Текст книги "Тень из сновидений. Часть I"

– Будем следить за новостями и обстановкой, – Джеймс выпил глоток чая. – Если нас кто-то увидит в этих местах, мы сразу же покинем ваш дом. Мы не допустим огласки связи с нами, – заверил он и опустил пустую чашку на блюдце.

– Хорошо. Выходит, договорились, – Элай сложил руки вокруг своей чашки. Успокоил волнение Офелии спокойным взглядом.

– За вами никто не охотился до встречи с нами? – обратился Макс к лидеру.

– Нет, – он взглянул в его сторону. – Весь год не было никаких преследований.

– Что выглядит еще страннее, – заметила Эмма. До сих пор она выглядела неприятно удивленной услышанным. – Только нас разыскивают?

– Больше ни о ком информации мы не нашли, – Джеймс кивнул.

– Может быть, вы знакомы с Дмитрием? – предположил Элай. – У нас есть общий снимок, который сделан за несколько дней до его исчезновения. Но двадцать лет… Многие из вас еще тогда даже на свет не появились, или были еще детьми.

– Нужно проверить все варианты, – решительно произнес Джеймс. – Вдруг кому-то известен Дмитрий, но под другим именем? Нам нужно будет заняться его поисками, возможно, он знает, что произошло, но вынужден держать это в тайне.

Элай выглядел расстроенным подобным предположением. Грустная улыбка на его тонких губах сменилась смирением.

– Вы правы, – он вздохнул и пожал плечами. – Будем продолжать поиски. В конце концов, это дело нашей жизни, и мы обязаны довести его до конца. С вашего позволения, предлагаю пройти в мой кабинет. Я покажу вам фотографию и ознакомлю с некоторыми записями.

– У вас есть образец его почерка? – спросил Эдвард.

– Да, – кивнул Элай и стал вставать из-за стола. – И не только.

Хозяин направился из обеденной зоны к двери, находящейся рядом с лестницей, со стороны арки, ведущей в гостиную, неспешностью позволяя всем присутствующим проследовать вслед за собой.

Вскоре все собрались в профессорском кабинете вокруг тяжелого дубового письменного стола. В небольшой комнате стены и пол полностью из темного дерева, без ярких отвлекающих элементов. Элай выдвинул кожаное кресло и сел в него. Открыв ключом ящик в столе, достал бумажную папку и положил перед собой на стол.

– Вы должны понимать, что мы располагаем небольшим объемом информации, однако это все, что мы можем предложить, – он раскрыл папку, поправил тонкую оправу на носу, рассматривая листки пожелтевшей бумаги, черно-белые и цветные снимки, вырезки из газет, а также документы, скрепленные печатями и штампами.

Достав цветную фотографию в слегка тусклых оттенках, Элай всмотрелся в еще молодые версии себя и Офелии, затем его взгляд перешел на последнего присутствующего на снимке. Развернув фотографию формата 10 на 15 сантиметров, положил на край стола.

Стоящие вокруг издалека стали рассматривать снимок, чтобы никому не перекрывать обзор. На фото Дмитрий сидел на диване в гостиной рядом с Офелией и Элаем, волосы у последнего еще не потеряли пигмент. Они были светлого оттенка. Дмитрий выглядел на вид приятной внешности: поднятые в улыбке брови, слегка приоткрытые губы, словно в тот момент он изливался смехом. Цвет глаз кажется темным, неопределенного оттенка, светло-русые волосы спадают на бок. Он одет в теплый свитер, под которым виден ворот рубашки, рукава закатаны. Темно-серые брюки чуть собраны кверху и держатся за счет лент, перекинутых за спину.

Офелия почти не изменилась, сохранив молодые черты и изящную фигуру. На Элае время оставило свой отпечаток, как на травинке, что к осени стала более тусклой, хрупкой и померкшей.

– Можно сделать снимки? – Джеймс достал планшет из внутреннего кармана.

– Конечно, – Элай пододвинул всю папку к краю.

Эдвард подошел чуть ближе, широкими плечами осторожно отодвинув себе пространство, и стал откладывать отдельно каждую бумагу и фотографию, позволяя Джеймсу запечатлеть в памяти устройства.

