Текст книги "Первый раунд"

14. Бекс

Поправив хвост на голове, я звоню в дверь дома, где живет Джеймс. Раньше я никогда не работала репетитором, но подозреваю, что обычно занятия не предполагают последующий ужин в ресторане. И все же я стою на пороге: в шопере лежат ноутбук и учебник по академическому письму, а рядом с ними – платье и туфли.

Ну и жизнь у меня теперь, ничего не скажешь!

Оказалось, общение и прогулки – неотъемлемая часть даже фальшивых отношений. Последние пару недель Джеймс присылал мне в «Снэпчате» фото с тренировок и звонил по видеосвязи, пока его братья играли в Super Smash Bros. А еще он отправляет мне огромное количество милых роликов с животными – он называет их «подзарядкой радости», и это заставляет меня улыбаться куда шире, чем следует. На прошлой неделе мы с Джеймсом вместе ходили в развлекательный центр, где я круто обыграла его в «Пэкмена». Вдобавок он частенько заглядывает в «Лавандовый чайник», когда у меня там смена, – поболтать и выпить кофе.

Если честно, все это меня ужасно пугает – и в то же время нравится. В первый раз, когда Джеймс написал мне просто так, я подумала, что он хочет уточнить что-то по последнему заданию. Так оно и было, но потом он спросил, как у меня дела. Я тогда только вернулась в общагу из дайнера, поэтому рассказала, что один из наших поставщиков разорился. Джеймс в ответ поделился тем, как прошла тренировка.

Все это казалось почти настоящим, поэтому я решила оттолкнуть парня. Теперь мы почти всегда общаемся только на тему учебы.

Входная дверь открывается, но на пороге стоит не Джеймс, а Купер, его брат. Он ухмыляется.

– Привет, Бекс! Джеймс сейчас спустится.

Я косо смотрю на него и вхожу в дом.

– Почему ты без футболки?

Купер закрывает дверь.

– А что, нельзя?

Не скажу, что хорошо знакома с братьями Джеймса, но спустя десять минут общения с Купером я поняла: он ужасно наглый и знает, что достаточно красив, чтобы это сходило ему с рук. Сложен он примерно так же, как и его брат: идеальное тело, пресс словно высечен из мрамора. Сейчас на Купере нет ничего, кроме спортивных штанов с низкой посадкой. Волосы у него влажные: наверное, только что вышел из душа.

Объективно говоря, Купер выглядит идеально. Однако челка у него не падает на лоб так, как у Джеймса, и глаза не столь голубые. Борода Купера весьма симпатична, но гладковыбритый, ровный подбородок Джеймса мне нравится куда больше. Интересно, то, что ниже пояса, у них с братом похоже, или…

Я осознаю, что пялюсь на парня, и опускаю взгляд в пол. Я пришла помогать Джеймсу с эссе, а не глазеть на его брата и мечтать о его крепкой груди.

– Ну как, насмотрелась? – усмехается Купер. – Что ж, тогда я хочу тебя поблагодарить. Джеймс рассказывал, что оценки по письму у него немного улучшились. Что он там получил в прошлый раз, тройку с минусом?

– С плюсом, гаденыш! – поправляет его Джеймс, спускаясь по лестнице слева.

Подойдя ко мне, он приобнимает меня и целует в висок, слегка притянув за талию. Братья Джеймса знают, что наши отношения ненастоящие, и смысла притворяться при них нет. Однако, судя по всему, Джеймс Каллахан не знает слова «вполсилы».

– Купер, мы на кухню, – сообщает он. – Ты гулять?

Купер тяжело вздыхает.

– Хотелось бы! Но придется торчать дома и дочитывать «Преступление и наказание».

Джеймс наклоняется и шепчет мне в ухо:

– Книга что, правда так называется?

– Ага, – так же тихо отвечаю я. От его дыхания по коже идут мурашки. – Погоди, а ты разве не знал?

Джеймс мило смеется.

– Захотелось немного тебя подразнить.

Мы уходим на кухню и размещаемся за большим обеденным столом. Это лучшее место для занятий: боюсь, в спальне Джеймса я бы не сдержалась и натворила глупостей – например, попросила бы поцелуя наедине. Да, на кухне мы тоже сидим вдвоем, но само помещение общее – это охлаждает пыл.

