Текст книги "Адмирал Лазарев"

От Кронштадта до Портсмута

В шесть часов вечера 4 (16) июля 1819 года шлюпы «Восток» и «Мирный» снялись с якоря и вышли из Кронштадта. «Вся пристань была унизана зрителями; все желали нам счастливого плавания, махали шляпами и кричали ура! Прокричав в свою очередь ура! И, отсалютовав крепости, при ровном благополучном ветре мы быстро понеслись вперед»[107]107
  Новосильский П. М. Южный полюс. Из записок бывшего морского офицера. СПб., 1853. С. 4.


[Закрыть] – так вспоминал прощание с родным краем Новосильский.

Через десять дней русские корабли были в Копенгагене. Там они простояли до 19 июля.

А 15 июля утром, узнав, что полномочный министр и чрезвычайный посланник российского двора в Дании барон Павел Андреевич Николаи возвратился из своего загородного дома, лейтенант Лазарев и мичман Новосильский отправились к нему, чтобы узнать новости и спросить, каким образом скорее и дешевле можно получить некоторое количество рома, вина, уксуса и других продуктов.

С 29 июля по 26 августа шлюпы «Восток» и «Мирный» находились в британском Портсмуте, стоя на якорях на рейде рядом друг с другом.

1 августа 1819 года Михаил Петрович Лазарев, доктор Галкин, мичман Куприянов и мичман Новосильский вместе с Беллинсгаузеном и некоторыми офицерами с «Востока» отправились в дилижансе в Лондон, куда прибыли на другой день рано утром и остановились в гостинице «Соffе-Housе Hungerfort».

Нужно было как можно быстрее исполнить все для снабжения кораблей. Планировалось поскорее отправиться в путь, но неожиданно русским морякам пришлось задержаться в Лондоне. Дело в том, что хронометры и другие астрономические инструменты, для них заготовленные, оказались не все нужного качества, требовалась замена, а отыскать готовые приборы и другие инструменты было не так просто. Проблема возникла и с картами. В перерывах между поисками русские моряки осмотрели Вестминстерское аббатство и Тауэр, а по вечерам ходили в театры.

10 августа все возвратились в Портсмут.

Таким образом, за время почти месячной стоянки в британском порту были получены хронометры, секстаны, телескопы и другие мореходные инструменты, которые тогда еще не производились в России. Там же был пополнен запас провизии консервами и некоторыми специальными продуктами. Единственное, что не удалось сделать, так это найти натуралиста, который бы отправился вместе с экспедицией, несмотря на то что к поиску нужного специалиста подключили даже российского посланника в Англии графа Ливена.

26 августа 1819 года, приняв на борт все необходимое, шлюпы «Восток» и «Мирный» вышли из Портсмута и направились в южную часть Атлантического океана.

В тропиках Атлантики

2 сентября 1819 года подул сильный попутный ветер. Волны океана не были похожи на волны Балтийского моря, усеянного островами и мелями. Океанские волны шли длинными рядами, правильно, корабли не бросало из стороны в сторону, они плавно скользили по водной поверхности, хотя и сильно кренились. Как свидетельствует мичман Новосильский: «К вечеру ветер и волнение моря усилились, шлюп обоими боками почти доставал до воды. Один раз так сильно качнуло, что в кают-компании полетели стулья и все, что было на столе: чашки, стаканы, бутылки попадали»[108]108
  Там же. С. 6.


[Закрыть].

В час дня офицеры сходились к обеденному столу, всегда хорошо приготовленному. Лазарев обедал и пил чай вместе со всеми. В кают-компании каждый сам находил для себя занятие: на борту имелась довольно значительная библиотека русских и иностранных книг. Офицеры «наперед условились, кому какие взять книги», а вот карты были «решительно изгнаны», ибо Михаил Петрович «не мог терпеть их»[109]109
  Там же. С. 7.


[Закрыть].

15 сентября 1819 года корабли прибыли в испанский Санта-Крус, что на острове Тенерифе (Канарские острова). На следующий день утром Беллинсгаузен и Лазарев посетили губернатора, который принял русских моряков приветливо, изъявив готовность помочь во всем и заявив, что имеет на то повеление от своего правительства. Исключительная любезность губернатора объяснялась тем, что он находился на службе в России в царствование Екатерины II и даже получил из ее рук орден Святого Георгия 4-го класса.

Жители острова окружили русские корабли на лодках, полных разнообразных фруктов, и наши путешественники их охотно покупали. Группа офицеров с обоих шлюпов совершила поездку по острову и, вернувшись, они с восторгом рассказывали о красивейших видах, открывающихся с гор, и о долинах, полных дарами тропической природы.

