Текст книги "Скажи будущему – прощай"

Глава 7

Я вышел из автобуса на углу, испытывая истинное удовольствие оттого, что могу делать это с видом человека, многие годы пользующегося этим маршрутом, ветерана так сказать. Привычное, обыденное поведение вызывает подозрение меньше всего. Любой посторонний на этом месте будет много суетиться, расспрашивать окружающих, постарается выяснить, где ему выходить, – обычное дело для любого чужака. Но я всегда щепетилен в такого рода делах. До мельчайших подробностей я повторял действия человека, для которого все происходящее обычное рутинное дело. И поскольку на меня никто не обратил внимания, я был уверен, что мне удалось поймать удачу за хвост.

Мой путь пролегал вдоль по улице прямо к гаражу Мейсона, и я смешался с пестрой полуденной толпой. Навстречу мне шли девушки и женщины с ярко накрашенными губами, парни в полотняных костюмах или рубашках, фетишисты всех мастей – любители сигарет, сигар, трубок и зубочисток. Этих фетишистов легко было распознать с первого взгляда, но одному Богу известно, сколько тут таких, главным грехом которых была серость и посредственность: обычные, простые, ужасно заурядные люди, пушечное мясо на случай войны. Какова же цель жизни у этой шумной толпы копошащихся ничтожеств? Пара долларов прибавки к жалованью? Гамбургер с картошкой на обед?

Перед витринами «Хартфорда» было спокойно. Мальчишка за овощным лотком поправлял пучки салата, дворник подметал тротуар. Кругом царила рутина.

Гараж Мейсона выглядел не лучше, кругом тишина и спокойствие, но это была неправда, ведь именно поэтому я сюда и заявился. Полицейские упустили Джинкса и теперь расставили засады. Одна из них наверняка находилась в гараже, на тот случай, если он попытается добраться до Мейсона. Там, скорее всего, дежурили люди в штатском – один на телефоне, другой у служебного входа – я-то уж знаю, о чем говорю. Полицейские приемы похожи на геометрические задачи: все по правилам и ответ всегда в конце книжки.

Я задержался в дверях, и человек в штатском, стоявший у стола с телефоном, тупо посмотрел в мою сторону. Ему было уже за пятьдесят, это был полицейский со стажем – его лицо просто излучало злобу, а такое выражение можно приобрести только после долгих лет службы в полиции.

– Ну? – поинтересовался он.

– Могу я видеть Мейсона?

– По какому поводу?

– Я насчет машины.

– Какой машины?

– Любая сойдет, мне нужно кое-что перевезти.

– И куда ты направляешься?

Коварство и осторожность предстало передо мной в совершенно новом обличье – с животиком и в громадных ботинках. Выслеживая зверя на охоте, не забудь удостовериться, что идешь за ним против ветра; с крайней осторожностью двигайся в чаще леса, постарайся не наступать на сухую ветку и не шуршать листвой. Заруби себе на носу, что зверь вверяет свою жизнь своим чувствам: зрению, обонянию и слуху; а поскольку охотник не знает, до какой степени они развиты у дичи, то он всегда должен вести себя крайне осторожно и быть начеку.

Своими вопросами мистер Большеногий немало пошелестел листьями в кустах.

– Да никуда я не собираюсь, – успокоил я его. – На самом деле. Просто хочу подождать здесь, покуда Мейсон и инспектор Вебер не появятся. Правда, инспектор хотел, чтобы я поскорее убрался из города. Так что лучше позвать сюда Мейсона…

Он глупо уставился на меня, затем нахмурился, и на широких скулах заходили желваки. Пожалуй, он даже не удивился, что его инкогнито было сразу раскрыто. Похоже, эта мысль еще только зарождалась в бездонных глубинах его сознания. Ход процесса легко читался у него на лице. И наконец его прорвало.

– Так, инспектор нашел тебя… – медленно выдавил он.

– Да.

Другой субъект в штатском, ошивавшийся у задней двери, вошел в контору. Ему было около тридцати – слишком молод, чтобы приобрести соответствующее выражение лица, но этот бутон уже готов был вот-вот зацвести.

– Что здесь происходит, Рей? – поинтересовался он.

