Текст книги "Золотая легенда. Святые жены"

– Что вы тут делаете? У вас нет прав на эту душу!

Но тут же появилась Пресвятая Дева и упрекнула злых духов в том, что они посмели наложить руки на душу монаха. Те ответили, что нашли его при смерти и на пороге греха. Мария же возразила:

– Ваши обвинения ложны! Я знаю, что куда бы он ни собирался, первым делом он всегда приветствовал Меня и делал то же, возвращаясь обратно. Но если вы говорите, что к вам отнеслись несправедливо, мы отдадим дело на суд Царя царей.

И когда случай этот был представлен Богу, Бог посчитал полезным вернуть душу в тело грешника и наказать его за его поступки.

Тем временем другой брат-монах, заметив, что к заутрене не прозвонили, отправился искать ризничего и обнаружил его утонувшим в реке. Они вытащили тело и стали гадать, что же произошло, когда тот неожиданно вернулся к жизни и рассказал всю историю. После этого монах провел остаток жизни в добрых делах.

Была одна женщина, которой дьявол являлся в мужском обличье, постоянно ее соблазняя. Она испробовала много средств, брызгала святой водой, пыталась сделать и то, и это, но ничто не могло сломить упорство дьявола. Наконец один святой посоветовал ей, когда появится злой дух, воздеть руки и громко произнести:

– Святая Мария, помоги мне!

Она так и сделала. Дьявол, словно пришибленный камнем, застыл в ужасе и сказал:

– Пусть злой дух войдет в уста того, кто посоветовал тебе это!

И тут же исчез и никогда более не возвращался.

Как Мария вознеслась на небеса

Способ и обстоятельства вознесения Пресвятой Девы Марии содержатся и в службе, которая была составлена из различных высказываний святых, и в торжественном богослужении во многих Церквях. Там мы читаем: «Я тщательно сохранил запись всего, что мог обнаружить относительно чудесного вознесения Богоматери в писаниях Святых Отцов по всему миру». Святой Косма Веститор[64]64
  Здесь имеется в виду константинопольский иерарх блаженный Косма Веститор, живший в VIII–IX веках, почитаемый Православной Церковью. Известно его «Слово о святых Иоакиме и Анне, славных родителях Богородицы Марии».


[Закрыть] говорит, что он аккуратно сохранил все, что узнал от людей, присутствовавших при этом священном событии. Он говорит и о том, что когда Христос решил явиться Матери, Которая дала Ему жизнь, Он сначала послал, как принято, Ангела объявить Ей о Ее скором упокоении, ибо Ее мог сильно обеспокоить страх перед смертью, пришедшей неожиданно. Богоматерь умоляла о том, чтобы увидеть лицо Его, как тогда, когда Христос еще жил на земле, и не позволить Ей увидеть перед смертью злых духов. Поэтому Христос сначала послал Ангела, дабы тот передал Марии Его послание:

«Время пришло Мне забрать тебя к Себе, Матерь Моя. И поскольку Ты наполнила радостию всю землю, сделай радостными теперь и чертоги Моего Отца; успокой дух Моих святых. И ныне, когда Ты готовишься прийти в царствие небесное, не беспокойся, что оставляешь бренный мир с его суетными желаниями. О Мать Моя, не позволяй разделению души и тела испугать Тебя, ибо Ты призвана к жизни вечной, к радости нескончаемой, к мирному отдыху, к не тревожимому ничем покою, к бесконечному освежению, к недоступному свету, ко дню, у которого нет вечера, к невероятной славе, ко Мне, Твоему Сыну, создателю всего. Поскольку Я есть жизнь вечная, любовь несравненная, жилище невыразимое, свет, который не знает тьмы, богатство безмерное, отдай земному земное, не беспокоясь. Никто не возьмет Тебя из руки Моей, ибо в Моей руке все узы мира. Отдай Мне тело Свое, ибо Бог поместил Свою Божественность в утробу Твою. Смерть не сможет похвастаться Тобой, ибо Ты обручена с жизнью вечной. Ни тени тьмы не ляжет на Тебя, ибо Ты дала жизнь свету. Ни тление, ни распад не тронут Тебя, ибо Ты была достойна быть судном, Меня державшим. Приди же к Тому, Кто был рожден Тобою: Ты скоро получишь награду за Свое материнство, за то, что подняла Младенца, за то, что вынянчила Его и давала Ему тепло. Раздели жилище с Единственным Своим, спеши соединиться с Сыном, ибо Я знаю, что никогда Ты не будешь разорвана любовью к другому сыну. Я показал, что значит быть Матерью-Девой, а теперь Я покажу Тебе, что Ты стена крепкая для всего мира, арка для тех, кто спасен, плот для тех, кто терпит крушение в море, посох слабых, лестница тех, кто поднимается в небо, заступница грешных. Я пошлю Тебе апостолов, и они погребут Тебя своими руками, словно Моими. Ибо так должно быть, чтобы сыновья Моего духовного света, которым Я передал святой Дух, похоронили тело Твое и исполнили часть Мою в достойном Твоем погребении».