19 сентября корабли оставили Санта-Крус и пошли через Атлантический океан в направлении Рио-де-Жанейро, где были запланированы отдых команды перед утомительным и сложным плаванием в Антарктике, подготовка шлюпов к штормовым походам и принятие на борт запасов воды и провизии.

Ну а пока наши моряки имели еще почти полтора месяца для того, чтобы насладиться плаванием в тропиках. Особенный восторг испытывали те, кто впервые оказался в океане в этих широтах. Новосильский вспоминал: «Вообще плавание в тропических морях восхитительно! Между тем как судно с пассатным ветром под всеми парусами быстро несется к своей цели, бесчисленное множество разнообразных обитателей моря и воздуха беспрестанно привлекают на себя ваше внимание. Повсюду жизнь кипит и блещет самыми яркими, радужными цветами.

Около шести часов вечера солнце скрывается за горизонт, и, после светлого дня, вскоре, почти без сумерек, настает темная ночь.

Но тропические ночи неизъяснимо прелестны! Воздух чистый, прозрачный, упоительный! <…> Море покрывается фосфорическим светом, пена вокруг судна превращается в огонь и золото, струя за кормою кажется пламенною рекою. Многие звезды, никогда в Северном полушарии невидимые, как, например, в созвездии Эридана, Корабля, Центавра и Южного Креста, горят самым чистейшим светом… <…> никакой бриллиант, никакой самоцветный камень не дадут и слабого понятия о чудном, изумительном блеске звезды на нижней оконечности этого дивного Креста»[110]110
  Там же. С. 9.


[Закрыть].

При хорошем северо-восточном пассатном ветре корабли шли к берегам Бразилии со скоростью до семи миль в час. Но спокойное плавание сопровождалось частыми, налетавшими неожиданно шквальными ветрами и грозами с проливными дождями. На кораблях экспедиции был организован сбор дождевой воды с помощью растягиваемых над верхней палубой тентов с пришитыми к ним сточными рукавами, которые, в свою очередь, удерживались привязанными к ним ядрами. За один раз удавалось набрать пару бочек и еще несколько ведер дождевой влаги, которую использовали для животных и птиц, находившихся на судах. А всем членам команды вменялось выходить наверх и стирать белье.

Однако частые дождевые тучи со шквалами, начавшиеся в октябре, предвещали окончание благоприятного пассата. С приближением к экватору суда вошли в полосу штилей, а с ними мореплавателям открылась и оборотная сторона тропического рая – жара и духота, которая и в океане переносится с трудом, поскольку окружающее водное пространство не дает прохлады, нагреваясь за день до той же температуры, что и воздух, особенно во время штилей. Спасения от зноя нет нигде. Такие условия особенно тяжело переносятся людьми, привыкшими к иному климату.

Через 29 дней после выхода с Тенерифе, 18 октября в десять часов утра, «Восток» и «Мирный» пересекли экватор. Как заведено, на судах по этому случаю состоялся праздник. Большинство членов обоих экипажей впервые оказались на экваторе. Произносились забавные речи, а у Лазарева на «Мирном» всех выкупали в морской воде, налитой в шлюпку. По воспоминаниям Новосильского: «Офицеры, однако, откупились от этого обряда. Затем началось угощение океанских посетителей и всего экипажа. Громкие песни и пляски не прекращались до самой ночи»[111]111
  Там же. С. 11.


[Закрыть].

На шлюпе «Восток» Беллинсгаузен оказался вообще единственным, кому уже довелось побывать на нулевой параллели. Морской водой из Южного полушария он окропил всех офицеров и ученых, а на каждого из членов команды была вылита кружка морской воды. После этого всем раздали по кружке пунша.

Беллинсгаузен считал, что праздник пересечения экватора был придуман не случайно, он пишет по этому поводу: «Обыкновение особенным образом торжествовать переход экватора, хотя кажется маловажным и совершенно детскою забавою, однако производит большое действие на мореплавателей. Скучный и единообразный путь между тропиками разделен экватором на две части, достигнув экватора, мореплаватель радуется, что совершил половину сего пути, празднует и начинает снова вести счет дням, забывая прошедшее. Остальная часть плавания кажется ему не столь продолжительною; он не вспоминает о протекших скучных, томительных знойных днях, приятные чувствования удовольствия способствуют сохранению здоровья мореплавателей»[112]112
  Беллинсгаузен Ф. Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 20 и 21 годов. Часть первая. СПб., 1831. С. 93.


