Текст книги "Святые угодники Божии Николаи"

В том же монастыре был инок, по имени Антоний, много лет страдавший болезнью кровотечения. Потеряв надежду на врачей, он был близок к смерти. Игумен велел ему занять хижину преподобного отца Николая, в которой бы он и оставался до смерти. И вот, когда Антоний, войдя в хижину ту, лег и забылся во сне, ему явился преподобный Николай и спросил:

– Чадо Антоний, чем ты болеешь?

Он назвал ему свою болезнь. Преподобный сказал:

– Не бойся, от сего времени ты будешь здрав.

Быстро пробудившись, Антоний не во сне, а уже наяву увидел преподобного выходящим из хижины, в которой осталось сильное благоухание. Он тотчас почувствовал исцеление и встал здоровым. После этого Антоний жил четырнадцать лет и не имел никакой болезни по молитвам преподобного Николая. Предстательством его да избавимся и мы от всяких болезней душевных и телесных о Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава вовеки. Аминь[51]51
  Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святителя Димитрия Ростовского. Февраль. М.: Сибирская Благозвонница, 2008. С. 48—59.


[Закрыть].

Память святого совершается

4/17 февраля

Праведный Николай Кавасила

Два солунских святых XIV века носили имя Кавасилы. По общепринятому мнению, Старший, Нил, дядя Николая, управлял солунской паствой до 1340 года, когда императором Византийской империи (1347—1354 годы) был Иоанн VI Кантакузин. Младший, Николай, родился в 1320 году в аристократической семье в Фессалонике. Детство его прошло под наставничеством дяди. В 1335—1340 годах Николай получил классическое образование в Константинополе, где изучал философию, риторику, грамматику и естественные науки. Впоследствии он принимает деятельное участие в политической и церковной жизни империи и получает должность сакеллария[52]52
  Сакелларий – одна из церковных должностей в округе Константинопольского патриарха в XI – XIV и последующих веках.


[Закрыть] Константинопольской Церкви.

При гражданских беспокойствах, которые были вызваны движением зилотов[53]53
  Зилоты (зелоты), переводится с греческого языка буквально как «ревнитель, приверженец», – политическая партия в Константинополе в XII – XIV веков, находившаяся в противостоянии с партией политиков. Ее приверженцы, в числе которых были преимущественно монахи и представители низших городских слоев, заявляли себя строгими ревнителями церковных правил и добивались, чтобы государство не посягало на права Церкви и не вмешивалось в сферу духовной жизни.


[Закрыть], Николай Кавасила (греч. Νικόλαος Καβάσιλας) принял сторону Палеологов[54]54
  Палеологи – последняя и наиболее долговечная династия императоров Византии, правившая на протяжении из Константинополя крестоносцев в 1261 году до захвата двух столетий – со времени изгнания Михаилом VIII из Константинополя турецкими завоевателями в 1453 году. Некоторые Палеологи делили полноту власти с представителями рода Кантакузинов. С правлением Палеологов связан последний подъем византийского искусства, известный как «палеологовское возрождение» и в то же время упадок государства и окончательное крушение Византийской империи.


[Закрыть] и военачальника Сигриана.

Патриарх Иоанн в 1343 году посылал Николая Кавасилу в числе других служителей Церкви к императору Иоанну Кантакузину, чтобы убедить его отречься от престола. Но когда император был коронован в Адрианополе и когда Фессалоника и другие города перестали противодействовать благоприятствовавшей ему партии, посольство в 1346 году отправилось к сыну его Мануилу, чтобы обещать ему покорность под некоторыми условиями. И в этом посольстве состоял Николай Кавасила. Может быть, именно эти сношения помогли Николаю в благосклонности Иоанна Кантакузина; по крайней мере, сам император заявлял, что удостоил Николая Кавасилу своей дружбой и даже причислял его к лучшим своим друзьям. Будучи склонным к созерцательной монашеской жизни, Иоанн Кантакузин в 1349 году удалился в монастырь святого Маманта, но вскоре перешел в Манганийский монастырь, который находился недалеко от Константинополя. В это добровольное изгнание за ним последовали Дмитрий Кидоний и Николай Кавасила, мужи, по словам самого императора, достигшие вершины внешней мудрости, не менее любому дренные и в делах, избравшие жизнь целомудренную и свободную от несчастий брака.

