Текст книги "Ступая следом пепла"

Глава 20

Признаться, где-то в глубине души Кенджи так до конца и не поверил рассказу Рю о том, с чем ему довелось столкнуться в Одиннадцати Звездах. Нет, не то чтобы Кенджи не доверял старику – напротив. Но с тех пор как Рю проник в монастырь, прошли годы, а спустя столько времени возраст и память могли сыграть с ним злую шутку, сгустив краски и дорисовав детали. К тому же и сам старик не гнушался изрядно приукрашивать или же, наоборот, что-то да недоговаривать. Но видя это монструозное создание, несущееся прямо на него, Кенджи подумал, что в этот раз слова Рю оказались чистейшей правдой.

Страж выглядел в точности так, как он и описывал: гигантский доспех в три человеческих роста, весь в шипах. Бронники, которые сумели его изготовить, воистину были мастерами своего дела. Все части стальных лат идеально подходили друг к другу: при всем желании нигде нельзя было заметить и щелочки. А уж магия, способная вдохнуть жизнь в подобное существо, и вовсе была за пределами понимания. Особенно если учесть, что волшебство действовало и по сей день.

Жнец тоже не мог оторвать от Стража глаз, позабыв о Кенджи. Тот же, воспользовавшись моментом, оторвал кусок рубахи и наспех перевязал рану, чтобы хоть как-то остановить хлещущую кровь. Следом он попытался подняться, держась за колонну. Неосторожно перенеся вес тела на раненую ногу, он зашипел и громко выругался, но Жнец даже не повернул голову в его сторону.

– Невероятно… – восторженно произнес он, глядя на приближающегося Стража. – Так, значит, это действительно не просто статуя…

Гигант на миг замер, будто бы услышав его речь. А потом двинулся прямо на Жнеца. И, судя по всему, намерения у исполина были далеко не дружественные. Видимо, о том же подумал и Жнец, так как восторг в его голосе сменился беспокойством, а потом и вовсе паникой:

– Стой! Я повелеваю тебе! Заклинаю тебя! Проклятье, да как же ты… Arccha! Arccha!

Однако Страж и не думал останавливаться, упорно продвигаясь вперед. Когда от гиганта его отделяли какие-то полдюжины шагов, вокруг перчатки Жнеца появился зеленый ореол. Он выбросил в сторону ожившего доспеха руку – и в Стража полетел сгусток энергии, похожий на заклятие, что заживо разъело воина. Как оказалось, и здесь Рю не соврал. От магии Страж был защищен явно не хуже, чем от стали. Ударившись о панцирь, заклинание вспыхнуло и осыпалось снопом искр, а на поверхности не осталось ни пятнышка.

Страж на миг замер. Огни его глаз вспыхнули особенно ярко, и он бросился в атаку, издав громкий гул, напоминающий вой, который шел откуда-то из груди, где шлем примыкал к нагруднику. От первого замаха Жнец худо-бедно увернулся, и огромный кулак снес лишь колонну, осыпавшуюся на пол каменной крошкой. Второй удар оставил в полу огромную дыру, куда легко могла бы поместиться лошадь, а вот третий все же достиг цели. Жнец отлетел едва ли не в другой конец зала – и Страж последовал за ним.

Кенджи тем временем кое-как поднялся на ноги, шаря глазами по полу в поисках своего меча. На самом деле он не думал, что подобному монстру можно нанести урон обычным оружием, пускай даже с помощью Воли, однако в монастыре могли быть еще Братья, да и Жнеца не стоило сбрасывать со счетов слишком рано. Непонятно, кто выйдет победителем из этой схватки, но кто бы ни остался в итоге на ногах, с ним все же предстоит разобраться. Эх, сюда бы пару пушек, да посолиднее…

Кто-то с силой дернул его за штанину. Кенджи оглянулся – и через миг уже нырнул за колонну, упав на пол рядом с Макото. Выглядел тот, конечно, преотвратно – как, наверное, и сам Кенджи, – но был жив и даже почти цел. Во всяком случае, ругался он совсем как здоровый.

