Текст книги "Белое пламя дракона"

Тобиус принялся корпеть над ловушкой, распутывая сложную систему плетения магических нитей. Рядовой Эрвин довольно скоро вернулся от ближайших кустов, вытирая рот рукавом.

– Полегчало?

– Да, я…

– Тише, я почти закончил.

На земле остался один-единственный видимый завиток, и Тобиус накручивал вокруг него новое сплетение чар.

– Готово.

– А что вы сделали?

– Хитрец де ля Ратта вплел в это заклинание второе – Колокольчик. Предупреждающие чары. Стальную Траву я убрал, а вместо нее сплел отводящие чары, дабы никто не наступил. Идем.

Через несколько минут они наткнулись на Столб Огня, затем на еще одну Стальную Траву. Когда они нарвались на самый настоящий призывной круг, Тобиус решил взять севернее.

– Зловещее оно какое-то, – прошептал солдат, глядя на последнюю находку.

Чертеж действительно отличался от предыдущих ловушек. Черные линии напоминали терновые побеги, в которых запуталось великое множество уродливых закорючек.

– Это круг призыва темных тварей, оформленный в виде ловушки. Очень хитро́ исполнено, должен признать. Колдуны любили прежде оставлять такие штуки в глуши. Забредет кто внутрь ненароком – и тут же окажется в лапах темных тварей, а колдуну, создавшему ловушку, за это подарят еще немного силы. Они ведь тем и сильны, колдуны, что получают силу от разрушительных сил. Волшебники Академии то и дело отправляют демонологов прочесывать отдаленные земли в поисках такой гадости, да и Инвестигация не спит.

Распутывать темный круг Тобиус не стал, он не хотел, да и не мог мараться о такую мерзость, а потому потратил больше времени, чтобы окружить ловушку несколькими отпугивающими заклинаниями.

– Идем дальше… сюда не наступи!

Эрвин резко отскочил от указанного места.

– Ловушка?!

– А? Нет, ты чуть волчью какашку не раздавил.

Они выбрались к краю дороги, которой явно не пользовались много лет кряду, и только недавно поглотившую ее траву стали регулярно сминать. Деревья то и дело смыкали свои ветви над головами, воруя скромный свет ночных светил, отчего распознать путь становилось более чем трудно. В глуби леса чернел массивный силуэт, освещенный несколькими факелами.

– Что думаешь, рядовой?

– Башня-форпост. Часть старинной системы межевой защиты. Даже небольшой гарнизон в такой маленькой крепости может прилично задержать вражескую армию.

Тобиус прикинул так и эдак – по всему выходило, что раньше дорога, которой сейчас пользуются в Хог-Вуде, лежала гораздо восточнее, ее можно было контролировать из этой самой башни. Но после того как укрепление забросили, лес поглотил его, а дорога, само собой, сдвинулась западнее, огибая наступающие деревья. Пришельцы, посланные Гогенфельдом, отыскали заброшенную башню и устроили в ней логово. В непосредственной близи не было деревень, никто не ходил по этой части леса, никто даже не помнил, что там что-то когда-то было.

Осторожными импульсами волшебник прощупал пространство впереди, пересчитывая количество часовых и пытаясь определить, есть ли на стенах защитные заклинания и если есть, то какие?

– Возвращаемся.

Тобиус пошел первым, вел по своим следам, внимательно прислушиваясь к магическим мироощущениям.

– Вот ахог! – приглушенно выругался солдат.

– Не в ночи будет помянут.

– Пернатая бестия опорожнилась… Прямо на плечо!

– Переживешь. Уходим.

– Ахог возьми! Да что ж это такое?! Простите, чар, но и минуты не прошло! Они что тут, специально сидят рядком?

Тобиус поднял голову и с содроганием увидел, что Эрвин прав, хотя сам о том не подозревает. Ветви ближайших деревьев буквально прогибались от веса сидящих на них воронов. Как и положено птицам, в столь поздний час они спали.

– Рядовой, даже если они всего тебя обгадят, ни звука больше.