Но пребывание императора и его духовных друзей-наставников в монастыре было непродолжительным.

Незадолго до отречения от престола ради принятия монашеского пострига, Иоанн Кантакузин призвал в соправители себе сына своего Матфея и Палеолога Андроника. Вместе же с ними был и Николай Кавасила, которому надлежало уговорить патриарха Каллиста короновать Матфея. Но патриарх Каллист отказался короновать Матфея, и было необходимо приступить к выбору нового патриарха. На высший духовный сан были предложены Николай Кавасила и еще двое праведных: Макарий Филадельфийский и Филофей Ираклийский. Император избрал последнего, и вскоре его сын Матфей был коронован на престол. При сем случае Кантакузин называет Кавасилу мирянином и тем самым дает понять, что праведный Николай Кавасила пользовался большим уважением.

Около этого времени Николаю Кавасиле, как приверженцу исихастского[55]55
  Исихазм (от др.-греч. «спокойствие, тишина, уединение») – христианское мистическое мировоззрение, древняя традиция духовной практики, которая составляет основу православного аскетизма.


[Закрыть] учения, пришлось иметь спор о природе Фаворского света с Никифором Григорой, последователем Варлаама и Акиндина. На созванном в 1351 году Влахернском Соборе Николай Кавасила выступал твердым защитником Православия и строгой аскетической жизни.

Краткий перечень сочинений Николая Кавасилы может показать его литературную многосторонность и плодовитость. К самым ранним его произведениям относится отрывок из комментариев его на Птолемея; ко времени занятий его делами Церкви в звании сакеллария можно отнести сочинение: «О росте против ростовщиков» – книгу о неправильных тяжбах гражданских начальств по отношению к церковным предметам. Немало осталось от праведника Кавасилы отдельных слов нравственных, похвальных и на праздники. Из них можно указать слова: на Страсти Христовы, на Вознесение, на великомученика Димитрия, на святую Феодору Чудотворицу, на трех Вселенских святителей. Из богословских произведений его известны: «Какая цель воплощения Господа», «Против заблуждений Никифора Григоры», «Изложение на пророка Иезекииля», «О душе» и другие малые сочинения и письма.

Более известным творением Николая Кавасилы служит его «Изъяснение Божественной литургии», которое имел в виду истолкователь литургии Симеон Солунский.

Выдающийся христианский писатель и богослов, святой праведный Николай Кавасила преставился в 1397 году.

3 июня 1982 года Николай Кавасила был прославлен в лике святых Синодом Элладской Православной Церкви[56]56
  Подготовлено по: http://azbyka.ru/otechnik/Nikolaj_ Kavasila/


[Закрыть].

Память святого совершается

3/20 июня

Диаконское облачение и священническая фелонь

Одежда диакона имеет рукава, так как он служитель и ему необходимо иметь руки, хорошо приспособленные для дела. [Одежда] же священника, именуемая фелонью, – без рукавов, что обозначает непригодность иерея для человеческой деятельности и то, что он и в обыденной жизни пребывает как бы вне плоти и мира, и во время [совершения] своего служения, которое во всем зависит от одной только Божественной длани и [в которое] он сам не привносит никакой человеческой инициативы.

Епитрахиль

Епитрахиль символизирует изливающуюся благодать священства, которая почивает на шее принявшего ярмо Христово; [епитрахиль] спускается по груди до ног, умягчая сердце и освящая все тело. Ее следует подвязывать поясом – попечением о добродетелях и наказанием телесных похотей и как бы растопить их, согласно заповеди божественного Павла, повелевающего Тимофею: не пренебрегай благодатию, тебе данной (см.: 1 Тим. 4, 14).

