Текст книги "Уголовное право США: успехи и проблемы реформирования"

Установление причинной связи в случаях совершения фелонии – тяжкого убийства и мисдиминора – простого убийства нередко зависит от толкования судами соответствующих законоположений. В некоторых юрисдикциях дается такое толкование, которое приводит к «почти полному отказу от требования ближайшей причинности». Если, например, обвиняемый похищает потерпевшего и во время перевозки (похищения) попадает в ДТП, в результате которого потерпевший погибает, то это – фелония – тяжкое убийство.[344]344
  Emanuel S. Op. cit. P. 64.


[Закрыть]

Для того чтобы создать хотя бы видимость наличия причинной связи между каким-то преступлением и смертью потерпевшего, иногда прибегают к использованию теории фактической причинности (but for): убийства не было бы, если бы не было совершено это преступление.

Во-вторых, это ситуации, когда совершается посягательство строгой или абсолютной ответственности, т. е. когда для осуждения лица нет необходимости доказывать, что оно действовало намеренно или даже по небрежности в отношении результата. Некоторые суды в этом случае также прибегают к использованию теории фактической причинности.[345]345
  Ibid. P. 65.


[Закрыть] Такое решение предлагалось в одном из проектов Примерного УК.[346]346
  Model Penal Code § 2.03 (Tent. Draft N 4), 1955.


[Закрыть] Однако под влиянием критики в дальнейшем оно было отвергнуто, и в последнем варианте закреплено положение о том, что лицо не несет уголовной ответственности, если «фактически причиненный результат не является вероятным последствием» его поведения (п. 4 ст. 2.03). Оно нашло отражение в уголовных кодексах некоторых штатов, как представляется немногих, например в УК Пенсильвании (п. b ст. 303). Думается, что законодатели большинства штатов по-прежнему не желают даже в малейшей степени ограничивать судейское усмотрение по вопросу возложения уголовной ответственности за посягательства строгой ответственности.

И, наконец, в-третьих, это ситуации, когда ответственность возлагается по правилу одного года и одного дня: если потерпевший, которому был причинен телесный вред, скончался в течение этого срока, то его причинитель может быть признан виновным в совершении убийства. И хотя в большинстве штатов это архаичное правило общего права отменено судебными решениями или законодательно, в некоторых юрисдикциях оно продолжает действовать, в частности на федеральном уровне.[347]347
  Федеральный окружной суд сравнительно недавно применил это правило в деле United State V. Chase, 18 F. 3d 1166 (4^th cir. 1994), считая себя связанным решением Верховного суда по делу Болла 1891 г.


[Закрыть] В отдельных штатах, например в Калифорнии, правило одного года и одного дня действует в несколько измененном виде.[348]348
  См.: Особенная часть. Преступления против жизни.


[Закрыть] Ясно, что в случаях применения указанного правила о какой-либо причинной связи говорить очень трудно.

Второй конститутивный элемент преступления – mens rea. Как отмечалось, он означает «виновное состояние ума», которое должно быть установлено, чтобы лицо было осуждено за совершенное им деяние.[349]349
  Только начиная где-то с 1600-х гг. английские судьи в определения преступлений помимо actus reus стали включать mens rea.


[Закрыть] Это требование первоначально английскими, а затем и американскими юристами было возведено в важнейший прицип уголовного права. Ими неизменно повторяется максима “Actus non facit reum, nisi mens sit rea”, означающая, что действие не делает человека виновным, если состояние его ума невиновно. Значение этого принципа в одном из своих решений подчеркнул Верховный суд США: «Утверждение, что вред может быть равносилен преступлению, если только он причинен при наличии mens rea, не является провинциальным или временным понятием. Оно является… универсальным и настоятельным в зрелых правовых системах.»[350]350
  Morissette V.United States, 342, U.S. 246, 250 (1952)


[Закрыть]

Из вышеизложенного, казалось бы, можно сделать вывод, что требование установления mens rea является абсолютным, а сам этот термин – четким и определенным. Однако в действительности это не совсем так. Прежде всего потому, что есть ряд преступлений, ответственность за которые в силу действия института строгой ответственности (strict liability) возлагается без установления вины,[351]351
  Подробнее см.: Козочкин И. Д. Строгая ответственность в уголовном праве Англии и США // Правоведение. 2000. № 1. С. 136.


[Закрыть] а также потому, что архаичное mens rea не раскрывает содержания субъективной стороны преступления. Так, по словам Флетчера, нет термина более двусмысленного, чем «почтенное латинское словосочетание mens rea, которое преследует англо-американское право». [352]352
  Fletcher G. Rethinking criminal law. Boston: Little Brown, 1978. P. 398.


[Закрыть]

В федеральном уголовном законодательстве было обнаружено около 80 терминов, используемых для обозначения различных «оттенков» mens rea, естественно, не имеющих законодательного определения.[353]353
  См.: Гуценко К. Ф. Уголовная юстиция США. М., 1978. C. 57.


