Текст книги "Эмпирическая психология. Часть первая. О человеческой душе в общем и способности познания в частности"

Часть первая. О человеческой душе в общем и способности познания в частности

Раздел I. O душе в общем

Глава первая. О существовании человеческой души

§.11. Основа познания – существование души

Мы сталкиваемся с влиянием внешних факторов в любой момент нашей жизни. Достаточно лишь сосредоточиться на наших восприятиях, чтобы быть уверенными в этом. Никто не должен удивляться тому, что мы представляем вещи, которые становятся очевидными для каждого, и никто не должен ставить это под сомнение. Мы действуем в соответствии с определённым методом. Когда необходимо что-то продемонстрировать, некоторые аспекты становятся обязательными, если ничего не следует из предположений. То, что предполагается, должно быть либо очевидным, либо должно быть ясно, что это уже было доказано ранее или допускается без дополнительных доказательств. Текущая идея относится к более высокому уровню понимания.

§.12. Уверенность в этих основах.

Наше сознание подтверждается самим фактом сомнения. Представь, что ты сомневаешься: осознаешь ли ты, что существуешь, или нет. Ты не можешь отрицать, что сомневаешься, когда сам это утверждаешь (§.28. Онтология и §205. Логика). Однако ты не знаешь, действительно ли сомневаешься, если только не из-за того, что осознаешь свое сомнение? Таким образом, ты утверждаешь, что осознаешь себя, когда говоришь, что сомневаешься в этом. Следовательно, твое осознание себя подтверждается самим сомнением. Мы воспользуемся этой идеей, чтобы показать, насколько очевидно знание о собственном существовании или, если угодно, о душе.

§.13. Принцип познания собственного существования.

Если что-то или кто-то способен совершать действия, то это означает, что это что-то или кто-то действительно существует, поскольку это утверждение настолько очевидно, что его следует принимать как аксиому, без необходимости дополнительных доказательств. Если вы это отвергнете, тогда придется принять, что какое-то существо, способное действовать по отношению к другим вещам, должно существовать, даже если само оно в данный момент не активно. Таким образом, этому существу присущи некоторые свойства еще до его существования, что невозможно считать абсурдным; существо, способное на действия, обязательно существует. В данном случае речь идет о специальном случае общего понятия, по которому мы выводим существование объекта. Например, если кто-то утверждает, что камень горячий, солнце светит или семя прорастает, говоря о конкретных случаях, это не вызывает сомнений в существовании камня, солнца или семени.

В нашей жизни существует некая общая идея, которая может быть выражена следующим образом: если что-то соответствует индивидууму или, если хотите, если мы можем что-то сказать о индивидууме, то это означает, что он существует. Эта общая идея предоставляет специальное утверждение, что видно из (e. Этот принцип позволяет свести знание о существовании нашей души к общей концепции. Здесь полезно сравнить то, что мы уже обсуждали в других местах (not, §. 370. & 393, а также not. §. 203.& 186. Онтология) и то, что касается полезности этого сокращения (not. §. 12 Онтология). Если бы философы больше обращали внимание на общие понятия, различали бы запутанное и выстраивали универсальные идеи на основе частных! Они бы на собственном опыте поняли, как важно это предположение для правильного философствования.

§. 14. Как нам становится известно о нашем существовании.

Мы существуем. Мы действительно осознаем себя и окружающие нас вещи (§. 11. Тот, кто осознает себя и другие вещи вне себя, действительно существует (§. 13.). Следовательно, мы существуем.

Таким образом, становится очевидным, что мы существуем, и никто, кто обращает внимание на себя, не может в этом сомневаться. Представь, что ты не существуешь и не осознаешь других вещей вне себя; как будто ты спишь. Разве когда-либо, находясь в состоянии сна, тебе приходит мысль о том, что ты существуешь? Кто бы мог это утверждать? Теперь представь, что ты бодрствуешь и осознаешь себя и окружающие вещи, но при этом не задумываешься о том, что осознающее существование действительно существует: ты, конечно, осознаешь себя, если чувствуешь себя, поскольку ты понимаешь, что действуешь и испытываешь; но мысль о своем существовании никогда не приходит тебе в голову. Таким образом, прежде чем мысль о существовании может возникнуть в твоем сознании, должна быть идея о том, что нечто осознающее действительно существует вне себя и других вещей.