К стоянке выбрались без происшествий. Тобиус заставил всех стать вокруг и объяснил, куда предстоит отправиться. Услышав про башню, Бальден немедленно начал просчитывать наилучшую тактику штурма.

– Идем узкой шеренгой, никто не сходит с указанного магом пути, белки следуют с промежутками, чтобы не создавать заторов. Да что ж я говорю! Ночью в лесу не видно дальше собственного носа! Маг, что можно сделать?

– Есть кое-что. Но никакой магии. И еще эти вороны… волшебники часто используют птиц, чтобы следить за местностью. Сейчас они спят, но продвижение нашей колонны гарантированно разбудит их, и поднимется гвалт. Хотя я попытаюсь решить эту проблему по-своему. Через полчаса люди должны быть готовы.

Изъяв из Лаухальганды котел, Тобиус начал варить зелье. На все про все ушло без малого полчаса, и вот уже из котла валит зеленый дым.

– Что это было, чар Тобиус?

– Птичий Сон, господин Бэйн. Незаметен и бесполезен для человека, но на птицу действует сообразно названию. Кажется, рецепт придумали древние гномы-драконоборцы. Им нужно было приручать грифонов, чтобы сражаться с драконами, но грифоны – это те еще свирепые твари.

Волшебник достал из сумки ковчежец с порошком, похожим на молотый красный перец, и приказал, чтобы каждый нанес его себе на спину и на каблуки, после чего колонна двинулась по лесу. Впереди шел Тобиус, который повторно обыскивал территорию. Когда люди вошли в лесную темень, метки засветились красно-оранжевым. К тому же рядовой Эрвин, которому вручили ковчежец, каждые пятнадцать шагов наносил на ствол близстоящего дерева стрелку, указывающую направления. Тихо, незаметно отряд выбрался к заросшей дороге.

Беличья кавалерия во главе с Бальденом стояла в один ряд, за ней выстроилась фаланга из алебардщиков – четыре шеренги по десять солдат. Фланги прикрыли цитаро со своими метательными топорами и копьями.

– Не подведем!

Боевое построение двинулось к темному силуэту башни, стараясь блюсти тишину, насколько это вообще было возможно. Бальден намеревался подвести солдат как можно ближе к стенам форпоста, прежде чем давать приказ на штурм. Тобиус напряженно прислушивался к возмущениям в энергетической прослойке бытия и так сосредоточился на этом, что, когда до башни оставалось футов сто, слишком поздно заметил едва мерцающую нить, пересекавшую дорогу.

– Стоять! – прошипел серый маг, разводя руки в стороны. Приказ был исполнен немедленно, но одна-единственная белка все же задела нить краем коготка.

Над башней немедленно вспыхнули два огромных магических фонаря, и прозвучал звук, похожий на рев трубы горных гигантов.

– Мы обнаружены!

– Кавалерия, в атаку!!! – Бальден взмахнул над головой палашом и толкнул скакуна каблуками в бока.

Тобиус вскинул левую руку, распространяя над головой Широкий Щит. На стенах замелькали темные фигурки, послышались сначала растерянные одинокие мушкетные залпы, а потом один-единственный залп – свинцовые шарики забарабанили по защитным заклинаниям, пробужденным всадниками. Пушные звери с огромной скоростью преодолели сто футов до стен, легко запрыгнули на отвесную каменную поверхность и через какие-то секунды уже вступили в бой на галереях.

Наемники прибывали из нутра башни, а солдаты Хог-Вуда тем временем бегом приближались к воротам. Когда Астрал задрожал, резонируя, серый маг резко рассеял Широкий Щит и поднял над солдатами Щит Кудулы – защитные чары, останавливающие большинство обычных боевых заклинаний. С вершины башни сорвалась и ударила в щит Тобиуса пурпурная молния. Продолжая держать барьер, серый маг начал бить в ответ: Огненный Шар, Молния, Сосулька, еще одна Молния и Ветреный Кулак выметнулись из его жезла одно за другим, раскаляя артефакт и с шипением, грохотом, треском терзая подставленный колдуном Щит Кудулы. Во внутренний двор полетели обломки горящих камней.

