Текст книги "Парадоксы и причуды. Публицистика и полемика"

Федерализация далекая и близкая: модели для Украины

Могущество России может быть подорвано только отделением от нее Украины… Необходимо не только оторвать, но и противопоставить Украину России. Для этого нужно только найти и взрастить предателей среди элиты и с их помощью изменить самосознание одной части великого народа до такой степени, что он будет ненавидеть все русское, ненавидеть свой род, не осознавая этого. Все остальное – дело времени.

Отто фон Бисмарк

Федерализация Украины неизбежна, как единственное оставшееся пока нереализованным средство против раскола страны. Выше уже детально рассматривались столетней давности стремления украинцев к федерализации («хведерализации») России, в составе которой украинский народ чувствовал бы себя вполне комфортно. Формально подобная федерализация состоялась в рамках СССР, но парадоксальная ее модель не может быть скопирована радетелями целостности Украины. Невыученные уроки российской федерализации советских времен могут не спасти страну от раскола, так же, как и заманчивая историческая общность под названием «советский народ» не спасла Советский Союз от распада на отдельные государства вопреки стремлению людей жить в «обновленной» стране. Поэтому анализ парадоксов российской федерализации крайне интересен для сторонников украинского единства, а в идеале – российско-украинского обновленного Союза. Необходимо отметить, что федерализация постсоветской России осуществляется в целом успешно, хотя и не без противоречий и парадоксов, так что Украине сейчас есть с кого брать пример.

Украина, не без основания провозглашающая своей прародиной Киевскую Русь, не может не знать о ее конфедеративном обустройстве. В то время Киевская Русь являла собой довольно лоскутный союз племен, державшийся во многом на единстве крови князей Рюриковичей. Именно рыхлость Руси, как это ни парадоксально, и отсутствие в ней единого центра не позволила Орде разгромить ее одним махом. Конфедеративность Руси в силу ее большей живучести позволила также ей выжить в качестве культурной общности. Парадоксальность такого объяснения (Смирнягин, 1998) вытекает из его нестыковки с представлениями о ментальности россиян, якобы только и мечтающих о том, чтобы слиться в один «союз», а также из-за традиционной трактовки раздробленности Киевской Руси как основной причине поражения в столкновении с Ордой. Альтернативой конфедерации была власть Центра с автономией на местах. Оба этих начала, конкурируя между собой, парадоксальным образом вписались в жесткий унитаризм, присущий русской государственной традиции со времен московского царства. Российский абсолютизм и земские соборы пытались руководствоваться принципом невмешательства в дела друг друга, но абсолютизм, как правило, брал верх.

Нынешней России, учитывая ее огромную территорию, федерализм, казалось бы, необходим. Однако он не вполне неизбежен, учитывая русскую ментальность с пресловутой властью пространства над русской душой. Между тем, именно наличие больших расстояний от центра способствовало развитию автономии в решении текущих дел. Парадокс подобных автономий состоял в местничестве, при котором начальники автономий вместе с местными чиновниками воспроизводили в своем районе такую «сатрапию», от которой население шарахалось к убеждению о пользе сильной и справедливой центральной власти.

При советской власти первые секретари обкомов имели даже бóльшую власть, чем царские губернаторы, поскольку они имели прямой доступ к общероссийской политике через ЦК КПСС, власть которого в стране трудно было переоценить. Федерализм в СССР стал внедряться большевиками как подспорье для решения национального вопроса. Однако федерализм оказался малопригодным для решения подобных задач. Парадокс в том, что в автономных республиках России большинство теперь составляют русские, а не «титульные» нации, расселившиеся по другим административным единицам. Примечательно, что обилие приехавших работать в Сибирь украинцев в Ханты-Мансийском и Ямало-Ненецком округах позволило в шутку переименовать эти округа в Хохло-Мансийский и Ямало-Донецкий, соответственно. Территориальный стимул для развития национальных культур оказался нежизнеспособен для представителей этих культур, покинувших свою «малую родину». Таким образом, федерализм разумно использовать для территориальных общностей, а национальный вопрос решать в пределах всей страны, гарантируя культурное развитие наций на любой ее территории. Для Украины, где компактное расселение представителей «титульной» нации в целом не характерно, федерализм для регионов был бы наверняка правомерен.