– Образцы его почерка, – Элай положил письмо, написанное на восточнославянском языке. – Еще до того, как всемирно приняли закон об английском – втором обязательном языке. А закон был принят, напомню, в 1999 году.

Джеймс фотографировал и одновременно более подробно изучал записи. Когда Элай протянул бумагу с печатью медицинской лаборатории в виде символа Гигеи1111
  Сосуд Гигеи – один из символов медицины в СССР и некоторых других странах, а также фармации в англоязычных странах. Представляет собой змею, обвивающую чашу.


[Закрыть], он поднял вопросительный взгляд.

– У нас есть образец его крови. Решили, что не будет лишним сохранить материал ДНК, – пояснил Элай.

– Предлагаете сравнить с нашими? – спросил Джеймс в половину серьезности и поднял бровь.

– Если вы не возражаете, – несколько смутившись произнес Элай. – Это необходимо для того, чтобы, даже если забудем Дмитрия, мы смогли узнать его по биологическим данным.

– Знаете, когда забыли нас, все вещи, связанные с нами, кто-то изъял, – поделился Макс.

– Я не могу утверждать, что слышал подобное от Дмитрия, – задумавшись, произнес Элай. – Насколько я знаю, он не смог попасть ни в общежитие, ни в приют, в котором вырос.

– А информация с цифровых носителей стерлась, – добавил Джеймс. – Кроме той, что была при нас, а не хранилась в облачном хранилище.

– Хм, – Элай лишь задумчиво нахмурился.

Офелия тем временем взяла с края стола блокнот и стала записывать последние сведения.

– Мы обсудим все более детально, – Элай мягко улыбнулся, взглянув, как усердно выводила символы на бумаге помощница, чтобы ничего не упустить. – Но немного позже. Думаю, нам всем нужно немного отдохнуть и поразмыслить над тем, что мы сегодня узнали. Как закончите, сообщите нам? Мы подождем снаружи.

Хозяева покинули кабинет, оставив дверь приоткрытой. По каменному полу прихожей раздался удаляющийся стук каблуков Офелии и тихое мерное постукивание трости при каждом неспешном шаге Элая.

Пока все были поглощены изучением папки с информацией, Эмма решительно подошла к Алексу.

– Черт, Ал, – произнесла потрясенным и тихим голосом она, подойдя со спины к другу и потянув его за рукав.

– Что? – он перевел на нее взгляд, ответив едва слышно.

– Он похож на твоего отца. Только не такой угрюмый.

– Я своего собственного отца, по-твоему, не узнаю? – Алекс посмотрел на подругу детства, сомневаясь в ее серьезности.

– Цвет волос изменить – и это он… – Настаивала Эмма, вновь оглядывая знакомое лицо на фотографии, лежащей на столе. – Конечно, непривычно видеть на его лице что-то кроме презрения, но, возможно, раньше он еще умел улыбаться.

– Это не он, – покачал головой Алекс. – Ты устала, тебе просто кажется.

Эмма негодующе набрала полную грудь воздуха, но продолжать не стала. Она жалела, что у нее не было при себе фотографии отца Алекса, чтобы наглядно сравнить с Дмитрием. И с обидой допустила, что это друг устал и не понимал очевидных вещей.

– Куда ты уходил? – допытывалась подруга, осознав, что будет проще разобраться со странным моментом позднее.

– Уходил? – Алекс непонимающе нахмурился, затем к нему пришло озарение: – Ах, точно: голова болит, спросил есть ли обезболивающее. И я кровью испачкал футболку, попросил для меня поискать что-нибудь.

– Тебе уже лучше? – Эмма с беспокойством более внимательно оглядела друга.

– Ну да. А вы как?

Вместо ответа она вздохнула, этим передав весь спектр ощущаемых внутренних противоречий и запутанности в происходящем.

Закончив сохранять каждую запись, Джеймс убрал планшет обратно во внутренний карман.

– Чуть позже обсудим нашу биографию, – поправив куртку на плечах, он окинул взглядом каждого. – Пока с Дмитрием не все понятно, и многое хотелось бы разузнать о нем. Поищем информацию, вдруг найдем что-то интересное и полезное.

