Текст книги "О праве войны и мира"

Но в неотчуждаемых, хотя и наследственных царствах так не принято поступать, ибо народ избрал порядок наследования – и именно порядок наследования без завещания[513]513
  Ни по завещанию, ни путем усыновления; о королевстве в Неаполе см. у Марианы (кн. XX).


[Закрыть]. Менее всего имеет место лишение наследства в преемстве по линиям родства, когда царство переходит к отдельным лицам в строго предписанном порядке в качестве дара от народа, без какого-либо подражания порядку наследования.

XXVI. Может ли кто отречься от царства за себя и за свое потомство?

Сходным является вопрос, можно ли отречься от царства или от права престолонаследия. Но тогда, как нет сомнения в том, что каждый может отречься за себя, гораздо более спорным представляется вопрос, распространяется ли отречение также и на детей. Это должно быть выяснено путем того же различения. Ибо ведь если кто-нибудь отрекается от права наследования, то он не в состоянии уже передать чего-нибудь своим детям; но в преемстве по линии родства волеизъявление отца не может принести ущерба ни уже рожденным его детям, потому что одновременно с началом их существования они приобретают свое право в силу закона, ни находящимся в утробе детям, ибо нет препятствия к тому, чтобы к ним то же право перешло в свое время в дарственном порядке от народа. Не противоречит это и тому, что было нами сказано относительно передачи; такая передача имеет необходимый, а не произвольный характер, поскольку относится к родственникам. Различие рожденных и находящихся в утробе важно, потому что последние не имеют еще приобретенных прав и оттого могут быть лишены прав волей народа, если также родители, которым важно, чтобы права наследования переходили на их сыновей, откажутся от этих прав. Сюда относится все, что выше сказано об оставлении права собственности.

XXVII. Решение о наследовании в собственном смысле не принадлежит ни монарху, ни народу

1. Обычно возникает еще такой вопрос: может ли о порядке престолонаследия распорядиться ныне царствующий государь или же народ сам по себе или через посредство назначенных им судей? То и другое следует отвергнуть в части как суждения, так и юрисдикции. Ибо юрисдикция не принадлежит никому другому, как высшему – и не в силу только положения лица, но также ввиду самого дела, которое должно приниматься в расчет со всеми своими обстоятельствами. Однако самое дело о преемстве не подчинено ныне царствующему государю: это ясно, потому что ныне царствующий государь не может связать наследника никаким законом[514]514
  О королевстве Франции см. у Де Ту (кн. CV, под годом 1593); см. также у Гвиччардини.


[Закрыть]. Преемство власти не подлежит праву самой верховной власти, а потому оно остается в естественном состоянии, при котором еще не было никакой юрисдикции.

2. Если же тем не менее преемство власти оспаривается, то правильно и благочестиво поступают те, кто добивается права, стремясь достигнуть соглашения о третейских посредниках, о чем речь будет в другом месте. Народ же перенес всю юрисдикцию с себя на царя и на царскую фамилию, не сохранив за собой при ее существовании никаких следов юрисдикции. Я имею в виду подлинное царство, а не принципат. Если же все-таки возникнет вопрос о первоначальной воле народа[515]515
  Или в собрании сословий, как делается в Англии и Шотландии, по свидетельству Камдена (1571 и 1572 гг.); или через уполномоченных на это, как делалось в Арагонии, по свидетельству Марианы (кн. XX).


[Закрыть], то народу, который существует ныне и который, надо полагать, тот же, что и был некогда, не безразлично будет выразить по этому предмету свое мнение, которому должно следовать, если только не выявляется со всей очевидностью, что в свое время воля народа и приобретенное в силу ее право были иными. Так, Евфей, царь мессенян, предоставил народу возможность решить, кому из царского рода Епитидов следовало царствовать; и народ в договоре между Ксерксом и Артабазаном вынес свое решение (Павсаний, кн. IV; Юстин, кн. II; Плутарх, «О братской любви»).

XXVIII. Сын, рожденный до вступления отца на царство, имеет преимущество перед рожденным после вступления отца на престол

Переходя к другим вопросам, необходимо признать правильным во всякого рода преемстве, что следует отдавать предпочтение в неделимом царстве сыну, рожденному до вступления отца на царство, перед сыном, рожденным после вступления отца на царство (Гетман, вопр. 2; Тирако, «О праве первородства», вопр. 31). В делимом царстве и последний из сыновей, без сомнения, имеет свою долю, как и в прочем имуществе, по отношению к которому никаких различий нельзя провести в зависимости от того, когда оно приобретено. Но если в делимом царстве такой сын участвует в преемстве, то в неделимом имеет преимущество старшинство; ведь и феод следует за сыном, который рожден до первого вручения власти.

