Текст книги "Адмирал Лазарев"

Глава третья
Первое кругосветное путешествие (1813–1815)

Российско-американская компания

В сентябре 1813 года лейтенант Лазарев получил новое назначение, он принял в командование по предложению Российско-американской компании, принадлежавший ей шлюп[44]44
  Ш л ю п – трехмачтовый военный корабль, по размерам, внешнему виду и парусному оснащению схожий с фрегатами среднего размера или крупными корветами. В русском флоте наименование «шлюп» присваивалось только кораблям, предназначенным для кругосветных плаваний.


[Закрыть] «Суворов» и на нем отправился к острову Ситха[45]45
  Ситха – устаревшее название острова Ситка.


[Закрыть]. Там находился новый центр управления всеми колониями – Новоархангельский порт.

Семен Яковлевич Унковский в своих «Записках моряка» (эта книга еще известна под названием «Истинные записки моей жизни», и в ней дается детальное описание кругосветного плавания на корабле «Суворов» под началом лейтенанта М. П. Лазарева) уточняет, что Российско-американская компания первоначально предложила руководить экспедицией капитан-лейтенанту Макарову, опытному морскому офицеру, но тот потребовал от директоров компании, чтобы ему и другим офицерам «сверх положенных 1200 рублей порционных в год прибавить еще по 800 руб-лей в год, и дабы условие, им сделанное с компанией, было переписано на гербовой бумаге»[46]46
  Унковский С. Я. Записки моряка. 1803–1819 гг. М., 2004. С. 65.


[Закрыть].

Также Макаров изъявил «несколько других неудовольствий», полагая, что из-за позднего времени года «директоры непременно согласятся на его требование»[47]47
  Там же.


[Закрыть].

Но директора компании, видя непреклонность Макарова, решили выбрать нового начальника и обратились с просьбой к флотскому капитану Леонтию Васильевичу Спафарьеву, бывшему тогда в Кронштадте, чтобы тот порекомендовал способного офицера, и он сделал предложение лейтенанту Лазареву, служившему в то время на бриге «Феникс». Как пишет С. Я. Унковский, «предложение было принято г-ном Лазаревым с удовольствием, с тем, дабы ему позволено [было] избрать себе помощников по своему желанию, на что компания благосклонно решилась»[48]48
  Там же.


[Закрыть].

Российско-американская компания была создана в 1799 году. Она была крайне заинтересована в налаживании регулярного сообщения между европейской частью страны, Аляской и другими российскими владениями в Америке.

Первые кругосветные плавания русских моряков были тесно связаны с деятельностью Российско-американской компании, образование которой было вызвано, в свою очередь, громадным расширением владений России на Тихом океане во второй половине XVIII века.

Основателем Российско-американской компании стал русский исследователь, мореплаватель и промышленник Григорий Иванович Шелихов. С ним работал его компаньон курский купец Иван Ларионович Голиков. Они организовали постоянную компанию для эксплуатации островов возле Аляски, в первую очередь острова Кадьяк, расположенного у ее южного побережья, где имелись большие пушные богатства.

К 1811 году от острова Кадьяк до острова Ситха было уже 13 русских поселений. Затем началось проникновение в Калифорнию. В 1812 году недалеко от залива Сан-Франциско, на реке Славянка, появилась новая колония Форт-Росс. Это был самый южный пункт российских владений в Америке.

Шлюп «Суворов» выходит в море

Итак, на только что построенном трехмачтовом шлюпе «Суворов» Лазарев отправился в кругосветное плавание.

Шлюп имел водоизмещение, по разным данным, от 300 до 335 тонн и нес 24 пушки. Корабль был небольшим, поэтому не требовалось капитанского звания, а Михаил Лазарев на тот момент был лейтенантом.

Вместе с Лазаревым офицерами на корабле были С. Я. Унковский и П. М. Повало-Швейковский.

