Текст книги "Сияние"

Бришен провел кончиком носа по ее лицу.

– Дыши, Ильдико, – попросил он между короткими вздохами. – Просто дыши.

Она вздохнула, его прядь волос упала ей на лицо, и Ильдико смахнула ее. На красивых губах расплылась улыбка самодовольной кошки, поймавшей особо жирную мышь.

– В этом не было ничего неприятного, грязного и неловкого.

Его брови поползли на лоб, и Бришен плотнее прижался к ней бедрами, чтобы ненароком не покинуть столь податливое тело.

– Ох, жена, когда я с тобой закончу, на кровати будет полный бардак.

Маленькая пятка поднялась по его икре до колена, а кончик пальца заскользил по скуле.

– Я не стану возражать, – тихо сказала его жена.

– Я тоже, – он поцеловал ее, и Ильдико пылко ответила.

Ее рот творил магию, и его кровь снова закипела в жилах, а похороненный глубоко в ней член затвердел.

Он овладел ею второй раз, когда солнце склонилось к закату, а потом в третий, когда оба были сонными и измотанными от любовных ласк и недосыпания. Медленное слияние тел и тихих вздохов, после которых Бришен перекатился на спину, а Ильдико улеглась на него сверху. Она уснула прежде, чем он успел, не глядя, накрыть их простыней.

Бришен последовал за Ильдико в мир сновидений, но через несколько мгновений его разбудил резкий стук в дверь. Вероятно, то, что показалось ему мигом, длилось часы. Свеча, которую он держал зажженной для Ильдико, растаяла, превратившись в лужицу воска, пламя давно погасло. Кромешная тьма окутала комнату, и воздух стал еще холоднее. Ильдико нигде не было видно, и он нахмурился.

Снова раздался стук. В глазах резало, и Бришен сел, потирая их.

– Кто там? – рявкнул он на своего назойливого незваного гостя.

– Ваше Высочество, уже миновали сумерки. Некогда спать, – толстая дверь приглушила увещевание Анхусет.

Бришен нахмурился и, вскочив с кровати, голышом бросился через комнату. Отодвинув засов, он рывком распахнул дверь, увидев ухмыляющуюся кузину и вздрогнувшего слугу.

– Что ты здесь делаешь?! – рявкнул он.

Анхусет окинула его медленным взглядом с головы до пят.

– Кузен или нет, но ты у меня отлично сложен. – Ухмылка стала еще шире от его непрерывного рычания. – Меня привел сюда Етеп. Он сказал, что ты не отвечаешь на его зов и стук. Етеп подумал, что ты заболел. – Она посмотрела мимо него на кровать и смятые простыни. – Очевидно, он зря тревожился. Тебя лишь завоевали и покорили.

Бришен оскалил зубы.

– Неужто тебе совсем нечем заняться, кроме как досаждать мне?

Анхусет пожала плечами, не обращая внимания на его злость.

– Есть. Но дел у меня намного меньше, чем у тебя, да и времени будет поболее. Скоро прибудет беладинский лорд. В поместье все суетятся, готовясь к его прибытию.

Бришен со стоном запустил пятерню в волосы.

– Какое же неудачное время он выбрал, – пробормотал он себе под нос и указал пальцем на Анхусет. – Я не нуждаюсь в твоем одобрении.

Анхусет и Етеп последовали за ним в комнату, когда Бришен развернулся, вернулся к кровати и натянул сброшенные чуть ранее тонкие бриджи. Сорочка Ильдико исчезла так же, как и владелица.

– А где Ильдико?

– В отличие от тебя, херцегеши свежа, одета и вовсю занята приготовлениями к приему гостей. А я еще считала людей слабее каи.

На ее губах расплылась клыкастая ухмылка, глаза заискрились весельем.

Бришен зарычал. Кузина наслаждалась возможностью засыпать его насмешками и хоть немного отомстить за приказ присутствовать на сегодняшнем пире и последующих танцах. Он решил спустить ей с рук колкие речи, слишком усталый и пресыщенный, чтобы сделать что-то большее, чем отослать ее взмахом руки и сердитым приказом:

– Уходи, пока я тебя не выпорол.