Также и в преемстве по линиям родства одновременно со вступлением на царство возникает надежда для детей, ранее рожденных. Если допустить, что нет детей, рожденных по вступлении на царство, то никто не предложит исключить ранее рожденных. В такого рода преемстве однажды возникшая надежда творит право, и это право не прекращается впоследствии, за исключением того, что при когнатическом преемстве существует преимущество пола.

Приведенное мнение одержало верх в Персии в договоре между Киром и Арсиком[516]516
  Которому было дано имя Артаксеркса Мнемона (см. Плутарх, жизнеописание Артаксеркса).


[Закрыть]; в Иудее в соглашении между Антипатром, сыном Ирода Великого, и его братьями: в Венгрии, когда Гейсса вступал на престол; в Германии в договоре между Оттоном Первым и Генрихом[517]517
  Об этом см. у Сигеберта и примечания на книгу Виттекинда (III). Баязет и Гемес спорили между собой о престоле в Турции; старшим по возрасту был Баязет, но Гемес родился в царствование своего отца; возобладал же Баязет (Мариана, кн. XXIV). Константин Дукас оставил империю сыновьям, из которых двое родились до вступления отца на царство, третий же – «после завладения им императорской порфирой» (Зонара; см. Корсетти, «О царственном потомстве», ч. III, вопр. 26).


[Закрыть], хотя не без вооруженной борьбы.

XXIX. Если не имеется иного постановлении закона о преемстве в монархии

А если в Спарте, как мы читаем, поступали иначе, то это вытекает из собственного закона этого народа, который отдавал предпочтение детям, рожденным в царском достоинстве, по причине получения ими более тщательного воспитания. То же могло случиться в силу особливого закона о первоначальном облечении властью, если власть вручается в качестве феода вассалу и его потомству.

На этот довод опирался, по-видимому, Людовик против своего брата Галеаццо в споре о герцогстве Медиоланском. Однако в Персии Ксеркс, овладевший царством в борьбе с братом Артабазаном, как указывает Геродот[518]518
  Напротив, соправителем царства при Ксерксе стал Артаксеркс, но не Дарий и Гистасп, старшие по возрасту, но рожденные до вступления отца на царство. Может быть, на самом деле, избрание на царство в Персии зависело от народного голосования, но лишь в пределах царского рода, ибо это сообщает Аммиан (кн. XXIII) об Арзакидах, которые, сами будучи парфянами, повелевали персами, а о персах, преемниках этих парфян, говорит Зонара в истории Юстина.


[Закрыть], преимущественно опирался на власть матери Атоссы, нежели на право. И в той же Персии, когда впоследствии возник аналогичный спор, как мы уже отмечали, между Артаксерксом, Мнемоном и Киром, сыновьями Дария и Парисардиты, Артаксеркс, как старший по возрасту, хотя и рожденный в состоянии частного лица, был провозглашен царем.

XXX. Имеет ли преимущество внук от первого сына перед младшим сыном; что изъясняется с помощью различения понятии

1. Не менее волнений, сопряженных с войнами и отдельными сражениями, вызвал вопрос о том, заслуживает ли предпочтения внук от старшего сына перед следующим сыном[519]519
  См. у Шопина «О доменах» (кн. II): у Фомы Грамматика «Неаполитанские решения» (I); у Иоанна де Сириера «О первородстве», включенное в «Океан права»: у Марианы (кн. XX и XXVI): Кромера (кн. XXX).


[Закрыть] (Гетман, вопр. 3; Тирако, «О праве первородства», вопр. 40; Молина, «О первородных в Испании», кн. III, гл. 6). Этот вопрос при преемстве по линиям родства не представляет никакой трудности. Здесь умершие считаются вместо живых в том отношении, что их право передается детям. Поэтому при таком порядке преемства, невзирая ни на какое старшинство, преимущество отдается сыну старшего сына, а в случае когнатического преемства даже дочери старшего сына. При таком преемстве ведь ни возраст, ни пол не могут послужить основанием для отклонения от линий родства.

В делимых наследственных монархиях притязания направлены на соответствующие части, кроме тех областей, где не соблюдается порядок заступления. как некогда было у большинства народов Германии[520]520
  См. выше, примечание к Х [XI]. По той же причине некогда в Палатинате возобладал Рупрехт, младший брат, над другим Рупрехтом, происходившим от первородного (см. Рейнкинг, кн. I, разд. IV, гл. XVII, 35).


[Закрыть], там ведь внуки поздно были допущены наряду с сыновьями к престолонаследию (Виттекинд, «История Саксонии», II; Молина, «О первородных в Испании», кн. III, гл. 8). В случае же сомнения следует полагать, что имеет место преемство по представительству, потому что ему благоприятствует природа, как мы указали выше.

