Текст книги "Танец Шивы"

– Вас понял. Ждём четыре транспорта.

Вооруженные люди докурили, их старший переговорил с кем-то по рации, и они спешно разошлись по зарослям в четыре направления. В машине остался только водитель, который открыл дверцу и сел на порог, опустив ноги на землю. «Какая классная мишень, – только и подумал Гриша, но пока это их не касалось, – вообще, какая-то странная тут происходит тусовка: обеспечивать охрану высшему командованию силами четырёх человек… или это личные адъютанты полевых генералов приехали заранее, чтобы стол накрыть, а пока пошли в лесок собрать ягод к чаю?» Но оставалось только ждать развития событий, которое было не за горами, а точнее, в ближайшие восемь минут.

– Всем номерам полная готовность, не дышать, ждать приказа. – Прошептал он в эфир.

Рядом с ним располагалась Анжела, он видел, как она что-то помечала на экране маленьким пластмассовым стержнем, входящем в комплект часов.

– Проблемы? – Спросил он у неё, отключив микрофон, чтобы не сбивать с толку остальных. – Или сеанс связи с центром?

– Проблем нет, – ответила она, не поворачивая к нему головы. – Эти четверо не проблема, это личная охрана Пазаева, они далеко от места отходить не будут.

– Такое ощущение, что ты с ними знакома?

– Конечно, – микрофон её тоже был выключен, потому что капитан не слышал этой реплики в наушник.

– Так ты у них была «засланным казачком»? – Гриша пошутил, но какое-то странное чувство охватило его. Как будто бы подозрение или предчувствие. Словно сейчас он всё поймёт, и это понимание не сулит ему ничего хорошего. Будто истина где-то рядом и сейчас она откроется, но он пока не может её уловить разумом, только на уровне инстинкта или чувства. В общем, сформулировать он её ещё не мог для себя, но она проявлялась и постепенно нависала над ним некой тревогой.

– И не только, я вдова командира Джамбулатова, – спокойно ответила Анжела. – Только сейчас это не имеет значения.

– А, вот она «где собака порылась», это что же получается, они ведь с Пазаевым разошлись во мнениях не так давно, и тот его приказал ликвидировать… ну ладно, больше вопросов не задаю, – сказал несколько ошарашенный капитан, и волна беспокойства с новой силой охватила его, что-то тут совсем неправильное происходит. Видимо, командование использует её личную вражду с этим главным полевым командиром. Но как же сопоставить её работу на Российские спецслужбы и статус жены второго по значимости главаря бандформирований, погибшего недавно при очень странных обстоятельствах? Или она и замуж выходила по заданию? Нет, провернуть в мусульманском мире такую операцию вероятности никакой, если только там не волшебники работают. Хотя, судя по Анзору, без нечистой силы и в том ведомстве не обходятся. Ну, разве что завербовали её позже. Откуда же у неё такая серьёзная подготовка, когда сумели натренировать? Вопросы эти, пронёсшиеся в капитанской голове, только усилили чувство тревоги и близкой опасности. Прочь, прочь от себя надо гнать эти мысли. Работа, только работа впереди и никаких расследований, всё позже, потом, когда вернёмся на Базу, сейчас только дело.

– Командир, «зайчики» разобраны, что делать будем, ждать указаний? – Раздался в эфире голос Ленского. Это означало, что четверо охранников, ушедших в заросли, распределены по стрелкам и в мгновение ока могут быть уничтожены из бесшумного оружия дальнего боя.

– Ждать, не рычать, эти не наши, они не мешают, ждём главные цели.

