Текст книги "Инквизиция, ересь и колдовство. «Молот ведьм»"

Брат Генрих Инститорис из ордена проповедников

2.1. Вехи биографии – доминиканец, инквизитор, нунций папы Александра VI

«Мы достаточно хорошо знакомы с карьерой Генриха Инститориса, но практически ничего не знаем о его личной жизни»[158]158
  Mackay C.S. Op. cit. P.83.


[Закрыть].

Кристофер С. МЭККЕЙ «Общее введение [к кембриджскому изданию Malleus Maleficarum]»

Точная дата рождения будущего автора Malleus Maleficarum не известна. По имеющимся данным можно только приблизительно предположить, что это событие относится к 30-м гг. XV в. О семье, из которой происходил «брат Генрих из Шлеттштадта», также нет никакой информации. Единственный намек содержит немецкий вариант имени. Его можно перевести как торговец или лавочник. Уроженец города Шлеттштадт (в XV в. – один из городов на Западе Священной Римской империи германской нации, ныне – г. Селеста во Франции), получивший при рождении имя Генрих Крамер (Heinrich Kramer, возможно – Krämer, Кремер), как и многие образованные современники латинизировал его и смог добиться известности уже как Henricus Institoris.

Этот человек явно отдавал предпочтение последнему варианту, подписываясь так в абсолютном большинстве своих сочинений. Единственный известный случай, когда он представился как Крамер, связан с публичным обращением к бургомистру и Городскому совету вольного имперского города Нюрнберга и объясняется политическим соображениями, поскольку это событие потребовало от Инститориса выйти за пределы привычной социальной группы – доминиканского ордена и университетского сообщества.

Орфография того времени оставляла желать лучшего, и в некоторых итальянских документах имя записано с искажениями – как Henricus Sartoris de Sletstat (Рим, 1474 г.) или Enricus Institoris (Венеция, 1495 г.). Практически всегда упоминания в документах включают указание на социальный статус – «брат [ордена проповедников] Генрих Инститорис из Шлеттштадта», и далее следовали указания на его текущее ученое звание: первоначально – магистр искусств и лектор теологии (artium magister et theologiae lector), позднее – профессор святой теологии (sacre theologie professor). В 1479 г. к академическим званиям добавилась должность инквизитора еретического нечестия (inquisitor heretice pravitatis), которой Инститорис дорожил больше всего. В последующем он смог сохранить или же подтвердить свои полномочия, несмотря на смену на апостольском престоле трех пап – Сикста IV, Иннокентия VIII и Александра VI. Этим статусом будущий автор Malleus Maleficarum гордился и обязательно указывал его при публикации каждого нового своего сочинения. Наконец, вершину карьеры «брата Генриха из Шлеттштадта» знаменовало назначение нунцием папы Александра VI, состоявшееся в 1500 г. Особенность биографии этого человека заключается не только в стремительном продвижении по иерархической лестнице католической церкви, но и в относительно обширной географии его странствий. На протяжении всей своей жизни Инститорис много путешествовал – как между городами немецких земель, так и несколько раз за пределы этого региона – через Альпы в Северную Италию и Рим, а уже на закате своих дней – из Италии в Чехию.

Это обстоятельство важно, поскольку характеризует особое положение «брата Генриха из Шлеттштадта» в ордене. На большинство прочих доминиканцев распространялось правило Stabilitas provincie, допускавшее возможность перемещаться между отдельными обителями (конвентами), но прямо запрещавшее покидать территорию провинции.

Для сравнения стоит упомянуть, что предшественник Инститориса на ниве демонологии, доминиканец-обсервант Иоганн Нидер путешествовал только по немецким землям, и, что интересно, этим регионом ограничивалась также известность его сочинений. В этом отношении автора Malleus Maleficarum следует считать неординарным доминиканцем, свободно перемещавшимся за пределы орденской провинции Тевтония (Theutonia). Для того, чтобы его странствия были более наглядными, я составил Карту 3, на которой отмечены основные места, связанные с биографией этого деятельного человека.

Подробности академической карьеры Инститориса известны в самых общих чертах – он постепенно поднимался от степени к степени, пока не стал профессором святой теологии. Как отметил П. Зегль, самый ранний этап биографии молодого Генриха должен был быть связан со Studium atrium, учебным заведением при доминиканском конвенте в Шлеттштадте[159]159
  Segl P. Op. cit. S.101.