2. Когда же внутренним правом данной области открыто введен порядок заступления умершего родителя, то такой порядок имеет место, даже если в каком-либо законе содержится упоминание о ближайшем родственнике. Основания, приводимые из римских законов по этому вопросу, имеют меньшую силу; что станет ясно тому, кто заглянет в самые законы. Но наилучший способ заключается в распространении благоприятного значения слов на все, с чем они связаны, истолковывая их не только в обычном, но и в переносном смысле, подразумевая, в частности, под сыновьями также приемных детей, а под именем смерти – гражданскую смерть, потому что такая форма выражения была принята в законах. Оттого под ближайшим родственником правильно разумеется тот, кого закон отнес к ближайшей степени родства.

В наследственных неделимых царствах, где порядок заступления не исключен, никогда не имеют преимущества друг перед другом ни внук, ни второй сын, но как между равными, поскольку степени уравнены действием права, предпочтение оказывается старшему по возрасту; ибо выше мы сказали, что в царствах наследственных преемство не следует преимуществу старшинства степеней по возрасту. У коринфян наследовал всегда старший из сыновей умершего царя, что извлек из книги шестой Диодора Сицилийского Георгий Монах. Так, у вандалов было предусмотрено, что наследником является ближайший кровный родственник и старший по возрасту, второму старшему по возрасту сыну было дано преимущество перед сыном старшего сына[521]521
  Генрих, сын Генцона, был предпочтен Гундамунду; о таком преемстве см. выше, в тексте и в примечаниях к XXIV.


[Закрыть] (Прокопий, «Война с вандалами», кн. III). В Сицилии было отдано предпочтение Роберту перед сыном Карла Мартелла, старшего брата, не на том основании, которое выдумал Бартол, – якобы потому, что Сицилия была феодом, – но потому, что она была наследственным королевством (Конрад Вицерий, жизнеописание Генриха VII).

3. Сходный древний пример преемства в королевстве франков представляет Гунтрам, но он скорее вступил на царство в силу народного избрания, которое в то время еще не исчезло совершенно (Аймон, кн. III, гл. 62). Однако, после того как было введено наследственное преемство линий в мужском поколении без всякого избрания, вопрос перестал быть спорным, как некогда в Спарте, где после перехода царства к Гераклидам существовал такой же порядок преемства линий в мужском поколении [агнатического родства]. Оттого Арей, сын старшего брата Клеонима, был предпочтен своему дяде Клеониму (Плутарх, жизнеописание Ликурга; Юстин, «История», кн. III; Павсаний, кн. III). Но и при линейном преемстве кровных родственников преимущество имеет внук, как в Англии Иоанн, внук Эдуарда от первородного сына, был предпочтен его сыновьям Гомону и Фоме; это было установлено также в королевстве Кастилии[522]522
  См. у Серра о Карле Мудром, см. также у Марианы (кн. XVIII), по свидетельству которого сыновья Эдуарда даже не возбудили спора. Тот же Мариана, повествуя (кн. XIV) о споре между сыном Альфонса и внуком от сына, сообщает, что конвент [собрание сословий] высказался в пользу сына. Санхо, неизвестно, однако же, – согласно или же вопреки праву.


[Закрыть].

XXXI. Равным образом, имеет ли преимущество младший брат, переживший государя, перед сыном старшего брата?

С помощью подобного же различения следует ответить на вопрос, должен ли наследовать престол брат, переживший последнего царя, или сын старшего брата. Здесь исключаются страны, где преемство установлено для детей и не разрешается наследование по боковой линии.

Но там, где право не говорит об обратном с очевидностью, нужно склоняться скорее в сторону мнения, согласно которому дети заступают родителей в наследовании дедовского имущества, потому что к такому выводу нас ведет естественная справедливость[523]523
  См. об Иоанне и Артуре у Серра в истории Филиппа Августа. Он же сообщает в истории Филиппа Валуа и Карла VIII, что в Бретани решение последовало в пользу преемства линий.


[Закрыть]. Этому не противоречит то, что Юстиниан (новелла, 118) называет право сыновей братьев привилегией; он поступает так не в силу естественной справедливости, но по древнему римскому праву.

Коснемся бегло прочих вопросов, которые рассматривает Мануэль Коста.

XXXII. Имеет ли преимущество сын брата государя перед дядей?

Он утверждает, что следует отдавать предпочтение сыну брата покойного или даже дочери перед дядей царя; это правильно не только при преемстве линий, но и при наследственном преемстве (L. Tutela. sed. sl etiam. D. de leg. ribus) в царствах, где соблюдается заступление вместо старшего. Иначе обстоит дело в царствах, в которых в точных выражениях предусмотрен естественный порядок преемства, в них преимущество имеет преобладающий пол и старшинство.

XXXIII. Имеет ли преимущество внук от сына перед дочерью царя?

Он добавляет, что внук от сына имеет предпочтение перед дочерью, что правильно ввиду преимущества пола включение должно быть сделано лишь для того случая, когда вопрос возникает в той стране, где даже между детьми преимущество отдается только ближайшей степени родства.