Омофор

Архиереям вместе с фелонью полагается и омофор, полагаемый на плечах. Он обозначает домостроительство и милость к находящимся «под их рукой». Его носят епископы, словно удерживая [им] подопечных, как матери носят на руках и на плечах детей, еще не умеющих ходить. Это же может и епископ по отношению к тем, кто находится в его попечении.

Гонагион

А поскольку [священник] является не только отцом и педагогом, но и судьей, знающим, как наказывать духовно, нечто подобное мечу препоясывает его, так называемый гонатион[57]57
  Обычно епигонатион.


[Закрыть], который делается в виде ножей, и когда мы слышим [слова] «кинжал духа» (ср.: Еф. 6, 17), то сказанное [становится] ясным. Когда гонатион прикрепляют к поясу, то говорят: «препоясал меч свой на бедро свое, Сильне» (ср.: Пс. 44, 4), ибо воистину силен имеющий в себе крепкого Бога[58]58
  Перевод А.Ю. Никифоровой. Печатается по: http:// azbyka.ru/otechnik/Nikolaj_Kavasila/Izjasnenie_svjashennih_odegd/


[Закрыть].

Святые Николаи Древней Руси

Преподобный Николай Святоша, князь Черниговский, Печерский чудотворец

Проходит образ мира сего. Владычество переходит от народа к народу… Господь низвергает престолы властителей и сажает кротких на место их (1 Кор. 7, 31; ср.: Сир. 10, 8, 17). Об этой непрочности земного и преходящего величия помыслил блаженный и благоверный князь Никола Святоша, сын Давида Святославича, князя Черниговского, внук Святослава Ярославича, князя Киевского и Черниговского, основавшего святую, Богом созданную, Печерскую церковь. И понял он, что только на небе не преходит образ Ипостаси Божией, Его присносущное Слово, и там только Царство всех веков и величие во всяком роде и роде, уготованное Царем царей и Господом господствующих для любящих Его. И потому, оставив славу и богатство, честь и власть своего земного преходящего княжения ради Небесного вечного Царствия (как тот древний индийский царевич Иоасаф) и пришедши в Печерский монастырь, облекся в святой иноческий образ, противоположный всякому образу этого мира, преходящего, как тень и небытие, и, насколько возможно, соответствующий неизменному образу Ипостаси Божией.

И он настолько просиял светлостью жизни своей, что все видели его добрые дела и прославляли за него Бога. Больше всех преуспевал он в послушаниях. Сперва работал на братию в поварне, рубил своими руками дрова и на своих плечах часто носил их с берега, усердно делал и все прочее, нужное для кухни. После многих его трудов узнали о том его братья, Изяслав и Владимир, и едва не заставили его бросить это дело. Но этот истинный послушник выпросил со слезами еще один год поработать на поварне для братии. И всего потрудился он там три года со всевозможным прилежанием и благоговением. Потом, как искусный и совершенный во всем, приставлен он был сторожем к монастырским воротам и пробыл там тоже три года, не отходя никуда, кроме церкви. Оттуда взяли его служить на трапезе, и это исполнял он, как следует, с готовностью.

Когда он прошел по порядку степени послушания, игумен и вся братия решили, что ему надо безмолвствовать в келии и работать в тишине своему спасению. Он же, повинуясь и в этом, насадил руками при своей келии плодовый сад. И во все годы иночества никогда не видали его праздным, но всегда он имел в руках своих рукоделие; в устах же постоянную молитву Иисусову: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя».

Не вкушал он ничего иного, кроме малого количества общей монастырской пищи на трапезе.

