Текст книги "Вселенная любви"

– Да. Астрономы придумали индекс подобия Земле, от 0 до 1. Значения 0,8-1, присваиваются планетам подобным Земле.

– Как этот индекс вычисляется? – Пётр продолжал писать.

– Индекс является функцией от радиуса планеты, от её плотности, от температуры поверхности и от второй космической скорости – объяснил Эннио.

– Какова первая пятёрка списка? – поинтересовалась Кристина.

– Это планеты: Kepler-438b в 470 световых годах от нас; Проксима Центавра b в 4,224 световых годах; Kepler-29be в 1089,6 световых годах; KOI-3010.01 в 1213,4 световых годах; Глизе 667Cc в 23,6 световых годах. Эти планеты имеют индекс подобия Земле от 0,84 до 0,90 у Kepler -438b.

– Далековато – заметила Кристина.

– Может и к лучшему – отозвался Пётр, закрывая блокнот.

На этом наши герои расстались, но не на долго.

Минули сутки и Эннио, по обыкновению, в полночь поднялся в святилище науки, к исполинскому вращающемуся телескопу. Эннио осмотрелся. Кристины не было, и не было надежды в ближайшее время услышать её легкие шаги. И необыкновенная грусть охватила сознание астрофизика.

Кристина своим присутствием преображала место, и уже отсутствуя она наполняла его незримой красотой и обаянием в восприятии того, кто её в данном месте видел.

Эннио в изумлении подняв глаза в небеса произнес.

– Незаурядный интеллект, облечённый в совершенную красоту, это непреднамеренный рабовладелец и совладат с этим поработителем невозможно.

В Плесе, в мастерской, Кристина хранила помещённый в рамку египетский папирус. Заключенную в круг небесную сферу, с белым свечением в центре, по внешнему периметру поднятыми руками держали четыре стоящих жрицы и восемь коленопреклоненных жрецов. Внутри сферы были изображены фигуры людей и фантастических животных, населяющих потусторонний божественный мир Египта.

Папирус оказывал на Кристину магическое действие. Рассматривая его, она погружалась в транс, через коридор синей сферы сознанием покидая повседневную реальность. У художницы пробуждалось внутреннее зрение. Она начинала чувствовать сверхъестественное. Рука Кристины принималась за работу и не проявленное становилось явным.

Знакомство с универсумом и наблюдения в объективе телескопов глубокого космоса дополнило этот творческий метод художницы. Впечатлительной Кристине стали сниться фрагменты вселенной. Просыпаясь, Кристина видела звезды в большом овале итальянского окна спальни и явленное во сне оживало в её воображении. Сев за громадный стол, Кристина принималась рисовать увиденное на бумаге.

Все это сканировалось и пополняло базу данных, в которую обращался универсум. Процессор рисунки Кристины приводил в движение и эстетика универсума обретала образ и ауру высокого искусства.

Петр к происходящему скоро привык. К хорошему быстро привыкаешь. А астрофизики, причастные к отладке и тестированию универсума, с любопытством посматривали на большие, сильные руки Петра, стесняясь спросить, как ему удается создавать представленное на экране. Впрочем, вскоре Эннио всем все объяснил, от себя добавив.

– По моему мнению, гений художницы достоин предмета её внимания.

– Верно и обратное – было ответом.

Процессор, а на самом деле множество согласованно работающих процессоров, самостоятельно отстраивали галактики и их эволюцию в движении. Работы машины и человека сравнивались. Выходило так, что Кристина делала то же, подчас красивее. И все это взаимно дополнялось.

И универсум, в ряду множества приложений, обрел несомненные художественные достоинства.

глава 12

Судьбы было угодно устроить так, что сервер баз данных и хороший специалист, его поддерживающий, оказались на исследовательском судне, бороздящем воды Чёрного и Средиземного морей. Судно было оснащено настолько сложной техникой, что обслуживали её представители разных стран и национальностей, многие из которых были уникальны, а подчас единственны в своей области.