Смех Ахнусет разносился по коридору даже после того, как она с Етепом вышли из его спальни, закрыв за собой дверь.

Он недолго оставался один. Етеп вернулся, возглавляя целую процессию слуг, несущих ведра с водой, чтобы наполнить ванну в углу. Один из них развел огонь в очаге.

– Вам придется принимать ванну холодной, херцег. – Слуга поклонился своему господину. – У нас нет времени, чтобы нагреть столько воды.

Бришен пожал плечами. Он не мог счесть, сколько раз ему доводилось мыться в ледяных озерах или горных ручьях. Можно отложить горячую ванну для лучшего времени, когда не будет нужды торопиться и Ильдико сможет понежиться вместе с ним. Промелькнувший в голове образ вмиг прогнал окутавший разум сонный туман. Бришен разделся и залез в ванну, лишь единожды вздрогнув, прежде чем погрузиться в холодную воду.

Не прошло и часа, как он вытерся, оделся и направился в большой зал. При виде открывшегося взору зрелища грудь раздулась от гордости. Его слуги превзошли самих себя и вернули залу Саггары былое величие тех дней, когда крепость служила летним дворцом королевского двора каи. Для удобства человеческих гостей зажгли и расставили множество факелов, а столы на козлах застлали вышитыми скатертями, окрашенными в драгоценные оттенки лазурного, малинового, крапивно-зеленого и темно-лилового, а также столь желанного – пурпурного. Столы были сервированы дорогой керамической посудой, доставленной караванами через горы, и кубками из серебра, добытого в Змеиных пиках далеко на юге.

В углах ни единой пылинки, а висевшие на стенах гобелены были сняты, начисто выбиты и заново развешены, рассказывая истории о далеком прошлом – выигранных битвах и высвобождении магии каи.

От доносящихся из кухни ароматов у Бришена потекли слюнки, в пустом желудке заурчало. Он не знал, какие именно блюда будут подаваться к столу. Несмотря на то что хозяйка замка каи – человек, обустройство и организация были прерогативой Ильдико. Бришен знал свое место в привычном укладе вещей. Главное, что от него требовалось, – не вмешиваться, хвалить ее старания, приходить вовремя к трапезе и съедать еду, которую она распорядилась приготовить. Бришен лишь уповал, чтобы она не заказала картошку.

К нему подошел Месуменис. Он был управляющим Саггары задолго до того, как Джедор передал летний дворец Бришену. Он знал здесь все лучше кого-либо – каждый камень, угол и черепицу на крыше. Верный замку больше, чем кому-либо из его владельцев, Месуменис терпеливо наставлял Бришена стать достойным владыкой и так же отнесся к Ильдико, когда та прибыла в качестве новой хозяйки Саггары.

Месуменис поклонился.

– Ваше Высочество, увиденное заслуживает вашего одобрения?

Бришен кивнул и похлопал Месумениса по спине.

– В высшей мере! Ты и остальные превзошли самих себя.

– Здесь не обошлось без заботливой руки херцегеши. Ей доподлинно известно, что может понравиться людям.

Бришен еще раз похвалил Месумениса и продолжил осмотр владений. Множество, просто колоссальное множество преимуществ в том, чтобы иметь супругу человеческой расы или, по крайней мере, именно такую, как его жена. Он поблагодарит ее за проницательность при встрече. И если ему удастся при этом не задрать ее юбки, это станет свидетельством его самообладания. Его страсть к ней текла подобно расплавленной струйке лавы под кожей. Холодная ванна лишь на время охладила пыл. Бришен скучал и хотел, чтобы Ильдико снова оказалась в его постели – желательно немедленно.

К сожалению, этому не суждено осуществиться, и он отвлекся, осматривая внутренний и тренировочный двор, при этом игнорируя ехидные замечания Ахнусет, на которую наткнулся, когда та седлала лошадь, готовясь выехать и встретить беладинский отряд на въезде в его владения.

Кузина облачилась в церемониальное военное обмундирование из кожи, а также жемчужного цвета тунику и сшитые из шелка бирюзовые штаны. Бришен гадал, сколько раз она проклинала его, надевая официальную одежду, предназначенную для столь ненавистных придворных мероприятий.

– Ты прекрасно выглядишь.

