Текст книги "История"

Глава 5
Россия в период перехода к буржуазной монархии (середина XIX – начало XX в.)

5.1. Крестьянская реформа 1861 г

После Крымской войны (1853–1856) в истории России началась новая полоса. Современники называли ее эпохой Освобождения, или эпохой Великих реформ. Этот период русской истории ассоциируется с именем императора Александра II.

Крепостное хозяйство таило в себе определенную угрозу. Оно не обнаруживало явных признаков скорого краха и развала, но диктовало стране замедленные темпы развития. Истощая природу и человека, оно могло просуществовать еще долго. Но свободный труд производительнее подневольного. Поражение в Крымской войне показало растущую отсталость России.

Кроме того, крепостное право, слишком похожее на рабство, было безнравственно. Отмена крепостного права затрагивала жизненные основы страны. Александр II не решался взять ответственность всецело на себя. В начале 1857 г. в соответствии с традициями прошлых царствований был образован Негласный (секретный) комитет. Но его деятельность оказалась малопродуктивной.

19 февраля 1861 г., в шестую годовщину своего восшествия на престол, Александр II подписал законоположения о реформе и Манифест об отмене крепостного права. Из-за опасения народных волнений публикация документов была отложена на две недели для принятия предупредительных мер. 5 марта 1861 г.

Манифест был прочитан в церквах после обедни. На разводе в Михайловском манеже Александр II сам прочитал его войскам. Так пало крепостное право.

Положения 19 февраля 1861 г. были представлены 17 законодательными актами. Принципиальное значение имели: “Общее положение”, четыре “Местных положения о поземельном устройстве крестьян”, положения о выкупе, об устройстве дворовых людей, о губернских по крестьянским делам учреждениях, а также правила о порядке введения в действие положений, о крестьянах мелкопоместных владельцев, о приписанных к частным горным заводам людях и пр. Действие этих законодательных актов распространялось на 45 губерний, в которых у 100 428 помещиков насчитывалось 22 563 тыс. крепостных крестьян обоего пола, в том числе 1 467 тыс. дворовых и 543 тыс. приписанных к частным заводам и фабрикам.

Ликвидация феодальных отношений в деревне – не единовременный акт 1861 г., а длительный процесс, растянувшийся более чем на два десятилетия. Полное освобождение крестьяне получили не сразу после обнародования Манифеста и положений. В Манифесте объявлялось, что крестьяне в течение еще двух лет (до 19 февраля 1863 г.) обязаны отбывать хотя и несколько измененные, но по сути те же повинности, что и при крепостном праве.

Необходимо подчеркнуть исключительную важность Манифеста. Требование предоставления “воли” было главным в многовековой истории крестьянского движения. Богатые крепостные крестьяне шли на значительные жертвы, чтобы выкупиться на “волю”.

Реформы давали больший простор крестьянскому предпринимательству, способствовали росту количества крестьян, уходивших на заработки, и, следовательно, складыванию рынка рабочей силы, а главное – раскрепощали крестьян нравственно.

Последующие реформы в области суда, местного управления, образования, военной службы расширяли права крестьянства: крестьянин мог быть избран в присяжные заседатели новых судов, в органы земского самоуправления, ему открывался доступ в средние и высшие учебные заведения. Конечно, этим полностью не снималась сословная неравноправность крестьянства. Оно продолжало оставаться низшим, податным сословием. Крестьяне обязаны были нести подушную и разного рода другие денежные и натуральные повинности, подвергались телесным наказаниям, от которых были освобождены привилегированные сословия.

Со дня обнародования Манифеста 19 февраля 1861 г. предусматривалось ввести в селениях бывших помещичьих крестьян в девятимесячный срок “крестьянское общественное управление”. Оно было введено в течение лета 1861 г. За образец взяли крестьянское самоуправление в государственной деревне, созданное в 1837–1841 гг. реформой П. Д. Киселева.

Основной ячейкой сельских и волостных органов управления являлось сельское общество, ранее составлявшее имение помещика. Оно могло состоять из одного или нескольких селений или части селения. Сельское общество (общину) объединяли хозяйственные интересы – общие угодья и общие обязательства перед помещиком.