[Закрыть]. Дальнейшее образование Инститорис получил в Италии[160]160
  Mackay C.S. Op. cit. P. 84.


[Закрыть]. Возможно, это определило его языковые предпочтения. Почти всего его сочинения написаны на латыни с минимальными вкраплениями родного языка.

На весь огромный текст Malleus Maleficarum приходится около десятка немецких слов. Немецкий же раздел «Нюрнбергского руководства» уступает латинскому в три раза и является единственным известным связным текстом, составленным Инститорисом «на просторечии» (vulgari sermone). Кроме того, со слов самого доминиканца мы знаем, что он владел разговорным итальянским, а некоторые из его «примеров из опыта» («гнездо пенисов») выдают знакомство с образами новеллистики и городской комической культуры Италии.

Карта 3. Путешествия Генриха Инститориса

Эти детали важны, поскольку деятельность инквизитора еретического нечестия была невозможной без схоластического образования – litterarum sciencia (дословно – «премудрости букв»). Кроме того, эта черта отмечена в бреве папы Сикста IV, документе о назначении Инститориса инквизитором всей верхней Германии (inquisitor per totam Alemaniam superiorem) от 13 марта 1479 г.[161]161
  Mackay C.S. Op. cit. P. 85. Текст бреве был впервые опубликован Х. Вибелем в 1913 г. – Wibel H. Neues zu Heinrich Institoris // MIÖG 34 (1913). S. 121–125.


[Закрыть]

Однако деятельность «брата Генриха из ордена проповедников» на судебном поприще началась существенно ранее. Первый случай, связанный с преследованием еретиков, в его биографии относится к 1458 г. Тогда в Страсбурге состоялись суд и казнь самопровозглашенного епископа вальденсов Фридриха Райзера (Friedrich Reiser, ок. 1401 – 6 марта 1458 г.). Он именовал себя Fridericus Dei gratia episcopus Christi fidelium abnegantium donationes Constantini – «Фредерик, Божией милостью епископ Христов, отрицающий Константиновы дары». Этот титул, частично повторяющий официальные наименования церковных иерархов, при всем сходстве подчеркивает принципиальное отличие от установлений католической церкви, а именно отказ от власти.

Под названием «Константинов дар» известен подложный документ, согласно которому император Восточной Римской империи (Византии) Константин Великий постановил, что папа римский Сильвестр должен владычествовать над всей христианской церковью, а также получает в свое управление Рим, Италию и «области Запада». Генрих Инститорис предположительно исполнял роль исповедника Райзера, приговоренного к сожжению на костре. Впоследствии будущий автор Malleus Maleficarum в своих сочинениях сравнивал с Райзером, как с отъявленным еретиком, тех людей, кого должен был критиковать, – например, итальянского гуманиста Антония Розелли.

К этому периоду также относится первый визит «брата Генриха из Шлеттштадта» в Вечный город. Поездка упоминается в Malleus Maleficarum в experientia, «примере из опыта» (по классификации В. Берингера, Г. Ерошека, В. Чахера – Exempel Rom 1, «Пример 1 из Рима»), который содержит описание сеанса экзорцизма, проведенного Инститорисом «во времена папы Пия II». Подробнее на опыте изгнания демонов мы остановимся в Главе 2.4, здесь же только отметим, что нарратив свидетельствует о том, что Инститорис свободно владел итальянским языком. Согласно К.С. Мэккею, в 1468–1470 гг. «брат Генрих из Шлеттштадта» участвовал в деятельности епископа Братиславы Рудольфа по борьбе с гуситским движением[162]162
  Mackay C. S. Op. cit. P. 84.


[Закрыть] и был занят торговлей индульгенциями для финансирования крестового похода против этих еретиков.

15 июня 1474 г. Генеральный капитул Ордена доминиканцев в Риме рассмотрел дело и постановил освободить Инститориса из тюремного заключения, в которое тот угодил годом ранее – после того, как допустил на своей проповеди оскорбительные высказывания в адрес импператора Священной Римской империи германской нации Фридриха III[163]163
  Segl P. Op. cit. S. 104.


[Закрыть].

Город Тридент, общий вид. Гравюра Августина Франсуа Леметра, 1840

К 1475 г. относится упоминание «брата Генриха из Шлеттштадта» (Frater Henricus de Sletstat) как участника судебного процесса против иудеев в Триденте (ныне – Тренто, Италия) по обвинению в ритуальном убийстве мальчика-христианина Симона[164]164
  Behringer W. Witches and Witch Hunt. P. 71; Behringer W., Jerouschek G. Op.cit.. S. 41–43.