Он наступил на и без того больную мозоль.

Ахнусет поджала губы и сощурилась. Бришен не сводил глаз с кинжала на поясе, который она теребила.

– Не понимаю, почему я должна присутствовать на мероприятии, где нужно соблюдать кучу придворных манер. Это обед с беладинским военачальником, где одни только уклончивые речи с хитрыми намеками и скрытым смыслом. Попроси меня встретиться с ним на поле брани, и я с радостью подчинюсь. А это… мне отвратительно.

Бришен сочувствовал кузине. Он тоже не любил подобных сборищ, особенно при королевском дворе. И хотя Серовек – верноподданный королевства, которое сейчас затаило обиду на каи, они с Бришеном всегда оставались друзьями, по крайней мере до тех пор, пока не встретятся на поле брани, – и он молился, чтобы этого никогда не случилось. А так они будут приглашать друг друга на ужин, общаться и обмениваться ценными сведениями, которых ни один шпион никогда не сможет получить из подкупленных источников.

– Это не двор, – ответил он. – И ты должна присутствовать как моя главнокомандующая и близкий член семьи. Поэтому ожидаемо, что ты будешь.

Он не стал упоминать, что Серовек дознавался о ней, когда они ехали ужинать в Верхний Салюр. Ша-Анхусет – его доверенная соратница, искусно владеющая боевыми навыками и не обделенная лидерскими способностями. Будь она человеком, Бришен бы не сомневался, что Серовек попытается заманить ее к себе в качестве одного из своих командиров.

– Танцевать ты меня не заставишь, – заявила она в последней попытке выказать неповиновение и вскочила в седло.

Бришен пожал плечами.

– Выбор за тобой. – Его губы дрогнули. – Помнится, в последний раз ты отдавила мне все пальцы на ногах. С твоей стороны будет одолжением просто понаблюдать за танцующими.

Бросив на него сердитый взгляд, она пустила лошадь быстрой рысью к казармам, где ее ждал остальной эскорт.

Бришен вернулся в дом и направился в комнату Ильдико. Он мог слышать через дверь отголоски беседы в трели то восторженных, то затихающих нежных женских голосов. Его стук был встречен тишиной, после чего послышались шаги и распахнулась дверь. Синуэ поклонилась и жестом пригласила его войти.

Ильдико сидела на табурете перед зеркалом. Одетая как аристократка при дворе каи в разрезанную удлиненную тунику и штаны темных тонов, которые обычно предпочитала, – на этот раз сочетание коричневых цветов долго кипевшего в горшке чайного отвара и блестящего янтаря, мерцающего в свете свечей.

Она встретилась с ним взглядом в зеркале. Ее лицо было бледнее обычного, омраченное лавандовыми тенями под глазами и амарантиновыми брызгами на подбородке. Огненные волосы подняты частично вверх и заплетены в косы с россыпью крошечных жемчужин. Супруга была потрясающе красива, и чем дольше Бришен смотрел на нее, тем более неудобно тесными становились бриджи.

– Думаю, у нас есть немного времени, верно? – Ильдико кивнула в сторону горничной. – Синуэ почти закончила с прической.

Еще раз поклонившись, Синуэ обошла Бришена и вернулась к своей госпоже. Ее ловкие пальцы колдовали с расческой, и в мгновение ока волосы Ильдико были уложены, украшены жемчугом и заколоты шпильками. Затем горничная с понимающим выражением лица вышла из комнаты, оставив дверь приоткрытой.

Ильдико поднялась с табурета, повернулась к Бришену и развела руками.

– Что скажешь? Я не посрамлю тебя перед гостями?

Бришен сократил расстояние между ними, пока они не оказались лицом к лицу. Он наклонился и нежно поцеловал ее в мочку уха. И пускай он ограничился крошечной лаской, все равно почувствовал ее дрожь.

– Великолепно выглядишь, хотя без одежды ты еще прекрасней. – Они обменялись улыбками. – Сожалеешь?

Ильдико покачала головой.

– Только о том, что заснула.

Бришен уткнулся носом в мягкие волосы у нее на виске.

– Кому какое дело до гостей? Пойдем ко мне в постель. Немедля.

