Текст книги "Адмирал Лазарев"

Сравнение двух описаний одного и того же события вновь убеждает в том, что в рапортах на имя министра Беллинсгаузен употребляет более четкие формулировки, которые свидетельствуют об осмыслении и понимании процессов образования и эволюции льдов южного континента.

На близость берега указывали и другие приметы, и в том, что он неподалеку, были уверены многие офицеры на обоих кораблях. Во всяком случае, о том же свидетельствовало множество птиц, которые кружились над кораб-лями, и это удивительное мгновение запечатлел в своих записках мичман Новосильский, так ярко изобразив открывшуюся перед его взором величественную картину, что, читая эти строки, мы словно стоим рядом с ним и с Лазаревым на палубе «Мирного» и наблюдаем за происходящим вокруг нас: «5 февраля, при сильном ветре тишина моря была необыкновенная. Множество полярных птиц и снежных петрелей[143]143
  С н е ж н ы й п е т р е л ь – снежный буревестник. Белоснежная птица, примечательна тем, что гнездится в глубине ледяного материка. При массе тела около одной трети килограмма размах крыльев достигает 90–95 сантиметров.


[Закрыть] вьются над шлюпом. Это значит, что около нас должен быть берег или неподвижные льды.

Поутру, впереди и по обеим сторонам горизонта явилась широкая блестящая полоса. К полудню эта полоса стала бледнеть, распространяться выше, и вдруг за нею, как за обширною прозрачною завесою, открылись семь больших ледяных островов, вдалеке друг от друга отстоящие, а за ними обозначился неподвижный лед, загибающийся в обе стороны.

Прошед между этими островами, мы устремились сквозь разбитый лед к ледяному берегу; день был ясный, вид ледяного берега с высокими отвесными стенами представлял грозную, величественную картину. Несмотря на чащу льда, капитан Беллинсгаузен продолжал идти к ледяному берегу, чтобы удостовериться, нет ли где какого прохода к югу; но кроме небольших ледяных бухт нигде не видно было ни малейшего отверстия, и потому в широте 69° 6½', долготе 15°51′ восточной поворотили назад, а потом пошли вдоль ледяного берега к востоку. Холода было до 3° по Реомюру (около минус 4° по Цельсию. – И. Р.); вокруг шлюпа летали птицы; мы видели одну эгмонтскую курицу[144]144
  Э г м о н т с к а я к у р и ц а – крупный поморник. Длина тела достигает 50–55 сантиметров, размах крыльев 127–140 сантиметров, вес от 900 до 1620 граммов.


[Закрыть], а с 7 февраля появились небольшие дымчатые птицы вроде ласточек (sterna)[145]145
  Морская ласточка – антарктическая крачка, род птиц семейства чайковых.


[Закрыть], нос у них красный, они кружились над вымпелом и пронзительно кричали. Таких же птиц мы видели у острова Георгия, следовательно, нет сомнения, что близ 69° южной широты и долготы от 15° и далее к востоку должен находиться берег. Может быть, более счастливому будущему мореплавателю и столь же отважному, как наш начальник, вековые горы льда, от бури или других причин, расступившись в этом месте, дадут дорогу к таинственному берегу!»[146]146
  Новосильский П. М. Южный полюс. Из записок бывшего морского офицера. СПб., 1853. С. 30.


[Закрыть]

Обратимся еще раз к мнению Франка Дебенхэма, изложенному в предисловии к книге Ф. Ф. Беллинсгаузена, где он дает развернутую оценку увиденного русским капитаном: «16, а затем еще раз 21 января он был так близок к земле, что если бы погода была более ясной, он должен был опознать ее, но записи в журнале от 5 и 6 февраля еще более волнующие, в том смысле, как очень наглядно он описывает внешний вид суши, не называя ее таковой.

Учитывая то, что изложено им в примечании к этой дате, не может быть никакого разумного сомнения в том, что командир видел перед собой континент, покрытый льдом и возвышающийся складками, одна за другой на большое расстояние, и было нельзя не осознать, что лед сам по себе не может принимать такую форму или достигать такой толщины, будучи на плаву. Нет лучшего описания, чем данное им, которое можно было применить для описания сотен миль этого пространства антарктического материка, каким мы теперь его знаем»[147]147
  The voyage of Captain Bellingshausen to the Antarctic Seas, 1819–1821. Translated from the Russian. Vol. 1. Introduction of Frank Debenham. New York, 2016. P. XVIII–XIX.


[Закрыть].

