Текст книги "Философия преступления и наказания"

Современная генетика заставляет подумать о формировании нового человека. На самом деле, если поверить утверждению о том, что все стороны жизни человека детерминируются его генами, то для формирования нового человека потребуется изменить генетические свойства людей. Следовательно, если будет установлено, что преступное поведение человека – это генетическая причина, то есть связана с наследственностью, тогда необходимо путем медицинского вмешательства изменить эти гены и человек больше не совершит злых, преступных поступков. Но ведь он не совершит повторных преступлений. А как быть с потенциальными преступниками? Ф. Крик, например, предложил признавать человеком только после генетической проверки. Новорожденный, не выдержавший такой проверки, должен лишиться права на жизнь.

В одном из романов хирург-генетик говорит следующее: «Быть может, в будущем, в век полного гуманизма, люди сочтут более гуманным уничтожить не весь организм преступника, а то в нем, что делает человека преступным… я имею в виду ту запись кодом жизни, которая позволила развиться у человека античеловеческим чертам». Далее он продолжает, обращаясь уже к самому преступнику: «Я изменю не только цвет ваших глаз, не только некоторые черты вашего лица, но и ваш преступный строй мыслей. Я переделаю вашу нуклеиновую основу»[147]147
  См.: Казанцев А. Льды возвращаются. М., 1981. С. 387, 430.


[Закрыть].

Конечно, если у новорожденного обнаружатся какие-либо генетические особенности, которые в последующем станут причинами серьезных заболеваний, то медицинско-генетическое вмешательство можно считать допустимым. Однако определять путем генетического кода по признакам наследственности преступное поведение человека в будущем и на этом основании применять хирургические методы не только не оправданно с этической стороны, но и чревато серьезными последствиями для здоровья.

Прежде чем генетике заниматься этой проблемой, необходимо найти то в человеке, что приводит к преступным деяниям.

Тем не менее вопрос о том, можно ли «улучшить» человеческую природу медико-биологическими методами, существует.

Встречается мнение, что успехи генетики якобы представляют собой научную основу для создания высших рас путем селекции людей. Так, лауреат Нобелевской премии – Г Мёллер, начиная с 1929 г., неоднократно выдвигал и развивал идеи об использовании генов выдающихся мужчин – лидеров человеческой породы для передачи их многим потомкам путем искусственного осеменения женщин. Для этого он даже предложил список выдающихся людей, сперму которых следовало бы использовать[148]148
  Мёллер Г. The Inideme of Human Evolution // Studiesin Geneties, 1962. Р. 560.


[Закрыть]. Логически из этого положения вытекает, что дети, родившиеся от рецидивистов, обязательно будут преступниками.

Некоторые даже утверждают, что на нашей планете нет гуманного человека, его можно будет создать только при условии изменения генетики человека (К. Лоренц).

Действительно, в XX в. и сегодня вопрос о необходимости генетического совершенствования человека является весьма актуальным, поскольку предполагается, что природу человека определяют его гены и что здесь ничего нельзя добиться путем преобразования только социальных условий.

Вопрос о том, как сделать людей лучше, чтобы они были добродетелями, а не злодеями, существовал всегда и во все времена. Ж. Ленжен писал: «Лично я не верю, что когда-нибудь с помощью трюков генной инженерии будет создано суперчеловечество. Чтобы создать человека более умного, чем мы, мы уже должны быть умнее, чем можем быть. Медицина более скромна, но намного более эффективна»[149]149
  См.: Ленжен Ж. Генетика и психическое здоровье // Генетика и благосостояние человечества. 1980. № 7. С. 92.


[Закрыть].

Вот почему я тоже не верю в то, что существуют какие-то методы и средства медицинского характера, способные сделать человека непреступником, ибо сама наука генетика еще не смогла ответить на вопросы: где источник преступного поведения человека? Какова роль наследственности в этом вопросе? Ясно одно: в самом человеке есть «То», что двигает, толкает его на определенное поведение. Способен ли человек регулировать, контролировать это поведение? Иначе говоря, может ли человек противостоять «злым» силам, которые и приводят его к совершению преступления. Обладает ли он этими качествами?

Именно в ответе на эти вопросы скрывается тайна преступного поведения человека. Если человек, в принципе, по своей природе лишен возможности бороться со злыми силами, действующими на него, то мы не вправе осуждать его за преступные действия. И наоборот: если человек сам способствует или же не противостоит этим силам, то он, вне всякого сомнения, несет полную ответственность за свои поступки, ибо это был его выбор поведения, причем выбор свободный.