Он знал, что ответ будет отрицательным. Предрешенный заранее итог и худшее, что она могла сделать, – сказать «нет». Но если вдруг с ее губ сорвется «да»…

Ильдико повернула к нему голову и прижалась щекой к его щеке.

– Ты испортишь мне прическу, – поддразнила она.

– А ты отнимаешь мой покой, – возразил он. Бришен обвил рукой гибкий стан. – Так каков будет твой ответ?

– Позже. Мы хозяева, Бришен, и не можем опоздать.

Со вздохом он отступил от источника искушения и предложил ей руку.

– Тогда давай поскорее покончим с этим.

Бришен проводил ее в коридор и повел к одной из лестниц, ведущих в большой зал.

Ильдико сжала его руку.

– Я не скучаю по двору Харадиса, но мне очень не хватало твоего придворного одеяния. Ты будешь самым красивым мужчиной на этом вечере.

Бришен слегка улыбнулся.

– Ты имеешь в виду самым красивым каи.

Ранее Ильдико похвалила внешность Серовека, когда он спросил ее мнение. В глазах его супруги беладинский лорд будет самым привлекательным из присутствующих.

Уголки ее губ слегка опустились.

– Нет, – возразила она. – Самым красивым мужчиной.

– Там будет лорд Пангион.

Ильдико пожала плечами.

– И что же? Мое мнение остается неизменным.

Он резко остановился и подхватил Ильдико на руки. Удивленный возглас перешел в стон, когда он поцеловал ее. Ладошки скользнули по плечам, а потом пальцы стали поглаживать косу, обвивавшую его шею.

Бришен утратил счет времени и позабыл о гостях, ужине, окружающем мире. Он проклинал свою неспособность подарить ей поцелуй, каким одаривала она его – мягкое соединение языков и губ, такое чувственное и соблазнительное, что у него кружилась голова.

Бришен застонал, когда по замку разнесся колокольный звон, возвещавший о прибытии гостей. Голубые глаза Ильдико снова потемнели, а губы покраснели. Руки соскользнули с его плеч, и она отступила, установив между ними столь необходимое расстояние.

– Мы никогда не доберемся до зала, если будем продолжать в том же духе.

– Не вижу в этом никаких проблем, – буркнул он.

– Я тоже, но у других будет иное мнение, – она потянула его руку. – Пойдемте, Ваше Величество. Нас ждет главный выход.

Надев на лицо вежливую маску, Бришен накрыл ладонью руку жены и повел ее к лестнице.

Его ждала долгая, бесконечная ночь.

Глава 19

Стоя рядом с Серовеком, Ильдико поразилась его внушительному виду. Крупный мужчина, чуть выше Бришена, с широкими плечами и длинными мускулистыми ногами. Казалось, он мог раздавить наковальню голыми руками. В голове промелькнула мысль, что общительный характер лишь усиливал излучаемую им физическую силу.

Он прибыл в Саггару с небольшой свитой беладинских солдат. Столь малое сопровождение свидетельствовало о мирных целях и доверии к Бришену. Ужин обещает быть столь же безопасным и дружеским, как и тот, на котором присутствовали каи в Верхнем Салюре.

Беладинские гости расхаживали среди офицеров каи, советников деревень и городов, находящихся под защитой Саггары. Ильдико восхищалась легкостью, с которой общались оба народа. Это настолько отличалось от того, что ей пришлось наблюдать на их с Бришеном свадьбе, когда гаури и каи едва не обнажили мечи друг против друга. Подобное поведение противоречило здравому смыслу, ведь Каи с Гауром связаны торговым договором, в то время как вражда с Беладином разгорается все сильнее. Позиция Серовека и всего Верхнего Салюра в политической борьбе уникальна. Ильдико гадала, насколько долго продлится их дружба с Бришеном после объявления войны или обвинения в измене. Она надеялась, что им каким-то чудом все же удастся избежать такого исхода событий.

– Ваше Высочество, вы прекрасная хозяйка, но бойтесь, как бы ваших поваров не похитили или не переманили в Верхний Салюр. – Серовек кивнул в сторону столов, где прислуга убирала остатки ужина. В одном углу пять музыкантов каи бренчали монотонную мелодию, сопровождая шум разговоров. – Особенно мне понравился пирог со скорпидом.

