Текст книги "Первый раунд"

6. Джеймс

– Эй, Купер! Поднимай свой зад с кровати – или я еду в универ без тебя! – кричу я, молотя по двери кулаком.

Понятия не имею, как мой брат умудряется опаздывать всегда и везде, если только дело не касается хоккея. Он словно ураган, и единственное место, где он затихает, – хоккейная площадка.

Из ванной в конце коридора, обернув полотенце вокруг пояса, выходит Себ. Оценив обстановку, он негромко смеется.

– Что, еще спит?

– Ты же слышал его прошлой ночью? «Джеймс, у нас завтра пары в одно время, подвези меня, ну пожалуйста!»

– Угу.

– Твою ж налево, Купер! Я не собираюсь опаздывать на первую пару по этому идиотскому предмету!

Дверь распахивается. Брат, судя по всему, готов живьем содрать с меня кожу – у него аж глаз дергается.

– С пробуждением, Спящая красавица! – говорю я нарочито приторным голосом, улыбнувшись.

– Да пошел ты.

– Ладно тебе. Я же твой брат. Без меня ты и семестра не протянешь.

– Да он и так с трудом вытягивает, – встревает Себ.

Купер смеряет его убийственным взглядом. Судя по всему, он намеревается пустить в ход кулаки. Я быстренько встаю между ними. Да, Себа усыновили после смерти его родителей, ему тогда было одиннадцать, но с Купером они ведут себя как кровные близнецы. И дерутся точно так же.

– Купер, у тебя пять минут на сборы. Жду в машине! – говорю я.

Купер снова запирается в комнате, а Себ сгибается пополам от смеха, разбрызгивая воду во все стороны.

– Что, уже жалеешь, что живешь с нами?

– Ни капли. Я вас обожаю. В Луизиане мне вас обоих не хватало.

За неделю с тех пор, как мы сюда переехали (мне, если что, все же досталась главная спальня), это место действительно стало мне еще одним домом. Я и правда скучал по жизни с братьями. Да, все мы заняты тренировками, но делим дом и хотя бы время от времени можем пообщаться. Иногда я успеваю лишь на минуту пересечься с Купером, когда возвращаюсь с тренировки, а он собирается на хоккей. Иногда – заглядываю на бейсбольную площадку, чтобы посмотреть конец тренировочного матча, где играет Себ. Конечно, в прошлые годы мы виделись на каникулах и летом, но все же тогда мне было достаточно одиноко – хоть я об этом и молчал. В старом универе у меня были и друзья, и хорошие товарищи по команде, но семья для меня всегда была ближе: и замечательные родители, и Купер и Себ – даже когда они ужасно меня бесили, – и лучшая на свете младшая сестра Иззи. Возможность пожить с братьями перед тем, как я уеду черт знает куда для вступления в Лигу, – настоящее счастье.

Себ улыбается. Да, по крови он не был Каллаханом, но улыбается прямо как мы – частичка каллаханского шарма.

– И я скучал. Удачи тебе с предметом, надери там всем зад!

Я морщусь и направляюсь вниз по лестнице.

– Если не помру.

Следом за мной мчится Купер, на ходу закидывая рюкзак Nike на одно плечо. Сунув ноги в сандалии, он выходит за мной к машине, потирая глаза.

– Что у тебя первой парой? – спрашиваю я, выезжая на дорогу.

Купер отпивает кофе из моего стакана. Я бросаю на него гневный взгляд, но тот в ответ лишь пожимает плечами:

– Надо было дать мне время сварить собственный.

– Вернемся к моему вопросу. Ты каждый день опаздываешь?

– Только не говори никому! А первой парой русская литра.

Я присвистываю.

– Сложно, наверное?

Купер удрученно смотрит на меня.

– И не говори. И какой хрен меня подбил выбрать этот факультет?

Когда Куперу было восемнадцать, отец отговорил его от участия в драфте Хоккейной лиги и посоветовал пока играть в Национальной ассоциации студенческого спорта и получить диплом о высшем образовании. В отместку Купер выбрал самое невостребованное направление, которое пришло ему в голову, – филологию. Купер любит читать, так что какой-то смысл в этом был, но он бы в жизни не подумал, что придется вкалывать. Себ, вспоминая об этом, всегда ржет как конь.

– Ну, может, у тебя наконец-то появится что-то общее с Николаем, – усмехаюсь я.

