Текст книги "Вопрос Времени"

Абель растаял от прикосновения:

– Конечно.

Хадебе усмехнулся – кто-то крепко втрескался. Увы, любому понятно, что его борьба с неким Фабио заранее обречена на поражение.

Женщина бросила пустой стакан в урну:

– Пойдём, Абель. Смена уже закончилась, я чертовски устала.

– Да, пойдём!

– Ты не мог бы, – замурлыкала женщина, – сдать за меня снаряжение, пожалуйста?

На лице Абеля заиграла столь широкая улыбка, что Хадебе с трудом подавил смешок.

– Да, без проблем!

– Спасибо, дорогой, – кобура с её пояса перекочевала к Абелю.

Женщина чмокнула его в щёку; Абель мигом сделался пунцовым.

– До завтра, Абель.

– Спокойной ночи!

В сторону Хадебе зашаркали подошвы. Он пулей шмыгнул в тёмный угол, вжался в стену так, что ещё чуть-чуть – и можно спутать с барельефом.

Мимо прошла женщина. Она сняла кепку, по плечам рассыпалась роскошные тёмные волосы. Хадебе подумал, что отчасти понимает безнадёжные чувства Абеля.

Когда она скрылась за поворотом, Хадебе осторожно пошёл в противоположную сторону – туда, вероятно, отправился Абель. Он шёл быстро – настолько, чтобы не наделать шума – и вскоре догнал мужчину.

Красться следом за Абелем по безлюдным коридорам не составляет большого труда. Безопасник весело машет руками и фальшиво насвистывает какую-то мелодию. Хадебе готов поставить месячное жалованье: мужчина не обернётся, даже если рядом проедет танк.

Абель добрался до границы закрытой зоны, направился к двери с надписью «только для авторизованного персонала». Хадебе огляделся в поисках других безопасников, но коридор оказался пуст.

Абель приложил запястье к сканеру. Металлическое полотно с шипением спряталось в стенную нишу; насвистывая, мужчина ввалился внутрь.

Хадебе бросился следом.

Он проскользнул до того, как дверь вернулась на место.

8. Дёмина

Ноябрь 2117 года.

Сиэтл, США.

Кира скребла во рту зубочисткой в ожидании заказа.

Ноги привели в дайнер – скромный ресторанчик девушка облюбовала ещё в начале учёбы. Морось перешла в настоящий дождь; непогода вынудила искать крышу над головой, место, где можно спокойно подумать.

А подумать есть над чем.

Помимо Киры, в дайнере коротают время четверо: за барной стойкой клюёт носом парень в клетчатой рубахе и кепке-тракере; чуть поодаль увязла в терминале молодая девица – из-за батареи коробок проглядывает кофта цвета «вырви глаз»; завершают картину два угрюмых мужика – те склонились друг к другу и что-то обсуждают вполголоса.

– Ваш заказ, мэм.

Полная официантка поставила на стол Киры поднос, кричаще-красные губы на одутловатом лице разошлись в дежурной улыбке. Кира вытащила терминал, коротким движением пальца перевела чаевые.

В улыбке официантки появился намёк на искренность.

– Спасибо, мэм.

Бургер, картошка фри и стакан кофе. Всё – огромными порциями, как и полагается в любом порядочном дайнере. Люди расселятся в поясе Койпера, а жители США по-прежнему будут набивать животы до отвала.

Культура, мать её.

Кира откусила небольшой кусок бургера, механически прожевала. Есть не хотелось – осознание пережитого напрочь отбило аппетит, – но умом девушка понимает: телу нужны калории. И кофеин. Много кофеина.

Что будет дальше, Кира не представляла, но что глаз этой ночью она не сомкнёт – знала точно. Как и то, что пропустит собеседование.

– Какое, к чёрту, собеседование?! – Кира замотала головой. – О чём я думаю?

Бургер, как и картошка, кажется совершенно пресным. Здешняя кухня, впрочем, весьма паршива даже при нормальном уровне адреналина – иного от копеечной забегаловки не ждёшь. Зато интерьер полюбился Кире с первого взгляда. Сталь, хром, стеклоблоки и синий неон – словно переносишься на сто пятьдесят лет в прошлое.

Кира подавилась едой.

Она и так в прошлом.

