Текст книги "Трон из пепла"

– Нет, не нужно. Ты не знаешь, через что он прошел. Рубен мой друг, и я доверяю ему, – решительно сказала она, не оставляя места для возражений.

Но Рейлан никогда не отступал, когда считал, что его вызов оправдан. Фейт невероятно восхищалась этой чертой, которая одновременно превращала генерала в непокорную занозу в заднице.

Прежде чем Рейлан успел возразить, Рубен неловко заерзал, привлекая их внимание. Он смотрел то на нее, то на Рейлана, пока те стояли, напряженно уставившись друг на друга во время своего безмолвного спора. Щеки Фейт вспыхнули. Рубен все еще понятия не имел о ее способностях. И она могла только представлять, какими безумцами они казались со стороны, обмениваясь одними выразительными взглядами.

Фейт открыла дверь в покои и жестом пригласила Рубена внутрь, а потом снова повернулась к суровому генералу.

– Уверена, ты услышишь, если он что-нибудь выкинет, и успеешь отреагировать, – небрежно сказала она, ожидая, что Рейлан будет где-то неподалеку.

К ее удивлению, он перестал хмуриться, но черты лица остались резкими.

– Вообще-то, мне нужно кое-что сделать. Вдоль коридора будут расставлены охранники. Фейт… – Рейлан умолк, и ей отчаянно захотелось услышать конец предложения. Он глубоко вздохнул, закончив вместо этого другой фразой. – Меня не будет неделю.

Фейт выпрямилась.

– Куда ты уезжаешь? – спросила она, ненавидя охватившее ее неприятное чувство.

Челюсть генерала дернулась, выдавая внутренние противоречия, когда он ответил.

– У меня есть дела в одном из военных лагерей за пределами Эллиема. – Отчужденный взгляд сапфировых глаз говорил ей о том, что это неправда.

Сердце сжалось, а потом наступило опустошение от осознания того, что Рейлан солгал ей.

– Что ж, не торопись возвращаться из-за меня. – Холодный тон ранил ее так же сильно, как и генерала.

Фейт мгновенно почувствовала укол вины, когда поняла, что всего лишь выплескивает боль, которую он ей причинил, когда породил сомнение, что доверяет ей не так сильно, как та думала. Фейт развернулась, собираясь бросить его в коридоре, но Рейлан схватил ее за локоть.

– Кай и Изая будут рядом, если тебе что-нибудь понадобится, и, если не хочешь, можешь даже не выходить из своих комнат. – Его голос был тихим, полным мольбы.

– Я могу за себя постоять и не нуждаюсь в няньках. – Не поддаваясь порыву обнять его на прощанье и взять свои дерзкие слова обратно, Фейт влетела в покои и захлопнула дверь. На мгновение она закрыла глаза, не понимая, принадлежала ли охватившая печаль ей или Рейлану, поскольку тот продолжал стоять под дверью.

Когда он наконец ушел, Фейт обнаружила, что жутко разочарована в себе. Генерал не обязан докладывать ей о своих поездках. Он был единственным, кто удерживал ее на плаву в этом безжалостном море новых чужих обычаев и информации. Был ее проводником.

– Хороший друг?

При звуке голоса Фейт распахнула глаза, совершенно забыв о присутствии Рубена. И покраснела от намека в его вопросе.

– Да. Просто друг, – подчеркнула она, отталкиваясь от деревянной двери.

Фейт подошла к Рубену и оглядела его с головы до ног. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что он и правда здесь, ведь думала, что никогда больше не увидит его мальчишескую улыбку и светлые кудри. Она недоверчиво покачала головой, на губах появилась смущенная улыбка.

– Клянусь духами, Рубен, нам многое нужно наверстать.

Весь следующий час Фейт рассказывала свою историю. Они сидели перед пылающим камином, погруженные в беседу, пока она подробно описывала события после его отплытия в Лейкларию. Рассказывала обо всех невозможных и непостижимых приключениях, в которые попадала, и об опасности, которая все еще нависала над ней. К большому удивлению, Рубен воспринял все гораздо лучше, чем она ожидала. Казалось, друга ничто не удивляло, и несколько раз Фейт прерывалась, обеспокоенная его невозмутимостью по поводу ее способностей, положения в Райенелле и всех тех опасных и запутанных событий, в которых принимали участие их общие друзья, а также ее новые спутники-фейри и новый король Хай-Фэрроу.

