Текст книги "Ступая следом пепла"

Что-то здесь не так. На первый взгляд Кенджи не увидел ничего подозрительного. Рыбацкие сети и силки на заборах, сушащееся белье на жердях, пара сандалий, забытых хозяином возле скособоченного крыльца. Да вот только все внутри него кричало, что здесь их поджидает опасность. Поэтому, когда их новый знакомый предложил им оставить оружие, он в ответ положил ладонь на рукоять меча и покачал головой. Макото последовал его примеру. Мужчина, представившийся Иши, скривился, но настаивать не стал и повел их в дом старосты, сообщив, что они успели как раз к вечерней трапезе.

Почуяв заманчивый запах, приятно щекочущий ноздри, Кенджи чуть расслабился, но оставался начеку. По пути им попалось еще несколько крестьян – все как один рослые крепкие мужчины, провожающие их тяжелыми взглядами. Но вот они переступили порог двухэтажного дома и расположились за длинным столом прямо возле очага, на котором булькал котелок.

– Немноголюдно у вас, – произнес Кенджи, принимая из рук Иши глиняную тарелку с дымящимся рисом.

– Остальные на поле, – дернул плечом тот и, закончив раздавать угощение, вышел на улицу, пообещав приготовить им постели.

Некоторое время они дружно ели, наслаждаясь горячей пищей, как вдруг Макото, дуя на комочек горячего риса, произнес:

– Странно…

Кенджи, пережевывая чуть переваренную, но в принципе съедобную кашу, произнес:

– Что именно?

– Не видел я тут поблизости никакого поля.

Они обменялись долгими взглядами, и Кенджи поправил ножны, чтобы сподручнее было выхватить меч. У него почему-то было ощущение, что скоро он ему понадобится. В этот момент к ним вернулся Иши. Заняв место во главе стола, он, скрестив руки на груди, молча наблюдал, как они едят. Отставив миску, Рю сослался на слабый желудок и выскользнул наружу. И в комнате повисла напряженная тишина.

Тут Кенджи понял, что его так смущает. За все время, проведенное в деревне, он не увидел ни женщин, ни детей, ни стариков, ни скота. Казалось, селение занимали лишь взрослые мужчины. И все они, как на подбор, были покрыты не мозолями, но шрамами.

– Кой бес вас в те горы-то несет? – прервал его размышления Иши.

– Дело, – коротко ответил Макото, а потом взял в руки пустую миску и направился к огню, будто бы желая взять себе еще порцию. Однако Кенджи успел заметить, что глиняная посуда исчезла за пазухой его друга, тогда как сам он принялся возиться с ремнями.

– Понимаю, – кивнул Иши и, немного помолчав, добавил: – Да вот только зря вы в Одиннадцать Звезд тащитесь. Оттуда еще никто живым не возвращался, это все знают.

– Мы не говорили, что держим путь именно в монастырь, – протянул Кенджи, медленно вытягивая клинок.

Еще некоторое время они терзали друг друга взглядами. Но вот, когда за окном послышались приближающиеся крики и топот копыт, Иши вскочил на ноги, выхватил из-за плаща пистоль и направил его прямо в сердце Шуноморо, сидевшего рядом с ним. Через мгновение раздался выстрел – и следом на пол упало бездыханное тело.

Глава 14

– Теперь-то ты понимаешь, зачем мне эта бахающая штука? – пропыхтел Макото, спешно перезаряжая дымящийся пистоль.

– Я бы справился сам, – фыркнул в ответ Шу, разминая кулаки. – Двигался этот увалень как сонная муха. Но благодарю за помощь.

Кенджи бросил взгляд на тело Иши – если это, конечно, было его настоящее имя, в чем он сильно сомневался, – под которым на полу медленно расползалась лужа крови. С такого расстояния пуля пробила легкую кольчугу, которую тот носил под курткой, как тоненькую дощечку. Они снова попали в засаду Черепов? Или кого похуже? Негодяи ждали именно их или же им просто «повезло» наткнуться на логово бандитов?