[Закрыть] Ненамного лучше обстояло дело в уголовном праве штатов, особенно тех, где были сильны позиции общего права.

Такое положение кардинально изменилось в большинстве штатов, где под влиянием Примерного УК были приняты новые уголовные кодексы.

В отличие от старой концепции mens rea, выработанной в рамках общего права, с ее сущностью в виде моральной упречности (moral blameworthiness),[354]354
  Дресслер пишет, что для установления вины достаточно было установить, что лицо совершило действие, которым обнаружило свой плохой характер, злостность или аморальность (Dressier J. Op. cit. P. 116–117).


[Закрыть] авторы Примерного УК в основном исходят из того, что виновность (culpability)[355]355
  Именно этот термин используется в Примерном УК и уголовных кодексах соответствующих штатов для обозначения mens rea.


[Закрыть] – это психическое отношение лица к деянию и его последствиям.

Вместо существовавших ранее в доктрине трех основных форм виновности (намерения, примерно представлявшего собой прямой умысел, неосторожности – косвенный умысел и легкомыслие и небрежности), а также их различных комбинаций,[356]356
  Такое положение сохраняется в современном английском уголовном праве – доктрине и судебной практике. Законодательно институт вины еще не урегулирован.


[Закрыть] Примерный УК предложил четыре формы или, как еще говорят, уровня виновности: «Лицо не является виновным в совершении посягательства, если оно не действовало с целью, с осознанием (заведомо), неосторожно или небрежно в зависимости от того, что требуется по закону в отношении каждого из материальных элементов посягательства» (п. 1 ст. 2.02).

Эти формы виновности определяются применительно к вышерассмотренным, по терминологии Примерного УК, материальным элементам преступления – к поведению, сопутствующим обстоятельствам и результату, но не обязательно ко всем трем. Элементный подход, или анализ, как еще говорят американские ученые, по праву считается одним из важнейших достижений авторов Примерного УК и, как будет показано ниже, реформы американского уголовного права.

Указанные формы виновности по Примерному УК (п. 2 ст. 2.02) применительно к результату можно изложить следующим образом, сопроводив небольшими комментариями.

Лицо действует «с целью» в отношении результата, если его сознательная цель – причинение такого результата. П. Робинсон пишет, что, хотя обычно уголовное право относится к мотиву безразлично, цель показывает, что лицо, причиняя определенный результат, имеет какой-то конкретный мотив.[357]357
  Robinson P. Op. cit. P. 213.


[Закрыть]

Лицо действует «осознанно» (заведомо) в отношении результата, если оно, не преследуя цели достижения результата, осознает, что его поведение практически наверняка причинит такой результат. Отличие осознанного поведения от поведения «с целью» состоит в том, что лицо не желает вызвать результат.

В отличие от «цели» и «осознания» определения двух других форм виновности применительно к результату представляются менее четкими. [358]358
  Применительно к поведению неосторожность и небрежность не определяются.


[Закрыть]

Лицо действует «неосторожно» в отношении результата, если оно «сознательно пренебрегает» существенным и неоправданным риском наступления результата. Различие между второй и третьей формами виновности зависит от степени риска: в случае осознания он является очень большим (выражен словами «практически наверняка»), а в случае неосторожности – «существенным».

Лицо действует «небрежно», если оно не осознает существенного и неоправданного риска наступления результата, однако должно это понимать. Небрежность отличается от неосторожности, а равно от других форм виновности, неосознанием последствий поведения (риска их наступления). Поэтому, а также поскольку в случае применения наказания за преступление, совершенное по небрежности, трудно говорить о его предупредительном воздействии, некоторые ученые считают, что «небрежность» не должна быть уголовно наказуема (порицаема) и не может быть основанием уголовной ответственности.[359]359
  Danforth F. The Model penal code and degrees of criminal homicide //11 Am. U.L. Rev. 1962. P. 147.


[Закрыть] Вероятно, в силу указанных причин деяние, совершенное по небрежности, карается в исключительных случаях, в таких как убийство.[360]360
  Хотя законодатели некоторых штатов отказались от установления уголовной ответственности и за общее совершенное по небрежности убийство (см., например, УК штата Нью-Джерси).


[Закрыть]

Из анализа п. 3 ст. 2.02 можно сделать вывод о том, что первые три формы виновности – основные, а четвертая – второстепенная.[361]361
  В этом пункте говорится, что если закон не предусматривает формы виновности, достаточной, чтобы образовать материальный элемент преступления, этот элемент образуется, если лицо действует в отношении него с целью, осознанно или неосторожно. Но здесь надо иметь в виду, что если закон не предусматривает форму виновности, то может встать вопрос о возложении строгой ответственности.