Сначала на дороге появился один автомобиль, американский «Хаммер». Он остановился, и пару минут постоял как бы в раздумьях, потом сдал задом на склон горы, так, чтобы у него был лучше обзор пятачка. Это явно была машина охраны, авангард, проверяющий, всё ли тут тихо. На крыше из люка торчал пулемёт, за которым сидел боевик. Тот помахал водителю в «Лендровере» и залопотал что-то. Потом появились три других внедорожника, более комфортных, судя по всему, с главными пассажирами. Они встали в кружок на пятачке и из них стали выходить люди. Четверо сидящих по кустам охранников, как ни странно, не глядели по сторонам, соблюдая их безопасность, а почему-то уставились на машины. Странно как-то всё это выглядело, несерьёзно и по-детски. Просто какой-то тир, где мишени выходят на линию огня и начинают позировать. Или они так уверены в своей безопасности и укромности этого места, что настолько расслабились? Не похоже на серьёзных людей, знающих о том, что за их голову полагается огромное вознаграждение. В предчувствии предстоящей работы, сердце капитана забилось чаще. Это был первый признак того, что «… вот сейчас начнётся…». Он вытащил из-за пояса пистолет Стечкина, который мешал ему удобно расположиться для стрельбы. Чтобы не потерять пистолет в суматохе, положил под живот, дабы чувствовать его своим телом. Он всегда поступал так перед началом позиционного боя, когда лежал в засаде, подобное действие уже переросло в ритуал. Пистолет этот был не табельный, а трофейный. Он забрал его у какого-то духа полгода назад и очень любил. Старое проверенное оружие, пистолет, стреляющий очередями. Если овладеть им в совершенстве, это гениальное оружие, точное и надёжное. Гриша настолько с ним сжился, что считал его своим вторым я, своим ангелом-хранителем, своим другом и продолжением руки.

– Объекты в зоне досягаемости пока не идентифицированы, – отрапортовал он в микрофон.

– Ждать указаний, – был ответ.

По мере появления из машин пассажиров, Гриша идентифицировал их личности. Пока вышли трое из списка руководства бандформированиями. Вдруг из чёрного «Ренджровера» появилась та женщина в бейсболке, предположительно журналистка. Григорию показалось, что её скорее вывели, нежели она вышла сама.

– Тут та баба с ними приехала, что мы видели два дня назад, на Полисееву похожая. Директор, у вас картинка со спутника есть?

– Видим, ждать, не шуметь, – раздалось в наушнике.

Наконец, из того же чёрного «Ренджа» вышел Пазаев. Его несложно было узнать, так как это был человек на костылях. Около года назад, при неудачной попытке его ликвидации, он лишился ног и на полгода исчез за границей, где ему сделали необходимые операции и протезы. Пазаев был настолько знаковой фигурой в руководстве чеченского сопротивления, что его знал в лицо весь мир, по репортажам и интервью. Он поговорил с женщиной в бейсболке. Потом отвернулся, махнул рукой и скрылся за машиной. Один из стоящих подошёл к журналистке, ударил её ногой под колени, отчего та присела на четвереньки, и выстрелил в затылок из пистолета. Женщина упала на землю, боевик пошевелил её голову ногой и тоже отошёл к остальным.

– Бля, командир, – раздались в эфире слова Жака. – Они же её мочканули!

– Приказ, – ударом по перепонкам прозвучала в наушниках команда из штаба. – Заштриховать площадку.

С того места, где была оборудована лёжка разведгруппы, как будто поднялся ветер, зашевелились кусты и ветки деревьев. Замаскированные глушителями хлопки выстрелов и шелест выпущенных зарядов из крупнокалиберных винтовок на мгновение перекрыл беззаботное пение птиц вокруг. Гриша видел в оптику, как корёжатся под пулями автомобили. Как отлетают в разные стороны конечности и части тел их целей. Как в немом кино. Люди возле машин, попавшие под шквал разъярённого металла, даже не успевали понять, что с ними происходит. Их просто рвало на части разрывными пулями. Вдруг в этот спектакль вступили автоматные очереди из кустов, куда попрятались четыре охранника. Разведчики видели их сверху. Те тоже палили по автомобилям и людям возле них.

– Эти из кустов нам помогают, – услышал он голос Ленского. – Чё за чушь, командир, как быть?

– Валить их, – в полный голос крикнул Гриша. – Всех штриховать.