Путешествие продолжалось три года и было замечательно по процессу, выдержанному молодым лейтенантом против тогдашнего начальника колоний Российско-американской компании, коллежского советника Александра Андреевича Баранова, самовластие которого заставило Михаила Петровича самовольно оставить Ситху под выстрелами береговой батареи. Случай беспрецедентный, и дирекция Российско-американской компании вначале протестовала против такого поступка молодого лейтенанта, но потом, удостоверившись в крайнем положении командира и офицеров «Суворова», окончила спор… удалением Баранова с поста, ему доверенного.

Перед тем как перейти к описанию плавания «Суворова», необходимо отметить следующее.

Шлюп «Суворов», на который получил назначение Лазарев, принадлежал Российско-американской компании. Средств на развитие регулярного сообщения между Санкт-Петербургом и Америкой компания явно не жалела, и экспедиция Лазарева была обеспечена превосходно.

Кругосветки тогда еще были событием неординарным: первое российское кругосветное плавание на кораблях «Надежда» и «Нева» под командованием Ивана Федоровича Крузенштерна и Юрия Федоровича Лисянского завершилось всего семь лет назад. Но рейс «Суворова» – это коммерческое предприятие, и в начале октября 1813 года подготовка к путешествию завершилась.

7 октября 1813 года шлюп «Суворов» был совершенно готов к походу, и на рассвете 9 октября он при тихом ветре, но дождливой погоде снялся с якоря и отошел от Кронштадтского рейда.

Хотя это было не первое кругосветное путешествие русских мореплавателей, однако ученые признают, что именно эта экспедиция под руководством молодого лейтенанта Михаила Лазарева была, пожалуй, наиболее «наукоемкой» по тем временам.

В начале пути русских моряков встретили сильные ветры и густые туманы, от которых «Суворову» пришлось укрыться в шведской гавани Карлскруна, а ночью пошел сильный снег.

Все обещало путь нелегкий, помимо прочего, еще и из-за международной обстановки. В то время наполеоновская Франция пока еще сопротивлялась силам международной коалиции и французский флот по-прежнему вел активные боевые действия. Именно поэтому, после кратковременной стоянки в порту Карлскруна, в дальнейший путь шлюп «Суворов» отправился вместе с другими торговыми судами под охраной военных кораблей. Это был очень большой купеческий конвой, шедший из Балтики в Немецкое море.

С. Я. Унковский уточняет, что лейтенант Лазарев поехал на английский бриг, имевший сигнал конвоира, для истребования инструкции. Командующий сего брига объявил, что конвой, состоявший из двух сотен судов под разными флагами, находится в ведении шведского капитана, командующего фрегатом «Евридика».

Следуя под прикрытием военных кораблей, шлюп «Суворов» заходил на несколько дней в Мальмё и Готенбург (Гётеборг). Из последнего порта он вышел уже один. 13 ноября, в девять часов пополуночи, наши моряки увидели берега Норвегии.

Перейдя благополучно Немецкое море, 27 ноября 1813 года шлюп «Суворов» бросил якорь на Портсмутском рейде.

В Портсмуте русский корабль задержался на целых три месяца, и все из-за того, что он требовал некоторой починки и перегрузки.

При выгрузке мешков с сухарями многие оказались негодными к употреблению, потому что были положены еще капитан-лейтенантом Макаровым на водяные бочки и от сырости сгнили. Это принесло компании довольно большие убытки. Для продолжения столь дальнего путешествия требовалась перегрузка корабля, так как большая часть сухой провизии, помещенная неправильно, могла испортиться. Хотя корабль «Суворов» был «исправляем в Кронштадте около пяти месяцев, но по нерадению предбывшего начальника совершенно оказался негодным к долговременному плаванию по всем океанам. Требовалось непременно исправить корабль конопаткою»[49]49
  Там же. С. 72.


[Закрыть].

Новый, 1814 год русские моряки встречали на шлюпе «Суворов», находясь в Портсмуте. Там же М. П. Лазарев получил остальную часть груза компании, заказанную в Лондоне, и, закончив некоторые переделки во внутреннем расположении корабля и в рангоуте[50]50
  Р а н г о у т – общее название устройств для постановки парусов (их подъема, растягивания и удержания в рабочем положении), выполнения грузовых работ, подъема сигналов и т. д.