[Закрыть]. Его роль свелась к сбору сведений о прецедентах аналогичного характера на территории юго-западной Германии и Эльзаса в поддержку позиции князя-епископа Иоганна Хиндербаха (Johannes Hinderbach, 1418–1486), инициировавшего расследование.

Как указывает В. Берингер, легитимность судебного процесса оспаривали представители римской курии, однако их попытка оказалась безуспешной. Позднее культ «Симона непорочного» (нем. Simon Unferdorben) или «Симона, блаженного тридентского младенца» (Simon beatus tridentinus puerulus – так он упоминается во «Всемирной хронике» Хартмана Шеделя), активно поддерживал доминиканский орден. Формирование культа святого мученика вокруг событий в Триденте положило начало т. н. кровавому навету против иудеев[165]165
  Трахтенберг Дж. Дьявол и евреи: Средневековые представления о евреях и их связь с современным антисемитизмом. М., Иерусалим, 1998. С. 108; Гуревич А.Я. Культура и общество средневековой Европы… С. 489–490; Rubin M. Desecration of the Host: the birth of an accusation // Medieval Religion: New Approaches. New York and London 2005. P. 363–376.


[Закрыть].

Ритуальное убийство Симона из Тридента. Гравюра из книги «Всемирная хроника» Хартмана Шеделя в издании Антона Кобергера. Нюрнберг, 1493

Насколько мне известно, тексты Инститориса не содержат прямых обвинений в адрес иудеев. Однако косвенно его знакомство с проблематикой передает рассказ об использовании гостии (освященной облатки, используемой в таинстве Евхаристии) в магических целях некой ведьмой, который представлен как случай из инквизиционной практики (experientia) – MM II/1,5[166]166
  Institoris, Sprenger 2006 (1). P. 425–426.


[Закрыть]. Эта история о святотатстве практически дословно воспроизводит чрезвычайно распространенное обвинение в адрес иудеев (подробнее – см. Главу 2.2).

Летом 1480 г. Инститорис расследовал дело группы благочестивых женщин, прихожанок священника церкви св. Морица в Аугсбурге Иоганна Молиториса (Johannes Molitoris, ум. 1482 г. – не путать с Ульрихом Молитором!). Инквизитор еретического нечестия обвинил их в том, что они получали гостию ежедневно[167]167
  Segl P. Op. cit. S. 109–111; Behringer W. Jerouschek G. Das unheilvollste Buch… S. 45–47; Herzig T. Fear and Devotion… P. 24.


[Закрыть]. Поводом к дознанию относительно этой «опасной ошибки» (periculosus error) стал «не донос, но опыт» (non per modum denunciationis, sed experientie). Последняя формулировка, по всей видимости, означает, что Инститорис сам стал свидетелем этой практики и решил вмешаться на основании полномочий, данных ему бреве Сикста IV, поскольку посчитал, что подобное действие нарушало таинство Евхаристии.

Преследование ведьм «братом Генрихом из Шлеттштадта» нашло отражение с разной степенью подробности в ряде experientia, «примеров из инквизиторского опыта», на страницах Malleus Maleficarum. На основе этих упоминаний активность Инститориса локализована в различных землях Священной Римской империи: германской нации – он принимал участие в инквизиционном дознании в городе Шлеттштадт, а также в диоцезах Аугсбургском, Базельском, Страсбургском, Констанцском и Бриксенском. При этом степень достоверности большинства историй оставляет пространство для вопросов. Как указывает Э. Уилсон, несмотря на то, что сам Инститорис призывал к расширению инквизиционной активности, сохранились материалы только двух процессов против ведьм, которые инициировал он лично, – в Равенсбурге (в октябре 1484 г.) и в Инсбруке (с августа 1485 по февраль 1486 г.)[168]168
  Wilson E. Institoris at Innsbruck: Heinrich Institoris, the Summis Desiderantes and the Brixen Witch-Trial of 1485 // Popular Religion in Germany and Central Europe, 1400–1800. N.Y., 1996. P. 91.


[Закрыть].