Сомнений нет – заботливо уложенные в архивы воспоминания не врут. Жизнь Киры отмотали на три года назад, сохранив при этом сознание. Девушка пожалела, что не интересуется ставками на спорт – кто не хочет заделаться Биффом Танненом?

Шутки в сторону. Портал сработал не так, как планировалось – вместо того, чтобы очутиться на Психее, Кира попала в прошлое. Такое создатели явно не планировали.

Девушка читала пресс-релизы «Пайк». Корпорация построила три пары порталов: две – на Земле, одна связала колыбель человечества с Луной. «Пайк» прекрасно понимала возможные риски – на отладку работы порталов ушли долгие годы. Усилия не пропали втуне – все испытания прошли успешно.

Зато первый рабочий пуск пошёл, мягко говоря, не по плану.

Либо в «Пайк» работают круглые дураки, либо кто-то намеренно нарушил работу портала.

Девушка вспомнила голос. Кто бы ни был тем мужчиной, скорее всего он – причина всех бед. Он явно не питает к Жаку Буланже, директору «Пайк», тёплых чувств.

Однако вендетта незнакомца затронула далеко не одного Буланже.

Хуже всего то, что мужчина сделает то же самое вновь. В Талохе его нет, это точно – всё управление замкнуто на помещение, где смонтирован портал, удалённый доступ невозможен. Остаётся единственный вариант – Психея.

Незнакомец уже на астероиде. И сделает то, что сделал, вновь. С чего ему менять решение? Даже если допустить, что единственная цель – сломать портал, порталом дело не ограничится. Пострадает как минимум реактор в Тахоле. Рванёт так, что мало не покажется: перегрузка реактора – не шутки. Грязи будет относительно немного – спасибо тритию, – но земли от Портленда до Сиэтла превратятся в пустыню. А ударная волна, не растеряв силы, дойдёт даже до Вайоминга…

У Киры зашевелились волосы на загривке. Кусок картошки встал в горле комом.

Вайоминг.

Йеллоустоун!

Сейчас супервулкан стабилен – в середине прошлого века под кальдеру закачали холодную воду. Лава остыла и закупорила Йеллоустоун. Но то – нормальные условия. Что случится под влиянием взрыва в Талохе?

Кира – не геолог, однако даже ей понятно, что – ничего хорошего.

Извержение.

Байки про Йеллоустоун гуляют уже не первую сотню лет. Если они правдивы хоть отчасти, с таким континентом, как Северная Америка, человечество может попрощаться. Бонусом: сотни извержений, цунами, вулканическая зима, голод.

Кира покачала головой. Несчастный мститель не представляет, что творит.

Его надо остановить.

Трапезу девушка закончила на автопилоте. Кира влила в себя гигантскую порцию кофе, отставила в сторону опустевший поднос.

Решение – безумное, почти неосуществимое – уже принято. И пути назад нет – возвращаться будет некуда.

– Надо попасть на Психею, – прошептала девушка. – Во что бы то ни стало.

Небо за облепленным наклейками окном потихоньку светлело. Кира бросила короткий взгляд на висящие у выхода механические часы – владелец дайнера здорово постарался, чтобы отыскать такой антиквариат. Шесть утра. Часа через три-четыре начнёт одолевать сон. Можно протянуть на вечера, но потом вырубит намертво – никакой кофеин не поможет.

Кира подумала о модераторе: вживлённый ещё до поступления имплант – при ней. На амфетамине можно разогнаться так, что пару дней пробегаешь с шилом в заднице, но такой вариант девушка оставила на крайний случай.

Кира достала терминал, проверила состояние счёта. Пятьдесят тысяч долларов ООН – все её накопления, результат многочисленных шабашек и недель на воде и кукурузной каше. Немаленькая сумма для молодой девушки – но крохи для того, кто вознамерился лететь на Психею.

Добраться до астероида регулярным рейсом не выйдет – таких не существует. «Пайк» приобрела на Психею исключительные права. В прессе писали, что имущество корпорации охраняет флот ООН. Остаются контрабандисты. Не самый приятный народ, зато доставят куда надо – лишь бы хватило денег.

Но добраться до астероида – только половина дела.