XXXIV. Имеет ли преимущество младший сыновний внук перед старшим дочерним внуком?

Он добавляет еще, что младшему внуку от сына отдается предпочтение перед старшим внуком от дочери; что правильно при преемстве линий кровного родства, но не при наследственном преемстве, если не противится особый закон[524]524
  Тот же порядок существует в Лузитании, по утверждению Марианы (кн. XXVI). Однако он же сообщает, что вопреки этому Эмануил был предпочтен императору Максимилиану благодаря расположению к нему народа Он также сообщает (XII), что в королевстве Кастилии Фердинанд, сын Беренгарии, младшей сестры скончавшегося короля Генриха, был предпочтен Бланке, старшей сестре того же короля, что произошло из ненависти к Франции, так как Бланка вышла замуж во Франции.


[Закрыть]. Однако недостаточно предлагаемое основание, что отец первого исключает в преемстве мать второго; это ведь может происходить ввиду чисто личного преимущества, которое не переходит на другого.

XXXV. Имеет ли преимущество внучка от старшего сына перед младшим сыном?

Он добавляет затем в качестве весьма вероятного, что внучка от первородного сына исключает младшего сына в преемстве. Это в наследственных царствах не может быть принято, даже если допустить порядок заступления умершего; последнее, правда, сообщает наследственную правоспособность, но среди правоспособных полу должно принадлежать преимущество.

XXXVI. Имеет ли преимущество сын дочери перед дочерью сына?

И оттого в королевстве Арагонии сын сестры предшествует дочери сына в преемстве[525]525
  В старину там [то есть в королевстве Арагонии], по словам Марианы, полагалось наследовать брату, но не дочерям короля. Впоследствии же преемство линий настолько пришлось по вкусу, что сын сестры имел предпочтение перед потомством брата более отдаленных степеней родства (кн. XV, 13; XIX, 21; XX, 2 и 8). Он же (кн. XXIV), повествуя об Альфонсе, пишет: «К наследованию в королевстве Арагонии он назначил своих внуков предпочтительно перед сыновьями Фердинанда и даже внуков от дочери перед дочерьми Фердинанда, если угаснет мужское потомство». И Мариана добавляет: «Так часто права на королевскую корону изменяются по произволу королей» (см. также Мариана, кн. XXVII, 3).


[Закрыть] (Иллеаскас, «История папства», кн. VI, гл. 19; Аффликт, «О природе наследопреемства», гл. I, разд. 5, 20; Агвирре, «Апология», 82).

XXXVII. Имеет ли преимущество дочь старшего брата перед младшим братом?

По такому же порядку в королевствах наследственных дочь старшего брата должна уступать младшему брату короля.

Глава VIII
О приобретениях, обычно выводимых из права народов

I. Многое носит название права народов, что, собственно говоря, не является таковым.

II. Рыба и дикие животные, находящиеся в прудах и заповедниках, составляют частную собственность по естественному праву, вопреки постановлениям римского права.

III. Убежавшие дикие животные остаются собственностью своих ловцов, если только таких животных можно распознать.

IV. Владение приобретается или с помощью орудий, или каким-либо иным способом.

V. Принадлежность диких животных царям не противоречит праву народов.

VI. Как приобретается владение прочими бесхозяйными вещами.

VII. К кому естественно отходит открытый клад; разнообразие законов об этом предмете.

VIII. Постановления римского права об островах и намывах не принадлежат ни к естественному праву, ни к праву народов.

IX. Остров в реке и высохшее русло реки принадлежат по естественному праву тому же, кому и самая река или ее часть, то есть народу.

X. Вследствие наводнения собственность на площадь земли не утрачивается.

XI. Собственность на намыв может быть сомнительна.

XII. Но, по-видимому, может быть уступлена тем, чьи участки земли не имеют иной границы, кроме реки.

XIII. То же следует полагать об оставленных рекой берегах и части высохшего русла.

XIV. Что следует понимать под намывом, что под островом?

XV. Когда намыв поступает вассалу?

XVI. Опровержение доводов, которыми римляне защищали свое право, как бы естественное.

XVII. Дорога естественно препятствует образованию намыва.

XVIII. Не соответствует природе, чтобы рожденное живое существо следовало только состоянию матери.

XIX. Естественно, чтобы вещь, изготовленная из чужого материала, становилась общей таким же образом, как и при смешении имуществ.

XX. Даже если материал присвоен недобросовестно.

XXI. Не вытекает из природы, чтобы в силу преобладания менее ценная вещь следовала судьбе более ценной вещи; тут же отмечаются ошибки римских юристов.

XXII. Путем насаждения, прививки, застройки на чужой площади возникает общая собственность.

XXIII. Владелец по природе не приобретает собственности на плоды, но может потребовать возмещения издержек, произведенных им.