Папа Сикст IV (1471-84). Бронза. Деталь надгробия из собора Св. Петра в Риме. Работа Антонио дель Поллайоло (Antonio del Pollaiolo)

Весной 1482 г. Инститорис оказался перед лицом серьезных неприятностей – Генеральный капитул ордена приказал ему 26 марта явиться в Рим в течение девяти дней для отчета. А уже 2 апреля того же года папа римский лично приказал епископу Аугсбурга арестовать будущего автора Malleus Maleficarum из-за подозрения в серьезной растрате денег и материальных ценностей, полученных от продажи индульгенций, доходы от которых должны были пойти на организацию крестового похода против гуситов. Несмотря на всю серьезность ситуации и выдвинутых обвинений, дальнейших последствий не было[169]169
  Mackay C.S. Op. cit. P. 86.


[Закрыть].

10 августа 1482 г. Инститорис закончил работу над «Посланием против одного концилиариста, а именно – архи-епископа Краинского» (Epistula contra quendam conciliistam archiepiscopum videlicet Crainensem). В этом небольшом памфлете «брат Генрих из Шлеттштадта» оказался выразителем позиции партии папы в борьбе против сторонников созыва нового Вселенского собора (подробнее – см. Главы 1.3 и 3.1).

Менее чем через месяц – 6 сентября 1482 г. епископ Базельский Каспар подтвердил полномочия инквизитора на территории своего диоцеза. Как указывает К.С. Мэккей, поводом к расследованию могли быть попытки архиепископа Краинского Андрея Ямометича восстановить деятельность собора там, где он уже некогда проходил[170]170
  Ibid. P. 87–88.


[Закрыть].

Сама по себе промульгация епископа Каспара не содержит какой-либо конкретики относительно характера дознания и может относиться как к противодействию концилиаристам, так и к преследованию ведьм[171]171
  Wibel H. Op.cit. S. 121–125.


[Закрыть]. Как довод в пользу расследования преступлений злонамеренного колдовства (maleficia) можно рассматривать упоминаемые в нескольких «примерах» Malleus Maleficarum города Брайзах-на-Рейне и Обервайлер (Oberweiler, сейчас – Обервиль-на-Рейне, Oberwil am Rhein), принадлежавшие к Базельскому диоцезу[172]172
  Обзор с привязкой к «примерам» трактата см. – Behringer W. Jerouschek G. Op. cit. S. 47–48.


[Закрыть].

Эти нарративы представляют большой интерес, поскольку позволяют понять некоторые особенности подачи информации «братом Генрихом из Шлеттштадта». Преследование ведьм в этом регионе не было особенно интенсивным, и сам материал дает нам редкую возможность оценить усилия инквизитора еретического нечестия на периферии.

Историю «ведьмы из Брайзаха» Инститорис пересказывает очень путано в виде разрозненных отрывков в нескольких главах Malleus Maleficarum, причем без упоминания ее имени и каких-либо биографических подробностей, кроме эпизода с сожжением в Страсбурге другой ведьмы, приходившейся первой обвиняемой теткой (случай казни не подтвержден). Сюжет одного из «примеров» повторяется им дважды, второй раз без указания местности. Помимо самой путаницы обращает на себя внимание то, что в основе этих experientia (примеров из инквизиционного опыта) лежит пересказ идей итальянского доминиканца Иеронима Висконти относительно реальности магических путешествий и плотских связей ведьм и инкубов.

«Пример» из Обервайлера, наоборот, содержит подробности. В нем указано имя местного приходского священника – «батюшка Гефлин» (Pfaff Heflin). Однако, согласно его рассказу, ведьма умирает своей смертью. Известно также, что ранее, в мае 1482 г., по соседству с Обервайлером в деревне Лишталь (Liestal) была сожжена как ведьма одна женщина. При этом остается неясным, имел ли к этим событиям отношение Инститорис.

Ряд совпадений (прежде всего – в трактовке положений канона Episcopi) в сочинениях Висконти и Malleus Maleficarum позволяют предположить, что постоянные поездки в Рим через Ломбардию «брат Генрих из Шлеттштадта» использовал с пользой для своих изысканий, обсуждая преступления ведьм в конвентах по пути следования.

Наиболее вероятным мне представляется знакомство Инститориса со взглядами на этот вопрос именно Висконти, занимавшего с 1465 г. и до самой смерти (около 1478 г.) пост провинциала Верхней Ломбардии. Высокое положение давало ему много возможностей довести собственные взгляды на природу злонамеренного колдовства (maleficia) до всех заинтересованных лиц.