И сам навёл прицел на одного из боевиков. Через секунду стрельба из кустов прекратилась. Картина на пятачке выглядела страшно. Целых трупов практически видно не было. Дымились искорёженные машины, с «Хаммера» свисала половина тела пулемётчика, застрявшая ногами в люке. Посередине лежал труп журналистки. Вдруг раздался взрыв, видимо, огонь подобрался к бензобаку одного из автомобилей.

– Зачистить объект, – приказал капитан.

– Отставить, – раздался в наушниках голос Анзора. – Оставаться на точке, полковник Гриша Папа Лаки. Этим другие займутся, вы своё дело сделали. Ждите, к вам вышли борта.

– Вас понял, – недоумённо ответил Григорий и рефлекторно, ведь работа закончена, сорвал с уха клипсу наушника.

«Что за чушь, бред какой-то, – вертелось у него в голове. – Приехали мишени, встали как в тире. Они что, самоубийцы или бараны, знающие, что их будут убивать и помогающие своим палачам? Тут что-то не так, не ради же этого шла такая подготовка и конспирация? Нет, это, наверное, только часть задачи, должно быть продолжение. Так, куда я дел наушник? Стоп, а почему Анзор сказал, что вышли борта? Сюда-то мы одним бортом прибыли. Или он имел в виду, что ещё борта с похоронной командой и комиссией, разбирать трупы? Что-то тут не стыкуется. И как нас отсюда забирать, вертушка не снизится до нужной высоты, деревья мешают. Скинут фалы и цепляться к ним, бред, зачем такой высший пилотаж, когда проще выйти на пятак и спокойно сесть в вертолёт»? Пока эти мысли одолевали его, в печени странно закололо, он автоматически протянул к ней руку, в которую попала рукоятка его любимого друга Стечкина и приятно улеглась в ладони. Гриша не нашёл наушник, а нащупал левой рукой микрофон на шее.

– Отбой, всем сбор, всем ко мне.

Тут же он увидел согнувшегося Зингера, быстрым шагом приближающегося к нему.

– Папа, ты наушник потерял, – громко говорил тот. – Посмотри на левый аул, я тебя уже минуты полторы вызываю, там херня какая-то происходит.

Гриша, не выпуская рукоятки пистолета, находящегося в правой руке, левой поднял оптический прибор, чтобы разглядеть херню, происходящую в левом ауле. Там, в зоне видимости его оптики, он заметил стоящий с работающими винтами чёрный вертолёт, в который люди, в чёрных же комбинезонах, помогали загрузиться человеку с костылями. Незаметное появление вертушки объяснялось тем, что прибыл он из-за горы на низкой высоте, а внимание группы было сосредоточено на объектах. Но что это за команда такая и в чём состоит смысл их действий? Гриша нащупал клавишу зума и визуально приблизил рассматриваемый объект. Сомнений не было, люди в чёрном очень заботливо обращались… с Пазаевым. Тем самым Пазаевым, которого они только что нашинковали в капусту на пятачке, возле машин. Тут одновременно раздались два хлопка, Гриша машинально увернулся от возникшей справа вспышки и прижался щекой ко мху, на мгновение зажмурившись. Когда глаза его снова открылись, он увидел перед собой голову Зингера, вернее, левую половину головы, правой не было. Всё вокруг было забрызгано мозгами и кровью, из оставшейся половины и полуоткрытого рта струился дымок. Левый глаз, как будто его обладатель был жив, уставился на командира. Капитана тут же осенило – взорвался наушник на голове его бойца, и его, Гришин, тоже. Именно от вспышки взрыва его наушника, валяющегося в полуметре, он и прижался щекой к земле. Направленный взрыв заряда в наушниках! Далее и дурак мог сделать страшный вывод. Это – подстава, их использовали и ликвидируют теперь как свидетелей. А нажать кнопку пульта взрывателя и удостовериться, что они мертвы, должен человек Анзора, а именно Анжела. Вот в чём заключается её задача. Мысль эта в доли секунды прояснила ему ситуацию, в которой он сейчас находился. От мёртвого взгляда своего подчинённого его отвлекло движение, замеченное боковым зрением.