– Вообще-то, поэтому я и вернулся, – вмешался Рубен при упоминании Ника. Фейт вопросительно нахмурилась, и он тихо усмехнулся. – Знаешь, там ведь тоже следят за событиями в мире. Я имею в виду Лейкларию. Когда я услышал о новом короле, то подумал, что смогу беспрепятственно вернуться назад. Хотя, вероятно, сел не на тот корабль… Боги, Фейт, не могу даже выразить, какое это облегчение – найти тебя здесь. В противном случае я бы, наверное, уже шел на свою казнь. – Хотя его слова звучали искренне, Рубен казался встревоженным, наблюдая за пляской огня в камине. Он наклонился вперед на своем кресле, и Фейт, в предвкушении, повторила его движение.

– Каково там? – расспрашивала она с растущим любопытством.

Выражение лица друга стало противоречивым. Некоторое время он молчал, и Фейт пристально наблюдала за ним. И могла поклясться, что в его глазах вспыхнула тьма, которой она никогда раньше в нем не замечала. Фейт изучала лицо Рубена, которое сильно постарело с тех пор, как она видела его в последний раз. Он держался настороженно, словно научился скрывать уязвимые эмоции, которые Фейт прежде с легкостью читала в нем. Мальчик, которого она знала, исчез. Вместо него перед ней сидел мужчина, которого еще предстояло узнать. Чувство вины и грусть от мысли, что ему пришлось пережить, не успели укорениться в ее душе, когда Рубен заговорил.

– Там чудесно. Люди, земли, вода, но… – Он умолк. Глаза потемнели, взгляд стал унылым.

Фейт выпрямилась, охваченная леденящей душу тревогой. Казалось, им овладело навязчивое воспоминание, пока он, не отрываясь, смотрел на огонь.

– Ты в порядке?

Рубен тут же очнулся от того, что вызвало перемену в настроении. И когда повернул к ней голову, тень исчезла с лица так быстро, что она уже сомневалась, видела ли ее вообще. Черты лица вновь стали мягкими, и парень лучезарно улыбнулся. Столь разительная перемена только усилила беспокойство.

– Я скучал по дому. Скучал по всем вам – и по маме. Как она?

У Фейт замерло сердце, и она вся похолодела, отпрянув от ужаса и не дыша. Рубен ведь ничего не знал. Не мог знать, находясь по ту сторону моря, что его мать забрали, убили вместо него, когда узнали о побеге парня. Она встала, тяжело дыша. В горле застрял ком, и Фейт отвернулась, приложив руку к губам, потом отошла на пару шагов, пытаясь придумать, как преподнести эту сокрушительную новость. Фейт не могла смотреть на него. Даже не знала, существуют ли вообще правильные слова, чтобы объяснить смерть любимого человека.

– Она мертва, я прав?

Фейт повернулась и посмотрела прямо в глаза другу. Рубен остался сидеть. Его лицо было мрачным, но она ожидала увидеть другую реакцию. Фейт заставила себя грустно кивнуть, когда глаза защипало от слез.

– Мне так жаль… – Она с трудом проглотила застрявший в горле комок горя.

В грудь словно вонзили кинжал, прямо как в тот день, когда она узнала о трагедии.

Рубен поднялся и, подойдя ближе, заключил ее в умиротворяющие объятия. Фейт крепко обняла его в ответ, сотрясаясь от горестных рыданий. Ее друг не плакал, и ей показалось странным, что тот никак не выражает свои эмоции. Когда Фейт отстранилась, в ожесточенных карих глазах не блеснуло ни слезинки. Но она решила, что неправильно подвергать его горе сомнению. Каждый справлялся с потерей по-своему, и, возможно, шокированный новостью, Рубен просто ждал, когда останется один и сможет выплеснуть накопившуюся боль.