Федерализм Советского Союза был предметом большой гордости советской власти. Считалось, что он демонстрирует мудрое разрешение национального вопроса и демократичность большевистского режима. Однако на деле жесткое централизованное государство советских времен во многом было слепком государственного устройства Российской империи.

Решение национальных вопросов в советское время формально опиралось на пролетарский интернационализм, который был по душе большей части населения страны. «У советских собственная гордость», – повторяли люди строчки поэта и были искренне убеждены в том, что «человек проходит как хозяин необъятной Родины своей». Жизнь, однако, пытливым советским людям подкидывала непростые вопросы, ставившие под сомнение усвоенные по школьным учебникам прописные истины. К таким пытливым людям относится и цитировавшийся выше украинский писатель Иван Дзюба. Усомнившись в том, что политика правящей коммунистической партии соответствует провозглашенным ею ленинским нормам, он провел огромную исследовательскую работу и написал труд под названием «Интернационализм или русификация?». Его пытливость и настойчивость пришлись не по душе властям, и в итоге ему пришлось-таки посидеть на нарах. Вопиющая несправедливость ожесточили этого человека, и, несмотря на последующее вынужденное покаяние, он, подлинный интеллигент и Герой Украины, вплотную приблизился к границе русофобии. Идея объединения России, Белоруссии и Украины воспринимается им как цель России вновь осуществить присоединение независимых теперь государств к России. Его можно понять.

Борьба Ивана Дзюбы с проявлениями российского государственного шовинизма проходила в конце 60-х годов прошлого столетия. Источники информации с сообщениями о том, как его в то время распинали «собратья по перу», вполне доступны. Наряду с ними, «бунтаря» пытались «перевоспитать» и партийные деятели. Один из них, бывший секретарь ЦК КПУ, директор Института истории партии при ЦК КПУ И. Д. Назаренко в подобной воспитательной беседе запустил свой главный и достаточно неожиданный для Дзюбы козырь. Он изощренно обезоружил его тем, что документально обосновал, что публичные заявления В. И. Ленина, которые цитировал Дзюба в своей работе, не вязались с неопубликованными ленинскими текстами противоположного характера, включая шифрованные телеграммы. Тайная политика Ленина при основательном знакомстве с нею становилась действенным средством в преодолении наивности, присущей не только таким пытливым людям, как Иван Дзюба. К примеру, многие евреи, беззаветно сражавшиеся за установление советской власти на Украине, были ошеломлены после знакомства с секретным предписанием Ленина, направленным в ноябре 1919 года после разгрома белых Украинскому советскому правительству: «Не допускать евреев в органы власти, разве в ничтожном проценте в особо исключительных случаях под классовый контроль». Так что, И. Сталин, которого подчас представляют отъявленным антисемитом, был убежденным ленинцем. Зачем это нужно было большевикам, постоянно подчеркивавшим свой интернационализм? Ответ банален: некоторые большевистские лидеры опасались, что большой процент евреев на ответственных постах в различных органах советской власти вызовет шовинистические настроения у широких масс и усилит их симпатии к противникам большевиков. Такой же точки зрения придерживался и «интернационалист» Троцкий, не зря прозванный его соратником Лениным «иудушкой».

Двойная мораль «ленинцев», прихотливо уживавшаяся с декларируемыми ценностями исторической общности под названием «советский народ», нет-нет и проявлялась в самых неожиданных для неискушенного советского обывателя случаях.

Примеры «персональной» дискриминации украинцев в России отнюдь не свидетельствовал об украинофобии в верхах, в отличии от государственного антисемитизма. Как это ни парадоксально, но там было много выходцев из Украины, и никто этому не удивлялся и с этим не боролся. Были этому свои «объяснения». К примеру, у Георгия Гачева на эту тему написано следующее:

«Как бы в отместку за присоединение к России, Украина в пору „застоя“ своими людьми стала Россией править: куда ни глянешь в аппарат власти, армии, культуры – везде от всяческих „енко“ рябило…».