Если же когда против воли ему случалось иметь что-нибудь, как князю, от своих бывших людей, то все раздавал он на странников, нищих и построение церквей и жертвовал много книг церкви.

У этого блаженного князя, когда еще он владел княжеством своим, был очень искусный врач, именем Петр, родом из Сирии.

Он пришел с князем в монастырь. Видя вольную нищету своего господина, врач покинул его, жил в Киеве и многих лечил. Но он часто приходил к блаженному и, видя его во многих лишениях, в безмерном посте, служащим на поварне и сидящим у ворот, увещевал его, говоря: «Князь, нужно тебе подумать о своем здоровье, чтоб не истощить себя многим трудом и воздержанием: когда ты от этого изнеможешь, тебе неудобно будет нести иго, которое ты взял на себя ради Христа. Бог не хочет труда или поста выше силы, но только сердца чистого и смиренного. Ты работаешь на черноризцев, как купленный раб, ты не привык к такой работе, и не следует тебе делать этого, как князю. Благородные братья твои, Изяслав и Владимир, укоряют себя и находятся в великой скорби о твоей нищете, что ты из такой славы и чести дошел до последнего убожества, моришь свое тело и болеешь из‑за неподходящей для тебя пищи. Я удивляюсь, как изменился твой желудок, который прежде болел от тонких блюд, а теперь переносит грубую зелень и сухой хлеб. Но смотри, как бы внезапно не открылась болезнь во всех частях тела и ты, не имея в себе сил, не лишился бы жизни. Тогда я буду не в состоянии помочь тебе, и оставишь ты неутешный плач в своих братьях. Бояре, служившие тебе, которые гордились тобой, теперь, потеряв в тебе надежду свою, жалеют о тебе и повержены в уныние, но все-таки они живут в богатых домах, которые выстроили себе, тебе же негде преклонить главу и негде сесть, только на сорные кучи иногда у поварни, иногда у ворот. Кто из русских князей делал так, – твой ли блаженный отец Давид или приснопамятный дед Святослав? Никто даже из бояр не пожелал бесславного пути такой жизни, только один Варлаам, бывший здесь игуменом. Поэтому, если ты не послушаешь моего совета, прежде чем суждено тебе, примешь смерть». Много еще другого, по поручению братьев его, говорил врач блаженному, иногда сидя с ним в поварне, иногда у ворот.

Блаженный же отвечал ему: «Брат Петр, много думал я о спасении души моей и рассудил, что не надо щадить плоть, чтоб она не тяготила похотями дух и не восставала на меня борьбой. Томимая воздержанием и трудом, она смирится, а не изнеможет; а если бы и изнемогла, то, как сказал Господь апостолу: сила Моя совершается в немощи (2 Кор. 12, 9). Апостол же сказал: Нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас (Рим. 8, 18). Бог хочет сердца чистого и смиренного, но без поста и труда не может быть оно таким. Потому что пост – мать целомудрия и чистоты. Еще сказано: Он смирил сердце их работами (Пс. 106, 12).

Благодарю я Бога, что Он освободил меня от рабства миру и сделал меня рабом рабов Своих, блаженных этих черноризцев, ибо я, будучи князем, работаю Царю царей в лице их.

Братья же мои пусть подумают о себе, каждый понесет свое бремя (Гал. 6, 5). Для них достаточно забот о власти, которую я оставил в земном княжении, чтоб наследовать в Царствии Небесном, ибо я обнищал ради Христа, чтобы приобрести Христа (Флп. 3, 8). Ты же зачем в нищете моей укоряешь меня за воздержание и грубую пищу, угрожая мне смертью? А ты, когда врачуешь телесный недуг, не приказываешь ли больному воздержаться и избегать некоторых блюд? А мне нужно этим способом лечить духовные недуги.

