Текст книги "Сказкотерапия и метафора. Искусство трансформации"
Автор книги: Игорь Вачков
Жанр: Детская психология, Книги по психологии
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
К классу вторичных сказок, которые появились в результате трансформации мифов, былин, легенд, баллад, потешек, авторы относят:
1) Протосказки (сказки мифического происхождения);
2) Сказки исторического происхождения (легендарно-эпические, былинные);
3) Сказки социального происхождения (анекдоты, былички) или новеллистические сказки.
Протосказки – это промежуточное звено между мифами, ритуалами, шаманскими видениями; они включают в себя мифо-ритуальные, социально-мифологические и шаманские сказки.
Сказки исторического происхождения реализуют идею национального самосознания через презентацию культурного героя как образца национального поведения и включают легендарные (адаптированные варианты легенд о значимом событии) и былинно-эпические сказки (богатырские и былинные сказки о культурных героях). Легендарные сказки в указателе Аарне – Андреева отсутствуют.
Новеллистические сказки происходят из бытовых новелл, быличек, историй-анекдотов, приукрашенных и потерявших личностную и территориальную принадлежность. К ним относятся необычные случаи и встречи, страшные сказки, заветные сказки, новеллы-анекдоты о глупости, сказки о разных национальностях, о цыганах, евреях, татарах, немцах, мордвинах, шутки и комические ответы, анекдоты, сказки о дефектах речи. Целевые функции этого типа – развлечение, обучение правильному поведению в различных ситуациях, обличение пороков.
К классу псевдосказок отнесены сюжеты, сходные со сказками, но без развернутой сюжетной линии, имеющие целью внезапно изменять эмоциональное состояние слушателя. Это могут быть развлекательные истории, небылицы на разные темы, сказки-перевертыши, потешки, докучные сказки, басни, притчи.
Данная систематизация сказок, скрупулезно проведенная авторами, предполагает переход на второй и последующие уровни типологии, где могут рассматриваться подвиды сказок, конкретные сказочные сюжеты, относимые к определенному типу.
Одной из первых классификаций сказок в сказкотерапии является классификация Т. Д. Зинкевич-Евстигнеевой[69]69
Зинкевич-Евстигнеева Т. Д. Практикум по сказкотерапии. СПб.: Речь, 2000.
[Закрыть]. Рассмотрим ее детальнее и проиллюстрируем некоторыми примерами.
Первый тип – это художественные сказки, те сказки, которые уже созданы народом, известными авторами и вошедшие в сказочную кладовую. Это коллекция сказок, передающаяся из поколения в поколение (например, русские народные сказки, восточные сказки, сказки А. С. Пушкина, Г. Х. Андерсена и других известных авторов).
Второй вид сказок – медитативные сказки, направленные на гармонизацию своего состояния, сказки, наполняющие нас живыми образами и энергией. В таких сказках не требуется сюжет, через них осуществляется помощь в создании положительного эмоционального состояния на основе ярких красивых образов, это своеобразный разговор с бессознательным при помощи символики.
Так, Андрей Белый (Б. Н. Бугаев)[70]70
Белый А. На рубеже двух столетий. Воспоминания. М.; Л.: Земля и фабрика, 1930. С. 164.