Сказав все это, Ангел передал Марии пальмовую ветвь, посланную с небес как залог победы над разложением смерти, и одежды для погребения, а затем возвратился в небеса, откуда спустился. Пресвятая Дева позвала друзей и родных и рекла им:

– Я должна сказать вам, что сегодня уйду из этой временной жизни. А потому все мы должны быть готовы, ибо когда кто-то умирает, к постели его собираются равно и силы ангелов, и злые духи.

При этих словах все возрыдали и сказали:

– Ты была достойна стать Матерью Творца всех вещей, Ты носила Того, Кто истерзал ад, Ты заслужила престол с херувимами и серафимами, и Ты боишься ныне присутствия дьявола? Тогда что же остается нам? Как нам спастись?

И толпа женщин восплакала и стала умолять Марию не оставлять их сиротами. Пресвятая Дева успокоила их словами:

– Если вы, матери смертных сыновей, не можете вынести разлуку с ними и на короткий срок, как Мне, Матери-Деве, не хотеть отправиться к Сыну, Единственному у Бога-Отца? Если кто-то из вас лишится сына, то будет утешен оставшимися или теми, кто еще будет рожден. Но у Меня только один Сын, и Я осталась Девой. Как могу Я не спешить к Тому, Кто есть жизнь всего?

Тем временем прибыл святой Иоанн и спросил, что происходит. А когда Мария объяснила ему, что собирается отправиться на небеса, он распростерся перед Нею и заплакал:

– Что мы такое, о Господи, что Ты налагаешь на нас такое поручение? Почему не вынул Ты мне душу из тела и не похоронил меня рядом с Матерью моего Господа вместо того, чтобы присутствовать на Ее погребении?

Пресвятая Дева увела Иоанна плакать к себе в покои и показала пальмовую ветвь и одежды, положенные на кровать и приготовленные для похорон.

Затем послышался ужасающий раскат грома, и порыв ветра опустил на землю белое облако, и, подобно дождю, вышли из него апостолы перед самой дверью дома Марии. Они не понимали, что происходит, до тех пор, пока Иоанн не вышел и не объявил им, о чем сообщил Марии Ангел. И все зарыдали, но Иоанн успокоил их. И тогда, вытирая слезы, они вошли, достойно поприветствовали Марию и опустились перед Ней на колени. И Она поздоровалась с ними, сказав:

– Привет вам, сыновья Сына Единственного!

После этого, выслушав историю их чудесного появления здесь, Она поведала обо всем, что произошло. И сказали Ей апостолы:

– Оглянись на свое прошлое, о вечно обновляющаяся Дева, так, словно мы снова видим своего Господа и Учителя и утешены. А теперь наше единственное утешение в том, что мы надеемся видеть Тебя заступницей нашей пред Господом.

Мария позвала по имени Павла, и он ответил:

– О Царица моей отрады! Воистину, никогда я не видел Христа во плоти, но сейчас, видя Тебя, я утешен так, будто видел Его. До сего дня я проповедовал язычникам, что Ты обручена с Богом, отныне буду говорить, что ты взята к Нему.