Надо ещё каким-то образом сойти за свою. Комплекс «Пайк» на Психее наверняка полон людей, затеряться в такой массе – плёвое дело, но первая же проверка поставит на планах девушки крест. Кире надо найти того мужчину, а из улик – лишь запись голоса. Придётся изрядно побегать, чтобы отыскать мстителя. А потом доказать местным безопасникам, что все её домыслы – не плод воспалённой фантазии.

Едва ли Кира сможет провернуть такое дело из каталажки.

Нужна легенда – новая личность, поддельные документы. Ещё личность придётся загрузить в базы «Пайк» – по сравнению с этим банальная подделка документов кажется детской шалостью. Не каждый рискнёт лезть в одну из самых охраняемых информационных систем планеты. Да и где заказать подобные, мягко говоря, не совсем легальные, услуги? Явно не в ближайшем киоске.

К счастью, Кира знает ответ.

Как вся любопытная молодёжь, девушка порой заглядывает в тёмные уголки экстранета, по-простому – даркнет. Запрещённые вещества, оружие, слитые базы данных – подобного добра в даркнете навалом, бери – не хочу. Есть и то, что нужно Кире.

Поддельные документы.

Расторопные дельцы состряпают что угодно, хоть генеральным секретарём сделают – всё зависит от толщины кошелька нанимателя.

Кира запустила анонимайзер. На почерневшем экране терминала высветился изрезанный сотами голубой шар – старый как мир символ даркнета.

Нужная площадка нашлась быстро. Кира листала предложения, от усердия высунув язык.

– Так, это… нет. Может здесь?.. Не то. А, вот!

Девушка победно щёлкнула пальцами. Фальсификатор прячет имя за хаотичным набором символов, но профиль выглядит весьма убедительно. К тому же он – в сети.

Кира быстро отстучала сообщение:

«Нужен левый ID. Женщина, инженер-слаботочник, работает в «Пайк», командирована на Психею. Сколько?»

Подумав секунду, девушка продублировала сообщение ещё нескольким людям.

Через несколько минут посыпались ответы.

Половина отказалась сразу – протоколы безопасности «Пайк» славятся надёжностью. Парочка вовсе заявила, что проще совершить суицид, чем взломать системы «Пайк». Остальные заломили несусветные цены. Тридцать пять тысяч, сорок тысяч… Кира ощутила, как в душе помимо воли закипает гнев пополам с отчаянием.

Деньги. Молодой студентке из сабвенов, да ещё в чужой стране, обратиться особо некуда. Кира завела в Сиэтле немало знакомств – в будущем. Во времена первого курса маршрут девушки ограничивался пунктами «университет – дом»; Кира впитывала новую для себя культуру, а в свободное время – шабашила где придётся. Какие тут знакомства!

Девушка пробежалась по списку контактов. Местных – минимум, всё больше старые знакомые из Евразийского Союза. Из тех, кто записан в терминале, помочь не сможет никто.

На старших курсах у Киры появилось приличное число приятелей, в том числе ведущих сомнительные дела. Такие наверняка смогли бы помочь…

Одна проблема – в век могущества техники на память не полагается никто. Кира силилась вспомнить хоть какие-то номера, но в сознании всплывают лишь обрывки, беспорядочные наборы цифр – ничего полезного.

Девушка горестно вздохнула:

– М-да. Как говорится – тренируй память, чтобы помнить, что уже забыл…

Девушка ещё раз напрягла извилины в попытке выудить из глубин мозга хоть какие-то контакты.

Вместо них память угодливо подсунула воспоминания из портального зала.

Перед глазами Киры вновь развернулись события той – или этой? – ночи. Сердце заходило ходуном, вспотели ладони. Словно сжалившись над несчастной, мозг переключился на момент пробуждения в комнате с Зои. Порой память отчебучивает те ещё фокусы – попробуй наведи порядок!

У Киры перехватило дыхание. Мир вокруг замер.

Память. Порядок. Оцифрованные воспоминания.

Кира хлопнула себя по лбу:

– Дура, дура!

Она тороплива вывела на терминал записи нейросинка. На дисплее замелькали ускоренные картины злополучного дня. Список контактов мелькнёт на экране хоть раз. Обязательно!

– Есть! – громко воскликнула девушка после пары минут прокрутки видео. Мужчины наградили Киру косыми взглядами. Парень за стойкой встрепенулся, опрокинул стакан. Кофе залил отполированный до блеска металл.

Кира ничего не заметила.