– Ты зачем снял наушник? – Анжела стояла в трёх метрах от него, сжимая в руке пистолет. – Зачем ты это сделал?

– Это не я, это мой ангел-хранитель, – странным голосом произнёс капитан не менее странные, не свойственные ему слова. Гриша никогда не был религиозным человеком, где-то в потаённом уголке сознания у него ворочалось чувство, что всё в мире происходит не просто так, по каким-то своим законам и закономерностям, но он не соотносил это с Высшими силами, Богом, и тем более, какими-то ангелами. Сейчас же сознание его отключилось, отключилось без участия его воли. Как будто какая-то сила вселилась в него и действовала самостоятельно, даже говорила за него непонятным чужим голосом. И только одна мысль чётко и ясно вспыхнула в голове: «Вот это и есть ИСТИНА». И истина эта была просто ИСТИНОЙ. Он увидел всю ситуацию целиком. Картина простая и страшная, но она нисколечко не напугала его. Он увидел, что вся его группа мертва, что убиты они одним нажатием кнопки в часах на запястье Анжелы. Перед ним даже промелькнули, как кадры старой киноплёнки, сцены, где Анзор и какие-то незнакомые люди инструктируют Анжелу. Как будто бы всё, что ни происходит в мире, где-то записывается и хранится в памяти огромного компьютера или ещё какого-то информационного нерукотворного устройства или Поля. Он увидел себя в рясе священника на берегу Океана. Он стоял под кокосовыми пальмами и вдыхал свежий солёный воздух. Потом картина сменилась, промелькнули кадры перевёрнутого Урала, из которого вывалились бочки с горючим, врезавшийся в него БТР, и страшный взрыв, символизирующий конец чего-то. Или начало? Этого он уже не понял, потому что сознание частично вернулось к нему, он видел перед собой Анжелу с подрагивающим в руке пистолетом. Он даже видел траекторию пули, которая должна была вылететь из ствола. И понимал, что та не причинит ему большого вреда, задев лишь вскользь. Сейчас взгляд женщины был растерян, от прежнего не осталось и следа. То ли кончилось действие стимулятора, то ли, убивать людей, глядя им в глаза с небольшого расстояния, нужна более серьёзная подготовка, нежели нажатием кнопки взрывателя. Анжела была на грани истерики, в глазах её даже стояли слёзы. Далее Гриша увидел и траекторию полёта своей пули, которая вылетит из ствола Стечкина, что он держал в руке, под животом, и пуля эта летела прямиком между глаз женщины.

– Ты думаешь, что тебя оставят в живых? – Медленно и членораздельно произнёс он. – Ты такой же расходный материал, каким они видят нас всех. Как разовая зажигалка или картридж в принтере. Напечатали, он своё отслужил, можно на помойку.

– Это уже не имеет значения, – ответила она срывающимся голосом. – Я свою задачу выполнила и там мне будет хорошо. Да, я убила своего мужа, потому что он предал наше дело. А Пазаев – воин, его надо сохранить для дальнейшей борьбы.

– Это я уже понял, – сказал Григорий, медленно меняя позу, чтобы освободить ствол пистолета из-под живота. – Там на пятачке убит его двойник, труп которого покажут на весь мир, и анализы ДНК сфабрикуют. А вот нам надо спешить, сейчас сюда прибудут самолёты и сделают на месте этой горы воронку. И все мы будем награждены за проведённую операцию, жаль, что посмертно. Гениальная задумка. А ты не подумала, что всё это – бизнес? Что за этим стоят не идеи, а просто огромные деньги?