Николай – заклятый враг Купера. Он русский студент, приехавший в США по обмену, и знаменитый защитник в команде главных соперников МакКи по хоккею – Корнелльского университета. Купер ненавидит его, главным образом за то, что тот играет грязно. Очень забавно, учитывая, что Купер и сам проводил немало времени на штрафной скамейке. Я разбираюсь в хоккее куда хуже него, но все же предполагаю, что там, как и в футболе, нарушать правила крайне не рекомендуется.

– Ха-ха, – мрачно усмехается Купер. – Очень сомневаюсь.

Наш дом находится вне кампуса, в небольшом городе Мурбридже, расположенном по соседству с университетом. Ехать недалеко, так что добрались мы быстро. Я высаживаю Купера у нужного ему корпуса и подъезжаю к своему. Что ж, через пять минут начнется пара, которую я проведу в окружении первашей.

Кошмар.

Я занимаю ближайшее свободное парковочное место и бегу к зданию. Чтобы хоть как-то вытянуть на тройку, нужно произвести хорошее впечатление.

Я нахожу нужную аудиторию и открываю дверь. О нет. Студентов тут меньше, чем я думал. Видимо, здесь хорошо следят за тем, чтобы преподаватели не были перегружены.

Я проскальзываю в дальний угол аудитории, к парте, где в одиночестве сидит девушка. Она склоняет голову над какими-то бумажками – судя по всему, с учебным планом.

Не дойдя до нее где-то метр, я замираю. Это же она! Тот самый ангелочек с вечеринки! Та, что подарила мне лучший в жизни поцелуй, а потом исчезла, будто между нами не пробежало никаких искр.

А еще она бывшая Дэррила. Та самая, за которую я заступился где-то за час до поцелуя. После того как она убежала, Дэррил начал выносить мне мозг. К счастью, он поверил, что я ее впервые видел. Если честно, я до сих пор почти ничего не знаю о девушке: только что ее зовут Беккет, она нереально красива и целуется так, словно весь мир вот-вот сгорит.

А еще мы никогда не сможем быть вместе.

Как она тут оказалась? Она просто не может быть на первом курсе.

Я сажусь рядом с девушкой. От нее приятно пахнет – ванилью и какими-то цветами. Она старательно выделяет фрагменты текста маркерами.

У меня учебного плана нет, так что первым делом я спрашиваю:

– Не поделишься?

Препод, пожилой на вид мужчина в очках в золотой оправе, прекращает свою нудную речь. Прокашлявшись, он смотрит на пачку бумаг на столе.

– Мистер Каллахан?

– Да, это я.

Препод переводит взгляд на меня и продолжает:

– Уважаемые студенты! Еще раз напоминаю вам, что наши занятия начинаются в восемь тридцать, а не в девять утра. Пунктуальность – один из ключей к успеху. Другие преподаватели, возможно, будут не столь… снисходительны.

Закончив, он передает мне копию учебного плана. Мои щеки пылают, словно пожар.

– Сэр, прошу прощения. Я рано встал на тренировку и потом забежал домой, чтобы переодеться. Наверное, я перепутал расписание на сегодня с каким-то другим днем.

Одна из девушек в аудитории пожимает плечами, словно говоря: «Пф-ф, тяжко». Я едва не корчу рожу в ответ.

Беккет вздыхает.

– Что случилось? – спрашиваю я.

– Проиграла спор сама с собой. Я думала, ты проспал.

– Я спортсмен. Мы не просыпаем.

– Ах вот оно что. Точно. Вы же чуть ли не боги, которые в примитивных вещах вроде будильников не нуждаются. То ли дело мы, простые смертные…

Мистер Препод снова кашлянул, так и не сводя с меня взгляда. К моему облегчению, на Беккет он тоже смотрит косо.

– Возвращаемся к нашей лекции. Основы академического письма на уровне университетского образования включают в себя…

– Что ты здесь делаешь? – шепчу я.

Беккет слегка пинает меня под партой.

– Тот же вопрос.

– Я завалил этот предмет в прошлом универе.

Не знаю, почему мне так хочется быть с ней полностью искренним. Может, дело в огромных карих глазах, или в том, как она крутит в пальцах небольшую гелевую ручку с блестками… или же в воспоминании о ее губах, касающихся моих.