– Попали в хорошую компанию – обобщил Пётр, улыбаясь – и, хотя один знакомый моряк сравнил корабль с тюрьмой, я рад происходящему.

– А я счастлива, во-первых, тому что рад ты, а во-вторых тому, что мы увидим всё, от устья Дона до Гибралтара в один летний сезон.

Кристина коснулась щеки Петра кончиком кисти из беличьей шерсти.

Администратором сервера баз данных оказался итальянец Эней. Его отец и многочисленные братья пасли овец на Корсике, где власть государства распространялась лишь на побережье. А Эней зарабатывал, скитаясь, на дом, который собирался строить в своём средиземноморском раю.

Эней принадлежал к тому исчезающем малому кругу специалистов, которым компьютеры, серверы, маршрутизаторы повинуются, как цирковые животные искусному дрессировщику. Эней понимал вычислительную технику изнутри, мысленно воспроизводя работу её процессоров с таинственными стеками и регистрами. Находясь в своей среде, Эней в буквальном смысле являлся могущественным укротителем сложнейших машин, а окружающие, храня почтительное молчание, с изумлением созерцали это чудо эволюции. Для Энея в его сфере не существовало загадок, и он всегда находил решение любой задачи.

Итак, серверы Эней понимал блестяще и в этом качестве был бесценен. Но скромный корсиканец обладал ещё одним счастливым качеством. Эней любил историю. А прошлое Генуи и Венеции излагал так, словно рассказывал о собственном детстве. Удивительным образом в сознании Энея запечалились малейшие детали минувшего, а дар рассказчика и образное мышление, дополненные пиццей кальсоне, мороженым и вином, превращали минувшее тысячелетие в реальность. Фоном служили море и древние стены Таны, Сугдеи, Кафы, Константинополя, Александрии, Венеции и Генуи, увязанные тугим узлом людских судеб и эпохальных событий.

На закате солнца, под крики чаек, Кристина, окруженная холстами и красками, Пётр с компьютером на коленях и Эней усаживались в шезлонги, вокруг стола с пиццей, вином и мороженым, на палубе, среди пеньковых канатов и якорных цепей и, наслаждаясь морскими видами, беседовали, сначала о клиент серверных приложениях, но всякий раз скоро переходили к истории. И тут Эней начинал повествование, уносившее сознание слушателей в прошлое, так же как крылья уносят птицу в воздушном потоке.

А рассказывал Эней вот что.

– В начале XI века генуэзцы и пизанцы, пересев с рыбацких судов на военные корабли, изгнали сарацин с Корсики и Сардинии. А в 1052 году генуэзцы добились от маркизов клятвенных заверений уважения их традиций и интересов. Когда в соборе Сан Сиро провозгласили первый крестовый поход, в Генуе сформировалась компания, управляемая выборными консулами, и началась морская экспансия на Ближний Восток, на встречу великому шёлковому пути. В 1097 году генуэзцы приняли участие во взятии крестоносцами Антиохии. И Боэмунд передал генуэзцам в завоёванном городе церковь, дома, склад и освобождение от таможенных сборов. А грамота от 14 июля 1098 года провозгласила рождение заморских колоний Генуи. Вскоре последовали устроенные крестоносцами осады Иерусалима, Арсуфа и Кесарии в 1101 году, Акры и Джибеллетто в 1104 году, Триполи и Джибеля в 1107 году, Бейрута в 1110 году. И всюду у стен ближневосточных городов реяли флаги на кораблях генуэзцев, венецианцев и пизанцев, услуги которых оплачивали предводители крестовых походов. И обязательно в завоёванных городах итальянцы получали фондако – склады с жилой зоной, с причалом в порту, с ремесленными мастерскими и лавками-ботегами. А самое главное, это полнота коммерческих свобод и освобождение от налогов. Весной и осенью, ежегодно, итальянские корабли, полные рыцарей, их оруженосцев и лошадей, паломников и купцов из портов Генуи и Венеции отплывали к пристаням фондако Сирии, Ливана и Палестины, обеспечивая жизнедеятельность восточносредиземноморских франкских королевств.