– То же, что и всегда. Нас по-прежнему держат за простаков. Инспектор Вебер хочет, чтобы этот парень убрался из нашего города, – бросил тот на ходу, направляясь к двери. – Мейсон! – Его голос мог быть слышен в самом дальнем закоулке гаража.

Все это время молодой полицейский не сводил с меня глаз. Он, определенно, был обескуражен.

– Где Джинкс Рейнер? – спросил он.

– Понятия не имею, – заверил я.

– Возможно, – сказал Рей, возвращаясь на место, – он приберегает его для инспектора.

– Если бы я знал, где сейчас Рейнер, то, конечно, сказал бы вам. Вы что, думаете, мне хочется увидеть инспектора, чтобы меня сцапали?

– Что тебе надо? – раздался позади меня голос Мейсона.

– Машину.

– Черный «форд» с мотором «меркьюри», без сомнения… – На его лице появилась насмешливая ухмылка (присутствие двух полицейских просто творит с людьми чудеса).

– Боюсь, я был слишком претенциозен, – не дал я ему договорить. – Черный «форд» может подождать. Сойдет любая. Я подумал, что ты или Нельс сможете увезти нас с Холидей из города.

– Вы бы послушали его еще совсем недавно, – обратился Мейсон к полицейским. – Тогда он пел совсем иначе. К сожалению, ничем не могу помочь, старина Ральф, чертовски сожалею об этом, – это уже ко мне. – С каким удовольствием я отвез бы тебя с дамой куда-нибудь, чтобы подставить потом свою спину вам под пули.

– Ты меня неправильно понял. Я на тебя зла не держу…

– Попроси кого-нибудь другого…

– Но кого? Да и на это совсем нет времени. Мне просто нужно выбраться из города. – Тут я вытащил восемнадцать сотен. – Я могу заплатить. Восемнадцать сотенных. Ты же не думаешь, что инспектор обчистил меня подчистую?

– Мне наплевать, даже если бы это были восемнадцать тысяч долларов… или даже миллионов. Убирайся отсюда…

Рей покосился на партнера, стараясь угадать, куда ветер дует. Гиппопотам уже готов был снова продираться сквозь чащу.

– Бен, – сказал он, – мы должны раскрутить этот намек на Джинкса Рейнера. Мы смогли бы подбросить этого парня по четвертой магистрали до границы штата…

– Нет, – оборвал его Бен.

– Одну минуту, – не унимался Рей. – Так дела не делают. Инспектор хочет, чтобы этот парень убрался из города. Почему бы ему не помочь? Мы почешем ему спину, и он в долгу не останется…

– Нет, – настаивал Бен. – Это невозможно. Он сам смотается рано или поздно.

Ну конечно, смотается, хотелось мне заверить. Конечно, этого куска пирога на все управление не хватит, так что хватай его, пока он у тебя под боком.

– Я не хочу связываться с инспектором.

– Чертов инспектор… – пробурчал Рей.

– Убирайся, – посоветовал мне Бен.

Мне осталось только подчиниться. Уже почти на улице я обернулся. Мейсон заковылял в глубь гаража. Уж я-то знал, куда он направился. К другому телефону, звонить этому чертову инспектору.

Проклятый инспектор! Он настолько силен, что обтяпает это дельце, если сможет, конечно. Ну хорошо. Большая рыба пожирает маленькую, маленькая слопает малька, и так далее. Такова жизнь. Привет, мама. Инаугурация закончилась, и я звоню тебе из Белого дома. Привет, инспектор. Нынче вечером мне потребуется пара полисменов, чтобы разворошить этот гадючник.

Если только…

Не должно быть никаких «если», и уже мое дело – проследить за этим…

Я постучал в дверь, но мне никто не ответил. Тогда я постучал громче. Все было по-прежнему, изнутри не доносилось ни звука. Мне пришлось постучать в дверь ногой, и она медленно, к моему искреннему удивлению, отворилась, ведь никакого движения за дверью слышно не было. Я вошел, Джинкс появился из-за двери и закрыл ее. Неудивительно, что ничего не было слышно, – он стоял босиком.

– Похоже, ты начинаешь приобщаться к цивилизации, – заметил я.

– Что? – не понял он.

– Ты снимаешь носки и туфли, прежде чем открыть дверь, – пояснил я. – Ты меня разочаровал.

– Ну… – неуклюже попытался оправдаться он. – Я как раз собирался помыть ноги.