[Закрыть] метко подметил: «К сказке у меня был непроизвольный подход, как только к символу; символ – не пища, а как лекарство, вводимое в кровь; питаются хлебом и не питаются микстурой; однако: принимают микстуру; хлеб нашей жизни был плох; стало быть, коли я стал в усиленной дозе прибегать к микстурам под формою сказок, этому надо было радоваться». Тем самым А. Белый в очередной раз подчеркивал целительную силу сказки. Для него сказки были своеобразными упражнениями в его переживаниях. Благодаря таким сказкам удалось развить умения владеть собой, названные им «крепкими мускулами». Сказки явились той самой защитой от угроз жизни, они стали буфером между «сознанием и обстоянием», в результате, как он сам пишет, последнее «мучило, но не расплющивало». Эти высказывания автора касались влияния разнообразных сказок на внутреннюю душевную жизнь автора. Особенную целительную роль, конечно, играют медитативные сказки, и одной из них является «Световая сказка» А. Белого, написанная в 1903 году. В качестве примера приведем только часть ее:
«Однажды вечером раздались звенящие звуки. Точно растягивали мед золотой и густой, как клей, чтоб делать из меда золотистые, лучезарные нити. Порой казалось, что это – плещущие струи жидкого солнца. Но это не было солнце: на балкончике соседней дачи сидел хромой студент в красной рубахе, потряхивал кудрями и водил по скрипке смычком. И скрипело золото, растягиваясь в нити, и кто-то со смехом наматывал эти нити в золотые клубочки и бросался клубочками, как лучезарными зайчиками. Долго я слушал хромого студента и говорил: “Звучит солнце… звучит золото… не все то золото, что блестит…”. Учился…».
Медитативные сказки тесно связаны с народными Думами (духовными сказками): то же плавное гармоничное течение речи, те же описания чувств героя (-ев), описания природы и т. д.
Это и знакомое всем нам с детства нежное, напевное, усыпляющее «баю-бай», от слова «баять», «баюн». Баить – шептать, заговаривать, колдовать, т. е. владеть магией слова. И такими магическими словами, как правило, наполняются медитативные сказки.
Третий тип сказок – это дидактические сказки, используемые в образовательном процессе и направленные на активизацию познавательных процессов, на обучение навыкам. Это может быть сюжет о том, как правильно переходить дорогу, как общаться с друзьями, почему нужно быть вежливым и т. д. Чаще всего такие сказки адресованы детской аудитории.
Например, известно, что сказки писала Екатерина II. Ее называли «философом на троне». Так, Сергей Глинка поместил сказки Екатерины II о царевиче Феве и царевиче Хлоре (1781–1782) в издание 1831 года.[71]71
Глинка С. Были и небылицы и Гражданское начальное учение. М.: тип. С. Селивановского, 1832. С. 245, 265.
[Закрыть]
В сказках Екатерины II сочетается обращение к мифическим (царевич Хлор – цветок, от греч. богини Хлорида – богини цветов), былинным (употребление старославянских слов «токмо», «таки», подробное описание быта, указание на место и время события) и сказочным элементам («жил да был», использование чисел 3 и 7). Эти сказки отличаются педагогическими и психологическими особенностями. В них показаны характеры героев, их отношение друг к другу, их поведение. Нравственный смысл в том, что истинное счастье приобретается добродетелью, разумом, самостоятельностью. Описывая главных героев, Екатерина II подчеркивает учтивость, благородство, смелость Хлора, доброту, щедрость, учтивость, приветливость Фева. Это именно те качества, которые, с ее точки зрения, являются главной целью воспитания. Можно привести множество и других сказок дидактического характера.
Четвертый тип сказок – это сказки психокоррекционные, направленные на исправление, изменение поведения, являющегося неконструктивным. Такая сказка, как правило, в итоге формирует те или иные навыки. В начале психокоррекционной сказки демонстрируется неэффективный стиль поведения, а затем предлагается его альтернатива. События, происходящие с героями сказки, могут быть схожи с событиями обыденной жизни или же завуалированы в метафоры. Яркими примерами является сборник сочинений учеников Иркутской гимназии (1836)[72]72
Прозаические сочинения учеников Иркутской гимназии под руководством старшего учителя российской словесности И. Поликсеньева. СПб.: тип. Имп. Акад. наук, 1836.
[Закрыть] по мотивам басен И. Крылова. Уже само по себе задание, данное старшим учителем русской словесности Иваном Поликсеньевым, содержит коррекционный эффект. Так, например, ученик М. Морошкин, анализируя басню «Свинья под дубом», дает характеристику свинье как неповоротливой, ленивой, неблагоразумной, глупой и неблагодарной. «Занимаясь единственно своей личностью и заботясь о собственных выгодах, она смотрит на прочих с равнодушием, отзывается о них с презрением, и даже, не замечая отсутствия в себе рассудка, желает уничтожения того предмета, который ей мил»[73]73
Там же. С. 79.