Ильдико вздрогнула. Ее надежда никогда более не видеть и не есть излюбленное и отвратительное лакомство каи оказалась напрасной. Когда Бришен сообщил, что это одно из любимых блюд Серовека, она смирилась с очередной кулинарной битвой со своей едой и включила в меню скорпида. Она также к огромному недовольству старшей кухарки попросила приготовить печеный картофель.

Стоило прислуге принести и поставить на стол угощение, как Бришен наклонился к ней и прошептал на ухо:

– Жена, это месть.

– Едва ли, – ответила она, настороженно поглядывая на ближайший к ней пирог. Золотистая корочка, посыпанная искрящейся солью, медленно колыхалась. – Однако я умираю с голоду, и у меня нет ни малейшего желания вкушать эту мерзость.

Их почетный гость не разделял неприязни к еде. С ловкостью каи Серовек быстро расправился с хлестким хвостом скорпида, разрезал ножом панцирь и откусил щедрый кусок дымящегося серого мяса.

У Ильдико свело живот. Она забыла о тошноте, когда хозяин Верхнего Салюра сделал ей комплимент:

– Отличный выбор, картошка прекрасно сочетается со скорпидом, ваше высочество. Их лучше вкушать вместе, чем порознь.

Сидящей с ней рядом Бришен поперхнулся вином из кубка. Он вытер рот салфеткой.

– Напрасная трата хорошего скорпида, – пробормотал ее супруг себе под нос.

«Напрасная трата хорошего картофеля», – подумала Ильдико. И чем больше она размышляла над утверждением Серовека, тем сильнее потешалась.

– С чего ты так радостно улыбаешься? – посмотрел на нее Бришен. В отблеске пламени факелов его яркие глаза отливали серебром.

Ильдико глянула на Серовека, который с нескрываемым удовольствием расправлялся с содержимым тарелки, время от времени поглядывая на сидящую рядом Анхусет. Двоюродная сестра Бришена избегала взглядов почетного гостя, но Ильдико не раз замечала, как женщина наблюдает за беладинским вельможей на протяжении ужина.

– Ты знаешь, это о нас, – промолвила она.

– Что именно?

– Скорпид и картофель. Лучше вместе, чем порознь. По крайней мере, мне так кажется.

Бровь Бришена поползла вверх.

– Я думал, что ведьма и дохлый угорь – это о нас. Кажется, данное сравнение мне больше по душе.

Кончиком ножа он подтолкнул едва тронутую картофелину к краю тарелки, скривив в отвращении верхнюю губу, при этом обнажив сверкающие белоснежные клыки.

Рассмеявшись, Ильдико забрала с его тарелки восхитительную картошку, положила ее в рот и стала с аппетитом жевать, желая заглушить мерзкий вкус скорпида.

После трапезы толпа разбилась на группки, и вскоре Ильдико беседовала с Серовеком в противоположной от Бришена части зала.

Морщинки в уголках глаз лорда углубились.

– Не соблаговолите ли потанцевать со мной, ваше высочество? Каи считают людей неуклюжими созданиями. Неужели мы не докажем, насколько они заблуждаются в своих суждениях?

Ильдико посмотрела на Бришена, беседовавшего с мэром одной из соседних деревень каи. Хотя он не взирал на нее прямо, она могла почувствовать тяжесть взгляда принца. Правила приличия гаури предписывали женщине спросить разрешения на танец либо у отца, либо у мужа. У каи – нет. Для каи вполне приемлемо, если Ильдико примет приглашение Серовека без одобрения Бришена. Однако она мешкала.

Смешок Серовека вернул ее в реальность. Он кивнул в сторону Бришена.

– Будь мы оба каи, не думаю, что его бы это взволновало. Будь я каи, ему было бы все равно. Но мы оба люди, а это совсем меняет дело. Я хочу потанцевать с вами, с другой стороны, мне очень хочется покинуть Саггару живым.

Ильдико чокнулась с ним кубками в молчаливом согласии. Она не понимала, как можно уловить у каи тонкие намеки на ревность, но в позе Бришена появилась определенная жесткость, словно филин наблюдал за добычей с ветвей дерева.