V. Философия и свобода воли. Проблема причин преступного поведения человека для философии – это, в принципе, проблема свободы воли. Иначе говоря, философская проблема свободы воли связана с тем, чтобы определить: предопределено или нет поведение человека чем-либо, не зависящим от его сознания и воли, – судьбой, Богом, внутренней природой организма, генами, окружающей средой и т. п.

Именно от объяснения этого вопроса зависит разрешение других, более конкретных задач: ответствен ли и в какой степени человек за свои поступки, ответствен ли он за них в правовом, нравственном, религиозном смысле? Следует сразу отметить, что ни в каком другом вопросе в истории философии, за исключением, пожалуй, вопроса о понятии божества, невозможно встретить столько мнений и рассуждений, взаимных обвинений и упреков, как в исследовании проблемы о свободе воли. И это вполне естественно: именно в этом вопросе пересекаются нити всех основных дисциплин философии.

Философы, как правило, связывают свободу с желанием, хотением. Если желания носят плотский характер, то человек рассматривается как существо несвободное, зависимое. Если же человек отталкивается от каких-либо нравственных начал, стремится подавить такие желания, освободить себя от их притязаний, то он рассматривается уже как свободный.

Желание есть, как известно, носит плотский характер. Человек совершает кражу хлеба только для того, чтобы выжить, иначе умрет, ибо других вариантов не существует. Разве в данном случае человек не рассматривается как существо свободное? Ведь он совершает кражу, потому что у него другого выхода нет. Это естественная потребность организма, без которой наступает смерть. В данном случае человек, зная это, совершает поступок, абсолютно зависящий от его свободной воли. Если бы он предпочел смерть, а не кражу, которая формально считается преступлением, то и в этом случае решение считается свободным от его воли. Половая связь, сношение, также является естественной потребностью человека, то есть тоже носит плотский характер. Однако в отличие от кражи хлеба, человек способен подавить свое желание и стремление насильно вступить в половую связь с женщиной. Он в состоянии освободить себя от этого притязания. Принятие решения зависит от его воли. Но что такое «свобода»?

Ш. Монтескье писал: «Нет слова, которое получило бы столько разнообразных значений и производило бы столь различные впечатления на умы, как слово “свобода”»[150]150
  Монтескье Ш. Избр. произв. М., 1955. С. 288.


[Закрыть]. В этом нетрудно убедиться, ознакомившись с имеющимися в литературе по философии определениями.

«Свободной называется такая вещь, – писал Б. Спиноза, – которая существует по одной только необходимости своей собственной природы и определяется к действию только сама собой. Необходимой же или, лучше сказать, принужденной называется такая, которая чем-либо иным определяется к существованию и действию по известному и определенному образу»[151]151
  Спиноза Б. Этика // Спиноза Б. Избр. произв: В 2 т. Т. 1. М., 1957. С. 362.


[Закрыть]. «Я свободен, если могу делать то, что я хочу»[152]152
  Шопенгауэр А. Свобода воли и нравственность. М., 1992. С. 48.


[Закрыть], – отмечал А. Шопенгауэр. «В конце концов, свобода – это внутреннее ощущение, субъективно переживаемое, интимное чувство, и человек, находясь в одинаковых условиях, может ощущать себя свободным или несвободным»[153]153
  Сорокина Ю.В. Введение в философию права. М., 2001. С. 96.


[Закрыть]. Э.А. Поздняков утверждает, что свобода проявляется именно в феномене хотения[154]154
  См.: Поздняков Э.А. Философия свободы. С. 26.


[Закрыть].

Обобщая многочисленные высказывания и определения относительно понятия свободы, можно заключить, что свобода обычно трактуется как совокупность возможностей, которые позволяют человеку удовлетворять свои стремления и находить пути для самореализации. Понятно, что абсолютной свободы быть не может. Поэтому для полного определения этого понятия при каждом его применении всегда спрашивается: свобода от чего. Применительно к поведению человека свобода всегда есть способность последовать предписаниям разума. Человек вследствие своей сознательности обладает относительной свободой.