[Закрыть], он присоединился к вест-индскому конвою, шедшему под прикрытием трех кораблей и двух бригов.

27 февраля корабль вышел из Портсмута и устремился к югу. Мрачность погоды совсем скрыла до того видневшиеся берега Англии. А скоро потерялось из вида и побережье Европы.

Морской офицер С. Я. Унковский вспоминает: «Каждый из нас чувствовал некоторое уныние при оставлении Британского канала. Вспоминали близких своих, при этом особенно проявилась мысль, придется ли еще раз обнять свою добрую матушку, сестер и брата. Далекий предстоял нам путь, и много, много страданий необходимых нужно было перенести»[51]51
  Там же. С. 78.


[Закрыть].

Рио-де-Жанейро

Вместе с конвоем шлюп «Суворов» проследовал до небольшого острова Порту-Санту в архипелаге Мадейра. Там конвой повернул на запад, а лейтенант Лазарев продолжал плавание с северо-восточным пассатом.

Порту-Санту русские моряки увидели в полдень 13 марта 1814 года. Вскоре открылся еще один населенный остров, Мадейра.

2 апреля «Суворов» пересек экватор, и Лазарев взял курс на Рио-де-Жанейро. Пробыв 11 дней в полосе экваторных маловетрий и дождей, выдержав сильный зной, 22 апреля шлюп прибыл в бухту этого города.

В ясную погоду «Суворов» стал на якорь, а рядом с ним на рейде уже находились три британских фрегата, на одном из которых развевался вице-адмиральский флаг. Из португальских судов на рейде стояли один корвет, пять линейных кораблей и восемь фрегатов.

Русский консул Георгий Генрихович Лангсдорф познакомил русских офицеров с некоторыми из англичан, жившими в Рио.

24 апреля, в четыре часа, русские офицеры пришли в дом посланника графа Федора Петровича Палена. Его дом стоял на горе, и из него был отлично виден весь залив. Но при всем том граф уверял, что даже у него в доме термометр иногда показывал от 25 до 26 градусов. Моряков ждал обед, и как признался потом Унковский, «таковою приятною компаниею мы уже давно не наслаждались»[52]52
  Там же. С. 82.


[Закрыть].

Далее он пишет в своих «Записках моряка»: «Прекрасно изготовленный обед и отличные вина аппетит наш весьма исправили. Ласковое обращение графа, оказываемое нам во всяком случае, и гостеприимство, которым он особенно отличается, были неизъяснимы, и каждый из нас имел особое уважение к особе его звания. При столь отличном характере граф Пален не только умел заслужить столь достойное уважение у своих соотечественников, но даже и все иноземцы, имеющие честь быть ему знакомы, с почтением рассказывали нам о нем без всякого пристрастия. Португальский принц-регент принимает его, как своего друга, по просьбе которого он живет здесь против своего собственного желания. Вечеру мы благодарили графа за его угощение. Он объявил нам, что [1-го] числа будет день рождения принца-регента, и Его Португальское Высочество хотел, чтоб мы были представлены к нему во дворец. В 8 часов простились с графом и возвратились на корабль»[53]53
  Там же.


[Закрыть].

1 мая, в день рождения принца-регента Жуана, в полдень со всех стоявших военных кораблей был дан салют и все суда расцветились флагами. Войска стояли на площади напротив дворца. В первом часу дня русские морские офицеры сошли на берег, где их встретил командир португальского корвета, занимавшего место брандвахты, то есть выполнявшего роль сторожевого судна на рейде, следившего за выполнением судоходных правил. С этим португальцем русские офицеры познакомились у Лангсдорфа на балу. Он проводил их во дворец, где произошла встреча с русским посланником, рекомендовавшим русских офицеров придворным португальцам и английскому адмиралу Диксону, начальнику британской эскадры. В два часа последовало общее представление. Прежде представили послов разных стран, затем – адмирала Диксона с его капитанами, в числе которых оказались и русские с «Суворова».

2 мая граф Пален и его брат вместе с консулом Лангсдорфом посетили шлюп «Суворов», а 24 мая корабль покинул Рио-де-Жанейро.