Фейт быстро поняла, что Рубен уже не тот напуганный юноша, с которым она рассталась в порту Фэрроухолда. До побега парень жил спокойной жизнью, но сильно изменился всего за год. И, вероятно, видел достаточно ужасов. Только со временем Фейт привыкнет к новому человеку, скрывающемуся за лицом друга. Точно так же, как и он к ней. Друзья оба очень изменились. Ей только предстояло выяснить, к лучшему эти перемены или к худшему.

Глава 7. Тория

Шагая по пыльным мощеным улицам, Тория высоко держала голову в попытке скрыть, что навязчивые взгляды людей хоть немного смущают ее. Очевидно, они не привыкли видеть за стеной женщину-фейри – возможно, такое вообще случилось впервые – но ей ненавистно было снова чувствовать себя чужой в королевстве, в котором она прожила целый век.

Дома, в Фенстеде, не было стен, неравенства, а люди и фейри жили в совершенной гармонии. Жизнь в Хай-Фэрроу разительно отличалась; тонны камня служили крепостной стеной между народом одного королевства. Поскольку Ник открыл ворота на неопределенный срок, она воспользовалась возможностью посетить город самостоятельно.

В полном одиночестве, насколько это возможно, если забыть о двух следовавших за ней по пятам охранниках.

Тория не стала спорить с Ником по поводу сопровождения. Людям потребуется время, чтобы привыкнуть к этой новой свободе и принять ее, поэтому в человеческих городах еще могут оставаться те, кто испытывал неприязнь к ее виду. Она их не винила и понимала, что люди не сразу увидят в фейри друзей и союзников, а не жадных до власти, эгоистичных монстров, которыми так успешно выставил их Орлон.

При мысли о Нике ярость вспыхнула с новой силой. Тория все еще не могла осмыслить его намерение использовать принцессу в качестве разменной монеты в жутком плане лорда. Ей было больно, что он вообще рассматривал такую перспективу. Тории было невыносимо просто находиться в замке после встречи несколько дней назад, и нужно было время, чтобы успокоиться и обдумать следующий шаг. Ничто не заставляло ее чувствовать себя такой потерянной и испуганной, как признание того, что и так все знали: Тория была монархом по происхождению, но без королевства, без армии и короны, чтобы вести за собой свой народ.

Чтобы заглушить печаль, Тория отчаянно искала компанию в попытке поднять свой дух. И в душе надеялась, что Марлоу, возможно, хоть немного ее утешит, пусть даже одним своим присутствием и женским общением, которого так не хватало после отъезда Фейт. Она уловила ритмичный стук молотка по стали задолго до того, как завернула за последний угол и увидела кузницу. Тория знала, что из-за громкого шума Марлоу не услышит ее с улицы, поэтому осмелилась войти и отодвинула занавес, отделявший передний зал от рабочей зоны. В поле зрения появилась светловолосая голова. Молоток завис в воздухе, когда Марлоу тоже заметила Торию. Она широко улыбнулась и отложила инструмент в сторону.

– А я гадала, сколько времени тебе потребуется, чтобы покинуть тюрьму внутреннего города, – пошутила Марлоу, опустившись на скамью и скрестив руки на груди.

Тория усмехнулась, проводя пальцами по причудливым инструментам, лежащим поблизости.

– Там действительно становится довольно уныло. – По сочувствующему взгляду Марлоу она поняла, что не придется ничего объяснять, и Джейкон уже рассказал об ужасной встрече.

– Не верю, что он сказал это всерьез, – осторожно начала Марлоу.

Тория фыркнула:

– Но все звучало именно так. Он унизил меня.

Марлоу поморщилась:

– Он в трудном положении. Многие будут прощупывать почву, выискивая любые слабости.

Тория покачала головой, не в состоянии смотреть на Марлоу в порыве злости. Она пришла сюда не для того, чтобы ее единственная подруга защищала Ника.

– Я не позволю использовать себя в политических целях.

– Не думаю, что он это допустит.

– Тогда Джейкон, должно быть, не точно описал встречу.

Марлоу протяжно вздохнула и грустно улыбнулась:

– Уверена, он сказал то, что должен был в тот момент.

– Но потребность заставить своих дворян замолчать не оправдывает моего унижения, – вспыхнула Тория.