Сельский сход ведал вопросами общинного землепользования, раскладкой государственных и земских повинностей, имел право удалять из общества “вредных и порочных членов”, устранять от участия в сходе на три года тех, кто совершил какие-либо проступки. Решения схода имели законную силу, если за них высказалось большинство присутствовавших. Несколько смежных сельских обществ, в которых числилось в общей сложности от 300 до 2000 крестьян мужского пола, составляли волость.

Важную роль в проведении в жизнь крестьянской реформы на местах играл созданный летом 1861 г. институт мировых посредников. На посредников возлагались посреднические и административные функции: проверка, утверждение и введение уставных грамот (определявших пореформенные повинности и поземельные отношения крестьян с помещиками), удостоверение выкупных актов при переходе крестьян на выкуп, разбор споров между крестьянами и помещиками, утверждение в должности сельских старост и волостных старшин, надзор за органами крестьянского самоуправления.

Центральное место в реформе занимал вопрос о земле. Изданный закон исходил из принципа признания за помещиками права собственности на землю в имениях, в том числе на крестьянскую надельную, а крестьяне объявлялись лишь пользователями этой земли, обязанными отбывать за нее установленные положениями повинности (оброк или барщину). Чтобы стать собственником надельной земли, крестьянин должен был выкупить ее у помещика.

При определении норм крестьянских наделов учитывались особенности местных природных и экономических условий. Исходя из этого вся территория Европейской России была разделена на три полосы – нечерноземную, черноземную и степную, а полосы в свою очередь делились на местности (от 10 до 15 в каждой полосе).

В нечерноземной и черноземной полосах устанавливались “высшая” и “низшая” нормы наделов, а в степной – одна так называемая “указная” норма. Закон предусматривал отрезку от крестьянского надела в пользу помещика, если дореформенные размеры участка превышали “высшую” или “указную” нормы, и прирезку, если его размер не достигал “низшей” нормы.

Землевладение крестьян было “утеснено” не только в результате отрезков от наделов, но и чересполосицей, лишением крестьян лесных угодий (лес включался в состав крестьянского надела лишь в некоторых северных губерниях). При крепостном праве землепользование крестьян не ограничивалось предоставленными им наделами. Крестьяне пользовались бесплатно выгонами помещика, получали разрешение пасти скот в помещичьем лесу, по скошенному лугу и убранному помещичьему полю.

С отменой крепостного права крестьяне могли пользоваться этими помещичьими угодьями уже за дополнительную плату. Закон предоставлял помещику право переносить крестьянские усадьбы на другое место, а до перехода крестьян на выкуп обменивать их наделы на свою землю, если на крестьянском наделе открывались какие-нибудь полезные ископаемые или эта земля оказывалась необходимой помещику для его хозяйственных нужд. Таким образом, получив надел, крестьянин еще не становился его полноправным хозяином.

Наиболее обделенными оказались крестьяне-дарственники, получившие нищенские или, как их называли, сиротские наделы. Таких крестьян насчитывалось 461 тыс. мужского пола. “В дар” им было предоставлено 485 тыс. десятин – по 1,05 десятины на душу. Более всего дарственников находилось в южных степных, поволжских и центрально-черноземных губерниях.

Формально, по закону, помещик не мог принудить крестьянина взять дарственный надел. Но нередко крестьян ставили в такие условия, когда они были вынуждены соглашаться на дарственный надел, даже требовать его, если их дореформенный надел приближался к низшей норме, а платежи за землю превосходили ее рыночную стоимость. Получение дарственного надела освобождало от высоких выкупных платежей. Дарственник полностью порывал с помещиком.

Наделение крестьян землей носило принудительный характер: помещик обязывался предоставить надел крестьянину, а крестьянин взять его.

“Положение о выкупе” допускало выход крестьянина из общины, но он был крайне затруднен: необходимо было уплатить за год вперед оброк помещику, казенные, мирские и прочие сборы, погасить недоимки и т. д.