– Так-так-так, – девушка замедлила воспроизведение, глаза бегают по строчкам контактов. От волнения девушка закусила губу.

Бетти, Брюс, Вернон, Даймон… Даймон! У толстяка проблемы с климатической установкой – через год система выйдет из строя. Наверняка барахлит и сейчас. В тот раз он приглашал Киру. Если подобрать нужные слова – позовёт и сейчас. К тому же у Даймона есть связи в нужных кругах.

На юном лице заиграла улыбка. Решение найдено! Успех придал девушке сил, захотелось действовать – немедленно. Хватит протирать штаны в дайнере!

Кира встала из-за стола, вышла прямо в промозглое осеннее утро. Дождь перестал, тучи на посветлевшем небе сменились сплошной серой пеленой. Кофеин и гормоны делали своё дело – спать не хотелось ни на грош.

Девушка набрала Даймона. Тонкие, покрытые татуировками пальцы свободной руки сжались в кулак.

– Чего надо? – сухой, жёсткий голос. Ни грана сонливости: дневной распорядок Даймона – как в монастыре.

– Даймон, меня зовут Кира. Кларк сказал, у тебя…

– Какого чёрта? – перебили на той стороне. – Ты кто такая?

Кира взяла секундную паузу.

– Та, кто спасёт твою жирную задницу, – ответила она ровным голосом. – Особая ферма – как там дела? Климатическая установка небось на ладан дышит? Кларк сказал, – девушка усилила напор, – того и гляди, скоро накроется.

– Тебе-то что?

– Могу решить проблему – в этом я спец.

– Кларк, говоришь… – протянул Даймон.

– Да. Кларк Фостер. Мы часто зависаем в «Тессеракте».

Она затеяла опасную игру. В 2117 году Кларк Фостер и слыхом не слыхивал ни о какой Кире Дёминой. Однако в «Тессеракте» Кларк действительно почти прописался, и с Даймоном Киру свёл как раз он.

На линии повисла тишина. Пять секунд, десять – ничего.

Кира уже отчаялась, когда услышала краткое:

– Говори.

9. Хадебе

Ноябрь 2117 года.

Комплекс «Пайк» на Психее.

Блуждание по безлюдным коридорам закрытой зоны – так себе развлечение. А уж если нарваться не безопасников…

Хадебе успел десять раз пожалеть, что так опрометчиво бросился в проём. Стоило хотя бы попытаться раздобыть карту. Теперь предстоит тыкаться вслепую… куда? Хадебе и сам толком не знает, зачем проник на запретную территорию.

Серые коридоры, такие же, как в открытой части комплекса. Ни следа декора: проектировщики не пытались создать даже иллюзии уюта – ограничились хромированными молдингами на стенах и геометрическим рисунком под полупрозрачным стеклянным полом. Если в начале, сразу за дверью, ещё сохранялись какие-то намёки на жилую часть комплекса, то здесь, в глубине – Хадебе бродит уже минут пятнадцать – правит бал утилитарность. По окрашенному в чёрный цвет потолку тянутся инженерные сети, мерцают узкие лампы, чей свет и не пытается прикинуться солнечным, где-то дребезжат плохо пригнанные листы – Хадебе очутился в царстве машин.

Очутился дома.

Хадебе замедлил шаг. Идти приходится очень осторожно – не так-то просто услышать шаги сквозь пыхтение труб и гул трансформаторов. Перспектива встретиться с кем-нибудь из «кепок» лицом к лицу Хадебе отнюдь не прельщает.

Коридор вывел в просторный двухъярусный зал, очевидно – крупный узел в инфраструктуре комплекса. Нижний ярус прошит широченными ходами – по таким запросто разъедутся два погрузчика. Над каждым из девяти проёмов начертаны цифры, скорее всего, для кодировки маршрутов. Хадебе обернулся – над его скромным коридорчиком тоже красуется номер.

Двадцать семь. Да хоть двести семьдесят! Пытаться понять значения цифр без плана комплекса – всё равно что играть в судоку с квадратом сто на сто.

Хадебе поднялся наверх по неподвижной ленте эскалатора. В отличие от первого яруса, здесь стены изрезаны обилием дверей и узких проходов; часть коридоров тонет в непроглядной черноте.