С. Я. Унковский пишет об этом так: «Курс наш был направлен к зюд-зюд-осту, чтобы скорее достигнуть широты пассатов и пользоваться свежим западным ветром. По причине позднего времени плавание наше кругом мыса Горна было сопряжено с большими затруднениями и потерей времени, потому и решились плыть около Вандименской земли[54]54
  Вандименова земля – первоначальное название острова Тасмания, расположенного неподалеку от юго-восточной части Австралии, использовавшегося европейскими исследователями и поселенцами. Он был открыт Абелем Тасманом в 1642 году и назван им Вандименовой землей в честь генерал-губернатора голландских колоний в Ост-Индии Антони ван Димена. А Тасманией остров стал называться только в середине XIX века (в 1856 году).


[Закрыть], остановясь для поправок в Порт-Джексоне, и затем следовать в Ситху»[55]55
  Там же. С. 85.


[Закрыть].

Порт-Джексон и Тихий океан

Итак, шлюп «Суворов», пройдя мимо мыса Доброй Надежды и обойдя Африку с юга, вышел в Индийский океан.

13 августа 1814 года корабль прибыл в Порт-Джексон, природную бухту Сиднея.

В этом британском порту в Австралии, при подходе к гавани, «Суворов» был встречен артиллерийским салютом (21 выстрел), которым приветствовал русских моряков местный губернатор в честь окончательной победы России над Наполеоном и восстановления мира в Европе.

16 августа русские морские офицеры были приглашены на обед к губернатору. Внимание и теплый прием, оказанный русским морякам этим почтенным человеком, вызвали у них огромное к нему уважение. Он очень старался сделать их пребывание на австралийской земле максимально приятным и даже издал приказ, чтобы жители города принимали русских, как соотечественников, и старались оказывать гостеприимство, как верным союзникам Великобритании.

Время стоянки в Порт-Джексоне М. П. Лазарев употребил на заготовку провизии и дров, выпечку сухарей (часть которых подмокла во время последних штормов) и на разные работы по кораблю.

26 августа шлюп был готов к выходу в море, но расчеты суперкарго (доверенного лица фрахтователей, сопровождающего судно для контроля должного соблюдения их интересов) задержали русских, и они смогли оставить Порт-Джексон лишь 2 сентября.

От Австралии шлюп «Суворов» пошел по Тихому океану на восток, вновь приближаясь к экватору.

Выйдя в Тихий океан, 28 сентября 1814 года экипаж М. П. Лазарева неожиданно увидел землю там, где, согласно тогдашним географическим картам, ее быть не могло. Это было живописное место, покрытое зеленой растительностью.

Подойдя ближе, Михаил Петрович понял, что это группа ранее неизвестных островов, соединенных между собой коралловыми перемычками.

С. Я. Унковский описывает это так: «28-го. При тихом пассате ост-зюд-ост и приятной погоде продолжали наше плавание к норд-норд-осту. К вечеру начали показываться птицы во множестве, разных родов, на которых мы обращали свое внимание и полагали, что должен в недальнем расстоянии показаться какой-либо неизвестный остров, для чего приказали смотреть прилежнее в наступающую ночь. В 9 часов вечера крик птиц увеличился, и вскоре оказалось, что мы в своем мнении не обманулись: в 11 часов увидели берег к ост-зюд-ост, в то же время легли в дрейф. Бросили лот на 120 саженях, не достав глубины, убавили все лишние паруса и решились ожидать рассвета. В 6 часов начало рассветать, и виденный нами берег оказался группой из пяти неизвестных островов состоящей, из коих зюдный (южный) казался быть более возвышенным и представляющий вид плодоносного острова. Снялись с дрейфа и поставили все паруса. В 8 часов приблизились на расстояние 2½ миль, спустили шлюпки и на первой отправились г-н Лазарев и я, а на второй – штурман…[56]56
  Фамилия написана неразборчиво.


