Текст книги "Эмпирическая психология. Часть первая. О человеческой душе в общем и способности познания в частности"

§. 124. Разнообразие сновидений.

Если во время сна мы не ощущаем ничего нового и не направляем на это внимание, последовательность фантазий продолжается в одном и том же состоянии. Однако если мы все же воспринимаем какое-то ощущение и сосредотачиваем на нем мысли, сновидение будет развиваться в разных состояниях фантазий. Сновидение, по сути, продолжается благодаря смене фантазий (§. 123). Поскольку фантазия не возникает без предварительного ощущения или акта воображения (§. 106. 104), в процессе сновидения восприятие не имеет значения, или, если оно и есть, внимание не сосредотачивается на нем относительно предыдущего, так что в этом случае оно становится несущественным (§. 109); фантазия в сновидении может возникнуть только из уже существующей фантазии. Таким образом, если эти фантазии связаны между собой (§. 114), они образуют одно состояние, и последовательность фантазий продолжается в рамках этого состояния. Тем не менее, нам нужно установить новое ощущение между фантомами и сосредоточить на нем наше внимание: воображение воспроизводит восприятие вещей с той самой вещью, которую мы чувствуем, ранее воспринимая их одновременно (§. 109). Однако фокусировка на фантомах должна продолжаться в том же состоянии, в котором она уже началась, пока не появится новое ощущение или пока наше внимание не будет направлено на него согласно §1; фокусировка на фантомах должна продолжаться и в других состояниях, и так далее. Следовательно, очевидно, что фокусировка на фантомах может продолжаться в различных состояниях, когда новые ощущения появляются и внимание направляется на них. Настоящее утверждение является общим принципом, с помощью которого можно объяснить сны, при условии, что вы не игнорируете те предпосылки, которые в нем заложены. Не без основания закон снов можно было бы назвать так же, как мы называем закон ощущений, по которому ощущения объясняются, и закон фантомов, по которому фантомы подлежат объяснению.

§. 125. Различие между простыми и сложными снами.

Простым сном мы будем называть тот, который продолжается в одной и той же последовательности образов. Сложным сном мы будем считать тот, который развивается в разных последовательностях образов. Поскольку сны находятся вне нашего контроля, мы не можем на основе известных нам фактов провести четкое различие между простым и сложным сном, которое ты мог бы испытать сам. Действительно, поскольку последовательности образов, которые мы наблюдаем в бодрствующем состоянии, не отличаются от снов по ранее упомянутым правилам, кроме как по тому, что они продолжаются в соответствии с ощущениями; мы можем не только описывать некоторые сны, но и сами эти сны, о которых мы говорили в предыдущих примерах, можем считать снами. Действительно, если образы продолжают существовать в одном и том же состоянии благодаря силе нашего воображения, это происходит так же, когда мы бодрствуем, как и когда спим. Воображение действует по тем же законам в любых обстоятельствах. Мы мечтаем, когда бодрствуем, направляя ум на образы и игнорируя ощущения, так что из одного образа возникает другой, и это продолжается в течение некоторого времени. Таким образом, все, что мы видим в снах, можно сразу же испытать в реальной жизни.

§. 126. Какие ощущения входят в сновидения.

Ощущения, с которых начинается сновидение и которые появляются в виде фантомов, являются слабыми. Действительно, ощущения, от которых начинается сновидение (§. 123), и которые затем включаются в фантомы (§. 124), не отличаются от самих фантомов, так что обычно не осознается их присутствие (см. §. 123). Поэтому, хотя фантомы в других случаях различаются по степени ясности с сенсорными идеями (§. 97), в данном случае они не должны отличаться по этой степени, и, следовательно, эквивалентны действиям воображения. На самом деле, действия воображения не могут быть равнозначны, если это не слабые ощущения (§. 98). Таким образом, ощущения, с которых начинается сновидение и которые иногда появляются в фантомах, являются слабыми.