[Закрыть]

Различие между неосторожностью и небрежностью также состоит в том, что в первом случае проявленное деятелем пренебрежение включает в себя «грубое отклонение от стандарта поведения, которого на месте деятеля придерживалось бы законопослушное лицо», а во втором – неосознание риска деятелем включает в себя «грубое отклонение от стандарта осторожности, которого на месте деятеля придерживалось бы разумное лицо». Обращает на себя внимание то, что для установления неосторожности авторы Примерного УК предлагают использовать гипотетическую фигуру «законопослушного лица», а для установления небрежности – «разумного лица». Но они не дают даже примерные характеристики того и другого и вообще не указывают различий между ними. Не случайно в уголовных кодексах штатов, даже тех, которые испытали большое влияние Примерного

УК, например Пенсильвании (ст. 302), в обоих случаях используется фигура «разумного лица», хорошо известная общему праву.

При установлении виновности субъекта суд задается вопросом: а как бы поступило в данной конкретной ситуации это «разумное лицо»? Если бы оно не совершило преступление, то субъект – виновен в содеянном. Некоторые разъяснения по вопросу о том, что представляет собой «разумное лицо», содержатся в Комментарии к Примерному УК, но в конечном счете они сводятся к рекомендации отдать решение вопроса «на откуп» судьям.[362]362
  Авторы Комментария пишут: такие физические данные человека, как слепота или перенесенный только что сердечный приступ, должны быть приняты во внимание при решении вопроса об уголовной ответственности, а факторы наследственности и факторы, касающиеся интеллекта, а также темперамента – «не могут, не лишая критерий всей его объективности». Делая определенный крен в сторону субъективного подхода, они, по существу, признают, что разработчики Примерного УК не намеревались «устранить такого рода дискриминацию, а, скорее, оставить решение этого вопроса на усмотрение суда» (American law institute (ALI). Model Penal Code and Commentaries: Part I. Phil.,1985. Comment to § 2.02. P. 242).


[Закрыть]

В уголовных кодексах некоторых штатов при определении неосторожности и небрежности отказались от использования традиционной для англо-американского права юридической фикции «среднего», или «разумного», человека в пользу субъективного подхода (см., например, ст.2901:22 УК Огайо).

В Примерном УК предусматривается естественная «иерархия» форм виновности: если в законе указана небрежность, то уголовная ответственность возможна при наличии любой вышестоящей формы виновности – неосторожности, осознания или цели (п. 5 ст. 2.02).

Новая четырехчленная классификация форм виновности с ее элементным анализом, предложенная Примерным УК, была воспринята уголовными кодексами многих, если не большинства, штатов. Однако они не пошли по пути копирования рекомендаций Примерного УК. По мнению американских ученых, некоторые штаты внесли коррективы в соответствующие положения Примерного УК, позволившие устранить их недостатки (а они, несомненно, есть[363]363
  Некоторые из них были отмечены выше. П. Робинсон также пишет, что отсутствие в Примерном УК единообразного понятия «поведение» и отсутствие определений «результата» и «обстоятельств» влечет за собой трудности в проведении элементного анализа виновности за отдельные преступления (Robinson P. Op. mt. P. 150–151).


[Закрыть]), другие штаты, внеся изменения в положения Примерного УК и не полностью осознавая значения этих изменений, создали дополнительные трудности.[364]364
  Ibid. P. 232.


[Закрыть]

Интересно, что иногда влияние Примерного УК было не прямым, а опосредованным. Так, в Комментарии к ст. 13А-2-2 УК штата Алабама отмечается: положения этой статьи заимствованы из ст. 305 УК штата Мичиган, положения последней – из УК штата Нью-Йорк, ст. 15.05, которая базируется на положениях ст. 2.02 Примерного УК. [365]365
  Alabama criminal code annotated with commentaries. Charlottesville. Virginia. The Michie Co, 1992. P.30. – Сходные положения содержатся в проекте нового Федерального УК (ст. 302).


[Закрыть]

Поскольку определения форм виновности в УК штата Нью-Йорк представляются более четкими, чем в Примерном УК, и оказали значительное влияние на законодательное регулирование института вины в других штатах, целесообразно здесь воспроизвести их с несущественными купюрами.

Лицо действует намеренно[366]366
  В уголовных кодексах штатов вместо «цели», предложенной Примерным УК, используется «намерение».


[Закрыть] по отношению к результату или поведению… если его сознательной целью является причинение такого результата или осуществление такого поведения.

Лицо действует неосторожно по отношению к результату или обстоятельствам. если оно осознает и сознательно игнорирует существенный и неоправданный риск того, что результат наступит или что такие обстоятельства существуют. По своему характеру и степени риск должен быть таким, что его игнорирование составляет грубое отклонение от требований (стандарта) поведения, которые бы соблюдались разумным лицом в данной ситуации.[367]367
  Далее говорится, что лицо, которое создает такой риск, но не осознает его только по причине своего добровольного опьянения, также действует неосторожно по отношению к такому риску.