– Можно попросить поискать что-нибудь и о нас? – развернулась к нему Эмма.

– Да, конечно. Еще вчера вечером мы пробовали найти упоминания о вас, но после того, как вы расскажете о себе больше, нам будет проще искать.

– А что насчет розыска за вознаграждение? – Алекс подошел ближе и в ожидании сложил руки перед собой.

Лидер вновь вынул планшет и неспешными движениями пальцев по экрану стал искать необходимое. Когда он протянул планшет, все четверо подошли ближе, чтобы посмотреть.

– «Девушка от 18 до 20 лет; цвет волос: светлые, длинные; цвет глаз: голубые; рост примерно 170 сантиметров; вес около 50 килограммов», – читала вслух Эмма абзац про себя. – «Одета в белую толстовку с капюшоном и светлые джинсы…». Кто-то следил за всеми нами?

– Вполне вероятно, – как можно спокойнее произнес Макс, дочитав все четыре абзаца с описаниями, собираясь попросить показать следующую страницу. – И неизвестно, в какой момент и где это произошло. Но точно после того самого вечера и до сегодняшнего утра.

– Джеймс, предлагаю показать это Профессору и Офелии, – Алекс наклонил голову в сторону двери. В его глазах было серьезное выражение, которое считывалось как необходимость сказать пару слов наедине.

Джеймс заблокировал экран, без лишних слов кивнул, и они вышли из кабинета. Алекс взглянул в сторону гостиной, откуда доносился приглушенный голос Элая. Прошел несколько шагов к лестнице, взялся за перила и опустился на нижние ступени. Поднял тяжелый взгляд на стоящего над собой лидера.

– Когда начнете искать информацию о моих родителях, предупрежу, что у вас возникнут трудности.

Джеймс поднял бровь. Сложил руки перед собой, навалившись плечом на высокий деревянный столб в начале перил, поддерживающей колонной уходящему к потолку.

– Мой отец пропал за несколько дней до инцидента с нами. Я не хотел расстраивать Эмму, поэтому не смог рассказать, – продолжал Алекс негромко, набираясь храбрости, поставив руки перед собой на колени и сцепив между собой в замок. – Изначально я сказал Максу и Эмме, что мой отец в другом городе и подал им идею поехать туда, однако я понятия не имел, где мой отец. Даже когда мы направлялись поговорить с ним, я солгал, что он на встрече в другом городе, чтобы заставить их уехать.

– Чтобы встретиться с нами? – Джеймс наклонил голову и взглянул в лицо парню, чтобы убедиться в том, что он нисколько не испытывал угрызений совести или сомнений относительно правильности по поводу грязно сработанного плана.

– Именно. За свою ложь я сам несу ответственность, – произнес глухим голосом он и прочистил горло.

– Ты отправил письмо от моего имени Профессору Элаю? – для уточнения поинтересовался лидер.

– Указал информацию только о вас, – кивнул Алекс, – чтобы у Эммы и Макса не возникли вопросы.

– С чего ты решил, что твоим близким что-то угрожает? – задал тот самый вопрос Джеймс, что до сих пор не был выставлен на обсуждение, и его это слегка напрягало в текущей обстановке, где любая неизвестность светилась красным цветом и надписью: «Опасность».

– Мне это весьма недвусмысленно дали понять, – прозвучало в ответ.

– Ты знаешь, кто это?

– Нет, не знаю, – Алекс покачал головой, отметая этим жестом все надежды на легкое расследование запутанного клубка.

– Еще один момент, – Джеймс сделал паузу, собираясь с мыслями, как правильно подойти к тому, что обсуждалась вчерашним вечером наедине с Гарри Фростом, но утром при всех решительно не упоминалась весьма деликатная тема. – Была ли какая-то причина, почему ты выбрал именно ту дорогу, где наехал на Викторию?

Алекс некоторое время не отвечал, смотря на лидера с абсолютно безучастным выражением лица. Тот терпеливо ждал его ответа, уже зная, как будет звучать ложь.