Я быстро отгоняю ненужные мысли. Эта девушка – бывшая моего товарища по команде. Даже если бы она захотела со мной встречаться, пришлось бы отказать.

– А я перевелась сюда в прошлом году, – шепчет Беккет. – У нас были похожие предметы в колледже, но некоторые оценки администрация не подтвердила.

– Фигово.

Девушка пожимает плечами.

– Предмет все равно несложный. Мы же четвертый год учимся как-никак.

Я просматриваю учебный план. Семинары дважды в неделю. Еженедельные письменные задания. Обмен работами с одногруппниками. По коже пошли мурашки. Я готов решить сколько угодно дифференциальных уравнений с частными производными, но это? Тут я бессилен.

И конечно, треть итоговой оценки составляет балл за исследовательскую работу на свободную тему. Мне. Конец.

Может, Беккет такое и кажется простым, но для меня семестр будет сущим кошмаром.

Я стараюсь изобразить подобие улыбки и остаток пары пытаюсь слушать преподавателя. Однако я просто не могу иногда не поглядывать на девушку. Сейчас на ней нет откровенного белого платья и макияжа, но от этого она не менее прекрасна. И Беккет полностью в моем вкусе: ее огромную грудь не скрывает даже футболка.

Бекс поцеловала меня, потому что ей нравятся парни вроде меня? Я, конечно, не тупой и понял, что она просто хотела отвязаться от Дэррила. Но она могла подойти к любому на этой вечеринке, а выбрала меня.

Беккет, задумавшись, закусила губу. Как мило.

Препод завершает пространную речь заданием, которое нужно выполнить до конца пары: прочитать научную статью и написать по ней небольшой текст, указав главную мысль и ключевые моменты.

Я смотрю на статью так долго, что буквы плывут перед глазами. Другие студенты уже выделяют ключевые слова и пишут заметки на полях – у Бекс вообще намечается какой-то цветовой код. Я тереблю лямку майки и бросаю взгляд на часы. На задание нам дали двадцать минут, и пять из них уже прошло.

Я заставляю себя перечитать первый абзац. Взял ручку, легонько постукиваю ею о парту, подчеркиваю предложение со словом, выделенным полужирным. Такой совет мне дал один из репетиторов, которые работали со мной за последние годы: кого-то нанимали родители, когда я учился в школе, к кому-то я приходил на занятия в учебный центр в прошлом университете.

– Ничего не выходит? Попробуй сначала прочитать первые предложения каждого абзаца, – советует Бекс.

Я перевожу взгляд на нее. Она стучит по моему листку ручкой.

– Смотри, – продолжает девушка. – В статье есть несколько разделов, каждый из которых посвящен определенной теме.

– А потом речь идет о чем-то другом.

– Не совсем. Знаю, так может показаться: сначала здесь написано об изучении академического письма, а потом приводится наглядный пример. Он нужен для того, чтобы тему было чуть проще понять, – это не ключевая информация.

Я не слишком уверен, что в этом контексте означает «наглядный пример». Однако я не хочу, чтобы она сочла меня еще более тупым, чем я кажусь в этот момент, поэтому просто киваю.

– Да, я тоже так подумал.

Бекс усмехается, отчего парень впереди нас многозначительно кашляет.

– Перейди к части, где говорится о формальном стиле, – шепчет она.

Бекс помогает мне разобрать статью и показывает собственные заметки как образец того, на что стоит обратить внимание. Я немного отвлекаюсь на аромат ее духов и свое желание наклониться ближе, но в конце концов мне удается набросать относительно сносный текст. Почему-то из ее объяснений я вынес больше, чем за все прошлые годы. Крайне необычно – в письменных работах я всегда был на нуле. Если бы предмет вела Бекс, я бы, может, даже получил пятерку.

Я выхватываю ручку из рук девушки. Та бросает на меня гневный взгляд, но я лишь улыбаюсь и пишу на ее учебном плане: «Спасибо!» – с трудом удержавшись, чтобы не оставить следом номер телефона. Да, тогда она бы состроила еще более милое недовольное лицо, но мне не хочется быть слишком навязчивым. У меня в голове уже зарождается план, и без помощи Бекс ему не осуществиться.

В конце концов, кто откажется от подработки репетитором?

7. Бекс

– Бекси, стой!