Закон предусматривал до перехода крестьян на выкуп, т. е. на период временнообязанного состояния, отбывание ими за предоставленную землю повинности в виде барщины и оброка, размеры которых фиксировались в законе. Для барщинных имений устанавливалась единая норма барщинных дней (40 дней мужских и 30 женских за один душевой надел), для оброчных размеры повинности определялись в зависимости от промысловых и торговых “выгод” крестьян.

В девяти губерниях Литвы, Белоруссии и Правобережной Украины (Виленской, Ковенской, Гродненской, Минской, Могилевской, Витебской, Киевской, Подольской и Волынской) указами 1 марта, 30 июля и 2 ноября 1863 г. крестьян сразу перевели на обязательный выкуп, им были возвращены отрезанные от наделов земли, а повинности снижены в среднем на 20 %.

Эти меры исходили из стремления царского правительства в условиях вспыхнувшего в январе 1863 г. восстания в Польше привлечь на свою сторону литовское, белорусское и украинское крестьянство в борьбе со шляхетским национально-освободительным движением и внести “успокоение” в крестьянскую среду.

Иначе дело обстояло в 36 великороссийских, малороссийских и новороссийских губерниях. Здесь перевод крестьян на выкуп занял более двух десятилетий. Лишь 28 декабря 1881 г. было издано положение, согласно которому начиная с 18 января 1883 г. остававшихся на временнообязанном положении крестьян переводили на обязательный выкуп. Одновременно был принят указ о снижении на 12 % выкупных платежей с крестьян, ранее перешедших на выкуп.

Дело выкупа взяло на себя государство путем проведения выкупной операции. Для этого в 1861 г. при Министерстве финансов было учреждено Главное выкупное учреждение. Выкупная операция заключалась в том, что казна выплачивала помещикам деньгами или ценными процентными бумагами 80 % выкупной суммы, если крестьяне имения получали по норме “высший” надел, 75 %, если им предоставлялся надел менее “высшего”.

Остальные 20–25 % выкупной суммы (так называемый “дополнительный платеж”) крестьяне выплачивали непосредственно помещику – сразу или в рассрочку, деньгами или отработками (по обоюдной договоренности). Выкупная сумма, уплачиваемая государством помещику, рассматривалась как предоставленная крестьянам ссуда, которая потом взыскивалась с них в качестве выкупного платежа в размере 6 % от этой ссуды ежегодно в течение 49 лет.

Проведение государством выкупа крестьянских наделов в централизованном порядке решало важные социальные и экономические задачи. Правительственный кредит обеспечивал помещикам гарантированную уплату выкупа и вместе с тем избавлял их от непосредственного столкновения с крестьянами.

Хотя выкуп дорого обошелся крестьянству, он способствовал развитию в стране капиталистических отношений. Из-под власти помещика крестьянин попадал под власть денег, в условия товарного производства. Перевод крестьян на выкуп означал окончательное отделение крестьянского хозяйства от помещичьего. Выкуп способствовал не только более интенсивному проникновению товарно-денежных отношений в крестьянское хозяйство, но и давал помещику денежные средства для перевода своего хозяйства на капиталистические основы. В целом реформа 1861 г. создала благоприятные условия для постепенного перехода от феодального помещичьего хозяйства к капиталистическому.

Реформа 1861 г., будучи несправедливой по отношению к крестьянам, ущемляла экономические интересы и помещиков: личное освобождение крестьянства ликвидировало монополию помещиков на эксплуатацию крестьянского труда, реформа заставила отдать крестьянам в собственность их надельную землю.

Крестьянская реформа 1861 г., несмотря на непоследовательность и противоречивость, в конечном счете стала важнейшим историческим актом прогрессивного значения, переломным моментом, гранью между Россией крепостной и Россией свободного предпринимательства.

По сравнению с крепостной эпохой резко возросли темпы экономического развития, сложилась социальная структура, характерная для капиталистической страны: сформировались новые социальные слои населения – пролетариат и промышленная буржуазия. Изменилось крестьянство. На смену патриархальному укладу пришел крестьянин, побывавший на заработках в городе, много видевший и многому научившийся. Сформировался слой людей интеллектуального труда в различных областях науки и техники, литературы и искусства, школьного и врачебного дела.