Парадоксальным образом обстояло дело во времена советской власти с евреями, которые эту власть действительно любили. Это были русские люди с родным русским языком, но с указанной в паспорте еврейской национальностью, которая им, кроме неудобств и головной боли, ничего не давала. В отличие от украинцев или тех же татар, которые, хлопнув дверью, могли уехать на «малую родину», евреям, в большинстве своем выходцам с Украины, не было особого смысла возвращаться, поскольку там были свои антисемиты с партбилетами, подчас похлеще, чем российские. Украинские же националисты больше помнили поддержку евреями ненавидимых ими большевиков, чем активную и бескомпромиссную «украинизацию» под руководством Лазаря Моисеевича Кагановича…

Одна из существенных особенностей российского федерализма состоит в асимметричности федерации из-за присутствующего в ней национального признака. Результатом этого являются фактические преимущества республик над областями, хотя по конституции все субъекты равны между собой, кроме права республик на родной язык в качестве второго государственного. Примером могут быть Якутия (республика Саха) и Магаданская область. Обе они живут на добыче драгоценностей, однако республика процветает, используя множество привилегий, а область нищает (Смирнягин, 1998). Такое административно-территориальное деление, отображающее национальный состав, было унаследовано от СССР и было характерно для Чехословакии и Югославии. Три этих государства распались, два из них – мирно, а распад Югославии сопровождался множеством жертв.

Главным уроком, вытекающим из истории разных стран, является вывод об опасности внедрения национального признака в административно-территориальное деление. Национальный признак не совместим с федерализмом, поскольку федерализм нацелен на то, чтобы совместить преимущества крупного государства с выгодами самостоятельности территориальных общностей людей. При этом принципы федерализма в условиях демократии предполагают неотъемлемые и равные права граждан решать свои жизненно важные проблемы по месту их проживания, причем независимо от их национальности. Национальный вопрос решается внетерриториально путем гарантии защиты прав всем народностям данной нации безотносительно места их проживания. На практике решение этого вопроса определяется количеством жителей, принадлежащих к нации и относящихся к определенному этносу (это важно при определении количества национальных школ, необходимых для обучения на данной территории).

Существенно, что федерализация в России продолжает развертываться сверху вниз, главным образом по инициативе власти, которая добровольно отдает субъектам федерации властные рычаги. Это делается на фоне демократизации жизни страны, приватизации и деидеологизации. Тем самым укрепляется территориальная форма демократии, максимально раскрепощающая общественные силы страны. Начало подлинного федерализма в России связывают упомянутым выше «разрешением» Ельцина, высказанным им в 1990 году. Его фраза по существу выбила почву из-под ног националистических движений, поскольку Москва сама предлагала брать независимость в любых размерах, оставаясь при этом в рамках России. Всем здравомыслящим гражданам страны стало ясно, что подлинный, а не показной, федерализм даст каждой части страны столько самостоятельности, что у нее исчезнут стимулы к выходу из страны.

Развитие федерализма в постсоветской России крайне необходимо для укрепления в ней демократии. Усвоение чужого опыта, накопленного в этом направлении в таких странах, как Швейцария и США, существенно облегчает решение возникающих при этом проблем. С учетом, конечно же, множества различий между этими странами. Украине, если она станет на такой же путь, будет несравненно проще. Опираясь на российский опыт, она, несомненно, сможет избежать множества парадоксов и противоречий.

Заключение: как спасти Украину?

«Украина на перепутье», – так назвал свои размышления о состоянии современной Украины Н. Я. Азаров, который в течение ряда лет работал в ее правительстве, а в 2010—2013г.г. был премьер-министром. После событий на киевском Майдане в начале 2014 года его вынудили уйти в отставку. Важно отметить, что непродолжительное время его руководства страной характеризовалось буквально прорывом вперед, а после военного переворота и его вынужденного изгнания страна за два последующих года на десятилетие была отброшена назад. В настоящее время Николай Азаров возглавляет Комитет спасения Украины. Его позиция по ряду вопросов в контексте рассматриваемой темы весьма интересна и актуальна.

