Текст книги "Дочь Севера"

7

Амели смотрела в окружающую ее темноту. Прошло только двадцать минут, как она находилась в спальне, но каждая минута показалась часом, пока она пыталась осознать собственное отвратительное поведение. Ее мучило раскаяние. Неважно, была ли она права или нет в решениях, которые принимала, но права так себя вести у нее не было. Поддаться своим негативным эмоциям настолько, чтобы опуститься до физического насилия! Дрожь неприятия волной прошла по ее телу.

Согласно тому, как ее воспитали родители, Амели должна была извиниться перед Лейном. Неважно, что его собственное поведение не менее неприглядно, она несет ответственность за свои поступки.

Извиниться? После всего, что он сказал и сделал? После того, как он пробудил ее чувства и тело настолько, что желание стало сводить ее с ума, а потом отверг ее! Никогда! Даже под пытками я не буду перед ним извиняться, торжественно пообещала себе Амели.

Но несколько минут спустя, когда гнев уже остыл, а голос совести стал говорить все громче и даже проникать сквозь окружившие ее стены праведного негодования, Амели сдалась. Если она будет тянуть и дальше, придется будить Лейна посреди ночи, только чтобы извиниться перед ним.

Она оделась, дрожащими руками натягивая на себя одежду, и вышла в гостиную. Там все дышало покоем, свет ламп отбрасывал мягкие тени.

Может, извинение подождет до утра? Лейн наверняка уже спит, возникла непрошеная мысль. Но Амели решила не давать себе поблажек. Я ошиблась и теперь это нужно исправить!

Глубоко вздохнув, Амели подняла занавес, отделяющий спальню Лейна от гостиной. Несколько секунд ее глаза привыкали к темноте, поэтому она ничего не видела и слышала лишь тревожный стук собственного сердца. Амели инстинктивно положила руку на грудь.

Она разглядела на кровати фигуру Лейна. Он лежал на боку, уткнувшись в подушку лицом так, что она не могла разобрать, спит он или нет. Она прошептала его имя, но ответа не последовало. Он все-таки спит?

Если я сейчас уйду он даже не узнает, что я была здесь, подумала Амели. Она уже повернула было к выходу, когда упрямая гордость стала нашептывать ей, что она не имеет права уйти, пока точно не убедится в том, что он спит.

Она подошла к постели и неуверенно посмотрела на Лейна. Тот не шевелился. Она потихоньку встала одним коленом на кровать, чтобы взглянуть на него поближе, и попробовала снова позвать его шепотом по имени. Если ответа не будет, значит, он спит, и можно будет с чистой совестью вернуться к себе в спальню и принести извинения утром, подумала Амели.

В ответ не раздалось ни звука, лишь спокойное ровное дыхание. Облегченно вздохнув, Амели стала вставать с кровати и в шоке замерла, когда Лейн вдруг протянул руку и схватил ее за запястье.

– Прогулки во сне, Амели? – насмешливо спросил он.

Его пальцы жгли кожу, и, как назло, его большой палец оказался как раз на точке пульса, так что он мог точно знать о ее реакции.

– Твоя кровь несется по венам так же быстро, как газель убегает от охотника.

– Ты напугал меня. Я думала, ты спишь!

Она вздрогнула, когда он освободил ее и тихо что-то пробормотал. Двигаясь с грацией пантеры, он наполовину откинул простыню и потянулся, чтобы зажечь лампу рядом с постелью.

– Если ты думала, что я сплю, что же тогда ты здесь делаешь?

Он совсем не выглядел сонным, наоборот, настороженным, как хищник в засаде.

Когда она нервно передернула плечами, его выражение лица резко изменилось.

– Что случилось? Ты себя плохо чувствуешь? – нахмурившись, спросил он. – Воздух пустыни может…

– Все в порядке, – поспешно заверила его Амели. – Дело не в…

Закусив нижнюю губу, она тщетно пыталась отвести взгляд от его торса. Он тоже явно не любил пижам, но, в отличие от Амели, видимо, предпочитал вовсе ничего не надевать на время сна. Когда он потянулся включить лампу, она увидела кусочек его обнаженного бедра и слегка покраснела.

– В порядке, – повторил он. – Тогда что…

Теперь он проснулся полностью. Амели поняла это и почувствовала странное ощущение в животе. Так легко было произносить короткую и исполненную достоинства речь в безопасности собственной спальни! Но сделать это теперь, балансируя на одном колене на постели Лейна и тщетно пытаясь сосредоточиться на том, что нужно сказать, а не на том, что под шелковой простыней Лейн был совершенно обнажен, было невероятно сложно!