Таким образом, мы сводим запутанное общее представление о нашем существовании к четкому определению и заявляем его как универсальный термин. Из этого следует, что, стремясь ответить на вопрос о том, откуда мы существуем или действительно ли мы существуем, мы должны сказать: мы действуем сейчас, как будто пишем, идем, видим, осознавая, что мы это делаем именно сейчас. Поскольку философы обязаны объяснять, почему те вещи, которые могут произойти, следуют из определенных причин (§. 31. Диск, прелим.), они также должны объяснить, почему мы уверены в своем существовании. Поэтому никого не должно удивлять, что мы принимаем такие вещи, которые, кажется, не требуют доказательства. Мы не принимаем наше существование без доказательства, как видно из сказанного. Таким образом, философы должны обучать тому, какое доказательство содержится в наших разумных предположениях.

§15. Уровни уверенности в познании существования

Познание нашего существования подтверждается самим фактом сомнения, или, исходя из того, что мы сомневаемся в том, существуем ли мы или нет, можно сделать вывод, что мы действительно существуем. Доказательства, приведенные в предыдущем утверждении, показывают, что мы осознаем свое существование, так как понимаем свое «я» и другие вещи, находящиеся вне нас. То, что мы осознаем свое «я» и окружающий мир, настолько очевидно, что само сомнение лишь подтверждает это (С. 12). Таким образом, познание нашего существования подтверждается самим сомнением.

Тем не менее, это также проявляется иным образом. Представим, что ты сомневаешься в том, существуешь ли ты или нет: поскольку ты осознаешь это сомнение, тот, кто действительно осознает себя, существует (§. 13); из того, что ты сомневаешься в своем существовании, ты можешь сделать вывод, что ты существуешь.

Отсюда становится очевидным, что существует определенная степень уверенности, соответствующая нашему знанию о существовании. Эта степень, безусловно, такова, что мы не можем представить ничего более убедительного. Что может быть более определенным, чем то, что подтверждается самим сомнением, или что ты выводишь из этого, сомневаешься ли ты в своем существовании. Таким образом, философы, исследуя основания такой уверенности, совершенно не могут быть осуждены за усилия, которые они прилагают, сводя рассуждения, с помощью которых мы приходим к выводу о нашем существовании, к четкому понятию.

§. 16. Каким образом мы познаем нашу экзистенцию с той же очевидностью.

Если что-то выводится через силлогизмы, чьи предпосылки являются недоказуемыми утверждениями или интуитивными суждениями, основанными на ясных опытах, то это познается так же, как мы осознаем свое существование. Знание о нашем существовании основывается на следующем силлогизме (§. 14): любое существо, которое осознает само себя и другие вещи вне себя, действительно существует. Мы, в свою очередь, осознаем себя и другие вещи вне нас. Следовательно, мы существуем. В этом силлогизме большая пропозиция выступает как принцип разума, в котором понятия субъекта и предиката связаны так тесно, что понятие субъекта в том же контексте соотносится с понятием предиката. Таким образом, эта пропозиция не подлежит доказательству (§. 263 Log.). Кроме того, она является теоретической (§. 266 Log.) и входит в число аксиом (§. 267 Log.). В меньшем силлогизме мы приписываем предикат, который мы осознаем в нашем понятии, и, следовательно, меньшая пропозиция представляет собой интуитивное суждение (§. 51 Log.). Это также основывается на таком ясном опыте (§. 11), который подтверждается сомнением (§. 12). Таким образом, знание о нашем существовании познается так же, как мы осознаем, что существуем, если что-то выводится через силлогизмы с недоказуемыми предпосылками или интуитивными суждениями, основанными на ясных опытах.

Очевидно, что здесь возникает важность различения того, как мы обретаем уверенность в своем существовании, а именно, что необходимо для того, чтобы мы познали это с такой же уверенностью, с какой осознаем сам процесс познания. В рациональной психологии и естественной теологии мы обсуждаем сложные истины, такие как бессмертие души и существование Бога; поэтому крайне важно понимать различные уровни той самой очевидности, на которой основано наше знание о собственном существовании.