Вопрос остался без ответа. Да капитан и не думал услышать его, он просто оттягивал время, выбирая момент для выстрела, того единственного выстрела, который давал ему возможность остаться живым. Они сделали это одновременно, её пуля скользнула по щеке Гриши и с чавкающим звуком ушла в землю. Его же попала ей точно в лоб, снеся затылок. Женщина медленно сползла вниз, оставив на стволе дерева кровавый след со сгустками мозгового вещества. Капитан вскочил на ноги, времени у него оставалось мало, если вообще оставалось. Он сорвал с руки часы, бросил их на землю. Отстегнул все части аппаратуры, закреплённые на его теле, и швырнул к часам. Вроде бы всё, теперь за его передвижением проследить будет невозможно. Кроме комбинезона он оставил при себе только пистолет, жилетку-разгрузку и автомат. Но и с одеждой надо было что-нибудь придумать при случае. Оставалась вероятность, что в неё тоже сумели напихать «жучков». Мысленно простившись с погибшими ребятами, он побежал по склону горы вверх, подальше от этого места. Что ему делать он пока не знал, видимо, действовать по обстоятельствам и ситуации, которая ещё приготовит ему сюрпризы. Но это уже будет потом, а чтобы это потом состоялось, ему надо срочно уносить отсюда ноги. На ближайшие несколько часов жизни задача его была очень проста. Ему надо как минимум выжить. Единственный путь, который подсказывали опыт и инстинкт, был вверх по склону горы и далее, перемахнув изгиб вершины, вниз, в ущелье. А там надо будет передохнуть несколько минут, сориентироваться на местности и сообразить, как действовать дальше. Бежать вверх – труднее физически, зато менее травмоопасно для суставов. К физическим нагрузкам ему было не привыкать, а вот ноги следовало поберечь. Уходить от этого места ему надо как можно дальше. Со спутника невозможно отследить человека, бегущего по лесу. Накрыть бомбовым ударом большой квадрат в горной местности со стопроцентной уверенностью, что там не осталось ничего живого, тоже трудно. Для этого нужен полк штурмовиков, а для того, чтобы поднять его в воздух, также понадобится время. Капитан не сомневался, что такие возможности у его противника есть, но время, ВРЕМЯ пока было на его стороне. А то, что он не погиб, ОНИ уже знают. Вряд ли Анжела отключала микрофон, и в эфире слышны были её слова. Значит, зачистив место их лёжки, сюда вылетят вертушки с группой захвата. Скорее не захвата, а уничтожения. Да, оказывается, накладки могут случаться даже у Богов, горько усмехнулся про себя Григорий, осложнили они себе задачу. Мысли эти бились в его мозгу в ритм с ударами сердца, он выравнивал дыхание, чтобы лучше распределить силы. Он уже был на вершине горы, когда услышал звук приближающихся самолётов. Два «Грача» СУ-25 сделали манёвр и легли на боевой курс, практически на одном уровне с ним. Внизу, где несколько минут назад находился он, поднялся огненный столб и гриб чёрного дыма. Огонь, закручиваясь валиками, быстро распространялся в разные стороны от эпицентра, заполняя каждую ложбинку и замедляясь к периферии, гасимый горным рельефом. Потом, с задержкой в пару секунд раздался грохот взрыва. Капитан не стал даже пригибаться, он ушёл на приличное расстояние вверх, где ударная волна уже не могла причинить ему вреда. Какое-то время он стоял и смотрел, заворожённый этой страшной и красивой картиной. Деревья и кустарник вокруг пригнулись. Его обдало жаром, выведя из оцепенения. Ну вот и всё, не самая удачная могила для его ребят, если смотреть со стороны православия, однако по исламским канонам… ведь они погибли как воины, с оружием в руках… и мгновенно. А там уже нет разницы, какого ты был вероисповедания, смерть уравнивает всех.