Колдун атаковал с новой силой. Хотя, при всех его преимуществах на своей территории, как боевой маг де ля Ратта оказался посредственным. Поняв, что перебрасываться обычными боевыми заклинаниями с Тобиусом придется долго, малефикарум прибег к своим особым умениям. Метнув два Огненных Шара, которые Тобиус отразил Сферой Ледяного Мрамора, колдун сотворил сгусток темноты, просто-напросто рассеивающий человеческую жизнь. Де ля Ратта рассчитывал убить молодого мага этим довольно мощным порождением Тьмы, но как только Тобиус понял, что к нему летит, он вскинул руки, произнося слова пробуждения:

– Амату эом кэтлани эст! Анэн ксанумэр!

Зеркальный Щит вспыхнул на несколько мгновений и просуществовал достаточно долго, чтобы отразить снаряд, после чего рассыпался с мелодичным хрустальным звоном. Спасаясь от рикошета, де ля Ратта попросту сбежал.

Оглядевшись, волшебник понял, что его труды не пропали втуне – одноразовые Щиты добросовестно принимали на себя пули и болты, благодаря яростному бою на стенах огонь велся неслаженно, и большинство пехотинцев не пострадали, а вот у нескольких солдат из первой шеренги Щиты поблескивали едва-едва.

– Прибавить шаг! – приказал Томас Бэйн, которому Бальден доверил командование, уходя с кавалерией.

Тобиус воздел Широкий Щит, и под ним солдаты подошли к стенам вплотную. Заклинание Расщепление, коснувшись ворот, буквально уничтожило их, разделив материю на мельчайшие частицы.

– Алебарды опустить! – заорал трактирщик, выставляя вперед свою. – За честь короны!

Метательные топоры, хлопая рукоятками по воздуху, устремились в воротный проем, солдаты и цитаро ворвались во внутренний дворик, и началась схватка. Первая шеренга навалилась на наемников, выбрасывая вперед алебарды. Тобиус метнул Огненную Стрелу, прожегшую двоих насквозь, и запустил в многорукую черную толпу Огненный Шар, взорвавшийся с оглушительным грохотом. Он очень щедро раздавал удары, опрокидывая и калеча врагов. Когда строй распался и начались раздельные схватки, на мага бросился особенно рослый здоровяк с гизармой, дорогу которому вовремя преградил Тобиуш Гофер. Силач вырос на пути грозной железной башней, отклонил гизарму движением меча и врезал бронированным кулаком, превращая лицо наемника в месиво. Слева темной молнией метнулся ловкий пронырливый тип, вооруженный рапирой. Он с легкостью поднырнул под алебарду Томаса Бэйна и атаковал мага, вытягивая свое оружие в стремительной колющей атаке. Глаза Тобиуса вспыхнули Плавящим Взором – ловкач с воплем выронил раскалившееся оружие и получил по спине алебардой.

Четверо наемников насели на Тобиуша с разных сторон, отвлекая его, пока пятый заходил в спину с мизерикордом. На них налетел Железный Вихрь, превратив людей в кровавый фарш. Молодой Гофер вел первый в своей жизни бой. Сражался он так себе, размахивал двуручным мечом словно оглоблей; рубил, будто колуном. Опытные наемники легко уходили от вертикальных рубящих ударов, но слишком задерживаться в радиусе взмаха боялись – живым после встречи с двуручником не ушел пока никто.

Тобиус метнул пару Огненных Стрел и стал щедро раздавать Исцеления. Солдаты Хог-Вуда оживлялись на глазах, у многих личные Щиты уже давно истощились, рубленые и колотые раны разной степени тяжести имелись у трети личного состава. Убедившись, что все возможные раны исцелены, серый волшебник начал решительно пробиваться к воротам башни. Приток наемников из нее прекратился, все люди де ля Ратты уже были в бою.

Поняв, что в открытом противостоянии не победить, колдун решил прибегнуть к благосклонности разрушительных сил – из открытых ворот башни пополз стелющийся густой туман, черный, как кровь земли.

– Все прочь! – заорал Тобиус. – Кому жизнь дорога, прочь отсюда! Темень Ползучая не делает различий между смертными, она пожирает всех!

