Текст книги "Династия. Рюрик. Часть 1"

18. Суд старейшин

Князь Гостомысл очень плохо спал этой ночью. Он всё время ворочался с боку на бок. Ему снился кошмарный сон. Будто бы он идёт с сыном по лесу. Их окружают странные деревья, на вид совсем высохшие и совершенно без листьев. Всё вокруг было серого унылого цвета, а небо свинцово-пасмурное. Гостомысл обратил внимание на то, что солнце на небе чёрное. Вдруг земля под ногами Волебога разверзлась, и он провалился в расщелину. Княжич успел ухватиться руками за край пропасти и удерживался с большим трудом. Его пальцы начали соскальзывать и разгибаться. Гостомысл бросился ему на помощь, но Волебог закричал и сорвался в пропасть. Тут князь проснулся и понял, что это всё ему снилось. Гостомысл сел на кровати. Холодный пот катился у него по лицу. Князь услышал шум, который доносился со двора. Гостомысл подошёл к отрытому окну и посмотрел на улицу. Во дворе при лунном свете он смог различить, как суетятся люди. Внимание Гостомысла привлекла следующая картина: четыре воина из числа его дружинников на руках несли кого-то в дом. Сердце сжалось у князя от предчувствия беды. Он поспешно оделся и босиком побежал на первый этаж. Гостомысл не смог сразу рассмотреть кого именно занесли в дом, но гнетущее чувство подсказывало ему, что случилась непоправимая беда. Когда он спустился в зал, там, на столе лежал Волебог в окровавленной одежде. Вокруг него стояли дружинники князя с зажжёнными факелами в руках и угрюмо молчали. Ноги у князя сделались, как будто ватными, и он, с трудом передвигая их, подошёл к смертному одру своего единственного сына. Гостомысл погладил Волебога по волосам ладонью и застонал. Потом он некоторое время стоял молча и смотрел пустым взглядом на тело сына. Спустя некоторое время князь хриплым голосом спросил:

– Кто его убил?

К Гостомыслу подошёл дружинник и проговорил:

– Его принесли люди князя Вадима. Они сказали, что….

Дружинник замолчал. Гостомысл посмотрел на него и сурово произнёс:

– Говори, я приказываю.

– Они сказали, что, – продолжил дружинник, – его, убил князь Вадим.

Гостомысл недоверчиво взглянул на воина и спросил:

– Вадим? Но почему? Они ведь были друзьями.

– Говорят, что Волебог хотел обесчестить жену Вадима. Забрался ночью к нему в дом. А князь застал его в спальне своей жены. Ну, и…. убил.

Гостомыслу сразу вспомнилось происшествие на пиру у князя Вадима, когда он заметил особое внимание сына к Ангельде.

– У них, что поединок был? – поинтересовался Гостомысл.

– Не знаю, – ответил дружинник.– Про это слуги князя Вадима ничего не говорили.

– Обмойте княжича и переоденьте, – приказал Гостомысл, а сам пошёл на второй этаж в свою спальню. Там князь оделся, взял оружие и спустился вниз.

– Десять дружинников пойдут выполнять мои повеления, – приказал Гостомысл.– Я хочу разобраться в этом деле ещё до того, как похоронят Волебога. Двое – пусть пойдут к князю Вадиму и скажут ему, что я жду его в моём доме на Совете Старейшин. Пусть явится немедленно. Остальные отправятся предупредить старейшин, что я прошу их прийти ко мне домой по очень срочному делу.

В конце зала стояло кресло. Князь сел в него и стал ждать. Посреди зала располагался окровавленный стол, на котором ещё недавно лежал мёртвый Волебог.

Как только забрезжил рассвет, и первые лучи солнца прорезали серый утренний воздух, в дом князя Гостомысла стали собираться старейшины Новгорода. В состав Совета входило двенадцать человек, Гостомысл был тринадцатым. Почтенные люди заняли места на стульях, распложенных по краям зала. Гостомысл, как Правитель Новгорода и хозяин дома сидел в центре. Пришёл князь Вадим со своей дружиной. Но на входе его остановили и сказали:

– На Совет Старейшин с воинами входить не положено. Вызывали только тебя, князь. Пусть твои люди останутся на улице.