Таким образом, причина трудностей в распознавании ощущений заключается в том, что именно из них начинается любое сновидение или происходят различные изменения в сознании. Мы уже упоминали ранее (см. §101), что во сне прекращаются ощущения и действия воображения в душе, поскольку мы обычно не осознаем некоторые ощущения, и поэтому фантазмы могут заменять чувственные идеи. Достаточно того, что сновидение в основном состоит из фантазмов, в то время как чувственные идеи могут лишь вызывать сновидение, ведь ощущения, о которых идет речь, не входят в число тех, что представляются во сне.

§. 127. Почему во сне нам кажется, что присутствуют вещи, которых на самом деле нет.

Во сне отсутствующие объекты кажутся нам настоящими, потому что они возникают из определённых ощущений и продолжаются через последовательность фантазий (§. 123). Это может происходить как в одном и том же состоянии, так и в разных, если между ними появляются новые ощущения (§. 124). Поскольку действительно единственные или очень редкие наши жизненные ощущения являются слабыми (§. 126), они имеют меньшую степень ясности по сравнению с другими (§. 75); чувственные идеи больше не различаются с фантомами (§. 97). Таким образом, душа воспринимает фантомы как чувственные идеи, и поскольку фантомы являются результатом воображения (§. 93), а чувственные идеи возникают из ощущений (§. 95), то те представляют собой отсутствующие вещи (§. 92), а эти – присутствующие (§. 65. 59) (§. 48); отсутствующие вещи воспринимаются как присутствующие.

Некоторые могли бы задаться вопросом, почему реальные вещи, которых очень мало, не могут считаться столь же значимыми, как отсутствующие, если они только известны нам, но не ощущаются. Однако это можно легко опровергнуть. Дело в том, что вещи, которые мы воспринимаем через воображение, представляются нам так же, как и реальные, за исключением различий в степени ясности. Поэтому мы могли бы уверенно считать воображаемые вещи настоящими, если бы разные уровни ясности не подсказывали нам о различиях. Итак, когда это происходит во сне, действительно есть причина, почему ты воспринимаешь то, что воображаешь, через чувства; однако нет причины, почему ты убеждаешь себя, что воображаешь даже те немногие вещи, которые воспринимаешь через ощущения. Таким образом, становится очевидным, что мы ранее использовали это для иллюстрации предложений о действиях воображения (см. §101).

§. 128. Каково сновидение.

Во сне происходят изменения, касающиеся образов, без достаточных оснований. Мы уже устанавливали эту идею ранее, когда обсуждали различие между истиной и сном (см. §. 493 Онтология). Тем не менее, из предыдущих принципов можно объяснить, почему это происходит, и поэтому это следует разобрать здесь. Когда мы мечтаем, мы воображаем вещи, которые воспринимаем (§. 122). Таким образом, если во сне происходит какое-то изменение, одна вещь заменяет другую, поскольку мы когда-то воспринимали их вместе с реальностью (§. 117). Например, если во сне ты видишь гостя среди собеседников, персонаж, на которого ты смотришь, может измениться на другого, потому что этот другой часто появлялся вместе с первым, или потому что у них есть что-то общее, независимо от того, жива ли она или давно мертва. Или, сосредоточив внимание на приготовлении угощения, ты вспоминаешь детали, которые заметил в том же контексте, образ персонажа, которого видел на вечеринке, где она была. Действительно, из того, что некоторые вещи когда-то воспринимались одновременно, не следует, что одна должна существовать вместе с другой, и в том, что утверждается, нет достаточных причин для существования второй (§. 56 Онтология). Таким образом, изменения, которые образы представляют во сне, происходят без достаточных оснований. Не противоречит тому, что восприятия, следуя друг за другом в нашем сознании, соединяются между собой (§. 113). Таким образом, они могут следовать друг за другом с достаточной причиной (§. 10 Cofmol): вещи не соединяются между собой просто потому, что их восприятия связаны в нашей душе (§. 114). Если рассматривать сон с субъективной точки зрения, то душа может иметь разные фантазии, которые либо существуют одновременно, либо следуют одна за другой. Причина их совместного существования и последовательности восприятий может быть объяснена правилами воображения и законом этого самого воображения. Изменения, происходящие с душой во сне, всегда имеют достаточную причину. Поэтому душа, создавая фантазии, подчиняется постоянному закону, чтобы ничего не происходило без достаточного основания, пока она воображает. Если же рассматривать сон объективно, как если бы фантазии представляли вещи вне нас, то изменения этих вещей происходят без достаточной причины, потому что нельзя поставить одну вещь рядом с другой, из которой возникает восприятие этой вещи. Поэтому может показаться удивительным, что некоторые, радуясь своей проницательности, пытаются оправдать это противоречие, не замечая его, если только не станет очевидным, насколько они готовы к поспешным суждениям, которые им кажутся верными, хотя таковыми не являются.