Однако обдумать это Кенджи так и не успел. Грохнула дверь – и внутрь ворвалось еще трое вооруженных воинов. Правда, услышав выстрел, они явно ожидали увидеть мертвым кого-нибудь из чужаков, а не своего приятеля, так что их пыл изрядно поутих.

Они так и застыли у порога, переглядываясь и кидая осторожные взгляды то на троицу напротив, то на павшего товарища, не решаясь идти дальше. Первым опомнился коренастый тип со сломанным носом, сжимающий в крепких руках двустороннюю секиру. Издав боевой клич, он бросился прямо на Кенджи, размахивая оружием, будто одержимый.

Да вот только Кенджи хоть и весил вдвое меньше своего противника, но двигался куда быстрее. Он не стал отступать, а напротив – ринулся навстречу врагу. Тот чуть замешкался и едва не оступился, явно не ожидая такого маневра. Его могучий удар наверняка снес бы Кенджи голову. Но только в том случае, если бы достиг цели, а не рассек воздух. Поднырнув под лезвие, Кенджи взмахнул клинком, ощущая, как его кончик легко рассек плоть, мышцы и сухожилия. Пробежав по инерции еще несколько шагов, мужчина выронил топор и ухватился за горло, булькая и захлебываясь собственной кровью, а потом рухнул на пол.

Оставшимися занялся Шуноморо. Пускай он и вступил в бой с голыми руками, тогда как один противник сжимал в руках шипастую дубину, а второй – короткий меч, но кулаки здоровяка сами по себе были грозным оружием. Первый неприятель даже не успел понять, что произошло, когда один умелый бросок впечатал его в ближайшую стену, да с такой силой, что весь дом заходил ходуном. Раздался громкий хруст – и на пол мужчина упал уже бездыханным, с неестественно вывернутой шеей.

Второй прожил немногим дольше, хоть и успел замахнуться. Его клинок звякнул о металлическую пластину, спрятанную под одеждой и закрывающую предплечье Шуноморо. А следом на негодяя обрушился град ударов, каждый из которых ломал кости, крушил суставы и сминал хрящи. То, что в конечном итоге рухнуло на пол, напоминало скорее отбивную, чем дылду с перекошенным от злобы лицом. И у Кенджи невольно засосало под ложечкой, когда он представил, как могла закончиться их потасовка в таверне.

Однако хоть они и справились с четырьмя противниками, праздновать победу было еще рано. Ведь, судя по шуму, на улице их ждало как минимум втрое больше. И, наверное, встречать их внутри, а не принимать бой снаружи было бы неплохим решением. Оборонять жилище все же проще, чем драться на открытой местности с превосходящим по численности противником, который с легкостью может их окружить. Вот только ничего не мешало головорезам попросту поджечь дом – и тогда они окажутся в ловушке. Тем более что где-то снаружи был Рю. Старик, конечно, может постоять за себя, спору нет. Но даже он вряд ли сумеет справиться с дюжиной врагов сразу.

Поэтому, переглянувшись и убедившись, что каждый из них готов, все трое выскочили на улицу, где стоял просто невообразимый гвалт. Кенджи мысленно присвистнул, осознав его причину. Они явно недооценили старика, который не терял времени даром. Прямо посреди деревни клубилось густое облако, будто бы спустившееся с почерневших небес. Цветом оно напоминало смолу и даже на вид было столь же вязким и плотным. Именно из этого тумана доносились истошные вопли, ругань и испуганное ржание. Ничего не скажешь – Рю сумел развлечь врагов, превратив их коварную атаку в беспорядочную свалку.

Но вот из тьмы выскочил вооруженный всадник, едва справляющийся с хрипящим от страха конем. Увидев их троицу, мужчина перехватил яри – длинную пику, от наконечника которой отходило два коротких лезвия, – только воспользоваться оружием так и не сумел. Ловкий выстрел Макото вышиб его из седла. Конь тут же встал на дыбы и помчал прочь, унося вместе с собой покойного хозяина, чья нога застряла в стремени. Следом из тучи показался еще один враг, уже вскинувший ружье. Но вторая пуля тоже не прошла мимо, разнеся ему череп.