– Так, значит, старикан и впрямь не языком чесал. Есть идеи, как справиться с этой громадиной? – спросил Макото, осторожно выглядывая из-за колонны. Похоже, Жнец каким-то чудом сумел ускользнуть от Стража, и теперь тот осматривался вокруг в поисках новой жертвы, словно зверь, почуявший запах крови и теперь неспособный остановиться.

– Ни одной, – признался Кенджи.

В этот самый момент на Стража бросились оставшиеся в живых Братья, видимо, решившие, что залп из мушкетов способен остановить подобного гиганта. Как же. Пули попросту отскочили от панциря, причинив не больше вреда, чем вишневые косточки. Страж развернулся в сторону новых противников. Но вместо того чтобы броситься на них с железными кулаками наперевес, показал кое-что новенькое.

Послышался громкий скрежет – и в груди его разверзлась дыра размером с большой щит. В глубине ее загорелся небольшой огонек, который с каждым мгновением становился все ярче, освещая темноту зала не хуже сотни факелов. И вот, когда сияние стало уже нестерпимым, в сторону воинов вырвался кроваво-красный луч, спаливший их дотла и разрушивший стену. Глядя на пепел, оседающий на пол, Кенджи подумал, что артиллерия уже не понадобится. Такими темпами Страж погребет под обломками монастыря сам себя. Впрочем, как и всех остальных.

Перед тем как пластины, походившие на металлический цветок, стали на место, Кенджи успел заметить внутри знакомый круглый шар. Сфера! Как две капли воды похожая на ту, что пытался защитить его отец. Так, значит, именно за ней Жнец и пришел в Одиннадцать Звезд, и именно она подпитывает Стража. Кенджи был уверен, лиши гиганта сферы – и он превратится в бесполезную груду металла. Да вот только сказать было куда проще, чем сделать.

Словно услышав его мысли, Страж повернул башку в сторону Кенджи и Макото. И через миг им уже пришлось спешно покинуть свое укрытие, так как стальной кулак вырвал целый кусок колонны, осыпав их каменной крошкой. И если Макото успел укрыться от взора чудовища, то Кенджи, из-за раненой ноги передвигающемуся со скоростью улитки, повезло меньше.

Гигантская рука обхватила его и подняла, словно веточку. А следом железные пальцы начали сжиматься, медленно выдавливая из него жизнь. Слыша, как хрустят его кости, сминаемые в кашу, Кенджи, уже теряющий сознание, в последний раз взглянул в зеленые подобия глаз в темной прорези шлема. Но в них не было ничего. Ни злости, ни жалости, ни удовлетворения от скорой смерти противника…

Страж вдруг разжал хватку, подарив Кенджи возможность жадно вдохнуть воздух. Следом он увидел, как из тени на гиганта набросились сразу несколько тварей, походивших на ту, что Рю спустил при их побеге. Конечно, то были лишь иллюзии, не способные нанести и малейший вред. Однако Страж этого не знал. Посчитав мечущихся под ногами чудовищ куда большей угрозой, чем простой человек, он отшвырнул Кенджи в сторону и принялся молотить ручищами по полу.

Тот же с трудом мог пошевелить пальцем, ощущая резкую боль в боку при каждом вдохе и выдохе. В лучшем случае ему только что сломали пару ребер. В худшем – треснувшая кость могла проткнуть легкое. Тогда жить ему осталось всего ничего. Страж тем временем осознал безрезультатность своих стараний, ведь, сколько бы он ни бил по ожившим теням, сталь только проходила сквозь дымчатые фигуры, и решил избавиться от новых врагов куда более действенным способом.

Вновь послышался громкий скрежет – и зал осветила вспышка от луча, вырвавшегося из груди Стража. Не сказать, чтобы это сильно помогло. Тени все так же метались вокруг гиганта, пока тот снова и снова пытался испепелить их или превратить в лепешку. В этот самый момент рядом с Кенджи приземлилась Песнь, которую он успел где-то обронить. Через миг рядом с ней легла большая стрела с черным оперением, а потом раздался крик Рю:

– Вымани его на себя и бей в центр!