[Закрыть] с г-ном Шефером. По приближении к берегу бросали лот, но дна не могли доставать, даже у самого берега было более 25 сажен, грунт – коралл. Мы пристали к коральной банке, соединяющей зюдный остров с северным, по вестную сторону без всякого затруднения. Море совершенно было тихо, никакого волнения не было, что много способствовало нашей вылазке на берег, но при малейшем волнении не могли бы исполнить своего желания, не подвергаясь большой опасности по причине приглубокого и корального берега. Вышед на берег, окружены были множеством птиц разного рода из числа обитающих в тропических странах океана. Деревья и зеленеющиеся растения были не что иное, как кустарники, сплетавшиеся между собою. На середине острова растут несколько деревьев, довольно высоких и толстых, в числе коих были кокосовые, но таковых весьма мало. Мы скоро уверились, что острова сии необитаемые, и как оных не находилось на картах, то первое открытие оных предоставлено было нам, почему и назвали оные островами Суворова, по имени нашего корабля и в память славному графу Суворову»[57]57
  Там же. С. 99, 100.


[Закрыть].

Итак, вновь открытым островам М. П. Лазарев дал имя Суворова (атолл Суворова). В связи с этим до нас дошли следующие документы:

Отношение

главного правления Российско-американской компании

морскому министру адмиралу И. И. Траверсе об открытии

лейтенантом М. П. Лазаревым группы островов Суворова

29 декабря 1815 года

Главное правление Российско-американской компании из депешей, доставленных из Америки, получило сведение, что [господин] флота лейтенант Лазарев, отправленный кругом света на корабле «Суворов», открыл неизвестные доныне острова, коих определил и положение.

Обязанностью поставляя довести сие открытие до сведения [Вашего Высокопревосходительства], оно имеет честь представить при сем виды и карту тех островов, с выпиской из журнала [господина] Лазарева касательно сего открытия на благоусмотрение Ваше, в том уверении, что сии острова будут помещены на картах; какового уважения сие событие может надеяться от попечительности [Вашего Высокопревосходительства] об общем благе.

Первоприсутствующий директор и кавалер

Михайло Булдаков.

Директор Венедикт Крамер.

Директор Андрей Северин[58]58
  М. П. Лазарев. Документы. В 3 т. М., 1952. Т. 1. С. 69.


[Закрыть].

Выписка

из журнала [господина] флота лейтенанта Лазарева

об открытии островов Суворова

Корабль «Суворов», принадлежащий Российско-американской компании, под начальством флота лейтенанта Лазарева 8 октября 1813 года вышел из Кронштадтского рейда. Посетив Карлскрону, Англию, Бразилию и Новую Голландию, отправился оный из Порт-Джексона к российским в Америке колониям. На пути сем, 27 сентября 1814 года, окруженный был множеством птиц, коих число к захождению солнца еще умножалось. Птицы были очень ручные, а сие подало причину заключить о близости какого ни есть острова, вблизи находящегося. Уменьшив паруса, «Суворов» шел под одними марселями к NNO; в 11 часов вечера усмотрен был низкий островок SO и услышали бурун, почему легли в дрейф. Но глубина была столь велика, что 120 саж. не могли доставать дна. На рассвете приметили еще 4 низких острова. В 3 милях от берега глубина была более 100 саж. Поплыли на гребных судах к берегу и по осмотре нашли, что на островах сих нет ничего, кроме птиц, земных раков и крыс, кустарников, а местами и кокосовых дерев; пресной воды и следов человеческих на оных не отыскано. [Господин] Лазарев острова сии назвал Суворовыми, по имени корабля, им управляемого, и определил широту южнейшего из них 13°13′15''S, а долготу 163°31′4''OW от Гринвича.

Правитель канцелярии надворный советник Зеленский[59]59
  Там же. С. 69, 70.


[Закрыть].

Закончив обследования островов, М. П. Лазарев вновь продолжил путь с отклонением на север.

10 октября «Суворов» во второй раз пересек экватор и вновь оказался в Северном полушарии.

Новоархангельск

Наконец, 17 ноября 1814 года, корабль Лазарева подошел к центру Русской Америки, порту и поселению Ново-архангельск (ныне это американский город Ситка, штат Аляска). Там Михаила Петровича встретил начальник колоний Российско-американской компании А. А. Баранов, выразивший ему благодарность за сохранность вверенных ему грузов.