Я достаю все необходимое для занятия и сажусь на стул, ожидая, пока Джеймс сделает то же самое.

Однако он сначала заглядывает в холодильник.

– Хочешь пить?

– Я принесла воду. – Я показываю Джеймсу потрепанную пластиковую бутылку, обклеенную стикерами.

Стикеры – моя тайная любовь. У меня не так много денег, и я редко позволяю себе спонтанные покупки. Чаще всего это стикеры или милые сережки. Однако сегодня я надела небольшие золотые, принадлежавшие бабушке по маминой линии, – единственные красивые ювелирные украшения в моей коллекции. Платье, лежащее в сумке, я позаимствовала у Лоры. Джеймс сказал, что ресторан, куда мы пойдем, изысканный. Я ответила, что для притворного свидания такое место необязательно, но Джеймс настоял на своем.

Парень наливает себе холодный чай и садится напротив.

– Я закончил черновик.

– Молодец! Покажешь?

– Я набросал его от руки, как ты и советовала. Вроде бы так и правда лучше: когда я печатал на компе, только и делал, что стирал написанное.

Джеймс пролистывает тетрадь и протягивает ее мне. Его пальцы случайно касаются моих, и я прикусываю щеку. Нужно сосредоточиться. Помогать ему, выполнять свою часть сделки. Дэррил написал мне несколько гадких сообщений, но больше общаться со мной не пытался. На это я и рассчитывала: решив, что у меня есть другой, он отстал. Благодаря этому я могу сосредоточиться на учебе и работе.

Сейчас мы с Джеймсом проходим работу с источниками. Я таким занимаюсь постоянно: учеба обязывает. Однако я понимаю, что этот навык не берется с потолка, – Джеймсу, как и всем, нужно время, чтобы его освоить.

Я беру ручку и пробегаюсь глазами по черновику.

– Почерк у тебя так себе, – замечаю я.

Джеймс пожимает плечами.

– В будущем я стану писать от руки только одну вещь.

– Какую?

– Свой автограф.

Покачав головой, я невольно улыбаюсь.

– Да уж, всем бы такую самооценку.

– А что, я неправ? – ухмыляется он, отпивая чай.

Я пинаю его под столом, но он в ответ только хитро прищуривается.

– Я и не знала, что ты такой, – хмыкаю я.

– Ты обо мне многого не знаешь. Но со временем узнаешь – ты же моя девушка понарошку.

Я кладу тетрадь на стол и строго смотрю на Джеймса – как на клиента, который ведет себя неподобающе.

– Мы заниматься будем или нет?

Он поднимает ладони, как бы сдаваясь.

– Да, да. Хвастаться буду на свидании.

– Спасибо. – Через полсекунды до меня доходит смысл сказанного. – Не на свидании, а на ужине.

– Никто не ходит в «Везувий», чтобы просто поужинать. Это место для свиданий.

– Мы пойдем туда?!

Хорошо, что я взяла лучшие туфли на шпильках! Этот ресторан самый роскошный из тех, что может предложить городок вроде Мурбриджа. Удивительно, что Джеймс замахнулся так далеко, – и, ладно, это слегка смущало. Если мы с Джеймсом пойдем в «Везувий», никому и в голову не придет, что мы встречаемся для вида. Заведение предназначается для свиданий – настолько, что несколько месяцев в прошлом году кто-то вел аккаунт в «Инстаграме»^◊[19]19
  ◊ Здесь и далее: название социальной сети, принадлежащей Meta Platforms Inc., признанной экстремистской организацией на территории РФ.


[Закрыть], выкладывая фото каждой замеченной в ресторане пары.

– Моя девушка должна есть только лучшую пасту.

– Ненастоящая девушка.

– Я так и сказал, – улыбается он.

Я беру тетрадь и утыкаюсь в нее носом. Почерк у Джеймса неаккуратный, но читабельный. Я радуюсь, видя, что он отлично справился с переходами от одной части к другой. В прошлый раз именно они были главной проблемой: у Джеймса не хватило времени повторить эту тему из-за тренировок, поэтому он получил тройку с плюсом, а не четверку.