[Закрыть]. К чему же просвещенье? – задается вопросом ученик, размышляя над текстом басни. И отвечает: к тому, что оно совершенствует разум, озаряет народ благодетельными лучами истины, укрепляет в сердце добродетель. Обращаясь к невеждам, ученик заключает: «Восчувствуйте ощутительную пользу всещедрых наук, убеждаясь собственным рассудком и опытом вашим в пользу их, чтобы не назвали вас свиньями, попирающими ногами своими драгоценный бисер – просвещение!»[74]74
Там же. С. 81.
[Закрыть]
В этом же сборнике можно найти глубокую рефлексию учеников начала XIX века на темы: как не унывать от несчастья и быть твердым духом; как быть внимательным к себе и другим; как почитать родителей; как быть милосердным, добродетельным; как не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня; как жить «здесь и сейчас» и т. п. В таких сказках часто переплетаются элементы дидактики и коррекции.
Пятый тип сказок – это психотерапевтические сказки, которые обладают наибольшей силой воздействия, они должны быть мудрыми, глубокими, наполненными смыслами. Темы, затрагиваемые в психотерапевтических сказках, – это отношение человека к миру, другим людям, самому себе. Целями таких сказок является своевременная поддержка, избавление от страданий, помощь в трудной жизненной ситуации, терапия психологических травм. Зачастую при написании таких сказок используются притчи. Сама сказка превращается в сказку-притчу. К таким сказкам относят и сказки самого человека, созданные им в процессе сказкотерапевтической сессии или тренинга.
Более правомерным, на наш взгляд, было бы деление всей совокупности сказок на две большие группы: авторские и фольклорные. При этом к обеим группам можно отнести развлекательные, художественные, дидактические и психологические сказки. Психологические сказки, в свою очередь, включают группу таких сказок: медитативные, психокоррекционные, психотерапевтические и развивающие (рис. 2).
Рис. 2. Виды сказок в сказкотерапии
Основным критерием данной классификации служит такой важнейший параметр, как цель воздействия на слушателя/читателя. Вторым параметром является уровень квалификации специалиста, воздействующего с помощью сказки на другого человека.
Цель развлекательной сказки очевидна из самого названия. Любой хороший рассказчик может использовать развлекательные сказки, и ему необязательно быть специалистом – педагогом, психологом или сказкотерапевтом.
Художественная сказка направлена на реализацию эстетических целей. Это и развитие умений понимать, чувствовать искусство, и способность наслаждаться красотой слова. Такой тип сказок особенно привлекателен для литературоведов и филологов.
Дидактическая сказка, преследующая обучающие и воспитательные цели, направлена на формирование знаний и умений в определенной области. Эти сказки, как правило, привлекают внимание педагогов и родителей.
Психологические сказки направлены на знакомство с основными психологическими понятиями; на раскрытие перед человеком глубин его собственного внутреннего мира, развитие его самосознания, помощь в становлении и развитии личности. Данные обобщенные цели конкретизируются в задачах медитативной, психокоррекционной, психотерапевтической и развивающей сказок. Медитативные, психокоррекционные, психотерапевтические сказки хорошо представлены в работах Т. Д. Зинкевич-Евстигнеевой, и их примеры приведены нами выше. Развивающая сказка – это авторская история, содержащая вымысел, содействующая оптимальному ходу естественного психического развития и содержащая в метафорическом виде информацию о внутреннем мире человека. Ее цель – открытие человеку богатств его психики с целью помощи в осознании своих особенностей. Одним из примеров такой сказки является короткая сказка участницы наших тренингов Галины Топаевой «Кто я?». С ее согласия приведем данную сказку.
Кто я?
Встретились однажды два Я: Реальное и Идеальное. Они не спрашивали друг у друга имен – разве может быть имя у Я? И когда они посмотрели друг в друга… Нет, не «на», а в друг друга. Нет же смысла смотреть на оболочку. Когда они посмотрели друг в друга, то поняли, что им не нужно зеркал.