[Закрыть]

Лицо действует с преступной небрежностью по отношению к результату или обстоятельствам. если оно не осознает существенный и неоправданный риск того, что такой результат наступит или что такие обстоятельства существуют. По своему характеру и степени риск должен быть таким, что его неосознание составляет грубое отклонение от требований (стандарта) внимательности, которые соблюдались бы разумным лицом в данной ситуации.

Новая концепция вины получила одобрение Верховного суда страны. В одном из своих решений он отметил, что четыре формы виновности (предложенные Примерным УК и воспринятые многими штатами) могут быть признаны как «точно определенные в праве и поддающиеся аналитическому разграничению».¹ Однако на пути их практического применения на федеральном уровне существует серьезное препятствие – сохраняющаяся неразбериха в области института вины в Своде законов США, прежде всего в его разделе 18, который именуется «Уголовным кодексом».

Старые представления о вине и ее формах сохраняются и в некоторых штатах. Так, например, в ст. 20 УК Калифорнии (1872 г.) упоминаются две формы вины – намерение и преступная небрежность, но ни одна из них там не определяется.[368]368
  Цит. по: Никифоров Б. С., Решетников Ф. М. Указ. соч. С. 49.


[Закрыть] <sup>[369]369
  Правда, изст. 7, где содержатся объяснения терминов, можно составить представление, что такое намерение и небрежность. Первое – «просто подразумевает цель или желание совершить действие или осуществить бездействие» (п. 1). Небрежность – это «недостаток такого внимания в отношении характера и вероятных последствий действия или бездействия, которое проявляет благоразумный (предусмотрительный) человек, действующий в своих интересах» (п. 2). В Кодексе даются объяснения других терминов, относящихся к вине, таких как «злонамеренность» и «осознание».


[Закрыть]</sup> Но даже в новых уголовных кодексах, т. е. принятых после опубликования Примерного УК (1962 г.), сохраняется прежнее неудовлетворительное решение вопросов вины. Так, в УК Миннесоты в подразделе 9 («Психическое состояние») в ст. 609.02 («определения») содержится понятие лишь намерения, причем весьма широкое: это не только цель сделать что-то или причинить соответствующий результат, но также осознание того, что какой-то факт существует или понимание того, что совершаемое действие, будь оно успешным, причинит соответствующий результат. В УК Джорджии, так же как в УК Калифорнии, упоминаются две формы вины – намерение и преступная небрежность, и ни одна из них не определена.

Поэтому было бы преждевременным утверждать, что в США уже окончательно на смену прежним представлениям о вине пришли новые, предложенные Примерным УК.

В указанных и некоторых других штатах решение вопроса вины в значительной степени основывается на субъектной практике. Традиционно суды исходили из того, что преступление может быть совершено с намерением или по небрежности. Причем намерение может быть общим (general), специальным (specific), перемещаемым (transferred) или конструктивным (constructive).[370]370
  Goldstein J., DershowitzA., Schwartz R Criminal law: Theory and process. N.Y: Free Press. P. 777–778.


[Закрыть] Первые два вида встречаются чаще, поэтому заслуживают большего внимания.

Прежде всего следует отметить, что различия между общим и специальным намерением не очень четкие. У. Лавейф отмечает, что они определяются по-разному: иногда термин «общее намерение» используется также, как «преступное намерение» – для обозначения mens rea, а «специальное намерение» – для обозначения психического состояния, в то время как «специальное намерение» ограничивается одним психическим состоянием намерения, или же «общее намерение» используется, чтобы охарактеризовать намерение сделать что-то вообще, а не в каком-то определенном случае, а «специальное намерение» – для обозначения намерения сделать что-то в определенном месте и в определенное время. Перечислив варианты различий общего и специального намерения, указанный автор в заключении, со ссылкой на довольно новое решение Верховного суда штата Коннектикут,[371]371
  State V. James, 211 Conn. 555, 560 A.2d 426 (1989).


[Закрыть] пишет, что общее намерение – это только «намерение совершить телодвижение, составляющее действие, которое требует преступление»[372]372
  LaFave W. Op. dt. P. 253–254.


[Закрыть]. Примерно такое же, весьма широкое определение общего намерения дают и другие американские авторы, в частности Дикс.[373]373
  Он пишет: «Общее намерение состоит в волевом совершении запрещенного действия… обвиняемому не нужно иметь намерения нарушить закон (право), ему также не нужно осознавать, что по этому закону его действие преступно» (Dix G. Criminal law. Chicago, 1L, Harcourt Brace).


[Закрыть] Из такого понимания общего намерения он делает вывод, подкрепленный решением Верховного суда штата Висконсин,[374]374
  State V. Carlson, 93 M.W.2d 354 (wis. 1958).