Закончив проверку, я пишу свой отзыв и протягиваю тетрадь парню. Я открываю собственную домашку, а Джеймс включает компьютер и принимается вносить в работу исправления. Время от времени мне приходится одергивать себя, чтобы не отвлекаться на его длинные тонкие пальцы, скользящие по клавиатуре. Каждое движение Джеймса на удивление отточенное – как и всегда: видимо, сказывается спортивное воспитание. Кажется, он делает все с такой легкостью – и это влечет меня к нему.

Я перевожу взгляд на экран своего ноутбука и прикусываю щеку. Так и знала, что мне будет тяжело находиться рядом с Джеймсом! Когда дело касается романтики, мой разум порой отключается, поэтому лучше, когда мне не нравится никто. Но Джеймс позвал меня в самый шикарный ресторан города, и я знаю: он захочет поцеловаться за столиком – на случай, если нас увидят какие-нибудь сплетники.

Мне нужно установить более жесткие границы. Разрешить только легкие поцелуи в щеку, а не такие, как рядом с «Рэдс» или в «Играх Галактики». Это все не по-настоящему. Вряд ли Джеймсу правда нужны отношения – а мне тем более. Я вообще не хочу ничего, кроме как благополучно завершить этот семестр (и год в целом) и подготовиться ко взрослой жизни.

– Бекс?

– А?

Я поднимаю взгляд на Джеймса, притворяясь, что не пялюсь на его пальцы: он стучит ими по столу, размышляя, что бы написать дальше.

– Ты очень громко думаешь, даже я слышу.

Мои щеки пылают.

– Прости.

– Что-то случилось?

Я смотрю на парня, что совсем не помогает. В его голубых глазах искреннее беспокойство, и на одну ужасную секунду мне хочется перегнуться через стол, отпихнуть в сторону учебники и поцеловать его.

Джеймс слишком хорошо целуется. Это просто незаконно.

– Не-а, – сглатываю я, заправляя за ухо прядь волос. – Как там идет редактура?

– Вроде хорошо, – хмурится он, снова уставившись в экран. – Можешь проверить одну ссылку? Я вроде бы правильно ее оформил, но кто знает.

Я подхожу к Джеймсу и заглядываю в ноутбук через его плечо. Он напрягается, когда я оказываюсь так близко. Слишком близко. Как ни странно, я чувствую благодарность – за напоминание, что настоящих отношений со мной Джеймс не хочет. Да, он нагловат и иногда любит пофлиртовать, но все это лишь часть «игры в парня». И может, Джеймс ни с кем никогда не встречался, но спал он наверняка со многими – как любой популярный парень. Уверена, он каждую понравившуюся девушку целует так же, как меня.

Ссылка на источник оформлена как надо, о чем я ему и сообщаю. После этого я направляюсь обратно, в свою зону комфорта на другом конце стола, но Джеймс останавливает меня, нежно взяв за ладонь. Я снова сглатываю, стараясь не обращать внимания на дурацких бабочек в животе.

Каждую секунду наша сделка кажется мне все более нелепой.

– Я проголодался, – говорит Джеймс, глядя на меня. – Давай собираться?

– Но у нас забронирован столик на определенное время.

– Могу попросить, чтобы нас пустили пораньше.

– Вот так просто? Заведение-то популярное.

Джеймс пожимает плечами.

– Владелец ресторана – знакомый моей семьи. Все получится.

Мы не сможем быть вместе по многим причинам, и одна из них – разница в уровне жизни. Мы с мамой живем в обшарпанной квартире со сломанной стиральной машинкой. У Джеймса же, наверное, в детстве были няни и все, чего он только мог пожелать: его отец все еще один из известнейших спортсменов страны. Во время футбольного сезона его показывают по телевизору: он комментирует матчи.

Я выдавливаю из себя улыбку.

– Отлично. Я переоденусь в ванной?

15. Джеймс

Клянусь – эта девчонка меня погубит.

С тех пор как я расстался с Сарой, я спал еще с несколькими девушками, но ни к одной из них не испытывал и половины того, что чувствовал к ней. С Бекс я даже не проводил ночь (и не собираюсь), но на нее мое тело реагирует так же, как на Сару. Это словно пожар, готовый спалить меня заживо, если подойду слишком близко.