– Ладно, – согласился Вадим.– Пусть будет по-вашему. Эй, ребята, оставайтесь во дворе. А, если что, я позову вас.

Дружинники Вадима повиновались приказу своего князя. Вадим прошёл в дом, зашёл в зал и остановился в центре помещения.

– Вы звали меня, – спокойно произнёс он, – я пришёл. Говорите, зачем звали?

– Ты убил человека, – начал первым Гостомысл, – моего сына Волебога. Он, что угрожал твоей жизни, или жизни твоей семьи?

– Нет, – ответил Вадим.– Он покушался на честь моей жены. Я застал его в её спальне.

– Ты убил его на поединке? – продолжил допрос Гостомысл.

– Нет, – ответил Вадим.– Он напал на моих слуг. Одного из них он убил, а другого ранил. Затем он пытался убить других моих людей, когда я хотел задержать его, чтобы покарать.

– А кто ты такой, что пытался покарать князя? – возмутился Гостомысл.

– Я тоже князь, – с достоинством произнёс Вадим.

– Князья выясняют отношения между собой на поединках, – заметил ему Гостомысл.– А ты позволил себе покуситься на честь моего сына.

– Да, но сначала твой сын покусился на честь моей жены, а значит и на мою честь, – возразил Вадим.– А после этого он первым напал на моих слуг и совершил убийство. Я только защищал свой дом и свою честь.

– Что скажете, старейшины? – обратился Гостомысл к Совету.

– Смерть должна караться смертью, – проговорил князь Овдег. Он был один из самых старых и мудрых людей в Новгороде.– Волебог убил слугу князя Вадима, а князь Вадим убил Волебога. Правда, Волебог покусился на честь жены Вадима, а значит и на честь самого Вадима. Но правдой является и то, что князь Вадим должен был обратиться в Совет Старейшин, чтобы Волебога наказали по нашим законам. В крайнем случае, Вадим должен был вызвать его на поединок. Вот, если бы он убил Волебога на поединке, то всё было бы по закону. И никакого наказания Вадиму бы не было. А так, я считаю, что князь Вадим должен быть наказан.

– И какое же ты наказание предлагаешь, – задал вопрос Гостомысл.

– Я предлагаю наказать князя Вадима изгнанием из Новгорода, а его дом в Новгороде пусть будет передан Гостомыслу, как пострадавшему в этом деле, – предложил Овдег.

– И всё, – вскипел Гостомысл.– Очень нужен мне его дом. Можно подумать, что это заменит мне погибшего сына. Вадим убил моего сына, а мы отпустим его подобру-поздорову? Если вы не присудите его на смерть, то я сам его убью.

– Успокойся, князь Гостомысл, – посоветовал Овдег.– Что бы ни присудил Совет Старейшин, ты обязан будешь выполнять, как и всё остальные, кто живёт в Новгороде. Иначе, тебя самого будут судить. А Правителя Новгорода, который не считается с решениями Совета Старейшин, Вече лишит власти.

– Понятно, – со злостью произнёс Гостомысл.– Значит, ты хочешь сказать, что закон Новгорода может помиловать Вадима убийцу моего единственного сына Волебога, который много раз жизнь свою не жалел, защищая Новгород.

– Между прочим, – заметил Овдег, – князь Вадим тоже не сидел в это время, сложа руки дома. Это благодаря ему в последнем сражении удалось разгромить Норманнского короля Эрика Непобедимого.

– Ладно, – продолжал негодовать Гостомысл, – я вижу, что ты князь Овдег очень хорошо расположен к Вадиму. Я бы хотел посмотреть, что бы ты говорил, если бы он твоего единственного сына убил?

– А я бы хотел посмотреть на тебя, князь Гостомысл, – вмешался в разговор князь Вадим, – что бы ты делал, если бы застал в спальне своей жены человека, которого считал своим другом?

– Да ты, как я погляжу, – грозно проговорил Гостомысл, – издеваешься надо мной.