§. 129. Разнообразие снов, возникающих из одних и тех же ощущений.

Если у двух людей сон начинается от одного и того же слабого ощущения, то сны, тем не менее, будут различаться. Дело в том, что сон у каждого из них продолжается благодаря последовательности фантасматов (§. 123). Таким образом, фантасма возникает на месте слабого ощущения или накладывается на него, потому что вещь, которую она представляет, была воспринята одновременно с другой вещью, которую демонстрирует слабое ощущение. Однако, поскольку эти вещи, воспринятые одновременно, не являются совершенно одинаковыми для каждого из субъектов, что подтверждается очевидным опытом, фантасматы, которые их представляют, тоже не могут быть абсолютно одинаковыми. Поэтому, если то же самое можно сказать о фантасматах, которые следуют за предыдущими, то фантасматы, следующие за ними, должны быть еще более разнообразными. Поскольку сны продолжаются благодаря последовательности фантасматов (§. 123), фантасматы, которые следуют друг за другом у двух субъектов, не будут одинаковыми; следовательно, сны также не будут одинаковыми, а будут разнообразными. Нам представляется полезным проиллюстрировать текущее предложение примером, так как это значительно помогает лучше понять демонстрацию, особенно в ситуациях, когда абстрактные концепции ещё не усвоены. Представим себе двоих спящих людей, которые испытывают слабую реакцию на громкий звук, вызванный взрывом орудия. Допустим, что у каждого из них всё ещё сохраняется способность различать звуки, чтобы распознать шум от орудийного выстрела. Теперь представим третьего человека, который часто слышал звук орудия, когда на праздниках граждане и солдаты собирались на площади, взрывая бомбы. В этом случае возникает образ площади с солдатами и гражданами, собравшимися с бомбами. Если теперь ты сосредоточишься на конкретном месте на площади, где часто продавались яблоки и другие плоды деревьев: граждане с бомбами уступают место женщинам, продающим яблоки, и повозкам, полным яблок, вместе с толпой людей, которую ты видел, когда продавались яблоки. В саду, где растут плоды, ты, прогуливаясь по нему, замечаешь человека, с которым часто гулял раньше. Поскольку вы с этим человеком часто бывали вместе в храме, ты видишь его среди толпы, собравшейся в храме. Когда ты замечаешь огромную толпу, каждый раз, когда звучит звук труб и барабанов, в твою голову приходит мысль о том, что ты присутствуешь в храме монахов, которые обсуждают что-то важное, а их торжественность подчеркивается звуками труб и барабанов. Не составит труда продолжать сон целый день, если предположить, что никакие ощущения его не прерывают. Представим, что другая персона ощутила шум орудий в приближении весеннего принца: вскоре её воображение уводит к многолюдству, как это часто бывает, когда злодеи ведутся на казнь, и вновь появляется призрак самого разбойника, который, с поднятым крестом, ведётся двумя священниками в суд, где его осудят. Смотря на крест, он видит себя на кладбище, где с вознесённым крестом проходят похороны. На том же кресте, сосредоточив внимание, он видит себя в храме, где изображение Спасителя, распятого на кресте, ярко видно. На предложение, обращаясь к нему, призрак храма, в котором он когда-то произнёс слова к народу, возвращается, и так далее. Таким образом, ты видишь сны, которые начинаются из одного и того же ощущения, но совершенно различаются по субъектам. Более того, даже если представить сто персонажей, у каждого из них будут возникать разные сны из того же ощущения. Никакие восприятия вещей в одном случае не были одинаковыми, как в другом, и никакие из них не связаны между собой в одном случае, которые соединяются в другом.