Туман начинал потихоньку рассеиваться. Да и противники явно успели понять, что очутились в простой завесе, которая хоть и мешает, но не представляет особой угрозы. Поэтому, не теряя времени даром, Кенджи воткнул меч в землю и снял с плеча лук. Что ж, наконец-то настала пора опробовать Песнь в деле.

И волшебное оружие, ранее бывшее бивой, не подвело. Воистину Кин не соврала насчет мастерства оружейников Дома Паука. Кенджи казалось, что лук стал продолжением его руки. Шесть раз тетива издавала мелодичный звон. И каждый раз стрела находила свою цель, пробивая кирасы и панцири насквозь.

Однако тьма уже почти исчезла, оставшиеся в живых головорезы сумели перегруппироваться и предприняли вторую попытку стереть наглецов с лица земли. Пред этим Кенджи успел выстрелить еще пару раз. И они вместе с Макото, который тоже умудрился сделать лишний залп, опустошили ряды противников почти наполовину. Однако врагов все еще было с десяток, так что через мгновение воздух наполнился лязгом стали и криками.

Даже получив неожиданный отпор и понеся немалые потери, их недруги бились с неистовством и самоотверженностью, которые граничили с безумием. Казалось, их единственной целью было во что бы то ни стало уничтожить всю троицу. Пускай и ценой собственных жизней. Они нисколько не страшились смерти и умирали с проклятиями на устах, до последнего пытаясь нанести хотя бы еще один удар. А оружие держали до тех пор, пока оно само не выпадет из их рук.

Однако и Кенджи вместе с друзьями бились не менее смело. В бою все дрязги и недопонимания забылись, уступив место слаженной взаимовыручке. Макото успевал не только драться, но и следить за тылом Шуноморо, чьи кулаки, бившие синими брызгами, летали с какой-то небывалой скоростью, и на корню пресекал малейшую попытку ударить своему спутнику в спину.

Тот, в свою очередь, умудрялся прикрывать Такэга, когда тот, чрезмерно увлекшись схваткой, открывался для вражеского клинка. Не раз и не два Шу отводил копье, уже летевшее в спину Макото, или сбивал с ног противника, который готов был снести ему голову. Разница их характеров проявлялась не только в жизни, но и в сражении. Вспыльчивый Макото не упускал возможности сделать лишний взмах, мчась в атаку даже с риском пропустить удар, тогда как хладнокровный и сдержанный Шу тщательно выверял каждое движение, продумывая битву на несколько шагов вперед.

Сам Кенджи умудрялся быть и тут и там, моментально оказываясь в нужном месте, закрывая брешь в защите друзей или же, наоборот, переходя в решительное наступление. Пускай у него не было силы Шу, но зато он умело контролировал дыхание, ни на мгновение не сбавляя темпа. Конечно, напору Макото позавидовал бы и лесной пожар, однако Кенджи не позволял себе впадать в раж, ведясь на провокации противника. А когда на лезвии его меча заплясало черное пламя, он увидел, как на лицах врагов проступил страх.

Незнакомцы бились, словно дикие звери, невзирая на раны и усталость, но понемногу один за другим падали замертво. Казалось, победа уже близка. Когда от меча Кенджи рухнул один из самых опытных бойцов, который умело орудовал сразу двумя клинками – длинным и коротким, как принято у самураев, – его приятели дрогнули, а их троица уже было кинулась в последнюю атаку, чтобы добить противника. Но тут вдруг щит одного из головорезов, к которому подлетел Шуноморо, покрылся каменной коркой. А здоровяк хоть и успел это заметить, но, увы, слишком поздно.

Через мгновение его кулак встретился с отвердевшей поверхностью. Раздался громкий хруст, Шуноморо взвыл от боли. Его противник же, завидев это, криво ухмыльнулся и занес над головой меч. Увы, Макото чересчур увлекся схваткой сразу с двумя врагами, даже не заметив, что жизнь друга висит на волоске, а Кенджи был слишком далеко, чтобы успеть прийти на помощь.