– Прекратите свару, князья, – прервал их Овдег.– Мы же не бабы на торговище. Пусть Совет Старейшин вынесет свой приговор. И покончим с этим делом. Не хватало, чтобы ещё кровь пролилась. Говорите, старейшины.

Почтенные граждане Новгорода, входящие в Совет Старейшин, вставали по одному, и каждый произносил своё решение вслух: изгнание или смерть. За изгнание высказались девять человек, за смерть – три. Голос Гостомысла был четвёртым.

– Большинством принято решение присудить князя Вадима на изгнание, – объявил Овдег.– Это обязует князя Вадима покинуть Новгород до завтрашнего утра, и не появляться в Новгороде под страхом смерти.

Вадим хоть и был не согласен с решением Совета Старейшин, но спорить не стал и повиновался приговору.

Члены Совета разошлись по своим домам. Гостомысл был вне себя от гнева. Как только старейшины покинули его дом, он принялся нервно ходить из угла в угол в зале. Князь негодовал по поводу решения Совета Старейшин, и никак не хотел смириться с таким, как он считал, мягким приговором для князя Вадима. Затем Гостомысл немного успокоился и принялся взвешенно размышлять:

– Если я сейчас попытаюсь убить Вадима, то это вряд ли у меня получится. В поединке я его не одолею, не те уже у меня силы, как у молодого. Да, и не достоин Вадим поединка. Он-то убил Волебога не в поединке. А нападение на его дом тоже ничего не даст. У него достаточно дружинников, чтобы обороняться. Да, и после таких моих действий, Вече и Совет Старейшин точно лишат меня титула Правителя Новгорода. Я потеряю власть, и мои замыслы отомстить за подлое убийство моего единственного сына станут, почти, невыполнимыми. А вот, пока я при власти, у меня есть много способов поквитаться с Вадимом. Надо подумать хорошенько, как бы мне до него добраться.

Вдруг, Гостомысл вспомнил предсказание лесного отшельника Продина.

– А ведь сбылись слова старого колдуна, – с досадой подумал князь.– Может, и жив бы был сейчас Волебог. Напрасно я тогда не послушал совета Продина и не убил Вадима. Что он там тогда говорил ещё? Ах, да, говорил, что я обращусь за помощью к своим врагам. Интересно, что бы это значило? Хотя, конечно, для того, чтобы отомстить за смерть Волебога, я готов к кому угодно за помощью обратиться. И не будет мне покоя, пока Вадим своей жизнью не заплатит мне за моё горе. Кровь надо смывать только кровью, чтобы утолить жажду мести.

19. Необычная охота

Листья на деревьях уже покрылись позолотой, и в то же время стали совершенно ненужными для них. Трудно понять, почему лес приобретя такой красивый наряд, почти, сразу же от него старается избавиться, сбрасывая листья на землю.

Рюрик, бродивший с самого утра по роще, заметил, что он совершенно не думает об охоте, на которую отправился, а с удовольствием любуется красотой осеннего леса. Принц подошёл к дереву украшенному листьями багряного цвета, остановился и принялся внимательно наблюдать, как один из них оторвался от ветки и, плавно кружа в воздухе, начал опускаться к земле. Вдруг, вдали между деревьев Рюрик заметил какое-то движение. Сразу же опытным взором охотника он определил, что это олень пробирается сквозь чащу. Принц снял с плеча лук, достал стрелу из колчана и прицелился.

– Ну, наконец-то делом займусь, – подумал Рюрик и натянул тетиву лука. И как только принц выпустил стрелу, олень почти сразу же упал.

– Что-то слишком быстро стрела долетела, – удивился Рюрик и направился в ту сторону, где раньше находился олень.

Когда принц приблизился к раненому животному, олень ещё был жив и судорожно дёргал ногами. В шее у него торчала стрела. Из раны на землю вытекала струйка алой крови. Рюрик достал нож и вонзил его в сердце оленю, чтобы избавить его от страданий. И в это же время услышал позади себя голос:

– Не трогай, это моя добыча.

Рюрик оглянулся. Рядом с ним стояла девушка с луком в руках. На вид ей было лет восемнадцать, не больше. Обворожительный взгляд больших голубых глаз, как будто стрелой пронзил Рюрика. Привлекательные формы женской фигуры, особенно подчёркивала мужская одежда девушки. Охотница говорила на родном языке Рюрика, но с явным норманнским акцентом.