Отмена крепостного права и последующие реформы в суде, образовании, печати, в области финансов, военном деле, проведение ряда правительственных мер для индустриального развития страны обеспечили прочное положение России в ряду крупнейших мировых держав.

5.2. Социально-экономическое развитие России

Ведущий процесс в экономике и социальных отношениях пореформенной России – развитие капитализма. Факт этот был признан всеми направлениями русской общественной и экономической мысли, однако оценки явления – его характера, перспективы и значения – различались.

Представители народнического направления считали, что капитализм в России насаждается сверху государством, акцентировали внимание на “язвах капитализма” (рост имущественного неравенства, засилье кулаков-мироедов, разорение и пролетаризация деревни) и склонны были видеть в нем регрессивное явление, у которого нет будущего. Представители марксистского направления, указывая на присущую всем странам общую закономерность социально-экономических процессов и их объективный характер, подчеркивали прогрессивность капитализма и преувеличивали степень его развития в России.

Народническая оценка капитализма в России получила наиболее полное отражение в трудах видного экономиста и социолога В. П. Воронцова и первого переводчика на русский язык “Капитала” К. Маркса Н. Ф. Даниельсона, а марксистская – в трудах Г. В. Плеханова, В. И. Ленина, “легального марксиста” П. Б. Струве (позже отошедшего от марксизма) и русских экономистов, применявших теоретические положения К. Маркса в своих научных трудах. Однако и среди марксистов были разные взгляды на капитализм в России. Так, в отличие от Струве, восхвалявшего капитализм, Ленин видел в нем и негативные стороны.

Капиталистические отношения складывались в России, как доказано в трудах отечественных историков и экономистов, еще задолго до отмены крепостного права. Однако утверждение капитализма как экономической и социальной системы происходило уже в пореформенное время. Реформы 60–70-х гг. XIX столетия, в первую очередь крестьянская 1861 г., стали важным условием более интенсивного развития капитализма. Здесь свою роль сыграл политический фактор, его воздействие на социально-экономические процессы.

Утверждение капитализма как господствующей социально-экономической системы относится к концу XIX – началу XX в. Развитие капитализма происходило в условиях хотя и “модернизированной”, но по сути своей старой политической системы – при сохранении самодержавия и сословного строя. Это накладывало определенный отпечаток на социально-экономические процессы, обусловливало их сложность и противоречивость.

Изменения в землевладении и землепользовании. Сельское хозяйство в пореформенной России продолжало оставаться доминирующей частью экономики, а аграрный вопрос был главнейшим в социально-экономической и политической жизни страны.

По данным поземельной переписи 1878–1879 гг., весь земельный фонд Европейской России составлял 391 млн десятин. Поскольку статистика в это число включила свыше 100 млн десятин неиспользованных казенных земель Крайнего Севера, то реальный сельскохозяйственный земельный фонд Европейской России составлял около 281 млн десятин. Земельный фонд распределялся на три основные категории: 102 млн десятин составляли частновладельческую землю, 139 млн – крестьянскую надельную (в том числе принадлежащую казачеству) и 50 млн – казенную и удельного ведомства.

К концу XIX в. аграрный вопрос в России приобрел особую остроту. Резко возросло крестьянское малоземелье вследствие естественного прироста населения деревни, но при сохранении в прежнем размере крестьянского надельного землепользования.

В 90-х гг. XIX в. крестьяне арендовали у помещиков до 37 млн десятин земли (что составляло 30 % к их надельной), расплачиваясь за нее из-за отсутствия необходимых для денежной аренды средств большей частью отработками. Это была аренда “из нужды” – для поддержания своего хозяйства. Но существовала и предпринимательская аренда, которую практиковали зажиточные крестьяне с целью производства товарной продукции, снимая землю за деньги.

В аренду сдавались главным образом помещичьи земли, но также и крестьянские надельные. Первая называлась вненадельной, а вторая внутринадельной арендой. При внутринадельной аренде землю сдавали, как правило, обедневшие крестьяне, которые свертывали свое хозяйство и уходили на заработки в город.