После этого Мария показала и им все то, что принес Ангел, а также распорядилась, чтобы лампады не погашали до Ее смерти. На погребение явились сто двадцать дев, Мария переоделась в погребальные одежды и, попрощавшись со всеми, возлегла на кровать, готовая к успению. Петр встал в головах ложа, а Иоанн в изножье, остальные апостолы разместились по сторонам, молясь за Богоматерь вслед за Петром:

– Радуйся, супруга небесного покоя брачного, тройной подсвечник света небесного, через которой являет себя вечная ясность!

Это собрание апостолов в спальне Пресвятой Девы подтверждается святым Германом[65]65
  Герман I (645–740) – Патриарх Константинопольский (715–730), противник иконоборческой ереси, церковный писатель. После него остались: «Объяснение наиболее трудных мест Св. Писания», сочинение «О праведном воздаянии за гробом» и много назидательных слов для благочестивых: слова на Введение во храм Богоматери, на Ее Успение, на Благовещение, на Обновление храма и положение пояса Пресвятой Богородицы. Почитается Католической Церковью 12 мая, Православной – 25 (12) мая.


[Закрыть], архиепископом Константинопольским, который говорит: «О Матерь Божия, Ты приняла смерть как неизбежность человеческой природы, и все же глаза Твои, смотрящие на нас, никогда не прикрывались и не спали. Ибо Твое переселение произошло не без свидетелей и не было простым засыпанием; небеса поведали славу тех, кто пел над Тобою, земля явила их правду, облака объявляли честь, что через них была оказана Тебе, ангелы поведали о погребении, которое устроили Тебе апостолы, собравшись в Иерусалиме».

Великий Дионисий Ареопагит дает те же свидетельства: «Как знаешь ты, и мы, и он, и многие из наших братьев собрались, чтобы увидеть тело, выносившее нашего Господа. Там был и брат Господа Иаков, и обновленный Петр, высший из богословов. И было условлено, что после все эти высшие священники, каждый безукоризненной добродетели, споют хвалу этой жизнеутверждающей доброте и кротости».

Косма так продолжает эту историю.

После могучего удара грома дом зашатался, и ароматный ветерок наполнил его такой сладостью, что на всех присутствовавших, за исключением апостолов и трех дев, несших лампады, напал глубокий сон. И тогда на землю спустился Христос в окружении сонма ангелов и забрал в небеса Душу Матери. Душа Ее сверкала таким светом, что ни один из апостолов не мог на Нее посмотреть. И Христос сказал Петру:

– Похорони тело Матери Моей со всем уважением и охраняй Его бдительно в течение трех дней. Затем Я приду и сделаю так, что тело Ее станет недоступно тлению. Я оберну Ее сиянием, подобным Моему, дабы установить союз и гармонию между тем, что было дано и что дается.

Тот же Косма продолжает повествование о страшной таинственной мистерии, недоступной человеческому обсуждению или любопытствующему исследованию, ибо все, что сказано о Богоматери, суть сверхъестественно, удивительно и пугающе, а вовсе не предмет подробного изучения.

Когда Душа Ее вышла из тела, то тело произнесло: «О Господи, Я, достойная чести Твоей славы, благодарю Тебя. Вспомни Меня, ибо Я творение рук Твоих и лелеяла то, что Ты Мне доверил».

Когда остальные проснулись и увидели безжизненное тело Девы, то начали горевать и стенать. Потом апостолы взяли его и понесли к могиле. Петр шел впереди и пел псалом «Когда вышел Израиль из Египта»[66]66
  Пс. 113.


[Закрыть]. Хоры ангелов тоже пели хвалу Деве, так что весь Иерусалим был удивлен такому прославлению. И тогда верховный жрец послал к апостолам толпу, вооруженную мечами и дубинами. Один из толпы ринулся на носилки в надежде стащить тело Богоматери на землю, но как только он попытался дотронуться до него, руки его потеряли чувствительность, а потом оказались оторваны по локоть и приклеены к носилкам. Нападавший закричал от ужасной боли, стал просить милости и обещал исправиться. Петр же сказал ему:

– Ты никогда не получишь прощения, если не поцелуешь тело вечной Девы и не признаешь Христа, рожденного Ею, Сыном Божьим.