[Закрыть] о том, что общее намерение не подлежит специальному доказыванию; оно может быть выведено из факта осуществления запрещенного поведения. Другими словами, продолжает Дикс, «тот, кто добровольно совершает действие, презюмируется умышляющим это действие». Далее он пишет: если результат является естественным и обычным следствием поведения обвиняемого, жюри может сделать вывод о том, что он умышлял соответствующий результат. Такой опровержимый вывод о намерении, замечает он, «по крайней мере, иногда является конституционно допустимым».[375]375
  Dix G. Op. cit. P. 25, 28.


[Закрыть]

Специальное же намерение в наиболее общем понимании этого термина, как его трактуют суды, означает, что у лица есть какая-то определенная цель, например при покушении на тяжкое убийство (но она может отсутствовать в случае его совершения), или что у него есть еще желание совершить последующее действие, необходимое для завершения преступления, например берглэри общего права. Для признания лица виновным в его совершении должно быть доказано, что лицо не только намеревалось осуществить взлом и проникновение в жилище другого, но также совершить там фелонию. Это второе намерение – специальное в том смысле, что оно иное, чем то, которое требуется в отношении «взлома и проникновения». [376]376
  К преступлениям, совершаемым со специальным намерением, относятся и многие статутные преступления, например нападение «с намерением убить» или похищение человека, если человека лишают свободы «с целью получения выкупа или вознаграждения».


[Закрыть]

Прямое упоминание специального намерения можно встретить в статутном, нереформированном праве штатов. Например, в УК Калифорнии (ст.21 (а)) говорится, что покушение на преступление состоит из двух элементов: специального намерения совершить это преступление и непосредственного, но неэффективного действия, направленного на его совершение.

Суды, которые придерживаются различий между двумя видами намерения, руководствуются ими при решении вопросов ответственности за преступления, совершенные по ошибке в факте или праве или в состоянии опьянения. Так, если опьянение обычно считается недостаточным основанием, чтобы нейтрализовать общее намерение, оно может быть достаточным, чтобы нейтрализовать специальное намерение. Например, в случае берглэри лицо, которое осуществляет взлом и проникновение в жилище, может быть признано настолько пьяным, чтобы иметь намерение совершить там фелонию. В

УК штата Калифорния сказано, что «доказательство добровольного опьянения допускается только по вопросу о том, действительно ли у обвиняемого сформировалось требуемое специальное намерение, или, если ему предъявлено обвинение в тяжком убийстве, действовал ли он преднамеренно, обдуманно или имея явно выраженное злобное предумышление» (п. “b” ст. 22).[377]377
  В качестве смягчающего обстоятельства за тяжкое убийство, наряду с психическим заболеванием или дефектом, в УК указано влияние опьянения (п. “h” ст. 190.3).


[Закрыть]

Поскольку концепция общего намерения была «постоянным источником путаницы и двусмысленности в уголовном праве»,[378]378
  ALI. Op. cit. § 2.02. Comment at 231, n. 3.


[Закрыть] некоторые известные американские ученые еще до издания Примерного УК призывали отказаться от деления намерения на «общее» и «специальное» и от использования этой терминологии в судебной практике.[379]379
  Так, Холл писал, что использование такой терминологии в наставлении присяжным заслуживает серьезного критического отношения (см.: Hall J. General principles of criminal law. Indianapolis: Bobbs-Merrill, 1960. P. 142).


[Закрыть] Однако, несмотря на то, что такой отказ произошел в уголовном законодательстве (штатов), испытавшем в данной области влияние Примерного УК, суды в некоторых из них, например в Иллинойсе, время от времени обнаруживают приверженность к старым понятиям.[380]380
  См., например: People V. Harrison, 241 ILL.App. 3d 65, 146 ILL Dec.1034, 558 N.E. 2d 1368 (ILL. App. 3 Dist. 1990).


[Закрыть] Воистину, уходящее в прошлое очень живуче, особенно когда речь идет о судебной практике стран англосаксонской системы права!

В случаях, когда лицо, намереваясь причинить вред другому, случайно, например промахнувшись, причиняет вред третьему лицу, оно на основании доктрины перемещаемого намерения может быть признано имевшим намерение причинить вред этому третьему лицу. Эта своего рода юридическая фикция, которая появилась в Англии еще в ХУ! в., в дальнейшем пустила глубокие корни в американской уголовно-правовой системе.

Влияние указанной доктрины можно обнаружить и в Примерном УК в ст. 2.03, где рассматриваются вопросы причинной связи, а именно: если «фактически причиненный результат не совпадает с задуманным или ожидавшимся только в том отношении, что претерпевшим ущерб или затронутым оказалось другое лицо или другое имущество» (п. 2а),[381]381
  «Или, – как говорится там же далее, – что задуманный или ожидавшийся ущерб или вред был бы более серьезным или более обширным, чем причиненный». По этому положению американские юристы высказывают разные точки зрения.