Эней, прерывая повествование, пил вино, ел кальсоне с грибами и ветчиной, которое готовил мастерски и, подняв черные брови, с удовольствием рассматривал эскизы и полотна Кристины с изображениями кораблей и портов Средиземноморья. Некоторое время черноволосый кареглазый корсиканец отдыхал, впадая в молчаливое забытье, но всегда возвращался к историческому повествованию, уверяя, что на это его вдохновляют полотна красивой до головокружения очень тонкой и искусной художницы.

– К середине XII века в Генуе возвысились пять купеческих фамилий: Делла Вольта, Буроне, Маллоне, Узодимаре и Венто. Не отставала от них земельная аристократия. А вокруг немногих счастливчиков вились многочисленные торговые агенты, зарабатывавшие на попечении капиталов новых людей, стремившихся влиться в международную торговлю. После третьего крестового похода ближневосточными заморскими колониями Генуи стали править назначаемые из метрополии на год консулы, с резиденцией в Акре. В Сирию купцы стали привозить сукно, поступившее с севера Европы, из-за Альп. Товары с востока из Индийского океана поступали в Египет через Красное море и на рынке Александрии встречались восток и запад. Итальянские купцы сюда привозили зерно, лес, металлы. С востока арабы водами Индийского океана, на судах с косыми парусами, везли пряности, лён, квасцы. В переживавшем золотую эпоху Константинополе генуэзцам противостояли венецианцы, с 1082 года, получившие освобождение от таможенных сборов и монополию на внешнюю торговлю столицы ромеев. Пиза с 1111 года также имела привилегии на Босфоре. Всё начало меняться в 1155 году, когда император Мануил I Комнин даровал Генуе буллу, ища в Италии поддержки в борьбе с Гогенштауфенами. Генуя в столице получила квартал на берегу залива Золотой Рога и снижение пошлин. Но поселились генуэзцы, из-за противодействия венецианцев и пизанцев, в квартале Копарион, в Константинополе, лишь в 1170 году, рядом с пизанцами. В четвёртом крестовом походе 1203-1204 годов генуэзцы участия не приняли, зато венецианцы предоставили флот крестоносцам и после завоевания латинянами Константинополя стали господствовать в нем.

Эней обладал присущим итальянцам, врожденным изяществом, и боготворил женщин. С Кристины он не сводил восхищенных глаз, и с первых минут знакомства расточал ей комплименты. При этом, Эней производил впечатление благородного человека.

Тем временем корабль встал в порту Генуи, зарождение которой восходит к греческому поселению эпохи античности. Далее над заливом, у основания Лигурийских гор, жили, сменяя друг друга, лигуры, остготы, византийцы, лангобарды. А в VIII веке Лигурию завоевали франки.

В 934 году владевшие Северной Африкой мусульманские халифы Фатимиды совершили нападение на Геную, после чего горожане, во главе которых стали епископ и местный виконт, построили каменные стены крепости.

Генуя признавала власть императоров Священной Римской Империи, но управлялась советом выборных консулов. При этом влиятельные семейства: Фиески, Спинола, Дориа и Гримальди защищали интересы разных гильдий.

Крупнейший порт Средиземноморья, наделяя город ареалом романтики дальних морских странствий, загромождал залив разнообразием судов пришедших со всей планеты. Корабли сипло гудели, следуя за буксирами, двигались краны, всюду сновали катера и яхты. Волны, пенясь, упрямо били о громадные тёмные камни дикого лигурийского берега.

Вечером стоящую у подножия гор Геную залило море света. На вершине поставленного на скале громадного маяка Лантерна вспыхнула мощная лампа. В мраморном соборе святого Лаврентия ударили колокола. Эней повёл своих друзей узкими переулками, именуемыми каруджи, смотреть дворцы местной знати – Россо, Бьянко и Дориа-Турзи, формирующие музей Страда-Нуова, сосредоточие произведений искусства Генуи. Город одухотворяла архитектура ренессанса, отстраненно возвышенная и гуманистичная в своей совершенной красоте.

