Текст книги "Сомнения@Google"

– Вот чего я ждал! Власти лишили, деньги значения в его положении не имеют! Какое к чертям влияние на добычу, танкеры, порты, трансферы? Он был величайшим циником, и судьба наказала его, но это к делу не относится.

– Хочешь сказать? Не…

– Да-да! Я хочу сказать, что трейдерское человечество думает также!

– Такое человечество есть? О чем ты?

– Не о чем, а о ком. Как ты и я! А пока курсовки по евровалютам шарахнулись ! Наличность по обменкам земного шара. Пока финансисты, политики и всевозможные обозреватели чешут затылок, делают прогнозы, рассуждают, фунты и евро летят вниз! Это «на сейчас», пока рынок тонкий, его вообще нет! Так! Дальше сама скажи, предположи!

– Значит, по-твоему, по-моему, ничего не произошло! Он дутый, вернее, вчерашний вершитель судеб.

– Диктатор перестал быть самим собой. Сконцентрировал государственные институты в одну инстанцию – в себя любимого. Лишен политической власти, военной силы и контроля над нефтью, опустошен. Что нам жгуче интересно, сколько можно выжать из ситуации? Ценник черной жижи является одним из основных ускорителей падения доллара. Что нарыть в Google? Марку, бренд и все, что вокруг фондового прейскуранта на пятничное закрытие. Так-так… Если будет гэп? Если только был бы гэп! Эмоциональный разрыв, психоз! Неуверенность и огромное разночтение в оценке ситуации участниками рынка. Молекулы страха задвигают рынок, а потом придут в себя. Наступит реакция – возврат цен на прежнее место. Может, перейдет в ажиотаж покупки! Пошли к компьютеру.

Егор щелкал по клавишам, путаясь в формулировках переводчика, что-то копировал, подписывал папки.

– Кидаешь в кучу весь материал! – проговорила Лика, внимательно следя за его действиями. – Послушай! Мы в совсем другом полушарии. Люди посмотрели по телевизору, послушали радио в машине. Все! Все давно забыли и вспомнят при случае…

– Когда опять включат телевизор? В конце концов, большая часть нашего подъезда, дома и всего города решилась жить от зарплаты до аванса. Это их выбор. Нас интересуют молекулы рынка, люди, двигающие нефтяные тренды своими предложениями о покупке или продаже. – Он мотнул головой, отбрасывая сомнения. – Крупные нефтяные спекулянты наживаются на незнании и дезориентации людей в пляжных сланцах, они побегут в обменники маленькой Паттайи или Гавайев. Цены в обменниках заснеженной Москвы, Оттавы полетят вверх, этим делая услугу маркетмейкерам, обеспечивая ралли. Уж они-то знают, как можно заработать на таких взмахах, тем более ложных. Высокая волатильность – их время. Наш выбор – продаем доллар.

– За окном мороз! Какая военная операция, пески и пустыни? Переставший ухмыляться диктатор и цены за бочку нефти? Предположим, правильно оцениваешь, но если посидеть и…

– Посиделки оставим для телевизора! С ним можно поговорить, он всегда бормочет в ответ. Попробуем сориентироваться на фондовые рынки, есть куда смотреть, на день закрытия – пятницу. Они встали в расчетную точку перед выходными, им не улыбается делать пересчет из-за расторопности морпехов. На калькуляторе отминусовать цену барреля в мировых котировках?

– Что это даст по большому счету?

– Не скажи, картинка пятницы нас равняет с остальным миром по информированности. Да-да! – Он махнул рукой в неопределенную сторону за окном. – Получают, смотрят, слушают новости все одинаково. Количество комментариев, качество не оцениваем. У среднего англичанина или венесуэльца разные запросы и разные подачи, это сейчас не так важно. В выходные все равны.

***

Суббота и воскресенье прошли в нервозности, Лика неоднократно делала попытки отговорить мужа от рискованной затеи.

– Это против рынка!

– А вот и нет! Как раз с рынком, а игра на тонком льду идет по обменникам, пока рынок не открылся. Они играют на новостях. Ночь, и открытие развеет или подтвердит наши розмыслы. Спим.