Но если и умру телесно, мне умереть ради Христа – приобретение (см.: Флп. 1, 21). А что я сижу у сорных куч – зачем считаешь ты меня худшим моих бояр: ведь я буду царствовать с Иовом, который в жизни назывался царем. Если же ни один из русских князей не сделал этого прежде меня, то пусть я, подражая Царю Небесному, буду им примером, чтоб с этих пор кто-нибудь поревновал и последовал мне. А там – подумай о себе и о тех, кто научил тебя».

Часто случалось, что когда этот блаженный князь заболевал, трудясь на послушании, тогда врач Петр, узнав о том, приготовлял ему лекарство, чтоб излечить какой-нибудь его недуг – горячку или водяную порчу крови, но всегда, прежде чем он приходил с лекарством, Божией помощью князь выздоравливал и ни за что не позволял себя лечить. Однажды случилось, что разболелся сам врач, и послал к нему блаженный, говоря: «Если не будешь принимать лекарства, скоро выздоровеешь, если же не послушаешься меня, много пострадаешь». Тот же, считая себя опытным врачом, не послушался, но выпил приготовленное лекарство и, желая избавиться от болезни, едва не лишился жизни. Потом он выздоровел молитвой святого. Снова разболелся в другой раз этот врач, блаженный послал к нему с таким обещанием: «На третий день выздоровеешь, если не будешь лечить себя». Врач, наказанный за первое ослушание, послушался блаженного и, по слову его, в третий день выздоровел.

Призвал блаженный исцелившегося (тот тогда у ворот оканчивал свое послушание) и сказал ему: «Петр, тебе следует постричься в ангельский образ и работать Господу и Его Пречистой Матери в этом монастыре вместо меня, потому что я через три месяца отойду от этого мира».

Услышав это, врач Петр упал к ногам его и со слезами воскликнул: «Увы мне, господин мой, благодетель мой, драгоценная жизнь моя! Кто будет заботиться о земном странствии моем, кто пропитает сирых и убогих, кто заступится за обижаемых, кто смилуется над множеством людей, просящих помощи? Не говорил ли я тебе: князь, пощади жизнь свою, потому что многим можешь ты быть полезен и в твоей жизни – жизнь многих. Не ты ли исцелил меня силой Божией и твоей молитвой – и теперь куда сам отходишь, пастырь добрый, чем болеешь, исцелитель мой? Скажи мне, рабу твоему, о твоей смертной язве, – и если я не вылечу тебя, пусть глава моя будет за главу твою и душа моя за душу твою. Не отходи от меня молча, но открой мне, господин мой, откуда у тебя такая весть? Если от людей – я отдам за тебя мою жизнь, если же Сам Господь оповестил тебя об этом – моли Его, чтоб я умер за тебя. Если ты оставишь меня – то где сяду я и буду оплакивать свое сиротство? Не на этой ли сорной куче при воротах, где сидишь ты? Но здесь будет заперто.

Что наследую я из имения твоего, когда ты сам наг: эти ли заплатные рубища, которые на тебе? Но, отойдя от мира, ты будешь положен в них. Даруй мне хоть твою молитву, как в древности Илия Елисею милоть, – и я разделю глубину сердечную и воды жизни моей, и пройду в место дивных селений до Дома Божия (см.: Пс. 41, 5) – туда, куда ты хочешь идти. И зверь, по заходе солнца, умеет собираться и ложиться в своем логовище (см.: Пс. 103, 22), но я после твоего отшествия не знаю, куда пойду; и птица нашла себе жилье, и ласточка гнездо себе, где положить птенцов своих (Пс. 83, 4), а ты шесть лет живешь в монастыре и не нашел себе приюта. Где же оставишь меня?»