Нагулявшись, наши герои сели за столик на площади, напротив дворца, служившего сосредоточием активов банка святого Георгия. И Эней продолжил повествование.

– В Сирии генуэзцев в 1204-1261 годах преследовали неудачи. Французский король Людовик IX финансировал судостроительные верфи Генуи и стал расти тоннаж судов, доставляющих на рынки Сирии и Палестины не только крестоносцев, но и сукно и холсты Шампани, Фландрии, Англии и Ломбардии. Суда возвращались с востока с пряностями и шёлком. Главным рынком Ближнего Востока являлась Акра. За ней следовали Антиохия, Бейрут, Джибеллетто, Триполи и Тир. Борьба Венеции и Генуи не прекращалась и в 1258 году венецианцы и пизанцы в Акре разрушили башни и бастионы генуэзцев и отбросили от города флот Генуи. Генуэзцы ушли из Акры в Тир и перевели туда своих консулов. Но скоро все изменилось.

–Так бывает – заметил Петр – надо уметь терпеть, ожидая, в жизни все всегда меняется.

Эней улыбнулся. Общаясь, он не жестикулировал, как это присуще иным итальянцам, и его южный темперамент проявлялся в смягченной форме. Эней носил длинные черные волосы. Был среднего роста, гармонично сложен. В ходе рассказа глаза корсиканца загорались изнутри. Чувствовалось, что он переживает то, о чем рассказывает, и это доставляет ему удовольствие.

– В марте 1261 года генуэзцы в Нимфее заключили союз с никейским императором Михаилом VIII Палеологом, призванный помочь грекам отвоевать Константинополь у крестоносцев. Венеция стала утрачивать позиции на Босфоре. Наступили два золотых столетия Генуи 1261 – 1453 годов, переместившие торговлю из Восточного Средиземноморья, с Ближнего Востока, в Константинополь и Чёрное море. Флот Генуи выступил на помощь грекам в Босфор. Но ранее, 25 июня 1261 года, ночью, греки ворвались в Константинополь и изгнали крестоносцев. Император Михаил VIII в столице отдал генуэзцам дворец венецианцев. Под звуки труб дворец разобрали, камни погрузили на корабли, привезли в Геную и построили из них палаццо для банка святого Георгия, под стенами которого мы с вами и находимся.

Эней умолк. Его увлекла пицца кальсоне, представляющая собой большую лепешку белой муки, набитую ветчиной и грибами с зеленью. Полные алого вина бокалы источали нежный аромат винограда.

И тут из гуляющей по набережной праздной толпы появился безликий Дарио, увидев которого никогда не вспомнишь его внешность. Он представился адвокатом некой компании, заинтересованной в творчестве Кристины и в её полотнах, остающихся в Италии. На стол легли бумаги, с которыми Кристина должна была ознакомиться.

Саркастически улыбнувшись кончиками тонких губ и паутинкой у глаз, Эней, едва заметно приподняв чёрные брови, качнул головой.

Дарио был среднего возраста, абсолютно закрыт, во всех отношениях безупречен и представлял собой неразрешимую загадку. Весьма учтив и несколько сух, он напоминал обветренное пирожное с тонким слоем клубничного джема.

Кристина осмотрелась, выдерживая паузу. Речь Дарио повисла в воздухе бессмысленным набором звуков. Отодвинув бумаги Кристина спросила:

– Где мои картины?

– Они в пяти шагах от вас – Дарио впервые улыбнулся и лёд отчуждения начал таять – во дворце банка святого Георгия, а с 1805 портового управления, а ныне музея.

Пётр и Кристина посмотрели на Энея. Он привёл их именно туда куда они и не надеялись попасть.

Дарио, прежде чем произнести фразу, делал не громкое восклицание, фокусируя на себе внимание. Далее светом выразительных серых глаз он аргументировал мало понятную не посвященному речь, обороты которой слушатели, чаще всего, слышали впервые.