[Закрыть] деятель может быть признан виновным в такой же степени за этот фактически причиненный результат. Приведенное положение было воспринято уголовными кодексами ряда штатов, например Пенсильвании (ст. 303), Кентукки (ст. 6.04), Алабамы (ст. 13А-2-5) и др.

Доктрина перемещаемого намерения довольно часто используется в судебной практике. Так, Верховный суд штата Вашингтон, рассмотрев в 1994 г. дело Уилсона, постановил: поскольку намерение причинить тяжкий телесный вред установлено, mens rea переходит от двух лиц, по которым обвиняемый намеревался произвести выстрелы, к двум другим, которым он не намеревался причинять вред[382]382
  People V. Wilson, 883, P. 2d 320 (Wash. 1994).


[Закрыть].

Иногда соответствующие статуты формулируются так, чтобы исключить применение доктрины «перемещаемого намерения». [383]383
  Так, Верховный суд штата Мэриленд отметил, что указание в наставлении присяжным о применимости доктрины перемещаемого намерения является ошибочным, так как соответствующий статут предписывает, что намерение должно быть направлено на лицо, которое подверглось избиению (Ford V. State, 330 Md. 682, A2d, 984 (1993)).


[Закрыть] Иногда, наоборот, формулировки закона включают словосочетания, позволяющие применять эту доктрину, например: «это или другое лицо», что в своем решении отметил Верховный суд штата Нью-Мексико[384]384
  State V. Lopez, 122 N.M. 63, 920, P. 2d 1017 (1996).


[Закрыть].

Обычно для обоснования применения доктрины перемещаемого намерения используются два аргумента: целесообразность и пропорциональность. Первый состоит в том, что лицо, которое, например, совершило убийство, не должно избежать соответствующего наказания только потому, что оно убило не того человека, которого намеревалось убить. Аргумент пропорциональности означает, что эта доктрина должна обеспечить, чтобы наказание соответствовало виновности, так как лицо, которое, имея намерение причинить вред какому-то конкретному лицу, причиняет такой же вред другому, так же виновно и так же вредоносно для общества, как если бы оно осуществило то, что им было первоначально задумано. Однако есть другая точка зрения: доктрина перемещаемого намерения не имеет морального обоснования, она характеризуется как какая-то «необъяснимая загадка (тайна)».[385]385
  Husak D.Transferred intent. 10 Notre Dame J. Law. Ethics J. Public Policy, 1996, P. 65, 67, Note 39.


[Закрыть]

Дж. Дресслер считает, что определенная неразбериха в области доктрины перемещаемого намерения была бы устранена, если бы суды, отказавшись от ее применения, просто пытались определить, имелось ли у деятеля намерение причинить «конкретный социальный вред», указанный в определении вменяемого в вину преступления, или нет. [386]386
  Dressier J. Op. cit. P. 124.


[Закрыть]

Так называемое «конструктивное намерение» – понятие весьма условное и неопределенное. Дж. Самаха в одном месте своей книги пишет, что «конструктивное намерение» применяется к случаям, когда деятель причиняет вред больший, чем тот, который замышлялся или ожидался.[387]387
  Samaha J. Criminal law. Belmont, Thomson Wadswarth, 2005. P. 88–89.


[Закрыть] А в другом – что это намерение, когда деятель не намеревался причинить какой-либо вред, но должен был знать, что его поведением создается большой риск причинения вреда.[388]388
  Ibid. P. 505.


[Закрыть] Несколько более определенно высказывается У. Лафейв: применением «конструктивного намерения» прежде всего «утверждается, что намерение требуется для всех преступлений, и затем – что такое намерение может быть выведено из неосторожности или небрежности».[389]389
  LaFave W. Op. cit. P. 253.


[Закрыть] Таким образом, даже неосознание деятелем возможности (риска) наступления вредных последствий своего поведения может быть признано намерением. Каким-то утешением, снижающим порочность подобного подхода к трактовке намерения, может служить то обстоятельство, что суды в последние годы прибегают к ней довольно редко. В связи с этим Лафейв пишет: было бы проще, если бы суды просто признали, что для совершения некоторых преступлений намерения не требуется, достаточно неосторожности или небрежности.[390]390
  Ibid.


[Закрыть]

Нередко в штатах, особенно в тех, где уголовное законодательство в области института вины не испытало влияния Примерного УК, в судебной практике возникает вопрос: в чем отличие уголовно наказуемой небрежности от гражданско-правовой? Более или менее четкого ответа на него там найти невозможно. Вряд ли можно считать удовлетворительным решением и часто провозглашаемая судами такого рода сентенция: обвинение должно доказать, что имело место более чем простое отклонение от стандарта внимательности (заботливости), которое составило бы гражданско-правовую небрежность.[391]391
  См., например: State V. Jones, 126. A2d 273, 275 (Me. 1956).