– Конечно, нет, – быстро согласилась Марлоу. – Но пока он привыкает к роли короля, то неизбежно совершает ошибки, даже с любимыми людьми.

Хотя Марлоу была права, это не развеяло мрачных чувств Тории. Ее настроение ухудшилось еще и от осознания того, что для Ника, как для короля, проблемы королевства всегда будут превыше всего. Она не ждала ничего другого и, поразмыслив, ужаснулась при мысли о том, что, возможно, не годится для управления своим народом, раз не может понять его действий.

Чтобы развеять мрачное настроение, Марлоу внезапно просияла:

– У меня для тебя кое-что есть. – Девушка-кузнец резко встала. Но прошла всего несколько шагов, прежде чем споткнулась и ухватилась за скамью с резким вдохом. Тория вздрогнула, но Марлоу слабо улыбнулась ей через плечо.

– Ты в порядке? – обеспокоенно спросила Тория, отметив, что подруга еще не выпрямилась.

Марлоу ответила не сразу. Она растерянно оглядывалась по сторонам, и только тогда Тория поняла, что девушка видит не дерево и инструменты. Ее лицо было озадаченным, когда она отвернулась, но как раз в тот момент, когда Тория собиралась подойти к ней, Марлоу выпрямилась и снова твердо встала на ноги. Она откашлялась и продолжила путь в конец кузницы, где остановилась.

– Иногда видения вспыхивают так неожиданно. – Марлоу беспечно рассмеялась, но слегка побледнела.

Тория осмелилась спросить:

– И о чем они?

Марлоу потянулась за тем, что искала.

– Обо всем на свете, – ответила она, тяжело дыша. Сжимая в руках предмет, она зашагала обратно к Тории. – Хотя они становятся все более частыми. Всегда разрозненные фрагменты, которые поначалу кажутся бессмысленными. Это становится утомительным.

Тория и представить себе не могла, что такое тяжкое бремя может сотворить с человеком. Марлоу была храброй, жизнерадостной и ни разу не пожаловалась на свой дар. Прежде чем она успела задать следующий вопрос, Марлоу подняла предмет, который держала обеими руками. Ее лучезарная улыбка коснулась глаз, когда она тактично отмахнулась от тревог Тории. Ей пришлось сменить тему, и она посмотрела на оружие в руках Марлоу: деревянный посох, украшенный странными стальными кольцами и слишком короткий, чтобы им можно было сражаться.

– Я сделала его для тебя, ведь ты говорила, что посох твое любимое оружие, – объяснила она.

При виде замешательства на лице подруги, Марлоу лукаво улыбнулась. Она потянула за оба конца, и дерево с резким щелчком вытянулось на достаточную для ближнего боя длину. Усилив хватку, Марлоу вывернула запястья, снова потянув, и Тория раскрыла рот от восхищения, когда посох достиг своего полного размера.

Марлоу усмехнулась:

– И это даже не самое лучшее.

Проведя пальцем по дереву, кузнец нажала на маленький скрытый рычаг примерно на середине, высвобождая на каждом конце два острых как бритва лезвия. И протянула посох Тории.

Тория медленно подняла руку, и, когда сжала оружие, Марлоу опустила свою. Его легкость приятно удивляла. Принцесса взяла посох обеими руками, восхищаясь уникальным дизайном.

– Как это пришло тебе в голову? – Не веря глазам, выдохнула она.

Марлоу лишь пожала плечами:

– Сделать его раздвижным было совсем несложно. А вот с механизмом внутреннего спускового крючка пришлось повозиться.

В стоявшем перед ней человеке скрывалось гораздо больше, чем можно было увидеть на первый взгляд. Помимо ее невероятного дара, смертный разум Марлоу был поистине гениален.

– Подумала, он может пригодиться, когда вернешь свое королевство.

Тория заглянула в глаза цвета океана, и ее захлестнули эмоции. Не если она вернет свое королевство, а когда. Ей отчаянно хотелось, чтобы девушка-кузнец – и Фейт – были живы, когда это произойдет.

– Ты понятия не имеешь, как много это для меня значит. Спасибо, Марлоу, – тихо произнесла она.

– Ты станешь милосердной королевой, Тория Стагнайт. И на тысячелетие войдешь в историю. – Улыбка Марлоу была теплой, но печальной.