В следующий раз экспедиция приблизилась на расстояние около 70 миль к Антарктиде 13–14 февраля 1820 года. Антарктическое лето заканчивалось. 14 февраля Беллинс-гаузен делает такую запись в своей тетради: «Ветер все более и более усиливался с туманом и мокрым снегом. <…> Весь такелаж[148]148
  Такелаж – все снасти на судне, служащие для укрепления рангоута (мачты, стеньги, реи и все прочие деревянные конструкции, на которых ставятся паруса) и управления им и парусами.


[Закрыть], паруса и самые шлюпы обледенели, мы не успевали очищать снег с бегучих веревок и с палубы. При таком сильном ветре, густом тумане и снеге весьма опасно было находиться среди ледяных островов»[149]149
  Беллинсгаузен Ф. Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 20 и 21 годов. Часть первая. СПб., 1831. С. 202.


[Закрыть].

Шлюпы оказались в местах, где сильный переменный ветер, налетавший одновременно и с запада, и с востока, гнал громадные волны, создавая сильнейшую боковую качку, вредную для судов и грозящую их сваливанию набок. Кроме того, на поверхности моря появился молодой лед. Все это затрудняло маневрирование, изматывало людей. Оставаться далее в этих краях становилось крайне небе-зопасно. Да и запас дров подходил к концу. Корабли экспедиции повернули на север, направляясь к месту следующей стоянки в Порт-Джексон.

Всего же в течение летних антарктических месяцев с декабря – января по март 1820 года экспедиция находилась во льдах 58 дней. Как видим, Беллинсгаузен неуклонно следовал инструкции морского министра, которая предписывала, что он «употребит всевозможное старание и величайшее усилие для достижения сколько можно ближе к полюсу, отыскивая неизвестные земли, и не оставит сего предприятия иначе, как при непреодолимых препятствиях»[150]150
  М. П. Лазарев. Документы. В 3 т. М., 1952. Т. 1. С. 129.


[Закрыть].

При этом на кораблях экспедиции постоянно велись записи различных параметров состояния окружающей среды и наблюдения животного мира. Тем самым русские мореплаватели настойчиво стремились подкрепить свои изыскания научно обоснованными данными для придания полученным результатам наибольшей фундаментальности и достоверности.

Буря

В начале марта 1820 года, в связи с неблагоприятной погодой и необходимостью запастись свежей провизией и дровами, а также дать отдых личному составу, Беллинс-гаузен решил покинуть южные широты и направиться в Порт-Джексон, природную бухту Сиднея, для длительной стоянки. Корабли по договоренности разлучились, чтобы встретиться уже в порту.

Мичман Новосильский пишет об этом так: «4 марта. Сегодня капитан наш ездил на шлюп “Восток”. Начальник экспедиции объявил ему, что он намерен, не заходя к островам Аукландским, идти прямо в Новую Голландию[151]151
  Новая Голландия – историческое название Австралии, использовавшееся с 1644 до 1824 года.


[Закрыть], в Порт-Джексон. Для большего же обозрения южного моря в том месте, где мы пересечем путь Кука, шлюпы должны разлучиться: “Мирному” идти 2½ или 3° южнее пути капитана Фюрно, и в долготе 135° восточной войти в широту 49°39′, чтобы искать на этой параллели Компанейского острова, потом, осмотрев пространство моря от этого острова до южной оконечности Вандименовой земли, идти в Порт-Джексон. Шлюпу “Восток” назначался путь на 2½ или 3° севернее пути капитана Кука, таким образом оба шлюпа обойдут пространство моря по долготе на 55° и по широте на 8°, которое не было еще обозреваемо ни одним мореплавателем»[152]152
  Новосильский П. М. Южный полюс. Из записок бывшего морского офицера. СПб., 1853. С. 32.


[Закрыть].

Следует отметить, что до того момента, несмотря на частые туманы и пасмурность, а также на то, что шлюп «Восток» шел несравненно лучше «Мирного», корабли не разлучались – ни по неосторожности, ни по каким другим непредвиденным случаям.

Итак, шлюпы отправились в Порт-Джексон разными маршрутами («Мирный» более северным курсом). Разделение состоялось 5 марта 1820 года. А через пару дней в этой части Южного полушария, где на бескрайних просторах встречаются стихии двух океанов – Тихого и Индийского, командам обоих шлюпов предстояло встретиться один на один с такими ураганами и штормами, каких они еще не видывали; ветер рвал паруса, огромной высоты волны швыряли шлюпы, как щепки, трещали мачты и корпуса кораблей.