Он ворочался с боку на бок, время от времени проваливаясь в сон. Не дожидаясь сигнала будильника, откинул край одеяла, сел. Было темно и тихо.

«Интересно, что думают маркетмейкеры? Они вообще ложатся спать? Или только делают, что созваниваются из своих штаб-квартир? Какое стабильное название – штаб и квартира одновременно. Или сейчас тоже кто-то сидит, как я, на краю раздолбанного дивана!»

Он неторопливо пошел в ванную, обернулся и тихо проговорил в темноту:

– Знаю, не спишь. Скоро включатся!

Позже, подойдя к компьютерному столу, он нажал кнопку включения, потер руки, плюхнулся в кресло. Алика не спала.

– Надо осмотреться. Связь – вредная штучка, готова делать гадости всегда, а уж в такой момент!

– Этот монстр глуп и непредсказуем, проглотит и не заметит! Ведь он….

– Сколько можно путаться в сожалениях? Без риска ни здесь, ни где-либо денег не заработать! Ни больших, ни… – Он споткнулся на полуслове. – Все не потеряем! Примем меры, в конце-то концов! Обещаю.

– Что значит больших? Каких больших? Истекая нервами два года! Посмотри на цифры. Хотели в конце года снять часть!

– Так нельзя. Лезешь в мотивацию.

– Хочешь купить стоящую машину? А сейчас он примет меры! Счет уменьшится как минимум наполовину! Егор, я умоляю тебя! Ведь по схеме же наработано, ну…

– Хватит! Прекрасно осведомлена о «пилоте»! Вспомни, как открывались на новостях! Ведь говорят, что этого делать нельзя! Но! Все делают!

– Как контора выведет нас на рынок? Отнесется к этому как? Дилер тормознет, на минуту задержит! Мы будем терять не одну… – Лика закрыла лицо руками. Она слишком хорошо знала мужа.

Слух ловил посторонние, случайные звуки. Мысли путались, в памяти обрывками всплывали недавние события. Тогда тоже были неизвестность и предположения, сплошные предположения…

После долгих обсуждений они договорились, составив коротенький, но жесткий свод правил, что будут открывать позицию только после того, как увидят важную новость о процентной ставке Банка Англии. Только тогда, когда будет четко, главное, наглядно видно, что событие свершилось. Играть на новостях – все равно, что идти по лезвию бритвы, не соскочить, успеть выйти из открытой позиции.

По терминалу новостей сообщения приходили с интервалом задержки в несколько секунд, или даже минут. Наблюдая, они заметили, что нередко случалось, перепрыгнув непонятно какие препоны, новость вдруг загоралась в окне информации спустя мгновение после поступления ее на новостные ленты.

Важным условием «игры на новостях» были быстрая реакция и решимость послать запрос дилеру. Дальше – его оперативный ответ, подтверждающий регистрацию сделки.

На ожидаемом повышении ставки Банка Англии, когда линия тренда на восхождении билась в живом стремлении вверх, исходя из фундаментальных, графическо-технических и еще бог знает каких вычислений, вплоть до срабатывания эмоциональных, предчувственных факторов, лаконично и оперативно подали сухую трактовку: «Банк Англии поднял процентную ставку». Это было равносильно вспышке!

Движение на вдохе, сделав короткий выдох, замерло. Свеча застыла. Егор, не отрываясь, смотрел на экран, вонзился взглядом в картинку и комментировал себя вслух.

– Делаю запрос. Покупаем! Дилер, не поскупись, дай на пунктик ниже… Фунтов мне! Полный кулек! Есть! Крючок насадился! Принял заявку! – Подавшись вперед, воскликнул: – Мы – в рынке!

Мгновение тянулось, разбившись на доли секунд, и все равно казалось вечностью. Первым среагировало табло котировок, резко рванув на увеличение разницы. Цифра открытия замигала нехотя, почти стоя на месте, потом без перехода прыгнула вперед, через десятки.

– Что творят? Смотри! Покупки хлещут! – Егор уже не говорил, он вскрикивал, вцепившись взглядом в происходящее на графике. – Терминал не успевает! Шестьдесят пунктов, бьет семьдесят! Это лавина!

– Скоро будет девяносто процентов прибыли! Нам надо… нам надо выскакивать.