Тория выдержала ее взгляд, всматривалась в эти глаза, хранившие море знаний и чудес. Истины и секреты. Судьбы и поражения. В них светилось одобрение и вера, безмолвное убеждение, затронувшее что-то в ее душе. Были ли ее слова чем-то большим, чем пожеланием верного друга? Возможно, предвидением оракула?..

Они обе взволнованно обернулись, когда один из охранников Тории шагнул за завесу кузнецы.

– Король Николас просит вас явиться, миледи. – Он перевел взгляд на Марлоу. – Вас обеих.

Глава 8. Фейт

Фейт прогуливалась по коридорам замка с определенной целью, хотя не направлялась никуда конкретно. Она разыскивала одного конкретного фейри, но не имела понятия, откуда начать поиски Кайлера.

Прошло два дня с момента непростого расставания с Рейланом, а время уже тянулось гораздо медленнее, лишь усиливая боль от его отсутствия. Этим утром Фейт оставила Рубена отдыхать и привыкать к обстановке после часов бесконечной болтовни и смеха. Но даже друг не мог отвлечь ее от ноющей пустоты в груди. Она не знала, когда именно вернется генерал. Ведь прошло всего пару дней, а девушка уже скучала по нему.

Прежде чем окончательно сойти с ума в стенах своих покоев, Фейт решила отвлечься и найти Кайлера, чтобы воспользоваться его предложением и взять уроки стрельбы из лука. При мысли об этом она ускорила шаг, осматривая различные коридоры и заглядывая в комнаты в попытке обнаружить его. Охватившее ее предвкушение стало долгожданным просветом, маленькой надеждой, что Фейт наконец сможет преодолеть свой иррациональный страх перед проклятым оружием. Но пока что ей не посчастливилось наткнуться ни на одного из братьев Галентит.

Вот тебе и «Кайлер и Изая будут рядом».

Они словно испарились, но Фейт, конечно же, ничего не расскажет их генералу и другу. По правде говоря, она даже радовалась, что они не дежурят под дверью и не ходят по пятам, чего она так боялась после намека Рейлана.

Завернув за угол, Фейт заметила двойные двери вдоль по коридору, открытые настолько, чтобы можно было заглянуть внутрь. Девушка осторожно подошла к ним, услышав слабый шум. Она не знала, приемлемо ли входить без стука, но учитывая, что двери уже были открыты, решила испытать удачу в надежде найти Кайлера или того, кто мог бы знать о его местонахождении. Положив руку на деревянную створку, Фейт медленно и бесшумно вытянула шею и заглянула в проем.

Но принцесса резко отпрянула от двери, распахнув при этом глаза и густно покраснев. Она нашла одного из братьев, хоть и не того, за которым охотилась. Фейт застыла как вкопанная, надеясь, что Изая и его спутник не заметили вторжения. Он и его партнер стояли в очень раскрепощенной позе у противоположной стены. Их страстный поцелуй был достаточно пылким, чтобы Фейт покрылась испариной, стыдясь своего случайного вмешательства.

Бесшумно, словно убийца, Фейт на цыпочках попятилась назад и с облегчением выдохнула, отойдя достаточно далеко, чтобы Изая не обнаружил ее присутствия, и лишь надеялась, что он был слишком поглощен поцелуем, чтобы вообще что-то замечать. В этом она была почти уверена.

Оставшись наедине со своим разочарованием, после решения не вмешиваться в интимный момент Изаи и не расспрашивать о брате, Фейт оставила поиски. Но все равно направилась в тренировочный зал, поскольку это было одно из немногих мест, куда она знала дорогу. К ее огромному облегчению, тот оказался пуст. Никто не увидит ее провала, и, возможно, она все же сможет выпустить стрелу и не переживать, если та поразит лишь воздух и не долетит до цели. Ее уверенность росла с каждым шагом по огромному залу, пока Фейт не добралась до стойки с различными луками и колчанами, наполненными стрелами с красным оперением. Сделав глубокий вдох, она схватила длинный лук со стрелами и направилась к мишени. Девушка решила не надевать колчан и просто положила его перед собой. Снова вздохнув, она взяла стрелу, наложила на тетиву, но пока не стала натягивать ее и целиться.