Кенджи схватил лук, не думая, однако прикосновение к черной древесине чуть привело его в себя. Действительно: если прошлую сферу разрушило заклинание, то, быть может, зачарованный лук справится и с этой? Во всяком случае, выбора у них не было. План Рю либо сработает, либо… Стараясь не думать о другом варианте, Кенджи натянул тетиву так сильно, как мог.

– Эй ты, махина!

Страж резко развернулся – и Кенджи в тот же миг пустил стрелу, полетевшую прямо в разгорающееся сияние. За удар сердца до того, как смертельный луч превратит его в горстку пепла, стальной наконечник коснулся стеклянного шара, и… Сфера в тот же миг разлетелась на тысячи мелких осколков. Гигант же дернулся, нелепо взмахнул руками, словно пытаясь вернуть равновесие, сделал шаг назад и медленно рухнул на пол, подняв столп пыли.

А Кенджи услышал громкий вопль, в котором слышалась не то радость, не то облегчение. Поначалу он подумал, что это кричит кто-то из его друзей, обрадованных гибелью Стража. Да вот голос чужака не принадлежал ни Рю, ни Шуноморо, ни Макото. Более того – у Кенджи возникло ощущение, что крик этот звучит прямо у него в голове, становясь все громче и заглушая даже его мысли. А потом что-то с силой ударило его в грудь.

Первые несколько мгновений Кенджи… не чувствовал ничего. Совершенно. Как это ни удивительно, ушла даже боль, оставив после себя удивительную легкость. Может быть, он умирает? Или уже умер? Но нет. Под кожей у Кенджи будто бы забегали иголочки, вопль внутри головы стих, а потом все его тело пронзила настолько сильная агония, что он с трудом сдержал вопль. Самая мелкая косточка в его организме будто бы ломалась и срасталась заново, каждую мышцу тянули в разные стороны раскаленные докрасна щипцы, а виски пульсировали так сильно, что казалось, вот-вот лопнут.

В ногу словно вонзили огромную иглу. Кенджи опустил взгляд – и не поверил своим глазам. Неряшливая повязка спала, так что он воочию видел, как рана затягивается сама собой, точно по волшебству. Вот только он не знал про настолько могущественную магию, что способна за столь короткое время заживлять подобные увечья. Миг – и на месте зияющего ранения остался лишь розоватый шрам, напоминающий свернувшуюся клубком змею. В ребрах тоже что-то хрустнуло, и уже через миг Кенджи мог вдохнуть полной грудью.

Медленно, словно дитя, готовящееся сделать свой первый в жизни самостоятельный шаг, Кенджи поднялся на ноги и сжал кулаки. А вот теперь он чувствовал себя прекрасно. Нет, даже восхитительно! Словно мышцы его налились силой, а сердце с каждым толчком прогоняло по всему телу необычайную мощь. Позади него послышался протяжный вздох. Кенджи повернул голову – и нос к носу столкнулся со Жнецом.

Второй рог у его маски тоже был обломан, во лбу красовалась дыра, обнажавшая пепельно-серую плоть. Из раны на животе все сочилась какая-то мерзкая черная жижа, плащ был порван, а из ноги торчала длинная щепа. Страж неплохо его потрепал, и теперь самое время закончить начатое. Кенджи поднял меч – судя по виду, двуручный, да вот только он с легкостью держал его одной рукой – и широко улыбнулся. Ему показалось, что где-то в глубине ярко-голубых холодных глаз промелькнул страх. Пускай лишь на миг, но все же.

– Теперь мы остались одни. Только я. И ты.

Произнеся это, Кенджи бросился в атаку, и Жнецу ничего не оставалось, кроме как принять бой. Кенджи орудовал клинком с какой-то невообразимой для самого себя скоростью, причем некоторые удары он наносил практически неосознанно, словно бы кто-то незримый вел его руку. В голове у него мелькали лишь лица погибших друзей и сородичей, объятый пламенем храм, последний взгляд брата и мысль о том, что нужно убить этого ублюдка, отнявшего у него всех близких, уничтожить его, разорвать на куски, вырвать сердце голыми руками, убить, убить, убить…

«Tuuva! Tuuva! Tuuva! Убей! Убей! Убейубейубейубей…»

В очередной раз занося меч над головой, Кенджи вдруг осознал, что вновь слышит этот странный голос, который с каждым мгновением становился все громче и громче. И если поначалу чужак говорил на каком-то странном наречии, которое Кенджи никогда доселе и не слышал, то вскоре он начал различать единственное слово, что тот повторял, то и дело срываясь на звериный рык и бессвязные вопли.