Проблема свободы воли исконно была предметом не только теории, но и практики. При ее философском рассмотрении практические мотивы мышления заявляют свои права так же энергично и большей частью даже энергичнее, чем теоретические. Первое объяснение проблемы свободы воли было дано, скорее всего, Аристотелем в третьей книге Никомаховой этики, которая начинается указаниями на то значение, какое имеет добровольность поступков для их вменяемости, особенно в уголовном отношении. Этот момент подчеркивает соотносительность понятий свободы и ответственности. Уже в вопросе Сократа о «добровольном совершении несправедливого» появляется зародыш проблемы свободы воли. Поэтому вряд ли можно согласиться с Э.А. Поздняковым, полагающим, что античную философию не интересовала проблема о свободе воли[155]155
  См.: Там же.


[Закрыть].

Полагаем, что именно древние мудрецы и философы советовали начинать изучение дел человеческих, в первую очередь, с познания самого себя. А это вряд ли возможно без рассуждений, размышлений о свободе воли человека. Итак, споры в философии сводятся к столкновению двух концепций: воля свободна; воля несвободна.

Одни (индетерминисты) провозглашают тезис о неограниченной или почти неограниченной свободе воли. Человек, по их мнению, в принципе, может принимать любые решения, волен действовать согласно собственному выбору, независимо и даже вопреки внешним обстоятельствам.

Гегель пишет: «Часто выражаются так: моя воля была определена такими-то мотивами, обстоятельствами, соблазнами и побуждениями»[156]156
  Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет. М., 1971. Т. 2. С. 26–29.


[Закрыть]. Этими словами великий философ хочет сказать, что оправдывать преступные деяния и списывать все зло на социальную среду и внешние обстоятельства и создающие их анонимные силы с целью уйти от ответственности противоречит природе и сущности человека.

Другие (детерминисты) исходят из того, что, если бы что-то зависело от свободной воли человека, мы имели бы полную возможность избегать неприятностей, не совершать зла и преступлений.

Наследственные и семейные обстоятельства закладывают в человека первоначальные установки, которые он проносит через всю жизнь. Все это вместе с характером предопределено, а вместе с этим предопределены и многие другие вещи, от которых зависит жизнь человека.

Так, М. де Монтень в свое время отмечал, что чувства не порождаются рассудком и размышлениями, а вызваны обстоятельствами. Поэтому «вернее всего было бы объяснить наши поступки окружающей средой, не вдаваясь в тщательное расследование причин и не выводя отсюда других умозаключений»[157]157
  О природе человека: Монтень, Ларошфуко, Паскаль. С. 106.


[Закрыть]. Более точно об этом писал П. Гольбах: «Ничего в природе не может произойти случайно, все следует определенным законам; эти законы являются лишь необходимой связью определенных следствий с их причинами»[158]158
  Гольбах П. Избранные антирелигиозные произведения. М., 1994. Т. 1. С. 34–35.


[Закрыть].

Следовательно, человек целиком зависит от двух вещей: наследственности и окружающей среды. Все, что он представляет собой, все, что он имеет, есть продукт этих двух вещей. И не одну из них человек не выбирает – они ему даются и с ними, и в них он живет всю свою жизнь как в достаточно жестких рамках. Так, Т. Гоббс отмечает: «Ничто не начинается само собой, а лишь благодаря действию какого-либо другого непосредственно извне данного фактора. Таким образом, когда у человека появляется стремление или воля к чему-нибудь, относительно чего у него только что не было ни стремления, ни хотения, то причина его хотения – не само это хотение, а нечто, от него не зависящее… Всякое событие, как бы оно ни казалось случайным или как бы оно ни было произвольным, наступает с необходимостью»[159]159
  Гоббс Т. О свободе и необходимости // Гоббс Т. Избр. произв.: В 2 т. Т. 1. М., 1964. С. 556–558.


[Закрыть].

В самом деле, почему человек – разумное существо – способен совершить зло? Может быть, действительно, в его природе имеются такие наклонности, которые толкают его на антисоциальные поступки? Может быть, само общество, среда создают условия и стимулы для реализации заложенных в человеческой природе (если, конечно, они имеются) склонностей к совершению преступления? Все эти вопросы носят не только теоретический характер, а, скорее всего, практический, ибо невозможно возлагать на человека ответственность за совершенное им преступление, если оно было порождено биологическими свойствами его организма, жестко им детерминировано. Не может человек также отвечать за свои поступки, если они были причинно обусловлены только условиями внешней среды.