§. 130. Продолжение различных фантомов на основе ощущений.

Фантомы, возникающие у бодрствующих людей из ощущений, могут порождать новые фантомы (С. 104 и далее). Это происходит точно так же, как и в предыдущем параграфе (§. 129). Если в разных предметах продолжаются фантомы из одного и того же ощущения, то качество фантомов в одном случае будет отличаться от ощущения в другом. Мы можем проверить истинность этого утверждения, если двое или более людей, сосредоточив внимание на одном и том же воспринимаемом объекте, будут наблюдать фантомы, возникающие из этого ощущения и продолжающиеся друг за другом. Это возможно, если ты подготовлен, чтобы из одного и того же непрерывного ощущения могли возникнуть новые фантомы. Таким образом, истина предыдущего утверждения может быть подтверждена через эксперимент. Серия фантомов, происходящих из одного и того же ощущения, аналогична сну, если ты уберешь направление своего ума по своему усмотрению, как мы уже упоминали ранее (см. §. 125).

§. 131. Разнообразие фантомов, возникающих из одной и той же сенсации через различных проводников.

В одном и том же объекте в разное время из одной и той же сенсации могут возникать разные фантомы, независимо от того, бодрствует человек или спит. Это происходит, если, находясь в состоянии бодрствования или сна, он каким-то образом приобрел способность воспроизводить другой фантом под воздействием той же сенсации, или в одно и то же время воспринимает другую сенсацию, отличную от предыдущей. Например, если в тот момент, когда обычно возникает определённый фантом из какого-либо восприятия, он приобрел возможность создавать другой фантом с помощью той же сенсации (§. 108); если эта сенсация впоследствии будет присутствовать, то, очевидно, что этот фантом должен возникнуть. На самом деле, когда из этого фантома должны возникать фантомы вещей, которые ранее воспринимались вместе с некоторыми из них, которые он нам показывает как присутствующие (§. 104), различные фантомы не будут представлять одни и те же вещи; поэтому в этом другом случае не могут возникать одни и те же фантомы из первого фантома, которые появляются в предыдущем. Таким образом, поскольку то же самое можно сказать о последующих фантомах, очевидно, что фантомы будут различаться, когда душа приобретает легкость в производстве другого фантома из данной сенсации, чем обычно возникал из той же самой. Точно так же, если вы в одно время направите линию вашего ума на что-то другое, что представляет собой данное ощущение, чем в другое; силой воображения в одно время создается другой фантазм, чем в другое (§. 109). Поэтому я продолжаю, как уже говорилось, что поразительные фантазмы, возникающие в одно время из данного ощущения, действительно отличны от поразительных фантазмов, распространяющихся в другое время из того же ощущения. Поскольку оба рассуждения имеют место, ты можешь либо считать себя бодрствующим (§. 117), либо спящим (§. 122); в любом случае это должно происходить как во сне, так и во время бодрствования. Это также очевидно из следующего. Например, представь, что ты находишься в храме, который часто посещал, и напротив у тебя есть алтарь, на который ты часто и долго смотрел. Когда ты смотришь на храм издалека, у тебя снова возникнет представление об алтаре. Если ты теперь меняешь место, будь то в том же храме или в другом, и напротив стоят лица, которые постоянно появляются перед твоими глазами: когда ты потом видишь какой-либо храм, к тебе вернется образ того места, где ты привык бывать, вместе с лицами, которые там обычно находятся. Теперь, когда в первом случае твой ум был направлен на алтарь и на образ Христа, воскресающего, который занимает это место; в твоем сознании возникнет образ церемонии воскресения Христа, которую ты ранее видел в католических храмах. Если ты теперь направляешь свой ум на священника в облачении и на Христа, восходящего из гроба, в твоем сознании появится образ других клириков с другими связанными вещами и так далее.