Блаженный князь, подняв плачущего врача, сказал ему: «Не тужи, Петр. Лучше уповать на Господа, нежели надеяться на князей (Пс. 117, 9). Господь знает, как сохранить всю тварь, которую Он создал Сам; Он попечется пропитать алчущих, заступиться за бедных и спасти находящихся в напасти. Будет Он прибежищем и тебе. А братья мои по плоти пусть не обо мне плачут, а о себе и о делах своих, в плачевной юдоли этого мира, чтоб утешиться в будущем блаженстве. Я же не нуждаюсь в лечении для временной жизни, ибо давно умер я для всего временного, мертвые же (говоря по естеству) не оживут, и врачи не воскресят, как восклицает Исаия (см.: Ис. 26, 14)».

Сказав это, блаженный пошел с врачом к пещере и приготовил себе место для погребения. У врача же спросил: «Кто из нас больше любит это место?» Врач же отвечал с плачем: «Знаю, что, если ты захочешь, умолишь Господа, чтоб тебе жить еще. Меня же положи здесь!» Блаженный же сказал ему: «Да будет тебе, как хочешь, если есть на то воля Божия. В одном образе иноческом да послужим Ему!» Тогда врач, по совету блаженного, постригся в иноческий образ и провел три месяца, беспрестанно днем и ночью проливая на молитве слезы. Блаженный, утешая его, сказал: «Брат, Петр, хочешь ли, чтоб я взял тебя с собой?» Тот же с плачем (как и прежде) отвечал: «Хочу, чтоб ты позволил мне умереть за тебя, а ты останься здесь и молись за меня». Сказал ему блаженный: «Дерзай, брат, и будь готов; через три дня, по желанию твоему, отойдешь от этой жизни».

Итак, Петр, причастившись Божественных и Животворящих Христовых Таин, когда наступило предреченное время, возлег на одре и предал дух свой в руки Господа.

По смерти же врача блаженный князь Святоша подвизался тридцать лет, не выходя из монастыря; стяжав, сообразно с именем своим, совершенную, святую жизнь, преставился в вечную жизнь, ко Святейшему всех святых, Князю смирения, Иисусу.

В день преставления этого святого князя едва не весь город Киев собрался, воздавая ему последнее целование и со многими слезами прося его молитв.

Особенно же братья блаженного, Изяслав и Владимир, узнав о смерти его, плакали о нем невыразимыми слезами. Изяслав прислал к игумену с мольбой дать ему на благословение и утешение крест умершего, возглавие и помост, на котором блаженный клал поклоны. Игумен дал ему со словами: «По вере твоей да будет тебе то, от чего ждешь ты помощи». Получив эти вещи, он бережно хранил их и прислал на монастырь много золота, чтобы отблагодарить за память о брате.

Изяслав этот однажды тяжко разболелся и отчаялся уже в жизни. Видя его при смерти, вокруг него собрались жена, дети и все бояре. Он же, немного уснув, привстал и просил напиться воды из Печерского колодца. Сказав это, он онемел и уже больше ничего не мог проговорить. Послав в Печерский монастырь, взяли там воды, омыв ею гроб преподобного Феодосия. Дал игумен и власяницу преподобного Святоши, чтобы облечь в нее его брата. Тогда, прежде чем пришел посланный с водой и власяницей, князь Изяслав сказал: «Идите скорее из города навстречу преподобным отцам Феодосию и Николаю». Когда вошел посланный с водой и власяницей, снова воскликнул князь: «Никола Святоша!»

Дали ему выпить той воды, надели на него власяницу – и он вдруг стал здоров – и все прославили Бога и угодников Его.

С тех пор Изяслав всегда брал и надевал на себя эту власяницу, когда заболевал, – и тотчас выздоравливал. И во всякой битве имел он с собой эту власяницу, и оставался невредимым. Однажды же после греха не дерзнул надеть ее на себя и тогда был убит на брани, но сперва заповедал положить себя в ней, надеясь, что исцелеет хоть от вечных болезней и язв[59]59
  Подготовлено по: Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святителя Димитрия Ростовского. Октябрь. М.: Сибирская Благозвонница, 2008. С. 349^—356.


[Закрыть].

Память святого совершается

14/27 октября