Внимание Хадебе привлекли странные прямоугольные пятна рядом с дверьми – в тех местах, куда обычно вешается табличка. Пятна казались более светлыми, чем стены вокруг – так бывает, когда снимаешь висевшую годами картину.

Хадебе задумчиво почесал подбородок. Что это может значит? Рука потянулась к ближайшей двери…

– Вчера тут такое было!

В груди что-то кольнуло, руки и ноги прошибло током. Люди! Хадебе припустил в сторону ближайшего тёмного коридора. Обувь предательски громко шлёпает по бетону – хорошо хоть не скрипит на стекле!

Из широкого проёма под номером «двенадцать» вынырнули двое. Белые спецовки с красными вставками – такой униформы Хадебе ещё не видел. Чем они занимаются? Он вгляделся пристальнее, подслеповато сощурил глаза. Да, отказ от лазерной коррекции был глупым решением!

Двое – мужчина и женщина – катят перед собой тележки, на полках из нержавейки – экспозиция многочисленных пластиковых ёмкостей и контейнеров, тут же – рулоны тряпок. Клининг? В только что построенных зданиях?

– Представь себе, – весело затараторила женщина, – моет Адди несчастную стену, и тут – бах! – грохот, звон разбитого стекла! Я перепугалась, залетаю, значит, в комнату – а девчонка лежит на обломках этажерки. Уснула прямо за работой, прикинь! О, погоди! – женщина остановилась. – Тут какие-то следы.

Она выудила из тележки похожего на диск робота. Тот с весёлым жужжанием бросился натирать пол. Хадебе с замиранием сердца понял, что найденные женщиной следы – его.

– Адди ведь с Филиппин? – спросил мужчина.

– Угу.

Мужчина фыркнул:

– Тогда удивляться нечему. Филиппинцы работают за десятерых.

Разговор прервал возмущённый писк – робот добрался до непроходимого для него эскалатора.

– Хм, следы тянутся дальше, – пробубнила женщина.

Она подобрала робота, положила обратно в тележку. Пухлая рука потянулась к швабре – убраться по старинке…

Мужчина перехватил руку – к огромному облегчению Хадебе.

– Оставь. Что нам, вылизывать всё до блеска? Это, чёрт возьми, служебные помещения! – он оглядел коллегу так, будто видит в первый раз: – Ты же не с Филиппин?

Женщина звонко рассмеялась.

– Увы, нет, – выдавила она сквозь смех.

– Надеюсь, Адди дали отгул?

– Дали – как и нагоняй за разбитую этажерку.

– Ах, ерунда, – мужчина махнул рукой. – Тут этого добра навалом. Я всё удивляюсь – откуда? Мы ведь только прилетели. А на вид комплексу будто года три.

Женщина склонилась к собеседнику с видом, будто хочет поведать большую тайну:

– Говорят, так и есть. Почему, по-твоему, сюда пускают только безопасников? А нас поселили отдельно от всех?

Очередная порция странностей. Чем больше Хадебе узнавал, тем больше убеждался: его подозрения далеко не беспочвенны.

– Думаешь? – в голосе мужчины сквозит недоверие. – Звучит так, будто мы – статисты в грошовом фантастическом сериале.

– Ну да, ну да, – съязвила женщина. – Наверное, именно поэтому Майер сказал: кто проболтается остальному персоналу – отправится домой своим ходом.

Опять Майер. Хадебе решил, что не покинет закрытой зоны, не повидавшись с этим человеком.

Уборщики двинулись дальше. Хадебе не покинул тёмный коридор, пока голоса не стихли окончательно.

Он решил идти в ту сторону, откуда пришли люди. Проход номер двенадцать, широкий, ярко освещённый. Время от времени попадаются узлы коммуникаций. Трубы и кабели тянутся вертикально вверх, образуют своего рода выступ – за таким удобно прятаться, если нагрянут гости.

К счастью, не нагрянули. Хадебе без приключений добрался до очередного зала, на сей раз поменьше. Он вынырнул прямо под рылом камеры видеонаблюдения. Какая удача, что они не работают! Подарок судьбы, не иначе.

Из зала ведут два хода – широкий, для техники, и узкий, где не разойтись и троим людям. У последнего обретается скучающий безопасник – необычная деталь для почти пустынной части комплекса. Появления Хадебе мужчина не заметил – обзор загораживают контейнеры и ящики, в изобилии разбросанные по залу. Явно свежие, только с корабля – даже пломбы не сорваны.