Поспешно удаляясь от того места, с которого должны начаться его поиски, Григорий то углублялся в лес, нарочито оставляя следы, то выходил на тропы и обрабатывал противособачьими химикатами пройденный им путь. Он менял направление, петлял, несколько раз сделал круг, чтобы запутать ищеек. Во время подготовки операции он очень хорошо изучил карту прилегающей местности на многие десятки километров вокруг. Схорониться в лесу означало лишь отсрочить свою гибель. ОНИ не успокоятся, пока не получат его труп. И в возможностях ОНИ не ограниченны. Если понадобится, то будет ещё много трупов, пока они не получат стопроцентную уверенность, что такой свидетель, как он, мёртв. Григорий трусцой бежал вдоль тропы, которая должна была вывести его к относительно оживлённой дороге. Там можно будет разжиться транспортом. Это даст свои преимущества в скорости передвижения, но и недостатки в таком методе перемещения в его положении, также появятся. Со временем. Значит, делать это надо как можно скорее, вряд ли ориентировки на него уже разосланы, и посты на дорогах ещё не ищут «свихнувшегося спецназовца, убившего своих подчинённых». Именно такая формулировка, вероятнее всего, будет официально озвучена, поднимись вокруг этой истории шум, и и объяви они розыск. Но, им значительно удобнее представить его погибшем героем, выполнившим свой долг во имя Родины. А, для этого надо быть уверенным, что он не оживёт. Скорее всего, они надеются, что он не успел уйти с места засады и погиб. Это очень хорошо, очень хорошо для него. Это – ВРЕМЯ, самое ценное, что у него есть для того, чтобы сохранить самое драгоценное – ЖИЗНЬ. Надо сосредоточиться и всё разложить по полочкам, чтобы сообразить, как действовать дальше. Дело-то ведь очень важное для НИХ и когда вскроется, что он всё-таки ушёл, на уши будет поставлено огромное количество народа, чтобы его найти. Итак, что он имеет на текущий момент? Он – единственный оставшийся в живых участник и свидетель глобальной мистификации. Убита верхушка чеченского сопротивления или бандформирований, сейчас формулировка не имеет значения, он ведь сам теперь вне закона, вернее, его уже даже и нет на свете. Вот если оживёт, то будет вне закона. Кто уж из этой верхушки был подлинником, а кто копией, он не может сказать с уверенностью, кроме как об одном персонаже – Шамиле Пазаеве. Да и тут его уверенность базируется на признании Анжелы, сказавшей, что того надо сохранить «для дальнейшей борьбы». Трудно не верить женщине в том состоянии, в котором она пребывала на момент признания. В таких случаях невозможно соврать, да и против логики не попрёшь. А по логике, весь этот триллер придуман ради того, чтобы представить миру трупы чеченских командиров, и неважно, кто из них настоящие, а кто двойники. Да, если бы Анжела промедлила ещё хотя бы полминуты, он успел бы нажать на курок, и оригинальный Пазаев тоже ушёл бы в историю. Как им пришлось бы выкручиваться, если миру предъявить два трупа Пазаева? Но это всё БЫ да КАБЫ. А считаться приходится с реальностью. Как же ему теперь поступать? Может, продумать вариант обращения к журналистам, средствам масс медиа? Это выход, но он чреват ещё большим количеством трупов, причём трупов ни в чём не повинных людей. Наивные репортёры будут биться за, якобы, правду, не понимая, что с ноутбуком не ходят в атаку на бронепоезд. И будут гибнуть в несчастных случаях или поперхнувшись гамбургером. Да, одна уже лежит на том