Наверное, здесь бы и закончил свой путь Шуноморо Ямо из Дома Плюща, небезосновательно называвший себя одним из лучших учеников монастыря Хидзу, но будто бы сами боги отвели от него смерть. Во всяком случае, так подумал Кенджи, когда увидел, как откуда-то с небес прямо в лоб негодяю прилетел здоровенный булыжник. Тот запнулся и выронил меч, а следующий камень, попавший в висок, заставил его упасть ничком прямо в грязь.

Прикончив еще одного врага, Кенджи позволил себе на миг оглянуться – и увидал Рю. Старик сидел на крыше ближайшего дома, спрятавшись за большой трубой и сжимая в узловатом кулаке кусок кирпича. Высунув язык, он как следует размахнулся – и пускай снаряд лишь брякнул по шлему, но зато выгадал для Макото лишние мгновения передышки, которые тот не потратил даром. Его меч нарисовал в воздухе восьмерку, и оба его противника медленно осели на землю, разрубленные почти от плеча до паха. Поймав взгляд Кенджи, Рю громко свистнул, ткнул пальцем куда-то вдаль и прокричал:

– Колдун!

И действительно, к месту схватки приближалась невысокая фигура. Одета она была в длинный, до земли, плащ с глубоким капюшоном, который надежно скрывал лицо незнакомца. На первый взгляд он казался безоружным. Да вот только земля вокруг него бугрилась и дрожала, словно бы под ней за чужаком следовали какие-то звери, которым не терпелось вырваться наружу.

А вот это весьма дурные новости. Кенджи не знал, насколько могущественен новый враг, однако даже средней руки чародей вполне может склонить чашу весов в сторону их неприятелей, которые, завидев нежданное подкрепление, воспряли духом и принялись сражаться с еще бо́льшим ожесточением. Мага необходимо было прикончить как можно быстрее, пока он не успел вступить в бой. Кенджи потянулся рукой к колчану – и выругался, нащупав лишь пустоту. Видимо, он выронил стрелы где-то в пылу сражения. Однако искать их было некогда.

Перехватив меч двумя руками, Кенджи кинулся прямо навстречу приближающемуся чародею. Тот даже не сбавил шага, идя все с тем же невозмутимым спокойствием. Однако когда между ними оставалось едва ли с дюжину шагов, незнакомец чуть отступил, спрятал руки за спину и завертел головой, словно бы растерявшись. Лишь каким-то чутьем Кенджи понял, что это только уловка, призванная сбить его с толку. И, наверное, именно это спасло ему жизнь.

Кенджи едва успел уйти в сторону, как из-под земли выросли острые шипы, чуть не проткнувшие его насквозь. Через мгновение ему пришлось отпрыгнуть назад, а потом сделать кувырок вправо. Он зашипел от боли – один из каменных когтей все же чиркнул ему по ноге. К счастью, серьезно его не задело. Так, царапина – иначе бы он уже мог попрощаться с жизнью. Еще несколько рискованных пируэтов – и вот Кенджи, тяжело дыша, стоял прямо напротив колдуна, который тоже переводил дыхание.

– И это все, что ты можешь? – прорычал Кенджи, сжимая рукоять.

Отчего-то ему показалось, что в глубине капюшона мелькнула быстрая усмешка. Маг вскинул руки – и спустя миг земля перед ним треснула, фонтанируя мелкими камешками. Комья земли, песок и глина начали собираться в два небольших холмика. Не успел Кенджи моргнуть, как они стали ему по колено, потом по пояс и вот уже достигли уровня его плеч. Бесформенные груды начали вытягиваться, сминаться, словно под чьими-то невидимыми руками, обретать форму, обрастать конечностями – и прямо напротив Кенджи уже стояли две коренастые земляные фигуры, отдаленно напоминающие людей.

Элементали. Материальное воплощение стихии. Ее земная форма, как бы иронично это ни звучало в подобной ситуации. Не бездумное чудовище, движимое лишь жаждой крови, но и не существо, обладающее собственным мышлением. Элементаль существует лишь благодаря Воле колдуна, который его вызвал, и полностью подчиняется его приказам. Но недаром умелые призыватели считаются одними из самых могущественных магов. Ведь если чародей не рассчитает собственные силы или слаб Волей, эти создания легко могут выйти из-под контроля, наброситься прямо на своего создателя и разорвать его на клочки.