XXIV. Даже тот, кто владеет недобросовестно.

XXV. По природе для перенесения права собственности не требуется фактической передачи.

XXVI. Применение на деле вышесказанного.

I. Многое носит название права народов; что, собственно говоря, не является таковым

1. Порядок изложения привел нас к вопросу о приобретении имущества в силу права народов, которое в отличие от права естественного мы выше назвали правом, установленным волей народа. Таково приобретение по праву войны; но об этом уместнее распространиться ниже, там, где будут излагаться последствия состояния войны. Римские юристы, толкуя о приобретении права собственности на имущества, обсуждают многие способы приобретения, называя их приобретением в силу права народов; но если присмотреться внимательно, то окажется, что все эти способы, за исключением приобретения в силу права войны, не имеют отношения к тому праву народов, о котором мы ведем речь; их следует отнести или к праву естественному, – хотя и не к чистому естественному праву, но к тому, которое следует уже за введением частной собственности и предшествует всякому внутригосударственному закону, – или же к самому внутригосударственному закону не только римского народа, но и многих окружающих народов[526]526
  Такого рода согласие народов, возникшее из невыясненных причин, Плиний отмечает также в иных обычаях, не имеющих никакого отношения к праву, например в обычае, устанавливающем, что не следует предавать тела детей сожжению до появления у них зубов (кн. VII, гл. 16), в обычаях относительно пользования ионической азбукой (кн. VII, гл. 57), пользования услугами цирюльников (кн. VII, гл. 59), измерения времени часами (кн. VII, гл. 60), относительно коленопреклонений (кн. XI, гл. 45), в обычае щелкать языком при сверкании молнии в знак поклонения (кн. XXVIII, гл. 2).


[Закрыть]. Я полагаю, что источник такого закона или обычая исходит от греков, установлениям которых, как указывают Дионисий Галикарнасский и прочие, следовали народы Италии и другие соседние народы.

2. Но это есть не право народов в собственном смысле и относится не ко взаимному общению народов между собой, но к внутреннему спокойствию каждого народа. Оттого такое право могло быть изменено и одним народом без соглашения с другими; напротив, может случиться и так, что в других местах и в другое время существует иной общий обычай, и потому может быть введено, так сказать, различное право народов. Это на самом деле и произошло, как мы видели, с тех пор когда германские народы вторглись почти во всю Европу. Как некогда греческое право, так теперь германские учреждения восприняты в разных местах и сохраняют силу даже поныне. Первый способ приобретения, который у римлян получил название приобретения по праву народов, есть занятие того, что никому не принадлежит. Этот способ, без сомнения, есть способ естественный в указанном выше смысле после введения частной собственности и остается таковым, пока ни один закон не постановил иного. Ибо и собственность может создаваться внутригосударственным законом.

II. Рыба и дикие животные, находящиеся в прудах и заповедниках, составляют частную собственность по естественному праву, вопреки постановлениям римского права

К настоящей главе относится прежде всего ловля зверей, птиц, рыбы. Как бы то ни было, но поставлен вопрос о том, до каких пор все называется бесхозяйным имуществом. Нерва-сын говорит, что рыба в водоеме составляет наше владение, но не рыба в озере; также и дичь, содержимая в заповеднике, составляет наше владение, но не та, которая бродит в огражденных лесах (L. Posslderi Item feras, D. de acq. poss.). Однако ведь рыба содержится в частном пруду так же, как и в водоеме, а тщательно огражденные леса сдерживают дичь не хуже, чем заповедники, называемые греками «зверинцами»; они между собой не различаются ничем, кроме того, что одни представляют более тесную, другие – более просторную ограду. Поэтому в наше время возобладало более правильное противоположное мнение, а именно что как дикие животные в частных лесах, так и рыба в частных прудах находится в чьем-либо владении, а следовательно, и в собственности.

III. Убежавшие дикие животные остаются собственностью своих ловцов, если только таких животных можно распознать

Дикие животные, как только они возвращаются в состояние естественной свободы, перестают принадлежать нам, по словам римских юристов (L. Quod enim. D. de acqui. dom. 1. L. Pomponius. D. de acqu. poss.). Но собственность, возникающая из владения, на всякого рода иные вещи с утратой только владения не прекращается: напротив, утрата владения сообщает право на обратное истребование владения. Если другой похитит наши вещи или если они сами убегают, как убегает раб, то это не имеет большого значения. Поэтому правильнее сказать, что собственность не утрачивается сама собой, например, оттого, что дикие животные убегут, но утрачивается в силу естественного предположения о том, что мы их покидаем вследствие крайней затруднительности их преследования[527]527
  Евреи называли это «отчаявшийся вернуть потерянную вещь», как мы указали выше, в примечании к главе IV, V.