Послушались как свои, так и чужие. На время забыв друг о друге, они с одинаковой прытью ринулись прочь от порождения мертвых богов. Темень Ползучая служила воплощением всего, чем была Тьма, – квинтэссенцией злобы, ненависти и ненасытного голода. Волшебник сложил пальцы замысловатым знаком, при попытке повторить который у простого человека случился бы вывих суставов.

– Везде, где царствует Тьма, вас ждут, о Вестники Света, баэ́л о́лкоэ парга́йнен!

Серый магистр читал заклинание, которое всех учеников Академии заставляли зубрить, жестоко избивая розгами за недостаток усердия, ибо Вестники Света, одно из последних сохранившихся заклинаний люменомантии, являлось основополагающим приемом борьбы с Тьмой. Тобиус читал нужные слова, чувствуя, как быстро из него утекает гурхана.

Они появились внезапно, шесть сплетенных из пульсирующего света фигур, парящих вокруг мага на быстро мельтешащих крыльях. Их размытые человекоподобные силуэты не позволяли глазу хорошо их рассмотреть, золотистая пыльца, опадавшая с крыл, прожигала в стелющемся ковре темноты дыры.

– Эрсеткото́л и́три боаэ́ррет! – выкрикнул Тобиус завершающую словоформулу.

Сгустки света, явившиеся из небытия в форме крылатых людей, рассыпались тысячами отдельных искорок, каждая из которых ринулась навстречу тьме, вливаясь в умопомрачительной красы звездопад. Темень Ползучая бурлила и шипела, вспухая призрачными протуберанцами, но искры испепеляли ее, разрушали и обращали в ничто до тех пор, пока темное заклинание не было разрушено. Вслед за этим вестники и сами перестали существовать, отчего ночь стала еще более темной и мрачной, чем прежде.

Тобиус покачнулся, перебарывая приступ слабости, и быстро продолжил путь к башне. Перед входом он обернулся и увидел, что посреди вновь ожившей баталии генерал Бальден, лишившись скакуна, сошелся на клинках с высоким широкоплечим наемником, поджарым, длинноруким и горбоносым. Судя по тому, что один глаз генеральского оппонента был закрыт черной повязкой, они с Бальденом встретились не впервые.

Соблюдая осторожность, волшебник оглядел крошечный холл первого этажа башни Истинным Зрением, проверил брошенные в беспорядке спальные помещения и остановился перед лестницей. Его замешательство обусловливалось тем, что с верхних этажей вниз по ступеням буквально стекал густейший серый туман с неприятным сырым запахом. Природа этого явления заставляла пасовать даже Истинное Зрение, для которого материальные предметы редко становились преградой. По мере того как туман заполнял первый этаж, все чувства Тобиуса сходили с ума. Он потерял способность просматривать разлитые повсюду энергетические потоки, его глаза стали слезиться, уши заложило, а обоняние и вкусовые рецепторы просто отказали. Осязание пока держалось, но волшебник уже ощущал «муравьев», ползающих по коже. Понимая, что движется прямиком в ловушку, он стал подниматься.

Весь второй этаж был «залит» серым туманом, который едва не доставал до пояса. Немногочисленные факелы чадили и давали неровный, приглушенный и даже какой-то маслянистый свет. Туман казался ленивым, но некоторые его участки на краткий миг то и дело приходили в движение. Попытки разогнать туман не принесли пользы, он не расходился в стороны, как положено, а становился на дыбы, превращался в вертикальные валы, медленно стекающие в свое прежнее положение, когда Тобиус бил по ним направленными потоками воздуха.