Сара меня уже сожгла, и я не могу допустить того же с Бекс. Но что, мать его, я могу поделать, если у меня встает даже от того, что ее волосы касаются моего плеча? Хорошо, что Бекс сразу решила сесть на свой стул после проверки ссылки, – я едва не увлек ее к себе на колени. Поэтому я и предложил пойти в ресторан пораньше – чтобы не натворить глупостей, пока мы наедине. В ресторане будут и другие люди, и я не забуду, что наши отношения с Бекс лишь для вида.

Хуже всего то, что я знаю: я нравлюсь Бекс. Это заметно в ее взгляде и в том, что ее дыхание сбивается, стоит мне приблизиться. Я понимаю, что она не хочет ничего усложнять, и ценю это: была бы Бекс чуть менее сдержанной, я бы сделал отношения настоящими. Я так хочу, чтобы она чаще касалась меня, издавала мягкие звуки. Хочу больше ее самой, аромата ванили, бархатной кожи.

Точно такие же мысли у меня были с Сарой.

От осознания я сжимаю зубы.

Я застегиваю рубашку. Бекс ушла в ванную, предоставив мне переодеваться в спальне. На полсекунды после того, как она закрыла дверь, все это показалось мне каким-то домашним – будто мы пара и каждую неделю ужинаем в ресторане. К счастью, чувство быстро прошло.

Пора надевать запонки. Я беру пару из стали, которую подарил мне отец, и прикрепляю их к манжетам.

Сара была настоящей бездной. С каждым звонком в слезах, каждой истеричной ссорой, каждым отчаянным сексом меня затягивало все глубже, пока я не начал забивать на домашку, пропускать уроки и тренировки. Как я мог пойти на тренировку, если моя девушка умоляла меня остаться и говорила, что иначе сделает с собой что-то ужасное? Ради нее я загубил свою жизнь.

Бекс – не Сара, и я это знаю. Но если я пущу ее слишком глубоко в сердце, я сделаю для нее что угодно, каким бы нелепым, странным или опасным это ни было.

Дверь в ванную открывается. Бекс медленно входит в спальню, прикрывая глаза рукой.

– Ты оделся?

Я смеюсь.

– Только что.

Она осматривает меня с ног до головы.

– Фух. Рада, что выбрала это платье.

Наряд Бекс прекрасен: сиреневое платье с облегающим лифом, подчеркивающим грудь, и пышной юбкой, которая покачивается при ходьбе. На девушке надеты черные туфли на каблуках, в которых ее ноги кажутся еще длиннее. Сережки остались теми же – маленькие золотые звезды, сверкающие на свету.

Бекс проводит расческой по волосам.

– Ты очень красивая, – говорю я.

– Спасибо, – улыбается она. – И смотри: я теперь не такая уж низкая.

Бекс крутится, отчего подол приподнимается на пару дюймов.

Я сглатываю и смотрю в стену. Не хочется думать о чем-то неприличном – например, о том, какие трусики я увижу, если заберусь рукой под нежную ткань.

– Поможешь сзади?

– А?

– Застегнуть молнию.

Бекс поворачивается, и я вижу, что платье застегнуто не до конца. Под ним фиолетовый лифчик с кружевом на лямках. Может, трусики у нее из того же комплекта?

На Бекс явно наряд для роскошного свидания. Интересно, надевала ли она его в тот же ресторан, когда встречалась с Дэррилом? Правда, сомневаюсь, что он ее туда приглашал. И все же она могла надеть его куда-нибудь еще, а после – не спеша раздеваться у парня на глазах.

Бекс бросает на меня взгляд через плечо.

– Эм, Джеймс?

– Прости.

Я кашляю и застегиваю платье, стараясь не касаться кожи Бекс. У нее на спине, прямо между лопаток, милая родинка. Мне хочется поцеловать ее, а затем спуститься ниже и снять платье.

Делать я этого, конечно, не стал. Я отхожу на шаг назад. Бекс поворачивается ко мне с улыбкой.

– Ты тоже отлично выглядишь. Рада знать, что ты умеешь одеваться и так.

– Каллахану без этого никак. Даже не представляешь, на скольких благотворительных мероприятиях я был.

Бекс кладет расческу в шопер и достает небольшой клатч.

– Представляю.

– Да? – спрашиваю я, выходя с ней из спальни и закрывая дверь.