– Я помню, помню! Ставлю ордер! Стоп! Он бьет к нашим ста! Не успеваем! Договор дороже денег! Обмануть меня хочешь? Не выйдет! Посылаю запрос вручную, – он комментировал свои же действия и одновременно разговаривал с пространством внутри монитора, – что за черт? Почему? Не отвечаешь? Не отвечает… это дрянная связь! Работы много? Ну! Давай, дилер, давай, милок. Есть! – Егор толкнул мышь по столу. Прошло семь минут от вступления до выхода. – О, как! – воскликнул он, ни к кому не обращаясь.

Она смотрела на него и видела, как он приходит в себя. Обмякли, опустились его плечи, только глаза горели по-прежнему.

Глядя на реакцию изменения курсов, можно было предположить, что рисковали и нарушали не только они одни.

– Так, выдохнули, полное спокойствие и максимум внимания! Рубеж по времени! Я накидал план. Для опоры. Главное – гэп! Просядут фунт и евро? Величина, предел просадки? Не ниже плинтуса и выше хаоса продажи? Найди, приготовь, отметь. Где линия сопротивления?

Он сидел за компьютерным столом, она встала рядом.

– Новой информации никакой, куда только не лазил! Разномастный треп и никакой лазейки для поддержания мысли, все ждут открытия.

– Соединяйся, уже без двух минут. Егор, не то окно открыл! Меня учишь, а сам замельтешил, за выходные перегрелся? Дай я сяду! – неожиданно предложила она, положила ладонь на его руку. – Я сделаю как надо!

– Я не совсем… Лика…

– Прошу, дай мне, как говоришь, пульт. Посмотри на часы, нам пора…

Егор, развернувшись вполоборота, удивленно посмотрел на жену, молча вышел из-за стола.

Пятничное угасание активности рынка четко обозначилось на графике, не сразу удалось увидеть открытие понедельника – черточка штриха пульсировала внизу, как на дне пропасти.

– Вот так провал! Гэп, красавец, в полный рост! Почти сотня вниз, на британце!

– Выключай эмоции… медленнее, без лирики!

– Дальше, дальше. Смотрим евро! – Егор не заметил, как перешел почти на крик, жена быстро переключилась на крупномасштабный график евро. – Стой! Сто пятьдесят пунктов прогиба!

– Смотрим, фунт качается, тяготеет вниз. – Она быстро настроила и поставила два графика рядом. – Так доходчивей и понятней! Вот и евро поползла, кивает вниз…

– Спокойно. Ждем! – Он до хруста сжал кулаки. – Смотрим, где у него ближайшая поддержка?

– Двадцать пунктов ниже. Линия проведена! Втыкаем ордер на покупку от нее?

– Не успеем, слишком близко, дилер не примет заказ. Вот что! Будем брать с рынка, при первом намеке на разворот!

Время неслось, час промелькнул, они замерли возле монитора.

– Евро покупать предпочтительней, – она старалась говорить спокойнее, унимала дрожь в голосе. – Гэп больше, более политизирована и спекулятивна.

– Подведем черту! Гэп разорвал график, цена падает, почти коснулась поддержки, закрылась «Черным эскимо». Хороший сигнал к покупке!

На мониторе движение не заставило себя ждать, кто-то отреагировал, с началом следующего часа цена стремительно рванула вверх.

– Чего ждем? Цена улетает наверх. – В ее голосе не было прежней сдержанности.

– Это реакция на разворотную свечу, основные покупатели затаились и ждут, ждут вот этой цены. – Он показал карандашом на линию, расположенную ниже. – Пожалуйста, цена опять оседает! Да, да, да… на моменте «тонкого рынка»! Вещь опасная, как весенний лед! – Егор стоял, нависая над столом и компьютером. – Внимание, как только видим котировку 1.2130, покупаем евро! «Стопарь» поставим на тридцать шесть пунктов вниз, ниже некуда! Это наши запасы, на них и будем держать свой риск. Сделка пойдет с пилотного счета, задействуем его депозит. Если нас вышибет, если сработает нижний ордер, придется жертвовать!

– Егор! Цена падает… 36, 35! Она потрогала пальцами сухие губы. – Пить, а черт! Руки дрожат … 35, 34! Продаем доллар против евро. Для нас один пункт – тысяча долларов!