пятачке с обширной лоботомией. Зачем они её убили? Ведь приказ «штриховать площадку» специально не давался до того, пока ей не прострелили голову. Видимо, нужна была уверенность и в её смерти. А может, и запись со спутника была сделана. На которой отчётливо видно, кто, кого и как расстрелял. Теперь можно сказать, что известная журналистка, «порочащая честь и достоинство российского солдата» зверски убита лично таким-то полевым командиром. Здорово они всё продумали, эх, знать бы, с кем имеешь дело, хотя что это может поменять в его судьбе? Нет, тут надо тихо уходить в тину, у него есть задача поважнее. Полисеева, видимо, имела какую-то серьёзную информацию и не просто так тусилась с главарями. Может, она расчухала всю правду? Какое это теперь имеет значение? Она, конечно, была очень сложный человек и часто предвзято освещала происходящее, писала гадости про федералов и небылицы про эту войну, вот и определила свою судьбу. Да, в весёлую историю он вляпался. Интересно, где теперь Пазаев-оригинал? Переправлен в Грузию? Или куда-нибудь на Ближний Восток? Или в Москву? Ходили слухи, что он когда-то работал на Контору. Потом его ждёт пластическая операция и новый паспорт? Кстати, хорошая мысль, это как раз то, что не помешало бы в данной ситуации ему, Григорию. Понять бы только, как это сделать. Труп. Им нужен его труп, вот от чего и надо плясать. Его труп – это та самая печка, от которой и следует начинать. Остаётся вопрос, где ему взять его же собственный труп. Если он решит эту проблему, остальное будет уже делом техники. Выпускники детдома, в котором он вырос, пошли по разным жизненным дорожкам, многие из них бросились в криминал. Найти их не так уж сложно, а они смогут помочь ему с новыми документами. Потом уехать подальше в Сибирь и работать лесником? Но это всё пока только фантазии и мечты, пока он не решит проблему «своего трупа». Какие ещё могут быть варианты? Уйти за границу? Это – дело. Но опять же без стопроцентных доказательств его смерти, оно не даёт ему стопроцентной гарантии, что его не будут искать и не найдут в конце концов. Уж больно ушлые ребята оказались сейчас на противоположной баррикаде. Уйти в Грузию и там выйти на западные спецслужбы? Хрена себе перспектива, вот до чего может додуматься человек, на которого объявлена охота. Это, конечно, вариант, но не самый шоколадный, думай, думай, крокодил. Хотя, если припрёт, и на такое придётся пойти – хоть он и русский человек, но в данном случае его жизнь дороже патриотических принципов. Смерть за Родину и смерть на Родине, во имя коммерческих или политических игрищ власть предержащих, это не одно и то же. Своя тельняшка ближе к телу. Как говаривал старый майор: «Главное, надо точно определить для себя какого цвета тельняшка: белая с тёмными полосками, или тёмная с белыми, в зависимости от этой определённости и жизнь ваша будет такой…». Думай, крокодил, думай. Начни по новой. Труп. Каким-то образом организовать труп, который можно выдать за свой. Так. Где здесь могут быть тонкие места? Генетическая экспертиза. Откуда можно взять образцы его биоматериала? Вроде бы неоткуда. Родственников у него нет, по крайней мере, он о них ничего не знает, следовательно, будем считать, что и никто не знает. Кровь он сдавал очень давно, и то на медкомиссии, так что не должно нигде ничего остаться, кроме заключения на бумаге. Слава Богу, ещё не создают банк образцов ДНК для людей его профессии на его уровне.