Эта заминка вполне могла стоить ему жизни, так как Жнец хоть и был в плачевном состоянии, но даже так все равно оставался смертельно опасным противником. Широкий взмах чуть не лишил Кенджи разом обеих ног по самый пах. Следующая атака рассекла воздух в волоске от его глаз. А потом косовище едва не раздробило ему колено. Если бы попало, конечно. Но от всех ударов Кенджи увернулся без малейших усилий. И если раньше он иной раз с трудом мог хотя бы различить черное лезвие, то сейчас он будто бы мог предвидеть каждое движение Жнеца.

Он не знал, что именно поменялось, однако сейчас бой шел на равных. То ли Жнец окончательно вымотался и теперь двигался куда медленнее из-за полученных ран, то ли все чувства Кенджи обострились в сотню раз. А может, и то и другое. Ведь он не только успевал следить за своим врагом, но и замечал все, что происходит вокруг. Шуноморо, с трудом поднимающегося на ноги. Рю, со спины бросившегося на одного из Братьев, который уже вскинул ружье. Макото, который пару раз было рвался на помощь другу, но отступал. Немудрено. Со стороны Кенджи и Жнец наверняка напоминали бушующий смертоносный вихрь, несущий погибель каждому, кто случайно или намеренно станет на его пути.

Ни тот ни другой более не использовали Волю. Это был танец стали. Поединок духа. Схватка умений и отточенных реакций. Наверное, сейчас каждый из них дрался на пике своих способностей. И все же ни один из них пока даже не оцарапал противника, пускай и сотни раз был близок к этому. Но вот наконец Кенджи, проведя очередной прием, резанул Жнеца чуть выше икры. Тот упал на одно колено, однако в следующий миг заставил Кенджи отступить, разрезав воздух вокруг себя смертельной мельницей.

Казалось, в его движениях не было ни одного изъяна. Однако Кенджи все же смог найти брешь. Выждав удобный момент, он снова пошел в атаку. И едва не выпотрошил Жнеца, словно рыбу, оставив на его груди длинный порез. Он отступил, смерив Кенджи злобным взглядом. И вот они оба замерли друг напротив друга, словно две статуи, следя за каждым движением врага.

– Я вырву тебе сердце и скормлю его псам, – прошипел Жнец.

– Попробуй, – ответил Кенджи. – Но если сегодня мне и суждено умереть, то только вместе с тобой.

– Вот как? – Хоть он и не видел лица Жнеца за уродливой маской демона, но ему показалось, что тот ухмыльнулся, а в голосе его засквозила насмешка. – Я погиб много лет назад, мальчик, когда отец твоего отца еще не появился на свет. Ты и впрямь думаешь, что сможешь испугать меня неминуемой кончиной? Все мы когда-то перейдем на ту сторону. Так какая разница – сейчас или чуть позже?

– Не смей даже заговаривать о моем… – прорычал Кенджи.

– Знаешь, а мы чем-то похожи, – перебил его Жнец, делая шаг назад. – Нас обоих лишили семьи. Нами обоими движет месть. Мы оба стали обладателями силы, о которой многие не могли и мечтать. Пускай ты и сделал это неосознанно. Как я понимаю, имена Творцов для тебя – пустой звук?

– Хватит трепаться, – бросил Кенджи. – Заткнись и сражайся.

– Я так и думал, – произнес Жнец, перехватывая косу поудобнее. – Что ж, быть может, так распорядилась судьба. Если ты, конечно, в нее веришь. Лично я – нет.

Не успев даже закончить, он ухватил лезвием висящую на колонне лампу и швырнул ее прямо в лицо Кенджи. Тот невольно отшатнулся и замотал головой, сбрасывая на пол искры и осколки. Жнец же тем временем вытащил из-за пазухи пузатый флакон, каким-то чудом уцелевший во всей этой заварушке. Он разбил его об пол – и зал начал заполнять какой-то едкий дым, заставляющий ноздри гореть, слезы – течь ручьями и сводивший легкие кашлем.