Виновный послушался, и руки его приросли обратно к локтям. А Петр оторвал от пальмовой ветви финик и дал его этому человеку со словами:

– Ступай в город и прикасайся этим фиником к больным. Кто верует, тот излечится.

Когда апостолы достигли Гефсиманского поля, то обнаружили там могилу, похожую на гробницу, воздвигнутую еще при жизни Христа. В нее-то они с великим уважением и опустили тело. Они не рискнули дотронуться до столь хрупкого сосуда Божия, но присели, придерживая покрывало по краям. Затем тщательно зарыли могилу, и, исполняя наказ Господа, ученики и апостолы встали на ее страже. На третий день их окутало сверкающее облако, прозвучали ангельские голоса, распространился невыразимый аромат, и все были поражены, когда на землю спустился Христос и унес тело Богородицы в сиянии славы.

Апостолы поцеловали гробницу и вернулись в дом Иоанна Евангелиста и Богослова, хваля его за то, что он охранял великую Деву. Но один из апостолов пропустил церемонию и, удивляясь услышанному от других, настаивал на том, чтобы могилу открыли, дабы он мог убедиться в правде сказанного. Апостолы отказались, заявив, что, во-первых, уверений столь большого количества свидетелей достаточно, а во-вторых, если об этом узнают неверные, то они могут пустить слух, будто тело похитили. Но сомневающийся спросил печально:

– Почему вы, равные, обманом лишаете меня того сокровища, что является нашим общим?

И в конце концов они открыли могилу и не увидели там тела, но только одежды и погребальное покрывало.

В «Словах похвальных», книга 3, глава 40[67]67
  Вероятно, здесь имеются в виду до сих пор еще не изученные у нас гимны современника Иоанна Дамаскина Германа Патриарха Константинопольского, в частности, гимн 74 на обновление храма Богородицы во Влахерне.


[Закрыть], святой Герман, архиепископ Константинопольский, говорит, что он открыл (и великий Иоанн Дамаскин также подтверждает это), что блаженной памяти императрица Пульхерия в правление императора Маркиана[68]68
  Маркиан был императором в 450–457 годы.


[Закрыть] построила вокруг Константинополя немало церквей, в том числе и очень красивую во Влахерне, посвященную Деве Марии. Потом позвала Ювенала, архиепископа Иерусалимского, и других священников из Палестины, бывших тогда в столице по поводу совета о Халкидонии, и сказала им:

– Мы все слышали, что тело Пресвятой Девы было похоронено в Гефсиманском саду, и нам хочется теперь перенести его сюда с должным уважением ради защиты нашего города.

Ювенал утверждал, что тело Марии, как он узнал из старинных записей, было взято на небеса, и в могиле остались лишь одежды и покрывало. Позже он отослал эти одежды в Константинополь, и они достойно хранились в вышеупомянутой церкви. Пусть никто не осудит меня за то, что я вытащил на свет эту историю собственным воображением. Я пишу только о том, что узнал во время моих занятий, читая писания тех, кто в свою очередь получил эти знания от своих предшественников по существующей традиции сохранения истины. И я только сообщаю слова, обнаруженные мной в службе, о которой упоминал в начале.

Иоанн Дамаскин, который тоже был греком, добавляет еще несколько удивительных деталей к священному успению Девы. В своих службах он говорит: «Сегодня родилась Пресвятая Дева, поднятая в небесные брачные чертоги. Сегодня священная живая арка, которая несет в себе Того, кто создал Ее, получает место в храме нерукотворном. Сегодня пресвятая голубица, невинная и простая, вылетевшая из арки – вне тела, получившего Бога, – находит покой своим ступням. Сегодня непорочная Дева, не знавшая страстей земных, но просвещенная небесным разумением, ушла не в землю, но, справедливо называемая земными небесами, отошла в небесное жилище»[69]69
  Во втором «Слове на успение Богоматери» Иоанна Дамаскина читаем: «Сегодня Дева непорочная и незнакомая с земными страстями, возрастая в помышлениях о небесном, не в землю отходит, но, как ставшая поистине одушевленным небом, поселяется в небесных жилищах», а в третьем: «Кто и Матерь Свою по плоти привлек ко Отцу Своему, вознеся на небесную землю Ту, Которая поистине была земным небом». – Перевод Максима Козлова.