Так, свои сочинения он посвятил родственнику – герцогу миланскому Франческо Сфорца (Francesco Sforza, 1401–1466). Три известных рукописи, предшествовавшие печатной публикации небольших трактатов Висконти, говорят об их востребованности в пределах провинции, где в это время разворачивалась серия процессов против ведьм. По данным Т. Херциг, в Комо имели место преследования в 1452, 1460–1482, 1487 гг.[173]173
  Herzig T. Witchcraft Prosecutions in Italy // The Oxford Handbook of Witchcraft in Early Modern Europe and Colonial America. Oxford: Oxford University Press, 2013. P. 250.


[Закрыть]

Можно предположить, что ключевые идеи, такие как состав преступлений и толкование их реальности либо иллюзорности, передавались братьями ордена проповедников изустно. Доминиканец из провинции Тевтония (Theutonia), который неоднократно бывал проездом в Ломбардии, в том числе – направляясь в Рим за документом, подтверждающим его полномочия как инквизитора, должен был заинтерсоваться этим.

На фоне этих событий Инститорис сделал еще один шаг по карьерной лестнице в ордене. В документах начала 80-х гг. XV в. он именовался как prior conventus Slestatensis, то есть приор (настоятель) доминиканского конвента в родном городе Шлеттштадте. Впрочем, этот этап биографии «брата Генриха из Шлеттштадта» не был особенно продолжительным и закончился уже в 1483 г.

Наиболее благоприятную почву его усилия нашли в констанцском диоцезе, на территории которого инквизиционная деятельность «брата Генриха из Шлеттштадта» продолжалась с 1481 по 1486 г. Это обстоятельство сказалось на организации материала в трактате. По оценкам немецкого историка В. Берингера, событиям, относящимся к данному региону, посвящено не менее 22 «примеров» «Молота ведьм», что существенно превышает количество упоминаний, приходящихся на любой другой из восьми епископств (Базель, Бриксен, Фрайзинг, Майнц, Регенсбург, Шпейер, Страсбург, Вормс)[174]174
  Behringer W. Heinrich Kramers „Hexenhammer“: Text und Kontext // Frühe Hexenverfolgung in Ravensburg und am Bodensee. Konstanz 2001. S. 100; Behringer W. Jerouschek G. Op. cit. S. 51.


[Закрыть].

Столь пристальное внимание объясняется прежде всего тем, что именно здесь, в имперском городе Равенсбурге, в 1481–1485 гг. состоялось первое из известных массовых преследований ведьм, причиной которому послужили неурожаи и дороговизна, имевшие место в 1481–1482 гг.[175]175
  Behringer W. Witchcraft Persecutions in Bavaria… P. 97.


[Закрыть]. Обстоятельства возникновения этого дела подтверждаются еще одним источником.

Помимо сообщения «Молота ведьм» об Агнессе-банщице и Анне из Миндельхайма, существует письмо Конрада Гельдриха (Konrad Geldrich, ок. 1430–1500 гг.), бургомистра Равенсбурга, адресованное эрцгерцогу Австрийскому Сигизмунду Габсбургу и датированное 17 декабря 1484 г.[176]176
  Mackay C.S. Op. cit. P. 93–96; Behringer W. Heinrich Kramers „Hexenhammer“… S. 101.


[Закрыть] В нем сообщается, что в город прибыл брат-доминиканец с папской буллой, выступавший с проповедями о ведьмах (Hechexen und Unholden) при большом скоплении народа. Городской совет Равенсбурга собрался в октябре 1484 г. для изучения обличительных свидетельств, в результате чего значительное количество женщин подверглись аресту и две из них были сожжены.

Успешное ведение процесса против Агнессы и Анны, а также последовавшая вскоре казнь обвиняемых во многом объясняются именно отсутствием противодействия со стороны епископа констанцского Отто фон Вальдбург-Зонненберг[177]177
  Wilson E. Op. cit. P. 91.


[Закрыть]. Не менее интригующими представляются обстоятельства возникновения самого инцидента. Согласно свидетельству Генриха Инститориса, инцидент, приведший к печальным событиям, имел место на значительном удалении от самого города Равенсбург (ab oppido Rauenspurg ad vigintiocto miliaria teuthonicalia versus Saltzburgam).

Папа Иннокентий VIII (1484-1492). Гравюра

Упомянутые в «Молоте ведьм» 28 германских миль означают расстояние приблизительно в 200 километров. В этой связи представляется уместным привести замечание К.С. Мэккея о том, что остаются неясными обстоятельства, приведшие к расследованию в Равенсбурге возникновения бури, разразившейся на столь значительном расстоянии[178]178
  Mackay C.S. Op. cit. P. 95.