Фейт посмотрела на ближайшую мишень, представляя, как оттуда торчит стрела. Она даже не мечтала попасть в кольца на круглой тарелке. Если вообще заденет ее, это уже будет победой. И все же, чем больше Фейт смотрела, тем дальше казалось расстояние, ладони начинали сжиматься. Она помотала головой, удивляясь жалкой нервозности. Ей нечего было терять.

В порыве решимости Фейт подняла руки, напрягаясь, чтобы натянуть тетиву и наставить железный наконечник на цель. Рука слегка дрожала, но она изо всех сил сконцентрировалась на неподвижной мишени.

Затем разжала пальцы, ослабляя натяжение.

Фейт уже знала, что прицел был небрежным, а неуверенная хватка еще больше снижала вероятность попадания. Стрела пробыла в воздухе всего секунду, и когда раздался слабый глухой удар вместо стука о камень, она расслабила напряженные плечи. Стрела торчала из внешнего круга и под кривым углом… но, по крайней мере, она попала в мишень.

Фейт усмехнулась и покачала головой, не веря, что так долго беспокоилась из-за пустяка. Конечно, ей еще предстоит много тренироваться, чтобы достичь мастерства, но теперь она была уверена, что сможет овладеть луком при правильной подготовке.

Медленные, громкие хлопки заставили ее вздрогнуть, и она резко обернулась к незваному гостю. На лице Кайлера появилась довольная улыбка.

– Значит, ты все-таки знаешь, что с ними делать.

Фейт изумленно уставилась на него, пока парень шагал к ней.

– И как давно ты тут?

Кайлер лишь пожал плечами и потянулся за луком. Фейт протянула оружие, не сводя с него глаз.

– Я знал, что ты меня ищешь, – пояснил он и усмехнулся в ответ на ее недоверчивый взгляд. – Но хотел посмотреть, попытаешься ли ты выстрелить, когда никто не видит. – Кайлер потянулся за стрелой и быстро вложил ее. А потом пустил в полет, и та вонзилась прямо рядом с ее собственной. – Это могло бы быть плечо врага. – Он не смотрел на нее, когда взял другую, натянул тетиву и отпустил, поразив внутренний круг внизу. – Это – ногой. – Молниеносным движением он взял последнюю и поразил самый центр. – А эта могла бы стать смертельной. – Кайлер опустил лук и повернулся к ней. – Не всегда все зависит от точности. Если прицеливаться слишком долго или пытаться попасть в конкретное место, ты можешь вовсе упустить момент в бою. Не медли. Любой удар может помочь выиграть самую ценную валюту на поле битвы. – Взгляд, которым он смерил ее, не был снисходительным, и Фейт увидела в нем великого полководца. – Время.

Фейт впитывала его слова и страсть, с которой они были произнесены. Она понимающе кивнула, переводя взгляд на мишени и представляя врагов. В крови забурлил адреналин при мысли о том, что они не будут вот так стоять на месте; что, если ей когда-нибудь придется участвовать в настоящем сражении, красно-белая мишень будет мчаться за ней. Кровь закипала от вспыхнувшей решимости – бороться, выживать, защищать близких.

– Кажется, я знаю, почему у тебя проблемы со стрельбой из лука, – задумчиво произнес Кайлер после короткой паузы, как будто ответил на вопрос, который давно не давал ему покоя. – Это отточенный навык, требующий терпения и сосредоточенности.

Она фыркнула, перебивая его:

– Думаешь, мне недостает терпения или сосредоточенности?

Кайлер с усмешкой покачал головой, забавляясь ее защитным тоном:

– Я видел твои тренировки, Фейт. Спокойствие, в которое ты погружаешься, – редкая черта характера, которая будет бесценна в бою, но стрельба из лука – не то умение и в нее не вложить все свое существо. Ты сможешь высвободить свой гнев и разочарование, размахивая лезвием. Но если удастся сфокусироваться и направить эти эмоции на полет стрелы, находясь в неподвижном состоянии… что ж, полагаю, мы раскроем твои способности к стрельбе из лука.