[Закрыть].

Да, Твоя святая благословенная Душа была естественным образом отделена от Твоего славного тела, и тело Твое было похоронено в могиле; но оно не досталось смерти и не подверглось тлению. Твое девство осталось ненарушенным рождением младенца; и сейчас при твоем переселении тело Твое поднимается над всеми и переходит в жизнь более святую и праведную, не тронутую смертью, но остающуюся неизменной навеки. И, как сияющее светоносное солнце, спрятанное за телом луны на короткие часы, кажется исчезнувшим, хотя оно и не лишено своего света, поскольку несет его источник в себе самом, так и Ты, источник истинного света, неистощимое сокровище жизни, хотя и показалась на короткое время умершей телесно, все еще щедро льешь на нас яркость не сравнимого ни с чем света.

Это Твое священное успение должно называться не смертью, но переселением или вознесением, или, еще точнее, прибытием. Ибо, оставив тело, ты поднялась в небеса, ангелы и архангелы встретили тебя, а нечистые духи взвыли при твоем вознесении. Ты, благословенная Дева, не просто поднялась в небеса, подобно Илие, не взошла, как Павел, на третье небо – ты вознеслась к царскому престолу Сына Своего.

Смерть прочих святых благословенна, ибо она показывает, что они благословлены, но не так с Тобою. Об этом говорят не Твоя смерть, не Твоя благословенность, не Твое переселение, не Твое отбытие, ни даже Твое вознесение, данное в подтверждение Твоей благословенности, но то, что Ты есть начало, середина и конец всех вещей, какие проникает мысль человеческая. Твоя защита, Твое совершенство, Твое непорочное зачатие[70]70
  У Дамаскина в «Слове первом на Рождество Пресвятой Богородицы» читаем: «О блаженнейшая и непорочнейшая чета, Иоаким и Анна! От плода чрева вашего мы познаем вас, как некогда сказал Господь: от плодов их познаете их. Вы проводили жизнь богоугодную и достойную Рожденной вами. Пожив целомудренно и праведно, вы произвели на свет украшение девства: прежде рождества Деву, в рождестве Деву и по рождестве Деву – единую и по уму, и по душе, и по телу приснодевственную. От непорочности и долженствовала процвести Дева, чтобы, по благоволению бестелесно Родившего, телесно произвести на свет один единородный Свет».


[Закрыть] – все это дал Тебе Господь! Поэтому Ты говоришь истинно, что будешь зваться благословенной не с момента Твоей смерти, но с момента зачатия. И это не смерть победила Тебя, но Ты прославила ее, отвергнув ее печаль и обратив ее в радость. Ибо если Бог сказал, что «первый человек может протянуть руку и сорвать плод вечной жизни»[71]71
  Здесь перефразировка из Книги Бытия: «И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно» (Быт. 3: 22).


[Закрыть], то как может Та, что Сама носила жизнь, жизнь без начала, жизнь без конца – как может Она не жить вечно?

В давние времена Бог изгнал из рая первых родителей человеческого рода, заснувших в смерти греха, уже похороненных под горой непослушания, уже сгнивших от опьянения грехом, – и теперь, наоборот, эта женщина, что принесла мир всему человечеству, что выказала послушание Богу-Отцу, что вырвала с корнем все страсти… как раю не встречать ее? Ева подставила ухо змию, опьянилась отравой греха, попала в западню наслаждений, подверглась мукам деторождения и оказалась осуждена вместе с Адамом. Но эта воистину благословенная женщина, которая склонила свой слух к Богу, Которую наполнил Дух Святой, Которая выносила в своей утробе милость Отца, Которая зачала без соприкосновения с мужчиной и родила без боли – как смерть может поглотить Ее, как телесное тление осмелится сделать что-нибудь с телом, которое выносило саму жизнь?

Тот же Дамаскин добавляет в своих проповедях: Говоря по правде, апостолы были разбросаны по всему свету в своих трудах по уловлению человеческих душ, собирая их в сеть слова из глубин темноты к столу небесного чертога или на брачный пир Отца, когда веление Бога, подобно рыбачьей сети или облаку, собрав их со всех морей, перенесло их в Иерусалим.