§. 17. Уровни уверенности в том, что демонстрируется

Все, что демонстрируется, познается с той же очевидностью, с которой мы осознаем свое существование. Принципы демонстрации не включают ничего, кроме определений, неопровержимых опытов, аксиом и известных предложений (§. 562 Лог.). Поскольку определения являются идентичными предложениями (§. 214 Лог.), и, следовательно, аксиомы, если они сводятся к предложениям (§. 270 Лог.), то вместе с другими аксиомами они становятся недемонстрируемыми (§. 267 Лог.). Из определений, неопровержимых опытов и аксиом выводятся первичные предложения, которые затем включаются в число принципов демонстрации (§. 551 и след. Лог.); первичными принципами демонстрации являются неопровержимый опыт и недемонстрируемые предложения. Если что-то выводится через силлогизмы, чьи предпосылки являются недемонстрируемыми предложениями или интуитивными суждениями, основанными на ясных опытах, это познается с той же очевидностью, с которой мы осознаем свое существование (§. 16). Таким образом, то, что демонстрируется, познается с той же очевидностью, с которой мы знаем, что существуем. Никто не может не заметить, что речь идет о настоящих демонстрациях, а не о притязаниях, которые сейчас распространены. Однако несложно отличить подлинную демонстрацию от ложной, если вы обратили внимание на то, что мы описали о подлинной их форме (§. 511 и след. Лог.) и если вы обладаете достаточным опытом в оценке демонстраций.

§. 18. Какова очевидность геометрических истин.

Геометрические истины воспринимаются с той же очевидностью, с которой мы осознаем свое собственное существование. Эти истины действительно демонстрируются согласно строгим правилам, как мы показываем, когда описываем подлинные формы доказательств (§. 551 и далее Лог.). Все, что доказывается, воспринимается с той же очевидностью, с которой нам известно наше существование (§. 17). Таким образом, геометрические истины познаются с той же очевидностью, с которой мы осознаем свою природу. Мы говорим здесь о законных доказательствах, подобных тем, что представил Евклид вместе с другими древними геометрами. Мы не отрицаем, что в наше время иногда встречаются люди, которые отходят от строгих методов древних геометров и не удовлетворяют требования профессионалов в области доказательств. Более того, мы также признаем, что современные геометры иногда делают переход от природы к геометрии, что, как правило, не может быть объяснено законами доказательства и зачастую уходит от истины.

§. 19. Причина согласия, которую мы даем геометрическим истинам.

Поскольку геометрические истины, если они правильно доказываются, становятся очевидными и открывают нам свое существование (§. 18), неудивительно, что никто не может отрицать эти очевидности, кто понимает силу доказательств. Поэтому мы не поддерживаем, когда юным математикам предлагают истины без доказательства, так как они не могут быть уверены в их истинности. Важно, чтобы они сами ощущали силу доказательств, которая может быть извлечена даже против их воли. В противном случае различие между убеждением и простым воздействием никогда не будет ясным, и методы, которые не могут быть применены без возможности убеждения, не смогут привлечь к себе красоту и любовь. Действительно, многие считают, что доказательства вызывают отвращение у новичков, и поэтому стараются отговорить их от изучения математики. Однако наш многолетний опыт показывает, что это совсем не так, если вы знаете, как правильно разбирать доказательства, чтобы не запутаться и не быть неясным в обучении.

§. 20. Определение души.

Факт того, что в нас есть нечто, что существует само по себе и относительно других вещей вне нас, называется Душой. Это также иногда именуется человеческой душой или определением разума.

Определение этого понятия номинально, однако оно имеет позитивный характер. Реальная суть понятия становится понятна на основе дальнейшего анализа. В предыдущих разделах мы видели, что в нас есть нечто, что существует для себя и для других вещей за пределами нас. Как именно это явление проявляется, мы изучаем в эмпирической психологии. В конечном итоге, различия этого явления от органического тела будут показаны в рациональной психологии.

§. 21. Существование души.

Человеческая душа действительно существует. Мы существуем в той мере, в какой осознаем свою душу и окружающий нас мир (§. 14). Поскольку мы осознаем как свою душу, так и другие вещи вне нас, можно утверждать, что душа существует (§. 20). Таким образом, наша душа существует.