– Мы возвращались после поездки за город, – вспоминал Алекс, перед глазами наблюдая картину недавнего прошлого. – Решил поехать в объезд через окраины, но немного заблудился. Не до конца знал город.

– Что заставило тебя приехать на Север? – Джеймс бросил более внимательный взгляд. – Ты ведь далеко не местный, раз служил вместе со мной.

– Амбиции Aspire выкачать все природные ресурсы, чтобы построить на Марсе колонию. Мне казалось это интересным, – Алекс мрачно усмехнулся, начиная привыкать упоминать то, что уже стало не более чем фантазией. – Мой отец пригласил меня работать над данным проектом.

– В таком случае, не хочешь заняться поисками своего отца?

– Вот уж точно нет, – усмехнулся Алекс.

– Звучит странно, – оправданно заметил лидер, слегка оторопев от услышанного.

– Потому что сейчас это не приоритетная цель, – Алекс покачал головой, пребывая в полной уверенности насчет своего решения. – Пусть пока этим занимается полиция. Возможно, он сам объявится, а мы лишь рассредоточим свои силы и потеряем время. Нам сейчас нужно сосредоточиться на собственной проблеме.

– Хорошо, будем иметь в виду, – Джеймс вздохнул, перевел взгляд от поникшего парня и посмотрел прямо. – Можем упустить деталь о том, что его даже в том городе не было, куда вы направлялись. Но от Макса и Эммы скрыть исчезновение твоего отца не получится, мы будем делиться всей информацией. Надеюсь, ты понимаешь.

Алекс лишь кивнул.

– С остальным разберемся позднее, уже подключив всех, – Джеймс разблокировал планшет и черкнул несколько строк в заметках мелким почерком, собираясь вернуться к ним со всеми оговоренными подробностями. Информация сейчас была важна как никогда. Ценнее всех денег мира.

– Ладно.

– А что насчет твоей матери? – уточнил лидер, вспомнив, что открылось еще не все.

– С ней я давно не поддерживаю связь, – не сразу ответил Алекс, уйдя в свои мысли, и заговорил отстраненно: – Поэтому все найденные сведения просто внесите в свою базу данных о нас, или что вы там по итогу сформируете. Но меня не посвящайте.

– Уверен? – Джеймс недоверчиво оглядел парня, сторонившегося своих родителей, как чумы, или не желавшего иметь с ними никакой связи.

– Абсолютно, – Алекс поднялся, встряхнул головой, прогоняя все тревожные мысли, которые съедали его заживо во время вынужденного обсуждения всех важных моментов. – Благодарю, Полковник, – искренне произнес он, взглянув ему в глаза.

В кабинете кроме тяжелого стола из натурального дерева находится бордовый ковер с шелковым ворсом перед креслом с высокой спинкой и подлокотниками, наподобие того, что у стола, но немного габаритнее. Кресло обращено к углу, в котором на полке стоит телевизор с тонким экраном.

Офелия вошла в кабинет, собрала в папку все записи и убрала под ключ в ящик стола.

– Профессор связался со своим знакомым и попросил сделать для вас новые документы, – поделилась она хорошей новостью. – Нам понадобится от вас вся информация, которая будет указана в них.

– Это бы нам очень помогло, спасибо, – ответил за всех Гарри. – Тогда чуть позже обсудим это.

– Да, предлагаю после того, как пообедаем. Профессор просил передать, что подготовка займет два или три дня. Вас устроит?

– Разумеется. Обсуждение всех деталей как раз займет столько же времени.

– Можем включить и посмотреть, что сегодня главного в новостях? – Макс указал на телевизор.

– Конечно. Я пока займусь обедом. Профессору нужно принять лекарства, он спустится минут через пятнадцать. Весь первый этаж в вашем распоряжении, – Офелия протянула пульт Эдварду, стоящему ближе остальных к ней, и вновь оставила гостей. В дверном проеме она чуть не столкнулась с вернувшимся от Профессора Элая Джеймсом.

Макс и Эмма присели на мягкий ковер перед телевизором, Эдвард нажал на кнопку включения. Гарри заметил застывшую поодаль Викторию и сделал приглашающий жест рукой к незанятому никем креслу. Она скромно улыбнулась и осторожно прошла мимо всей компании, присела на краешек кресла и обратилась вниманием.