[Закрыть].

Пользуясь хорошей погодой, Беллинсгаузен организовал практические наблюдения секстанами офицерами обоих шлюпов. При этом Беллинсгаузен и Лазарев пользовались инструментами работы известного лондонского мастера Траутона, считавшимися одними из лучших. На обоих кораблях никто из офицеров, кроме командиров шлюпов и капитан-лейтенанта Заводовского на «Востоке», до того времени не занимались астрономическими наблюдениями, но охотно и даже с удовольствием приступили к занятиям. Беллинсгаузен вспоминал: «Все старались друг друга превзойти, как в узнании и точной поверке своих инструментов, так и в измерении расстояний Луны от Солнца, и, не дойдя еще до Рио-де-Жанейро, все сделались хорошими наблюдателями. Лазарев особенно хвалил искусство Куприянова»[113]113
  Там же. С. 95.


[Закрыть].

В час дня 2 ноября 1819 года шлюпы «Восток» и «Мирный» бросили якоря на рейде Рио-де-Жанейро возле маленького гранитного острова, называвшегося Крысиным.

Для Михаила Петровича здесь все было знакомо, но ожидал его и приятный сюрприз. Вначале на борт «Востока» прибыл португальский морской офицер и осведомился о причине прихода и цели плавания. Оказалось, что на рейде уже стояли шлюпы «Открытие» и «Благонамеренный», которые под командой капитанов М. Н. Васильева и Г. С. Шишмарева шли из Англии в Рио-де-Жанейро вслед за экспедицией Беллинсгаузена по тому же маршруту и должны были после этого направиться в Индийский, а затем в Тихий океан, чтобы потом попытаться пройти в Атлантику через Ледовитый океан.

Вскоре Михаил Петрович Лазарев увидел идущую от них шлюпку, в которой находились лейтенанты Авинов, Зеленый и Лазарев, брат командира «Мирного». Мичман Новосильский по этому поводу пишет: «Можно представить общую радость при свидании русских, так близких между собою, и где же? В Новом Свете! Они вышли из Портсмута двумя днями после нас и, никуда не заходя, пришли в Рио-де-Жанейро днем раньше нас. Приятная беседа длилась до поздней ночи»[114]114
  Новосильский П. М. Южный полюс. Из записок бывшего морского офицера. СПб., 1853. С. 12.


[Закрыть].

Генеральный консул России в Бразилии Георгий Генрихович Лангсдорф, которого на русский манер величали Григорий Иванович, в свое время участвовавший вместе с Беллинсгаузеном в кругосветном плавании на шлюпе «Надежда», прибыл с визитом на шлюп «Восток». Все явились свидетелями радостной встречи старых друзей. Да и Лазарев с Лангсдорфом уже были знакомы со времени захода сюда шлюпа «Суворов». Во время пребывания кораблей экспедиции в Рио-де-Жанейро он всячески способствовал скорейшему удовлетворению всех запросов российских моряков.

В один из дней Беллинсгаузен и Лазарев, отправившись на берег, взяли коляску, необычную для русского путешественника: она имела два больших колеса и была запряжена двумя мулами, на одном из которых верхом сидел кучер. Промчавшись по узким и грязным улицам, они подъехали к дому русского министра генерал-майора барона Федора Васильевича Тейль ван Сераскеркена, являвшегося посланником при португальском дворе в Рио-де-Жанейро. Как отмечал Беллисгаузен, «<…> мы были им весьма ласково приняты; он предложил всевозможные услуги и поручил вице-консулу удовлетворять нашим требованиям»[115]115
  Беллинсгаузен Ф. Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 20 и 21 годов. Часть первая. СПб., 1831. С. 100.


[Закрыть].

9 ноября, сопровождаемые министром Тейль ван Сераскеркеном, начальники судов Беллинсгаузен, Лазарев, Васильев и Шишмарев были представлены королю Иоанну VI, который расспрашивал русских мореплавателей о дальнейших планах. Все это время на шлюпах под надзором Завадовского полным ходом шли приготовления к новому походу. Помимо завершения работ, выполнить которые во время плавания невозможно, на корабли было доставлено все, что было заготовлено по просьбе Беллинсгаузена и Лазарева. Надо отдать должное основательности и предусмотрительности опытных командиров. На суда доставили двух быков, 40 свиней и 20 поросят, уток и кур, ром и сахарный песок, лимоны, тыквы, лук, чеснок и другую зелень, а также сено для быков.

В тот же день на шлюпы привезли хронометры, выверка которых производилась на острове Крысином офицерами шлюпов под руководством астронома Симонова.