[Закрыть]Другой пример: Верховный суд штата Аляска в одном из своих последних решений по данному вопросу (1997 г.) указал, что стандарт преступной небрежности требует установления «настолько грубой небрежности, которая заслужила бы не только возмещения ущерба, но и наказания».[392]392
  State V. Haelwood, 946 P.2d 875, 878 (Alaska 1997).


[Закрыть] Но что такое «грубая небрежность» (терминология, нередко используемая в статутах и судебной практике) – не совсем понятно. Тем более, что тот же суд отметил: подавляющее большинство юрисдикций (штатов) признают преступлениями деяния, «основанные на обычной небрежности».[393]393
  Ibid.


[Закрыть] Из сказанного можно сделать общий вывод: решение вопроса о том, является ли деяние, совершенное по небрежности, преступлением или гражданским правонарушением, зависит от усмотрения суда.

Иногда статуты и суды по существу определяют преступную небрежность как неосторожность.[394]394
  См.: Уголовное право зарубежных государств. Общая часть / Под ред. и с предисл. И. Д. Козочкина. М., 2003. С. 133.


[Закрыть] Это, по-видимому, делается для того, чтобы подчеркнуть, что такая небрежность более чем гражданско-правовая. Но в этом случае стираются различия между небрежностью и неосторожностью. А это чревато серьезными последствиями, так как, например, убийство по неосторожности в принципе карается строже, чем по небрежности.[395]395
  Обращает на себя внимание отсутствие единообразия в терминологии, обозначающей эту форму вины в УК штата Калифорния: в общем плане она называется преступной небрежностью (ст. 20), при определении терминов – как просто небрежность (ст. 7), а в определении транспортного убийства – как грубая небрежность (gross negligence) (ст. 192). Последняя, как сказано в той же статье, при определенных условиях может служить основанием для предъявления обвинения в тяжком убийстве.


[Закрыть]

Американские ученые справедливо полагают, что лучшим решением проблемы устранения путаницы и неопределенности в области института вины, в частности в отношении небрежности, было бы следование рекомендациям Примерного УК.

Наконец, необходимо отметить, что уголовному праву стран англосаксонской системы права, в том числе американскому, известна такая специфическая и архаическая форма mens rea, как злобность (злостность), или злой умысел (malice). Она встречается в уголовном законодательстве штатов, которое не было реформировано, и в Федеральном УК (раздел 18 СЗ). В УК Калифорнии (п. 4 ст. 7) злой умысел объясняется как желание досадить или причинить вред другому лицу либо как намерение (совершить противоправное действие), установленное представленными доказательствами или в силу презумпции закона (права). Большой круг преступлений там охватывается понятием «злоумышленное причинение вреда» (титул 14): от вандализма, убийства животных[396]396
  Так, например, в ст. 597 сказано, что никому не дозволено убивать щенка или котенка, у которого еще не открылись глаза, никаким способом, кроме как использованием паров хлороформа, газа или путем инъекции барбитурата. Санкция за ее нарушение – штраф в размере до 1 тыс. долл. и (или) тюремное заключение на срок до 6 мес. (ст. 19) или даже до 1 года (ст. 19.2).


[Закрыть] до вмешательства в пассажирские транзитные транспортные средства или системы. Более сложное значение указанная форма вины, именуемая «злобное предумышление» (malice aforethought), имеет применительно к тяжкому убийству. Такая «злобность», как сказано в ст. 188 УК Калифорнии, может быть явно выраженной или подразумеваемой. Она является явно выраженной, когда проявляется обдуманное намерение лишить жизни другое лицо. Она является подразумеваемой, когда нет значительной провокации или когда обстоятельства, сопутствующие убийству, обнаруживают «порочную душу» (abandoned and malignant heart) деятеля. [397]397
  Подробнее см. § 2 главы 2 Особенной части.


[Закрыть]

И хотя это определение базируется на положениях общего права, оно отсутствует в Федеральном УК, где также используется «злобное предумышление» в ст. 1111, посвященной тяжкому убийству.[398]398
  Тяжкое убийство там определяется «как неправомерное убийство человеческого существа с злобным предумышлением».


[Закрыть] Поэтому, как сравнительно недавно отметил один из федеральных окружных судов, для уяснения содержания статута о тяжком убийстве суды должны обращаться к общему праву.[399]399
  United State V.Pearson, 203 F. 3d. 1242 (10th Cir.2000).


[Закрыть]

В большинстве случаев, если говорить в общем плане, лицо действует со злым умыслом, если оно намеренно или по неосторожности причиняет вред, запрещенный определением посягательства.[400]400
  Dressier J. Op. cit. P. 133.


[Закрыть] Оно может быть признано виновным в его совершении, не имея не только злого, заранее обдуманного, но и вообще никакого умысла. Таким образом, можно констатировать, что «злой умысел» – понятие, имеющее мало общего с современными представлениями о вине и ее формах. Особенно это касается тяжкого убийства. Хотя в его определениях в Примерном УК и реформированных кодексах штатов словосочетание «злобное предумышление» не указывается, влияние этой доктрины там наблюдается.