Волшебник двигался медленно и не опускал жезла, но даже он вздрогнул от неожиданности, когда впереди словно из воды вынырнула гротескная человекоподобная фигура. Обнаженное безволосое существо с кожей, прозрачной настолько, что были видны все кровеносные сосуды, и глазами – белыми, словно вареные яйца. Из его носовых щелей и рта текла серая струящаяся хмарь. Урод не шевелился, но шевелился туман вокруг. Тобиус понял, что попался на отвлекающий маневр, за мгновение до того, как цепкие пальцы обхватили голени его сапог. Вместо того чтобы потерять равновесие и с головой окунуться в туман, он пробудил Крылья Орла и попытался взлететь с висящими на ногах тварями – точными копиями первой. Их когти намертво вцепились в сапоги и плотную ткань штанин, так что волшебник стал избавляться от врагов по одному с помощью жезла и ножа. Скинув существ, он спрыгнул на пол, ударяя во все стороны Огненным Кольцом, а потом из-за стены туманных бурунов на него незаметно набросились те, кто не попал под пламя. Они действовали совершенно бесшумно, источали туман и орудовали когтями, но это им не помогло. В Академии всех до единого адептов учили пользоваться оружием – древковым, дробящим и коротким колюще-режущим. Это было обязательной дисциплиной, и, покончив с неведомыми тварями, Тобиус как никогда убедился в пользе боевой науки.

На его глазах в обрывках тающего тумана происходило самое быстрое разложение органики из всех возможных. Трупы существ вздувались и лопались от кишечных газов, а потом плоть разваливалась и гнила, источая ужасное зловоние. Спеша наверх, Тобиус стремился убраться из области поражения потенциально ядовитых веществ.

Третий этаж оказался вполне обитаем и обустроен как большая лаборатория в нескольких комнатах. В ней имелась громадная алхимическая печь, то бишь атанор, и несколько инкубаторов умело пристроились вдоль стен, на столах покоились стопки книг и рабочий инвентарь. Запах пергамента, пыли, чернил и реактивов щекотал возвратившийся к жизни нос.

Из комнаты справа появился мужчина, высокий, немного смуглый, брюнет с горбатым носом. У него были густые брови, тонкие усы и бородка клинышком – армадокарка. Альфонсо де ля Ратта явно торопился, он подскочил к одному из шкафов и стал быстро наполнять свою сумку содержимым полок, совершенно не замечая чужака.

– Говорят, крысы первыми бегут с корабля.

Колдун вздрогнул и замер, вжимая голову в плечи.

– Значит… геноморфы надолго тебя не задержали.

– Так вот что это было? Геноморфы? Паршивые, доложу я тебе.

– Согласен. Но в свою защиту могу сказать, что не я их придумал, да и вообще эти были недозрелыми.

Колдун молниеносно развернулся, отработанным движением выхватывая из воздуха волшебную палочку. Тобиус ударил Железным Вихрем, заклинание было отклонено, и серый волшебник ринулся вперед, стремясь навязать ближний бой. У него в запасе осталось совсем немного сил. Де ля Ратта отскочил и усмехнулся. Он даже опустил жезл, и через секунду юный маг понял причину столь странного поведения – он врезался во внезапно вспыхнувшую стену из золотых, синих и красных глиф, появившихся среди комнаты.

– Желторотый дурак. – Де ля Ратта буквально вспыхнул от самодовольства. – Замечательные твари эти «курильщики», верно? Их выделения убивают магическое чутье на несколько часов! Я даже не пытался спрятать капкан, но ты его в упор не увидел! Теперь я просто перебью ваших людей, а завтра нанесу визит вежливости Бейерону Карторену!

Осмотревшись, Тобиус узнал сплетение чар, именуемое Клеткой Мага, – разноцветные глифы медленно, словно сонные золотистые, алые, индиговые и пурпурные бабочки, кружили вокруг него, образуя кокон, обманчиво хрупкий и неосязаемый.

Де ля Ратта решительно направился к лестнице, ведшей наверх. Не отрывая взгляда от удаляющейся фигуры в черном плаще, Тобиус зашептал словоформулы, складывая из пальцев нужные знаки, после чего распахнул рот, высунул язык и резко выдохнул волну белого огня. Драконье пламя вмиг уничтожило структуру Клетки Мага. Ощутивший остаточный удар антимагии колдун пораженно уставился на своего оппонента. Он выкрикнул на родном языке что-то очень грязное и ринулся по лестнице вверх.