Первым принял на себя удар стихии «Мирный».

Новосильский пишет: «7 марта… <…> поднялся сильнейший ветер от NW и во втором часу превратился в настоящий шторм. <…> До 10 марта продолжался крепчайший ветер, волны ходили громадные; когда с хребта их шлюп падал вниз, казалось, что мы находимся при подошве высочайшей водяной горы. К счастью, ледяные острова попадались реже. Так как шлюп “Восток” шел против нас тремя градусами южнее, то положение его во льдах было несравненно опаснее, и мы очень о нем беспокоились. <…>

16 марта с утра северный ветер крепчал, и к полудню превратился в жестокий ураган; палубу обдавало волнами. <…> Буря эта продолжалась до восьми часов вечера»[153]153
  Новосильский П. М. Южный полюс. Из записок бывшего морского офицера. СПб., 1853. С. 33, 34.


[Закрыть].

Казалось бы, Михаил Петрович Лазарев, слывший бывалым моряком, мог пережить очередной в его странствиях шторм спокойнее, чем его юный спутник, однако же и он запомнил эти тревожные дни и ночи, когда вместе со своей командой из последних сил противостоял разбушевавшейся стихии. В своем рапорте Беллинсгаузену о раздельном плавании шлюпов Лазарев написал об урагане, через который им пришлось пройти, отметив при этом надежность своего судна: «7 марта. Около 2 часов дня шторм продолжался с ужасной свирепостью, и новый наш фок-стаксель[154]154
  Фок-стаксель – треугольный косой парус на передней мачте судна.


[Закрыть] изорван в мелкие куски. <…> Приятно было видеть, что шлюп наш в шторм, при чрезвычайно сильном и неправильном волнении так крепок. <…> Сим обязаны мы длительному присмотру в Кронштадте при килевании и скреп-лении судна»[155]155
  Беллинсгаузен Ф. Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 20 и 21 годов. Часть первая. СПб., 1831. С. 257, 258.


[Закрыть].

«<…> 10 марта. Я не помню, чтобы мне случалось когда-либо видеть такое большое и такой чрезмерной высоты волнение. Казалось, что при погружении судна с волны вниз хребты высоких гор окружали нас со всех сторон, по наблюдению мы находились в широте 56°04′, долготе 103°30′»[156]156
  Там же. С. 260.


[Закрыть].

В те же дни шлюп «Восток» также оказался под ударом этого урагана. Но поскольку «Восток» шел несколько южнее «Мирного», он находился в полосе плавающих льдов, которые в шторм представляли огромную опасность для любого корабля. Несмотря на все искусство капитана и самоотверженность команды, в какой-то момент они оказались буквально на краю гибели. Катастрофы удалось избежать чудом.

Беллинсгаузен вспоминал, что с утра 8 марта начал быстро крепчать северный ветер, а к ночи он достиг ураганной силы. И хотя к тому времени все парусное вооружение шлюпа было приведено в штормовое положение, под утро ветер стал рвать снасти и паруса, а те, что успели убрать, промокли настолько, что оказались совершенно непригодны к употреблению.

О том, что произошло дальше, Беллинсгаузен сделал такую запись: «Положение шлюпа нашего могут себе представить только те, которые подобное испытали. <…> Устоял один фок-стаксель. Я приказал скорее спустить, чтобы иметь хоть один парус на всякий случай. Ветер ревел; волны поднимались до высоты необыкновенной; море с воздухом как будто смешалось; треск частей шлюпа заглушал все. Мы остались совершенно без парусов, на произвол свирепствующей буре. Я велел растянуть на бизань-вантах[157]157
  Бизань-ванты – толстые смоленые тросы на третьей мачте от носа (бизань-мачте).


[Закрыть] несколько матросских коек, дабы удержать шлюп ближе к ветру. Мы утешались только тем, что не встречали льдов в сию ужасную бурю. Наконец в восемь часов с баку закричали, что льдины впереди; сие извещение поразило всех ужасом, и я видел, что нас несло на одну из льдин; тотчас подняли фок-стаксель и положили руль на ветер на борт; но как все сие не произвело желаемого действия и льдина была уже весьма близко, то мы только смотрели, как нас к оной приближало. Одну льдину пронесло под кормою, а другая находилась прямо против середины борта, и мы ожидали удара, которому надлежало последовать; по счастию, огромная волна, вышедшая из-под шлюпа, отодвинула льдину на несколько сажень и пронесла у самого подветренного штульца[158]158
  Штульцы – свес с боков на корме судна.