Выяснилось, что Дарио был уполномочен получить у Кристины согласие на продление срока демонстрации её картин в Италии. От себя Дарио сказал, что является поклонником творчества Кристины и, не смотря на крайнюю занятость, надеется при первой возможности поучиться у мастера масляной живописи

Выпили вина и Дарио высказался в том смысле, что, по его мнению, Кристина согласна с продлением. Каков был ответ никто не помнит.

Дарио обладал удивительным талантом. Общаясь он внезапно исчезал и внезапно появлялся с абсолютно невозмутимым видом, когда все теряли надежду его увидеть.

Скоро выяснилось, что Дарио одержим необыкновенной страстью. При всякой возможности он отправлялся в Скандинавию, за полярный круг, стремясь увидеть северное сияние. Пресытится этим головокружительным зрелищем он не мог, всякий раз переживая необыкновенные эмоции.

Любовь основа таланта. И Дарио владел искусством составления юридических мантр виртуозно. В перерывах между путешествиями за полярный круг, он выправил такие бумаги, что Кристина, сохранив права на оригиналы своих картин, получила множество заказов на их копии. Дарио во всякой бумаге купировал двусмысленные оговорки и не одна хитрость не ускользала от его проницательных глаз.

Кристину заинтересовал феномен Дарио и она, внимательно за ним наблюдая, поняла, что Дарио, замирая, сливается с фоном и исчезает, а заметить его можно лишь когда он вновь начинает движение. Нечто подобное Дарио использовал в своей профессиональной деятельности. Кристине это пошло на пользу, и она в лице Дарио обрела верного союзника.

Утром художница увидела свои картины в палаццо банка святого Георгия, окруженные вниманием многочисленной и весьма искушенной публики. Стало понятно, что есть лица, желающие приобрести отдельные полотна, или даже всю коллекцию. Кристину никто не узнавал, так как её фотографии представлено не было.

Художница смотрела на собственную выставку так, словно минули века, и полотна давно жили собственной жизнью, обрастая преданьями из были и небылиц.

– Я словно бестелесный дух – шутила Кристина, пожимая плечами с безмятежной усмешкой.

Однако на Кристину внимание обратили из-за её внешности. Публика почувствовала очевидную связь между выступающей из-за мощной фигуры хладнокровного Петра высокой изящной стройной, как стебель бамбука, красавицей и картинами, с которыми она вела беседу одними глазами, от созерцания которых у мужчин кружилась голова. Петр же сочетал в себе черты гладиатора и гуманного интеллектуала.

Спустя сутки Дарио появился в порту с букетом роз и большим цветным альбомом с видами Лигурии.

– Надеюсь на продолжение общения, ибо я ваш горячий поклонник – дополненная жестами речь звучали убедительно.

Последовали традиционные для итальянцев объятья и поцелуи. Трап подняли. Стая чаек, пронзительно крича, промчалась над палубой. Судно качнувшись, стало медленно выходить из гудящего порта. Пар с сиплым свистом вырвался из железного чрева. Винт заработал на полную мощность и плаванье продолжилось. Курс был взят на Чёрное море.

Пётр и Эней погрузились в изучение тонкостей взаимодействия сервера баз данных и клиентских приложений, называя имена хостов, номера портов сервера и имена баз данных. Кристина стоя у полотна, вспоминала китайскую живопись, пытаясь в избранной форме отобразить внутреннее содержание.

На рейде в Константинополе все трое погрузились в шезлонги, с наслаждением созерцая виды великого города. Современность, с потоком безумных новостей отступив, утратила актуальность, и Эней возобновил повествование.

– В 1267-68 годах, после четырёхлетней размолвки с греками, генуэзцам позволили вернуться на Босфор, но не в стены столицы, а на противоположный от них берег залива Золотой Рог, в район Пера-Галата, где они и пребывали до 1453 года. Греки слабели, и генуэзцы в Пере скоро освободились от всякой опеки. После битвы при Босфоре 1351 года император Иоанн VI был вынужден возобновить Нимфейский договор и отдать генуэзцам Галату в полную собственность. И Пера-Галата оказалась итальянским государством в сердце византийской империи с независимой политикой.