[Закрыть], в особенности, когда невозможно отличить своих животных от чужих. Но это предположение может быть устранено другими предположениями, например если животное снабжено «отличительными признаками»[528]528
  См. в комментарии Доната к комедии «Евнух» (IV, в). Это – знаки, которые греки называют «различительными знаками» или «опознавательными знаками».


[Закрыть], как-то: погремушками[529]529
  В этом смысле таким словом пользуется Апулей в «Апологии».


[Закрыть], какие, как известно, иногда имеют козы и соколы и по которым их можно распознать и возвратить хозяину (L. Naturalem. D. de acqu.poss.).

Для приобретения же собственности требуется то или иное фактическое овладение[530]530
  Арменопуло (кн. II, разд. I): «Ранивший зверя не станет хозяином его, пока не изловит его»


[Закрыть]; для этого недостаточно нанесения раны, как правильно возражали Требацию. Отсюда произошла пословица: «Поднял зайца для других»[531]531
  Встречается у Петрония. Овидий:
Заяц, поднятый вами,Станет добычей другого.   По «Законам лангобардов», кто убьет или найдет зверя, раненного другими, тот получает переднюю лопатку с семью ребрами. На остальное имеет право ранивший зверя, но только в течение двадцати четырех часов.


[Закрыть]. И в пятой книге «Метаморфоз» Овидия сказано, что одно дело – знать, где что-нибудь находится, а другое – найти искомое.

IV. Владение приобретается или с помощью орудий, или каким-либо иным способом

Это владение может приобретаться с помощью не только рук, но также приспособлений – таких, как западни, сети, силки, – при наличии двоякого рода условий: необходимо, во-первых, чтобы самые приспособления были в нашей власти, затем – чтобы самые животные попали туда и не были в состоянии оттуда освободиться. Таким образом, должен решаться вопрос о кабане, попавшем в сети (L. Iniaqueum. D. de acqu. rer. dom.).

V. Принадлежность диких животных царям не противоречит праву народов

Все это было бы так, если бы не вмешивался ни один внутригосударственный закон. Ибо сильно ошибаются новейшие юристы, полагая, что изложенные правила так связаны с естественным правом, что они неизменны. Эти правила не являются частью естественного права в абсолютном значении, но являются таковым под определенными условиями, то есть поскольку не предусмотрено ни что иное (Хостиензис и другие, In. С. non est de decinus; Ясон, «Заключения», 119). Так, народы Германии, когда давались владения их князьям и царям для поддержания их достоинства, разумно полагали, что следует начинать с тех вещей, которые можно уделять без ущерба для кого-либо, каковы все вещи, которые не поступили еще в чью-либо собственность[532]532
  Но об извращении этого права см. у Иоанна Солсберийского «Поликратикус».


[Закрыть].

Этим же правом пользовались и египтяне. Ибо и там сборщик налогов царя, который назывался «личным представителем», устанавливал владение на такого рода вещи. Закон же мог также до занятия этих вещей перенести право собственности, так как одного закона достаточно для учреждения частной собственности (Страбон, XVII: Коваррувиас, на С. peccatum, part. 2, 8).

VI. Как приобретается владение прочими бесхозяйными вещами

Таким же образом, как и дикие животные, приобретаются и другие «бесхозяйные вещи»[533]533
  Выброшенные морем киты в Португалии составляют собственность короля (Георгий де Кабедо, «Лузитанские решения», ч. II, дек. ХLVIII).


[Закрыть] (Плутарх, «Греческие вопросы», 29). Ибо и эти вещи, если следовать одной только природе, принадлежат нашедшим и захватившим их. Так, пустынный остров Аканф присужден халкидянам как первым пришельцам, а не андросцам, которые первые бросили туда палку. Причина состоит в том, что начало овладения заключается в телесном сближении, что в отношении движимых вещей осуществляется с помощью рук, в отношении недвижимых – с помощью ног. Знание того, где находится вещь, не есть еще находка ее, как сказано у Овидия в «Метаморфозах» (V).

VII. К кому естественно отходит открытый клад; разнообразие законов об этом предмете

К числу бесхозяйных вещей относятся также клады, то есть деньги, собственник которых неизвестен. Поскольку он не обнаруживается, то признается не существующим; поэтому лады естественно принадлежат нашедшему их, то есть тому, кто сдвинет с места и захватит вещь (L. III. de acq. poss.) Тем не менее это не препятствует тому, чтобы законами и обычаями было постановлено иначе[534]534
  Закон библосцев гласит, что «нельзя взять себе найденную вещь, если она не положена тобой здесь первоначально». Это подтверждает Аполлоний у Фипострата.