Я поворачиваюсь к Джеймсу и морщусь. Я так и подумала, что он подойдет ко мне после пары, но я никому не позволю звать себя Бекси. Дэррил испортил это прозвище окончательно и бесповоротно.

Я поправляю рюкзак и, прикрыв глаза ладонью от солнца, поднимаю взгляд на парня. Он даже выше Дэррила. Просто несправедливо, что он ростом почти с дерево, а я – метр с кепкой!

– Меня зовут Бекс.

– Прости. Бекс, можем поговорить?

На вечеринке я сочла Джеймса привлекательным в том черном костюме, но сейчас он умудрился выглядеть еще лучше. На нем майка, совершенно не закрывающая крепкие плечи, спортивные шорты и сандалии. Даже не знаю, почему в такой простой одежде он столь хорош. Крайне неразумная часть моего мозга так и кричит: «Лизни его!» Какой же кринж.

Но у парня такие голубые глаза…

Я мысленно даю себе пинка.

– Мне на работу пора.

– И где ты работаешь?

Я раздраженно выдыхаю.

– Давай лучше сразу к делу. Мне через пятнадцать минут надо быть в другом конце кампуса.

– Тогда поговорим на ходу?

Едва сказав это, Джеймс идет вперед, и я, не выдержав, громко смеюсь. Какая уверенность! А ведь эта дорога ведет в город.

Он оборачивается, явно раздраженный.

– Что?

– Нам в ту сторону, – говорю я, указывая в противоположную сторону, и направляюсь туда. – Можешь меня проводить, но только потому, что, как мне кажется, разговора с тобой мне не избежать.

Он бежит трусцой, догоняя меня.

– И с чего ты так решила?

Я смотрю на него.

– Мы же поцеловались.

– Ага, – кивает он и понижает голос: – Шикарный был поцелуй.

– Извини, – бормочу я, заливаясь краской. – Дэррил…

Я резко останавливаюсь и врезаюсь в Джеймса. Он придерживает меня, положив большие ладони на плечи, и на секунду мне кажется, что тепло от прикосновения уходит мне прямо между ног. Да что с этим парнем такое?! Мое тело обожает, когда он рядом. Все время, пока я помогала Джеймсу с заданием, мне ужасно хотелось прислониться головой к его плечу.

– Бекс, – говорит он. – Посмотри на меня.

Я боюсь, что, если я взгляну в океаны его глаз, он поймет, насколько сильно на меня влияет.

Приставив палец под мой подбородок, Джеймс приподнимает мне голову. Мои ладони на секунду взлетают, а затем ложатся на его бока, едва их касаясь. Даже через майку я чувствую, сколько силы скрывается в его теле. Дурацкие спортсмены с их дурацкими телами, как у древнегреческих статуй! Я прекрасно знаю, сколько стараний стоит добиться такой формы и поддерживать ее, и меня это каждый раз впечатляет.

– Хей, – говорит Джеймс, все еще придерживая меня.

Я замираю, глядя на него и не зная, отстраниться мне или остаться на месте.

– Не волнуйся, – продолжает он. – Я понял, что ты поцеловала меня, просто чтобы твой бывший поревновал.

– Я не знала, что вы в одной команде.

Джеймс пожимает плечами.

– Да не переживай. Мы с ним поговорили, все нормально.

– А, хорошо, – киваю я и делаю шаг назад, отдаляясь от парня на полметра. – Эм. Даже игнорируя этот факт – вместе нам с тобой не быть.

– Знаю, – с легкостью отвечает он. – Я о другом хотел поговорить.

Мне задевает, что он даже не возразил, – ужасно тупо с учетом того, что я сама его только что отшила. Да и у нас правда ничего бы не сложилось. Даже если бы мы просто переспали, общение Джеймса и Дэррила стало бы еще более неловким, а уж более серьезных отношений я совершенно не хочу. Я знать не знала Джеймса, и все же он казался человеком упорным – парни вроде него доводят дело до конца или вовсе не берутся.

– И почему это ты решил, что знаешь? – спрашиваю я.

Он улыбается.

– Бекс, девушка вроде тебя заслуживает куда большего, чем я могу дать.

Рискнув, я делаю шаг ему навстречу и, чуть приподняв голову, смотрю ему прямо в глаза.

– Откуда тебе знать, что я за девушка? Мы едва знакомы.

– Я видел твое лицо после поцелуя. Сразу понял, что ты не из тех, кто на одну ночь.