[Закрыть].

В целом, результативность своей деятельности в Констанцском диоцезе сам Инститорис оценивал высоко – «не менее сорока восьми [обвиняемых] за пять лет было предано огню» (non minus quam xl et octo in quinque annis igni tradite fuerunt)[179]179
  Institoris, Sprenger 2006 (1). P. 416.


[Закрыть]. Вопреки этому гордому заявлению «брата Генриха из Шлеттштадта», в историографии содержатся более осторожные оценки[180]180
  Behringer W. Jerouschek G. Op. cit. S. 50–58; Jerouschek G. 500 Years… P. XLI.


[Закрыть].

Ведовской процесс в тирольском городе Инсбрук стал первым (и последним), в котором Инститорис действовал на основании буллы Иннокентия VIII Summis desiderantes affectibus[181]181
  Об инсбрукском процессе см.: Broedel H.P. The Malleus Maleficarum and the construction of witchcraft: Theology and popular belief. Manchester; N.Y., 2003. P. 1, 8–9, 15–18; Mackay C.S. Op. cit. P. 98; Kieckhefer R. Magic and Its Hazards in the Late Medieval West // The Oxford Handbook of Witchcraft in Early Modern Europe and Colonial America. Oxford, 2013. P. 19–22; Wilson E. Op. cit.


[Закрыть]. Первоначально круг подозреваемых охватывал пятьдесят человек, в их числе было сорок восемь женщин и двое мужчин. В дальнейшем, после проведения предварительного следствия, которое проходило с 9 августа по 14 сентября, процесс развивался только против семи обвиняемых женщин. В их числе оказались три сестры – Барбара Зелахин (Barbara Selachin), Барбара Хюфейзен (Barbara Hufeysen), Розина Хохвартин (Rosina Hochwartin) и их мать Барбара Рёзлин (Barbara Röslin), а также Агнес Шнайдерин (Agnes Sneiderin), Хелена Шоберин (Helena Scheuberin) и Барбара Флиглин (Barbara Pflieglin).

Допросы проходили в течение октября 1485 г. и закончились громким скандалом 31 числа того же месяца из-за специфических вопросов «брата Генриха из Шлеттштадта» относительно подробностей сексуальной жизни главной подозреваемой Хелены Шоберин (подробнее – см. Главу 3.2).

Обвинение развалилось как несостоятельное, после чего все обвиняемые были отпущены под ответственность поручителей из числа родственников, должностных лиц и горожан Инсбрука с условием вернуться в суд по первому требованию в случае возобновления процесса.

Финальным эпизодом этой истории стало письмо епископа Бриксена Георга Гольсера к Инститорису от 8 февраля 1486 г. Он рекомендовал инквизитору вернуться «в свой монастырь» (ad suum monasterium), поскольку «есть опасения, как бы супруги жён или друзья не причинили вреда Вам, [достопочтенный] отец» (Verendum est, ne mariti mulierum vel amici possent paternitatem vestram offendere, – обращение с оборотом paternitatem vestram означает буквально «Вашему отечеству» по аналогии с «Вашей светлости»)[182]182
  Der Innsbrucker Hexenprocess. S. 87.


[Закрыть]. Последнюю фразу следует понимать буквально, поскольку незавершенность судебного процесса не оставляла возможности для примирения сторон[183]183
  Как показывают исследования Э. Роулэндс на материалах Ротенбурга-на-Таубере, в том случае, если судебный процесс заканчивался освобождением подозреваемых, их отпускали из заточения, взяв предварительно клятву не мстить судьям или обвинителям с соответствующей записью в специальной книге (Rowlands A. Witchcraft narratives in Germany: Rothenburg, 1561–1652. Manchester and New York. 2003. P. 7). Процедура в Инсбруке могла отличаться в деталях, но сама ситуация пребывания в тюрьме без вынесения окончательного приговора (или примирения сторон) означала серьезный ущерб для обвиняемых.


[Закрыть].

После вынужденного прекращения инсбрукского дела Генрих Инститорис в большой спешке принялся за написание Malleus Maleficarum, обширного трактата, обосновывавшего необходимость преследования ведьм. Книга должна была преодолеть ущерб, нанесенный репутации инквизитора еретического нечестия. Текст был готов по истечении года, но какое-то время «брат Генрих из Шлеттштадта» должен был потратить на сам процесс публикации (обстоятельства публикации мы уже рассматривали в Главе 1.1).