– Поскольку я еще до конца не ознакомилась с правилами этикета каи, думаю, мне следует пойти узнать у мужа, каков надлежащий ответ на подобное приглашение.

Ухмылка превратила и без того красивое лицо Серовека в еще более поразительное. Ильдико постаралась не выказать своего потрясения.

– Мадам, я с нетерпением буду ждать вашего ответа.

Ильдико покинула его и отправилась на поиски Бришена. Однако, обойдя комнату, не увидела его там, где он недавно стоял. Она окинула толпу взглядом, пытаясь отыскать широкоплечего каи в темно-синей шелковой рубахе и с длинной черной косой. Ильдико вздрогнула, когда его голос внезапно раздался за ее спиной.

– Мне говорили, что при беладинском дворе Серовек слывет жеребцом. – Мускулистая рука обняла Ильдико за талию, и она прислонилась к груди Бришена. Он провел носом по ее уху. – Хотя Пангион – великолепный наездник, сомневаюсь, что этот титул пожалован ему за навыки держаться в седле.

Прохладная и гладкая щека прижалась к ее щеке.

– Подозреваю, муж мой, именно в этом кроется истинная причина.

Его низкий смех загрохотал у нее над ухом. Когтистая рука скользнула по изгибу талии, прежде чем опустилась на бедро.

– Ты очень целеустремленно ходила по залу, Ильдико. Ты что-то хотела?

– Серовек пригласил меня на танец. Знаю, каи не придерживаются правил гаури, тем не менее, я решила сначала спросить твоего дозволения.

Она почувствовала, как напряглось прижавшееся к ней тело. Однако напряжение вмиг отступило, хотя голос Бришена утратил былую чувствительную теплоту и стал резким:

– У него идеально отточен инстинкт выживания. Именно это сделало его легендарным воином. Вопрос в другом, хочешь ли ты с ним танцевать?

Ильдико развернулась в его объятиях.

– Я бы с большей радостью потанцевала с тобой, однако, думаю, на правах хозяйки мне следует выказать гостеприимство и станцевать с ним один танец. – Она подмигнула. – Или же ты сам выполнишь эту миссию.

Бришен фыркнул, выражение его лица смягчилось.

– Есть твердая грань между гостеприимством и несуразицей. – Он скользнул губами по ее лбу. – Тебе не нужно мое дозволение на танец с другим кавалером, жена. Однако я оставляю за собой право в любой момент похитить тебя.

Беладинские подданные и каи разбились на пары, когда музыканты заиграли более заводную мелодию. Минуя толпу, Ильдико направилась к Серовеку и нашла его там, где покинула. Он с легкой улыбкой наблюдал за ее приближением.

– Проживу ли я еще один день? – полюбопытствовал он.

Она протянула кубок, чтобы Серовек поставил его на столик за спиной.

– Это зависит от обстоятельств. Если вы оттопчете мне пальцы на ногах, я вас убью. – Ее улыбке вторил его смех. – Однако вы простите меня, если я встану на вашу ногу. Я не знакома с танцами каи. До недавнего времени я не ведала, что они танцуют.

Взяв ее под руку, Серовек повел в центр зала.

– Они непревзойденные танцоры. Сильные, быстрые и ловкие. Словно специально созданные для этого. Если прислушаетесь, то узнаете многие мотивы. Гаури и беладины на протяжении веков заимствовали некоторые у соседей каи.

Они стали ждать среди других пар, завершивших танец и ожидавших следующей композиции. Ильдико заметила, что Бришен наблюдает за ними с другого конца зала. Стоило заиграть мелодии, как она радостно захлопала в ладоши.

– Вы правы! Мне знакома эта песня.

Взяв ее за руку, Серовек поклонился и заключил в крепкие объятия.

– Ваше Высочество, это большая честь для меня.

Они закружились в знакомых па. Серовек верно заметил, что Гаур и Беладин позаимствовали у каи мотивы. Ильдико еще в детстве научилась танцевать именно под эту мелодию. Этот весьма популярный при гаурском дворе танец был ее любимым.