[Закрыть]. Льдина сия могла проломить борт или отломить руслень[159]159
  Руслень – площадка снаружи борта судна.


[Закрыть] и свалить мачты»[160]160
  Там же. С. 228, 229.


[Закрыть].

И далее о том, что было на третий день непрекраща-ющегося шторма: «Каждый набегающий огромный вал подымал шлюп на свою вершину и потом низвергал в пропасть; шлюп находился то в прямом положении, то на правом и левом боку; весьма неприятно было видеть движение частей шлюпа и слышать, как они трещали»[161]161
  Там же. С. 230, 231.


[Закрыть].

Оставшийся путь до Порт-Джексона еще не раз предоставил возможность нашим мореплавателям продемонстрировать свое искусство кораблевождения в борьбе со стихией.

А 30 марта, то есть спустя 131 день после выхода из Рио-де-Жанейро, шлюп «Восток» стал на якорь на рейде в австралийском Порт-Джексоне, куда через неделю прибыл и шлюп «Мирный».

Во время стоянки в Порт-Джексоне команды судов экспедиции занимались ремонтом своих шлюпов и заготовкой дров для нового плавания в Антарктику. Отношение местных властей к русским морякам было самое приветливое. Беллинсгаузен и Лазарев вместе с другими офицерами были приняты губернатором колонии генерал-майором Маквари и три дня по его приглашению прожили в его доме.

Острова Россиян

Через месяц, 7 мая 1820 года, оба шлюпа снялись с якоря и направились через пролив Кука в Тихий океан в район островов Туамоту и островов Общества, как это и было рекомендовано инструкцией.

К востоку от острова Таити русской экспедицией в июне 1820 года была открыта целая группа островов, названная Беллинсгаузеном островами Россиян (среди них острова Кутузова, Лазарева, Раевского, Ермолова, Милорадовича, Грейга, Волконского, Барклая-де-Толли, Витгенштейна, Остен-Сакена, Моллера, Аракчеева).

Об открытии этих островов мичман Новосильский рассказывает так: «Ялик с “Востока” и катер с “Мирного” отправились к берегу; на первом находились капитан Беллинсгаузен, мичман Демидов и живописец Михайлов, на втором – капитан Лазарев, лейтенант Анненков, доктор Галкин и я. Все офицеры и гребцы были вооружены. К тому месту, куда мы хотели пристать и где ходил сильный бурун, сбежалось человек 60 диких с пиками и короткими лопатками; они были нагие за исключением известного пояска. Число островитян на взморье беспрестанно возрастало; по-видимому, они намеревались неприязненно нас встретить. Женщины стояли в некотором отдалении и также вооружены были пиками»[162]162
  Новосильский П. М. Южный полюс. Из записок бывшего морского офицера. СПб., 1853. С. 53.


[Закрыть].

Чтобы склонить островитян к миру и доброму приему, русские моряки бросали им разные вещицы, которые те тотчас подбирали, но на берег все равно добровольно пускать пришельцев не хотели. Мичман Новосильский вспоминает: «Сделано было несколько ружейных выстрелов дробью поверх их голов; они присели и плескали на себя воду, а женщины бросились бежать в лес. Дикари, видя однако же, что выстрелы вреда им не делают, продолжали махать пиками и держались крепко в позиции своей на взморье. Натурально, настоящий выстрел заставил бы их обратиться в бегство, но мы не имели никакой особой надобности войти на остров, жители которого не желали быть с нами в сообщении; притом капитан Беллинсгаузен помнил данное ему Государем Императором изустное повеление без самой крайности не употреблять огнестрельного оружия»[163]163
  Там же. С. 54.


[Закрыть].

После этого шлюпы «Восток» и «Мирный» посетили остров Таити, где простояли с 22 по 27 июля, а затем направились снова в Порт-Джексон для отдыха, ремонта и доставки на борт различных припасов перед новым походом в антарктические воды.

На пути к Порт-Джексону экспедиция открыла еще целый ряд островов (Восток, Великий князь Александр Николаевич и др.).

9 сентября 1820 года шлюп «Восток» вернулся в гостеприимный Порт-Джексон, а на следующий день туда же пришел более тихоходный «Мирный».

В Порт-Джексоне Беллинсгаузен и Лазарев приступили к максимально тщательному ремонту обоих кораблей, в особенности шлюпа «Восток», имевшего более слабые крепления корпуса.