В Рио-де-Жанейро шлюпы «Восток» и «Мирный» простояли со 2 по 21 ноября, а потом, рано поутру, пользуясь слабым береговым ветром, они дошли до выхода из залива. Но тут поднялся ветер с моря, и корабли вынуждены были опять встать на якорь.

Только на следующий день, в шесть часов утра, «Восток» и «Мирный» снова снялись с якоря и направились прямо к британскому острову Южная Георгия.

Южные Сандвичевы острова

Согласно полученной инструкции, экспедиция должна была начать свои научно-исследовательские работы с этого крупного острова в Южной Атлантике, а также с открытых Джеймсом Куком Южных Сандвичевых островов, характер и точные размеры которых не были определены.

Но прежде чем корабли экспедиции достигли этих островов, на шлюпе «Восток» состоялась важная встреча командиров обоих судов. 24 ноября в девять часов утра шлюпы легли в дрейф. С «Востока» на «Мирный» был отправлен ялик, на котором по приглашению Беллинсгаузена к нему на корабль прибыли Лазарев, священник, офицеры Галкин, Анненков и Новосильский.

По окончании молебна о благополучном окончании предстоящего плавания Беллинсгаузен приказал Лазареву принять к себе на корабль жалованье и прочее денежное довольствие для всей команды на 20 месяцев, что позволило бы ему выполнить обязательства перед офицерами и служащими в случае каких-либо неприятных происшествий со шлюпом «Восток».

Еще более важными для совместного плавания в неизвестных водах стали инструкции, переданные Беллинсгаузеном Лазареву на случай разлучения судов. Их общий смысл сводился к следующему:

1. В дурную и пасмурную погоду шлюпу «Мирному» держаться на расстоянии пяти кабельтовых[116]116
  К а б е л ь т о в – мера длины, применяемая для измерений небольших расстояний на море, равная 0,1 мили (185,2 метра). В кабельтовых обычно выражается дистанция между кораблями при совместном плавании, расстояние от корабля до берега и в некоторых других случаях.


[Закрыть] в кильватере «Востока», а во время туманов еще ближе.

В хорошую погоду быть на траверзе[117]117
  Т р а в е р з – направление на какой-нибудь предмет, перпендикулярное курсу корабля. Различают правый и левый траверз.


[Закрыть] на расстоянии четырех, шести или восьми миль, дабы шлюпы могли обозревать большее пространство моря.

2. В ночное время, когда на «Востоке» будет поднят фонарь, тогда и на «Мирном» поднять фонарь на том месте, откуда он должен быть виднее.

3. Если в результате непредвиденного случая, во время тумана или бури, шлюпы разлучатся, то искать друг друга три дня близ того места, где находились перед разлучением, производя пушечную пальбу.

4. Если разлучение случится до прибытия к острову Георгия, то местом соединения назначается этот остров, и именно высота залива Обладания, где ждать друг друга четыре дня. Если разлука случится близ Фолклендских островов, держаться под ветром их и, отыскав гавань, войти в нее, где и ждать шесть дней, разводя ночью по соседним горам огни.

5. В случае окончательной разлуки поступать по инструкции морского министерства, потом следовать к Новой Голландии в Порт-Джексон и там ждать прихода шлюпа «Восток».

6. Все вышеизложенное, во время разлуки, будет с точностью исполняемо на шлюпе «Восток»[118]118
  Там же. С. 111, 112.


[Закрыть].

15 декабря 1819 года Беллинсгаузен и Лазарев увидели остроконечные вершины острова Южная Георгия и небольшого островка Уиллиса. Шлюпы, пройдя вдоль южного берега Южной Георгии, нанесли этот берег на карту, причем ряд географических пунктов получил русские наименования в честь участников экспедиции: мыс Парядина, Демидова и Куприянова, бухта Новосильского, а вновь открытый остров получил имя впервые увидевшего его лейтенанта шлюпа «Мирный» Анненкова.

Далее экспедиция направилась к Южным Сандвичевым островам. 22 декабря открыты острова, названные Беллинсгаузеном по фамилии тогдашнего русского морского министра маркиза де Траверсе, а отдельные острова – по фамилиям участников экспедиции: Завадовского, Лескова и Торсона[119]119
  После восстания декабристов царское правительство переименовало этот остров в остров Высокий, ввиду того, что лейтенант Торсон принимал активное участие в этом восстании.


[Закрыть].