Чародей выкинул в сторону Кенджи ладони – и оба элементаля тут же бросились в бой. Он без труда уклонился от первого создания и резким ударом обрубил руку второго почти по плечо. Но тут же получил огромным кулаком по ребрам, а потом взмыл в воздух и бухнулся на землю в десятке шагов от колдуна.

Вскочив на ноги и морщась от боли, Кенджи кое-как увернулся от нескольких мощных взмахов, каждый из которых легко мог проломить ему череп. Тихо выругавшись, он снова поднял клинок. В другой раз его удар попросту выпотрошил бы противника. Но только в том случае, если бы он бился с человеком, а не с самой стихией. Создание, к тому моменту успевшее отрастить новую конечность, вырвало у него меч и ухватило за шиворот – краткий миг полета, и он врезался прямо в ближайшую хижину, проломив тонкую стену.

Картинка перед глазами Кенджи задвоилась, показывая ему двух магов и четырех элементалей, в ушах зазвенело, а при каждом выдохе из груди вырывался хрип. Продолжи он драться в том же духе – и его смерть станет лишь вопросом времени. Земляные твари не чувствовали ни боли, ни страха. Они не опасались пропустить лишний удар и существовали лишь с одной целью – уничтожить врага.

Конечно, убей Кенджи их хозяина – и они тотчас вновь станут безжизненной кучей песка и глины, да вот только сказать явно было проще, чем сделать. Грубой силой здесь не справиться, но что ему предпринять? Думай, думай…

– Лучник не сможет ударить по цели, которую не видит!

Голос Рю звучал так тихо и глухо, словно бы он находился не в паре десятков шагов, а на расстоянии полета стрелы. Однако слова старика подарили Кенджи идею. Но если она не сработает… Попытавшись отогнать дурные мысли, Кенджи собрался с духом, напрягая свою Волю так, как никогда ранее. Он больше не слышал ни шума схватки, ни тяжелых шагов бегущих к нему элементалей, ни воплей Рю – лишь стук собственного сердца. По вискам его потек пот, зубы заскрежетали так, что еще немного – и они раздробят друг друга, а тепло, переполняющее его тело, готово было разорвать кожу.

Силой Воли Кенджи представил себе темное облако – точь-в-точь такое же, что ранее сотворил старик, – прямо вокруг чародея. И у него получилось! В тот же миг громыхнула молния, на землю полетели тяжелые капли – и казалось, это именно они окрасили воздух в цвет вороного крыла. Колдун, которого застали врасплох подобным приемом, вскрикнул от неожиданности. И голос его прозвучал на удивление звонко. Потеряв концентрацию, маг ослабил контроль над элементалями. Один из них пронесся мимо Кенджи, врезавшись прямо в стену и без того кривого домика, а второй бестолково размахивал руками вокруг себя, точно пытаясь развеять мрак.

Кенджи не стал дожидаться, пока противник придет в себя и снова захватит власть над своими творениями, чтобы продолжить бой. С легкостью обогнув оставшегося на ногах элементаля, пока другой барахтался в деревянных обломках, Кенджи на ходу поднял с земли меч и по памяти ринулся прямо к колдуну.

Через мгновение впереди замаячил неясный силуэт. Услышав тяжелое дыхание Кенджи, маг резко повернул голову и вскинул руку. Твердь под ногами Кенджи разверзлась. Но он, будучи наготове, ушел в сторону, рванул вперед, преодолев оставшиеся несколько шагов почти что прыжками, и сделал выпад.

Еще некоторое время чародей смотрел на лезвие меча, пронзившего его почти насквозь, словно не веря в собственную смерть, а потом медленно осел на землю. Элементали, потеряв хозяина, тут же рассыпались на мелкие кусочки. Кенджи вытащил клинок и устало утер со лба пот, смешанный с его же кровью. Через несколько мгновений тьма понемногу рассеялась, он кинул взгляд на поверженного противника… и замер.