Григорий вышел на берег реки, и часть пути решил проделать по воде. Речка в этом месте была неширокая, ледяная вода приятно холодила натруженные ноги. Он пробирался вдоль берега, прикрываемый кустами. Где-то в паре километров должна находиться трасса. Там надо быть осторожнее, и попытаться найти транспорт. И валить, валить от этого места как можно дальше. Скорее всего, в сторону грузинской границы, а там видно будет. Нет, пожалуй, в сторону границы – слишком логично. Он бы на их месте первым делом взял под контроль границу. А с другой стороны, Анзор успел его неплохо узнать, и наверняка, у них работает целый институт, который будет составлять психологический портрет и поймёт, что не стоит ожидать от него логичных поступков в столь нелогичной ситуации. Блин, ещё не время заморачиваться, транспорта у него пока, всё равно, нет. Когда появится, тогда и будет решать, в какую сторону направиться.

Капитан услышал хлопок взрыва и, метнувшись к берегу, затаился под нависающим над водой камнем. Кажется, началось, не успел. Несколько минут он просидел по горло в воде, прислушиваясь к мельчайшим шорохам и пытаясь сориентироваться, откуда ждать нападения и куда отходить. Но всё было тихо. Лишь отдалённый звук двигателя, напоминающий урчание мотора БТР, и весёлые голоса. По звуку он определил, что рвануло метрах в трехстах, и похоже, что это была тротиловая шашка. Гриша осторожно выбрался из своего укрытия и крадучись продолжил путь, идя на звуки. Он понял, что к нему тот шум не имеет отношения. Метров через двести он увидел два БТРа, стоящих поперёк реки в паре десятков метров друг от друга. На машинах сидели несколько человек, судя по казённым семейным трусам, солдаты-срочники. Они резвились и отпускали в адрес друг друга шутки армейского содержания. Это не походило на пост, скорее всего, ребята отдыхали. Некоторые копошились в воде, вылавливая наволочками всплывшую рыбу. «Ага, – сообразил Григорий, – рыбаки. А вот и искомый транспорт». Он глянул по сторонам: должны быть ещё солдатики вокруг, глупо плескаться в речке без охранения. Не на Оке ведь находятся. Запросто могут подстрелить. На пригорке, над рекой, на полпути к асфальтированной дороге, действительно стояла ещё одна машина с работающим двигателем. Он и сам с ребятами несколько раз развлекался подобными забавами. Они выезжали на рыбалку на трёх БТРах, один заезжал на высоту, чтобы лучше был обзор прилегающей местности. Два других забирались в воду, перекрывая реку на расстоянии пятьдесят метров. С того, что стоял выше по течению, бросали в воду «удочку на килограмм» – две связанные изолентой тротиловые шашки с примотанным к ним запалом от гранаты Ф-1. Всплывающую рыбу относило течением к нижней машине и её собирали. Главное было найти рыбное место. Реки в горах неглубокие, но есть так называемые «кубки», ямы, в которых собирается рыба. Вот в такую яму и следовало бросать «удочку». Григорий решил некоторое время понаблюдать за бойцами, чтобы сообразить, как ему поступать дальше. Номера на бронемашинах не позволяли понять, к какому подразделению они относятся, да и неважно это было сейчас. Если погоня началась, и за ним уже идёт группа уничтожения, то неплохо будет стравить их. Это даст ему дополнительное время. Пока они тут будут разбираться между собой, он сможет оторваться. Жертв, конечно, не избежать, но война есть война. Видимо, на сегодня трупов пока недостаточно. Ведь ребята, идущие по его следу, не сильно сентиментальны и будут устранять любые препятствия на своём пути. Гриша решил подобраться ближе к машине охранения, чтобы исключить возможную стрельбу по нему. Занятые рыбалкой солдаты были менее опасны по причине того, что им требовалось время на изготовку к стрельбе. А вот бдительность бойцов на БТР охранения внушала опасение. Они могли открыть огонь по появившемуся неожиданно человеку, спутав его с чеченцем. Капитан выбрался из воды и сделал небольшой крюк, чтобы зайти к машине сзади. В тот момент, когда он уже готов был выйти из зарослей, из-за горы появился вертолёт. Вертушка шла над рекой на небольшой высоте, Гриша даже мог рассмотреть лицо стрелка, сидящего за пулемётом и оглядывающего окрестности. Пожалуй, эти по его душу, значит, прочёсывание местности уже началось, надо спешить. Вертолёт удалился вверх по течению реки, поднявшись на большую высоту, чтобы не задеть деревья. Григорий вышел из кустов, подняв правую руку с автоматом вверх:

– Свои, разведка, не стрелять.

Сопровождаемый удивлённым взглядом высунувшегося из башенки солдата и стволом крупнокалиберного пулемёта, Гриша медленно, не делая резких движений, подошёл к БТР. Из открывшейся задней дверцы вылез другой солдат с сержантскими лычками на пагонах. Видимо, вид внезапно появившегося неведомо откуда человека в мокром необычном комбезе, со следами запёкшейся крови на голове, внушал не только недоумение, но и уважение. Сержант машинально начал поправлять форму.

– Старший сержант отдельного мотострелкового полка… – начал было рапортовать он.