Плавание в экстремальных условиях не прошло бесследно, и корабли были изрядно потрепаны. Поэтому времени на ремонт потребовалось больше, чем предполагалось, и стоянка в Порт-Джексоне растянулась почти на два месяца. И лишь 31 октября 1820 года экспедиция вновь вышла в море для достижения высоких широт в других, еще непосещенных секторах Антарктики.

Тайна трех океанов

Отправляясь во второе плавание к материку Антарктиды, экспедиция основательно подготовилась к походу, и все ее участники чувствовали себя увереннее, хорошо представляя, что им предстоит. Тем неожиданнее оказалась проблема, возникшая на шлюпе «Восток» уже в начале пути.

8 ноября Беллинсгаузен отметил в своей тетради: «В полдень в носовой каюте около форштевня оказалась течь. Завадовский осматривал оную, вода входила так сильно, что слышно было ее журчание, как вода входит, но в какое именно место, невозможно было видеть за обшивкою. <…> Надлежащих против сего мер в нашем положении взять не было возможности, и места, а время года лучшее для плавания в Южном полушарии, нам не позволяло переменить нашего намерения. <…> Не имея средства сему помочь, я имел одно утешение в мысли, что отважность иногда ведет к успехам»[164]164
  Беллинсгаузен Ф. Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 20 и 21 годов. Часть вторая. СПб., 1831. С. 156, 157.


[Закрыть].

Неприятное происшествие на шлюпе «Восток» стало вскоре известно и на «Мирном». Все знали, что имевший лучшие ходовые качества «Восток» уступал в то же время «Мирному» в крепости корпуса и такелажа.

Мичман Новосильский в своих «Записках» пишет: «Не слишком приятно предпринимать и обыкновенное плавание на судне с течью, тем более можно бы призадуматься, идти на таком судне в южные льды, где можно ожидать жестоких бурь и почти неизбежных о льды ударов, но бесстрашного капитана Беллинсгаузена ничто поколебать не может, он отважно пускается под полюс с ненадежным шлюпом! 17 ноября перед рассветом увидели остров Маквари»[165]165
  Новосильский П. М. Южный полюс. Из записок бывшего морского офицера. СПб., 1853. С. 72.


[Закрыть].

Добавим, что продвижению шлюпов на юг препятствовали сильные встречные ветры. Это явилось еще одним неприятным обстоятельством, способным задержать приближение экспедиции к цели. Пригласив 7 ноября к себе на корабль Лазарева, Беллинсгаузен сообщил ему, что он не намерен идти, как планировалось ранее, к Аукландским островам, поскольку в этом случае они слишком далеко сместятся к востоку по причине господствующих в средних широтах западных ветров, а принял решение идти к острову Маквари. Этот остров расположен почти на 800 километров ближе к Антарктиде, чем Аукландский архипелаг, что в условиях жесткого лимита времени на плавание во льдах в благоприятный сезон имеет ключевое значение.

17 ноября экспедиция прибыла на остров Маквари, как называл его Павел Михайлович Новосильский. Любопытно, что Беллинсгаузен называл его и Маквари, и Маквария. На самом деле это остров Маккуори (Macquarie), и он расположен в южной части Тихого океана, примерно в 1500 километрах к юго-востоку от Тасмании.

Остров этот был положен на карту, и для его исследования на берег отправились Беллинсгаузен, Лазарев, художник Михайлов и несколько офицеров.

После отплытия 20 ноября от Маквари шлюпы почти все время шли в условиях сильнейших порывистых ветров со снегом и градом, а днем было так сумрачно, что с одного судна не видели другого, хотя они и находились недалеко друг от друга. 27 ноября корабли экспедиции пересекли 60-ю параллель. Это вызвало у всех и на «Востоке», и на «Мирном» ассоциацию с родным Санкт-Петербургом, расположенным на такой широте в Северном полушарии.

Беллинсгаузен констатировал: «Во время обеда, прошед Южную широту 60°… <…> мы вспомнили близкую к нашему сердцу столицу и пили за здоровье любезных наших со-отечественников…»[166]166
  Беллинсгаузен Ф. Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 20 и 21 годов. Часть вторая. СПб., 1831. С. 177.


[Закрыть]

28 ноября шлюпы впервые в ходе второго плавания к югу встретили ледяные острова. Это произошло на южной широте 62°18′, то есть на три градуса южнее, чем год назад. А к вечеру того же дня корабли дошли до сплошного ледяного пространства, преградившего путь на юг. Не найдя прохода, шлюпы направились вдоль ледяного поля на восток. Как вскоре выяснилось, его протяженность составила не менее 380 миль, и идти вдоль него пришлось пять дней. Почувствовав приближение шторма, Беллинсгаузен повел корабли подальше ото льдов.