И тогда наши прародители Адам и Ева вскричали:

– Приди к нам, о святой победный сосуд, ты сделаешь нашу радость совершенной![72]72
  У Иоанна Дамаскина во втором «Слове на успение Богоматери» Адам и Ева говорят еще следующее: «Ты, блаженная дочь, упразднила наказание за наше преступление. Ты, унаследовав от нас тленное тело, родила нам одеяние нетления. Ты, получив бытие из наших чресел, воздала нам блаженное бытие, уняла мучения, разодрала пелены смерти, восстановила для нас древнее местопребывание. Мы затворили рай, Ты же открыла путь к древу жизни. Через нас из благ произошли скорби, а через Тебя из скорбей нам вернулись еще большие блага». – Перевод Максима Козлова.


[Закрыть]

С другой стороны, сонмище святых, которые телесно при этом присутствовали, говорили:

– Останься с нами, Ты наше утешение! Не оставляй нас сиротами, Ты наша помощь в борьбе, наше восстановление сил в труде! Ибо как наша жизнь будет жизнью, если мы лишимся Твоего присутствия?

Я думаю, что апостолы и остальные, находившиеся в храме, произносили эти и подобные этим мольбы, хотя и их жалобы часто прерывались рыданиями.

Мария обернулась к Сыну и сказала:

– Будь же утешителем этих любимых сыновей, которых Тебе нравится называть братьями. Успокой их горе после Моей смерти, и как Я возлагаю на них свои руки, так и Ты благословляй их неустанно.

И Она протянула руки, благословила собравшихся верующих и сказала:

– В руки Твои, Господи, предаю Дух Мой. Возьми Мою Душу, которую любил и которую сохранил свободной от всякой скверны. Не земле, но Тебе предаю Я и Свое тело. Сохрани целым это тело, в котором нравилось Тебе жить.

Возьми Меня к Себе так, чтобы где бы Ты ни был, плод ложесн Моих, с Тобою могла быть и Я!

И тогда были услышаны всеми такие слова:

– Восстань и иди ко Мне, возлюбленная Моя, прекраснейшая среди женщин! Ты красива, родная Моя, и нет на Тебе греха[73]73
  У Иоанна Дамаскина в том же слове: «Приди, прекрасная ближняя Моя, блистающая красотой девства ярче солнца. Ты уделила Мне Свое, приди, войди в Мою радость». – Перевод Максима Козлова.


[Закрыть].

Услышав этот зов, пресвятая Дева предала Дух Свой в руки Сына, в то время как апостолы, рыдая, целовали кивот Господень и были преисполнены благословения и святостью через прикосновение к святому телу. Затем бесы болезни улетели, небеса и воздух очистились через вознесение души, тело было предано земле, а вода освятилась – через омовение тела; тело было омыто исключительно чистой водою – но не тело ею очистилось, а вода освятилась телом. Затем святое тело было завернуто в чистое покрывало и помещено на ложе, лампады струили свет, благовония услаждали воздух, звучали ангельские песни. После того как ученики и другие присутствовавшие святые пропели небесные гимны, над плечами святых апостолов воздвиглась арка Господня и перенеслась от горы Сион к святой земле Гефсимании. Ангелы шли впереди и сзади, остальные держали покрывало, и процессию сопровождали сообщества всех церквей.

Некоторые евреи, укрепляемые старой недоброжелательностью, также показали себя. Говорят, что когда святое тело Богоматери несли с горы Сион, некий еврей, подлинный сын сатаны, в спазме ярости подбежал к нему, до которого не осмеливались дотрагиваться даже ангелы, и стал тащить вниз, на землю. Далее говорится о том, что одна рука у него отпала сразу, как сухой сук, и все видели, что он стоял, держа свою бесполезную руку до тех пор, пока вера не изменила его разума, и он не обратился, раскаиваясь в своем преступлении. Те, кто несли носилки, стояли до тех пор, пока еврей не приложил руку к святому телу, после чего она приросла к локтю, как и прежде.