Я-реальное светилось и переливалось внутри. Его тихие звездные спирали обнимал мягкий мрак, и только у самой кожи свет замыкался в резкое кольцо, жесткое и холодное, если дотронуться неосторожно.
Все это видело Я-идеальное, конечно, ведь нельзя взглянуть на себя снаружи из-за звездной коры.
– Тебе не больно? – спросило Я-идеальное. И тихо покачало своей границей из ярких звезд и светящегося пара. Границей, уходящей далеко во все стороны, сливающейся с миром, как молчаливое приглашение.
– Тебе ведь жестко там, внутри?
И оно осторожно потрогало звездную кору теплым протуберанцем.
– А тебе? – спросило Я-реальное. – Тебе-то как? Ты теряешь границу и теряешь себя. Ты само-то знаешь, где ты заканчиваешься?
– А я не заканчиваюсь, – удивилось идеальное Я. – Зачем?
И они остановились, вглядываясь друг в друга. Понимая, что они – одно и то же и разное, и никогда одно из них не станет другим. Потому что для одного открыться – смерть, а для другого смерть – закрыться.
Но они могут вглядываться друг в друга вечно – и понимать. Ведь они не признались, что понимать – их главное занятие.
И если развлекательные, дидактические, художественные сказки могут применять люди, не имеющие отношения к профессии психолога, то с психологическими сказками умеет грамотно работать только специалист – психолог, сказкотерапевт.
1.3. Психологический анализ сказок
Конечно, обращение психологов к интерпретации написанных историй весьма заманчиво, но стоит признать, что горизонты интерпретаций непостижимы, как непостижима сама личность.
Интерпретации часто «задерживают» текст внутри определенной ему сферы, охраняя от «чуждого» смысла, как пишет Е. С. Никитина[75]75
Никитина Е. С. Типы интерпретаций. Психосемиотический подход к смыслу текста // Мир лингвистики и коммуникации. 2013. № 31. С. 1–13.
[Закрыть], поэтому стремление все так или иначе интерпретировать облекает понимание в жесткую схему, где нет места самой личности, прослеживается «дефицит личности» или «дефицит гуманизма». Только учет разнообразных интерпретаций (самого автора своей истории, слушателей, психолога), своеобразный их диалог приводят к необходимому результату – открытию смысла. При этом подчеркнем: главным открывателем является сам автор, который, по словам А. А. Леонтьева, находит свое Я иногда «не в себе самом (его во мне видят другие), а вовне меня существующего – в собеседнике, в любимом, в природе…»[76]76
Леонтьев А. А. Личность, культура, язык // Леонтьев А. А. Избранные психологические труды. М.; Воронеж, 2004. С. 131.
[Закрыть].
В науке предлагаются разные виды анализа нарративов[77]77
Турушева Ю. Б. Нарративный подход к проблеме развития смысловых образований: дисс. … канд. психол. наук. М., 2017. С. 31–35.
[Закрыть], которые вполне подходят и к анализу сказок.
1. Тематический анализ. Анализируется содержание нарратива. В этом случае необходимо сравнение разных нарративных текстов, обнаружение сходства и различий в них и построение типологии. Для этого необходимо выделить критерии анализа. Например, предпочитаемые копинг-стратегии поведения в той или иной ситуации, которая задается темой нарратива. Те или иные типы жизненных сценариев, которые определяются по заранее заданным критериям, обнаруженным в психологической литературе (например, «победитель», «непобедитель», «побежденный»); тенденции духовного кризиса («прогрессивная», «регрессивная», «стагнационная», «пиковая», «низинная») и т. д.