Егор как будто не слышал ее.

– Огонь! Евро бьет поддержку, 30, 29! Самое время! Посылай запрос!

Наведя курсор мышки, Лика щелчком послала запрос. Они удивились, как быстро, по-будничному, от дилера пришла котировка цены. Коротко мигнув, выскочившая табличка известила о регистрации сделки.

– Мы – в рынке! Ставлю ордер со «стопом» вниз, – проговаривая вслух, боясь не сбиться, она набрала цифры, – принят, ордер принят!

– Пальцы подрагивают! Из меня адреналин хлынет. Второй час заканчиваем, он выглядит совсем недурно, это подтверждение разворота! Фунтик тоже не скромничает, идем стремя в стремя!

Новый час открылся выше, цена чуть присела, дернулась и уверенно пошла наверх.

– Ого, да здравствует солидарность спекулянтов! Кто-то хапнул по-крупному! – Он шумно выдохнул. – Если так пойдет дальше, то трехчасовка покажет полный разворот!

– Ничего вслух не говорим, ни хорошего, ни плохого! Помнишь уговор? – Она встала из-за стола. – Все, я ухожу! Не могу на это смотреть, теперь от нас ничего не зависит!

– Предлагаю спрятаться от этого зрелища на кухне, пить кофе. Пусть все будет, как будет, даст проведение шанс, перенесем стоп-лосс повыше…

Егор задвинул кресло-стул, но не удержался и приподнял картинку на мониторе. Покупка евровалюты шла полным ходом, белые столбцы свечей на восхождение выстраивались ступенчато вверх.

– Вери гуд! – он перешел на шепот, – тянись, подруженька, к концу дня мы будем ждать тебя там, откуда ты свалилась!

– Все понятно. – нн ралил кофе по фарфоровым чашкам. – Я повторяю, что нас раздирают двоякие чувства! Все тоже быть или не быть. Делать или не делать! Решиться – это почти полдела.

Они пробыли на кухне до конца очередного часа, сдерживая желание посмотреть, убежать от собственного страха.

– Слушаю, почти не слышу, пью кофе, не чувствую вкус! Ты тоже «там»! Не притворяйся! – вдруг выпалила она, закусив нижнюю губу и зажмурив глаза. – Егор, мы сумасшедшие! Они чужие, мы сидим и… Это сюр! Деньги не наши!

– Хватит мурыжить! Надо делать то, что делают другие! Ребятишек в школу поднимать! – Он сжал ее за плечи. – Пойми меня, планку поднимать надо! Не дрожи так! Сейчас только выдержка должна быть порукой, только самообладание, не раскиснуть!

Дверь в кухне приоткрылась, старший сын, жмурясь на свет, удивленно смотрел на них, стоя в проеме.

– Вы чего кричите на весь дом? – Он тер заспанные глаза, поджимал босую ногу. – Опять не ложились? Совсем уже со своим…

Алика быстро подошла к нему, поцеловала и повела умываться, приговаривая: «Доброе утро! Молодец, встаешь сам!»

Они собрали ребятишек в школу, вместе позавтракали, старались непринужденно говорить с ними за столом.

Когда провожали до лифта, Славик, целуя маму, прошептал ей на ухо:

– У вас ничего не случилось? Папа хмурый, ты задумчивая.

Она прижалась к его щеке, шепнула:

– Наоборот, все хорошо! Идите и учитесь!

Егор погасил в коридоре свет, перехватил ее локоть и мягко увлек на кухню.

– Еще не время…

– Я не могу больше, не хочу! – Выдохнула она, делая попытку освободить руку.

Повисла пауза, он задумался. В квартире было темно и тихо, на улице стояли самые длинные ночи в году. Продолжая удерживать ее локоть, Егор медленно проговорил:

– Чтобы мы сейчас не увидели, хорошее или плохое, даже ужасное, мы ничего делать не будем! Ничего. Договорились?

Слышно было, как лифт прошел по шахте мимо этажа, она почувствовала, как бьется ее сердце, услышала дыхание мужа.

– Идем!

– Зажмуримся? – глаза выдавали его внутреннее напряжение.