– Посмотрим, что сейчас происходит в мире, – пояснил Гарри лидеру на немой вопрос о том, что он пропустил.

– Уже половина первого, – Джеймс вытянул руку и посмотрел время на часах на запястье. – Сейчас должны идти новости.

Перелистнув несколько каналов, Эдвард остановился на том, где шел выпуск новостей и репортаж об аварии, судя по тому, как перекрыта дорога вокруг транспортного средства в огне.

– Эту машину у вас угнали? – выдвинул ничем не подкрепленную догадку Эдвард, рассмотрев бело-синюю фирменную эмблему. Прибавил громкость и отошел от экрана.

Репортер стоял возле места происшествия, обнесенного желто-черной лентой, сообщая о том, что водитель и пассажир погибли в результате взрыва машины. Это произошло прошлым вечером. Ведущий выпуска новостей добавил последнюю информацию о том, что ко взрыву привела неисправность в топливном баке, и что машина не принадлежала ни одному из пострадавших, затем показали крупным планом плавящийся в пламени кусок номера обуглившейся машины.

– Ал, это ведь твоя машина… – Эмма едва совладала с речью, узнав символы, и в потрясении посмотрела на только вошедшего в кабинет друга.

– Боже мой, – произнес полностью безразлично Алекс и опустился в то же кресло, в котором сидела Виктория. Места было немного, но вдвоем они смогли как раз уместиться, соприкоснувшись коленями. – Какая досада, – добавил он еще более безэмоциональным голосом, смотря в экран.

Виктория от их физического контакта почувствовала странное тепло, словно воздух в миг преобразился, став более сладким и томящимся. Будто пьянящий спелый виноград искристыми вспышками воздействовал на каждую клетку ее податливого сознания, вызывая головокружение и частое сердцебиение.

– Они знали, что машина принадлежит Алексу и потому взорвали? – предположил Макс.

– В новостях сказали, что машина была неисправна, – ответил Эдвард, повторив то, что сообщили минутой ранее.

– Хрень собачья, – не сдержался в выражении Макс, услышав откровенную чушь. – Алекс ее берег и постоянно следил за состоянием.

– Тогда могли сказать для отвода глаз, – высказал одну из версий Гарри. – Чтобы не сеять панику и не распространять сообщения о терроризме.

– Выходит, за нами следили еще с самого начала, – задумчиво произнес Макс, сделав для себя определенные выводы.

Закинув ногу на ногу в черных джинсах, Алекс смотрел в экран телевизора. На лице возникла улыбка, обнажив клыки, взгляд закутал багровый туман торжества, с томительной дрожью пронзая каждую нервную клетку. Наслаждение снизошло на его отягощенное бренным миром существо, расправляя внутри крючковатые шипастые крылья, подобно горгулье.

– Алекс, хоть сделай вид, что ты расстроен, – негодующе Эмма покачала головой, осмотрев не скрывающего ликования друга.

– Зачем? – он вопросительно поднял бровь. – Я искренне восторгаюсь тому, что мое желание уничтожить эту машину исполнилось.

– Люди погибли, – напомнила она с нажимом.

– Только ублюдки, что забрали мое, – он невинно пожал плечами, отклонившись на спинку кресла.

– Алекс, – осуждающе произнесла подруга и покачала головой.

Виктория не могла отвести взгляда от его лица, словно зачарованная впитывала глазами образ того, кто высек на ее сердце раскаленным металлом глубокие порезы, что будут ее терзать шрамами всю оставшуюся жизнь. Наблюдая за тем, как он избегал смотреть на нее, предположила, что и он чувствовал нечто особенное, когда они оказывались рядом, и не желал в открытую при всех снимать маску и проявлять чувства.

Осознание, что он радуется смертям, оставалось где-то на задворках сознания и пока не воспринималось всерьез. Только наблюдение за ним волновало девушку, когда он оказывался в поле ее зрения. А иметь милость прикоснуться к нему было лучшим чувством, что она испытывала, как будто дотрагивалась через одежду до чего-то эфемерного, наподобие источника тепла и вечности.