– Нет, это я убил оленя, – возразил принц.

Незнакомка подошла к мёртвому животному и, указывая рукой на шею оленя, сказала:

– Это моя стрела. Я узнаю её по синей полоске.

Рюрик внимательно взглянул на стрелу и убедился, что на ней есть синяя метка посредине. У Рюрика таких стрел не было.

– А где же моя стрела? – удивился принц.– Я не мог промахнуться.

Девушка оглянулась по сторонам и проговорила:

– Вон она, в дереве торчит. Ты не промазал. Очевидно, я выстрелила немного раньше. Олень упал, а твоя стрела пролетела над ним.

– Да, – согласился Рюрик, – похоже, что ты права. И, что же мы будем делать?

– Как это, что делать? – переспросила девушка.– Я заберу оленя себе, вот и всё. Это же я его убила.

Рюрику не нужна была эта добыча. Он выстрелили в оленя машинально, по инстинкту охотника. Но принцу очень понравилась такая отважная и бойкая девушка. Да, и внешне она показалась Рюрику очень привлекательной. Принц решил, в шутку, поиграть с ней в строгого господина.

– А почему ты охотишься в королевском лесу? – делая строгое выражение на лице, проговорил Рюрик.– Кто ты такая? Разве тебе не известно, что здесь можно охотиться только членам королевской семьи?

– А, может, я тоже член королевской семьи, или родственница короля, – туманно ответила девушка с иронией в голосе.

– Ну, ты это врёшь, – возразил Рюрик.– Я принц, и всех своих родственников знаю. А тебя я вижу в первый раз. Да, и не припомню я, чтобы в нашей семье женщины охотились. Ты, скорее всего, дочь какого-то воина. Ведь так?

– Можно и так сказать, – согласилась девушка.– Ну, так что, я могу забрать свою добычу? Или ты воспользуешься тем, что ты сильнее меня и отберёшь оленя?

– Нет, не воспользуюсь, – улыбаясь, сказал Рюрик.– Только, как ты одна дотащишь такую тяжёлую тушу? Ты далеко живёшь?

– В королевском дворце, – смело ответила охотница.

– Послушай, это уже не смешно, – немного раздражённо проговорил принц, – я серьёзно тебя спрашиваю.

– А я серьёзно и отвечаю, – без намёка на веселье, ответила девушка.– Я в лесу не одна. Там, на опушке меня брат ждёт. Ну, так что, так и будем стоять, или ты поможешь мне донести оленя.

Рюрик подошёл к мёртвому животному, поднял его и взвалил себе на плечи.

– Ого, – восхищённо произнесла девушка, – да ты – настоящий богатырь.

Принц двинулся в ту сторону, куда показала охотница, когда говорила о брате.

Пройдя несколько сот шагов, Рюрик почувствовал, что начал уставать. Он опустил оленя на землю и сказал:

– Передохнём немного, и пойдём дальше.

Девушка в знак согласия кивнула головой и уселась под деревом. Пока она разглядывала небо, Рюрик насобирал целый букет из разноцветных листьев и подошёл к девушке.

– Вот, тебе вместо цветов, – предложил он незнакомке и протянул букет осенних листьев.

Девушка приветливо улыбнулась и взяла такой необычный знак внимания. Затем она захотела подняться, но оступилась и едва не упала. Рюрик подхватил её, и они оказались так близко друг к другу, что принц даже слышал её дыхание. Девушка засмущалась и осторожно освободилась из его объятий. Рюрик старался делать вид, что ничего не произошло. А сам ужасно боялся, что девушка услышит, как сильно бьётся у него сердце. Чтобы, как-то разрядить обстановку, принц предложил:

– Надо идти дальше. А то засветло из леса не выберемся.

Рюрик поднял оленя на плечи, и они зашагали по направлению к опушке. Когда они вышли на поляну, принц увидел трёх лошадей, привязанных к дереву. Рядом на траве лежал парень. Принц подошёл к нему, и положил возле парня добычу. Он, очевидно, до этого дремал, но тут же быстро поднялся и с удивлением спросил:

– Принц Рюрик, а ты как здесь оказался?