Становится очевидным, что, отвергая существование нашего «я», мы не доказали ничего, кроме того, что душа существует; существование нашего тела же остается под вопросом, так как до сих пор неясно, является ли то, что осознает себя, именно этим телом или же чем-то совершенно другим.

§. 22. Существование чего-либо, что признается в первую очередь.

Мы осознаем существование души еще до того, как осознаем существование тела. На самом деле, мы понимаем, что наша душа существует, потому что осознаем себя и другие вещи вне нас (§. 20 Психол. & §. 349 Лог.). Если же мы сомневаемся в реальном существовании тел, то осознаем это сомнение, и, следовательно, осознаем себя, так как сомневаемся. Таким образом, поскольку можно доказать, что мы существуем, осознавая себя и других (§. 14), мы познаем существование души, пока продолжаем сомневаться в существовании тела, и, таким образом, до того, как осознаем его существование.

Размышляя об этом, Рене Декарт в своей работе «Медитации» о первой философии пытается показать, что человеческий ум известнее тела. Он утверждает, что, сомневаясь во всем, мы через это сомнение осознаем свое существование, поскольку, конечно, мы мыслим, то есть являемся мыслящими существами. При этом под мыслящим существом он понимает нечто большее, чем просто физическое тело, как мы увидим позже. Первое, что мы можем с уверенностью утверждать, когда сомневаемся во всем остальном, это то, что связано с душой, а не с телом.

Таким образом, можно сказать, что человеческая душа известнее своего тела. В своей глубокой медитации Декарт, как и полагается проницательному философу, четко различает себя и других, когда речь идет о существовании нашего «я». Действительно, говоря о природе и сущности разума, он высказывает свое мнение, которое будет подробно изложено позже. Тем не менее, он утверждает, что первое, что мы знаем о нашей душе, – это то, что она мыслит, или, скорее, что она осознает себя как нечто, существующее вне ее, а также другие вещи.

Глава вторая. О том, как познать душу

§. 23. Что такое мышление.

Мы называемся мыслящими, когда осознаем те события, которые происходят внутри нас, и которые воспринимаются нами как нечто внешнее. Мышление, таким образом, является актом души, благодаря которому она осознает себя и окружающий мир. Это определение не противоречит обычному языковому употреблению, что становится очевидным через примеры. Когда мы смотрим на дерево, мы осознаем его существование и можем сказать, что думаем о нем. Когда мы представляем атрибуты Бога и идеи, которые у нас уже есть о них, мы осознаем это; мы говорим, что думаем о Боге. Когда мы представляем треугольник и осознаем этот образ, словно он перед нашими глазами, мы говорим, что думаем о треугольнике. Мы утверждаем, что думаем, когда осознаем существование определенных вещей или действий нашего разума. Однако, когда мы ничего не осознаем, как, например, во сне, мы заявляем, что не думаем. Это значение также сохраняет Декарт.

Таким образом, в первой части философии, статья 9, говорится, что под «размышлением» понимается всё, что происходит в нас, поскольку это связано с нашим сознанием. Это определение было четко обозначено и соответствует общепринятому употреблению языка, а также введено в философский дискурс (§. 142. 147 Дисциплина предварительная). Хотя существуют люди, которые расширяют понятие размышления на все изменения человеческого разума, даже на те, о которых они не осознают; мы оставляем им свободу выбирать любое значение этого слова, однако мы не намерены следовать за их трактовками.

§. 24. Определение восприятия.

Ум называют воспринимающим, когда он представляет себе какой-либо объект: восприятие становится актом разума, благодаря которому любой объект получает свое определение. Таким образом, мы воспринимаем цвета, запахи и звуки: ум осознает себя и изменения, происходящие в нем в различных обстоятельствах.

§. 25. Что такое апперцепция.

Уму приписывают апперцепцию, поскольку он осознает свои восприятия; термин «апперцепция» использует Лейбниц. Это понятие пересекается с сознанием, о котором говорит Декарт в данном контексте.

§. 26. То, что нужно различать в мышлении.