На самом деле, если в другом случае ты наблюдаешь за людьми, которые ведут себя неподобающим образом в храме, то в этот момент их сознание может быть захвачено другими личностями, которых ты встречал ранее, вместе с местом, где ты их видел. Из этого возникают совершенно новые образы, отличные от предыдущих. Ясно, что из одного и того же ощущения могут возникать разные образы, которые сменяют друг друга, где одно изображение, основанное на данном ощущении, позволяет тебе создать его заново, в отличие от того, что ты уже смог воспроизвести. Например, если ты, глядя на алтарь храма, сосредоточишь свои мысли на серебряных подсвечниках, то в твоем сознании возникнет образ таверны с серебряными кувшинами, вместе с местом, где ты её видел. Если рядом с этой таверной ты разговаривал с другом, которого видел в другом месте, то образ друга вновь вызовет в памяти образ места, где ты его раньше видел, и так далее. Таким образом, из одного и того же ощущения в разное время могут возникать разные серии образов, в зависимости от того, на какое восприятие ты направляешь свой ум, которое связано с ощущением.

§. 132. Эффект ослабленного восприятия.

Если во время ослабленного восприятия, от которого возникает сон, степень этого ослабления была различной, хотя в остальном она могла оставаться одинаковой, то ты не сможешь воспринять одни и те же объекты. Дело в том, что если восприятие ослаблено, оно имеет меньшую ясность, чем обычно, когда ослабление минимально (§. 75). Следовательно, при различной степени ослабления меняется и степень ясности. Поскольку мы распознаем объекты по их ясности (§. 31), при снижении ясности они воспринимаются менее четко и выделяются среди других объектов, следовательно, ты можешь перепутать их с теми, что представлены через ослабленное восприятие. Таким образом, когда ты осознаешь свое восприятие, в зависимости от его ясности, ты не сможешь увидеть одни и те же вещи при любой степени ослабления.

Это утверждение можно подтвердить опытом: стоит лишь обратить внимание на то, как ощущения могут обманывать, если ты смотришь на какой-либо объект при тусклом свете, или даже тот же самый объект издалека становится менее четким.

§. 133. Разнообразие фантомов зависит от различной силы ощущений.

Воображение не создает ничего, кроме восприятия предмета, который ранее воспринимался одновременно с тем, что мы воспринимаем сейчас (§. 104). Однако ощущение, от которого возникает фантом, из-за различий в его силе не показывает одно и то же (§. 132). Таким образом, фантом должен возникать в разное время из одного и того же ощущения, если сила этого ощущения меняется. Как уже упоминалось выше (§. 129), из одного и того же слабого ощущения могут возникать разные сны в зависимости от уровня этой слабости.

Не обязательно иллюстрировать это следствие каким-либо примером: с небольшими изменениями вышеизложенное можно адаптировать, или можно найти другие способы действия воображения, либо в свободной работе воображения.

§. 134. Когда сон угасает во сне.

Если ясность фантомов постепенно уменьшается, то сон в итоге угасает в глубоком сне. Благодаря ясности фантомов мы осознаем тот сон, который они представляют (§. 35), и если ясность продолжает ослабевать, мы всё меньше понимаем, что именно они показывают. Поэтому, когда ясность полностью исчезает и мы не воспринимаем ничего, или нам ничего не знакомо, мы осознаем (§. 25), что находимся в состоянии глубокого сна (S. 119). Таким образом, когда мы осознаем в сне отсутствующие вещи, которые представляют фантомы (§. 93), сон угасает в результате глубокого сна. Истинность настоящего положения подтверждается и последним. Ибо сон прерывается продолжающимся сном. Но глубокий сон мы называем глубоким сном (§. 119).