Затем парень посмотрел на девушку и добавил:

– Сестра, я уже устал тебя ждать. Где ты так долго ходишь?

Рюрик сразу же узнал в парне своего старого знакомого норманнского принца Олега.

– Приветствую тебя, Олег. Так эта девушка твоя сестра? Уж не она ли та малышка Эфанда, которую я видел лет пять назад во время нашей последней встречи с тобой? – поразился Рюрик.

– Она самая, – с улыбкой подтвердил норманнский принц.– Только теперь она совсем не малышка, а настоящая красавица.

– Скажешь тоже, – смутилась Эфанда, обращаясь к брату.

– Вот только её пристрастие к мужским занятиям, совершенно не совпадает с общепринятыми женскими интересами, – с сожалением проговорил Олег.– Где это видано, чтобы принцессы рыскали по лесам на охоте? Так ты пожалуй, всех своих женихов распугаешь, сестра.

– А, что много уже у неё женихов? – поинтересовался Рюрик.

– Да шучу я, – улыбнулся Олег, – какие там женихи. Ей всего пятнадцать лет.

– Пятнадцать? – переспросил Рюрик.– А я подумал, что ей лет восемнадцать, не меньше.

– Да, – согласился Олег, – выглядит она на восемнадцать, это точно. Я же говорю, красавица.

Щёки у Эфанды покраснели. Она чувствовала, что сильно смущается. Но, в то же время, ей было приятно, что о ней говорят, как о взрослой красивой девушке.

– Ну, мы будем ехать во дворец? – наигранно строго спросила Эфанда.– Или так и останемся в лесу на ночь?

– Да, пора в дорогу, – согласился Рюрик.– А то и вправду, ночь в лесу застать может.

Все трое двинулись в путь. Эфанда ехала впереди, Рюрик с Олегом сзади.

– Что привело вас в наши края? – поинтересовался Рюрик, обращаясь к Олегу.

– Приехали в гости к нашей сестре, – ответил норманнский принц.– Так захотела Эфанда. Говорит, поехали навестим Ирину, пока нет никакой войны.

– Да, конечно, она ведь жена моего брата Трувора, – проговорил Рюрик.– Помнится у них на свадьбе мы и познакомились.

– Точно, так оно и было, – весело подтвердил Олег.– Хорошо мы тогда погуляли. До сих пор помню этот пир.

– Да, – согласился Рюрик, – погуляли тогда на славу. Не одну бочку с мёдом опустошили из подвала моего отца короля Людбранда. А, что ваш дядя король Эрик, здоров ли он? Я слышал, его поранили в сражении у города Чуд.

– Да, – ответил Олег, – дядя был ранен. Но сейчас он уже полностью выздоровел и чувствует себя хорошо. Только очень сердится. Ведь тогда он потерпел поражение. Особенно он зол на Новгородского князя Вадима. Это он поранил дядю в поединке.

– Хорошо, что вы приехали к нам погостить, – сменил тему в разговоре Рюрик.– Это, действительно, крайне редко бывает, чтобы не было войны. И когда же вы приехали? Я почему-то об этом ничего не знал.

– Так мы только вчера поздно вечером и приехали, – ответил Олег.– Утром я хотел с тобой повидаться, а мне сказали, что ты ещё на рассвете ушёл на охоту. Эфанда сразу же настояла на том, чтобы мы тоже отправились на охоту. Я так и не понял, отчего это ей так захотелось?

Рюрик внимательно посмотрел на ехавшую впереди принцессу. Но Эфанда делала вид, что не слышит их разговора с Олегом, и продолжала безразлично смотреть вдаль.

– А почему вы взяли с собой трёх лошадей? – поинтересовался Рюрик.

– Не знаю, – удивлённо ответил Олег.– Это так Эфанда предложила. Сказала, что на всякий случай.

– Поехали быстрее, – вмешалась в разговор принцесса.– А то с вашими беседами мы и до утра не доберёмся.