– Застегнись, – миролюбиво посоветовал я ему. Если дело касалось Холидей, на мужиков сердиться было просто невозможно.

Тут и она появилась из спальни – ни морщинки на платье, прическа просто безупречна, а на лице приветливая улыбка. Ну просто жена викария направляется в церковь. Мне хотелось ей глотку перерезать, но я сдержался. Хотя она прекрасно понимала, что мне известно, как минуту назад она забавлялась в кровати с этим идиотом; ее непробиваемому спокойствию можно было позавидовать – ни капли смущения или раскаяния на ее лице не было. Я понял, что это страшный человек, и у меня внутри что-то оборвалось.

– Быстро же ты обернулся, – дружелюбно приветствовала она меня.

– Долго ли умеючи, – бросил я камень в огород Джинкса, повторяя про себя, что хватит нюни распускать и пора заняться делом. Чертов инспектор мог появиться в любую минуту. Позже у меня будет масса времени обдумать создавшееся положение, если…

Если только…

Господи! Никаких «если»!

– Иди и подготовь аппарат к записи, – приказал я Джинксу.

– Все проверено и давно наготове.

– Тогда спрячься где-нибудь.

– Откуда ты знаешь, что он сейчас явится? – полюбопытствовал Джинкс.

– Черт побери, я все устроил так, что он должен прийти. Где твой пистолет?

– На крышке фонографа.

– Забери и мой, – протянул я ему свое оружие. – Подержи у себя. Думаю, у тебя хватит мозгов пустить пистолеты в дело, если ситуация выйдет из-под контроля.

– Все будет нормально, ты же в этом деле спец…

– Иди к аппаратуре, понял?

– Конечно, – согласился он. – Только постарайся держаться с ним поближе к микрофону.

– Постараюсь. Давай катись…

– У меня хватит времени обуться?

– Сначала застегнись…

Он глупо улыбнулся Холидей и отправился в спальню. Она бесстрастно наблюдала за ним.

– Прости меня, пожалуйста.

– За что? – недоумевала она.

– За то, что побеспокоил вас в самый неподходящий момент. Я стоял на лестничной площадке, а инспектор Вебер мог появиться с минуты на минуту, и мне просто необходимо было попасть в квартиру. Меньше всего мне хотелось лишать тебя удовольствия, но на этот раз ничего нельзя было сделать. Надеюсь, ты понимаешь…

– Конечно… – улыбнулась Холидей.

– Ты просто чудовище.

– Оставь свой сарказм.

– При чем здесь это? Я просто хотел быть искренним. Ты страшный человек.

– Не будь занудой, – парировала она.

– Тогда, черт возьми, держи себя поприличнее, – сказал я, снимая пиджак и укладывая его на диван.

«Вся твоя привлекательность – это твой чувственный ротик, но мне уже не понадобятся твои ласки, если ты не перестанешь укладываться в постель с каждым сукиным сыном, который с тобой поздоровался». Вот что мне хотелось ей сказать, но я сдержался, подумав, что Джинкс может услышать меня в микрофон. А мне не хотелось сейчас порывать с ним, он был мне нужен, да и его восемнадцать сотен лежали у меня в кармане.

– Что там случилось у Мейсона?

– То, что я и предполагал, – сухо ответил я. – У него в конторе сидят полицейские в штатском. Я показал им зеленые, и Мейсон сразу затрусил к телефону.

– Неплохо. – Тут она немного успокоилась. – Я очень беспокоилась за тебя.

– Отныне, если ты снова начнешь за меня волноваться, не стоит искать утешения в сексе.

Она вспыхнула, пытаясь что-то ответить, но, очевидно, не смогла подобрать нужные слова. В дверь постучали. От неожиданности мы едва не подпрыгнули.

– Помни, что я тебе сказал. Слушайся моих советов. – Я старался говорить как можно мягче…

«Спокойнее, спокойнее, – увещевал я себя. – Все идет по плану…»

Я глубоко вздохнул и направился к двери. На пороге стояли инспектор и его подручный, но на этот раз вид их не был столь решителен, скорее они напоминали мелких торговцев вразнос, пытающихся всучить вам абсолютно ненужную вещь.

– Не возражаете против нашего вторжения? – спросил инспектор.

– Ну почему же… конечно нет, – заверил я и закрыл за ними дверь.