Серовек был явно знаком с танцем. Он плавно и грациозно, как любой каи, особенно с его ростом, закружил ее по залу. Пальцам Ильдико ничего не грозит, ее партнер – искусный танцор. Однако лучше бы она танцевала с Бришеном, а не с Серовеком.

Мелодия вскоре сменилась иной, и Серовек откланялся, когда офицер каи подошел, низко поклонился и пригласил ее на следующий танец. После этого ее ангажировал один из членов городского совета каи, а затем один из беладинских солдат Серовека.

Раскрасневшаяся, запыхавшаяся и изнывающая от жажды больше, чем ива у высохшего озера, Ильдико пыталась отдышаться, когда Бришен подошел к ней, неся столь желанный кубок вина. Она приняла с искренней благодарностью живительную влагу и осушила кубок в два глотка.

Бришен ошарашенно заморгал и протянул ей свое вино.

– Может, и мое выпьешь?

Ильдико покачала головой.

– Нет. Ты спас меня. Мне стало казаться, что язык прилипнет к небу, если я немедля не перестану танцевать и не утолю жажду. – Она протянула пустой кубок проходящему мимо слуге.

– Ты наслаждаешься вечером? – Осушив свой кубок, он также отдал его слуге.

– Да. – Ильдико протянула руку и стала теребить одну из шнуровок на его тунике. – Хотя я бы порадовалась сильней, если бы ты хоть на минутку отвлекся от своих политических интриг и планов, чтобы потанцевать со мной. Всего один танец, супруг. Я не прошу о многом.

Она подмигнула ему. Бришен оставлял за собой право украсть ее у любого партнера по танцу, но пока не выполнил угрозу, предпочитая вместо этого расхаживать по залу и беседовать с гостями каи и беладинами, включая Серовека, когда тот не танцевал.

Бришен взял Ильдико за руку и, поднеся к губам, нежно поцеловал. От этой ласки у нее мурашки побежали по коже от кончиков пальцев рук до кончиков пальцев ног. Внутри всколыхнулась и забурлила волна безудержного желания. Она не выбирала себе мужа, и Бришен не выбирал ее, однако судьба или милостивые боги свели их вместе, сделали друзьями, а потом любовниками. В то время как сверстницы гаури содрогались при мысли о супруге каи и благодарили судьбу, что оказались не на ее месте, Ильдико считала себя самой счастливой женщиной в мире.

Вероятно, выражение лица выдало ее мысли. Бришен склонил голову набок и озадаченно нахмурил брови.

– Что случилось?

– Мне хочется с тобой потанцевать, сейчас, – прошептала она предназначенное только для его ушей признание. – Но еще больше я хочу заняться с тобой любовью. – Щеки запылали от прямоты высказывания и вызванной на него реакции.

Бришен резко выпрямился, глаза его померкли. Ее пальцы мгновенно онемели от внезапной хватки, когда он сомкнул ладонь. Его губы сжались, обнажив зубы, ноздри раздулись, а кожа туго натянулась на скулах. Он не произнес ни слова, однако через долю секунды Ильдико поняла, что бежит трусцой, чтобы не отставать, пока он тащит ее через зал к лестнице, ведущей в личное крыло обитателей Саггары.

– Бришен, погоди, – прошептала она, не зная, то ли смеяться, то ли плакать. Некоторые любопытствующим взглядом следили за ними, недоумевая, почему повелитель Саггары вдруг решил увести свою супругу из зала.

Ильдико налетела на него, когда Бришен резко остановился и обернулся. Он подхватил ее и помог удержаться на ногах. Его глаза по-прежнему полыхали белым, а дыхание было прерывистым и шумным. Голос же, напротив, поражал своей холодностью и невозмутимостью.

– Ты моей смерти хочешь, Ильдико?

Если бы они не стояли посреди зала, окруженные толпой зевак, Ильдико обняла бы его за шею и поцеловала до потери сознания. Приоткрытые губы Бришена обнажили кончики клыков. «До потери сознания, но очень осторожно», – мысленно подправила она себя.

Однако пришлось ограничиться сжатием его руки и виноватой улыбой.

– Твоя смерть даже отдаленно не входила в мои планы, и будь мы одни, я бы со всех ног бежала с тобой к лестнице. – Его когти темнели на костяшках ее пальцев подобно смертоносным наконечникам копий из осколков обсидиана. – Но мы радушные хозяева, а вокруг нас – гости. Мы обязаны остаться.