В гавани на тот момент находились следующие суда Российско-американской компании: трехмачтовое «Открытие», бриг «Мария», шхуна «Чириков», а также два вытащенные на берег – «Кодьяк» и «Аметист». Стояла приятная лунная ночь. В полночь Лазарев приехал на свой корабль с берега вместе с лейтенантом Я. А. Подушкиным, который служил в компании командиром корабля «Открытие».

На рассвете «Суворов» встал на якорь в отличном месте, после чего началась работа: на берег выгружали пустые бочки и запасной рангоут.

26 ноября Михаил Петрович поехал посмотреть квартиры для себя и своих людей, но не смог найти ничего подходящего, а потому решили жить на корабле. Лишний такелаж корабля был снят и убран.

На берегу с трудом нашли место для починки парусов, однако, невзирая на большие неудобства, моряки стремились побыстрее исправить корабль, ибо никому не хотелось оставаться в бездействии в чужой стране. По этой причине М. П. Лазарев просил А. А. Баранова скорее «приступить к выгрузке привезенных… <…> товаров и употребить корабль под его командой для новых предприятий». Но, как свидетельствует С. Я. Унковский: «…ни просьбы, ни предложения Лазарева не были приняты, и мы, против своего желания, должны [были] равнодушно смотреть на бездействие»[60]60
  Унковский С. Я. Записки моряка. 1803–1819 гг. М., 2004. С. 106.


[Закрыть].

25 декабря 1814 года, в день Рождества Христова, коман-да «Суворова» была уволена на берег, и Баранов пригласил всех офицеров к себе обедать.

В следующем, 1815 году по распоряжению Баранова шлюп «Суворов» курсировал между Алеутскими островами и материком, обеспечивая русские поселения всем необходимым.

Весной 1815 года Баранов предложил Лазареву сходить на острова Прибылова, что в Беринговом море, за шкурами морских котиков. Баранов предполагал отправить впоследствии корабль на Сандвичевы (Гавайские) острова за сандаловым деревом и потом в Макао для обмена этого дерева, имевшего большую ценность на китайском рынке, равно как и значительного количества мехов на нужные для колоний товары.

Скорее всего, именно это стало причиной разногласий, возникших между Михаилом Петровичем и правителем колоний. Поводом к этому послужили и поступки американского капитана Ханта, нарушавшие, по мнению Баранова, колониальные постановления, точного соблюдения которых он настойчиво требовал.

Этот мистер Хант прибыл в Новоархангельск в 1815 году на бриге «Педлер», и вскоре Баранов получил сведения, что «бостонец» потихоньку продает местным индейцам порох. А продажа оружия и пороха в те времена считалась в колониях тягчайшим грехом. В результате Баранов под каким-то предлогом попытался обыскать бриг американца, а затем фактически захватил его, буквально взяв на абордаж. При этом 67-летний правитель сам руководил «операцией», что привело к ссоре с Лазаревым.

А еще Михаил Петрович, привыкший к опасностям и тяжелым испытаниям, боровшийся со стихиями и успевший понюхать пороха, с нескрываемым презрением смотрел на жалкие деревянные укрепления Новоархангельска, где всем заправлял старик Баранов, требовавший беспрекословного подчинения своей воле.

Лазареву категорически не нравились жесткий нрав Баранова, неограниченное самовластие и отсутствие всякой ответственности из-за отдаленности его «владений».

Ну а импульсивный Баранов тоже был раздражен уклонением молодого и дерзкого, как он считал, командира шлюпа «Суворов» от назначенного ему плавания и стал угрожать отстранить Лазарева от командования.

Взаимное неудовольствие Лазарева и Баранова друг другом разрасталось и вскоре вылилось в острый конфликт, последствия которого оказались весьма серьез-ными.

Почему же лейтенант Лазарев не желал подчиняться Баранову? На несколько причин этого указывает в своих «Записках моряка» С. Я. Унковский.