И так процессия достигла Гефсимании, и здесь при положении святого тела в могилу снова были объятия и целования, священные гимны, слезы, капли пота. Но душа Ее не осталась в аду, и на теле не явилось следов тления. Было ясно, что сосуд Господень – весна недоеная, поле невспаханное, виноградник неполитый, олива, приносящая плоды – не может задержаться на груди земли[74]74
  У Иоанна Дамаскина: «Ибо надлежало, чтобы это богоприличное жилище, неископанный источник воды прощения, невспаханная нива небесного хлеба, неорошённая лоза винограда бессмертия, вечнозеленая и прекрасноплодная маслина милости Отчей не была заключена в пустотах земли». – Перевод Максима Козлова.
  Деян. 1: 14.


[Закрыть]. Надо было, чтобы Мать оказалась подъятой Сыном, чтобы она вознеслась к Нему, как и Он к ней спустился; надо было, чтобы тело женщины, сохранившей девство в деторождении, никогда не было тронуто и разложением; надо было, чтобы выносившая Создателя в Своей утробе поднялась в жилище небесное; чтобы сделавшаяся невестой Отца, отдыхала в небесном брачном покое; и чтобы тем, чем обладает Сын, обладала и Мать.

Так говорит Иоанн Дамаскин.

Святой Августин в одной из своих служб обсуждает святое вознесение с нескольких точек зрения, рассуждая таким образом: «Если мы начнем говорить о пресвятом теле Марии, вечной Девы, и об успении Ее святой души, то первое, что мы скажем, это то, что в Писаниях после того, как Иисус на кресте передал Ее ученикам Своим, о Богоматери ничего не известно, за исключением того, что написал в своих Деяниях Лука: „Все они единодушно пребывали в молитве и молении, с [некоторыми] женами и Мариею, Материю Иисуса”»¹. Что, таким образом, можем мы сказать о Ее смерти и о Ее вознесении? Поскольку Писание ничего не говорит нам, мы должны разумом искать то, что соответствовало бы истине. Таким образом, сама истина становится нашим достоверным источником, а без истины не может быть никаких ценных источников.

Итак, держа в уме человеческие законы естества, мы не побоимся сказать, что Мария подверглась временной смерти; но если мы скажем, что Она подверглась общим законам естества и далее, то есть червям и тлению, то нам следует прекратить всякие дальнейшие сравнения нас самих со столь великой святостью, с превосходством женщины, в которой жил сам Бог. Мы знаем, что сказано было нашим прародителям: «ибо прах ты, и в прах возвратишься» (Быт. 3: 19). Но тело Христа не подвержено этому закону, поскольку Он не подвергся тлению. Таким образом, природа, взятая от Девы, была исключением из общего приговора. Жене Бог сказал: «в болезни будешь рождать детей» (Быт. 3: 16). Мария знала боль, душа Ее была пронзена мечом, но рождала Она без боли. Таким образом, хотя Она и разделила боль с Евой, но не знала мук деторождения; это превосходство возвеличило и подняло Ее настолько высоко, что освободило от некоторых общих законов.

Таким образом, если и говорят, что Она поддалась смерти, но что не находилась долго в ее объятиях, есть ли в этом что-либо нечестивое? Если Бог хотел сохранить нетронутой чистоту девства Матери, почему бы Ему не захотеть спасти Свою Мать и от нечистоты тления? Разве желание сохранить честь Матери не соответствует любви и доброте Бога, поскольку Он пришел не отменить закон, но исполнить его?

Поэтому есть подлинное благочестие – верить в то, что Бог, чтивший Мать при жизни и отличавший Ее от прочих женщин по милости зачатия, почтил Ее и в смерти спасением и особой милостью. Гнить и кормить червей – это стыд человеческого существования. А поскольку Иисус был неподвластен этому стыду, то и природа Марии была из него исключением, ибо природу эту Он получил и от Нее. Ибо плоть Иисуса есть плоть Марии, которую Он поднял выше звезд, чтя всю природу людей, но материнскую больше всего. Если природа матери есть сын, то ясно, что сын и есть мать, не в смысле единства личностей, но в смысле общей телесной природы. Ибо если милость может созидать единство даже без владения особой природой, то насколько больше это истинно, когда соединяются милость и особая природа! Единение учеников во Христе есть пример единения в милости; о них Он говорит: «да будут все едино, как Ты, Отче, во мне» (Ин. 17: 21) и еще «Отче! которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною» (Ин. 17: 24). Если таким образом Он хочет, чтобы с Ним были и те, которым суждено быть в союзе с Ним здесь по вере, то что говорить о Матери? Какая же честь может быть для Нее выше, нежели честь быть с Сыном?