2. Структурный анализ. В данном случае интерес к содержанию текста сохраняется, но одновременно анализируется способ, при помощи которого рассказчик конструирует нарратив и делает его убедительным. В этом случае добавляются такие способы анализа:
а) тезис (краткое изложение, резюме нарратива);
б) сюжет (ситуация, место, время, действующие лица);
в) последовательность событий и их оценка (значимость и смысл действия, отношение рассказчика к этому действию);
г) резолюция или вывод, в котором звучит ответ на вопрос: что случилось в конце концов?
3. Интеракционный анализ. Внимание к тематическому содержанию и структуре сохраняется, но интерес прикован к повествованию как процессу совместного конструирования, где рассказчик и слушатель вместе создают смысл. Задаются вопросы и обретаются ответы. Анализируются паузы, тематические цепочки и другие особенности речи.
4. Перформативный анализ. Анализируется перформанс (представление, демонстрация) Я. Я выступает в качестве актера, исполнителя роли, вовлекающего аудиторию в свое драматическое действие. В данном случае хорошо подключать и элементы психодрамы.
Как пишет А. А. Леонтьев, любой авторский текст имеет множество «степеней свободы», а значит, вариаций в интерпретации, что неизбежно приводит к искажению смыслов. Кроме того, прочным барьером становится стремление к проекции своего Я на Я другого. Вот что пишет по этому поводу И. Ялом: «Мы заполняем физические очертания существа, которое видим всеми идеями, которые мы уже выстроили о нем, и в окончательном образе его, который мы создаем в своем уме, эти идеи, конечно, занимают главное место. В конце концов, они так плотно прилегают к очертаниям его щек, так точно следуют за изгибом его носа, так гармонично сочетаются со звуком его голоса, что все это кажется не более чем прозрачной оболочкой, так что каждый раз, когда мы видим лицо или слышим голос, мы узнаем в нем не что иное, как наши собственные идеи»[78]78
Ялом И. Д. Лечение от любви и другие психотерапевтические новеллы. М.: Независимая фирма «Класс», 1997.
[Закрыть].
К интерпретации очень осторожно относятся в рамках групповых сказкотерапевтических тренингов. Считается, что главным интерпретатором выступает сам автор сказки.
А. Н. Славская[79]79
Славская А. Н. Личность как субъект интерпретации. – Дубна: Феникс+, 2002.
[Закрыть] определяет интерпретацию как процедуру социального мышления человека на основе собственного мнения, авторской позиции относительно текста, реальных событий, других людей, самой жизни.
Благодаря интерпретации устраняется смысловая неопределенность ситуации; выявляются скрытые смыслы; происходит серьезная работа мысли по созданию версий, вариантов толкования, анализу противоречий; выявляется новый смысл на основании соотнесения своих мнений с мнениями других участников тренинговой группы; вырабатывается свое отношение к версиям других людей; осуществляется рефлексия своих суждений.
Безусловно, интерпретация происходит в процессе общения при анализе разных взглядов, мнений. С одной стороны, это объяснение происходящего, с другой – раскрытие смысла и достижение понимания. Человек способен к оригинальным интерпретациям, а также к общепринятым, стереотипным; последние нередко приводят к ложным выводам, которые могут в некоторой степени искажать смыслы. Так, при преувеличении некоего факта, игнорировании другого, предвзятости, амбициозности, поспешности, инфантильности и т. п. возникают трудности в интерпретациях.
Разные типы интерпретаторов предлагают самые разнообразные типы интерпретаций, а потому для снижения уровня искажений необходимо использовать очень важный способ – диалогичность.
Диалогичность предполагает диалог интерпретатора и автора текста. В герменевтическом диалоге совершается продвижение к чему-то новому для обеих сторон, и это новое связано с: 1) новым смыслом, 2) новым пониманием и 3) новым опытом. Эти три категории являются главными и структурируют целевую и ценностно-смысловую программы гуманитарной практики сказкотерапии.
Все вышеперечисленные виды и подходы к анализу сказочных текстов чрезвычайно важны и ценны. Но в сказкотерапии выработан свой подход к анализу и интерпретации сказок.
Прежде чем их рассмотреть, обозначим основные принципы работы со сказками.