29 декабря 1819 года экспедиция подошла к Южным Сандвичевым островам и обнаружила, что пункты, которые Джеймс Кук считал мысами названной им Земли Сандвича, на самом деле являются отдельными островами. Русские моряки доказали, что такой земли не существует. Они обследовали острова и нанесли на карту их точные координаты. Но Беллинсгаузен проявил исключительное благородство, сохранив за открытыми русскими мореплавателями островами те наименования, которые Кук в свое время дал мысам. По этому поводу он сам написал:

Капитан Кук первый увидел сии берега, и потому имена, им данные, должны оставаться неизгладимы, дабы память о столь смелом мореплавателе могла достигнуть до позднейших потомков. По сей причине я называю сии острова Южными Сандвичевыми островами[120]120
  Там же. С. 155.


[Закрыть].

Добавим, что Беллинсгаузен не только не изменил названия, данные Куком, но и решил дать его имя одному из группы островов, названных Куком Берегом Тюле. Об этом в описании путешествия к Южному полюсу у Беллинсгаузена читаем: «Берег Тюле состоит из одного камня и трех небольших островов, из коих один меньше каждого из двух. Острова сии высоки и неприступны. Средний самый большой, длиною в шесть миль, назван мною островом Кука, в честь мореплавателя, который впервые увидел сей берег и почитал оный южнее всех прочих земель, в Южном полушарии существующих»[121]121
  Там же.


[Закрыть]. Ф. Ф. Беллинсгаузен имеет в виду землю, которую Кук назвал Берег Южная Тюле. Ф. Ф. Беллинсгаузен так пояснил происхождение этого названия: «В древние времена почитали, что остров Исландия самая северная страна на земном шаре, и называли оною Тюле; по сей причине капитан Кук, увидев берег южнейший всех тогда известных стран на земном шаре, назвал сей берег Южною Тюле»[122]122
  Там же. С. 154.


[Закрыть].

От группы Южных Сандвичевых островов Беллинсгаузен и Лазарев устремились на юг, делая первую попытку пройти насколько возможно прямо по меридиану, точно в соответствии с инструкцией морского министра «продолжать свои изыскания до отдаленнейшей широты, какой только можно достигнуть», и не оставлять «сего предприятия иначе, как при непреодолимых препятствиях».

Прекрасная погода вскоре сменилась снегом и шквалами, а туман порой становился таким густым, что с кормы не видно было бака, а между тем корабли находились в чаще льда, и только и слышно было на палубе: «Право, еще право, так! Держи лево, больше лево, лево на борт!»

Мичман Новосильский свидетельствует: «Если прибавить к этому, что наш “Мирный” худо слушался руля и что одного удара о значительную льдину было достаточно, чтобы пойти ко дну, читатель легко поймет, как опасно было наше положение!»[123]123
  Новосильский П. М. Южный полюс. Из записок бывшего морского офицера. СПб., 1853. С. 26.


[Закрыть]

Ветер был очень сильный, временами шел густой снег, и «термометр стоял на точке замерзания, но иногда опускался на 3° и ниже по Реомюру[124]124
  Г р а д у с Р е о м ю р а – единица измерения температуры, в которой температуры замерзания и кипения воды приняты за 0° и 80° соответственно. Был предложен в 1730 году французским естество-испытателем Рене Антуаном Реомюром. Сейчас шкала Реомюра практически вышла из употребления. 1 °C = 0,8°R (1°R = 1,25 °C).


[Закрыть]; снасти обледенели, такeлаж покрыт был точно стеклярусом»[125]125
  Там же. С. 29, 30.


[Закрыть].

Шлюп «Восток» шел впереди «Мирного» весь засыпанный снегом!

Антарктика

Во время первой и второй попытки захода кораблей экспедиции в высокие южные широты – с 4 по 5 января (с 16 по 17 января) 1820 года и с 5 по 8 января огромные ледяные поля не позволили им пройти далее широты 60°25′.

А 16 (28 января) корабли Ф. Ф. Беллинсгаузена и М. П. Лазарева уже находились в районе нынешнего Берега Принцессы Марты (западная часть побережья Земли Королевы Мод в Восточной Антарктиде, лежащая между 20° западной и 5° восточной долготы), представляющего собой преимущественно зону шельфовых ледников шириной до 200 километров, примыкающую к материковому ледниковому покрову. По сути, это и был неизвестный «льдинный материк», и этим днем датируется открытие Антарктиды.