Девушка бросает на меня взгляд и направляется вниз по лестнице.

– Понимаешь, я… эм…

– А!

Кажется, до меня доходит. Я свищу Куперу на прощание и иду к машине.

– Ты гуглила меня? – уточняю я.

– Если точнее, то твоего отца. И семью. Но ты в результатах тоже появился. – Бекс пристегивается и смотрит на меня, прикусив губу. – Тебе неприятно? Извини.

– Ну, ты же меня не сталкерила. Это общедоступная инфа в интернете, – отвечаю я.

И все же меня охватывает странное чувство. У меня нет каких-то тайн – кроме настоящей причины всего, что случилось прошлой осенью. Однако от осознания, что Бекс искала обо мне информацию, будто я какая-то сенсация в новостях, становится обидно. Я так и не понял почему.

– Это да, – кивает Бекс, разглаживая юбку. – «Фонд семьи Каллахан», верно?

– Гордость моих родителей. Они очень серьезно им занимаются.

Остановившись на светофоре, я смотрю на Бекс. От выражения ее лица становится неуютно. Я стараюсь, чтобы Бекс было комфортно со мной: пишу ей, общаюсь, хочу узнать лучше. Если у нас не получится настоящих отношений, это не значит, что мы не можем дружить. Мне нравится Бекс, и я ценю, что она, хоть и всегда ужасно занята, находит время, чтобы помочь мне с письмом. В этот же момент мне вдруг кажется, что между нами все сошло на нет и мы стали друг другу совсем чужими.

В ресторане я говорю с менеджером – он с радостью переносит нашу запись на час пораньше. Нас провожают в дальний конец зала – за небольшой круглый столик, спрятанный в нише стены.

Бекс садится прежде, чем я успеваю отодвинуть для нее стул.

– А ты и правда знаком с владельцем.

– Да. Он занимается и кейтерингом – мы нанимали его на кучу мероприятий.

Она кивает и, развернув салфетку, аккуратно кладет ее на колени. Я следую ее примеру, ненавидя возникшую неловкость. Бекс делает глоток воды, глядя на потолок так, будто там что-то очень интересное.

– Что-то не так?

Она смотрит на меня.

– Нет.

– Я думаю, что да.

– Всё в порядке. Правда.

Бекс раскрывает меню. Однако по тому, как она стиснула зубы, я вижу: что-то явно не в порядке.

– Дело в моей семье? – спрашиваю я.

Она молчит, не глядя на меня.

– Бекс, пожалуйста, скажи, что случилось.

Девушка тянет время, прикусив губу и поглаживая выпуклые буквы на обложке меню.

– Мне просто не по себе, ладно? От этой мысли, – наконец говорит она. – Твоя семья знаменита. Таким будешь и ты.

– В этом есть что-то плохое?

– Я просто какая-то девушка, которой повезло с тобой поужинать.

– Нет, ты не «просто какая-то девушка».

Бекс все-таки поднимает на меня взгляд. Увидев прекрасные карие глаза, я выдыхаю.

– Именно она. Мы с тобой не встречаемся по-настоящему, да и я не говорю, что мы должны или что я этого хочу… Но мы просто слишком разные. – Она кладет меню и взмахом руки обводит ресторан. – Я не из тех, кто ходит в такие заведения.

– Не вижу никакой разницы.

– Конечно, не видишь! У тебя-то все есть. – Она тянется к моему запястью и переворачивает его так, что становятся видны запонки. – И дальше будет так же. Не говорю, что ты этого не заслуживаешь, – заслуживаешь еще как. Ты нашел свое призвание в любимом деле. Но я никогда не буду такой, как ты, – и только что это вспомнила.

Бекс отстраняется, но я мягко беру ее за руку и провожу пальцем по линиям на ладони.

– А у тебя есть любимое дело?

– Ненастоящим парням такое не рассказывают, – качает головой она.

– Значит, есть.

– Фотография, – отвечает Бекс, на секунду заглянув мне в глаза. – Я фотограф. И если бы могла, выбрала бы эту профессию.

– Но…

– Но не могу, понимаешь? – перебивает меня она. – И не спорь. Я уже знаю, какое будущее меня ждет.

– И какое?

– В дайнере.