Чёрное море встретило исследовательское судно ясным небом и полным штилем. Эней, излагая историю, отдыхал от техники. Для него история являлась возможностью разгрузить сознание от формализма цифрового мира. Пётр, слушая корсиканца, то и дело посматривал на экран компьютера, не оставляя размышлений о классах, методах и интерфейсах.

– Я должен использовать каждую минуту общения с Энеем, ибо специалистов его уровня я видел раз пять, или того менее, – объяснял он.

Кристина, устав от живописи, в изнеможении опускалась в шезлонг и, закрыв влажные голубые глаза, предавалась покою, в сознании представляя и проживая события и образы, излагаемые Энеем.

Скоро на севере над голубым морем сказочным миром поднялись горы Крыма. При виде их, воодушевившись, Эней продолжил повествование.

– Генуэзцы начали торговать в Чёрном море с 1268 года, как обосновались в Пере. А прежде всего генуэзцы в Крыму появились в Солдайе (Судаке), где вступили в борьбу с давними недругами венецианцами. В 1270-75 годах генуэзцы поселились в античной Феодосии, именуемой ими Каффой. И с 1281 года Каффа оказалась под власть генуэзских консулов. В Каффе образовался рынок, склады которого наполнялись товарами Азии, степей и лесов севера. В 1308 году золотоордынский хан Тохту осадил Каффу, и генуэзцы оставили город, предав его огню. Через четыре года хан Узбек позволил генуэзцам вернутся на берег Феодосийского залива. Колония на южном побережье Крыма итальянцами была названа Officium Gazarie. Землю в ней разбили на участки и в Каффе их стали продавать с торгов. Пригородные земли сдали в наём грекам и армянам. Каффу окружили оборонительной стеной и в 1344 и 1346 годах город выдержал осаду хана Джанибека.

Отчаянно крича чайки кружили над Энеем, но их громкую речь никто не понимал. Кристина любовалась зарослями можжевельника и соснами, скрывающими дикие скалы крымского побережья. Эней вдохновенно рассказывал.

– С 1289-1290 годов Тана, античный греческий город в устье Дона, место куда веками приходили караваны верблюдов с шёлком из китайского Ханбылыка (Пекина), стал точкой концентрации торговых оборотов генуэзцев. На пути в Азию использовали генуэзские монеты и весовые единицы. Путь в центральную Азию описал Пеголотти, торговый агент компании Барди, в книге «La pratica della Mercatura». Постепенно вокруг генуэзцев сложилось сообщество купцов всей Евразии от Китая до Фландрии и Англии. Еще один, южный, караванный путь из Китая, шел через Персию и Тавриз, откуда в 1344 году генуэзцев изгнали. Генуэзцы контролировали в 1270-1350 годах снабжение Константинополя и Трапезунда шёлком, пряностями, зерном, рыбой, солью, русскими мехами. Всё побережье Чёрного моря генуэзцы охватили торговыми агентствами. Эгейское море итальянцы разделили. Венеция получила запад и юг. Генуя господствовала на восточном побережье и островах: Фокее, Хиосе и Метилене. В мае 1290 года генуэзцы, заключив договор с мамелюками, получили склады и таможни Александрии и свободу, и доступ к землям султана. После потери крестоносцами Акры в 1291 году, Кипр стал христианским бастионом Восточного Средиземноморья, и генуэзцы создали на острове, в Фамагусте, свободный от таможенных сборов центр, ориентированный на Лайяццо, и торговый путь, идущий через Малую Армению, Сивас и Тавриз, в центральную Азию. Но в 1347 году Лайяцоо оказался во власти египтян.

– Такая активность Генуи на востоке не могла не проявить себя на западе – предположил Пётр

– В 1277 году первый генуэзский корабль прошел Гибралтар и взял курс на Фландрию. Генуэзские общины появились в Лиссабоне, Лондоне, Брюгге. Генуэзцы стали строить корабли для французов и португальцев.