5 декабря, едва шлюпы вышли на чистое место, начался страшный шторм.

Беллинсгаузен пишет: «Порывы ветра набегали ужасные, волны подымались в горы, и подветренные их стороны были особенно крупны; чему, конечно, причиною необыкновенная густота воды; морозу тогда было три градуса. <…> Брызги, смешиваясь с несущимся снегом, производили чрезвычайную мрачность, и мы далее 25 саженей ничего не видели. Таково было наше положение при наступлении ночи! <…> Нас дрейфовало наудачу, и мы беспрестанно ожидали кораблекрушения.<…>

В продолжение всего дня, за густою мрачностью и снегом, весьма редко видели шлюп “Мирный” и, по окончании суток, посчитали себя счастливыми, не встретя ни одного ледяного острова. Можно сказать, что невидимый лоцман благотворным образом водил наш шлюп, и, к счастию, буря настала тогда, когда мы вышли изо льдов; в противном же случае ни человеческое благоразумие, ни искусство, ни опытность не спасли бы нас от погибели»[167]167
  Там же. С. 188, 189.


[Закрыть].

Однако опасность для судов в создавшемся положении таилась не только в столкновении со льдами, но и в сильнейшем волнении моря. По свидетельству мичмана Новосильского: «…Валы, точно водяные горы, догоняя корабль, угрожают обрушиться на корму; судно, как бы чувствуя опасность, дрожит всеми членами и летит по кипящему морю со всею скоростью к какой только способно. <…> Валы поднимаются до высоты необъятной!»[168]168
  Новосильский П. М. Южный полюс. Из записок бывшего морского офицера. СПб., 1853. С. 77.


[Закрыть]

Но экспедиция все равно не отказалась от попыток достижения материка Антарктиды. Покушений для продвижения возможно далее к югу в этот период было сделано пять, и в последний день 1820 года шлюпы «Восток» и «Мирный» находились на южной широте 67°30′, долготе 119°48′ западной, в пятый раз проникнув за Южный полярный круг[169]169
  Беллинсгаузен Ф. Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 20 и 21 годов. Часть вторая. СПб., 1831. С. 226.


[Закрыть].

Однако в этом секторе Антарктики материк не достигает Южного полярного круга, льды распространяются на север на значительное расстояние и парусные суда не могут проникнуть далее на юг. Во время плавания между бесчисленными ледяными островами роковая опасность постоянно угрожала мореплавателям, особенно ночью. 9 января в половине третьего часа утра, когда шлюп «Мирный» проходил в тесноте между полями льдов и мелкими плава-ющими льдинами, он наткнулся на довольно большую льдину и ударился так сильно, что все выбежали наверх.

А. Ф. Трешников в этой связи заметил: «Если бы плавание здесь проходило позднее, в конце антарктического лета, то, может быть, нашим мореплавателям и удалось бы пройти дальше на юг и увидеть берега в этом секторе, в районе Земли Виктории, открытой Д. К. Россом через 20 лет, в 1840 году»[170]170
  Трешников А. Ф. История открытия и исследования Антарктиды. М., 1963. С. 27.


[Закрыть].

А потому лишь четвертое покушение увенчалось успехом: 10 января 1821 года был открыт остров Петра I. Это было первое за все плавание открытие земли, которую члены экспедиции смогли определить не только по различным признакам, а в свете солнечных лучей увидеть воочию высокие скалы, покрытые снегом. В этот день корабли достигли наибольшей южной широты за все плавание, и в момент, когда на обоих шлюпах увидели остров, она составляла 69°21′42″[171]171
  Беллинсгаузен Ф. Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 20 и 21 годов. Часть вторая. СПб., 1831. С. 238.


[Закрыть].

На следующий день шлюпы подошли к нему на расстояние 14 миль. Дальнейший путь, к сожалению, преградил сплошной лед, не позволивший совершить высадку на берег. Несмотря на это, по словам Беллинсгаузена, «обретение острова» вызвало огромную радость и воодушевление у всех участников плавания. «Мирный» сблизился с «Востоком», и команды шлюпов приветствовали друг друга троекратным «ура!». Он назвал эту частицу антарктических земель именем основателя российского военного флота – остров Петра I.