– Несколько странно опять застать тебя в этих апартаментах, – начал Вебер. – Мы-то думали, вы уже на пути в Аризону…

– Я пытался это сделать, хотел достать машину.

– Не меньше трех автобусов ходит в Аризону ежедневно, парень. Я же говорил тебе…

– Да, сэр. Я помню, – ответил я.

«Спокойнее, спокойнее. Не надо нервничать. Все в твоих руках и не о чем волноваться: он у меня на крючке, остается только подвести его к микрофону…»

– Не хотелось бы, чтоб вы сочли меня нахалом. Я не из тех твердолобых придурков, которые делают как раз противоположное тому, что от них требуют. – Тут я уселся на диван. – Конечно, я сделаю все, как вы сказали, и уеду из этого города. Разве мы не собираемся уехать из города? – обратился я к Холидей.

– Поверьте, это именно так, – ответила она, улыбаясь Рису; очевидно, ей в голову опять пришла та же самая мысль, которая посетила ее с полчаса назад, черт побери.

– И когда же? – спросил инспектор с видом отца, отчитывающего сына. – Неужели ты не ценишь, когда к тебе хорошо относятся? Я дал тебе шанс. Может, это было моей ошибкой с самого начала…

Ну, коп, сейчас ты узнаешь, было ли это ошибкой. Ты еще не раз пожалеешь об этом, сукин ты сын. Мое сердце наконец стало биться ровнее, и я почувствовал себя спокойнее.

– Я на самом деле ценю ваше отношение ко мне, сэр, и как раз собирался на автобус в Аризону. Холидей это подтвердит. Разве мы не собирались в Аризону, как советовал нам инспектор Вебер, милая? – Я назвал его по имени. Пусть оно будет на записи.

– Конечно, все именно так и было, – ответила Холидей. – Но мы не знали, как это сделать без денег…

Она вульгарно расселась на другом конце дивана, широко расставив ноги и подобрав юбку, и Рис тут же склонил голову набок, стараясь получше рассмотреть предложенную картину. Вы поняли, что я имел в виду? Трудно винить его за это…

– В том-то и дело. Вы же забрали у нас почти все, осталась только какая-то мелочь. Мне пришлось разыскать парня, который помогал мне в том деле. У него еще оставалась его доля – два куска.

– Его как раз ищут Пратт и Дауни, – сказал Рис инспектору.

– И тебе это удалось? – спросил Вебер.

– Да, сэр. Он дал мне несколько сотен.

– Совсем немного. Всего восемнадцать, – сухо заметил он.

Я притворился, что удивлен их осведомленностью:

– Ну, сэр, от вас ничего не скроешь, надо держаться подальше от гаража Мейсона. Да я и сам бы мог догадаться, но не знал, где бы еще достать машину. Только потому я и отправился… – Тут я извлек из кармана пачку баксов и стал разглаживать ее на колене. – Вот они, эти восемнадцать сотен. Сколько из этой суммы можно будет оставить себе?

– Ну, на этот раз нам нужно будет еще кое о ком позаботиться, – неторопливо сказал он.

– И кто же это? – спросил Рис.

– Пратт и Дауни…

– Но зачем?

– Не будь дураком! – резко отчитал его инспектор. – У них тоже голова соображает. Как ты думаешь, почему они дали ему уйти? Не будем обострять отношения… – Тут он забрал у меня деньги, отсчитал пару двадцаток и десятку и протянул их мне. – Ну вот…

– Побойтесь Бога, инспектор, – взмолился я. – Всего пятьдесят долларов?

– Нечего мотаться по этим чертовым гаражам, если виноват. Я же приказал тебе убираться из города. Как, ты думаешь, теперь к этому отнесутся мои ребята? На кого они будут иметь зуб – на тебя или на меня?

– Я об этом не подумал, – сказал я, убирая купюры. – Послушайте, инспектор, тот парень, что помог мне провернуть дельце с магазином Хартфорда, живет в этом городе, кстати, это его идея с магазином. Мы уедем в Аризону, это точно… Но нельзя ли нам еще немного пожить в этой квартире, потом провернуть какое-нибудь дельце и сразу смотаться? Здесь мы в безопасности, последний раз мы были в масках, так что нас никто не знает – а вы уже получили достаточно…

– Я тебе не верю, – оборвал он меня.