Монитор словно надвинулся, заслонил весь мир перед ними. Они смотрели, не отрываясь, подавшись вперед, завороженные происходящим на его белом поле.

– Слова лишние! – Она поперхнулась, с трудом проговаривая: – Три часа… шестьдесят пунктов прибыли! Может…

– Нет, не может! Посмотри на пятницу, на прошлую пятницу! Не надо ходить далеко, чуть ли не каждый день евро делает ходы, по восемьдесят пунктов за три часа. Нередки дни, по все сто! В дни экономических новостей, ожиданий, так далее… Здесь гэп! Здесь психоз и лавина эмоций! Неписаное, оспариваемое, но правило – разрывы должны закрываться! Разрыв – сто пятьдесят пунктов! Что еще надо?

– Ордер в безубыток! – коротко бросила она, – вдруг Саддам сбежит?

– Шутить способна? Вдохновляет… Пусть души будут спокойны – ордер в паритет! – Он набрал запрос дилеру. – Надо звонить бабушке, пусть заберет детей после школы. Нечего им наблюдать, как мы ходим тенями по квартире или сидим здесь.

– Думаешь, хватит сил держать прибыль в сто пятьдесят пунктов?

– Бред, не бред, действительность другая! Нормальная, не замороченная! Страхи – вот бред, с мозгами что-то делать надо, занять их, чем только? Так и будем бегать, высунув языки возле стола?

– Открой форум,кто-то должен что-то говорить! В вакууме сидеть?

– Кто? Как мыши по норам! Предлагаю выключить компьютер! Не «порвемся», как ты сказала! – Меряя шагами комнату, Егор на ходу нервно потирал пальцами уши и затылок. – Включимся на закрытии, когда Сити торговую сессию в Европе закончит! Днем «слоны» без нас пусть бегают! Нельзя смотреть, категорически нельзя!

– Если суметь абстрагироваться от цены пункта, тем не менее мы стали беднее на пару десятков тысяч! – Она показала рукой в монитор. – Он провалил на восемнадцать пунктиков только что…

– Вот-вот, мультики пошли! Плевать на твои или на их восемнадцать пунктиков! – Егор бросился к столу, клацая по клавишам, стал закрывать окна на мониторе, победно щелкнул мышью, отключив компьютер. – Все! Нет графиков, нет рынка, нет Хусейна! Электричества нет, отрубили до двенадцати ночи! Собирайся, бежим за машиной, срочно забираем детей! Едем! Едем по магазинам! Что душа пожелает, дети захотят – купим все-все! В кино пойдем, в китайский ресторан, хоть куда!

Она смотрела на него оторопело, сначала растерянно улыбнулась, потом невесело, сухо рассмеялась.

– Новенькое в шопинг-терапии? Не смотреть прибыль! Скрываться от своих денег?

– Многие крутят у виска, узнавая про наше хобби. Вот уж еще повод для веселья и насмешек.

Остаток дня был проведен в разъездах. Дети обрадовались внезапной отмене домашнего задания, Егор объявил это торжественно. По дороге с бурно выраженным восторгом встретили программу посещений. Егор и Алика были в ударе, соглашались с любыми желаниями сыновей, шутили, что все пиццерии, кафе и бистро откуплены на весь вечер. «Кола» и «Фанта» лились рекой, жареные крылышки, фри и пицца не сходили со столов.

Под занавес был китайский ресторан «Пекинская утка». Птицу ловко вертел над огнем спиртовки повар-китаец на глазах у изумленных детей, делая это торжественно и сосредоточенно.

Поздно вечером они вернулись. Дети были переполнены впечатлениями, устали, быстро улеглись и уснули.

Свет во всей квартире был погашен, оставалась только настольная лампа, небольшой круг ее падал ярким пятном на клавиатуру, звуки в доме затихли.

– Нестандартная ситуация, – негромко проговорил Егор, делая заученные манипуляции, – я ловил себя на мысли, что слишком поверил, что перестал допускать обратного! По авторадио говорили, что на валютном рынке обозначились значительные движения. Размыто.