В 1491 г. Инститорис в торжественной обстановке преподнес бургомистру и членам Городского совета Нюрнберга краткое руководство по ведению дел о злонамеренном колдовстве (maleficia), адаптированное под местные правовые особенности. Книга была написана с учетом практически полной автономности местной судебной системы от епископской администрации и адресована напрямую светским судьям.

Обстоятельства этого события не ясны до конца, но можно предположить, что нюрнбергская бюрократия, опасаясь распространения слухов о злонамеренном колдовстве в стенах вольного имперского города, воспользовалась особыми отношениями с орденом доминиканцев и обратилась к Инститорису напрямую за консультацией. Практических последствий это событие не имело, но обе стороны продемонстрировали взаимное признание и уважение. А это имело большое значение в политической плоскости: богатейший город империи показал, что интересуется новой угрозой для христианского мира, а Инститорис с этого момента мог ссылаться на свой особый статус и востребованность как эксперта.

В своей «Книге», составленной для Городского совета Нюрнберга, Инститорис не без хвастовства указывал, «что больше двух сотен [подозреваемых в колдовстве] прошло через мой инквизиционный суд» (vber zwo hundert sein durch mein ersuohung gericht). Фактически в это время он уже активно не занимался преследованиями, сосредоточившись на вопросах богословского и политического характера. Возможно, что именно с политической точки зрения следует оценивать фразу о более чем двухстах обвиняемых – как достойный итог деятельности на этом поприще. Однако само по себе это – равно как и любое другое – заявление нельзя принимать на веру. У нас есть все основания сомневаться в том, насколько аккуратно «брат Генрих из Шлеттштадта» обращался с большими числами.

Как мы увидим далее, по меньшей мере в двух случаях Инститорис под видом собственного опыта из инквизиционной практики (experientia), почерпнутого в страсбургском диоцезе, пересказывает на страницах Malleus Maleficarum истории, услышанные или вычитанные им в орденских библиотеках Ломбардии. Кроме того, он дважды упоминает о деятельности «нашего товарища, инквизитора из Комо» (socius noster inquisitor Cumanus) в близлежащем «графстве Бурбия» (Comitatus Burbie), который «предал огню сорок одну ведьму» (40. et vnam Maleficam igni tradidit).

Однако это утверждение также далеко от реальности. Как показали исследования Р. Деккера, к упомянутому 1485 г. относится сожжение только пяти женщин инквизитором братом Джироламо, а также ранее, в ходе ведовских процессов 1483–1484 гг., под руководством брата инквизитора Агостино, было сожжено еще 14 человек[184]184
  Decker R. Op. cit. P. 55.


[Закрыть].

В 1495 г., по решению генерального капитула ордена доминиканцев, Генрих Инститорис отправился в Венецию для участия в публичном диспуте о способах почитания таинства Евхаристии, который планировал провести венецианский патриарх[185]185
  Herzig T. Italian Holy Women… P. 317.


[Закрыть]. Как Enricus Institoris он был упомянут в 1495 г. в венецианских документах, опубликованных Й. Ханзеном. Эта поездка оказалась плодотворной. По ее итогам «брат Генрих» написал две книги: авторский сборник «Различные трактаты со многими проповедями против четырех новейших ошибок, восходящих к наибожественнейшему таинству Евхаристии» (Tractatus varii cum sermonibus plurimis contra quattuor errores novissime exortos adversus divinissimum eucharistie sacramentum) и «Книжицу об ошибках „Монархии“» (Opusculum in Errores Monarchie). Первое из этих сочинений вышло у нюрнбергского печатника Антона Кобергера уже в 1496 г., тогда как второе по каким-то причинам оставалось неопубликованным в течении трех лет и увидело свет в Венеции только в 1499 г.

В 1500 г., 4 февраля, Инститорис получил буллу, подтверждавшую его статус и полномочия инквизитора еретического нечестия (в очередной раз!), а также содержавшую его назначение в качестве нунция (официального представителя) папы римского Александра VI в Моравской марке королевства Богемия. Этот документ ознаменовал собой вершину церковной карьеры «брата Генриха из Шлеттштадта». Как указывает Т. Херциг, назначение в Чехию сделало Инститориса значительной публичной фигурой. Он даже удостоился права прочитать проповедь в Праге – лично перед королем Владиславом II Ягеллоном[186]186
  Ibid. P. 316.


[Закрыть].