1. Принцип осознанности, который заключается в осознании причинно-следственных отношений в развитии сюжета сказки, постижении роли каждого героя в развивающихся событиях и т. п. Посредством реализации данного принципа решается задача раскрытия логики сказки, ее основного смысла.
2. Принцип множественности заключается в понимании того, что одно и то же событие в сказке может иметь несколько значений. При реализации данного принципа решается задача представления сказочной ситуации с разных сторон, побуждения к поиску разных смыслов ситуации.
3. Принцип связи с реальностью отражает понимание того, что каждая сказочная ситуация демонстрирует перед людьми тот или иной жизненный урок. Психологическая задача заключается в кропотливой и терпеливой проработке сказочных ситуаций с позиции того, как сказочный урок может быть использован нами в реальной жизни в конкретных ситуациях.
Интерпретация и анализ народных и авторских (художественных) сказок – чрезвычайно увлекательная процедура. Попытки анализа содержания известных народных сказок предпринимались во многих психологических школах. Представители юнгианского направления рассматривают сказку как носительницу проявлений коллективного бессознательного. Коротко можно описать данный подход к пониманию сказок в следующих тезисах:
– во всех сказках делаются попытки описать одно и то же психическое явление: путь героя как движение через индивидуацию к Самости;
– персонажи и образы сказки отражают архетипы как структурные элементы коллективного бессознательного (универсальные мотивы, паттерны);
– интерпретировать сказки необходимо, опираясь на все функции сознания: мышление, чувства, ощущение, интуицию;
– в сказках представлена общечеловеческая основа жизни, они находятся вне культуры, являются интернациональным языком.
По мнению К. Юнга, существует бесспорная связь между событиями, происходящими во внутреннем мире человека, и сюжетами сказок. Юнгианский анализ сказок – это очень важная, большая и сложная тема, которую мы не станем подробно разбирать в данном учебнике. Заинтересованному читателю рекомендуем обратиться к соответствующей литературе.
Нельзя оставить без внимания анализ содержания и значений тех сказок, с которыми каждый из нас знакомится в детстве. На сказкотерапевтических тренингах мы часто предлагаем участникам подумать над смыслами любимых сказок и попытаться их проинтерпретировать. Приведем пример психологического анализа сказки в ходе работы тренинговой группы. Участникам предлагается выбрать одну из известных народных сказок.
Сказка зачитывается группе, и участники, разбившись на двойки или тройки (в зависимости от количества людей в группе), получают задание извлечь из нее все смыслы, которые только удастся, ответив на вопросы: «Чему учит вас эта сказка?», «Как можно сформулировать уроки, преподносимые в этой сказке?».
После обсуждения в микрогруппах все найденные смыслы представляет группе ведущий, фиксируя их на флип-чарте. Повторные смыслы, извлеченные из сказки, не записываются. В процессе обсуждения, как правило, появляются новые идеи и формулируются новые уроки, извлеченные из сказки. В зависимости от состава группы результаты такой работы могут быть очень разными. Например, при анализе уроков сказки «Колобок» в процессе работы на одном из тренингов было обнаружено 26 смыслов!
В качестве примера результатов разбора на тренинге одной из «базовых» русских сказок приведем следующие рассуждения о сказке «Репка».
Каковы психологические уроки этой сказки? Какие смысловые послания несет она ребенку? Наиболее очевидными из этих посланий можно считать следующие: вместе можно решить любые, даже самые сложные проблемы; если что-то не получается, обращайся к кому-либо за помощью; даже самая маленькая помощь (самое маленькое усилие) может оказаться решающим – имеется в виду подключение к процессу вытягивания репки мышки, самого мелкого и слабого существа из всех персонажей сказки. Эти уроки на определенном этапе своего развития так или иначе может сформулировать и сам ребенок.
Однако исчерпывается ли содержание сказки этими лежащими на поверхности смыслами? Думается, что нет. Более того, смысловые пласты этой сказки можно снимать один за другим, и вряд ли нам удастся снять все.