Таким образом, признавая свободу выбора поведения, мы допускаем и наказание преступника. Сущность преступления, а значит смысл и значение наказания, мы сможем познать только в том случае, если будем способны раскрыть поведение человека вообще и преступника в частности. Человек, наделенный огромной жизненной энергией, способен как созидать, так и разрушать, совершать как добро, так и зло. При этом он знает, чего избегать и чего желать вследствие способности рассуждения и сравнения разных вещей. Поэтому тогда, когда человек идет на преступление, он знает, на что идет, ибо этот выбор – результат его мысленного рассуждения и сравнения полученных выгод и возможных потерь в результате этих действий. Гегель писал: «Если человек ссылается на то, что с истинного пути его совратили обстоятельства, соблазны и т. д., то этим он хочет, как бы, отстранить от себя поступок, но тем самым лишь принижает себя до несвободного существа – существа природы, в то время как на самом деле его поступок всегда является его собственным поступком, а не поступком какого-то другого, то есть не является следствием чего-либо вне этого человека. Обстоятельства или мотивы господствуют над человеком лишь в той мере, в какой он сам позволяет им это»[160]160
  Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет. М., 1971. Т. 2. С. 26.


[Закрыть].

Как правило, каждый человек ищет источник своих недостатков и пороков не в собственной жизни и в самом себе, а в обстоятельствах, лежащих вне его жизни. «Делая же человека во всем зависящим от каждой ошибки в устройстве общественном, – писал Ф.М. Достоевский, – учение о среде доводит человека до совершенной безличности, до совершенного освобождения его от всякого нравственного личного долга, от всякой самостоятельности, доводит до мерзейшего рабства, какое только можно вообразить»[161]161
  Достоевский Ф.М. Дневник писателя // Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Л., 1980. Т. 21. С. 16.


[Закрыть].

Обычное рассуждение, посредством которого общественное сознание оправдывает наказание человека за преступное действие, им совершенное, сводится к тому, что человек обладает свободной волей, то есть если он избирает преступление, то является ответственным за свой выбор и, естественно, должен нести за него наказание. Так рассуждает также традиционная философия, а вслед за ней – классическое направление науки уголовного права.

В соответствии с религиозной концепцией человек обладает автономной сферой, где его совесть остается самовластным хозяином, ибо от свободного волеизъявления в конечном счете зависит добро или зло.

Итак, в зависимости от того, свободен человек или нет, или в зависимости от степени его свободы во время выбора определяется ответственность, а также степень наказуемости. Нет такого разумного существа, у которого отсутствовала бы свобода воли. Человек наделен от природы могучим разумом, обладает способностью рассуждать и отличать добро от зла, правомерное поведение от неправомерного. Поэтому он прекрасно знает, чего хочет и чего следует избегать. Выбор остается за ним. В связи с этим нельзя согласиться с мнением Л. Фейербаха, утверждавшего, что «часто виновник поступка сам не может более объяснить его путем самоанализа, так что изумленно восклицает: “Как это оказалось возможным, что я желал подобного поступка? Как мог я запятнать свою честь, столь дорогую для меня? Как мог я пожертвовать своим благородством, например, ради девчонки, своим благополучием – ради какого-то пустяка?”»[162]162
  См.: Правовая мысль: Антология. М., 2011. С. 275.


[Закрыть]

Вроде бы все правильно. Вряд ли найдется человек, который не совершал бы поступка, о котором потом сожалел. Это вполне естественно. Само сожаление о совершенном поступке – уже свидетельство того, что человек – разумное существо, что поступок – это волевое решение его самого. Совершенное преступление выступает перед его глазами во всей своей мерзости тогда, когда преступление уже находится вне досягаемости человека, когда его нельзя уже сделать несостоявшимся. Но так бывает не всегда. Как правило, это относится к тем преступлениям, которые совершаются без предварительной подготовки, то есть неожиданно, спонтанно, вследствие определенных обстоятельств. Однако и в этой ситуации человек способен подавлять или переключать агрессивные инстинкты на ненасильственные формы разрядки психической энергии. Все зависит опять-таки от силы воли человека. Особенностью «культурного человека», как подчеркивал З. Фрейд, является способность силы воли подавлять инстинкт. Выбор поведения, как следствие силы воли, часто происходит бессознательно, автоматически, без сосредоточения на нем, по привычке, но, тем не менее, он всегда имеет место.

В связи с этим хотелось бы возразить Э.А.Позднякову, который полагает, что свобода выбора «не дает человеку ничего, кроме тягостного конфликта мотивов и доводов, смятения ума, решимости и угасания порывов»[163]163
  Поздняков Э.А. Философия преступления. С. 104.