– Естественно, но есть же люди, которым можно доверять. Нам нужны только двое, можете выбрать их сами. Дело стоящее, не меньше двадцати штук. Всего двое парней, обеспечить нам прикрытие и отход. Если мы начнем юлить, можете сразу накрыть нас с поличным. Вы же инспектор и можете устроить это дело на раз…

Идея использовать копов для прикрытия когда-то промелькнула у меня в голове, и больше я к ней не возвращался. Но сейчас, кажется, этой цели можно было достигнуть без долгих переговоров. Лицо инспектора оставалось непроницаемым, хотя было заметно, как округлились его глаза, он посмотрел на Риса, потом на меня.

– Какого черта! – продолжил я. – Давайте доберемся до настоящей добычи.

Он поправил узел своего дешевого галстука, внимательно разглядывая мое лицо, как будто на нем можно было прочитать исход этой операции. Потом взглянул на своего подручного и кивком головы указал ему на спальню. Прекрасно! Два агента полиции удаляются на переговоры, и тут я вспомнил про Джинкса, спрятавшегося в стенном шкафу. Если инспектор что-нибудь заподозрит, то обыщет все вдоль и поперек. А подобное предложение уже само по себе могло вызвать подозрения. О господи, похоже, на этот раз я немного переиграл без всякой надобности. Ведь они и так уже были у меня на крючке, но нет, мой талант, мой злой гений или садизм, если хотите, закрутили эту карусель. У меня все внутренности похолодели, потом как будто кто-то сжал их и начал скручивать, как резиновый моторчик в игрушечном самолетике. С другого конца дивана доносилось тяжелое дыхание Холидей, чувствовалось, что она напугана до смерти. Раздался скрип открываемой двери в спальню, и тут я сообразил, что надо предупредить Джинкса, что это не мы с Холидей, а инспектор и Рис направляются к нему.

– Инспектор, инспектор, – сказал я, оборачиваясь. Это задержало его на мгновение. – Вы должны извинить нас за беспорядок в спальне, – улыбнулся я. – Горничная там еще не прибрала.

– Джинкс! – воскликнула, всхлипывая, Холидей, когда они закрыли за собой дверь. Ее всю трясло.

Я жестом приказал ей сесть на место и надеялся, что этот сукин сын плотно закрыл за собой дверцы, как ему было сказано. Сейчас уже ничего не поделаешь. Все хорошо, все идет нормально. Я снова показал Холидей жестами, чтобы она угомонилась и села на место. Она, все еще дрожа, с ужасом смотрела на закрытую дверь спальни. Неужели это она еще пару дней назад поливала огнем из пулемета охрану нашего лагеря, а будучи застигнутой врасплох в спальне с другим мужчиной, вышла оттуда с таким достоинством и выдержкой? Она могла быть чудовищной, но не там, где надо, и не в то время. Лучше бы сейчас взяла себя в руки, а не дрожала от страха. Мне тоже не по себе, но не до такой же степени! Я немного наклонился вперед, напрягся, готовый вскочить в любую минуту, и снова дал ей жестом понять, что все идет нормально, но она-то понимала, что это просто мое желание…

– О господи, я знала, что из этого ничего не получится, – простонала Холидей.

Я подскочил к ней, схватил за плечи и прошептал на ухо:

– Черт побери, сядешь ты наконец! – С этими словами я подтолкнул ее к дивану и снова занял свое место, прислушиваясь к шорохам в спальне.

Тишина. Холидей по-прежнему стояла как завороженная, уставившись на дверь в спальню. Мне снова пришлось успокаивать ее жестами, но теперь я уже больше был уверен в своей правоте. Если что-то и могло произойти, то уже давно произошло бы. Ведь начни они обыскивать комнату, давно уже наткнулись бы на Джинкса. Я почувствовал облегчение и немного расслабился, сердце с каждым ударом билось ровнее. Улыбнувшись, я махнул рукой Холидей: садись же ты наконец, все в порядке.

Только она это сделала, как на пороге спальни появились Вебер и Рис.

– Ну и что это будет за работенка? – раздался голос инспектора.

Я посмотрел ему в лицо. Ни малейших следов подозрения. Мои внутренности окончательно перестали вибрировать и заняли свои привычные места.