Во-первых, Лазарев сам просил Баранова отправить шлюп «Суворов», «куда ему заблагорассудится с пользою компании», но Александр Андреевич объявил, что вскоре начнется ловля сельдей и скопление индейцев «для ловли оных будет опасно для селения», а потому он почитает за необходимое оставить корабль для защиты Новоархангельска. «Такое неожиданное известие было каждому из нас весьма неприятно, но должно было выполнить все прихоти управляющего торговлей компании»[61]61
  Там же. С. 111.


[Закрыть], – пишет Унковский.

Во-вторых, несмотря на неудовлетворительное состояние судов компании устранением неисправностей практически не занимались. В частности, А. А. Баранов отправил в Охотск бриг «Мария» «с богатейшим грузом, ценимым около 1 500 000 рублей, который по гнилости и худому скреплению еще на якоре тек»[62]62
  Там же. С. 115.


[Закрыть].

Это возмутило морских офицеров, которые считали, что бриг этот «не способен к отправлению со столь богатым грузом по своей худости и недостатку в парусах»[63]63
  Там же.


[Закрыть].

Но своенравный Баранов не принял во внимание опасения моряков.

В-третьих, вода, которую залили в бочки «Суворова», оказалась совершенно негодной к употреблению, поскольку была заготовлена в дождливые дни. При этом «Суворов» загрузили мехами морских бобров, песцов, лисиц и медведей, моржовыми зубами и китовыми усами на два миллиона рублей ассигнациями. И все было готово к отплытию, но не хватало лишь накладной по всему принятому грузу и 16 бочек с водой, которые в то время находились на берегу у речки Коломенки, в полуверсте от корабля.

В-четвертых, морских офицеров раздражал тот факт, что А. А. Баранов с многочисленной его свитой, состоявшей из промышленников, постоянно пребывал в пьяном виде, а в случае с американским бригом «Педлер» вообще учинил «безрассудное дело», оскорбляющее флаг союзного народа.

Кончилось все тем, что Михаил Петрович и его офицеры, отстаивая свою точку зрения на происходящее на берегу, начали высмеивать ситхинские порядки и критиковать чуть ли не каждое решение Баранова. С. Я. Унковский, описывая скандал, произошедший в июле 1815 года между Барановым и американцем Хантом, писал: «Никакие убеждения не действовали на старика Баранова, едва стоявшего на ногах в полной парадной форме с орденом Святой Анны на ленте, которого крест висел уже не впереди, а назади»[64]64
  Там же. С. 127.


[Закрыть].

В результате между гордым Лазаревым и властолюбивым Барановым возникли острые противоречия, переросшие в ненависть и непреодолимую вражду. В довершение ко всему, Баранов заявил, что прикажет стрелять по «Суворову», а Лазарев «выразил свое негодование, сказав ему, что угроз его не боится, а только сожалеет, что мундир наш так постыдно унижает и что все это он доведет до сведения правительства»[65]65
  Там же.


[Закрыть].

Баранов же, с целью заставить Лазарева подчиниться, дал письменное приказание Унковскому принять «Суворов» в свое ведение, а Лазареву – возвратиться в Россию из Охотска сухим путем.

Унковский подумал, что и с ним тоже может произойти подобное, а потому морские офицеры спустились в каюту, составив совет (третьим на нем был Повало-Швейковский). Молодые люди прочитали инструкцию, данную им от главного правления Российско-американской компании в Санкт-Петербурге, в которой, между прочим, было сказано: «В случае непредвиденных обстоятельств, неизбежных в дальних плаваниях, должно руководствоваться правилами благоразумия, чтобы интересы компании не могли пострадать»[66]66
  Там же.


[Закрыть].

Унковский указал на эти слова, и было решено оставить Новоархангельск, чтобы идти обратно в Россию. Что и было сделано, несмотря на несколько пушечных выстрелов, которыми Баранов думал заставить шлюп «Суворов» возвратиться в порт.

При этом на стороне Баранова оказались доктор Георг Антон Шеффер (он же Егор Николаевич Шеффер) и суперкарго[67]67
  С у п е р к а р г о – лицо, ведающее на судне приемом и выдачей грузов.


[Закрыть] – человек по имени Герман Николаевич Молво.