Хадебе осторожно выглянул из-за контейнера. Над узким проходом красуется надпись: «Служба безопасности».

Майер, кто бы он ни был, наверняка здесь. Но как пробраться внутрь? Предстоит решить задачку на сообразительность – пройти мимо охранника незамеченным.

Хадебе окинул взглядом вещи вокруг. Вот оно! Небольшой ящик с инструментами, отличная штука для отвлекающего манёвра. Подхватив его, Хадебе подкрался к охраннику как мог близко, и, хорошенько размахнувшись, швырнул ящик в противоположную от себя сторону.

Увесистый снаряд с грохотом рухнул метрах в десяти от безопасника, в дебрях контейнеров. Удар, похоже, сорвал крепления крышки – на пол с металлическим лязгом полетели многочисленные инструменты.

Стоит отдать должное «Пайк» – безопасников она муштрует на совесть. Тускло блеснул пистолет-пулемёт, характерно щёлкнул затвор.

Мужчина приложил палец к уху:

– Это пятый. Тут подозрительный шум. Иду проверять.

Безопасник медленно, по широкой дуге зашагал к месту падения ящика. Хадебе двинулся одновременно с ним – к оставшейся без присмотра двери. Стиснуты челюсти, на лице – жуткий оскал: Хадебе изо всех сил старается не шуметь. Единственный скрип подошвы отразился на лице маской отчаяния. К счастью, безопасник скрип не услышал – Хадебе благополучно добрался до двери.

На то, чтобы зайти внутрь и убраться с поля зрения «кепки» – считанные секунды. Хадебе лихорадочно осмотрел консоль. К счастью, служба безопасности не заблокировала доступ – то ли по беспечности, то ли полагаясь на человека у двери. Пара быстрых нажатий – и Хадебе внутри.

Шелест полотна привлёк внимание безопасника:

– Что за?..

Видеть, что происходит, он не мог – к вящей радости нарушителя. Хадебе буквально впечатал палец в сканер на внутренней стороне. Дверь поползла обратно…

Хадебе успел забиться в нишу буквально в паре метров от входа. Руки тряслись так, что того и гляди отвалятся, сердце колотилось как бешеное, неровное дыхание рвало лёгкие на куски…

Безопасник не увидел и не услышал ничего.

– База, отбой. Упал ящик со свёрлами – наверное, свалился с контейнера. Тут всё разлетелось как попало, собирать буду минут десять.

После секундной паузы он добавил:

– Так точно. Дождусь сменщика – и на боковую. Спасибо, Агнес.

Хадебе выдохнул с облегчением, какого, наверное, не испытывал никогда в жизни.

Вот только радоваться пока рано – сменщик наверняка придёт по тому же коридору, где сейчас Хадебе.

Вперёд, только вперёд! Искать Майера придётся наобум – впрочем, так же проходит вообще вся инициатива с походом в закрытую зону.

Осторожность пришлось удвоить – людей по пути, не в пример остальной части комплекса, встречалось довольно много. Служба безопасности не дремлет. Хадебе, однако, везёт: то подвернётся укромный уголок, то дверь перед самым носом. Один раз он едва успел разминуться с парой безопасников – к счастью, мужчины так увлеклись беседой, что не заметили скользнувшую чуть поодаль тень. А какая-то девица чуть не заехала Хадебе телескопическим захватом по голове.

Он затормозил возле двери с табличкой «Администрация». Внимание привлекли голоса:

– Эрих, ребята на взводе. Знаете, что творится среди персонала? – произнёс женский голос.

Хадебе открыл дверь, осторожно заглянул внутрь. Вытянутое помещение изрезано перегородками на отдельные кабинеты, в основном пустые – освещение работает по большей части в общей зоне.

– Только с ваших с Фабио слов, – хрипло ответил мужчина.

Голос звучит из дальнего конца помещения. Хадебе юркнул внутрь, прижался к ближайшей стенке.

– Стало хуже? – тот же голос. Командные ноты читаются даже сквозь усталость – наверное, руководитель.

Догадку Хадебе подтвердил новый собеседник:

– Нет, босс, – ещё мужчина, помоложе. – Всё под контролем. Просто люди устали.