§. 135. Конец сновидений при пробуждении

Когда мы просыпаемся, сновидение исчезает. В процессе пробуждения к нам возвращаются ясные ощущения, которые мы, безусловно, осознаем (С. 119); таким образом, мы осознаем сны как реальные вещи (§. 67. 60). На самом деле, во сне мы не осознаем ничего из реальности (§. 121). Таким образом, сновидение прекращается.

То же самое можно наблюдать и в других случаях. Когда мы пробуждаемся, к нам возвращаются ясные ощущения (§. 119), а значит, и чувственные идеи (§. 95). Однако во сне мы воспринимаем лишь фантомы (§. 123) или одно-два слабых ощущения (§. 126), которые эквивалентны актам воображения (.98). Это приводит к смешению одной или другой чувственной идеи с фантомом (§. 93. 95). На самом деле, поскольку фантомы менее ясны, чем чувственные идеи в состоянии бодрствования, которые не ослабляются (§. 96), мы можем их различать (§. 97), и, следовательно, не принимаем отсутствующие вещи за присутствующие (§. 67. 92). Поэтому, когда во сне мы принимаем отсутствующие вещи за присутствующие (§. 127); сновидение исчезает, когда мы пробуждаемся. Существуют и другие способы объяснить это: однако в очевидных случаях для такой демонстрации нет необходимости. Из предыдущих выводов становится понятно, почему сон должен прекращаться, когда мы просыпаемся. Обычно мы отличаем сон от последовательности образов, которые мы переживаем в бодрствовании, потому что в сне нам кажутся присутствующими вещи, которых на самом деле нет, хотя мы считаем их реальными. Тем не менее, здесь также есть более скрытая причина, которую не каждый может заметить. Дело в том, что сон, который мы отличаем от последовательности образов в бодрствовании, отличается тем, что в нем образы продолжаются в одной и той же последовательности, не вызывая у нас таких же мыслей и не стремясь к продолжению; в бодрствовании же чувственные восприятия постоянно прерываются, и в той же последовательности они могут продолжаться лишь с трудом благодаря нашим усилиям.

§. 136. Сны о том, когда они темные.

Если мы ясно осознаем процесс воображения, то образы не имеют большого значения, или, если хотите, они были темными, и мы не можем понять, что будем видеть во сне. Действительно, образы – это идеи, созданные воображением (§. 93), и, следовательно, это представления вещей (§. 48), которые воспринимаются (§. 24) объективно. Когда возникают темные образы, мы не узнаем ту вещь, которую они представляют, и не можем отличить их от других воспринимаемых явлений (§. 32), хотя мы четко осознаем процесс воображения, от которого эти образы зависят (§. 93). Поэтому мы понимаем, что мечтаем (§. 31), но не знаем, о чем именно мечтаем (§. 121). О подобных состояниях души говорит очевидный опыт, и никто из тех, кто часто видит сны, не остается в неведении.

§. 137. Различие между ясными и темными снами.

Сны, как и восприятия, можно разделить на ясные и темные. Ясный сон – это тот, в котором мы понимаем, что видим во сне; темный же сон – это когда мы не совсем осознаем, что нам снится, хотя и осознаем сам процесс восприятия. Существуют и другие аспекты, касающиеся снов, которые стоит упомянуть, но в данный момент их нельзя подробно рассмотреть, так как это требует отдельного места как в эмпирической, так и в рациональной психологии, а также в других областях философии. Аналогично, есть много интересных моментов, касающихся воображения, которые также будут рассмотрены в соответствующих разделах. Поскольку то, что мы узнаем о душе, следует представлять так, чтобы это можно было свести к определенным утверждениям и осветить их с помощью разума, что поможет прояснить универсальность понятия.