[Закрыть]. Далее автор конкретизирует и уточняет свою мысль. Он пишет: «Возможность выбора не только не увеличивает свободу действия, но, наоборот, сводит ее к минимуму. Чем больше степеней свободы, тем менее свободно существо – таков закон, по крайней мере в случае с человеком. Нет для человека ничего ужаснее и мучительнее, чем свобода выбора между разными альтернативами поведения и действия, между разными возможностями, между разными путями» [164]164
  Там же.


[Закрыть].

Выбор – это процесс оценки, сопоставления, взвешивания между разными альтернативами. Поэтому, чем больше возможностей выбора, тем человек более тщательно может все обдумать и взвесить для принятия правильного решения. Минимум альтернативы – основа ошибочного выбора.

Всегда, в любой ситуации возможность большого количества выбора свидетельствует о свободе действия. В этом я убедился, когда сталкивался с разными случаями из криминальной жизни, будучи руководителем Института судебной экспертизы Азербайджана. Так, в одном из районов республики 72-летний мужчина застрелил из охотничьего ружья собственную дочь 30 лет, которая, будучи замужем, имея 2 детей, семью, уехала в г. Баку, где вела аморальный образ жизни. Узнав об этом, отец, который у себя в деревне среди односельчан пользовался большим авторитетом, был подавлен. Через некоторое время дочь неожиданно возвратилась домой и между нею и отцом состоялся разговор следующего содержания: отец просит дочь снова уехать в город, чтобы не попадаться на глаза людям, ибо он уже опозорен из-за ее поведения. Разговор происходил в комнате отца, где на стене висело ружье. Дочь в циничной форме в просьбе отца отказывает и заявляет, что живет так, как ей хочется. Отец хватает ружье и одним выстрелом ее убивает. Что толкнуло его на это? Мог ли он сдержать себя? После длительной беседы во время психологической экспертизы было установлено, что именно ее слова «я буду жить так, как мне хочется» послужили толчком к убийству собственной дочери.

Что сыграло решающую роль и определило выбор преступного поведения в данном случае? Человек, как известно, действует на основании не инстинкта, а мыслящего разума, или того механизма, который и определяет, главным образом, его волевое поведение. Но что это за механизм? Существует ли он в самом человеке или вовне?

Одни ученые считают, что именно желание человека является частью его сознательной волевой жизни[165]165
  См.: Виндельбанд В. О свободе воли. М., 2000. С. 16.


[Закрыть]. Причем желание человека всегда проявляется, пусть и незаметно, даже тогда, когда его тормозит другая волевая деятельность. Человек, уже сознающий, находится всегда в состоянии сдерживания желаний, которые нейтрализуются другими желаниями. Поэтому желания взаимно сдерживают друг друга. В результате уравнивания желаний возникает выбор. Однако в рассматриваемом случае, как следует из сути дела, желания убить собственную дочь у отца не было. Так что этот механизм не мог быть решающим в волевом выборе поведения.

Другие ученые полагают, что главная и основная пружина в человеке, как и в животном, есть эгоизм, то есть влечение к бытию и благополучию[166]166
  См.: Шопенгауэр А. Об основе морали. Свобода воли и нравственность. М., 1992. С. 196.


[Закрыть]. Потребность есть ощущение недостатка, свойственного всякому живому органическому существу, находящемуся во взаимодействии с окружающим миром и черпающему из него средства для поддержания своей жизни. Удовлетворение потребностей и влечений доставляет человеку удовольствие, неудовлетворение причиняет ему страдание. Поэтому человек, естественно, стремится к удовлетворению и избегает страдания. Стремясь удовлетворить свои потребности и влечения, человек, когда это невозможно сделать правомерным путем, беспрерывно нарушает закон и совершает преступление. А так как эти потребности и влечения даны ему от рождения, то можно сказать, что он имеет стремление к греху по самой своей природе. Отсюда – происходящая в нем борьба между злом, то есть стремлением к совершению преступления, и сознанием, противостоящим нарушению закона.