Лунный свет за окном серебрил верхушки деревьев, чуть синие в темноте, приплюснутые под снегом дома подслеповато светились зажженными окнами. Белое безмолвие полей подступало с противоположной стороны дома, невидимая нить интернета терялась в просторах российской глубинки.

– Знаем, есть два выхода из рынка. Выбор один!

Соединение прошло, они ждали загрузки программы с сервера. Буднично, чуть слышно щелкнув, экран равномерно заполнился изображением.

В комнате было по-прежнему тихо, жужжал вентилятор процессора. Егор пригнул голову, кивнул, когда картинка графика стала полностью ясна. Алика держала руки на груди, сжалась.

– Закрываем позицию, через три минуты наступит новый час, – он говорил хрипло, не делал лишних движений руками, – продаем евро против доллара, выходим…

Они ждали ответа. Наконец, фиксация сделки произошла.

С момента открытия позиции прошло девятнадцать часов, было пройдено сто семьдесят шесть пунктов. Сделка прошла успешно.

Часть 3

По ту сторону Доступа.

Голубой Магуро.

В стойке было установлено несколько мониторов. После долгих часов наблюдения за коридорами и лестничными маршами, у дежурного охранника устали глаза. Нарушая инструкцию, он вышел на улицу.

Здание бизнес-центра возвышалось у него за спиной. Охранник посмотрел на освещенное окно, пробормотал: «Что можно делать так поздно? Зря свет жечь!» Выпуская облака дыма в неподвижный воздух, задержал беспокойный взгляд на желтом плафоне с шашечками, приближающегося такси. «Ведь несет кого-то!» – чертыхнулся служащий, потушив сигарету, возвратился за стекло дверей. Фигура в униформе расплылась в пространстве рецепции.

Окна офиса на двенадцатом этаже ярким светом выделялись на фоне стены. В просторном кабинете с несколькими столами находилось двое.

Старицкие арендовали офис недавно. С тех пор, как они перебрались в Москву, бизнес набирал обороты. Пришлось искать помещение, заводить бухгалтерию, принимать на работу помощников. Подстроиться под общепринятый рабочий день, получилось не сразу. Деловой ритм столицы не мог учитывать разность времени и распорядка зависящего от настроений рынка, где день и ночь не существуют. Первое время, это стало большим неудобством. Офис менеджер просиживала весь день, только к вечеру появлялись хозяева. Пришлось принять на работу исполнительного директора, что должно было придавать обстановке некий рабочий порядок.

Лето выдалось жарким, дневная температура стояла на пределе столетнего рекорда. Поздний вечер не приносил облегчения, разогретый асфальт колыхал воздух под уличными фонарями.

Было душно, высокий потолок и приоткрытая створка окна не давали прохлады. Кондиционер не работал, компьютеры шумели кулерами. На приставном столике сверкала хромом кофемашина.

Алика сидела в кресле с высокой спинкой, просматривала файлы со сводками и длинными таблицами. Обмахивалась листком, как веером, озабоченно бросала взгляд на соседний стол. За ним сидел Егор занятый перепиской, с кем то из своих партнеров. Рабочий день был давно закончен, на дворе стоял летний вечер. Старицкий пришел недавно, тут же открыл ноутбук и погрузился в общение.

Она постучала ложечкой по блюдцу, приподняла чашку, демонстративно брякнула ей.

– Слышу. – Егор повертел пальцем возле уха. – Минуточку!

– Слушу пара слов с тех пор, как приехал. Ответил на письмо?

– Позже ответим!

Он выпрямил спину, потянулся. Бросив взгляд на большой монитор, откатился от стола.

Алика настойчиво повторила: «Прислали повторно, нервничают, когда задерживаем с ответом.»

– Времени не хватает. Я знаю тему – ждут дополнительного согласования с новыми условиями. Для них, это норма, им надо подновить какие то пунктики, меня нервирует договариваться об одном и том же! Все бы терпимо, но старик Солоцис, не доверяет интернету, это отражается на всем. Аполлон займется перепиской, надеюсь, что получится корректно. – продолжил говорить отвечая на свои мысли, не обратив внимания на ее протест. – Давай о деле. Посмотрим на предстоящие события! Перейди на ноутбук.

Телефонный звонок прервал разговор. Егор снял трубку внутреннего телефона. Сказал коротко: «Конечно, наш! Пусть поднимется!»