– Точно не знаю, сэр. Это идея моего приятеля…

– Где он сейчас?

– Трудно сказать, но я смогу с ним связаться…

Ко мне подошел Рис. С момента своего появления из спальни он даже не взглянул на Холидей. Очевидно, его мысли были заняты тем, что у него находится выше пояса.

– Когда ты планируешь эту операцию? – спросил он.

– Мы не вдавались в подробности. Он только сказал, что можно провернуть выгодное дельце, но нам потребуется помощь, детали мы не обсуждали, это была его идея.

Рис посмотрел на инспектора, а тот в свою очередь на меня.

– Ну, вот что ты сделаешь. К девяти часам ты приведешь своего друга сюда, и мы обсудим детали.

– Я постараюсь, сэр. Я буду очень стараться.

– Что ты хочешь этим сказать – ты постараешься? Ты же сказал, что сможешь с ним связаться.

– Конечно, сэр, но я не уверен, что сумею сделать это до девяти. Он сейчас затаился, и до него очень трудно добраться. Так что, если до девяти я с ним не свяжусь, вы уж не сердитесь.

Он поковырялся мизинцем в ухе, внимательно осмотрел свою добычу и вытер палец о брюки.

– Мне незачем просто так ходить сюда. До завтра тебе времени хватит?

– Уверен, хватит.

– Позвони мне в управление. Если меня не будет на месте, скажешь, что звонит мистер Бейкер.

– Да, сэр. Мистер Бейкер… Инспектор, а как насчет тех двух, в штатском, что были в гараже, – Пратта и Дауни? Что если Мейсон притащит их сюда?

– Все, что тебе нужно делать, – это разыскать своего приятеля.

– Да, сэр.

Он повернулся и посмотрел на Риса. Тот не обращал ни малейшего внимания на нашу беседу и стоял спиной к инспектору, разглядывая Холидей: губы его были сложены трубочкой, нижняя челюсть подалась вперед. Проклятый идиот показывал Холидей, чем бы он хотел с ней заняться. Он даже не понял, что беседа окончена.

– Когда ты будешь готов, Джордж… – спокойно обратился к нему инспектор.

Рис вздрогнул и повернулся:

– Ах да, конечно. Я уже закончил…

Инспектор кивнул и направился к выходу, за ним засеменил Рис. Они ушли не оглядываясь. Я на цыпочках подошел к двери и удостоверился, что она закрылась на замок. Затем лег на пол, приложил ухо к двери и прислушался. До меня донеслись удаляющиеся шаги, затем все стихло. Я встал на ноги и поспешил в спальню.

– Джинкс! Джинкс! – прошептал я у стенного шкафа и открыл дверь, из-за которой он и появился.

– Ты записал разговор? Все получилось?

– Все в порядке. Но не надо было так рисковать: если бы ты не намекнул мне, что они идут в спальню…

– Ты же знаешь, – весело перебил я, – я всегда шевелю мозгами.

– Ну да, шевелишь. Откуда ты взял, что я предлагал тебе кого-то ограбить. Ни о чем подобном я и не слышал, тем более такая сумма…

– Надо было просто заинтересовать их, чтобы заполучить сюда еще разок, – успокоил я его. – Ну пошли, послушаем запись.

– Нет! – завопила Холидей. – Они могут вернуться!

– Остынь.

Она присела. Лицо ее снова приняло озабоченное выражение, а губы дрожали.

– Ну что ты за женщина, в конце концов? То ты демонстрируешь чудеса храбрости, то дрожишь как осиновый лист, то лупишь по копам из ручного пулемета, то перепугана до смерти. Сплошные крайности… Нервная система штука деликатная, можно и с ума сойти. Расслабься.

– О господи… – простонала она.

– Ну пожалуйста. Я только хочу послушать запись. Джинкс сделает звук потише…

Наконец Холидей пожала плечами, и мы все втроем сгрудились вокруг звукозаписывающей машины. Джинкс взял запись, смел пыль с бороздок пластинки, доставил ее на вращающийся диск и включил мотор – послышалось легкое шипение.

– Прибавь немного звук, – попросил я.

– …Снова застать тебя в этих апартаментах, – раздался голос инспектора. – Мы-то думали, что вы уже на пути в Аризону…

– Я попытался это сделать, хотел достать машину, – ответил ему мой голос…

– Мой голос совсем не похож.