– Придётся потерпеть, – вздохнул первый. Раздался щелчок, Хадебе уловил слабый отблеск света. Когда мужчина заговорил вновь, ему будто мешало что-то во рту: – Мы все с ног сбились. Покончим с клинингом – будут ходить, где заблагорассудится. Ну, почти, – добавил он через секунду.

Хадебе осмотрелся внимательнее. Похоже, в помещении, кроме этих троих – никого.

Он решил подобраться ближе. Прошмыгнул в ближайший кабинет, затем по диагонали – в ещё один, уже чуть ближе. Таким манером Хадебе сократил половину расстояния до беседующих. Он нырнул в очередной кабинет…

И нос к носу столкнулся с безопасником.

Хадебе оцепенел – на мгновение первобытные инстинкты взяли верх. Через мгновение ступор прошёл, рука потянулась к отвёртке – единственному подобию оружия, что он имел. Хадебе приготовился к столкновению – и вдруг понял, что «противник» спит.

Тело безвольно повисло в мягком кресле, голова опрокинута вперёд, пшеничные волосы закрывают лицо. Хадебе подобрался сбоку – так и есть, глаза закрыты, грудь мерно вздымается.

Он медленно выдохнул, на лице проступила улыбка. Едва не попался – и почему? Из-за глупости!

Хадебе выудил из кармана чёрную коробочку – вещь, о которой службе безопасности знать вовсе не обязательно. При нажатии кнопки запуска на торце коробочки вспыхнула узкая красная полоса.

ID-сканер. Хадебе привёз его по частям и собрал уже на Психее – иначе не миновать пятилетнего срока за хранение оборудования для подделки документов.

Он подобрался к безопаснику со спины, осторожно приподнял правую руку. Мужчина дёрнулся, чем изрядно напугал Хадебе, однако не проснулся.

Безопасник оказался неуступчивым гадом – с Хадебе сошло семь потов, пока он пытался задрать рукав куртки и при этом не разбудить мужчину. Когда наконец показалось запястье, Хадебе осторожно подставил сканер – так, чтобы тот почти прикасался к коже. Дисплей на передней стороне ожил, появилась надпись «сканирование» и полоса загрузки. Когда полоса заполнилась, то сразу обнулилась вновь; надпись сменилась на «процессинг».

Хадебе едва удержался от искушения похлопать безопасника по плечу.

Пора убираться из кабинета. Подмывало сделать ноги, но те люди!.. Несколько перебежек – и Хадебе оказался достаточно близко, чтобы наблюдать за троицей.

– …звучит как полная ерунда, – заявил молодой.

– Скажи это сенсорам комплекса, – парировала женщина.

В просторной комнате – трое. Высокая белокурая женщина сосредоточенно ковыряется в настольном компьютере, рядом, на том же столе, пристроился холёный красавчик в костюме с иголочки. Чуть поодаль расхаживает туда-сюда хмурый мужик с дымящейся сигаретой в зубах.

– Напомню: мы должны дать Буланже хоть какую-то картину уже завтра, – мужик с сигаретой взмахнул левой рукой. Блеснула чёрным металлом кисть.

Хадебе распахнул глаза. Бионика? Протезы давно уступили место биорегенерации! Сейчас их ставят разве что представители тяжёлых профессий – те же шахтёры.

А ещё – военные.

Достаточно одного взгляда, чтобы понять: на шахтёра мужчина похож не больше, чем пулемёт – на лопату.

Военный? Босс? Сомнений нет: перед Хадебе – Майер собственной персоной.

– И что мы скажем? – спросил красавчик.

– Не валяй дурака, Фабио, – вставила женщина. – Скажем, что пока не раскололи защиту. Обойти аварийную блокировку базы данных – та ещё задачка, Буланже это понимает, – она посмотрела на Майера: – Не кормить же директора дезой, да, Эрих?

Эрих, значит. Эрих Майер. Хадебе покрутил имя в голове – при случае стоит порыться в экстранете на предмет его биографии.

– Конечно нет, – отрезал Майер. Нервный взмах кистью отправил сигарету в пепельницу. – Дадим отчёт по текущему состоянию: клининг почти закончен, на днях запускаем персонал.

Красавчик спрыгнул со стола:

– Буланже тоже думает, что комплекс появился из-за сбоя в работе портала?