Ф. Ф. Беллинсгаузен делает в своем дневнике запись, которой суждено было стать исторической:

В девять часов утра в широте 69°17′26″, долготы 2°45′46″, найдено склонение компаса 8°48′ западное. Продолжая путь на юг, в полдень в широте 69°21′28″, долготе 2°14′50″, мы встретили льды, которые представились нам сквозь шедший тогда снег, в виде белых облаков. <…> Я привел в бейдевинд[126]126
  Б е й д е в и н д (идти бейдевинд) – курс, при котором угол между направлением ветра и направлением движения судна составляет менее 90° (меньше восьми румбов), то есть когда корабль идет при наличии почти противного ветра, дующего несколько справа или слева от носа. Выделяют бейдевинд полный и крутой. Границу между ними разные источники проводят по-разному (в диапазоне от 45° до 67,5°).


[Закрыть] на SO, и пройдя сим направлением две мили, мы увидели, что сплошные льды простираются от Востока через Юг на Запад; путь наш вел прямо в сие ледяное поле, усеянное буграми (курсив мой. – И. Р.)[127]127
  Беллинсгаузен Ф. Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 20 и 21 годов. Часть первая. СПб., 1831. С. 171, 172.


[Закрыть].

Русские моряки находились в тот момент в 20 милях от Берега Принцессы Марты. Если бы не плохие условия видимости, то уже 16 января Беллинсгаузен и Лазарев смогли бы дать совершенно точные сведения о землях антарктического материка. Автор предисловия к английскому переводу книги Беллинсгаузена, вышедшему в 1945 году, географ, исследователь Антарктики, первый директор Института полярных исследований имени Скотта Фрэнк Дебенхем пишет: «Он (Беллинсгаузен. – И. Р.) видел материк, но не опознал его как таковой»[128]128
  The voyage of Captain Bellingshausen to the Antarctic Seas, 1819–1821. Translated from the Russian. Vol. 1. Introduction of Frank Debenham. New York, 2016. P. XVI.


[Закрыть].

Вот что пишет об этом географ и историк в предисловии к книге Ф. Ф. Беллинсгаузена, изданной в 1960 году Е. Е. Шведе: «Только исключительная честность и требовательность достоверности открытия не позволили русским мореплавателям утверждать, что они увидели низменную часть материка, а не ледяной береговой припай.

У участников экспедиции несомненно существовала уверенность, что они видят перед собой континент»[129]129
  Беллинсгаузен Ф. Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 20 и 21 годов. Гос. изд-во географич. литературы. М., 1960.С. 36.


[Закрыть]. По мнению Е. Е. Шведе, на это указывают слова в записях Беллинсгаузена «ледяное поле, усеянное буграми».

Чрезвычайная осторожность Беллинсгаузена в оценке увиденного делает ему честь как ученому. Между тем существует мнение, что первоначальный текст первооткрывателя земель у Южного полюса был изменен. Советский океанолог и географ, академик А. Ф. Трешников пишет: «Ряд исследователей предполагают, что книга Беллинсгаузена издавалась в отсутствие автора в 1831 году, и вполне возможно, что осторожность формулировке придал ее первый редактор Л. И. Голенищев-Кутузов»[130]130
  Трешников А. Ф. История открытия и исследования Антарктиды. М., 1963. С. 25.


[Закрыть].

На справедливость таких предположений указывает и содержание рапорта Беллинсгаузена морскому министру И. И. Траверсе из Порт-Жаксона 8 апреля 1820 года, где он прямо указывает, что к югу были видны ледяные горы:

16-го числа, дошедши до широты S69°25′ и долготы 2°10′W, встретил сплошной лед, у краев один на другой набросанный кусками, а внутрь к югу в разных местах по оному видны ледяные горы[131]131
  М. П. Лазарев. Документы. В 3 т. М., 1952. Т. 1. С. 155.


[Закрыть].

Как видим, в тексте рапорта отсутствуют слова из отредактированных, как полагают, записок Беллинсгаузена «ледяное поле, усеянное буграми» и вместо этого написано еще конкретнее, «видны ледяные горы».

Как мы очень скоро убедимся, Беллинсгаузен, Лазарев и другие участники экспедиции еще до завершения плавания в Антарктиде дадут верное научное определение происхождения этих «ледяных гор», которые не могут возникнуть иначе как находясь на гористой поверхности материка.

К сожалению, эти строки, явившиеся плодом тщательного изучения Беллинсгаузеном антарктических наблюдений, как своих, так и Лазарева и других участников экспедиции, вошли лишь в этот документ, рапорт, который был доступен ограниченному числу лиц, и только намного позднее стали достоянием широкой научной общественности.