Нашим морякам удалось определить его размеры: длина девять с половиной миль, ширина четыре мили, высота по измерениям Симонова составила 4390 футов (1338 метров), а по данным Лазарева – 3961 фут (1207 метров). Однако из-за ограниченной видимости мореплаватели смогли определить лишь видимые гористые образования. Наивысшей точкой, по современным данным, является вершина потухшего вулкана высотой 1640 метров, находящаяся в глубине острова.

Новосильский вспомнил напутственные слова экспедиции, произнесенные императором Александром I: «Многозначительное слово Государя Императора при отпуске капитанов в путешествие “посмотрим!” теперь вполне оправдалось. Русским представлена была честь впервые поднять завесу, скрывавшую отдаленный таинственный юг, и доказать, что за ледяною стеною, его опоясывающую, таятся острова и земли»[172]172
  Новосильский П. М. Южный полюс. Из записок бывшего морского офицера. СПб., 1853. С. 82.


[Закрыть].

Теперь у наших первооткрывателей не было никаких сомнений в том, что у Южного полюса существуют земли – и в виде островов, и, возможно, в виде материка. Общее мнение участников экспедиции выразил Беллинсгаузен: «Ныне обретенный нами берег подавал надежду, что непременно должны быть еще другие берега, ибо существование токмо одного в таковом обширном водном пространстве нам казалось невозможно»[173]173
  Беллинсгаузен Ф. Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 20 и 21 годов. Часть вторая. СПб., 1831. С. 239.


[Закрыть].

А вот первая высадка людей на остров Петра I состоялась только спустя более века со дня его открытия – 2 февраля 1929 года. Это были участники норвежской антарктической экспедиции на судне «Норвегия». Норвежцы сразу же установили на берегу свой государственный флаг и объявили остров владением норвежской короны. В 1931 году норвежский парламент законодательно подтвердил территориальные претензии на остров.

Большинству объектов этого открытого русскими мореплавателями острова – вершине вулкана, ледникам, мысам, заливам и пр. – норвежцы дали свои топонимы. Однако, в отличие от английского адмиралтейства, норвежские исследователи в память о первооткрывателях назвали два ледника в честь участников русской экспедиции – Симонова и Завадовского.

Длительное пребывание в окружении льдов естественным образом сделало их главным объектом наблюдений и исследований, поскольку от состояния и движения льдов зависело не только выполнение экспедицией своей главной цели – открытия новых земель, но зачастую жизнь мореплавателей и сохранность судов. Накопленная к этому времени обширная информация позволила Беллинсгаузену сформулировать некоторые закономерности формирования ледяных образований и сделать очень важное физико-географическое описание континента, в существовании которого он и другие участники экспедиции уже не сомневались. После открытия острова Петра I Беллинсгаузен делает 12 января в своей тетради следующую запись:

Огромные льды, которые по мере близости к Южному полюсу подымаются в огромные горы, называю я матерыми, предполагая, что когда в самый лучший летний день морозу бывает 4 градуса, тогда далее к югу, стужа, конечно, не уменьшается, и по тому заключаю, что сей лед идет через полюс и должен быть неподвижен, касаясь местами мелководиям и островам, подобным острову Петра Первого, которые несомненно находятся в больших южных широтах, и прилежит также берегу, существующему (по моему мнению) в близости той широты и долготы, в коей мы встретили морских ласточек. Сии птицы… <…> принадлежат к приморским, а не к морским птицам (курсив мой. – И. Р.)[174]174
  Там же. С. 250.


[Закрыть].

А 17 января экспедицию ждал новый успех – была открыта Земля Александра I. Но уже за сутки до этого по изменению цвета воды, от синеватого к более темному, и появлению морских ласточек, этих непременных, по мнению Беллинсгаузена, предвестниц близкого берега, все поняли, что где-то рядом земля.

О новом «обретении берега» Новосильский сделал такую запись: «17 января в 11 часов утра обрадованы были появлением в правой стороне нового берега, северный мыс которого оканчивался высокой, может быть, вулканической горой; она отделялась от других не столь высоких гор, идущих к юго-западу, узким перешейком. “Восток” сделал тот же сигнал, что видит землю. День был прекраснейший, погода совершенно ясная, небо чистое. Широта видимой нами горы оказалась 68°43′, долгота 73°10′ западная. <…> Мы шли на SSO, чтоб приблизиться к берегу; но в четвертом часу принуждены были возле самого сплошного льда, через который не было возможности проникнуть далее, поворотить опять на правый галс. Не случись ясной погоды, и возвышавшийся перед нами берег с величественной горой, покрытой блистающим от солнца снегом, выключая крутые темные скалы, ускользнул бы от наших взоров»[175]175
  Новосильский П. М. Южный полюс. Из записок бывшего морского офицера. СПб., 1853. С. 84.