Прирожденными потребностями можно считать только естественные потребности человека есть, пить и т. д. Что касается влечений, то они не прирожденные, а приобретенные в процессе жизни, например влечение к наркомании, алкоголю, проституции и т. д. Поэтому вряд ли можно согласиться с тем, что отец убил свою дочь ради влечения. Представляется, что будет правильнее, если мы обратимся к психическим силам, которые играют исключительно важную роль в механизме выбора того или иного поведения в определенной ситуации. Полагаем, что приведенный нами пример конкретного преступного поведения подтверждает этот аргумент. В результате психологического анализа пожилого отца – убийцы было явно видно, что его поведение представляло во время совершения преступления реализацию и выявление психических переживаний, которые длительное время накапливались в нем и оказывали на него сильное воздействие. Они были связаны именно с аморальным образом жизни его дочери. Если бы отец сам был человеком безнравственным, недостойным и неуважаемым среди односельчан, естественно, он бы никогда не чувствовал этих переживаний, которые привели к совершению убийства собственной дочери. По теории З. Фрейда (теория психоанализа, бессознательного), в любое благоприятное время бессознательное может всплыть на поверхность и при слабом психоаналитическом контроле вызвать нерациональные, странные поступки, болезненно извращенное поведение.

Надо отметить, что теория Фрейда соответствовала традиционным философским, юридическим и психологическим представлениям о свободе воли, с учетом которых возможности психической и рациональной регуляции поведения человека казались поистине неограниченными. Г.В. Мальцев пишет: «Ключевым для Фрейда становится представление о том, что поведением людей правят иррациональные психические силы, а не законы общественного развития, что интеллект – аппарат маскировки этих сил, а не средство активного отражения реальности, все более углубленного осмысления ее, что индивид и социальная среда находятся в состоянии извечной и тайной войны»[167]167
  Мальцев Г.В. Социальные основания права. М., 2011. С. 150.


[Закрыть].

Совершению преступления в нашем примере способствовало также удовлетворение отцом-убийцей чувства эгоизма, ибо личное достоинство и честь он поставил выше жизни дочери. Именно эгоизм в данном случае сыграл роль пружины в человеке, как и в животном. Однако всего этого не произошло бы, если бы не было соответствующих внешних факторов, независимых от преступника: отец и дочь были одни; ружье было под рукой; все уже спали, было поздно. Если бы одно из перечисленных внешних условий отсутствовало, преступления могло бы и не быть. Например, если бы в комнате был третий человек, который старался бы разрядить обстановку, мог бы старик сдержать себя и выбрать другое поведение, то есть не совершать убийства, а, например, ударить ее или плюнуть ей в лицо и покинуть комнату? Чтобы ответить на этот вопрос, приведем другой пример из личной практики.

Офицер полиции неожиданно для жены застал ее дома с другим мужчиной, как говорят, «в теплой постели». В этот момент служебное оружие было при нем и он мог бы свободно им воспользоваться. Однако, увидев эту сцену, он спокойно ушел на кухню и попросил их одеться, после чего выпроводил любовника жены. Спокойно обсудив сложившуюся ситуацию, они решили расстаться. Почему он сдержал себя, хотя и условия, и обстоятельства способствовали тому, чтобы бессознательное в нем вызвало нерациональное поведение? Почему мыслящий разум направил его волевое решение не на совершение преступления?

Итак, при почти одинаковых условиях и обстоятельствах, способствующих совершению преступления, одни его совершают, а другие – нет. Значит, человеческий фактор, психологические установки, то есть все то, что связано с самой личностью, играет исключительную роль и является причиной преступного поведения при убийствах, а также насильственных преступлениях без умысла корысти. Не каждый человек способен сдержать себя от совершения преступления вследствие унижения его чести и достоинства. Это не месть за унижение и оскорбление, а неспособность удержать себя в силу своих природных, человеческих особенностей. Другое дело, когда мужчина специально готовится в течение некоторого времени, чтобы убить любовника своей жены. Это уже месть. Когда же речь идет о причинах корыстных или же корыстно-насильственных преступлений, то на первый план, естественно, выступает социальный, внешний фактор, хотя и в корысти также имеется человеческий фактор: жадность, стремление к обогащению, нажива и т. д.

То, что преступление – продукт свободного индивидуального выбора, осуществление воли, а не результат порабощения воли действием индивидуальных закономерностей, мы выяснили. Но почему человек, имеющий возможность выбора поведения на основе свободы воли, все-таки идет на преступление? Что его толкает на это? В принципе, человеку свойственно страстно тянуться к тому, чего нет вблизи, что находится далеко, а также запрещено. Это может быть и жажда наслаждений, и жажда обладания, и жажда власти, и т. д. Анализ конкретных преступлений всегда об этом свидетельствует. Раскрывая причины преступления, а точнее, преступного поведения человека, мы, тем самым, раскрываем сущность природы индивидуума и его поступков, его психологию, социологию, характер, наклонности и интересы, уровень развития и воспитания.