Глава 21

Кенджи понадобилось какое-то время, чтобы отдышаться. Наконец пелена чуть рассеялась, и он смог оглядеться. Жнеца и след простыл, а из зала в коридор тянулся длинный след из черных капель. Ладно, в таком состоянии далеко этот ублюдок уйти все равно не успеет. Перехватив меч, Кенджи уже было бросился в коридор, как его плеча коснулась чья-то рука. Он резко развернулся, замахнувшись клинком, – и тот, почти оцарапав кожу, замер в волоске от шеи плечистого незнакомца из числа тех, кто пришел им на помощь. Лицо его было замотано шарфом, так что Кенджи мог видеть лишь серые глаза, смотревшие то на него, то на лезвие меча.

– Он ушел, – пробасил мужчина, осторожно отводя клинок подальше от своей глотки. – Мы уже все проверили. В одном из соседних залов находился портал, который кто-то поддерживал на другой стороне. Пускай мы и незнакомы, но у нас общий враг. Думаю, стоит хотя бы поговорить. А уж потом скрестим оружие, если ты, конечно, не передумаешь.

В тот же миг ярость, переполнявшая Кенджи, ушла, словно вода из кувшина с выбитым дном. Он опустил меч и огляделся. Из дыр в стенах, пробитых Стражем, вовнутрь проникал свет. Пускай и тусклый, но освещающий темное пространство. Видимо, солнце уже взошло.

Всюду валялись обломки колонн, вповалку лежали тела Братьев и их противников – впрочем, сейчас их уже трудно было отличить друг от друга. Кое-где стены почернели от пороха и заклинаний, а каменный пол блестел от крови. От ее густого запаха Кенджи слегка замутило. Бросив меч на пол, он только сейчас понял, как сильно устал. В этот момент к ним подошли еще трое незнакомцев, двое из которых буквально несли под руки своего приятеля, а также Рю, Шуноморо и Макото. Последние выглядели довольно сносно. А на старике и вовсе не было и царапинки.

– Если мы не враги, то и прятать лица тоже не имеет смысла, – заявил Кенджи, глядя прямо в глаза коренастому мужчине.

Видимо, у остальных он был за главного, так как на него в немом вопросе тут же устремились три пары глаз. Но он лишь кивнул в знак согласия и стянул шарф, показав круглое лицо с короткой седой щетиной, чуть вздернутым носом и набухшими мешками под глазами.

На вид ему было лет так сорок, а может, и все пятьдесят. Остальные воины последовали его примеру. Каждый из них был несравнимо моложе своего лидера. Причем один парень – долговязый, тот самый, которого чуть не прикончил колдун, – был похож на мужчину как две капли воды. Видимо, он приходился ему сыном или по крайней мере племянником.

– Вы из Ордена Листа? – скорее подтвердил, нежели спросил Кенджи.

– Ты прав, – ответил тот. – Мое имя Тору. Я – глава звена, находящегося неподалеку от Нигата. Точнее сказать, – он вздохнул и огляделся, – того, что от него осталось.

– Похоже, мой отец и несколько других воинов из моего храма были вашими собратьями, – сказал Кенджи. – Его звали Акайо. Вы его знали?

– Акайо из Тихого Потока? – Лицо Тору озарила широкая улыбка, словно он встретил давнего друга, которого и не надеялся увидеть. – Я знал, что он один из немногих, кто не позабыл наших клятв! Так это он прислал тебя? Но почему вас всего четверо? Где остальные и…

– Мой отец мертв, – прервал его Кенджи, вмиг стерев улыбку с лица Тору. – Как и все прочие из Тихого Потока. Этот… – он с трудом подавил разгорающуюся злобу, покуда в его голове снова послышался тот странный голос, – человек вместе со своими сподручными убил всех. Кроме меня. Точнее сказать…