– Его узнать нетрудно, – заверил меня Джинкс.

– Это еще у двери, а я-то думал, что надо стоять только рядом с микрофоном…

– Сам удивляюсь, – согласился он.

– Ну-ка, поставь еще разок.

Джинкс поставил звукосниматель на начало и снова включил вертушку.

Стук во входную дверь.

Я: Помни, что я тебе сказал. Слушайся моих советов.

(Пауза, звук отпираемой двери.)

Инспектор: Не возражаете против нашего вторжения?

Я: Ну почему же… конечно нет.

(Звук закрываемой двери.)

Инспектор: Несколько удивлен застать тебя снова в этих апартаментах. Мы-то думали, что вы уже на пути в Аризону…

Я: Я пытался это сделать, хотел достать машину.

Инспектор: Не меньше трех автобусов ходит в Аризону ежедневно, парень. Я же говорил тебе…

Я: Да, сэр. Я помню. Не хотелось бы, чтобы вы сочли меня нахалом. Я не из твердолобых придурков, которые делают как раз противоположное тому, что от них требуют. Конечно же, я сделаю все, как вы сказали, и уеду из города. Разве мы не собираемся уехать из города?

Холидей: Поверьте, это именно так.

Инспектор: И когда же? (Пауза.) Неужели ты не ценишь, когда к тебе хорошо относятся? Я дал тебе шанс. Может быть, это было моей ошибкой с самого начала. (Пауза.)

Я: Я на самом деле ценю ваше отношение ко мне, сэр, и как раз собирался на автобус в Аризону. Холидей подтвердит это. Разве мы… Инспектор, инспектор. Вы должны извинить нас за беспорядок в спальне. Горничная там еще не прибирала.

(Звук захлопывающейся двери.)

Джинкс снял звукосниматель с пластинки.

– Тут они вошли в спальню, – сказал он, – а у меня не было времени выключить мотор, ведь они могли услышать щелчок переключателя, так что я оставил все как есть…

Мотор продолжал вращаться и производил довольно много шума.

– О господи, – заметил я, – как он гудит.

– Я набросил на него жакет Холидей. Вот так. – Тут он укрыл аппарат ее жакетом. Гул заметно уменьшился. – Видишь, Холидей, не один он быстро соображает.

– Давай проиграем конец записи. Когда они вернулись из спальни.

Он снова поставил звукосниматель на пластинку. Я: Точно не знаю, сэр. Это идея моего приятеля…

– Нет, что-то пропущено. Он спрашивал меня, что это будет за дело.

– Я не смог записать, – объяснил Джинкс – К тому времени, когда я снял жакет Холидей с аппарата, он это уже сказал.

– Начни сначала, – попросил я.

Я: Точно не знаю, сэр. Это идея моего приятеля.

Инспектор: Где он сейчас?

Я: Трудно сказать, но я смогу с ним связаться.

Рис: Когда ты планируешь эту операцию?

Я: Мы не вдавались в подробности. Он только сказал, что можно провернуть выгодное дельце, но нам потребуется помощь, детали мы не обсуждали. Это была его идея.

Инспектор: Ну, вот что ты сделаешь. К девяти часам ты приведешь своего друга сюда, и мы обсудим детали.

Я: Я постараюсь, сэр. Я буду очень стараться.

Инспектор: Что ты хочешь этим сказать – ты постараешься? Ты же сказал, что сможешь с ним связаться.

Я: Конечно, сэр, но я не уверен, что смогу сделать это до девяти. Он сейчас затаился, и до него очень трудно добраться. Так что, если до девяти я с ним не свяжусь, вы уж не сердитесь.

(Пауза.)

Инспектор: Мне незачем просто так ходить сюда. До завтра тебе времени хватит?

Я: Уверен, хватит.

Инспектор: Позвони мне в управление. Если меня не будет на месте, скажешь, что звонит мистер Бейкер.

Я: Да, сэр. Мистер Бейкер. (Пауза.) Инспектор, а как насчет тех двух, в штатском, что были в гараже, – Пратта и Дауни? Что если Мейсон притащит их сюда?

Инспектор: Все, что тебе нужно сделать, – это разыскать своего приятеля.

Я: Да, сэр.