– Можешь продать его. Ты учишься вести бизнес – можешь заниматься чем хочешь.

Бекс коротко смеется.

– Я просила у тебя совета?

Я отпускаю ее руку.

– Нет.

– Давай просто поужинаем, ладно?

В ее голосе сквозит усталость, отчего мне становится больно. Однако я боюсь, что, если продолжу тему, девушка просто встанет и уйдет – не слишком хорошо для «идеальных отношений», которые мы пытаемся показать миру. Поэтому я замолкаю. Так все равно будет лучше. Если мы слишком друг другу откроемся, разойтись после того, как Бекс решит, что Дэррил больше не побеспокоит ее, будет куда сложнее.

Мне тяжело от осознания, что этот момент неизбежно настанет.

16. Бекс

Какая же я идиотка!

Джеймс понял, что меня что-то волнует, и хотел помочь, а я просто оттолкнула его. Если бы мы действительно встречались, я могла бы смело претендовать на звание худшей девушки года. А говоря объективно, я ужасный друг.

Мы же друзья, верно?

Слово не кажется мне совсем точным, но кто еще мы друг другу? Джеймсу отношения не интересны – и мне не должны быть. Притворяясь парой, мы можем дружить, но думать, что это может перерасти в нечто большее, просто глупо. Даже если бы мне хотелось быть с Джеймсом (а я не хочу), у нас бы ничего не вышло. С чего бы богатому квотербеку, чей отец – один из лучших футболистов в стране, встречаться с недоделанным фотографом, которая с трудом зарабатывает на жизнь продажей хэшбраунов?

А если мы и будем вместе, со временем Джеймс поймет, что я того не стою, и уйдет. Как… мой отец.

Его будущее – в другом, крупном городе. Мое – в получасе езды на машине. Мы слишком разные. Мне пора перестать себя накручивать: ужин с каждой секундой становится все более неловким. А еще за соседний столик села пара примерно нашего возраста. Судя по тому, как девушка уставилась на нас, она явно знает, кто такой Джеймс, и очень хочет за нами пошпионить. Если Дэррил узнает, что я все это время обманывала его, мне конец. Это даже хуже, чем притворяться чьей-то девушкой.

Официантка ставит передо мной тарелку равиоли – с мясом лобстера и сливочно-томатным соусом. Обожаю это блюдо, но полакомиться им удается крайне редко.

– Выглядит вкусно, – говорю я.

Официантка улыбается в ответ. Когда она ставит стейк перед Джеймсом, возникает ощущение, что она вот-вот начнет с ним флиртовать.

Чтобы (фальшивое) свидание прошло на ура, придется вмешаться. Не спускать глаз с цели! Я собственнически накрываю ладонь Джеймса своей.

– Милый, обожаю стейки! Дашь попробовать кусочек?

Если Джеймс и удивился, он, к счастью, хорошо это скрывает.

– Конечно, принцесса! Если поделишься пастой.

Я смотрю на девушку за соседним столиком и хихикаю.

– Какой ты щедрый!

Джеймс берет меня за руку и притягивает ближе.

– Какого черта происходит? – еле слышно шепчет он. – Пару секунд назад я боялся, что ты пешком уйдешь домой.

Не переставая улыбаться, я наклоняюсь к его уху.

– На нас та девушка пялится. Я притворяюсь, что у нас отличное свидание. Подыграй.

К моему облегчению, он без возражений отстраняется.

– Как прошел твой день? – спрашивает он, разрезая стейк.

Я быстро переключаюсь на новую тему, и напряжение внутри меня начинает спадать.

– Хорошо. Выступала с презентацией на паре по менеджменту.

– Успешно?

Я отвожу взгляд от девушки (ей бы своей жизни уделять столько внимания) и смотрю на Джеймса.

– Не то слово! Я почти не нервничала, и препод там нестрогий. Такое редко бывает, на моем направлении почти все преподы очень жесткие.

– Я немного изучал бизнес, до того как решил заняться математикой, – говорит он. – Ты более чем права.

– К слову, до сих пор не могу поверить.

– Во что?

– Что ты на математическом, – морщусь я и принимаюсь за равиоли.

Джеймс подавляет улыбку.

– Мне нравится математика.