В этот момент по правую руку от них раздался слабый стон. Кенджи повернул голову – и замер, увидев, как скорчившийся на полу Сато чуть шевельнулся. Боги, да он жив! Правда, едва Кенджи упал на колени рядом с Юмой, как с тоской понял, что это ненадолго. С каждой каплей крови жизнь покидала Сато, и то, что после стольких ран он еще дышал и находился в сознании, было чудом. Или жестокой насмешкой судьбы – ведь можно было только догадываться, сколько мучений приносит ему каждый вздох…

– Друг мой… – Сато чуть приоткрыл глаза и даже попытался улыбнуться. – Вы все же справились с тем…

– Нет, – покачал головой Кенджи. – Этот подонок ушел. Но мы отыщем его вместе и заставим заплатить за все, что он совершил. Не тратьте попусту силы, они вам еще понадобятся. Спуск предстоит длинный, и…

– О, боюсь, что мой путь завершится здесь и сейчас. – Сато забился в кашле, и из уголка его рта на подбородок вытекла струйка крови. – Но я не сомневаюсь, что ты справишься и без моей помощи… Тем более с такими спутниками. Господин Такэга, передавайте поклон всей семье. И не забывайте – смотреть нужно не только ввысь, но и под ноги. Там иногда тоже может попасться что-нибудь интересное. Что же касается вас, господа… – Он обвел мутным взглядом всех прочих. – Увы, мне не довелось познакомиться с вами поближе, но я уверен, что каждый из вас – достойный человек и умелый воин. – Он снова заглянул в глаза Кенджи. – Хотел бы добавить, что в тебе есть кое-что, чем порой не обладает и самый умелый боец. Чувство справедливости… И еще: если это, конечно, возможно, я бы хотел лечь под Великим Древом, чтобы в последний раз…

Сато умолк, смотря куда-то вдаль. Кенджи замер, боясь пропустить хоть слово. Но потом увидел, что грудь Юмы не поднимается уже несколько мгновений. Кенджи медленно провел рукой по его лицу, закрывая ему глаза и отдавая мэцукэ последнюю почесть, а потом поднялся на ноги. Даже члены Ордена и Шуноморо выглядели подавленными, хоть и не знали погибшего лично. А Макото и вовсе отвернулся, но Кенджи успел заметить, как в глазах его что-то блеснуло.

– Сочувствую твоей утрате, но погибших можно будет оплакать позже, – наконец нарушил затянувшееся молчание Тору. – Пока что важнее решить, что делать дальше.

– Кто такой этот Жнец и где он прячется? – спросил Кенджи, уже принявший это решение. Теперь на его душе появилась новая зарубка. И за каждую из них Жнец, чью бы личность он ни прятал за уродливой маской, отплатит сторицей.

– Мы не знаем ни того ни другого, – с явной неохотой признал Тору. – Однако, как вы сами уже успели убедиться, это невероятно могущественный колдун и опытный боец. Уникум, практически достигший совершенства в обеих дисциплинах. Вероятно, он каким-либо образом связан с Домом Шипов. Или, по крайней мере, считает себя их последователем.

Он взялся будто бы из ниоткуда и то ли возродил Братство Рока, то ли попросту присвоил себе их название, чтобы использовать их дурную славу в своих целях. У него полным-полно золота, которым он успел подкупить почти все более-менее крупные банды разбойников и ронинов. И, боюсь, не только их. В его марионетках явно числится кто-то сильный мира сего. Иначе как объяснить такое количество огнестрельного оружия в руках головорезов и полное отсутствие следов деятельности Жнеца?

– Я с ходу назову тебе с полдюжины оружейных цехов, которые за звонкую монету продадут мушкет хоть демону, – хмуро отозвался Макото, скрестив руки на груди и прислонившись плечом к колонне. – И еще цену скинут, если закажешь сразу пару десятков.

– Увы, не могу с тобой не согласиться, – вздохнул Тору. – Также у Жнеца множество уникальных артефактов. И знание, как ими пользоваться. Взять хотя бы порталы. Он использует их играючи, при этом не только пуская в дело уже имеющиеся, а создавая собственные. Я и не слышал, чтобы хоть кто-то за последние сотни лет смог похвастаться подобным. Это делает слежку за ним почти невозможной. Мы прознали о его планах едва ли не случайно, когда один из… – Он запнулся. – В общем, от нашего надежного источника. Расскажи же: что случилось с Акайо и твоим домом?