В свете факелов его глаза отблескивали как-то иначе, когда он перевел взгляд с ее лица на окружавшую их толпу и обратно.

– А кто нас остановит?

Никто. В Харадисе он не особенно нужный принц; в Саггаре – король и никому не подчиняется. Однако Ильдико не очень хотела становиться предметом сплетен. Свободной рукой она погладила костяшки его пальцев.

– Я не жалею о своих словах, лишь об их своевременности, – ответила она. – Рассвет близок. Потанцуй со мной, а потом пожелай гостям счастливого пути.

Его веки на мгновение закрылись, густые черные ресницы коснулись щек. Когда он снова открыл их, глаза вновь сверкали желтым солнечным светом.

– Как пожелаешь, но тогда нас ожидает еще один день без сна, жена, – предупредил он уже не холодным, а чувственным голосом.

Бришен снова поцеловал ее руку, оставив за собой влажную дорожку, когда его язык скользнул по пальцам.

Ильдико охнула, колени вмиг ослабели от такой ласки.

– Я заставлю тебя выполнить это обещание, муж, – судорожно выдохнула она.

Он до исхода ночи не отходил от нее: либо танцевал, либо не отпускал от себя, когда кто-то звал его обсудить различные проблемы городков и деревень, находящихся под защитой Саггары.

Ночь сменилась днем, вино лилось быстро и щедро. Слуги проводили сильно захмелевших гостей в свободные комнаты, подготовленные в крыле первого этажа рядом с кухней. Бришен предложил Серовеку одну из опочивален на втором этаже по тому же коридору, где находились его с Ильдико покои.

Серовек отказался и хлопнул Бришена по спине. Темные глаза остекленели от выпитого, однако он твердо стоял на ногах, и Ильдико подозревала, что любой глупец, посчитавший его легкой добычей, горько пожалеет, если нападет на него и умрет из-за такой ошибки.

– Великодушное предложение, мой друг, но я хочу домой. – Серовек улыбнулся, Ильдико снова поразилась красотой его лица. – И в отличие от тебя, каи, я наслаждаюсь солнечными лучами во время верховой езды. – Он махнул в сторону стоящей в окружении соотечественников Анхусет, которая теребила наряд и хмурилась. – Однако буду рад, если меня проводят до врат крепости.

Каи, возможно, не могут понять человеческих эмоций по выражению лица, так же как Ильдико не могла понять эмоций каи, однако интерес Серовека к Анхусет был для нее очевиден. Он поймал ее понимающий взгляд и подмигнул в ответ. Стоявший рядом Бришен замер.

Благодарность за гостеприимство Саггары, пожелания счастливого пути и обещания взаимной помощи в случае необходимости прозвучали прежде, чем Серовек со спутниками в сопровождении недовольной Анхусет с красноречивым румянцем на высоких скулах покинули крепость.

Они смотрели гостю вслед. Бришен медленно обернулся, окидывая взором пустой зал. Его глаза вновь озарились солнечными бликами, когда он перевел взгляд на Ильдико. У нее перехватило дыхание.

– А теперь я могу сказать: скатертью дорога.

В этот раз она побежала по коридору, увлекая его к лестнице. Дверь в опочивальню с грохотом распахнулась, ударившись о стену, и так же быстро захлопнулась. Бришен задвинул засов и повернулся, как раз вовремя, чтобы Ильдико успела прижать его к стене.

Ей отчаянно хотелось прикоснуться к нему, почувствовать твердую силу мускулов под своими ладонями, гладкую грудь серой кожи. Огонь, тлеющий в ней с тех пор, как он безуспешно пытался соблазнить ее, прежде чем они спустились поприветствовать гостей, теперь разгорелся до адского пламени. Поймав его косу одной рукой, она притянула его голову к себе.

Блеск клыков не помешал ей крепко и пылко поцеловать его. Со стоном Бришен потянулся к ней языком. Втянув его в рот, Ильдико вкусила сладость вина и меда, собранного из диких ульев, построенных в заросшей ежевикой апельсиновой роще.