Тобиус бросился было за ним, но вдруг толстое стекло в крышке одного из инкубаторов треснуло, а затем сама крышка слетела с петель, высвобождая поток пахучей зеленой жидкости, разлившейся по полу. Наружу выбралась высокая женщина, вся покрытая питательным раствором. Белые волосы ее и белая кожа имели зеленоватый оттенок по понятным причинам, а глаза алели парой рубинов. Волшебник настороженно скользнул взглядом по красивому обнаженному телу, но все, что его заинтересовало, это отсутствие пупка.

– Прости, но я должна тебя убить, – булькнула она, отхаркивая жидкость.

Из ее пяток выдвинулись металлические шипы, похожие на высокие каблуки, сами пальцы ног обзавелись когтями, из кожи по всему телу стали появляться сверкающие полированным металлом сегменты экзоскелета. Основная их масса скопилась на торсе и на шее, защищая жизненно важные органы. Пальцы рук превратились в тонкие клинки, нижняя половина лица скрылась за блестящей маской в виде оскаленной пасти.

Она ринулась на мага со скоростью атакующего мурза. Тобиус отшатнулся от когтей, мелькнувших прямо перед его лицом, пригнулся, уходя от второго выпада, и резко кувырнулся в сторону – ему в лицо чуть не попали коленом, из которого торчал трехдюймовый стальной шип. Серый волшебник сразу понял, что находится в очень плохом положении, ибо его противница была выше, сильнее и быстрее его.

Из-под уродливой маски глухо доносился бубнеж, просивший о прощении.

– Если не хочешь убивать меня, не убивай! – Жезл с лязгом отбил новый выпад стальной девы.

– Не могу. – Ее голос стал немного громче. – Хозяин приказал защищать его.

Избегать атак стало сложнее, а ответные выпады не причиняли ни малейшего вреда, боевые заклинания «соскальзывали» по ее броне и били в стены или в пол, круша лабораторию. Дева и волшебник кружились по лаборатории, опрокидывая мебель. В конце концов ее когти дотянулись до правой половины его груди, распоров полумантию, сорочку, кожу, мясо, царапнув по ребрам. Боль пришла с запозданием, но была она злой, жгучей, нестерпимой. Тобиус завопил и изо всех сил опустил жезл на голову оппонентки. Ее удалось отбросить, а он истратил еще одно Исцеление, едва ли не последнее, чтобы заживить рубленые раны.

Псевдоантропоморф поднялась покачиваясь – последний удар обеспечил ей сильное сотрясение мозга. Волшебник стал осыпать белокурую бестию всеми ослабляющими заклинаниями, которые остались, но это лишь немного замедлило ее нечеловеческую нервную систему. Тогда Тобиус решился.

Он сорвал с себя порядком подранную одежду и пробудил Силу Гиганта – мышцы вздулись огромными валунами, рельеф живота, бедер, икр, спины, груди – все разрослось, увеличилось и затвердело, шея исчезла, костная структура упрочнилась, чтобы не быть перемолотой новыми мускулами. Жезл пришлось бросить: в огромной руке он смотрелся комично и не играл больше никакой полезной роли.

Стальная дева атаковала вновь, Тобиус ударил ее справа, швырнув на стену, следующая атака была отражена так же безжалостно. Она двигалась заметно медленнее, заторможенная сотрясением мозга, а Тобиус продолжал бить, швыряя ее невероятно прочное, но легкое в сравнении с ним тело в разные стороны. После очередного падения псевдоантропоморф не смогла встать. Она пыталась, приподнималась на дрожащих руках, но все усилия были тщетны, и сверкающий стальной каркас канул в бледном теле так же быстро, как вышел из него. На холодном полу распласталась голая белая женщина, в рубиновых глазах которой еще мерцали искорки сознания. Тобиус задумался над тем, как бы правильно ударить пяткой, чтобы раздавить ее череп с первого раза? Следовало избавить это несчастное существо от его жалкого существования. Вглядевшись в угасающие глаза, маг опустил занесенную ногу. На пол.

Чтобы протиснуться наверх, пришлось развеять Силу Гиганта. Волшебник взбежал на четвертый этаж и уткнулся в массивную дверь, которая, впрочем, очень быстро превратилась в пыль под ударом чар.