Прикоснувшись кончиками хрупких белых пальцев ко рту, Алекс закусил ноготь, с его алых губ сорвался вздох, а в глазах заметались искры от вожделения, беснующегося у костра, в котором сгорали последние моральные принципы и постаменты, или эти вспышки света отражение горящего огня его прошлой жизни, что транслировался по телевидению.

Глава 7. Белая комната

Одна из комнат, отведенных для гостей, напоминает больничные покои. Выкрашенные в белый оттенок стены; выбеленный потолок, под которым протягивается по периметру гипсовая лепнина; высокая дверь из белого дерева с темным пятнышком дверной ручки из латуни и бронзовой замочной скважиной. Пол, правда, из такого же темного паркета, как и в остальных частях дома.

Переступив порог, Виктория увидела, что вся мебель спрятана под чехлы. Пылинки витают в воздухе, точно семена одуванчика или липовый пух. Подойдя к балкону, что заменяет окно, она выглянула через раскрытую стеклянную дверь, перед которой полупрозрачная тюль раздувается, подобно парусам, охватывая сильный ветер и придавая ему формы воздушных нимф. Балкон такой крохотный, и выходит на лес, окружающий дом. В нем хватит места, чтобы постоять одному человеку, наслаждаясь ароматом лесной чащи и голосами многочисленных птиц. Она слушала их заливистое пение и звонкую трель, не в силах оторваться. Над насыщенной зеленью ясное небо голубизной словно вселяет мечты о чем-то возвышенном, прекрасном. Ведь будущее всегда кажется впереди самым светлым, несмотря на все невзгоды, невозможно верить, что вся эта прелесть природы и жизнь построены на одних лишь страданиях. Все обязательно однажды станет таким, что она поверит в то, что счастливая жизнь возможна не только в мечтах.

На несколько дней эта просторная комната, напоминающая музейную экспозицию старинной мебелью, будет ее спальней. И не только ее.

Пройдясь по комнате, она сняла чехлы и сложила на банкетке в изножье кровати. Кровать выглядит величественно: двуспальная со столбиками для балдахина, по обе стороны нее стоят столики у изголовья. У стены невысокий комод с выдвижными ящиками и зеркало в полный рост в обрамлении темного дерева.

Протерев пыль во всей комнате, Виктория стала застилать постельное белье, пахнущее кондиционером для белья с ароматом сладких бледных роз. Медленно, расправляя каждую складку идеально выглаженного постельного, чувствуя, как кончики пальцев покалывало мелкой нервной дрожью. Обычно, когда эмоции и впечатления переполняли ее, она брала в руки дневник и выливала в него всю душу, посвящая в каждую свою тайну. Иначе эти мысли не оставляли ее и не давали свободу думать о чем-то другом.

Девушка всюду носила на своем плече рюкзак, боясь оставлять где-либо. Отныне обстоятельства требовали каждую минуту быть готовой ко всему, а терять последнее, что у нее оставалось, возможно, было бы не самой большой потерей, однако, обладая своими вещами из дома, она все еще владела кусочками воспоминаний о том, что у нее когда-то были спокойная жизнь и семья.

Раскрыв молнию рюкзака, поставленного на комод, она достала сверху лежащий телефон. Зажала в ладони, надавив на боковую кнопку, и по отсутствию реакции поняла, что у него сел заряд. К несчастью, зарядного устройства у нее с собой не было, чтобы вернуть хранилище цифровых фото и номеров контактов к жизни. Виктория отложила телефон, взяла книгу в твердой обложке, обшитой бежевой и нежно-розовой тканью. Провела по рисунку рукой, воскрешая воспоминания о доме, которые напоминали уже прошедшую жизнь.

Сев на кровать, она положила дневник на колени, повернула механизм на ручке с черными чернилами и стала выводить строка за строкой на бумаге в широкую линейку.

29 июня 2016 г. Среда

Дорогой Дневник!

Я пропустила столько дней своей жизни, что ты, наверное, подумал, что я про тебя забыла? Но это не так: в последнее время произошло очень много событий. И у меня не было возможности раньше рассказать тебе обо всем.