– Прибыл Аполлон Яковлевич.

– Не рано? Поменьше бы ему видеть эмоции и слушать споры.

– Нам нужен помощник, хочу посмотреть на его реакцию. Рынок, это эмоции. Сделки вообще одни эмоции. Как поведет себя, как будет смотреться в потоке принятия решения. Заодно, с перепиской познакомится ближе. – Быстро ответил он, боясь отвлечься, кивнул на монитор. – Политики ругают Сороса, это, стало притчей перед бурей. Все мимо ответа – куда переместить деньги из Китайского сектора?

– Похоже, что принял решение сам. – в ее голосе прозвучали нотки обиды.– Или коллегиально с соискателями? Ставка на правильные запросы и собственную интуицию?

– Поделили игру на сектора, каждый собирает материал в своей зоне ответственности. Ситуация не стандартная, новостной фон не многословен, ньюсмейкеры «затаились в пол». Посмотри на графики! Ничто не движется.

– Слишком мало времени на обработку такого массива информации. Твой старый друг, Пеликан, просто находка, согласна! Но, голова одного человека, не квантовый компьютер. Как его звать на самом деле? Пеликан – сетевой ник или китайский псевдоним? Я видела твою странную переписку об окрошке, с ним.

Егор упрямо мотнул головой, сохранияя вешнее спокойствие. Ответил ровным голосом: «Его имя Ютэ Мао, раньше работал в инвестиционном департаменте крупного банка, тогда он жил в Гонконге. Вместо политики, на досуге, говорим о национальной кухне! Нельзя говорить о деньгах и новостях все время! Ютэ присущ вкус, чутье на уровне пекинского ресторатора. Окрошка не получилась? За его окнами климат с большой влажностью, не выбродил квас, вот вся причина неудачи. Все давно известно, зачем лишние расспросы?

Катнув кресло в сторону стола, он всмотрелся на картинку в мониторе. Говорил в потоке мыслей.

– О чем гласит первое правило лоботрясов с Уолл-стрит? «Не верьте ничему из того, что слышите, большей части того, что читаете, половине того, что вы видите»! Умница, их улица! Пришлось разработать свои правила! Коллективное ноу-хау в методологии обработки данных. Не конкурировать, а быть полезными друг для друга. На этих принципах стоит сотрудничество. Нас интересует индекс Никкей.

Она бегло просматривала переведенные страницы которые он ей перекинул.

– Много материалов, помеченных Байду. Ходили к китайцам?

– Вместо либретто. Пришлось возиться с директорией запросов – восточный Бабай не любит вторжений, у Пеликана хорошо получается с техникой вхождения на запретную территорию! За стенкой из иероглифов надо понять настроения в Поднебесной, а потом переходить в Японский сектор.

Алика бегло просматривала содержимое файлов, сдержано комментировала: «Китай плывет не в ту сторону, юань крепнет и так далее. Давно не новость!»

– Куда переведут часть капитала крупные фонды из китайского сектора? Вопрос который витает над контетом. Трейдера Токио! Они так же двигаются в этой зоне поиска. Это и понятно, им интересна зона утреннего открытия Никкей.

– Не знала, что знаком с японскими трейдерами!

– Не знаком. Должен импровизировать, включить воображение. Пробую найти инсайд. Кто может быть понятнее для нас, мыслить как мы!

– Фантом? Выдуманый трейдер?

– Терплю иронию. Она необходима. – ответил он мягко, продолжил. – Важно понять, откуда приходит уверенность у японцев? Из каких наблюдений, ощущений! Цифры статистики рождаются из повседневной жизни. Люди спят, работают. А, что едят? Нация забирает на свой кухонный стол каждую десятую рыбину, пойманную человечеством. Ого! Как Токио переваривает такое количество улова? 20 миллионов посетителей в дверях многочисленных Кайтэн-дзуси, или с коробочками на вынос – Бенто-я. Жителям городов готовить дома некогда. Чувствуешь, как пахнет рыбой?

Она замялась, помедлила с ответом: «Пытаешься отследить интересы хейджфондов идя на рыбный запах Токио?»