Я подавила желание закатить глаза. Джеймс прав, но то, каким будничным тоном он это сказал… Прозвучало не как комплимент.

– А ты не из тех, кто хочет отношений?

– Я хочу только заниматься футболом, – говорит он, теребя лямку рюкзака. – Давай закроем тему, ладно?

– Угу, – бурчу я.

Мы идем дальше. Я стараюсь держаться где-то в метре от Джеймса, чтобы не выкинуть что-нибудь идиотское – например, не поцеловать его снова. Да, пару секунд назад мы решили закончить то, что даже не началось, но внизу живота у меня все еще тянет. Раньше я особо не верила, что чувства вызываются феромонами, – но как еще объяснить происходящее?

– Так что ты хотел? – спрашиваю я.

– Спасибо, что помогла с заданием, – отвечает он, пригладив волосы и опустив голову. – Эм… ты помнишь, что я завалил экзамен по письму?

– Ага.

– Теперь я обязан его сдать. Это нужно для диплома, а после осени закрыть его не получится.

– Мгм, – вздыхаю я. – Та еще подстава, учитывая, как тут с этим строго.

– Академическое письмо тебе явно дается легко. Помоги мне. Будь моим репетитором.

– Для этого есть преподы-ассистенты. Обратись в администрацию.

– Не могу.

– Не можешь?

– В часы их работы у меня тренировки.

Такая безысходность явно искренне раздражает парня, и я чуть было не согласилась. Однако я мысленно встряхнула себя. У меня нет времени на репетиторство, даже за деньги. И это не говоря уже о влечении к Джеймсу, от которого я не могу избавиться. Оставаться наедине с красивым парнем, чтобы помогать ему с учебой? Звучит прекрасно… то есть отвратительно.

Джеймс проводит по асфальту носком сандалии.

– Конечно, я не забесплатно предлагаю.

– У меня у самой куча предметов. Шесть дополнительных. И работа.

«И необходимость ездить домой каждый раз, когда в дайнере что-то не так», – про себя добавляю я. В «Дайнере Эбби» постоянно случаются какие-то проблемы, и моя мать никогда не может решить их сама.

– И что, я никак не смогу тебя убедить?

– Никак.

– У всех есть желаемая цена, – говорит он, приподняв брови.

– Не у меня точно.

Я проверяю время на телефоне и тихо ругаюсь. Чтобы не опоздать на смену, придется поторопиться.

– Ну, мне пора, – машу я рукой.

Когда я уже добираюсь до следующего холма, Джеймс кричит:

– Я узнаю твою цену!

Я оборачиваюсь. На лице парня улыбка, но в глазах таится кое-что другое: принятый вызов. Я внезапно вспоминаю, что он спортсмен. А спортсмены, как известно, не сдаются.

– Мм, уверен?

– Что бы ты ни хотела, Бекс, я выясню, – говорит он, твердо делая шаг вперед.

Я хочу сглотнуть, но в горле вдруг становится сухо как в пустыне. В голове появляется мелкая предательская мысль спросить его, не обещание ли это.

– Очень сомневаюсь. Пока, Каллахан, – с трудом произношу я, а затем разворачиваюсь и ухожу.

До самой кофейни я чувствую на себе взгляд Джеймса, буквально прожигающий меня насквозь.

8. Джеймс

Крепко держа мяч в руках, я делаю шаг назад и оглядываю поле. Хоть мы и не на настоящем матче, а на тренировке, парни стараются вовсю. Передо мной защитники упорно борются с моими лайнменами[12]12
  Основная задача лайнменов – блокировать игроков защиты и не давать им пробраться к квотербеку.


[Закрыть]. Еще пара секунд, и кто-нибудь прорвется – и тогда мне конец.

В двадцати ярдах от меня Дэррил отвязывается от защитника и поднимает руку. Я бросаю ему мяч. Подача была высокой, и я решаю, что пас пролетит через голову парня. Но в последний момент Дэррил хватает мяч и крепко прижимает к груди. Переместив его под мышку, парень мчится по диагонали, чтобы миновать защитников, и выходит за пределы поля. Тренер Гомес дует в свисток, объявляя, что розыгрыш окончен.

Я подбегаю к остальным нападающим, вытирая на ходу пот с лица краем спортивной футболки. Дэррил не спеша присоединяется к нашей компании.