– Угу, – буркнул Майер. – Говорит, скорее всего перенёсся из 2020 года. Правда это или нет – узнаем, когда разберёмся с базой данных комплекса. Хотя лично я склонен согласиться.

– А где тогда люди?

– Я что, похож на профессора физики?

Красавчик стыдливо умолк.

– Кстати, что с порталом? С реактором? – спросила женщина.

Майер пожал плечами:

– Да чёрт их знает. Яйцеголовые туда не лезут – ждут, пока мы добудем данные для анализа. Так что всё зависит от тебя, Агнес, и твоих ребят. Чем скорее вскроете базу данных, тем скорее поймём, что же тут стряслось.

Портал? Реактор? Уже? Если грязь в комплексе ещё можно объяснить притянутыми за уши аргументами, то здесь…

Служба безопасности знает немногим больше, чем остальные – то есть ничего. Хадебе услышал всё, что нужно. Пока не вскроют базу данных комплекса, ничего нового он здесь не узнает. Можно наведаться позже – спасибо ID-сканеру, без перебежек в духе Фрица Дюкейна.

Выбраться из помещения не составило особого труда, равно как и дойти до выхода из офиса службы безопасности. А вот дальше…

Хадебе страшно переживал, как будет пробираться мимо часового. Безопасник, само собой, на месте – за дверью мелькает серая униформа. Тот, кто бегал за свёрлами, сдал пост – теперь дежурит высоченный рыжий детина.

Потянулись долгие минуты ожидания. Часовой – тоже человек; рано или поздно отлучится.

Ждать пришлось около получаса. Безопасник демонстрировал удивительную дисциплину: ни шага в сторону, максимум – переминался с ноги на ногу.

Но всему есть предел.

– База, это девятый. Отлучусь на минуту? – секундная пауза. – Так точно.

Безопасник исчез из поля зрения.

Когда шаги стихли, Хадебе открыл дверь и со всех ног припустил домой.

* * *

Хадебе меряет шагами комнату в безуспешной попытке унять дрожь в конечностях и бешеное биение сердца. Напряжение сегодняшнего дня дало о себе знать. Постоянный страх – вдруг поймают? – и дурные вести настолько истощили организм неподготовленного Хадебе, что тот чуть не плюхнулся без сил, едва переступил порог.

– Возьми себя в руки, Табо. Дрожишь как осиновый лист!

Хадебе отвесил себе пощёчину. Не помогло. Влепил ещё одну – также без эффекта. Хлопки разлетелись по комнате пронзительным эхом – акустика у номера аховая.

Придётся идти другим путём. Взор Хадебе упал на графин с водой. Лишь выпив стакан, он понял, насколько мучился жаждой.

В гардеробе отыскался старый спортивный костюм. Интенсивная пробежка – самое то, чтобы сбросить напряжение. Хадебе натянул костюм, отправился покорять невеликие просторы жилого комплекса.

Через двадцать минут он вернулся – дыхание с шумом вырывается изо рта, на потном лице – усталость. И довольство.

– Другое дело, – Хадебе стянул костюм, походя бросил на единственный в номере диван.

Контрастный душ успокоил окончательно; ничто не снимает усталость – и стресс – лучше, чем бьющие попеременно тугие струи горячей и холодной воды. Когда Хадебе завершил водные процедуры, на крупном лице сверкала улыбка.

Хадебе переоделся в свежий комбинезон, поставил чайник. Холодильник призывно мерцал лакированной дверцей. Зов остался без внимания – кто станет есть на ночь?

Брошенный по приходу на диван ID-сканер сменил цвет мигающего светодиода на зелёный. Хадебе сел рядом, взял в руки чёрную коробочку. На дисплее – надпись: «процессинг завершён». Щелчок – и боковая крышка откинулась в сторону.

Из недр сканера выползла панель. Вверху, на скромном дисплее – фотография Хадебе, под ней выведено «Ник Холмс» – имя и фамилия безопасника, чей ID он считал. Здесь же – место проживания: Глазго. В нижней части – тонкие прозрачные наклейки размером с большой палец – поддельные идентификаторы. Четыре штуки – на большее машинка не способна. Качество не бог весть какое, но рядовую проверку пройдёт. Остаётся надеяться, что проверяющий не знает этого Ника Холмса и не разбирается в языках – южноафриканский акцент вряд ли сойдёт за говор уроженца Шотландии.