[Закрыть]. Платон считает, что в таких случаях необходимо сделать сообщение должностным лицам и посоветоваться с оракулом. Апполлоний Тианский присуждал клад, как бы дар Божий, тому, кто ему казался самым достойным (Филострат, II, 15). У евреев было принято, чтобы клад поступал к хозяину участка земли[535]535
  Этот закон, по-видимому, соблюдался также в Риме во времена Плавта. Калликлес говорит:
Земли участок он купил,А деньги не его ль?   И еще:
И по закону римскому отцовский кладПотребовал строений покупщик.

[Закрыть], где клад найден, что можно заключить из притчи Христа в Евангелии от Матфея (XIII). Такой же порядок существовал в Сирии, что я заключаю из истории, сообщенной у Филострата в книге VI, главе XVI. Законы римских императоров в этой части весьма сильно расходились между собой, что отчасти подтверждают их постановления, частью же – исторические свидетельства[536]536
  См. у Тацита о сокровищах в Африке, которые Нерон растратил заранее («Летопись», XVI). См. у Филострата жизнеописание Аттика: место это Зонара привел в жизнеописании Нервы.


[Закрыть] Лампридия[537]537
  В жизнеописаниях Адриана и Севера.


[Закрыть], Зонары Кедрина. Германские народы клады, как и прочие бесхозяйные вещи, приносили князю, и это ныне стало общим правом, как бы правом народов (Фома Аквинский, II, II, LXVI, 5, Каэтан; Коваррувиас, на С. peccatum. p. 3, 2). Ибо и в Германии[538]538
  См. «Саксонское зерцало» (гл. 35); «Постановления в Сицилии императора Фридриха» (кн. I, разд. LVIII и CIII).
  Такой же обычай существовал у готов. Король Теодорих у Кассиодора (IV, 34) говорит: «Нет охоты вырывать то, об утрате чего не вздохнет ни один собственник». Он же отмечает (VI, 8). «Также денежные клады, утратившие своих полноправных собственников вследствие незапамятной давности, благодаря твоим поискам пусть присоединятся к нашей казне; и подобно тому, как никому не возбраняется пользоваться своим имуществом, так нам добровольно предоставлено приобретать бесхозяйное имущество. Ведь тот не утрачивает своей собственности, кто без ущерба для себя расстается с находкой».


[Закрыть], и во Франции, и в Англии, и в Испании, и в Дании соблюдается этот же порядок. О том, почему это не может быть рассматриваемо как правонарушение, мы сказали достаточно.

VIII. Постановления римского права об островах и намывах не принадлежат ни к естественному праву, ни к праву народов

Обратимся к речным приращениям, о многих из которых имеются заключения древних юристов и даже целые комментарии новейших юристов[539]539
  Иоанн Борей, Антоний Марза, Иоанн Грифиандер, кроме тех, чьи имена обозначены на полях против текста [в тексте, в скобках].


[Закрыть] (Бартол, «О приросте»; Баптиста Аймус, «О праве примыва»; Коннан, «Комментарии к цивильному праву», III, V). То же, что по этому предмету приведено ими, по большей части заимствовано из установлений некоторых народов, но отнюдь не из права естественного; хотя они часто обозначают свои институты этим именем. Ибо многие из их определений опираются на то основание, что и берега принадлежат владельцам соседних имений и то же самое относится к руслам рек, как только они оставлены реками (L. Adeo D. de acqui. rer. dom.), оттуда следует, что и острова, возникшие в реке, принадлежат тем же владельцам. Далее, в случае речных наводнений юристы указывают на то, что малые наводнения не уничтожают собственности, более значительные же уничтожают (L. Adeo. Quodsl. L. ergo. L. Martlus eod.tit.); если поток отступит внезапным порывом, то затопленное поместье после наводнения возвращается к своему собственнику, если же наводнение убывает понемногу, то, напротив, оно отходит ближайшим владельцам. Это все может быть определено законом и оправдываться соображениями о необходимости укрепления берегов[540]540
  См. место из Кассия у Урбика и Боэция.


[Закрыть], против чего я не имею возражений; но что все это вытекает из природы, как склонны полагать некоторые, – с этим я менее всего могу согласиться.

IX. Остров в реке и высохшее русло реки принадлежат по естественному праву тому же, кому и самая река или ее часть, то есть народу

1. Если принять во внимание то, что имеет место по большей части, то сначала народы заняли земли[541]541
  См. выше, в тексте и в примечаниях к главе III, XIX.


[Закрыть] не только для осуществления власти, но и в собственность, прежде чем поля были расписаны между частными лицами (см. выше в настоящей книге, гл. III, в конце). «Мы называем, – говорит Сенека («О благодеяниях», кн. VII, гл. 4), – пределами афинян или кампанцев то, что затем соседи размежевали между собой частными границами». Так, и Цицерон («Об обязанностях», кн. I) пишет: «Частные владения возникли отнюдь не по природе, а или в силу давнего завладения, когда заселялись пустопорожние земли, или в силу победы путем военного захвата, или, наконец, в силу закона, соглашения, условия, жребия. Отсюда произошли названия: земля Арпинская – от арпинатов, земля Тускуланская – от тускулан. Подобным же образом производилась роспись частных владений». Дион Прусийский в «Родосской речи» говорит: «Много можно найти такого, что в целом государство считает своим достоянием, но что по частям разделено между отдельными собственниками». Тацит о германцах рассказывает «Поля заселяются по числу земледельцев селеньями (неправильное чтение – «по очереди»), а затем делятся между поселенцами по их достоинству».