Прямо у его ног лежала девушка, с головы которой упал капюшон, обнажив бледное лицо и копну непослушных волос. Совсем еще юная, наверное, даже младше Кенджи: высокие скулы, длинноватый нос, нарисованные углем брови, поплывшие под дождем. Глядя прямо ему в глаза, она беззвучно зашевелила губами, будто пытаясь что-то сказать. Но потом лишь испустила последний вздох, взгляд ее потускнел, а на подбородок стекла тонкая струйка крови.

Из рассказов Кин и пыльных талмудов в ее библиотеке Кенджи успел узнать, что для по-настоящему могущественного волшебства одних знаний мало. К ним должна прилагаться воистину железная Воля. Тем более если чародей решил выбрать путь призывателя. Ведь одно дело – сконцентрировать стихию в один мощный удар, и совсем другое – поддерживать контроль над элементалем в течение длительного времени, управляя им, словно марионеткой. Чтобы достичь подобного мастерства в столь юном возрасте, девушка должна была упражняться с самого раннего детства под присмотром лучших учителей. И это значит, у ее семьи было достаточно денег и связей, чтобы позволить себе подобную роскошь. Кенджи только что убил не бандита или бродягу, а представительницу одного из Домов.

Судя по всему, смерть могучего союзника окончательно подорвала дух оставшихся в живых врагов. Продолжая огрызаться на Макото и Шу, которые сами едва не валились с ног от усталости, они бросились к лошадям – и через мгновение уже мчались прочь из деревни. Макото выхватил пистоль – раздался грохот выстрела, один из негодяев покачнулся в седле, но удержался. Вскоре они скрылись за частоколом, тогда как Макото, Шу и ловко спустившийся на землю Рю подошли к Кенджи. Первые два выглядели неважно, с ног до головы вымазанные грязью и кровью. А вот старик, напротив, вел себя так, словно они только что вернулись с послеобеденной прогулки.

– Ну и ну, – присвистнул Макото и взлохматил взмокшие от пота и дождя волосы. – Нас чуть не прибила какая-то девица! И, похоже, знатная. Интересно, что она забыла с этими подонками.

– Знаешь ее? – спросил Кенджи.

– Даже если когда и видел, то не вспомню, – покачал головой Макото, а потом склонился над телом, уперев руки в колени. – Но ты взгляни на руки. Ни одной мозоли, ногти аккуратные, а на пальцах следы от колец. Самое тяжелое, что она держала в своей жизни, – кисть для письма или веер.

– Как могла девушка из благородной семьи спутаться с подобным отребьем? – протянул Шу, баюкая левую руку. Выглядела она преотвратно: и без того огромный кулак распух и стал почти вдвое больше, чем прежде, а лиловые раздувшиеся костяшки напоминали перезрелые сливы.

Правда, ответа на повисший в воздухе вопрос он так и не услышал. За их спинами раздался тихий стон. Оглянувшись, Кенджи увидел, что один из лежавших на земле мужчин все еще жив. Но, скорее всего, мучиться ему оставалось недолго. Его свернутый нос лежал на щеке, на животе зияла рваная рана, а при каждом выдохе изо рта вырывался тихий свист. Но глаза его горели злобой, а едва Кенджи подошел поближе, как воин чуть дернулся, словно бы желая ударить его.

– Смотрите-ка, – Макото сплюнул на землю, – один из этих псов еще скулит. Как думаете, отправить его к дружкам или пусть трепыхается, пока не подохнет?

– Отец твой – пес, – прошипел мужчина и зашелся в кашле, орошая землю алыми каплями. – Во всяком случае, воняет от него не лучше.

Макото сжал губы и уже сделал шаг в сторону врага, но его остановил Кенджи. Быть может, они сумеют что-то узнать. К примеру, что или кто их ожидает в заброшенном монастыре. Если на незнакомца в маске работают не только бандиты и наемники, но и члены благородных семей, дело усугубляется стократно.

– Кто вы такие? – спросил Кенджи, склонившись над умирающим.

Ответом ему послужил лишь полный ненависти взгляд и тяжелое дыхание.