Вот как он, беззаветно преданный интересам Украины человек, описывает среду, в которой приходилось работать:

«Разумеется, ни в первый, ни во второй, ни в третий периоды своей деятельности я не был абсолютно самостоятелен в принятии решений. Надо мной стояли либо премьер и Президент, либо Президент. Помимо них действовали различные группы влияния, олигархи, средства массовой информации. Все они преследовали свои интересы, далеко не всегда совпадавшие с интересами государства и народа. На всех этапах моей работы против меня велась ожесточенная и насквозь лживая информационная война. Достаточно вспомнить направленные против меня многочисленные демарши, иногда даже чиновников собственного правительства».

Взгляд «изнутри» отчетливо описывает обстановку в Киеве в период нарастания «революции» на Майдане:

«В стране одновременно действовали сразу три генеральных прокурора. И трудно было понять, какой из них законнее другого. Между тем, сложилась патовая ситуация, когда правительство работает, парламент работает и принимает законы, но Президент их не подписывает, а в Киеве вовсю бушуют оплаченные майданы. Вот вам налицо и теневая экономика, и отмывание денег, ведь расплачиваются с демонстрантами наличными. В Киеве было создано несколько компаний, поставляющих на Майдан определенное количество манифестантов. Театр абсурда, но западным средствам массовой информации это нравится. Опять все происходит по их черно-белому шаблону: власть – „пророссийская банда“, а все, кто против, – демократы, выступающие за европейский путь развития».

С горечью Н. Азаров описывает культивирование на Украине антироссийских настроений:

«Мне очень жаль, что в течение последнего года средства массовой информации Украины сознательно пропагандируют ненависть к России, ко всему русскому. Для Украины, для украинского народа – это просто губительно. Ненавидеть Россию – это, прежде всего, ненавидеть Украину, ненавидеть самих себя. Украине никогда не подняться без поддержки России. Не забудем, что в России живет украинцев больше, чем во всех западных областях Украины вместе взятых, а на Украине русских людей проживает более 10 млн человек, т. е. больше, чем население многих европейских стран. А громадное количество смешанных браков… Украина никогда не будет Украиной только для украинцев.

И что удивительно, несмотря на эти абсолютно непререкаемые истины, ущербная идеология национального превосходства, ненависти ко всему русскому, к русской культуре и искусству поддерживается и культивируется так называемой национальной интеллигенцией. Толпе дегенератов с факелами потакают многие украинские политики, которые должны не плестись за массой, а напротив, вести людей за собой».

Парадоксы российской оптимизации

Оптимизация, отданная на откуп чиновникам, все больше выглядит абсурдной

Под оптимизацией в общем случае понимают процесс максимизации выгодных характеристик и повышения эффективности каких-либо процессов при минимизации затрат. Задача оптимизации считается сформулированной корректно, если задан критерий оптимальности и указаны варьируемые параметры, изменение которых позволяет влиять на эффективность оптимизируемого процесса.

Однобокий подход к оптимизации, состоящий, к примеру, лишь в минимизации расходов, неизбежно приводит к абсурду, когда на все жизненно важные вопросы следует банальный ответ «нет денег».

Основная беда «оптимизаторов» в России – их некомпетентность и жадность, проявляющаяся в уродливом сочетании минимизации расходов с заинтересованностью в личной прибыли. Ведь полуграмотным чиновникам, толком не способным объяснить – в чем состоят критерии эффективности их деятельности, явно не под силу справиться с более сложным вопросом, касающимся критериев эффективности их преобразований в масштабах отдельных предприятий или даже целых отраслей.

Начну с хорошо известного мне примера, касающегося судьбы Всероссийского научно-исследовательского института геофизических методов разведки (ВНИИГеофизика). Я на эту тему уже писал, поэтому буду краток.