Характеризуя mens rea, нельзя обойти вниманием такой объективно важный вопрос, как мотив преступления. В целом следует отметить, что уголовное право США и других стран англосаксонской правовой семьи большого значения мотиву не придает. Некоторые ученые даже утверждают, что он никакого значения в уголовном праве не имеет. Так, по мнению Дж. Холла, едва ли что-то в уголовном праве есть более определенное, чем положение о нерелевантности мотива.[401]401
  Hall J. Op. cit. P.88. – Примерно в таком же духе высказывается и английский автор Кард: «По общему правилу мотивы обвиняемого, хорошие или плохие, не имеют значения для его уголовной ответственности», хотя, продолжает от, они могут влиять на назначение наказания (Gard, Cross and Jones. Op. cit. P. 96).


[Закрыть] Другие авторы, признавая, в той или иной степени, уголовно-правовое значение мотива, по-разному понимают различия между мотивом и намерением. По признанию У. Лафейва, на протяжении многих лет вопрос о том, что такое мотив и в чем его отличие от намерения, «вызывает у теоретиков значительные трудности».[402]402
  LaFave. W. Op. cit. P. 257.


[Закрыть]

Иногда этот вопрос поднимается в судебной практике. Рассматривая в 1997 г. дело Гофмана, Верховный суд штата Мичиган, используя определение, предложенное юридическим словарем (Black's law dictionary), указал: «Мотив – это движущая сила, которая подталкивает к действию для достижения определенного результата. А намерение – это цель использовать конкретный способ, чтобы достичь такого результата. Мотив, – подытожил он, – это то, что побуждает или стимулирует лицо совершить действие».[403]403
  People V. Hoffman, 225 Mich. App. 103, 570 N.W. 2d 146 (1997).


[Закрыть]

Некоторые ученые по отношению к мотиву занимают противоречивую, двойственную позицию. Так, П. Робинсон пишет, что, хотя уголовное право обычно относится к мотиву безразлично, «цель» (имея форму виновности по Примерному УК) требует, чтобы деятель имел какой-то определенный мотив действия, такой, чтобы причинить какой-то конкретный результат; – это настоятельное требование, которое часто трудно доказать. Данный автор приводит такой пример: для признания лица ответственным за непристойное обнажение недостаточно установить, что деятель «шокировал» другого, вызвав у него беспокойство, но также, что его поведение было мотивировано желанием получить половое удовлетворение или возбуждение.[404]404
  Robinson P. Op. cit. P. 213.


[Закрыть] По мнению У. Лафейва, «мотив» – понятие двухаспектное. Уголовно-правовое значение может иметь мотив, трактуемый широко, когда речь идет о преступлениях, совершаемых со специальным намерением, или об обстоятельствах, исключающих уголовную ответственность («защитах»), таких как необходимая оборона или крайняя необходимость. Однако в связи с последними Лафейв пишет, что мотив не имеет значения, если «доказано, что обвиняемому были известны факты, которые дают основание для защиты».[405]405
  LaFave W. Op. cit. P. 256, 260.


[Закрыть]

Столь же противоречивой является и судебная практика. Если иметь в виду «хорошие» мотивы, то в одних случаях суды признают их уголовно-правовое значение, в других – нет.

Но многие ученые признают процессуальное значение мотива, особенно на стадии назначения наказания. Нередко суды назначают минимальное наказание, если установлено, что обвиняемый действовал из хороших побуждений, и наоборот, – максимальное или увеличенное, если мотив его поведения был плохим. Так, например, Верховный суд США, рассмотрев в 1993 г. дело Митчелла, постановил: статут штата Висконсин (ст. 939.645 УК[406]406
  В этой статье предусматривается увеличение наказания, если совершено преступление против личности или собственности «по причине расы, религии, цвета (кожи), беспомощности, сексуальной ориентации, национальной принадлежности или происхождения» (подробнее см.: Robinson P. H. Hate crimes: crimes of motive, character, or group terror? Ann. Surw. Hm. L., 1992-93. P. 605).


[Закрыть]), в соответствии с которым обвиняемый за причинение им потерпевшему тяжких побоев по мотиву расовой неприязни вместо двух лет тюремного заключения был приговорен к семи годам, не нарушает I поправку к Конституции.[407]407
  Wisconsin V. Mitchell, 508 U.S. 476, 113 S. Ct. 2194, 124 L. Ed 2d 436 (1993).


[Закрыть]

Наконец, следует подчеркнуть, что вопрос о мотиве в уголовно-правовой доктрине и судебной практике затрагивается или рассматривается только применительно к преступлениям, совершенным намеренно, т. е. умышленно.