Эфанда пришпорила коня и помчалась вперёд. Принцы переглянулись между собой, недоумевающе пожали плечами и отправились догонять Эфанду.

20. Доверие

В центре Старой Ладоги на площади было шумно. С полудня здесь собралось Вече. Ударил в набат Братич, чтобы решить один, но очень важный вопрос. Воевода первым начал говорить:

– Я собрал Вече, и отвлёк Вас всех, горожане Старой Ладоги, от ваших дел, чтобы мы сообща подумали и приняли верное решение. Как вам всем известно, после последних печальных событий, наш город остался без Правителя. Наш-то князь Шмель, который был у нас Головой, как выяснилось, оказался предателем. За что Вы его, почтенные граждане, вот на этом самом месте и казнили. Теперь нам надо решить, где нам взять другого князя, чтобы он возглавил правление в Старой Ладоге.

Среди купцов, стоявших в первых рядах, прошёл недовольный ропот.

– А, зачем нам князь? – с удивлением выкрикнул купец Куделя. Это был человек круглой формы тела, по причине непомерно толстого живота.– Нам и без князя хорошо. Придёт новый князь, и снова начнёт поборы в городскую казну требовать.

– Сборы в городскую казну вам придётся платить и с князем, и без князя, – проговорил воевода Братич.– За что-то же надо содержать городскую дружину, платить дань варягам и всякое другое. А без Головы в городе никак нельзя. За порядком кто-то должен следить. Иначе такое начнётся, на улицу не выйдешь. Что я вам рассказываю, будто вы сами не знаете. А, если враг нападёт, тогда, как без князя? С купцами всё понятно, им без князя сподручнее. В казну платить не надо, барыши от торговли больше будут. Вот они и противятся.

– Давайте Правителем Старой Ладоги выберем воеводу Братича, – предложил стольник Подоприга, обращаясь к народу.

Люди на площади зашумели. Со всех сторон стали доноситься одобрительные выкрики:

– Воеводу вместо князя. Братича посадить Правителем в городе.

Гул стал заполнять площадь. Кое-где нашлись не согласные с предложением Подоприги. То тут, то там начало доходить до потасовок между противниками во мнениях. Купец Куделя настойчиво возражал и даже бранился в адрес воеводы. Кузнец Полуян здоровенный детина не выдержал и стукнул купца кулаком в живот. Куделя скорчился от боли и присел на корточки, чтобы перевести дух. К дерущимся подбежала городская стража, пытаясь успокаить смутьянов. Воевода Братич поднял вверх правую руку и, заглушая шум толпы, прокричал:

– Да угомонитесь, Вы. Прекратите смуту.

Люди понемногу стали затихать и успокаиваться. Драк больше не было. Воевода продолжил говорить, уже спокойным голосом:

– Сами видите, что начинается промеж вас, когда нет Головы в городе. Ну, что теперь уже никого не надо убеждать, что нужен хозяин в Старой Ладоге? Спасибо Вам, конечно, за доверие ко мне, но я не гожусь на такое дело. Здесь нужен другой человек. Я кто? Я – воин. Могу в сражении командовать, оборону города держать. А здесь нужен человек, который не только в этом, но и во многом другом соображает. Как переговоры вести, как дань платить, чтобы город не разорился, как по совести и по закону суд чинить. Надо, чтобы он роду племени был знатного, чтобы с другими князьями и правителями он ровня был. Я для такого не гожусь.

– Так ведь никакого другого князя у нас в городе то и нет, – заметил стольник Подоприга.– Где же мы его возьмём? Князь не гриб, в лесу не растёт.

Народ на площади засмеялся после последних слов стольника. Кто-то даже попытался шутить:

– А давайте возьмём деньги у купцов, и на них купим себе нового князя.

Люди ещё сильнее развеселились, после такого предложения. Купцы насупились и злобно поглядывали из-под лобья. Отдышавшийся Куделя с угрозой в голосе пробурчал:

– Ты свои деньги имей, к чужим руки не тяни. А то и укоротить могут.

Воевода вновь поднял вверх правую руку, и толпа замолчала.