Основная тенденция частного землевладения в пореформенной России заключалась в переходе его от сословности к бессословности – к созданию буржуазной земельной собственности. Дворянское землевладение сокращалось вследствие продажи дворянами своих земель представителям других сословий.

Этот процесс в разные периоды имел свои особенности. В 60-е гг. в числе покупателей дворянских земель преобладали сами дворяне, составляя 52 % покупателей. Но уже в 80-х гг. их удельный вес в покупках земли снизился до 33 %.

К концу XIX в. среди покупателей дворянской земли стали преобладать купцы, мещане, но более всего крестьяне. Менялся и характер использования приобретаемой крестьянами в частную собственность земли.

Если раньше она приобреталась больше обществами и товариществами или в виде мелких покупок отдельными домохозяевами для восполнения недостаточных наделов (т. е. в “продовольственных” целях), то впоследствии стали преобладать покупки уже крупных участков земли разбогатевшими крестьянами для предпринимательского хозяйства. Среди них выделилась категория помещиков-недворян (“чумазых лендлордов”) – владельцев крупных латифундий.

Рост промышленности. Промышленное развитие в пореформенной России носило сложный и противоречивый характер. С одной стороны, развитие капитализма сопровождалось экспроприацией мелких товаропроизводителей, когда мелкое товарное производство, основанное на ручном труде, не выдерживало конкуренции крупного, базировавшегося на машинной технике и более производительного. С другой стороны, не только сохранялись, но и развивались низшие формы промышленного производства – мелкотоварное и мануфактурное.

Распространение мелких неземледельческих промыслов наряду с ростом крупной промышленности объясняется рядом факторов. При преобладании крестьянского населения, полунатурального земледелия, сохранении учреждений и традиций старины крупная машинная индустрия не могла окончательно вытеснить мелкую крестьянскую промышленность. Развитие товарного хозяйства неизбежно приводило к увеличению численности крестьян-промышленников.

Рост мелких промыслов проходил различными путями. В первую очередь из старых промышленно развитых регионов в связи с ростом конкуренции между промысловиками и под давлением крупной машинной индустрии крестьяне-промысловики уходили в земледельческие губернии. Там, на новом месте, создавались и распространялись различного рода промыслы, обладавшие вековой промышленной культурой.

Наряду с этим мелкая крестьянская промышленность получила распространение и в центре страны. В промышленно развитых регионах падение одних видов промыслов под влиянием конкуренции со стороны машинной индустрии заставляло крестьян переходить к другим промысловым занятиям.

Капитализм проникал и в крестьянскую промышленность. Мелкие товаропроизводители-кустари все более теряли самостоятельность, попадая в зависимость от скупщика и мануфактуриста. Мелкие ремесленники, имея собственные мастерские и сохраняя связь с землей, превращались в наемных рабочих-надомников у мануфактуристов.

Из среды мелких товаропроизводителей выделялись скупщики-посредники между надомниками и мануфактуристами, превращаясь впоследствии во владельцев раздаточных контор и в мануфактуристов с сетью уже своих посредников.

Следовательно, крестьянская промышленность не была однородной: она представляла собой различные переходные формы – от мелкого товарного производства до мануфактуры и служила широкой базой для роста крупной капиталистической промышленности. Именно она формировала кадры обученных работников, и в ее среде появлялись владельцы необходимого для крупного капиталистического производства стартового капитала.

К началу 80-х гг. XIX столетия в России завершился промышленный переворот. В основных сферах промышленного производства машинная техника вытеснила ручной труд; водяное колесо практически было заменено паровым двигателем. Паровые машины и механические станки заняли господствующее положение в горнодобывающей, металлообрабатывающей и текстильной промышленности.

В первые пореформенные десятилетия русская промышленность производила в основном предметы потребления, однако с 80-х гг. XIX в. растет удельный вес производства средств производства. Промышленный облик страны определяла легкая промышленность, ведущую роль в которой играла текстильная, сосредоточенная главным образом в Московском, Петербургском и Прибалтийском промышленных регионах.

Другой важнейшей отраслью промышленности была горнодобывающая, которая в первые пореформенные десятилетия сосредоточивалась в основном на Урале.