Над лабораторией колдун устроил себе личные покои, причем обставил пространство с роскошью, неожиданной для такой глухомани. При появлении Тобиуса он оторвался от рытья в большом сундуке и спал с лица. Неизвестно, что больше его удивило – само появление врага или же то, что серый волшебник явился практически нагим, лишь сжимая в руках вспомогательный артефакт? Палочка де ля Ратты выплюнула Спектральные Лезвия и следом ударила по окну телекинетической волной. Малефикарум рыбкой нырнул в опустевший проем, а Тобиус, сбросив Щит Кудулы, последовал за ним.

Окно выходило на дикий лес, внизу смутно угадывалась убегающая фигурка: де ля Ратта стремился укрыться в чаще. Тобиус, измерив собственные запасы гурханы, понял, что полететь следом не сможет. Поэтому он просто спрыгнул. Приземление вышло неудачным: правая нога с треском вывернулась под неестественным углом, заставив его взвыть. Превозмогая последствия опрометчивого поступка, Тобиус придал конечности нужное положение и истратил два последних Исцеления.

Они бежали по лесу, и серый волшебник с отчаянием понимал, что шансы поймать колдуна тают, как снег на раскаленной сковороде. Де ля Ратта первым выбежал на небольшую полянку и выкрикнул слова, пробуждающие окно портала. Тобиус метнул вслед колдуну самое последнее и самое безобидное заклинание, которое у него осталось, – Бугорок. Обычная кочка выскочила из земли прямо перед ногой де ля Ратты, малефикарум споткнулся на бегу и, вскрикнув, упал. Тобиус догнал его, когда колдун только пытался подняться, он неплохо ударился головой, и теперь по грязному лицу текла кровь. Мелькнули горящие злобой глаза и волшебная палочка, но Тобиус ударил противника своей булавой по правому плечу, ломая ключицу, и поймал выроненный артефакт в телекинетический захват.

– Отдай! Верни! Это мое!

Тобиус ударил попытавшегося подняться колдуна коленом в грудь, тот упал, надсадно хрипя, а потом его начало тошнить. Тем временем серый маг притянул трофей к себе и пристально изучил его структуру. Как ни странно, активных ловушек не обнаружилось. Тогда он взял палочку со словами:

– Правом превосходства молвлю: твоя сила отныне принадлежит мне!

– Нет! Не смей!

Артефакт на глазах покрылся трещинами, сквозь которые полился свет, распался трухой, и в воздухе остались парить несколько маленьких, завораживающих своей яркостью самородков – частицы Дара, неизбежно передающиеся от волшебника его инструменту, делая его неотъемлемой частью хозяина. Тобиус поглотил их на глазах прежнего владельца. Для побежденного такая утрата являлась невосполнимой.

– Ты… Ты… Я отомщу! – на последнем издыхании выкрикнул де ля Ратта и потерял сознание.

Портал исчез.

Волшебник сидел на ступеньке лестницы, ведшей на стены. Ему дали походное одеяло, чтобы не мерз и не сверкал срамом, и вручили кружку козьего молока. Часть солдат и цитаро генерал отрядил для охраны пленных, другие рыскали по башне, ища трофеи.

Тобиуса трясло: сказывались последствия перенапряжения. Когда он вернулся к башне, волоча за шкирку колдуна, бой уже закончился. Бальден, одолевший капитана наемников, порядочно подпортил последним боевой дух, попутно увеличив те же характеристики своих людей. Если бы не защитные артефакты и своевременно розданные Исцеления, многие славные рубаки не встретили бы следующего восхода.

– Осторожнее с книгами! – вяло покрикивал Тобиус. – И с гномским стеклом! Оно стоит больше, чем все ваше оружие, вместе взятое! И не лезьте во все сундуки – если кому снесет голову заклинанием-ловушкой, я чинить не буду!

Он повторял эти пустые угрозы уже в десятый раз. Пустые, потому что волшебник уже успел пройтись по всей башне в поисках магических ловушек и ничего не нашел, а все опасные алхимические реагенты он заранее спрятал.

