  Pfizer, Inc., «История Pfizer», http://www.mrbrklyn.com/resources/pfizer_history.txt.


[Закрыть]. Землистый, приятный запах весны, который мы ощущаем, прогуливаясь по лесу, – это запах гумуса, органического вещества почвы. Очевидно, что почва должна обладать свойством самоочищения, которое дает ей способность восстанавливать свой первоначальный состав, даже если в нее из года в год попадают мертвые растения и больные животные. Способность гумуса подавлять болезни позволила ученым выдвинуть гипотезу о том, что антибиотики, произведенные микробами, могут быть эффективны в борьбе со смертельными патогенами[85]85
  Дэвид В. Вулф, «Сказки из подполья: естественная история подземной жизни» (Нью-Йорк: Basic Books, 2002), 137.


[Закрыть]. Sandoz, как и их американские коллеги, отправляли ученых в экспедиции и нанимали людей для сбора образцов. Компания привлекала путешественников, миссионеров, пилотов авиакомпаний и иностранных студентов. Они добывали почву с кладбищ и поднимали в небо воздушные шары, чтобы собирать частицы, унесенные ветром. Рабочие спускались в глубокие шахты и поднимались на вершины гор. Сотрудников даже заставляли наблюдать за плесенью при очистке домашних холодильников[86]86
  «Пенициллин: первое чудодейственное лекарство» от 3 февраля 2018 г., https:// web.archive.org/web/20160321034242/http://herbarium.usu.edu/fungi/funfacts/penicillin.htm.


[Закрыть].

Летом 1969 года микробиолог Жан-Франсуа Борель привез для Sandoz образцы с горного плато Хардангервидда в Южной Норвегии[87]87
  Дж. Ф. Борел, З. Л. Кис и Т. Беверидж, «История открытия и развития циклоспорина (Sandimmune®), в поисках противовоспалительных препаратов: от концепции до клиники». изд. Винсент К. Мерлуцци (Базель: Birkhäuser, 1995), 27–28.


[Закрыть],и в них исследовательская группа обнаружила гриб Tolypocladium inflatum[88]88
  Дональд Э. Томас младший, «Энциклопедия волчанки: руководство для пациентов и семей» (Балтимор: Johns Hopkins University Press, 2014), 555.


[Закрыть]. И хотя образец Бореля дал небольшой антибактериальный эффект, он продемонстрировал удивительную способность останавливать рост других грибов[89]89
  «Циклоспорин» Medical Discoveries, http://www.discoveries inmedicine.com/Com-En/Cyclosporine.html; Генри Т. Трайб, «Открытие и разработка циклоспорина» Mycologist 12, n. 1 (Февраль 1998 г.): 20.


[Закрыть].

В медицинских исследованиях открытия происходят медленно, но зато они совершают повороты, которые никто не может предвидеть. Борель продолжал выделять активный ингредиент. Оказалось, что он может действовать как иммунодепрессант – важнейшее вещество при трансплантации, которое предотвращает атаку собственной иммунной системы пациента на недавно пересаженный орган. Важно, что вещество Бореля ингибировало только определенную цепь химических реакций, которые были ответственны за отторжение органов[90]90
  Camille Georges Wermuth ed., «Практика медицинской химии», 3-е изд. (Берлингтон, Массачусетс: Academic Press, 2008), 25; Д. Коломбо и Э. Аммирати, «Циклоспорин в трансплантации – история сходящихся временных шкал», журнал биологических регуляторов и гомеостатических агентов 25, n. 4 (2011): 493.


[Закрыть], не разрушая белые Т-клетки, которые борются с инфекцией. Такая избирательность и обратимость предлагали более тонкий и щадящий подход к существующим методам лечения, которые зачастую полностью разрушали иммунную систему пациента.