– Смею предположить – Кристина открыла глаза, любуясь большой белой птицей, парящей над её головой – скоро генуэзцы стали исследовать Атлантику.

– Первыми в 1291 году в Атлантику, стремясь достичь Китая двигаясь на запад, ушли братья Вивальди. Больше их никто не видел. В 1324-1339 годах у Канарских островов над океаном поднялись паруса Ланцаротто Малочелло. В 1341 году, отслеживая течения, и выпуская птиц, всегда указывающих кратчайший путь к ближайшей суше, Азорских островов достиг корабль Николозо да Рекко. Они и прокладывали путь родившемуся позже в Генуе Христофору Колумбу.

Тем временем корабль, забирая пробы воды, воздуха и микроорганизмов, прошёл под крепостными стенами Солдай и стал в бухте Феодосии, иначе Каффы, в древней столице Газарии.

Минули сутки. Вечером на набережной Феодосии, за бокалом вина, Эней возобновил повествование.

– Турки в 1338 – 1356 годах взяли все византийские города Малой Азии и, переправившись через Босфор, перешли в Европу, устроив столицу в Адрианополе, во Фракии. Но проливы, Босфор и Дарданеллы, греки еще удерживали, и они оставались свободны для судоходства. Поход Амедея Савойского и крестовый поход в Никополь 1396 года цели не достигли. В 1397-1399 годах и в 1422 году турки подступали к стенам Константинополя. Мануил II обратился за помощью на запад. Иоанн VIII благословил воссоединение христианских церквей. Но начав осаду 6 апреля, 22 мая 1453 года Мехмед II овладел Константинополем. А в степях Евразии после 1350 года монгольские ханы принялись устраивать раздоры, и торговые караваны, обходя Среднюю Азию и низовья Волги, двинулись южным путём великого шелкового пути, через Афганистан и Иран, к Персидскому заливу и Красному морю. Генуэзская торговля на Чёрном море стала угасать. В 1368 году монголов изгнали из Китая. В 1396 году Тимур разрушил Тану. В 1418 году Тану разорил хан Керимберды и город в устье Дона уже не возродился.

Чайка зависла над столом и Кристина, встав, протянула ей на встречу ладонь с крошками пирожного. Эней, любуясь морским закатом, молчал, словно припоминая что-то. Скоро он продолжил рассказ.

– Анджело Джованни Ломеллини, подеста Перы-Галаты, при осаде Константинополя в 1453 году послал жителей Перы и наёмников с острова Хиос оборонять город. А когда турки взяли столицу подеста отдал ключи Перы султану. 1 июня Мехмед II изложил свою волю: обитатели Перы, дабы сохранить имущество и свободу торговли, должны уплатить налог на капитуляцию, сдать оружие и снаряжение, а крепостные стены срыть. Восточные товары перестали поступать в Каффу, но тут ещё торговали русским мехами, злаками и рабами. Весть о падении Константинополя в Каффе вызвала панику. 15 ноября 1453 года коммуна Генуи уступила все черноморские владения банку святого Георгия. Впервые турки высадились в Крыму в 1454 году и Каффа обязалась выплачивать султану ежегодную дань в 3000 дукатов. Война Венеции с турками дала возможность построить в Каффе второе кольцо крепостных стен и восстановить хорошие отношения с крымским ханом. Но 31 мая 1475 года турки вновь сошли с кораблей на берег Крыма. А 6 июня Каффа сдалась. Спустя месяц, турки заняли весь Крым и Тану, и овладели всем черноморским побережьем. Два золотых столетия процветания торгующей с востоком Генуи завершились.

– Завершение одного века или эпохи означает начало нового – заметил Пётр.

– Да. И не трудно догадаться, о чем речь.

Эней кивнул на заходящее на западе солнце.

– Генуэзцы обратили взоры на запад. В Лиссабоне и Севилье они занялись работорговлей и экспортом сахара. Они обосновались на Майорке и Мадейре. В 1441 году Антонио да Ноли бросил якорь у Зелёного мыса. В 1445-1456 годах Антонио Узодимаре дважды плавал в водах Гвинейского залива. Всё было готово к плаванию Христофора Колумба в Атлантику. А после открытия морского пути в Америку генуэзские общины Фландрии и Иберийского полуострова занялись перевозками драгоценных металлов из Нового Света в Европу. Наконец, появившись, стремительно развиваются банкирские дома Европы.