Наряду с развитием традиционных отраслей промышленности возникали и новые – угольная, нефтедобывающая, химическая, машиностроение. Менялась промышленная география страны. К старым промышленным регионам – Московскому, Петербургскому, Прибалтийскому, Уралу – прибавились новые: Южный угольно-металлургический (Донбасс и Южная Украина), Бакинский нефтедобывающий. Возникли крупные промышленные центры – Баку, Харьков, Екатеринослав, Юзовка, Горловка, Нарва, Лодзь.

Наиболее быстро росла горнодобывающая промышленность. С 1860 по 1895 г. выплавка чугуна возросла с 21 до 89 млн пудов, добыча каменного угля – с 18 до 556 млн, нефти– с 0,5 до 377 млн пудов.

В 80–90-е гг. резко возросла роль Донецкого бассейна в добыче каменного угля и Бакинского – в добыче нефти. Если в 60-х гг. на долю Донбасса приходилось 33 % добываемого в стране угля (основная часть угля добывалась в Польше, в Домбровском бассейне), то к 90-м гг. Донбасс давал уже 70% угля.

Значительных успехов достигает отечественное машиностроение. Крупными центрами транспортного машиностроения (паровозов, вагонов и пароходов) стали Сормово (близ Нижнего Новгорода), Луганск и Коломна; центрами сельскохозяйственного машиностроения – Харьков, Одесса, Бердянск, Александровск.

Развитие промышленности сопровождалось процессом ее концентрации, которая выражалась в увеличении числа рабочих и суммы производства в расчете на одно предприятие, а также в дальнейшем укрупнении предприятий.

Россия отличалась наиболее высоким уровнем концентрации рабочих на крупных предприятиях. В 1890 г. 70 % фабрично-заводских и горных рабочих сосредоточивались на предприятиях, имевших 1100 и более рабочих, и почти половина рабочих – на предприятиях, имевших свыше 500 рабочих.

Особенности социально-экономического развития пореформенной России. Характер и направление социально-экономического развития пореформенной России были, безусловно, капиталистическими. Однако темпы и степень развития в различных отраслях и в различных регионах страны были далеко не одинаковыми.

Быстрее и интенсивнее капитализм развивался в промышленности, медленнее – в сельском хозяйстве, в котором вплоть до 1917 г. (и даже в 20-х гг. – период НЭПа) продолжали сохраняться докапиталистические и даже патриархально-натуральные формы. Однако о доминировании капитализма в промышленной сфере можно говорить лишь применительно к крупному и среднему производству.

Сохранялась (и даже получала дальнейшее развитие) большая сфера различных форм докапиталистической промышленности – домашних промыслов, ремесла, мелкотоварного производства. Еще не капиталистические, они создавали широкую базу для развития капитализма. Быстрее развивался центр страны, слабее – ее окраины. Происходило распространение капитализма на новые, еще неосвоенные территории.

Экономике пореформенной России была присуща многоукладность – наличие наряду с капиталистическим мелкотоварного и патриархально-натурального производства. Долгое существование крепостного права, незавершенность реформ 60–70-х гг. обусловили сохранение многочисленных пережитков старины в экономике, политическом строе, социальных отношениях.

Немалое значение в развитии капитализма имели и такие особенности России, как активное государственное вмешательство в экономику и слабое развитие частной собственности.

Существовало огромное государственное хозяйство в виде казенных предприятий, банков, железных дорог, большого массива казенных угодий и т. д., которое использовалось самодержавием для поддержания дворянства (путем льготных ссуд), что предоставляло материальные возможности влияния на буржуазию.

Именно активная роль государства в экономике страны, его заинтересованность в ее капиталистическом развитии давала народникам основание утверждать, что капитализм в России “насаждается сверху” – самодержавием. Нельзя этого отрицать, но неверно и придавать этому исключительное значение. Капитализм в России развивался “снизу” при насаждении его “сверху”.

Частная собственность на землю в России была представлена преимущественно дворянским, по существу феодальным землевладением. Подорванное пореформенными рыночными процессами, оно тем не менее сохраняло свои господствующие позиции вплоть до 1917 г. Буржуазная земельная собственность только начинала складываться и еще не получила широкого развития.