Когда эту сказку читает взрослый человек, у него возникают вопросы, обычно редко посещающие голову ребенка. Один из первых таких вопросов: а папа с мамой-то где? Как же так случилось, что дед с бабкой, вместо того чтобы позвать крепкого мужика-сына (или зятя) и, наверное, тоже достаточно крепкую невестку (возможно, дочь), не справляясь с большой физической нагрузкой, прибегают к помощи еще очевидно малорослой и слабосильной внучки? Следует помнить, что репка растет на домашнем огороде, а обычно самые крепкие и сильные члены крестьянской семьи работали в поле, выращивали хлеб, который был самым важным источником пропитания. А уж с огородом должны были справляться те, кто сидит дома. Так что отсутствие родителей имеет весьма простое бытовое объяснение.
Но сказка на то и сказка, что в ней всегда присутствуют и неочевидное символические значения. Давайте задумаемся о формулировках, с которых начинается сказка «Репка». «Посадил дед репку…». Что же буквально означает эта фраза, если помнить о «прозрачных» метафорах, характерных для народных сказок? Для наших предков, по всей видимости, выражение «мать-сыра земля» не было пустым звуком. Если перефразировать начало сказки метафорически, то получим: «бросил дед семя в землю…». Иными словами, родоначальник (то есть основатель рода) оплодотворил землю и создал некое мощное начало, запустил процесс, с которым уже и сам не может справиться. В самом деле: процесс беременности и созревания плода уже никак не зависит от мужчины. И тут мы можем поискать ответ на другой вопрос, который многие взрослые попросту не замечают и не ставят перед собой: а почему в этой сказке все персонажи (за исключением деда) женского пола? Почему бабка (ну ладно, тут за дедом бабка – логично) зовет внучку, а не внука? Почему та, в свою очередь, кличет Жучку, а не, скажем, Трезора? Да и вполне мог бы быть следующим кот, а не кошка. С мышкой частично приходится смириться, поскольку в русском языке эти грызуны не имеют отдельного наименования для самцов. Мнение, что так сделано для рифмования персонажей, кажется уж очень наивным: русский народ не стал бы «калечить» сказку из столь сомнительных эстетических соображений.
Значит, были все же другие причины. Анализ очень скудных, к сожалению, источников о древних славянских и, в частности, русских мифах позволяет выдвинуть версию о следующем: наши предки очень большое значение придавали женским божествам. Именно они могли сделать землю плодородной, а также помогали женщинам в родах (о потенциальной метафоре деторождения в «Репке» мы упоминали выше).
Еще один вопрос, который возникает при внимательном прочтении сказки «Репка»: а почему возник именно этот набор персонажей, неожиданным образом объединившихся для решения трудной задачи? Для поиска ответа на этот вопрос снова обратимся к славянской мифологии. Очень часто, когда говорят о структуре мира у славян, упоминают о трех типах миров: Прави, Яви и Нави, ссылаясь на знаменитую «Велесову книгу». Целый ряд исследователей полагают, что эта книга подделка и что понятия «Правь» и «Явь» у наших предков отсутствовали. Вместе с тем, позволим себе предположить, что у древних славян, как и у многих других народов, все-таки существовало троемирие: верхний (мир богов), средний (обычный, реальный мир) и нижний (мир мертвых).
Символика персонажей сказки «Репка» приобретает особый смысл при взгляде на них через призму этого троемирия: если дед, бабка, внучка и Жучка, очевидно, относятся к среднему, обыденному миру, то мышка, безусловно, хтонический персонаж, то есть относящийся к нижнему миру. Кошка расценивалась у многих народов, и у славян тоже, как существо, способное гулять между мирами. А вот сама репка – это божественный подарок, символизирующий Солнце как воплощение высшего божества. Таким образом, чтобы получить этот подарок от высшего мира, необходимо объединиться представителям разных миров, даже лютым врагам. И это послание, возможно, самое главное в «Репке».