Будучи одной из форм действия, преступление имеет свойство испытывать человека, заставлять его раскрыться полностью, обнаружить те качества, которые при иных обстоятельствах оставались бы скрытыми, невыявленными. Так, например, сущность, природу и свойства взяточника можно обнаружить после того, как он приобретет соответствующие полномочия. Изнасилование дает нам возможность раскрыть в насильнике такие качества, которые бы мы никогда не заметили, не соверши он это преступление. Где же искать причины преступного поведения? Д. Абрахамсен считает, что их следует искать не где-то «на стороне», придумывая различные теории и выявляя действия внешних факторов, а в нас самих, в базовых человеческих свойствах, в ментальной психической конституции человека[168]168
  См.: Abrahamsen D. Whoare Cuiety? Study of Education and Crime. Westport, Connecticut, 1972. Р. 16.


[Закрыть].

Для психоаналитиков разум и является той самой отправной точкой, с которой они начинали свои исследования феномена преступления, ибо именно разум считается тем, что коренным образом отличает человека от остальных животных. Поэтому в разуме надо искать причину особенности человека, то есть склонности к преступлению. ХХ век заставил по-новому взглянуть на старую, как мир, проблему преступления. Так, например, французский философ А. Камю утверждал, что лучше всего это сделать сквозь призму категории абсурда. В его понимании абсурд – это состояние, когда ни в чем не просматривается высший смысл, когда все смешалось и исчезла разница между «за» и «против», добродетелью и преступлением. В результате исчезновения границ, иерархий и норм стало все допустимо и дозволено. Представляется, что искать общие причины для всех преступлений не имеет смысла, ибо их просто не существует. Одинаковых преступлений нет и быть не может. Также нет полностью похожих причин преступлений. Каждое конкретное преступление, с учетом особенностей индивидуума, имеет свою причину. Л.Н. Толстой в повести «Крейцерова соната» (1889) изобразил половую страсть как страшную, губительную силу, влекущую человека на путь преступления. В данном случае причиной изнасилования может выступить половая страсть. Одни могут усилием воли подавить эту страсть, а другие – нет. Другое дело – убийство на сексуальной почве. Это уже, скорее, биологический феномен, а не половая страсть. Понятно, что искать общие причины таких преступлений, как бандитизм, взяточничество или изнасилование, не имеет смысла. Следует учитывать, что ни одна из наук на сегодняшний день еще не смогла доказать генетическую связь человека с его преступным деянием, о чем в свое время с настойчивой убежденностью говорил Ч. Ломброзо.

В то же время нет оснований для сомнения в том, что действия человека вообще и преступные в частности во многом зависят от его психофизиологических особенностей. Социальную среду следует, скорее, рассматривать не как причину преступного поведения, а как условие, при котором психофизиологические особенности человека себя проявляют. Как известно, большинство людей, живущих в очень тяжелых условиях, все же никого не грабят, не насилуют, не убивают. А это означает, что причины конкретного преступного поведения лежат не в социальных условиях, а в самом преступнике. Как мы знаем, во многих странах Европы практически отсутствуют те условия, о которых мы говорим. Однако там тоже совершаются тяжкие преступления, абсолютно не связанные с условиями социальной жизни. Поэтому мы не можем согласиться с И.И. Карпецом, утверждающим, что причины конкретных преступлений, обусловленные наличием общих причин, «вызываются определенными недостатками социального развития на каждом этапе, отрицательными явлениями, еще существующими в общественной жизни, связаны с условиями, тормозящими их преодоление»[169]169
  Карпец И.И. Современные проблемы уголовного права и криминологии. М., 1976. С. 69.


[Закрыть].

Неверно и противоположное мнение Э.А. Позднякова, согласно которому общество в целом не содержит причин преступного поведения. Общество создает только лучшие или худшие, более благоприятные или менее благоприятные условия для развития заложенного в человеке зла и склонности к антисоциальному поведению, представляющие собой подлинный зародыш, из коего произрастает причудливый цветок под названием «преступление»[170]170
  Поздняков Э.А. Философия преступления. С. 141.


[Закрыть].