– Можно было бы пригласить кого-нибудь из соседних князей, – высказал предположение Братич.– Только пользы от такого правителя нам будет мало. Наши славянские князья, всё больше о своём добре заботятся, чем о людях. Такой правитель будет тянуть из казны себе в закрома и всё. Надо пригласить такого князя, кто об общем деле будет больше думать, чем о собственной выгоде.

– А где же мы такого сыщем? – поинтересовался купец Куделя.– Я что-то ни разу не слыхал о таких князьях.

– Не слыхал, потому, что не о том ты слушаешь, – возразил ему Братич.– Тебя интересует только прибыль от торговли, вот, поэтому, ты так и рассуждаешь. Я знаю одного такого князя, который уже раз спас наш город от разорения. Вот его и надо позвать к нам Правителем.

– И, кто же это такой? – поинтересовался Куделя.

– Это варяжский князь Рюрик, – уверенно проговорил Братич.

– Да это же наш враг, – поразился такому предложению стольник Подоприга.– По-моему ты, что-то не то говоришь, воевода. Он же только недавно сюда приходил с войском своего брата Трувора, чтобы дань с нас получить за три года. Да ещё варяги хотели весь город сжечь.

– Рюрик город жечь не хотел, – возразил Братич.– Это он мне сообщил о предательстве нашего князя Шмеля.

На площади воцарилась мёртвая тишина. Даже было слышно, как пищит комар, пролетая над головами людей. Все внимательно слушали воеводу. Братич продолжал:

– Принц Рюрик, конечно, варяг. Или, как финны себя ещё называют – руссы. Но варяг-то он только наполовину. Его мать финская королева Умила – дочь Новгородского князя Гостомысла. Вот я и спрашиваю, какая Рюрику была выгода, когда он помешал князю Шмелю устроить предательство? Никакая. Варяги Старую Ладогу всё равно бы взяли. И дань свою забрали бы, а город сожгли бы и жителей в полон угнали. И, если бы его брат Трувор узнал, что Рюрик рассказал об их заговоре со Шмелём нам, то ему сильно бы не поздоровилось. А Рюрик не побоялся. И, чтобы спасти наш город, на риск большой пошёл. Вот, и получается, что он тогда о нас больше заботился, чем о себе. А то, что он варяжский принц, так это даже хорошо для нас. Король Людбранд не станет больше вперёд брать с нас дань за несколько лет. Не будет же он грабить своего сына. А в случае нападения на Старую Ладогу неприятеля, финский король поможет своим войском. Так, что со всех сторон получается, что принц Рюрик будет самый лучший для нас князь. Надо послов слать к финскому королю Людбранду, чтобы он позволил своему сыну Рюрику быть у нас Правителем.

Воевода закончил говорить. Народ на площади продолжал молчать ещё какое-то время. Затем купец Куделя, как бы обрадовавшись, произнёс:

– А, что, может, оно и вправду, так лучше будет. По крайней мере, можно будет свободно торговать с финнами, без большой пошлины.

Люди дружно засмеялись. А кузнец Полуян весело заметил:

– Кто о чём думает, а голый о бане. Вот народ, эти купцы, они, наверное, и в смертный час о барышах мечтают.

– Ладно, – успокаивая людей, громко произнёс Братич.– Надо уже что-то решать. А то мы и до ночи без толку здесь стоять будем. Кто за то, чтобы позвать в Старую Ладогу князем принца Рюрика, подымай руки.

Как круги, идущие по воде от брошенного камня, так и от центра площади пошла волна поднимающихся вверх рук, и стала расходиться вширь, пока не достигла краёв человеческого озера. Почти все горожане Старой Ладоги поддержали предложение воеводы Братича.

– Ну, что же, – одобрил Братич, – остаётся только выбрать тех, кто поедет к королю Людбранду послами.

– А что тут долго выбирать? – удивился кузнец Полуян.– Ты воевода это предложил, тебе и быть послом.

– Я согласен, – с готовностью произнёс Братич.– Со мной поедут стольник Подоприга и купец Куделя. На том и порешили. Всё, можно по домам расходиться.

Вечерняя заря опустилась за городские стены и спряталась где-то в лесу, чтобы назавтра вновь поднявшись над землёй, начать новый день.