ВНИИГеофизика с некоторых пор была НИИ двойного подчинения: отраслевому Министерству природных ресурсов и РАН, поскольку здесь проводились как прикладные, так и фундаментальные исследования. После пресловутых «реформ» 1990-х годов институт акционировали. Никаких акций сотрудники института в глаза не видели, но предприятие стало коммерческим, а его Устав изменили так, что первая же строчка гласила: «Основная задача предприятия – получение прибыли». Руководить институтом стали люди, далекие от разведочной геофизики. В дипломе одного из директоров ВНИИГеофизики значилось, что он учитель физкультуры. От сотрудников, многие годы занимавшихся фундаментальными исследованиями, этот далекий от науки человек потребовал заниматься вопросами, способными давать сиюминутную выгоду. Люди стали покидать институт, но это директора лишь порадовало: появилась возможность сдавать в аренду опустевшие помещения. Не знакомый ни с традициями, ни с научной этикой человек выглядел подчас прямо-таки смешно. Как-то я к нему обратился с просьбой утвердить отзыв на кандидатскую диссертацию от ВНИИГеофизики, как от ведущего предприятия. Он сразил меня первым же вопросом: «А что я буду иметь за свою подпись?» Я ему пытался объяснить, что отзыв от нашего НИИ я написал совершенно бесплатно и утверждение им этого отзыва никакой платы не предполагает. Но директор был неумолим и предложил, чтобы с организацией, в которой работает этот диссертант, был заключен денежный договор, после чего он утвердит сей многострадальный отзыв…

Разрушение некомпетентными чиновниками ВНИИГеофизики, считавшейся легендой российской разведочной геофизики, до боли напоминает судьбу многих российских НИИ. При этом возникают два неизбежных российских вопроса: кто виноват и что делать?

Если сравнить рост числа чиновников в России и сокращение ученых, то можно увидеть, что в последние десятилетия эти зависимости от времени формируют своеобразные «ножницы»: каста чиновников растет и укрепляется, а количество исследователей уменьшается. Трудно себе представить, чтобы этот процесс сопровождался повышением эффективности научных исследований: для любых научных коллективов присуща своего рода «критическая масса» сотрудников, при уменьшении которой полноценные исследования выполнить будет просто невозможно. Россия стала единственной в мире страной, где число ученых сокращается несколько десятилетий подряд.

Уместно вспомнить, что сокращение численности НИИ имело место и в советское время, особенно в последние десятилетия существования СССР. Когда партийной организацией Москвы стал руководить Б. Н. Ельцин, то гонения на ученых проявлялись не только в сокращении количества НИИ под предлогом повышения эффективности их работы. В обществе стали культивировать отношение к ученым как к неким тунеядцам, от которых мало пользы вообще. Мне помнится карикатура в одной из газет на ученых, направляющихся с портфельчиками на работу к зданию с вывеской «НИИ» и дорожным указателем туда со словами «зона отдыха». Тенденция выдавливания ученых, особенно «инородцев», из страны привела к тому, что за рубеж направились многие сотни тысяч из них.

Не сказать, чтобы судьба всех уехавших за рубеж наших ученых сложилась удачно. Приведу в качестве примера невыдуманную историю об одном из моих коллег, выехавшего на ПМЖ в США. Геофизик с ученой степенью кандидата технических наук долго там не мог найти никакой работы. В итоге устроился к одному из бизнесменов, которому надо было оптимизировать движение по разным дорогам. Нашего неудачника усадили на раскладной стульчик на перекрестке дорог, и он с раннего утра до позднего вечера за какую-то мелочевку подсчитывал количество машин, проезжавших по разным дорогам. Это так же была «оптимизация», правда в весьма уродливом ее воплощении…