Мне кажется все это моим сном, ведь представить подобное в реальности невозможно. Ты знаешь, как мне было грустно, с какими мыслями я просыпалась каждое утро и на что тратила свое время в попытках забыться. Я всей душой желала, чтобы мое существование прекратилось. И это желание почти сбылось.

26 числа, вечером, я упала под машину и после этого моя жизнь навсегда изменилась. Мне повстречался человек, которому нужна я. С самого первого взгляда я уже знала, что мы станем кем-то очень близкими друг другу. Так и произошло.

Очень далеко моя кошка грустно сидит у окна и плачет, вспоминая меня. Мама говорила, что она мой маленький двойник в кошачьем обличии. Точно так же тоскую и я по ней, вспоминая свою одинокую и грустную любимицу.

Думаю, я должна теперь стараться находить время для записей всего, что происходит со мной. За все эти дни случилось много чего опасного и захватывающего, что сейчас страниц в дневнике не хватит, чтобы все описать. Но я и так ничего из этого не забуду.

Мне приснился уже дважды мой детский ночной кошмар: таинственный образ Демона в черно-белой маске, навеянный фильмами ужасов. Мне было восемь, когда я увидела его впервые. Этот сон приснился в первую ночь после нового года, в нем я вышла из своей комнаты, как передо мной в коридоре материализовался Демон в черном одеянии. Он стоял и смотрел на меня, а я даже закричать не могла, так как не управляла сном. И на протяжении девяти лет время от времени мне снилось, как ночью он ходил по моей комнате и смотрел на меня.

Не знаю, что находится за его маской, но я никогда не чувствовала, что этот взгляд страшный. Навевает страх скорее сама необычная маска – как будто своей неизвестностью. Демон никогда не нападал на меня, но шел ко мне с протянутыми руками. Я пыталась убежать, спрятаться под кроватью, но он находил меня, и темнота, словно его черным плащом, поглощала меня. После этого раздавалась вспышка белого света, и я просыпалась.

Недавно Демон во сне пытался задушить меня. А после этого я своими глазами увидела, как он убил за меня человека. Его одежда таких же цветов, как и у Демона. Эта странность не уходит из моей головы. Может быть, это всего лишь совпадение, но я не могу не сравнивать их. Слишком сильно он напоминает мне того, кто навещал меня столько лет во снах.

А этим утром я увидела во сне Демона, что держал в руках близнецов, в доме Профессора Элая и Офелии. Дети были такие красивые, но печальные. Я не понимаю, действительно ли этот дом мне приснился, но он очень похож. Интересно, я узнаю, чьи это дети, или же причину, почему Демон держал их у себя?

Дневник, однажды я расскажу тебе больше о нем. Когда я думаю об этом человеке, когда оказываюсь рядом с ним, то все тревоги уходят, и я остаюсь самой собой. Мне нравится наше общение, что я чувствую, задыхаясь от сбившегося дыхания и частого сердцебиения. Мне кажется, что я влюблена в него, хоть мы и знакомы всего три дня. Но прожили уже достаточно для того, чтобы считаться кем-то очень важными друг для друга.

Дневник, обещаю чаще говорить с тобой, оставляя записи обо всем, что происходит, сохраняя в памяти то, что может навсегда стереться, как случилось с моей семьей. Теперь моя жизнь стоит так много денег, что хватит расплатиться со всеми долгами моей семьи. Но даже если меня не станет, к сожалению, их материальное положение не улучшится. Я должна помочь всем отыскать ответы. Теперь я не одна, а с целой компанией людей, которых мне еще предстоит узнать. Они здорово помогли нам, и они правда все хорошие и достойные люди.

Мне очень не хватает моих родных, но… солгу если скажу, что с новыми знакомыми мне плохо. Дома мне было намного хуже.

У меня нет никакого желания перечитывать старые записи и вспоминать то, кем я была. Мне нужно стать кем-то другим. Потому что старой меня – в этом мире ее больше нет. Ни в памяти людей, ни в настоящем, где та девочка бы и секунды не протянула в одиночку.