Что ж, видимо, их новые знакомые все же не до конца им доверяли. Кенджи вкратце рассказал все, начиная с того момента, как он очнулся на берегу реки. Умолчал он лишь о своих видениях и таинственном голосе. При этом он заметил, что Листы то и дело перебрасываются косыми взглядами. И даже Тору хоть и лучился радушием, но не убирал ладонь с рукояти клинка.

– Так что это за сферы? – спросил Кенджи, закончив рассказ. – Видимо, именно сфера в тот раз и не дала мне умереть. А уничтожив эту, я почувствовал себя… немного иным.

– Вот как? – спросил Тору и будто бы невзначай сделал шажок назад, перенося вес тела с одной ноги на другую. Кенджи знал, что из такой стойки удобнее всего выхватить меч и в тот же миг нанести удар. – И что же ты сейчас чувствуешь?

– Желание отомстить за свою семью, – глядя прямо ему в глаза, спокойно ответил Кенджи. Мужчина чуть расслабился, но и позы не изменил. – Однако ты не ответил на мой вопрос.

– На самом деле вряд ли я смогу дать тебе точный ответ. Все, что у нас есть, – обрывки легенд, передаваемых из уст в уста, и несколько записей, столь древних, что вряд ли можно считать их достоверными.

– Ваш великий Орден хоть что-то знает? – громко фыркнул Макото. – Вы все ходите вокруг да около, говорите намеками и щеки надуваете. А по факту толку-то от вас – пшик.

– Как ты смеешь так говорить с великим мастером, ты, жалкий кусок… – начал было долговязый парень, но Тору остановил его взмахом руки.

– Остынь, сын. Прошу прощения за несдержанность Ясу. Он пока еще слишком молод, и язык у него зачастую забегает вперед мысли. Скептицизм господина Такэга вполне понятен. Вопросов у нас действительно куда больше, чем ответов. Надеюсь, что это ненадолго.

– Если у вас есть хоть какая-нибудь зацепка, хотелось бы ее услышать, – произнес Кенджи и добавил, заметив смятение на лице Тору: – Думаю, я имею право знать, за что погибли все мои близкие.

– Повторюсь: это лишь теория, целиком и полностью выстроенная на легендах и догадках, – сдался тот. – Согласно ей когда-то давным-давно душа Пепельного Короля была разорвана на множество клочков, каждый из которых был заточен в подобную сферу, что запрятаны по всему континенту. Сделал ли он это сам или кто-то, обладающий не меньшим могуществом, таким образом пытался избавиться от владыки демонов – неясно. Но пока цел хоть один осколок, владыка демонов будет жить. И смертный, получивший часть души Короля, вместе с ней обретает и невероятное могущество.

– Так, значит… – Кенджи припомнил все те странные сны и воспоминания, а также голос, вопящий на незнакомом языке, и у него невольно закружилась голова от всего, что он успел узнать за столь короткое время, – во мне теперь… две части души повелителя демонов? Именно поэтому на мне зажили все раны? Но это также означает, что Сато был прав и Пепельный Король все же существует? И что будет, если я вдруг… – Он умолк, но, думается, каждый из присутствующих понял, что он имеет в виду. Если он вдруг погибнет – души демонов вселятся в кого-то другого или же канут в забытье вместе с ним?

– Увы, но на все эти вопросы нам только предстоит узнать ответы. – Тору развел руками и поспешно добавил: – Конечно, кроме последнего. Если честно, я и не представлял, что такое вообще возможно. Мы думали, что при попытке завладеть осколком души он попросту убьет человека на месте или же превратит его…

– В кровожадное чудовище, – закончил за него Кенджи. – Однако могу заверить, что я – это я. – Он не мог не заметить, как Листы, стоявшие позади Тору, после его слов обменялись косыми взглядами. – Теперь скажи, почему вы, зная о том, что Жнец разыскивает эти сферы, не предупредили моего отца об опасности?