М. П. Лазарев разделял взгляд Беллинсгаузена на материковое происхождение «ледяных гор». Свое мнение по этому поводу он изложил в письме от 24 сентября 1821 года своему другу А. А. Шестакову, дав такое описание увиденной им картины:

«16 января [1820 г.] достигли мы широты 69°23′S, где встретили матерой лед чрезвычайной высоты и в прекрасный тогда вечер, смотря на салингу[132]132
  С а л и н г – вторая снизу площадка на мачте.


[Закрыть], простирался оный так далеко, как могло только достигать зрение, но удивительным сим зрелищем наслаждались мы недолго, ибо вскоре опять запасмурило и пошел по обыкновению снег. Это было в долготе 2°35′W от Гринвича.

Отсюда продолжали мы путь свой к осту, покушаясь при всякой возможности к зюйду, но всегда встречали льдинный материк, не доходя 70° (курсив мой. – И. Р.)[133]133
  Там же. С. 150, 151.


[Закрыть].

Таким образом, Лазарев совершенно определенно указывает на важнейшее отличие увиденных льдов от тех, которые они наблюдали до сих пор, – эти льды суть обледенелый материк. Отметим, что эти строки никто не редактировал, они совершенно точно принадлежат Михаилу Петровичу.

Кстати сказать, в 1983 году советская океанографическая экспедиция на судах «Адмирал Владимирский» и «Фаддей Беллинсгаузен», «повторившая маршрут путешествия “Востока” и “Мирного”, установила, что 16 (28 января) 1820 года, находясь в точке с координатами 69°21′28″S и 02°14′50″О Беллинсгаузен и Лазарев находились на визуальной видимости берега и не увидели его только из-за плохой погоды и низкой видимости»[134]134
  Черноусов А. А. Адмирал М. П. Лазарев. Малоизвестные страницы жизни и деятельности. Севастополь, 2008. С. 9.


[Закрыть].

Несмотря на высокое искусство управления парусными судами, продемонстрированное с самого начала плавания в приполярных широтах командирами обоих шлюпов и их командами, полностью избежать столкновений со льдинами в непрерывных попытках поиска проходов в ледяных полях было невозможно. Но иногда ветер стихал, ясная погода и штиль давали морякам короткую передышку.

18 января 1820 года Беллинсгаузен сделал в своем журнале следующую запись: «Пользуясь безветрием и ясным днем с помощью телеграфа (флажкового. – И. Р.) мы пригласили к обеду со шлюпа “Мирного” Лазарева и всех от должности свободных офицеров; они прибыли в час пополудни и не ранее 11 часов вечера возвратились на “Мирный”.

<…> Лазарев между прочим донес мне, что 9-го числа января в половине третьего часа утра, когда проходил в тесноте между полями льдов и мелкими плавающими льдинами, шлюп набежал на довольно большую низменную льдину и ударился так сильно, что все выбежали на верх. Последствием сего удара было, что у форштевня под водою выломало греф[135]135
  Ф о р ш т е в е н ь – деревянный брус, образующий переднюю оконечность судна (продолжение киля в носовой части). Г р е ф – нижняя часть водореза или первый от киля деревянный брус форштевня.


[Закрыть] около четырех футов длиною и в один фут толщиною. Таковой удар, вероятно, устрашит и самых смелых.

<…> Мы проводили сей день в дружеской беседе, рассказывая об опасностях и приключениях после последнего нашего свидания и совершенно забывая, что находимся в стране никем не обитаемой, кроме китов, пингвинов и бурных птиц, в стране, в которой почти беспрерывно господствуют густые туманы и часто выпадающие снеги»[136]136
  Беллинсгаузен Ф. Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 20 и 21 годов. Часть первая. СПб., 1831. С. 174, 175.


[Закрыть].

Встретив сплошные льды, «Восток» и «Мирный» пошли на север, потом на северо-восток и 19 января вновь направились к югу.

Беллинсгаузен пишет: «<…> Я решил идти прямо на юг, до совершенной невозможности простирать плавание далее, потом возвратиться в средние широты; там уже при известных западных ветрах перейти более по долготе к востоку и вновь обратиться в большие широты»[137]137
  Там же. С. 176.


[Закрыть].

Вторично экспедиция находилась вплотную к ледяному материку 21 января, вновь достигнув южной широты 69°25′.

У Беллинсгаузена читаем:

Обозревая пространство сего поля на восток, юг и запад, мы не могли видеть пределов оного; конечно, поле было продолжением того, которое видели в пасмурную погоду 16 января, но по причине мрачности и снега хорошенько рассмотреть не могли.

В сем месте уже не было никакой возможности продолжать путь далее на юг. Мы находились в широте южной 69°25′ и долготе 1°11′ западной[138]138
  Там же. С. 177.