С той самой вечеринки я слишком много раз виделся с Дэррилом и слишком мало – с Бекс. Хотя ситуацию с поцелуем мы разрешили, было более чем очевидно, что Дэррил меня люто ненавидит. На поле он, конечно, вкалывает как может, но на обсуждениях тренировок, за пределами поля и в раздевалке притворяется, что меня просто нет. Я надеялся, что Дэррил перестанет себя так вести после нашей победы над командой Университета Западной Виргинии в прошлую субботу, – там он дважды помог мне совершить тачдаун[13]13
  Один из способов заработать очки в американском футболе: для этого нужно пронести мяч в конец зоны противника. Дает команде шесть очков – больше, чем любой другой способ.


[Закрыть]. Однако парень ни капли не изменился. Можно подумать, что он застал нас с Бекс за сексом на бильярдном столе, а не за единственным поцелуем – притом что я явно знать не знал, кто она такая.

Может, он был телепатом и понял, что я постоянно думал о Бекс? На прошлой паре по письму я взял ее номер, и мы периодически переписываемся. Однако от репетиторства она отказывается, что бы я ни предлагал взамен. Впрочем, это не мешает мне мечтать о ней. Утром я чуть не опоздал на тренировку: увлекся одним занятием в душе, представляя, как ее мягкая грудь прижимается к моей, крепкой.

– Классно поймал пас! – говорю я, увидев Дэррила.

Он прикусывает капу, которую носит на тренировках для защиты зубов.

– Спасибо.

Ладно.

– Так, парни, подойдите сюда, – зовет мистер Гомес, сплюнув и уперев руки в боки.

Мы встаем в круг. Тренер протягивает руку и хлопает Дэррила по спине. Тот искренне улыбается.

– Молодец, парень, молодец! Итак, мы вроде бы исправляемся. Такой розыгрыш в матче на прошлой неделе был для нас тем еще балластом.

Мы дружно киваем. На той неделе мы победили – это самое главное. Однако в некоторых ситуациях мы могли полностью перехватить инициативу на поле – и не сделали этого.

– Продолжим в том же духе – и первая домашняя игра сезона у нас в кармане. Чтоб завтра утром все были бодрыми и не опаздывали! Нам предстоит матч с Университетом Нотр-Дам – будем смотреть запись их последней игры. У них новый левый тэкл[14]14
  Разновидность лайнмена.


[Закрыть] – громила, мать его. Чтобы добраться до квотербека, придется попотеть.

Дэррил косится на меня. Я отвечаю ему холодным взглядом, мысленно закатив глаза. Если он не трогает Бекс, пусть ненавидит меня сколько хочет – и все же иногда это бесит.

После обсуждения почти вся команда идет в душ. Я остаюсь на поле. Дэррил тоже.

– Что-то хотел? – спрашиваю я, скрестив руки на груди.

Черт, какой же я потный. Скорее бы помыться и поехать домой… Но я уже устал от поведения Дэррила. Мы товарищи по команде, своего рода братья. Если мне придется прямым текстом сказать ему, что я не собираюсь встречаться с Бекс, – что ж, ладно. Даже если от этого мне будет больно. Сидеть с ней за соседними партами, даже всего лишь дважды в неделю, – отдельная пытка. Вчера она пришла в летнем платье, и, когда она положила одну загорелую ногу на другую, у меня чуть не встал.

Дэррил ковыряет траву краем бутсы.

– Слышал, ты с ней болтаешь.

– И кто это говорит?

– Это правда?

– Тебе какое дело?

– Она моя, чел.

– Была твоей. И она может общаться с кем угодно, особенно когда речь об учебе.

Дэррил медленно делает шаг вперед.

– Но ты ее хочешь.

– Эй, вы! Почему не в раздевалке? – хмуро окликает нас тренер.

– Обсуждаем стратегию матча, – отвечаю я, глядя на Дэррила.

– Каллахан, надо поговорить. – Тренер смотрит на нас, будто чувствуя повисшее в воздухе напряжение. – Лемье, бегом в душ, пока Рамирес не потратил всю горячую воду!

Дэррил смеряет меня презрительным взглядом и уходит.

– Каллахан, вы поссорились?