Поэтому-то те земли, которые первоначально заняты народом и впоследствии не распределены, следует считать собственностью народа. И подобно тому как в реке, находящейся в частном владении, образовавшийся остров или высохшее русло принадлежат частным лицам, так в водах, находящихся в публичном пользовании, то и другое принадлежит народу или тому, кому народ это передаст.

2. Сказанное о русле реки распространяется и на берег[542]542
  Так принято во Франции («Постановления о водах и лесах», кн. II, гл. I).


[Закрыть], который составляет наружную часть русла, то есть ложа, по которому протекает река. Соответствующее правило мы находим повсеместно. В Голландии и соседних областях, где издавна возникали такого рода спорные вопросы вследствие низкого уровня почвы, обширности рек и соседства моря, которое то приносит, то относит ил с приливом и отливом, считалось раз навсегда установленным, что настоящие острова составляют государственное достояние. То же относится к целым покинутым руслам Рейна и Мааса, что было неоднократно предметом суждений и опирается на твердые основания.

3. Ибо и сами римские юристы согласны с тем, что плавучий остров в реке[543]543
  Описание плавучих островов имеется у Сенеки – «О природе» (III, 25), у Плиния Старшего (кн. II, гл. XCVII), у Макробия в «Сатурналиях» (кн. I. 7). Изящное описание таких островов на Вадимонском озере мы находим у Плиния Младшего (кн. VIII, гл. XX), а во Фландрии – в заслуживающей прочтения книге Шиффле.


[Закрыть], стало быть, поддерживаемый кустарником, составляет публичную собственность, так как, кому принадлежит по праву река, тому должен принадлежать также и остров образовавшийся в реке (L. Sl epistolam, I. et ult. de acq rer. dom). Но основание принадлежности как русла, так и реки – одно и то же, а не то, на которое указывают римские юристы, не в том дело, что русло покрыто рекой, а важно сказанное нами выше, а именно – что и река, и ее русло одновременно заняты народом и не перешли в частную собственность (L. I. Simili modo D. de flum.). Поэтому мы вопреки обычному мнению не считаем естественным, что остров должен принадлежать занявшему его, если поля размежеваны (L. I. Si insula. D. de flum.). Ибо это могло бы иметь место только в том случае, если бы сама река и с ней ее русло не были заняты народом[544]544
  Флакк Сицилийский в книге «О состоянии полей» пишет: «В некоторых областях принадлежность реки следует распределению земельных наделов, в некоторых же других река остается в виде излишка площади. Наконец, в-третьих – изъятие рек из частной собственности обозначается надписью: «только для этой реки».
  Об излишках площади см. отличные соображения, как и все у него, в комментарии Салмазия «На Солина». По всем этим вопросам о реках и речных приращениях следует смотреть – у кого есть возможность – работы Розенталия «О феодальном праве» (гл. V, корол. 23; Сикстина «О регалиях» (кн. II, гл. 3), Цеполлы «О сервитутах сельских усадеб» (гл. 31).


[Закрыть]; так, остров, образовавшийся в море, принадлежит занявшему его.

X. Вследствие наводнения собственность на площади земли не утрачивается

1. Не в большей мере возможно допустить то же самое по отношению к значительному наводнению, если следовать только естественному разуму. Ибо если даже большая часть площади земли превратится в песок, тем не менее меньшая часть почвы останется твердой, и хотя несколько изменится качество земли, ее существенные свойства меняются не более, чем у части поля, обнажившейся из-под озера, принадлежность которой остается прежней, как верно полагают римские юристы (L. Lacus. D. de acq. rer. dom. L. Vicinus. fin. D. de acquir. pi. L. Rutilia Polla. D. de contr. empt.). И не согласуется с природой их утверждение о том, что реки выполняют обязанности цензоров[545]545
  О землемерах Кассиодор говорит: «По примеру большой реки у одних они отторгают площадь, другим сообщают права».


[Закрыть], переводя недвижимость публичную в частную и частную в публичную.

Лучше разбирались в таких делах египтяне, о которых имеется следующее место у Страбона: «Требовалось точное и искусное размежевание полей, потому что Нил, своим разливом намывая, смывая берега, меняя внешний облик и межевые знаки, стирал пограничные межи, служившие для распознания одних владений от чужих. Оттого приходилось часто и повторно производить обмеры».