Стремление «выжить» в условиях нищенских зарплат проявилось в симптомах явной деградации постсоветской научной элиты. Примеров тому много, ограничусь одним из них. Речь пойдет об избрании ректором Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ) Л. Б. Невзлина, помощника олигарха М. Б. Ходорковского. В июне 2003 года Невзлин, закончивший ранее институт нефтехимической и газовой промышленности по специальности «системотехника», был избран ректором РГГУ, не имея не только никаких ученых степеней и званий, но и вообще хоть каких-то публикаций. Имелась, правда, написанная совместно с Ходорковским книжка «Человек с рублем», в которой эта парочка поет гимн такому гнусному качеству, как жадность. Занятно, что за избрание Невзлина ректором проголосовали 173 человека, включая множество академиков и профессоров, и лишь 6 смельчаков отважились проголосовать против. Ученых РГГУ к этой сделке подтолкнуло обещание главы ЮКОСА Ходорковского выделить этому университету 100 млн долларов, по 10 млн ежегодно в течение 10 лет. Для полуголодных преподавателей РГГУ и нищих студентов такие деньги были отнюдь не лишними. Олигархи же ЮКОСА при этом получали поддержку нескольких тысяч студентов и сотен преподавателей этого элитного вуза. Конечно же, двигала олигархами отнюдь не тяга к благотворительности, а расчет – получить на вложении денег в престижный вуз немалую прибыль от платного в нем обучения. Как ни парадоксально, но в данном случае свою выгоду в поддержке РГГУ увидели именно жадные до прибыли олигархи ЮКОСА, а не государственные чиновники.

Российские чиновники в жадности могут, однако, посоперничать с олигархами. К примеру, работающие пенсионеры, проголосовавшие за поправки в Конституцию РФ, пока так и не дождались возврата индексации их пенсий, хотя налоги с их зарплаты регулярно взымаются. А чего стоит условие не находиться на оплачиваемой работе для пенсионеров, имеющих почетное звание лауреатов Государственной премии? Люди, получившие это звание за выдающиеся заслуги в области науки и техники, соответствующую прибавку к пенсии получат при условии, что они прекратят трудиться. Но они, как правило, трудиться не прекращают, получая свои отнюдь не щедрые зарплаты и пенсии. А их налоги исправно поступают в бюджет, к которому присасываются изобретательные бездельники…

В отчетах о развитии науки и техники в Китае, достигшем в последние десятилетия больших высот, я ни разу не встретил слово «оптимизация». Имеет место плановое развитие в самых разных направлениях с отклонениями от планов в лучшую сторону. Страна буквально впитывает всё лучшее, что есть в мире и бережно относится к специалистам, не спекулируя такими понятиями, как «человеческий капитал». Показательно, что в последнее время российские мозги стали все больше утекать не на Запад, а на Восток. В Китае средняя зарплата ученого в несколько раз выше средней зарплаты по стране. У нас же все никак не могут без вмешательства президента обеспечить обещанную ученым удвоенную зарплату по сравнению со средней зарплатой по региону. Ежегодно в лучших университетах США учатся почти 400 тысяч китайских студентов. Там же находится немало российских профессоров, не пожелавших прозябать на своей родине. Китайцы, отучившись, вернутся в Китай. А вот вернутся ли с чужбины российские ученые в Россию, ставшую государством чиновников, – еще большой вопрос. Замечу, что среди моих коллег, вошедших в научную элиту США, желания вернуться трудиться домой я особенно не замечал. Такое случилось, однако, с академиком Сергеем Васильевичем Гольдиным, которому остро не хватало в США новосибирских снегов, но случаи такие – большая редкость. К слову, если в 2012 году Россию ежегодно покидали 14 тысяч научных работников, то сейчас это число увеличилось в пять раз, достигнув 70 тысяч. При том, что за этот же период их количество планировали увеличить на 35 тысяч. По данным Евростата, в настоящее время за рубежом работает несколько сотен тысяч российских исследователей.

Еще немного о Китае в сопоставлении с Россией. По данным Счетной палаты РФ, бюджетные расходы на всю российскую науку в 2019 году составили около 6 млрд долларов, в 2020 году – около 7 млрд долларов, в 2021 году они составят чуть больше 6 млрд долларов. В Китае принято решение инвестировать в научно-исследовательские и опытные конструкторские разработки (НИОКР) до 3% объема ВВП. К 2025 году расходы на НИОКР планируют здесь довести до 580 млрд долларов. Вновь построенным и оборудованным современными приборами научным китайским городкам сейчас не хватает лишь одного – научных сотрудников. И их чиновники занимаются поиском ученых во всем мире, в отличие от расплодившихся российских «оптимизаторов», вытравляющих специалистов из страны.