Фейт моргнула. Его объяснение было идеальным, и она с благоговением и смущением отметила, что Кайлер в тайне наблюдал за ее занятиями. Она всегда будет благодарна Рейлану за наставничество. Он многому ее научил, но мнение постороннего открывало глаза на привычки, которые нужно было изменить, чтобы двигаться дальше. Кайлер был прав: гнев, возможно, был ее главной слабостью, но она превратила его в преимущество, высвобождая через фехтование.

– Почему ты так усердно тренируешься? Словно готовишься к войне, о которой никто из нас не знает. – Вопрос Кайлера вырвал ее из раздумий.

Фейт перестала хмуриться и, чтобы отвлечься, жестом попросила вернуть лук. Кайлер повиновался, и она вложила стрелу. На сей раз дрожь в руках была вызвана вовсе не волнением.

– Разве я не могу просто наслаждаться этим? – ответила она как можно непринужденнее, выпуская стрелу. Та снова криво вонзилась во внешнее кольцо, и Фейт фыркнула.

– Допускаю, что можешь, но ведь дело не только в этом? – Тон Кайлера вовсе не был вопросительным.

– Война еще не окончена, – заметила она.

– Нет. Но враг бездействует уже столетие. Почему же ты так боишься, что она разгорится в течение твоей жизни?

Твоей жизни.

Указание на ее смертность заставило Фейт недовольно поморщиться. Он не называл это слабостью, но замечание стало жестоким напоминанием о том, что ее годы сочтены по сравнению с его долгой жизнью. По сравнению со всеми ее друзьями-фейри здесь и в Хай-Фэрроу. В порыве гнева на роковое проклятие времени Фейт резко выхватила стрелу, прицелилась и тут же выпустила ее. А потом опустила руки и удивленно уставилась на мишень, на этот раз стрела воткнулась прямо и почти во второй круг.

Кайлер усмехнулся:

– Видишь? Шансы увеличиваются, когда ты не медлишь и высвобождаешь свое разочарование на выстреле.

Фейт еще некоторое время смотрела на стрелу, прежде чем в глазах вспыхнули веселые недоверчивые огоньки.

Повелительный голос Кайлера не дал ей насладиться триумфом:

– Но твоя стойка по-прежнему неправильная. Попробуй еще раз. – Он уже протягивал ей стрелу.

Она нахмурилась, выхватывая ее у него из рук.

Фейт снова встала в стойку. Кайлер обошел ее и приобнял за талию, чтобы слегка повернуть лодыжку. Его прикосновение не задержалось ни на секунду. Затем фейри приподнял ее локти, глубоко нахмурился и склонил голову набок, оглядывая девушку. Положил руку ей на плечо, чтобы слегка опустить, и Фейт затаила дыхание при виде выпуклых шрамов, похожих на три неровных молнии, испещряющих одну из его рук и тянущихся за манжету кожаного костюма. Она никогда бы не заметила легкое искривление пальцев, если бы не взглянула на его невредимую руку.

Кайлер поймал ее шокированный взгляд и немедленно убрал руку.

– Что случилось? – осторожно спросила она, ослабляя тетиву и опуская руки.

Он слабо улыбался, но Фейт смотрела глубже. Она часто замечала опустошенность в зеленых глазах Кайлера, боль, которая не исчезала даже в моменты искреннего счастья. И дело было не в ране, возможно, даже не в воспоминании – это было похоже на печаль затянувшегося одиночества, более глубокого, когда уже перестаешь надеяться, что оно когда-нибудь излечится.

Кайлер выжидающе посмотрел на лук в ее руках, и Фейт поняла: он не готов открыться. Думая о неизменно жизнерадостном и игривом характере Изаи, Фейт невольно задавалась вопросом, оберегал ли его Кайлер от всех невзгод на протяжении веков. Она напрягла руку, чтобы еще раз натянуть тетиву, и Кайлер быстро снова подправил позу, прежде чем отступить назад. Она отпустила стрелу и ошеломленно наблюдала, как та вонзилась прямо во внутренний круг.

– Если когда-нибудь захочешь поговорить… – Фейт умолкла, чувствуя, насколько это жалкое предложение, но не зная, как еще выразить, что ему не нужно прятаться от нее.