– Потому что мы сами узнали об этом не так давно, – ответил Тору. – Орден Листа сейчас переживает не лучшие времена. Нас осталось довольно мало. И для оставшихся Листов все клятвы и ритуалы не более чем формальность. Простая дань традициям. Лишь немногие все еще помнят о своей цели. Видимо, как раз из таких был и твой отец. От некогда могучей цепи, опоясывавшей всю страну, едва ли осталось несколько разрозненных звеньев, которые действуют независимо друг от друга. Если честно, я думал, что мы – последние, кто верен долгу, и сюда мы шли с намерением умереть, но обезглавить Братство. – Он оглядел тела павших товарищей, и его лицо омрачилось. – Как видишь, справились мы лишь отчасти.

– Нам нужно уходить, отец, – произнес Ясу, кинув на Кенджи и его друзей неприязненный, даже враждебный взгляд. – Жнец вполне может вернуться. И не один.

– Ты прав. Но мы не можем попросту бросить гнить наших павших братьев среди этих шакалов. – Он сплюнул на тело одного из Братьев, лежавшее неподалеку. – Ясу, найди где-нибудь пару кувшинов масла. Сложим погребальный костер для наших соратников и…

Он заколебался, и Кенджи мог понять причину его сомнений. Уважить последнюю волю человека – дело чести, но спуск и без того предстоит трудный. Тем более что одного из Листов придется нести на себе.

– Думаю, мы сможем соорудить носилки или что-то вроде того, – решил наконец Тору, – чтобы доставить тело господина Сато назад к императорскому двору.

– Ты и впрямь думаешь идти вместе с чужаками, отец? – снова влез Ясу, как если бы «чужаки» не стояли в нескольких шагах от него. – Мы совсем ничего о них не знаем, тем более что в свете случившегося, – он метнул в сторону Кенджи такой взгляд, что тому невольно захотелось столкнуть его с какого-нибудь обрыва, – это может быть опасно.

– Вообще-то сюда мы добрались без посторонней помощи и почти без приключений, – ввязался в разговор Рю, прятавший что-то за спиной, и покосился на Макото, который лишь закатил глаза. – Так что, думаю, и обратный путь как-нибудь да осилим.

– Успокойся, Ясу, – сказал Тору. – Я уверен, что…

– Ты не знаешь, правду ли говорят эти люди, – не унимался тот. – Один из них родом из правящей семьи Дома Змея, который как раз тесно был связан с Шипами. Откуда мы знаем, что они не попытаются использовать эту силу в своих целях?

– А не шел бы ты, дружок… – завелся Макото.

Он завершил свою фразу настолько забористой руганью, что Ясу заскрежетал зубами и схватился за меч. И пока Тору держал сына за плечо, не давая ему кинуться в драку, Шуноморо пытался хоть немного успокоить Макото. Правда, без особого успеха. К тому же к Ясу присоединились и другие Листы. И чем дольше они спорили, тем больше в душе Кенджи разгорался знакомый огонек, который вскоре превратился в настоящий пожар. Они что, и впрямь не могут найти другого места для выяснения отношений?

– Или вы все заткнетесь, или сильно пожалеете! – пророкотал Кенджи, да так громко, что все вокруг вздрогнули.

На какое-то время в зале наступила звенящая тишина. Листы как один схватились за оружие и не спускали глаз с Тору, ожидая малейшего знака. Тот, в свою очередь, не спускал с Кенджи внимательного взгляда, словно прикидывая шансы. Казалось, еще мгновение – и бой вспыхнет с новой силой. Правда, не факт, что из него хоть кто-то выйдет победителем.

Однако через миг Тору сухо кивнул и взмахом руки заставил своих людей опустить оружие. И Кенджи не мог сказать наверняка – сделал ли он это из-за того, что признал правоту его слов, или же просто усомнился в силах выживших Листов. Ясу, покосившись на Кенджи, отправился искать масло, Тору и последний Лист принялись стаскивать в одну кучу тела павших товарищей, а Рю потянул Кенджи за рукав и прошептал:

– Я тоже весьма сожалею о твоей потере и всем прочем, но погоревать о смерти этого, без сомнения, достойного человека мы сможем позже. Позволишь тебя на пару слов?