Но чтобы продолжить исследования, Борелю требовалось гораздо больше грибов, а большая часть первоначального запаса была исчерпана к 1973 году. В те времена руководители высшего звена Sandoz скептически относились к коммерческим перспективам нового соединения[91]91
  Дэвид Гамильтон. «История трансплантации органов: от древних легенд до современной практики» (Питтсбург: University of Pittsburgh Press, 2012), 382.


[Закрыть]. По одним подсчетам, Sandoz пришлось бы инвестировать не менее 250 миллионов долларов в клинические испытания и производство[92]92
  Харриет Аптон, «Происхождение лекарств: история циклоспорина», «Мир грибов Дэвида Мура: где начинается микология», 2001, http:// www.davidmoore.org.uk/Sec04_01.htm.


[Закрыть], а в 1976 году прогнозы продаж на 1989 год не превышали 25 миллионов долларов[93]93
  Карл Хейслера и Альфред Плетшерб, «Ранняя история циклоспорина» Swiss Medical Weekly 131 (2001): 300.


[Закрыть]. Другими словами, рынок лекарств, предназначенных для трансплантации органов, выглядел слишком ограниченным, и новаторское открытие Бореля вот-вот должно было быть отложено в долгий ящик.

Как и в случае со многими событиями в истории исследований, здесь сработало сочетание личного упорства, смекалки и удачи. Борель использовал оставшийся запас соединения, чтобы продемонстрировать его эффективность при лечении других аутоиммунных заболеваний, таких как ревматоидный артрит и нефротический синдром. Это полностью перевернуло экономический расчет в пользу нового вещества: лечение воспалительных заболеваний долгое время считалось приоритетным направлением в Sandoz, и оно было связано с гораздо большим рынком, чем трансплантология[94]94
  Ларри Томпсон, «Трансплантированный сон Жана-Франсуа Бореля», Washington Post, от 15 ноября 1988 года, https://www.washingtonpost.com/archive/lifestyle/wellness/1988/11/15/jean-francois-borels-transplanted-dream/f3a931b9-e1a1-4724-9f08-a85ec4d3e68f/?utm_term=.9de240694fd1.


[Закрыть]. На основании пересмотренной оценки руководство дало Борелю благословение.

Но, к сожалению, соединение плохо растворялось в воде. А растворимость имеет первостепенное значение в достижении желаемой дозировки вещества в кровотоке[95]95
  Кетан Т. Савджани, Анурадха К. Гаджар и Джиньяса К. Савджани. «Растворимость лекарств: методы совершенствования». ISRN Pharmaceutics, от 5 июля 2012 г., https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC3399483/.


[Закрыть]. Оставался только один метод – экспериментировать на себе. Борель растворил часть соединения в спирте и сам выпил смесь, чтобы посмотреть, появится ли вещество в крови. Чудесным образом все получилось. Это устранило последнее препятствие для коммерциализации[96]96
  «Жан-Франсуа Борель (1933-)», Encyclopedia.com, 2003, http://www.encyclopedia.com/doc/1G2-3409800096.html.


[Закрыть]. Борель назвал свое изобретение циклоспорином. В ноябре 1983 года Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (FDA) одобрило циклоспорин для лечения ряда аутоиммунных заболеваний, а также для предотвращения отторжения трансплантатов – именно такой поворот Борель и предвидел тринадцать лет назад[97]97
  Надей С. Хаким, Василиос Э. Папалуа и Дэвид Э. Р. Сазерленд, «Трансплантология» (Берлин, 2013), 17.


[Закрыть]. В 1986 году он получил престижную премию Гайрднера[98]98
  «Жан-Франсуа Борель (1933-)», Encyclopedia.com.


[Закрыть] – одну из самых престижных в мире биомедицинских наград, которая считается «преднобелевской»[99]99
  «Международная награда Фонда Гайрднера», Википедия, 24 января 2018 г., доступ 3 февраля 2018 г., https://en.wikipedia.org/wiki/Gairdner_Foundation_International_Award.


[Закрыть].