Я не так давно знаком с мистером Гомесом, но быстро понял, что он предпочитает знать, если у кого-то в команде проблемы. А еще он серьезный, говорит по делу и держит себя в форме – почти так же, как когда сам активно играл в футбол. Волосы у него все еще темные, но кое-где уже проглядывает седина.

Мистер Гомес внимательно смотрит на меня, ожидая ответа.

– Нет. Мы немного не поняли друг друга, но всё в порядке.

Он кивает.

– Не поняли – в каком смысле?

Черт! Я-то надеялся, что он не станет расспрашивать. Я был уверен: если попытаюсь солгать, тренер это поймет.

– Из-за девушки, – признаюсь я, сгорая от стыда.

На полсекунды я словно вернулся в тот день, когда объяснял тренеру Циммерману, почему администрация университета велела ему отстранить меня от матчей по причине академической задолженности.

Из-за девушки.

Мистер Гомес тихо ругается.

– Каллахан.

– Всё под контролем.

– Точно?

– Да.

Он смотрит на меня так, словно видит насквозь.

– Когда ты переводился сюда, мы обсуждали отвлекающие факторы. Не забыл?

– Конечно, нет, сэр.

Тренер наклоняется и дважды стучит кулаком по моей груди.

– Сынок, ты – будущая звезда Лиги. И я хочу помочь тебе этого добиться. Но помни: до первого крупного контракта – никакой личной жизни. Сначала обеспечь себе будущее, а потом решай, с кем его проведешь.

– Да, сэр, – киваю я.

После всего, что случилось у нас с Сарой, отец и мистер Гомес провели со мной беседу. Разговор кончился тем, что я согласился перейти в МакКи, – и таким же советом, как сейчас. Я не соврал, когда сказал Бекс, что футбол – единственная любовь в моей жизни. Прошлая попытка совмещать его с отношениями кончилась кошмаром.

Теперь я почти не думаю о Саре, но в последнее время я вспоминаю о ней чаще, чем мне бы хотелось.

– Ладно. Уже привык к новому месту?

– Да, сэр. Мне нравится снова жить с братьями.

– Жаль, что лишь один из трех сыновей Рича Каллахана выбрал достойный вид спорта, – смеется тренер, переминаясь с ноги на ногу. – А как дела с учебой? Что там с академическим письмом? Извини, что не смог договориться насчет него.

– Всё в порядке. Раз уж я завалил экзамен, надо пересдать, – отвечаю я, приглаживая мокрые от пота волосы. – Справлюсь.

– Уверен? Помощь не нужна?

В раздевалке, на дне моего рюкзака, спрятанный, словно детский табель с плохими оценками, лежит лист бумаги с моей первой домашкой по этому идиотскому предмету. Я получил за нее двойку с минусом. Кто вообще ставит двойки с минусом? Лучше бы сразу кол! В прошлое воскресенье я корпел над этой несчастной страницей текста дольше, чем над любым другим заданием, – и что получил за старания? Бесчисленные пометки красной ручкой, сплошь покрывающие мятый лист бумаги, все еще горели у меня перед глазами.

И может, поэтому я и солгал.

Я уже ответил на один вопрос тренера горькой правдой. Второй раз не смогу, хотя бы не сегодня. Мистер Гомес дает мне шанс, который выпадает раз в жизни: пригласил перейти сюда, привести его команду к – я надеюсь – победам и привлечь к себе внимание Лиги перед драфтом следующей весной. Тренеру лучше сфокусироваться на игре, а не решать мои проблемы. Ни из-за моего увлечения девушкой, ни из-за моих никудышных навыков письма.

– Нет, спасибо. Я уже нашел репетитора и все такое.

Мистер Гомес с облегчением выдыхает.

– Отлично! Кого? Сотрудника библиотеки? Преподавателя-ассистента?

– Одногруппницу. Она уже сдала предмет на отлично в колледже, но в универе оценку не зачли.

– Ох уж эти правила перехода, – качает головой тренер. – Что ж, молодец, сынок. Сосредоточься на цели. Не отвлекайся.

– Не буду, – киваю я. – Понял, сэр.

С письмом у меня дела идут из рук вон плохо. Но кое-что я знаю наверняка: у меня была куча репетиторов – но Бекс каким-то образом донесла до меня информацию лучше, чем любой из них. Кроме нее, никто мне с этим предметом не поможет. Что ж, придется запереть мои чувства в ящик и думать только об учебе…

Но сначала нужно получить согласие Бекс.