Основным местом пребывания посланника апостольского престола стал конвент св. Михаила в городе Ольмюц, а главным противником (ради борьбы с которым он и прибыл) – община верующих, участники которой именовали себя Unitas Fratrum или по-чешски Jednota Bratrská, «единением братьев». Это религиозное объединение восходило к гуситскому движению и поддерживало связи с другими группами, считавшимися еретическими, в частности – позднее, уже в XVI в., с анабаптистами. Из-за близости идей Unitas Fratrum к учению вальденсов их противники в Католической церкви отождествляли эти две группы.

Папа Александр VI (1492–1503). Мраморный бюст Паскаля да Караваджо (Pasquale de Caravaggio), приписываемый также Пьетро Торриджано (Pietro Torrigiani)

По пути в Чехию «брат Генрих из ордена проповедников» в марте 1500 г. посетил город Феррару в Северной Италии, где принял участие в процессе инквизиционного дознания об обретении стигматов, повторяющих раны распятого Христа, сестрой Лючией Брокаделли, женщиной-мистиком, близкой доминиканскому ордену. По всей вероятности, Инститориса пригласил Доменико, дядя Лючии по отцовской линии, служивший в то время викарием папы Александра VI в курии. Дознание включало в себя осмотр кровоточащих ран, опрос свидетелей и составление специального нотариального документа по итогам всей процедуры.

По прибытии в Ольмюц Инститорис пригласил на публичный диспут духовных лидеров «чешских братьев» Томаса из Пршелоуча (чешск. Tomáš Přeloučský, лат. Thomas Praelaucius, ок. 1435–1518) и Лаврентия Красоницкого (чешск. Vavřinec Krasonický, лат. Laurencius Krasonicky, 1460–1532) с тем, чтобы убедить их в превосходстве католической веры. По своему содержанию эта дискуссия меньше всего напоминала обсуждение доктринальных вопросов, поскольку в качестве своей центральной темы Генрих Инститорис избрал мистический опыт нескольких итальянских женщин-мистиков, близких доминиканскому ордену.

Посланник апостольского престола на правах очевидца живописал стигматы, обретенные Лючией Брокаделли, что должно было самым наглядным образом продемонстрировать подлинное Божественное присутствие в рядах истинной (т. е. католической) церкви. Несколько неожиданно для современного читателя автор Malleus Maleficarm в этой ситуации выступил в роли свидетеля чудес женской святости, сила которых должна была побудить к покаянию мужчин-еретиков, причем не рядовых членов секты (именно так и расценивал Unitas Fratrorum инквизитор), но ересиархов, людей, участвовавших в формировании ложного вероучения.

Как показывает анализ переписки «чешских братьев», проведенный Т. Херциг, истории santa viva вызвали оживленное обсуждение среди участников движения, однако не привели их к покаянию и отречению от собственных «ошибок».

Убедившись в том, что цель устного обращения к еретикам достигнута не была, Инститорис взялся за написание сочинения «Щит, веру святой римской церкви защищающий от ереси вальденсов или пикардов» (Sancte romane ecclesie fidei defensionis clypeus adversus Waldensium seu Pikardorum heresim), которое также вызвало широкое обсуждение в среде «чешских братьев». В эту книгу вошло краткое обличительное послание, адресованное лично Лаврентию Красоницкому, – «Против наивысшего защитника вальденсов Лаврентия Крассоница из Литомышля» (Contra supremum waldensium defensorem Laurentium Crassonycem de Lythomisshil… epistula), в котором автор упорно продолжал именовать своего оппонента «братом [из] вальденсов, просторечно [именуемых] пикардами» (Fratrum waldensium vulgariter pikardorum).

По существу, «Щит, веру святой римской церкви защищающий…» стал своего рода прокламацией, фиксирующей позицию Инститориса в незавершенном диспуте. Создание этой книги повторяет ситуацию вокруг Malleus Maleficarum – не сумев отстоять свою позицию в реальной конфликтной ситуации, Инститорис формулирует и публикует свое видение решения проблемы в сопровождении документов, полученных им в папской курии и подтверждающих его статус.

Так или иначе, этот конфликт не имел фатальных последствий для оппонентов «посланника апостольского престола» – Томас из Пршелоуча и Лаврентий Красоницкий благополучно пережили своего сурового обличителя. Сам же Инститорис последние годы своей жизни был занят продвижением культа santa viva – он составил памфлет о Лючии Брокаделли и занимался организацией его перевода на «просторечные» языки и издания в Германии и Испании.