(Пауза. Здесь мы с инспектором наблюдали, как Рис намекал Холидей на то, чем он хотел бы с ней заняться.)

Инспектор: Когда ты будешь готов, Джордж…

Рис: Ах да, конечно. Я уже закончил.

(Пауза. Звук открываемой и закрываемой двери.)

Джинкс снял звукосниматель и выключил мотор.

– Великолепно! Отличная запись! – похвалил я.

– Одна фраза пропущена…

– Подожди, вот проиграем ему эту запись. – Я рассмеялся. – Уж он-то ничего не пропустит.

Холидей пребывала в сумрачном расположении духа, которое не покидало ее все время прослушивания записи. Я предложил ей сигарету и зажег спичку. Она не поднимала глаз.

– Мне казалось, что, прослушав запись, ты немного успокоишься, – подбодрил я ее.

Холидей по-прежнему молчала.

– Похоже, она не произвела на тебя никакого впечатления.

– Нет.

– Черт побери! Мы снова на коне… Чего же ты хочешь?

– Дай ей самой пораспоряжаться… Это ее немного позабавит, – вмешался Джинкс.

Она даже не посмотрела в его сторону.

– Ты злишься, что это была моя идея?

– Не будь дураком.

– Ну хорошо, – согласился я. – Отныне это твоя идея. Распоряжайся. Ты слышишь, Джинкс?

– Какая разница? – возразил Джинкс. – Мы все завязаны в этом деле. Я-то не возникаю по поводу руководства, хотя и выложил восемнадцать сотен.

– Ну чего можно ждать от женщины, которая не понимает, ради чего мы рискуем. Вот смотри. – Теперь я обращался к Холидей. – Ты не сможешь активно вмешаться в игру, потому тебя и гложет злость из-за того, что эта идея первому пришла мне в голову – так уж получилось.

– Большой человек. Хозяин, – снова завела она свою песню.

– Это ни к чему хорошему не приведет, – заметил Джинкс.

– Я просто ей не нравлюсь, – пояснил я. – Она невзлюбила меня с первого взгляда.

– Это до добра не доведет. – Джинкс встал между нами, неодобрительно качая головой.

– Конечно, черт побери, ни к чему не приведет, разве только в морг, и очень скоро.

– Кто это так напуган? У кого штаны мокры от страха? И ты еще хочешь думать за нас! Взбалмошная истеричка хочет нами руководить! У тебя настроение меняется каждую минуту, то ты паникуешь, то бьешься в истерике, вот когда мы окажемся в морге, сама будешь соображать…

– У меня хватило ума вытащить тебя из той вонючей тюряги, – вспыхнула она.

– Дело было не во мне, – огрызнулся я. – Тебе нужно было вытащить своего братца, а его убили. Отлично ты все спланировала.

Она подалась ко мне, ее глаза горели злобой.

– Послушайте…

Джинкс пытался удержать ее за руку, но она рывком освободилась от его опеки.

– Ты послушай, – сказала она ему. – Этот сукин сын просто ненормальный. Черт побери его вместе с его проклятым интеллектом и университетским дипломом. Может быть, он и может поглядывать на нас свысока, но это не дает ему права рисковать нашими жизнями ради своих безумных идей. Если мы пойдем за ним, нас всех перебьют.

– Безумных идей? – разозлился я. – О чем это ты? Про историю с записью?

– Именно это я и хотела сказать…

– В этом нет ничего безумного, разве не так? – спросил я Джинкса.

– Я же вложил в это дело восемнадцать сотен.

– В этом нет ничего ненормального, – обратился я к Холидей. – Идея не блещет оригинальностью и проста как мир. Чтобы быть безумной, она должна отличаться новизной, мудростью и быть великолепной. А здесь ничего этого нет. Обычная дешевая идейка…

– Какая скромность! Кого ты хочешь одурачить?

– Ты не веришь, что я не горжусь ею, не так ли? – поинтересовался я.

– Чушь!

– Я не только не в восторге от нее, – я уже с трудом сдерживал ярость, – я стыжусь ее. Это даже не блестящий выход – если можно так выразиться, – который бы льстил моему самолюбию. Просто элементарная целесообразность, небольшая материальная выгода, и легко достижимая к тому же.

– Слова, слова. Много шума, а толку чуть, – не унималась она. – Так можно себя вести с обычным копом, а не с инспектором.