– Я занимаюсь бухгалтерией в дайнере, но всегда что-то путаю. Каждый раз.

– Ты ведешь учет вручную?

– Ага, – вздыхаю я. – Знаю, что для этого есть программы, но у нас можно платить только наличкой, так что по-другому никак.

– Только наличкой? В наше-то время? Ого.

– Моя мать многое не хочет менять.

Такое чувство, что все установленные отцом правила выгравированы на потолке золотыми буквами. Любая перемена к лучшему дается мне с огромным трудом и долгими уговорами.

Мне не хочется развивать эту тему, и я перевожу разговор.

– Как дела на тренировках? С кем играете на этой неделе?

– Все отлично. Но в субботу матч с Университетом штата Луизиана.

– С твоей прошлой командой.

Джеймс мрачно кивает.

– Игра будет интересной. Они хорошо меня знают – и я их тоже. – Он легонько касается моего плеча. – Бекс, придешь на матч? Он в субботу, в полдень. Ты не занята?

Первая моя мысль – отказаться. Но разве девушка не пошла бы на матч, где играет ее парень – особенно против бывшей команды? Наверное, если я пропущу его, будет странно.

– Конечно. Спасибо, что пригласил.

– Отлично!

Джеймс улыбается, отчего его лицо из просто красивого превращается в завораживающее. Я на полсекунды забываю, как дышать, но вовремя спохватываюсь. Нельзя давать влечению проникнуть глубже в сердце.

– И если захочешь прийти с Лорой или кем-то еще – на здоровье, – добавляет он. – Билетов у меня много.

– А твои братья там будут?

– Купер, к сожалению, уедет на матч в Вермонте. Но Себ точно придет, и мои родители тоже.

Я едва не давлюсь напитком.

– Джеймс!

– Что? Они хорошие. – Он наклоняется ко мне и понижает голос: – Хоть мы с тобой и не в отношениях, я хочу вас познакомить.

– Для этого достаточно быть другом? – шепчу я.

Услышав это, Джеймс почему-то касается губами моего лба.

– Конечно.

От поцелуя в животе взмывает стая бабочек. Я пытаюсь игнорировать их весь вечер (особенно когда парень заходит слишком далеко), но тщетно. Почему-то мое тело реагирует на Джеймса, как ни на кого другого. Мне хочется чувствовать его губы на своих. Его руки на своей талии. Когда он застегивал платье, он случайно коснулся моей кожи – уже от этого между ног поднялся такой жар, что пришлось свести бедра.

Судя по поцелуям Джеймса, в постели он просто шикарен. Если бы я относилась к подобному проще, то уже бы с ним замутила. Стать парой мы не сможем, но провести вместе ночь – вполне.

– Чего уставился? – спрашиваю я.

Джейс усмехается.

– Зайка, ты первая начала.

О нет. А он, пожалуй, прав.

Парень кладет ладонь мне на бедро. Под столом этого никто не может увидеть – ни официантка, ни пронырливая пара рядом. Джеймс явно делает это не для вида.

Я сглатываю. Взгляд Джеймса скользит по моей шее, а потом ниже – и снова к моему лицу. Рукой он без труда накрывает мое бедро по всей ширине, и Джеймс слегка сжимает его.

– Пойми мое приглашение, как оно есть. Ни больше ни меньше, – говорит он.

Я киваю.

– Не уходи домой после ужина, малышка. Хочешь переночевать у меня?

Мне не следует соглашаться. Нужно максимально строго соблюдать границы между нами, ведь все это пугает меня. От ночи вместе недалеко и до настоящих чувств, и, когда Джеймс найдет действительно любимую девушку или решит, что ему больше не нужен репетитор, я останусь одна с разбитым сердцем, как дурочка.

До Джеймса мне не составляло труда руководствоваться разумом, а не сердцем. А сейчас? Я направо и налево творю какую-то фигню. Например, попросила парня, которого ужасно хочу, притворяться моим партнером.

И все же полоса ошибок продолжается. Я киваю. Придвигаюсь ближе. Медленно целую Джеймса в губы, обещая ему (и себе) то, на что не имею никакого права.

Но в этот момент, сидя за столиком со свечами и глядя в глубокие, словно океан, глаза Джеймса, я чувствую, что мне на это все равно.