Егор приподнял руку, отгораживаясь от ее возражений, воскликнул: «Взаимосвязь!»

Браслет его часов звякнул, он нервно похлопал свою ногу. Встал, сделал несколько шагов между столов, развернулся на носках.

– Про усилия любого правительства в привлечении инвестиций, не знает только ленивый. Сводный Индекс стоит на своих минимумах, надо ловить момент удачи. На что станет опираться министр финансов, перехватывая инициативу у китайцев? Пусть, даже временно, но одна из ведущих экономик мира получит инвестиции! Предоставить инвесторам статистику? Конечно! Дать очень уверенно, опираясь на такой инсайд, в который веришь сам. Я предположил, что у прозорливого Абэ есть дополнительные, конфиденциальные источники. Он ставит задачу найти реальное подтверждение официальных цифр. Принимая важные решения, использует собственный источник, которому доверяет. Почему бы не предположить, как версию, на пути к ценному инсайду?

Егор помотал головой. Преодолевая внутренние сомнения, проговорил: «Пришлось придумать путь инсайда».

– Что? Уже слишком! – она не скрывала возмущения, – Придумать? Отдаешь отчет?

Он звучно хлопнул по столу ладонью прерывая ее голос.

– Дослушай! К черту таблицы и цифры статистики! Сам черт не разберет! Графики побудут в стороне! Времени было в обрез, всего пару дней. Всего то! Пеликан ждал ракурса, целей поиска. Все понимали, что нужно что-то делать, не знали с чего начать. Я написал бриф для инсайда, который существует по предположениям. Жизнеспособного сценария  не было, риски делали   затею неоправданной. Нам нужен был кусочек света. Натуральности, что ли? Был придуман такой вариант .

– Нужно ввязаться в драку! С тобой все ясно уже давно. Но, написать инсайд, не выходя из собственного ноутбука с которым не расстаешься и только не лезешь в душ!

– Мою версию поддержали, не все. Кто был не против, присоединился, протрясли чуть ли не весь Google! Много побочного, вообще ненужного. Я скомпоновал то, что можно уложить в цепь. Местами – текст, много корреспонденции с фото, основным массивом для поиска был YouTube.

Егор нетерпеливо размял пальцы: «Национальные признаки: трудоголики, вояки, серверивщики столов, составители икебаны, поедатели ядовитых рыб, почитатели свечного анализа и императора, когда-то бывшего богом. Не всё одновременно! Из предпочтений – рыбная кухня. Страна омывается морями, живут, как в большом океанариуме. Добывают улов по всему свету! Промысел. Индустрия. Зацепка! Никкей пахнет рыбой! Надо это увидеть и услышать.»

Со стороны коридора послышался посторонний звук. Входная дверь открылась. В кабинет вошел высокий мужчина в сером, безупречном костюме. Он положил кейс на стул, виновато кивнул, тихо поздоровался: «Добрый вечер!»

– Вот и Аполлон Яковлевич! Добрый, очень поздний вечер! – лицо Старицкого озарила улыбка. – До сна далеко! Будем путешествовать! Присоединяйтесь, смотрите и слушайте. Добро пожаловать, на границу Миров. Только попробуем представить! Потаенный Лес! Финансовые массивы Азии, плюс портфельные инвестиции банковских конгломератов Лондона, Цюриха и Уолл-стрит. Сельва Амазонки проще по структуре! Нам интересен финансовый кусок помещенный в активы Тихоокеанского региона. Нельзя промахнуться насчет аппетитов китов Лондона и Уолл-Стрит.

Вошедший был сбит с толку, стоял с растерянным видом.

Алика улыбнулась Аполлону, приветливо показала на кресло за соседним столом.

– Егор так шутит!

Старицкий продолжил говорить:

«Перед нами чертовски не выспавшийся житель острова Хонсю. Бодрится, принимает холодный душ, тщательно выбривает подбородок, хлопает по щекам, пьет двойной кофе. Что лишило его сна, заставило встать раньше обычного?»

Увидев удивленное лицо директора, он споткнулся на полуслове: « Попробуйте представить, что читаете Википедию, просматриваете YouTube, слушаете комментарии».

Егор Старицкий терпеливо дождался пока Аполлон Яковлевич включил компьютер.