Следствием недостаточного развития частной собственности было слабое развитие “третьего сословия”. Однако действовал и другой фактор – антисобственнический менталитет широких народных масс, неуважение к частной собственности, которая рассматривалась как награбленное добро. Эту черту в свое время тонко подметил Н. А. Бердяев. “Русскому народу, – писал он, – всегда были чужды римские понятия о собственности. Абсолютный характер частной собственности всегда отрицался”. Народная этика осуждала накопительство, а с ним и предприимчивость. Именно с этим препятствием столкнулся П. А. Столыпин при попытке насадить “крепких собственников-хозяев” на землю.

Конец XIX – начало XX в. характеризуется вступлением ведущих мировых держав, в том числе России, в новую эпоху экономического и политического развития, именуемую империализмом. Уже в то время об империализме много писали экономисты, публицисты и политики различных направлений, указывая на характерные для него экономические и политические признаки, особенности их проявления в разных странах и прогнозируя перспективы этого процесса.

Империализм – понятие не только экономическое, но и политическое, точнее военно-политическое. В области экономической он характеризуется в первую очередь возникновением крупных монополий. Империализм – это монополистический капитализм, идущий на смену капитализму свободной конкуренции. Монополистические объединения создаются в различных отраслях промышленности и банковского дела не только в пределах данной страны, но и как объединения межнационального характера, которые делят мир на сферы экономического влияния.

Промышленный капитал объединяется (сращивается) с банковским: возникают объединенные промышленно-банковские монополии. В свою очередь сами банки основывают производственные объединения. Создается система финансового капитала.

В плане политическом империализм выражается в усилении борьбы военно-политическими средствами за рынки сбыта и сырья, за передел колониальных владений, в создании военно-политических блоков держав, что приводит к возникновению мировых войн.

Эти основные признаки империализма присущи всем империалистическим индустриально развитым державам, но в каждой из них империализм имел свои особенности. Если во Франции он был финансовым, а в Великобритании колониальным, то в России он носил военно-феодальный характер.

Носителем военно-феодального империализма было царское самодержавие, опиравшееся не столько на могущество капитала, сколько на военную силу и чиновничье-бюрократический аппарат и действовавшее главным образом военно-бюрократическими методами прямых поборов внутри страны и захватов вообще.

На первом плане стояла защита интересов “первенствующего сословия” – поместного дворянства, а также интересов российской национальной буржуазии.

В период империализма в еще большей степени, чем раньше, проявилось вмешательство государства в экономическую жизнь страны. Оно выражалось:

◆ в системе государственных мер, направленных на форсированное развитие тяжелых отраслей промышленности и транспорта;

◆ в государственно-капиталистическом предпринимательстве (строительство казенных предприятий, концессионная система железнодорожного строительства);

◆ в развитии кредитной системы, предоставлении казенных заказов на длительный срок;

◆ в привлечении иностранного капитала для компенсации недостатка денежных ресурсов в стране;

◆ в покровительственной таможенной политике для ограждения русской промышленности от конкуренции со стороны западноевропейских государств, форсированном вывозе хлеба и сырья с целью получения средств для промышленного развития страны.

Первые монополистические объединения возникли в России в 80–90-е гг. XIX столетия в сахарной и нефтяной промышленности. Монополии насчитывались единицами и носили преимущественно характер картелей. Перелом наступил под воздействием промышленного кризиса 1900–1903 гг., когда разорились мелкие, но укрепили свои позиции крупные предприятия.

Появились объединения в форме синдикатов, которые oxватили важнейшие отрасли тяжелой промышленности: металлургическую, добывающую, машиностроительную. В числе первых монополистических объединений был синдикат “Продамет”, образовавшийся в 1902 г. первоначально для продажи продукции металлургических заводов юга России. Это было самое крупное промышленное объединение в России. К 1910 г. оно монополизировало до 80 % продажи черного металла и изделий из него: листового железа, стальных балок, рельс и пр. В 1902 г. организуется крупный синдикат “Трубопродажа”, куда вошли все предприятия трубопрокатного производства.