Среди извлеченных смыслов сказки могут быть обнаружены противоречащие друг другу, так как содержание сказок многослойно и насыщено богатой символикой. Обычно участники тренинга сами бывают удивлены таким изобилием смыслов, которое им удается обнаружить в кажущейся такой простой и знакомой всем сказке.
Можно предложить участникам и те смыслы обсуждаемой сказки, которые были обнаружены специалистами в результате психологического анализа. Интересно, что многие из названных участниками группы смыслов сказки описываются и в научных работах. Но интереснее указать на такие интерпретации, о которых участники тренинга не догадались. Для этого ведущему необходимо заранее провести исследовательскую работу с научными источниками.
Самое главное, что в процессе такой работы становится ясно, что видеть в сказке только один смысл – большое заблуждение. А тот смысл, что обнаруживает в сказке человек, часто очень многое сообщает о нем самом, о его потребностях и желаниях. В результате такой работы приобретаются новый смысл, новое понимание и новый опыт.
Предлагаем еще одну схему анализа клиентских сказок, разработанную в сказкотерапии[80]80
Вачков И. В. Введение в сказкотерапию, или Избушка-избушка, повернись ко мне передом… М.: Генезис, 2022.
[Закрыть]. Психологический анализ такой сказки проводится последовательно по следующим этапам и вместе с клиентом, являющимся главным ее интерпретатором.
1. Основная тема (темы) сказки – главное, о чем она рассказывает, на чем выстраивается интрига действия. Тему можно интерпретировать как значимую сферу жизни автора сказки. Основная тема определяется через поиск ответа на простой вопрос: «О чем эта сказка?» Сказка может рассказать о недостатке любви, об одиночестве, о стремлении к свободе и т. д. То есть тема, как правило, связана с актуальной проблемой, волнующей автора. В сказке может отражаться сиюминутная озабоченность, а может – серьезная трудность, которую автор не может преодолеть довольно долгое время. Признаками значимости и глубины проблемы являются: эмоциональная вовлеченность в сказку автора; попытки автора осмыслить происходящее; явное проявление одной ведущей темы.
2. Личностные качества и мотивы поступков героя. Автор, как правило, идентифицируется с главным героем, который может быть очень похож на него, а может отображать какую-то одну сторону его личности. Однако может оказаться, что в главном герое автор, часто неосознанно, изобразил значимого человека из своего окружения. При анализе клиентских сказок было замечено, что в мужских сказках герой, как правило, выступает в роли персонажа мужского пола, а в женских сказках встречаются герои как женского, так и мужского пола. Предположительно последнее связано с особенностями женской психологии: более развитая способность к идентификации с людьми разных полов у женщин. Кроме того, некоторые женщины признавались, что в главном герое своей сказки отразили своего ребенка, а себе предпочли отдать второстепенную роль. При анализе образа главного героя вместе с клиентом многое можно узнать об особенностях автора: его Я-образа, понимания своего места среди других людей. Было подмечено, что часто суждения автора о качествах героя расходятся с мнением других слушателей. Данный факт может помочь автору лучше понять себя, как бы увидев себя со стороны. Анализ мотивов поведения героя нередко помогает выяснить желания и стремления автора.
3. Отношения между героем и другими персонажами можно интерпретировать и как присущие автору отношения со значимыми людьми, и как желательные для него. Сами персонажи могут выступать значимыми лицами из окружения автора. В психологических сказках их можно рассматривать как персонификации личных стремлений, внутренних конфликтов и т. п., или как отражение субличностей. В отношениях главного героя с другими персонажами нередко становятся очевидными ригидные формы социального взаимодействия, присущие клиенту. Необходимо мягко обратить внимание клиента на то, что его герой сказки тем или иным образом воспринимает всех вокруг: либо только враждебно, стремится вступить в бой, либо, напротив, со всеми стремится подружиться. Можно поговорить с клиентом о том, что в народных сказках, как и в реальной жизни, герой с кем-то враждует, а с кем-то дружит; с кем-то держится на расстоянии, а с кем-то стремится сблизиться. Разнообразие в выстраивании отношений – это естественная позиция человека.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?