– Кому вы служите? – повторил свой вопрос Кенджи. – Вы держите Сато в Одиннадцати Звездах? Сколько вас? Ответь на наши вопросы, и, быть может, доживешь до рассвета.

Услышав это, воин лишь расхохотался, прерывая смех стонами и кашлем.

– Я уже мертв, болван, так что катись к демонам со своей «милостью». – Он поморщился от боли, а кровь из его раны стала идти уже не ручьем, но потоком. – Мой хозяин… все равно вернет всех нас, когда придет его время. Всех тех, кто… отдал за него жизни… и верно… служил… он обещал…

– Твой хозяин? Имя! – произнес Кенджи, но мужчина, казалось, уже не слышал его.

– Я сам видел… он и сам вернулся… – Каждое слово давалось ему все тяжелее, взгляд его, хотя глаза его и смотрели прямо на Кенджи, устремился куда-то сквозь него, а лицо медленно приобретало землистый оттенок. – Вы даже не пред… представляете… с чем связались… Хозяин станет…

Последние слова он уже прошептал, потом на его губах запенились кровавые пузыри, а тело, дернувшись в последний раз, затихло. Оттолкнув Кенджи, Рю бесцеремонно перевернул покойного на бок, выхватил у него из-за пояса нож и резким движением вспорол рубаху. Вглядевшись, старик радостно закудахтал.

– Видите? – произнес он и ткнул пальцем в странный символ на коже мертвеца. Выполненный в виде перевернутого дерева, надвое рассеченного мечом, он был темно-зеленого цвета и скорее напоминал шрам, чем татуировку. – Знак Братства Рока.

Умолкнув, он уставился на Макото, который лишь в смущении отвел взгляд и что-то пробормотал себе под нос. Похоже, старик искренне наслаждался триумфом, посадив в лужу того, кто насмехался над его словами. Но хоть Кенджи, по сути, тоже подтвердил свои догадки, радости ему это не принесло.

– Так, значит, Сато был прав, – произнес Кенджи и только сейчас понял, как сильно устал и замерз. Дождь лил не переставая, так что он уже успел промокнуть до нитки. Впрочем, как и все остальные. – Тот колдун, которого он выслеживал, действительно член Братства. А быть может, даже является его лидером. Вот только чего он хочет?

– Думаю, скоро мы это узнаем, – мрачно произнес Рю и добавил: – Предлагаю продолжить разговор в каком-нибудь сухом месте. Еще чуть-чуть, и у меня вырастут жабры.

С этим все согласились единодушно. Выбрав один из самых приличных домишек, они кое-как разожгли очаг, развесили одежду, чтобы подсушить ее, и принялись подсчитывать раны. На удивление легче всех отделался Макото – не считая, конечно, Рю, который всю битву просидел на крыше.

У младшего Такэга обнаружились лишь царапины, ссадины и ушибы. Ничего серьезного. Ребра Кенджи, к счастью, были не сломаны, хоть весь бок и превратился в сплошной синяк. Во всяком случае, так уверенно заявил старик, а Кенджи поспешил согласиться, лишь бы тот перестал тыкать в больное место узловатым пальцем.

Хуже всех выглядел Шуноморо, хоть и старательно делал вид, будто бы с ним все в порядке. Однако он все равно старался лишний раз не шевелить левой рукой, и Кенджи видел, как искажается от боли лицо здоровяка, когда он случайно задевает что-нибудь опухшей кистью.

Тем временем Рю достал котелок, умудрился сбегать до колодца за водой и теперь колдовал возле очага, что-то бубня себе под нос и помешивая варево в котелке большой деревянной ложкой. Вскоре каждый из них получил в руки по большой дымящейся миске. То ли старик действительно был неплохим кухарем, то ли Кенджи слишком проголодался, но жирнющая похлебка с толстыми, неровно нарезанными кусками овощей показалась ему пищей богов. Ощущая, как она, обжигая язык и небо, попадает в желудок, согревая все тело изнутри, он почувствовал себя на вершине блаженства.

– Как я понимаю, ты первый догадался о том, что Иши никакой не крестьянин? – Макото обратился к Рю, дуя на свою порцию.

– Я понял это, едва мы вошли в деревню, – ответил старик, жмурясь и причмокивая.