Поскольку мы размышляем о том, как мы воспринимаем то, что происходит с нами, и как это представляется нам как нечто внешнее (§.23), все наши мысли и восприятия (§.24), а также апперцепция вовлечены (§.25). Например, когда я пишу, я осознаю, что пишу. В той мере, в какой я осознаю процесс письма, я его апперципирую; а в той мере, в какой он представляется в моем сознании, как если бы я мог быть осознанием, я его воспринимаю. Акт письма не воспринимается, поскольку движение руки и пальцев касается написания букв и их последовательности. Точно так же, когда я вижу солнце, я осознаю его как нечто, что находится вне меня. Таким образом, я воспринимаю его в той мере, в какой он представляется мне; но я апперципирую его в той мере, в какой осознаю его таким, каким он представляется. Из астрономии известно, что солнце на самом деле отличается от того, как мы его видим.

Форма близка к сферической, но наш разум представляет ее совершенно иначе. По своей массе она лишь немного больше Земли, так что по сравнению с Солнцем она должна казаться ничтожной: однако наш ум воспринимает это как нечто крайне незначительное. Таким образом, мы осознаем Солнце не таким, каким оно является на самом деле, а таким, каким его видит наш разум. В каждой мысли восприятие или представление объекта в уме и апперцепция, с помощью которых мы осознаем объект, представленный в нашем сознании, или, если хотите, его представление, должны быть четко различимы друг от друга.

§. 27. То, что следует приписать уму в связи с тем, что мы в нем наблюдаем.

Из того, что мы наблюдаем в нашем уме, мы можем делать выводы с помощью логического рассуждения, и эти выводы также имеют смысл. То же самое касается и нашего понимания других существ. Действительно, то, что мы наблюдаем в уме, можно легко собрать с помощью логики, и далее из этого можно делать выводы, которые, конечно, основаны на самом рассуждении; это можно продемонстрировать на примере человеческого разума (§. 551 и след. Лог.). Таким образом, когда утверждение истинно и подлежит доказательству (§. 544 Лог.), следовательно, предикат должен соответствовать своему субъекту на основе тех данных, из которых он был собран (§. 505 Лог.); также должно быть логично то, что вытекает из наблюдаемого в уме, и что далее выводится с помощью логического рассуждения, основанного на этих данных.

Из самой демонстрации становится очевидным, что каждое существо обладает такой природой, что его можно свободно применять к любому понятию. На этой основе строится всё дискурсивное знание, и его истинность станет более ясной, когда мы будем исследовать рассуждения ума в последующих выводах. Действительно, этой основе приписываются все предикаты, которые можно продемонстрировать относительно её субъекта. В номинальных определениях фигур мы находим некоторые элементы, которые должны быть в них, и исходя из этого, мы далее выводим, что должно быть им присвоено. Безусловно, этим фигурам должны быть присвоены те элементы, которые выводятся из предполагаемых, к которым они относятся. Таким образом, мы идём правильным путём, если судим о разуме тем же способом.

§. 28. Способ достижения познания ума.

К пониманию разума можно прийти, если мы сосредоточимся на своих мыслях и придадим им значение, которое выводится из них с помощью логического рассуждения. Мысли включают в себя восприятия и осознания (. 26); когда мы думаем, мы представляем что-то, что либо связано с нами, либо удалено от нас (§. 24), и мы осознаем это представление (0.25). Поэтому, если мы обращаем внимание на свои мысли, нам становится ясно не только то, как объект представляется, но и какие изменения происходят в нашей душе. Таким образом, мы достигаем понимания души.

Кроме того, разум должен учитывать значения, которые выводятся из других, не существующих в нем, с помощью логического рассуждения (§. 27), и то, что определенно соответствует ему, что мы наблюдаем в нем (§. 517 Log.); также разум должен учитывать те вещи, которые выводятся из наблюдаемых в нем. И так мы вновь приходим к пониманию души.

Мы предлагаем эту идею, чтобы, когда станет понятно, как можно достичь определенного понимания души, мы могли бы проанализировать то, что собираемся рассказать о ней. Это наша единственная цель – привести читателя к четкому пониманию души, как из-за важности, так и из-за полезности этой науки. Мы используем термин «понимание», который еще не имеет точного определения, потому что здесь мы можем согласиться с неясным понятием, и четкое различение не требуется. Тем не менее, это не помешает нам в дальнейшем уточнить неясное и привести его к четкому пониманию.