Кайлер слегка кивнул в знак понимания:

– Могу сказать то же.

Ее лицо тут же стало мрачным. Фейт думала, что хорошо скрывала все еще мучающие ужасы. Ночные кошмары, которые преследовали ее после Хай-Фэрроу, наполняя голову беспокойными мыслями и лишая сна. Она никому ничего не говорила, даже Рейлану, хотя теперь ясно осознала, что должна была.

– Он не напирал, возможно, хотел посмотреть, откроешься ли ты ему первой, – тихо признался Кайлер. И она сразу поняла, что парень говорит о генерале.

Фейт отвела взгляд, разрываясь между стыдом, что ее слабость не осталась незамеченной, и злостью, что все это время они так щепетильно относились к этой теме. Поэтому перешла в защиту.

– И чего же вы все ждете? Хотите посмотреть, сдамся ли я и убегу домой?

Кайлер покачал головой, и его взгляд потеплел.

– Ты дома.

Нарастающий внутри гнев полностью рассеялся. И Фейт нахмурилась, слова поразили ее сильнее, чем она ожидала.

Кайлер подошел к стене, увешанной оружием, и взял еще один лук, прежде чем вернуться и украсть стрелу из колчана. Фейт решила, что он скорее пытается снять мрачное напряжение, чем попрактиковаться. Выпущенная им стрела попала в центр самой дальней мишени.

– Хвастун, – шутливо пробормотала она, тоже хватая стрелу.

Кайлер усмехнулся, глядя на нее.

Фейт, не целясь, выпустила стрелу, и когда опустила руки, то выпалила.

– Ты знаешь, где он?

Его взгляд был полон сочувствия, которое она так ненавидела. Фейт думала, что сможет вынести неведение, почему Рейлан уехал на несколько дней – и, что более важно, его ложь о цели поездки. Не следовало совать нос в чужие дела, и в душе Фейт чувствовала, что поступает неправильно, расспрашивая кого-то о его личных делах.

Она покачала головой.

– Не бери в голову, – пробормотала Фейт прежде, чем он успел ответить. Грусть и чувство вины овладели ею, прогоняя желание упражняться с оружием.

Фейт уже собиралась вернуть лук на место, когда тихий голос Кайлера остановил ее.

– Рейлан посещает… – Он умолк, колеблясь.

Когда Фейт обернулась, в глазах Кайлера застыла печаль. И ее охватило дурное предчувствие.

– Посещает могилу. В Фенхере, – осторожно объяснил он, тщательно обдумывая каждое слово, так как понимал, что не ему говорить об этом.

Теперь Фейт еще больше жалела о том, как разговаривала с Рейланом перед его отъездом. Ее голос прозвучал мрачно.

– Почему он просто не сказал мне?

– Уверен, он так и сделает. Это… тяжело для него. Рейлан уже очень давно не рассказывал никому о своем прошлом.

– Кто?.. – Фейт не договорила, неуверенная, что выдержит правду о том, кого потерял Рейлан. Она уже знала, что он потерял родителей, но эта потеря казалась недавней.

Кайлер отвернулся, но она успела заметить ледяной блеск в глубине его глаз.

– Мы потеряли многих в битве за Фенхер. Хотя не знаю, почему это называют битвой – больше напоминало массовую резню невинных. – Он сильнее сжал лук, пока шагал, чтобы вернуть его на место.

Фейт медленно последовала за ним, сердце забилось быстрее в ожидании рассказа о трагедии, боль которой слышалась в его голосе. Упомянутый им город казался смутно знакомым. И Фейт внезапно остановилась, когда вспомнила.

– Фенхер… – Тихо повторила она. – Там Варлас потерял свою родственную душу.

Кайлер вцепился в вешалку, когда вернул лук на место. И Фейт с трудом сглотнула, понимая, что задела его за живое.

Голос друга стал чужим, таким суровым и отстраненным.

– И не только он. – Похоже, он понял, что допустил ошибку, выдав не прошлое Рейлана, а свое собственное. Слова прозвучали жестко и отрывисто, и ее сковал лед. Его лопатки заострились, мускулы вздулись, когда Кайлер сжал руки.