– А тебе не пришло в голову шепнуть об этом нам? – продолжил Макото.

– Во-первых, это было очевидно. – Рю недовольно зыркнул на него и отхлебнул из своей фляги. – Много ли вы видели крестьян, которые ходят враскорячку, словно с детства с седла не слазили? Во-вторых…

– Да-да-да, это был очередной урок, и если бы три остолопа его провалили, то не было бы никакого смысла тащить их дальше, – перебил его Макото и шепотом добавил: – Старый самодовольный индюк.

Старик едва не выронил тарелку от негодования, и вскоре комната наполнилась руганью и взаимными упреками. Правда, Кенджи заподозрил, что Макото затеял свару нарочно, а не от реальной обиды. Так, чтобы чуть отвлечь и себя и остальных от невеселых размышлений. Впрочем, похоже, старик и сам был не прочь вовлечься в подобную игру, так что они долго и со вкусом перекидывались колкостями, многие из которых действительно могли вызвать усмешку.

Слушая ехидный тон Макото и скрипучий голос старика, Кенджи и не заметил, как провалился в сон. Открыл глаза он уже глубоко за полдень. У него промелькнула мысль, что ускользнувшие негодяи вполне могут вернуться с подмогой, чтобы завершить начатое.

Этого же мнения придерживался и старик, так что в опустевшей деревне они задерживаться не стали и, наскоро позавтракав, двинулись в путь. Правда, перед тем они пополнили запасы провизии. Судя по всему, головорезы обжили это селение уже достаточно давно, так что мешки они набили до отвала. Осматривая пропахший сеном сарай, Кенджи заметил на грязной стене въевшееся багровое пятно – видимо, предыдущие хозяева деревни покинули ее не по доброй воле. Макото еще присматривался к паре мушкетов, оброненных врагами, да вот только целая ночь под дождем превратила их из грозного оружия в простые дубины.

Все это время Кенджи старался лишний раз не смотреть на безжизненные тела, многие из которых уже облюбовали вороны, устроив громкое пиршество и дерясь за особо лакомые кусочки. Почему-то у него не выходила из головы та чародейка. Нет, конечно, это она напала на них и готова была убить каждого, да вот только… Наверное, дело было в выражении ее лица. Заглянув в глаза смерти, она больше не выглядела грозным противником. Скорее испуганным ребенком, который лишь под самый конец понял, во что ввязался.

– Что-то ты сегодня сам не свой, – произнес Макото, вышагивая рядом с Кенджи, когда селение осталось далеко позади.

– Просто устал, – дернул плечом Кенджи и постарался перевести тему: – Как твоя рука, Шу?

– Бывало и хуже. – Здоровяк натянул улыбку, но даже невооруженным взглядом было видно, насколько она вымученная. Ему бы сейчас пару недель покоя под присмотром опытного лекаря. Но подобной роскоши у них не было и, вероятно, не будет и в будущем.

– Надеюсь, эти гады не успели добраться до своих дружков. – Макото сплюнул наземь и оглянулся, словно бы ожидая увидеть погоню. – Не хотелось бы лезть в горы с хвостом за спиной.

– Если продолжите языками молоть, вместо того чтобы шевелить ногами, вас и калеки догонят, – пробурчал Рю, который, как обычно, бодро шагал впереди.

– Можешь костерить нас сколько хочешь, старикан, но даже ты не поспоришь, как ловко мы расправились с теми подонками. Особенно Кенджи – та магичка и понять не успела, что ее убило. – Макото с одобрением хлопнул друга по плечу, однако тот оставил его похвалу без ответа.

– Повезло, что нам попался чародей, владеющей школой Земли, а не Разложения. – Старик дернул себя за бородку. – В противном случае все могло закончиться куда более печально.

– К слову об этом, старик, – сказал Макото. – Элементов всего пять, но школ шесть: земля, огонь, вода, воздух, тьма и разложение. Как так? Я давно задавался этим вопросом, но все мои учителя отказывались даже произносить это название вслух. А отец вообще обещал наградить палками, чтобы я не забивал себе голову ерундой.