По доступности моему пониманию вот во что я верю: Душа Марии почтена и прославлена Ее Сыном совершеннейшим даром обладания телом Христовым, Которое Она выносила. И почему тогда не быть прославлену этому телу? Если нет никаких иных достоверных источников, я искренне верю, что тело, через которое воплотился Христос, находится с ним на небесах, ибо такое прославление более достойно небес, чем земли. Престол Божий, брачные покои супруга, дом Господа, кивот Христа – Она достойна быть там, где Христос: небеса достойней земли будут хранить столь драгоценное сокровище.

Такая цельность заслуживает неподвластности тлению и не должна подлежать распаду. Могло ли столь святое тело остаться пищей червям? Я боюсь об этом сказать, ибо даже не могу об этом подумать. Этот несравнимый ни с чем дар милости изымает подобные мысли из моей головы, к этому приглашают меня и размышления над многими текстами Писания. Истина однажды сказала своим слугам: «Кто Мне служит, Мне да последует; и где я, там и слуга Мой будет» (Ин. 12: 26).

И если это общее правило для всех, кто служит Христу верой и трудами своими, то еще более подходит оно к Марии! Воистину Она служила Ему и помогала всем, чем могла, выносила Его в утробе и родила для этого мира, кормила и согревала, давала передохнуть в трудах, прятала во время бегства в Египет, следовала за Ним, будучи рядом всегда, от детства до самого креста. Она не могла сомневаться в Его Божественности, зная, что зачала Его не от мужского семени, но по дыханию Бога. Она, без сомнения, знала о силе Сына Своего, как равно и о силе Бога, ибо когда вино полилось вместо воды на свадьбе, это Она сказала ему: «вина нет у них» (Ин. 2: 3). Она знала, что Он может сделать – и Он тотчас сотворил это чудо.

Была Мария служанкой Христа и в делах, и вере. И если бы Она не была там, где хотел видеть Своих слуг Христос, то где Она могла бы быть? А если Она была там, разве это происходило не по той же милости? А если это было по той же милости, то разве это было не делом Бога, воздававшего каждому по делам его? Если на протяжении своей земной жизни Мария заслужила милости гораздо большей, чем остальные, то почему милость к Ней должна была стать меньшей после смерти? Конечно, нет!

Если смерть всех святых драгоценна, то смерть Марии вообще вне всякой цены.

Таким образом, по моему суждению, должно признать, что Мария вознеслась в радость вечности любовной волей Христа и получила чести больше остальных, поскольку милость, которой Он почтил Ее, была больше, чем ко всем остальным. И что после смерти Ей не была уготована общечеловеческая участь – гниение, черви и прах – ибо Она соединилась со Своим Спасителем и Спасителем всего. Если Божья воля избрала сохранить нетленными одежды трех юношей в огненной пещи, то почему ему не сделать этого в отношении собственной матери? Исключительно из сострадания Он пожелал, чтобы Иона остался нетронутым во чреве кита – так почему бы Ему не оказать милость Марии остаться нетленной? Даниил был спасен от разъяренных львов, почему не спастись Марии, осыпанной столь великими милостями и величием?

Мы знаем, что все перечисленные нами милости не могли произойти по природе человеческой, но мы не сомневаемся, что ради сохранения цельности Марии милость могла быть гораздо большей, чем милость ко всем другим людям. Таким образом, Христос позволил Марии соединиться душой и телом в Нем Самом, Ее Сыне, не позволив тлену коснуться Той, Чья непорочность не претерпела нарушения, даже родив Сына. И так Она, Которой были выказаны столь великие милости, должна была жить в совершенной полноте жизни, поскольку дала жизнь Сыну, Который есть Жизнь всего.

И если я говорил все это как должно, одобри, Господи, Ты и Твои! Если нет, то прости мне, прошу Тебя и Твоих.