Внутри меня столько воодушевления. И я знаю, чья вина в этом. Когда я вижу его, чувствую исходящую от него жизнь и энергию, как он преобразует окружающий мир одним лишь своим присутствием, мне хочется провести каждый миг рядом с ним. Если это не любовь, тогда – что?

***

Сложив руки на поясе, Макс стоял перед минивэном, обратившись внутрь салона хмурым от солнца взглядом. Подняв с пола объемную сумку, Джеймс поставил ее на сидение, открыл молнию и дал ему взглянуть. Подойдя ближе, он присвистнул, немного неуверенно собираясь со словами, затем все же решился:

– Так для чего вам стволы и химическое оружие?

– Нам крайне невыгодны столкновения с полицией, так как нам нельзя раскрывать свои несуществующие личности, – пояснил Гарри из минивэна. – Поэтому проще исчезнуть в тумане без следов.

Для наглядности Джеймс достал из сумки умещающееся в ладони устройство стального цвета со спусковым механизмом.

– Применяется в замкнутых помещениях с радиусом поражения до пятидесяти метров, – объяснял принцип работы Эдвард, стоя за дверцей. – Всего пара вдохов, и у нас есть час, чтобы скрыться бесследно.

– А что насчет стволов?

– Все чистое, – ответил Гарри. – Используем исключительно для предупреждения.

– Да вы опасны, – оценив порядок, в котором хранится оружие, Макс усмехнулся.

– Мы сами себе защита.

– Справедливо.

Гарри забросил себе за спину набитую до отказа черную сумку, Стивен выбрался из минивэна с биноклем в руках, ткнул в плечо Эдварда, что стоял, опираясь на дверцу. Привлеченный вниманием Эдвард обернулся и взял протянутую кожаную сумку на длинном ремне, напоминающую чехол.

Убрав сумку полную оружия обратно в салон, лидер закрыл дверцы минивэна, и все потянулись обратно к дому. Макс оглядывался на Джеймса, который шел, положив руку на его плечо, и со всем вниманием слушал, изредка кивая.

– Здесь точно безопасно?

– Да, – полностью убежденно заверил лидер. – Иначе мы бы не стали рисковать безопасностью ни хозяев дома, ни своей. Честно говоря, я удивлен, что вы не испугались. Если поговоришь со своими друзьями и узнаешь, что они обо всем этом думают, будем признательны.

– Вы наша последняя надежда прожить дольше пары часов в этом безумном мире, – Макс покачал головой, поражаясь происходящему. – Мы понимаем что происходит, по крайней мере, на данный момент. И вы не похожи на бандитов.

– Просто мы очень вежливые, – по-теплому улыбнулся Эдвард, шагая позади.

– Возможно, – Макс усмехнулся, на секунду оглянувшись и обведя быстрым взглядом высокого молодого мужчину.

– В любом случае, спасибо, что прислушались, – Гарри остановился перед крыльцом и обратился к нему. – Мы не хотели вас напугать, просто другого выхода не было.

– Если будете честными с нами и сразу обо всем предупреждать, мы поладим, – Макс миролюбиво протянул руку Гарри, когда тот опустил увесистую сумку перед лестницей.

– Хорошая работа, – кивнул Джеймс, сохраняя сосредоточенное выражение лица и смотря на рукопожатие с высоты своего лидерского поста. – Не думали, что вы так легко втеретесь нам в доверие.

– О, так это мы еще втираемся? – на лице Макса брови удивленно поползли вверх, а улыбка потянула уголки его губ.

Джеймс слегка прищурился, слабо улыбнулся и похлопал его по плечу:

– Все хорошо. Ваше присутствие нам не повредит.

– Полагаю, за домом не будет лишним присматривать, – бросил вопросительный взгляд Макс.

– Верно, – лидер окинул его изучающим взглядом. – У Стивена есть бинокль, в ночное время будем присматривать за периметром. Раз уж в любом случае нам придется спать по очереди.

Дом хоть и поражает внутренней площадью, однако в нем всего шесть спален, две из которых занимают хозяева. Гостям придется вновь разделять ночлег с кем-то еще.