[Закрыть].

В этой связи большой интерес представляет свидетельство участников плавания советской китобойной антарктической флотилии «Слава», находившейся 20 марта 1948 года в точке с теми же координатами, которые указаны Беллинс-гаузеном в описании им того, что он наблюдал 21 января 1820 года: «Мы имели прекрасные условия видимости при ясном небе и отчетливо видели все побережье и горные вершины в глубине континента на расстояние 50–70 миль по пеленгам 192° и 200° из этой точки. Когда здесь же находился Беллинсгаузен, то дальность видимости была чрез-вычайно ограниченная и он не мог наблюдать и обозревать горных вершин, находящихся к югу и юго-западу. Описываемые Беллинсгаузеном бугристые льды, простиравшиеся с запада на восток в этом районе, вполне соответствуют форме рельефа береговой полосы Земли Принцессы Марты»[139]139
  Беллинсгаузен Ф. Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 20 и 21 годов. Гос. изд-во географич. литературы. М., 1960. С. 37.


[Закрыть].

Следующий раз экспедиция находилась очень близко от материка Антарктиды в период с 1 по 7 февраля у нынешнего Берега Принцессы Астрид. Это было пятое «покушение». И на этот раз русские мореплаватели, несомненно, вновь увидели берег.

Вот как это было, согласно записям Беллинсгаузена от 5 февраля:

Перед полднем усмотренный с салинга к югу лед через час виден был с баку отдельными ледяными островами. <…> Наконец в четверть четвертого часа пополудни увидели множество больших, плоских, высоких ледяных островов, затертых плавающими мелкими льдами и местами один на другом лежащими. Льды к SSW примыкаются к льду гористому, твердо стоящему; закраины оного были перпендикулярны и образовали заливы, а поверхность возвышалась отлого к югу, на расстояние, пределов которого мы не могли видеть с салинга…

Видя ледяные острова, поверхностью и краями сходные с поверхностью и краями большого вышеупомянутого льда, пред нами находящегося, мы заключили, что сии ледяные громады и все подобные льды, от собственной своей тяжести или других физических причин, отделились от матерого берега, ветрами отнесенные, плавают по пространству Ледовитого Южного океана[140]140
  Беллинсгаузен Ф. Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 20 и 21 годов. Часть первая. СПб., 1831. С. 188, 189.


[Закрыть].

То, что увидели наши мореплаватели, было вполне достаточным, чтобы считать главную задачу экспедиции выполненной. Они, безусловно, видели берег, покрытый льдом, гористый и необозримый, близкий, но пока недостижимый. Но они на этом не остановились.

Проведя ночь на том же месте, в четыре часа утра 6 февраля шлюпы вновь начали движение к югу, пытаясь как можно дальше пройти между мелкими плавающими льдами к дальним ледяным горам, чтобы получше рассмотреть их.

О том, что было дальше, Беллинсгаузен пишет: «В 6 ча-сов утра плавающие льды становились так часты и крупны, что дальнейшее в сем месте покушение к S было невозможно, а на полторы мили по сему направлению видны были кучи льдов, одна на другую взгроможденных. Далее представлялись ледяные горы, подобные вышеупомянутым и, вероятно, составляющие продолжение оных. Мы тогда находились в широте южной 69°6′24″ и долготе 15°51′45″, западной (так в оригинале, но это ошибка, долгота восточная. – И. Р.)»[141]141
  Там же. С. 190.


[Закрыть].

Позднее, в своем рапорте на имя И. И. Траверсе от 8 апреля 1820 года Беллинсгаузен дал такую характеристику льдам, которые он видел перед собой:

1 февраля, находясь широте S 64°30′, долготе О 16°15′, выиграв 17° к О, я снова пошел к S при восточном ветре и не прежде как с 5-го на 6-ое число дошел до широты S 69°7′30″, долготы О 16°15′. Здесь за ледяными полями мелкого льда и островами виден материк льда, коего края отломаны перпендикулярно, и который продолжается по мере нашего зрения, возвышаясь к югу подобно берегу. Плоские ледяные острова, близ сего материка находящиеся, ясно показывают, что они суть отломки сего материка, ибо имеют края и верхнюю поверхность подобную материку» (курсив мой. – И. Р.)[142]142
  М. П. Лазарев. Документы. В 3 т. М., 1952. Т. 1. С. 155.


[Закрыть].

Исключительно аккуратный и осторожный в своих определениях, Беллинсгаузен в двух фразах четырежды употребляет слово «материк»! У него уже не было сомнений на этот счет.