– С победой вас, генерал. – Тобиус отхлебнул молока и предложил кружку военному.

Тот брезгливо поморщился: кто же произносит такие тосты с молоком в руках? Бальден вытащил из-за пазухи флягу, свинтил крышку и сделал богатырский глоток.

– На, маг, хлебни настоящего мужицкого пойла!

– От которого волосы на груди растут и голос грубеет? – усмехнулся волшебник, принюхиваясь. Внутри оказалась мятная шехверская водка, настоянная на травах, в простонародье ласково именуемая «отравкой». – Нет, благодарю. Что будете делать с военнопленными?

– Мое дело – взять в плен, а что делать с этими человекоресурсами, решит милорд.

Волшебник дернул щекой:

– Они для вас человекоресурсы?

– Человек, который продает свой клинок и свою честь за деньги, – он и есть ресурс! Наемников на войне в плен не берут, знали? Сразу в расход! Я только потому не перебил этих ахогов прямо здесь, что знаю: милорд не одобрит.

– Тезка! – Тобиуш Гофер вышел из врат башни, растерянно почесывая перевязанную голову. Ему по глазам ударил первый луч света, отчего молодой воин зажмурился. – Там – это, девка нагая на полу лежит!

– И?

– Ну, я ее прикрыл, конечно, а дальше-то что с ней делать?

– А ты не знаешь, что с голой девкой делать, воин?! – хохотнул генерал.

Солдаты поддержали его дружным гоготом.

– Зря смеетесь, генерал. Эта женщина – псевдоантропоморф, она была искусственно выращена. Кто знает, может, создатель ей и там зубы присобачил?

Тобиусу на какое-то время пришлось остаться в башне колдуна. Пока генерал конвоировал пленных в Под-Замок, серый маг проводил демонтаж аппаратуры и перепись собственности де ля Ратты. Сам колдун тоже остался на его попечении, так как передавать малефикарума простым смертным показалось Тобиусу слишком опасной затеей. По крайней мере, именно так он объяснил свое решение остальным. На самом деле маг серьезно опасался оставлять его с братом Марком. Кто поручится, что тот не спалит де ля Ратту живьем посреди деревни?

Волшебник отчистил от остатков питательной смеси все инкубаторы, в которых колдун растил своих «курильщиков». В один из освободившихся металлических цилиндров Тобиус засунул самого колдуна и наложил на него сдерживающие чары. Получив немного свободного времени, он внимательно изучил свою несостоявшуюся убийцу и еще раз убедился в том, что она действительно являлась псевдоантропоморфом, одним из подвидов геноморфов, выращенным в инкубаторе и имеющим ложное сходство с человеком. Правда, строение этой особи было тысячекратно более сложным и совершенным, чем у «курильщиков». Сам Тобиус в витамагии, как и в анимагии, признавал себя полным профаном, поэтому и углубляться в изучение анатомии своей находки он не стал. Укрыв морфа, как часто именовали для краткости существ ее природы, одеялом, маг оставил ее лежать в бывшей спальне колдуна.

Он долго и упорно рылся в трофейных книгах, среди которых попадались и весьма редкие экземпляры, что искренне удивляло. Откуда такой посредственный колдун раздобыл деньги на столь ценные труды, на атанор, на инкубаторы? Подозрительно. Тщательно исследовав алхимическую печь, он пришел в восторг. Та была в отличном состоянии, полностью укомплектованной и готовой к работе. Все магическое добро малефикарума волшебник намеревался беззастенчиво присвоить.

В одном из вскрытых тайников нашлось несколько внушительных мешочков с золотыми монетами, сумма по подсчету оказалась большой, хоть и не астрономической.

К вечеру четвертого дня появились телеги из Под-Замка. Вилланы привезли еды и по несколько солдат на всякий случай. Переночевали в башне, а утром Тобиус начал погрузку. Так и не пришедшую в сознание стальную деву он всю дорогу держал на руках укутанной в одеяло.

По возвращении в деревню Тобиус передал свою ношу на сохранение Томасу Бэйну и отправился на доклад к отрекшемуся королю.