[Закрыть].

Открытую землю капитан Беллинсгаузен назвал берегом Александра I[176]176
  Длина Земли (острова) Александра I составляет 378 километров, ширина наибольшая 200 километров, площадь 43 250 квадратных километров. Является крупнейшим островом Антарктиды. Находится в море Беллинсгаузена, отделен от материка узким проливом, но при этом покрыт единым с материком шельфовым ледником.


[Закрыть]:

Я называю обретение сие берегом потому, что отдаленность другого конца к югу исчезала за предел зрения нашего. Сей берег покрыт снегом, но осыпи на горах и крутые скалы не имели снега. Внезапная перемена цвета на поверхности моря подает мысль, что берег обширен, или, по крайней мере, состоит не из той только части, которая находилась пред глазами нашими[177]177
  Беллинсгаузен Ф. Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 20 и 21 годов. Часть вторая. СПб., 1831. С. 255.


[Закрыть].

Как выяснилось гораздо позже, это все-таки был остров, связанный при этом с материком единым покровом шельфового льда. Вплоть до 1940 года (!) считалось, что он относится к антарктическому материку. Определить точно, является ли вновь открытый берег частью материка или островом, у экспедиции не было возможности даже в случае высадки на него. Потому что в мире в то время не существовало ни средств, ни научных инструментов для разрешения этого вопроса.

Добавим, что и после 1940 года в научных кругах продолжалась дискуссия вокруг Земли Александра I.

А. Ф. Трешников в своей книге «История открытия и исследования Антарктиды», изданной в 1963 году, по этому поводу отмечал: «Пролив оказался заполненным ледником, поэтому есть основания предполагать, что под ледником находится перешеек»[178]178
  Трешников А. Ф. История открытия и исследования Антарктиды. М., 1963. С. 28.


[Закрыть].

Экспедиция вокруг Южного полюса завершалась. Ее участникам удалось совершить то, что до них не смог сделать никто: разгадана великая тайна трех океанов – Тихого, Индийского и Атлантического! Открыт последний неизвестный до той поры материк земли – Антарктида.

Свершилось выдающееся географическое открытие, сравнимое с обретением Америки. Отныне все, кто отважится, рано или поздно, пройти к Южному полюсу после русских моряков, будут знать, что такая земля существует! И достичь ее будет уже лишь вопросом времени.

20 января 1821 года Беллинсгаузен направился к Новой Шетландии, об открытии которой он узнал, находясь еще в Австралии, от русского посла при португальском дворе в Рио-де-Жанейро.

24 января экспедиция увидела землю и вплоть до 27 января обследовала ее южное побережье, обнаружив, что это группа из десятка крупных островов и множества мелких.

Все Южные Шетландские острова, открытые совершенно случайно незадолго до этого английским капитаном Уильямом Смитом, были положены на карту, и всем им были даны русские имена: Бородино, Малоярославец, Смоленск, Березина, Полоцк, Лейпциг, Ватерлоо, а также в честь героев войны 1812 года – вице-адмирала Шишкова, Ф. В. Тейля, адмирала Мордвинова, капитан-командора Михайлова, контр-адмирала Рожнова и др.

А теперь о том, что произошло вскоре. Как мы уже отмечали, британцы, в отличие от русских моряков, щепетильность проявлять не стали. Английские географы и адмиралтейство этой страны изъяли с карты Южных Шетландских островов все русские названия, данные экспедицией Беллинсгаузена – Лазарева, и заменили их своими. И это несмотря на то что наши мореплаватели проявили такт и не изменили ни одного наименования, данного Джеймсом Куком мысам так называемой «Земли Сандвича».

Так исчезли с карт мира острова Бородино, Малоярославец, Смоленск, Березина, Полоцк… А вместо них появились острова Смит, Сноу, Ливингстон, Гринвич, Роберт и др. А где же благородство, уважение к первопроходцам, научная истина? Создается впечатление, что не смогли подданные британской короны смириться с тем, что кто-то другой открыл в океанских просторах новые земли, ставшие известными всему человечеству, и вдобавок исправил ошибку их соотечественника, почитаемого за великого путешественника.

Мичман Новосильский описывал потом эти острова так: «Гряда эта простиралась почти от юго-запада на северо-восток на 160 миль»[179]179
  Новосильский П. М. Южный полюс. Из записок бывшего морского офицера. СПб., 1853. С. 86.


[Закрыть].