Круиз по Средиземноморью вдохновил Кристину, и она объявила о рождении нового замысла.

– Думаю, это картина – сказал Пётр, с улыбкой понимания.

– Да. Это будет картина морского сражения венецианцев с генуэзцами. Но меня увлекает одна идея.

– Какая?

– Занятие живописью это уход от реальности. Это своеобразная медитация.

– Как творчество вообще – согласился Пётр – включая занятия математикой и молитвы.

– На сей раз я хочу предпослать сеанс классической медитации процессу написания картины. Чтобы понять других, я хочу пережить изменение собственного сознания сама.

– Мы можем принять участие? – спросили Эней и Пётр, переглянувшись.

Втроём они сели в шезлонги на корме корабля, на закате солнца, на рейде в порту Феодосии. Закрыли глаза. Кристина, раскинув нежные тонкие руки, словно чайка крылья, вкрадчивым мягким голосом произнесла:

– Всё что скажу, выполняйте. Почувствуйте ваш верхний, внешний мозг, неокертекс. Это он своими мыслями не даёт вам покоя. Самые высокие частотные колебания в мозге – это гамма – волны, от 40 до 100 Гц. У них наименьшая амплитуда и наибольшая частота колебаний. Это состояние творческого подъёма, просветления, удовольствия, сочувствия. Мы снижаем эту частоту до бета–волн, до обычного состояния бодрствующего человека. Далее успокаиваем мозг до альфа–волн, до тета, да дельта. Впрочем, дельта–волны это уже состояние сна. Вдыхайте через нос, выдыхайте через рот. Успокойтесь. Теперь ощутите лимбический средний мозг, он скрыт внутри неокертекса. Это второй мозг, регулируя химический фон организма он генерирует эмоции. Теперь сконцентрируйте внимание на нижней, задней части мозга, на мозжечке. В нем скрыто подсознание. Теперь ощутите пространство окружающее голову, почувствуйте его естество. Оно сверхъестественно, в нём скрыта энергия и информация. С ним можно и нужно общаться. Опускайтесь по телу вниз и ощутите пространство вокруг него. Теперь ваше сознание выходит за границы тела. Вы вне времени, вне повседневной реальности. Теперь вас начинает наполнять сознание и энергия вечного вездесущего абсолюта. Благодаря ему бьется ваше сердце. Это он однажды вдохнул в вас жизнь. Вы ощутили его. Теперь вы просите его о помощи. И представьте себя своим идеалом. И вы уже перевоплощаетесь в него. Нейронные связи вашего мозга меняются, а энергия мысли меняет вашу каждодневную реальность. Теперь поблагодарите абсолют. Вы с ним едины и он вас любит. Вы ощущаете это. Теперь откройте глаза.

Было уже темно. Дул тёплый юго-западный ветер и реальность была настолько хороша, что казалось вымыслом.

На следующий день Кристина начала писать картину и при этом поделилась с окружающим:

– Раньше, перед началом работы я должна была поспать, и теперь я знаю, что этим я успокаивала хаотичные электромагнитные импульсы мозга и уже, желая работать, добивалась резонанса всех подвластных мне энергий и эмоций. А теперь одним сном, пожалуй, не обойдусь. Теперь мне нужна и молитва с горящей свечой и медитация с её ощущением вездесущего абсолюта.

Пётр с удовольствием воспринял преподанную ему практику, и работа над невероятно сложным приложением превратилась в насущное удовольствие.

– Ты даже не представляешь, на сколько кстати мы прибегли к помощи медитации. Я по временам уже впадал в отчаяние, словно больно ударяясь о стену. Теперь я ощущаю внешнюю силу, на помощь которой могу рассчитывать – говорил он Кристине – теперь мы можем менять реальность.