Царапины на руке Лейна снова привлекли ее внимание. Они уже перестали кровоточить, но по-прежнему выглядели воспаленными. Когда она посмотрела на Лейна, то увидела, что он все понял. И ее взгляд потерялся в глубине его черных глаз…

– Эти царапины нанесла вовсе не Зара, – тихо сказал ей он. – У сокольничего появилась новая птица, и она слегка перенервничала на публике. Я предложил ему свою помощь, – сказал он и слегка пожал плечами. – Когда эта птица вырастет, из нее выйдет большой толк. Но соколица отказалась повиноваться тому, кто не был ее хозяином, и ясно дала мне это понять.

– Тебя поцарапал сокол? – Лицо Амели покрылось краской вины.

Теперь ей нужно было не один, а целых два раза извиняться перед ним. Она снова беспомощно взглянула на его руку и затем, прежде чем поняла, что делает, наклонилась вперед и стала нежно целовать пораненную кожу.

Когда она поцеловала последнюю царапину, то почувствовала, как Лейн дрожит всем телом. Затянутыми поволокой глазами она посмотрела на него.

– Я пришла извиниться, – тихо сказала она. – Я не должна была делать того, что сделала.

Наступила небольшая пауза, во время которой она почувствовала, как пульсируют ее собственные эмоции, будто обретшие собственную жизнь. Она ждала, когда же он наконец заговорит, и нервно облизывала пересохшие губы.

Он хрипло простонал:

– Не делай этого, Амели! – А затем сказал еще более хрипло: – Зачем, зачем ты пришла сюда?

Краска отлила от ее лица, и сделала черты еще более нежными и хрупкими. Амели начала вставать, чтобы уйти, но Лейн схватил ее за запястья обеих рук и прижал к своей обнаженной груди. Он заглянул в ее глаза, а затем опустил взгляд на губы. Тут Амели сделала интересное научное открытие: можно не иметь никакой возможности дышать, даже когда полуоткрыты губы и вокруг полно кислорода!

– Ты знаешь, что не стоило тебе быть здесь, не так ли, моя маленькая девственница?

Его маленькая девственница? Сердце Амели запрыгало, как рыбка, попавшая на крючок.

– Я…

Я могу уйти, собиралась сказать Амели, но не смогла, потому что Лейн поцеловал ее… Поцеловал сводящим с ума медленным, сладким поцелуем. Он просто прикасался к ее губам еще и еще, а затем еще раз, пока она не пожелала, чтобы он не отрывал своих губ, и они оставались там всегда.

Она заметила, что уже стоит обеими коленями на кровати, и Лейн тоже. Поэтому они прижались друг к другу телами… Его обнаженное тело и ее, едва одетое!

Амели чувствовала глубокие, сильные биения его сердца под руками, которые он прижимал к своей груди. Он целовал кончик ее носа, закрытые веки, виски и скулы маленькими, едва ощутимыми, как прикосновение крыльев бабочки, поцелуями. Затем он взял ее лицо в свои руки и отвел назад волосы, чтобы исследовать кончиком языка ее изящные и чувствительные изгибы ушей.

Амели услышала собственные всхлипы как странный звук в отдалении, это были мольбы о еще большем блаженстве, которое он мог бы доставить ей. С закрытыми глазами она повернула голову, ища теплоту его губ. Ее маленькие кулачки все еще лежали на его груди, и прикосновение коротеньких курчавых волос к ее коже было волнующе сексуальным.

Его руки скользнули с ее плеч на спину, затем на талию, проникли под ее одежду и нежно сняли ее. В теплом свете лампы Амели видела их отражение в зеркале. Ее кожа казалась молочно белой против глубокого золота его загара, ее груди поднялись и соски стали более глубокого и яркого цвета, они прижимались к его груди и пульсировали желанием, которое переполняло ее всю.

Если бы он прикоснулся к ее груди, провел бы большим пальцем по соскам… Казалось, Лейн может читать все ее мысли и понимает все ее желания. Его рука обхватила ее грудь, и его губы прикоснулись к ее губам с мучительной нежностью, заставляя ее рот раскрыться в желании, и Амели прижалась к нему всем телом.

Она дразня его провела кончиком языка по его губам, пока он не поймал его своими губами, а потом его язык стал проникать все глубже и глубже во влажную сладость ее рта.

Когда она глухо застонала от наслаждения, он резко отшатнулся от нее.

– Амели, нет! – хрипло сказал он. – Это не…

Не желая слышать, что он хочет сказать, Амели прижала палец к его губам и стала жадно целовать его лицо маленькими страстными поцелуями. Потом она выдохнула в его ухо:

– Да, да!

Она убрала палец и прижалась к его губам, к его телу, чувственно двигаясь из стороны в сторону. Она, конечно, была девственницей, но это не значило, что она ничего не знала о страсти, о том, что такое желать!

Она провела руками по его телу, даже не пытаясь остановиться, и почувствовала, как он снова начинает дрожать. Его кожа была на ощупь как горячий гладкий шелк, и Амели уже знала, что ей всегда будет мало этих прикосновений. Она поцеловала его горло, провела кончиком языка по адамову яблоку и стала слегка покусывать его кожу, не желая принимать отказа и мучая его своим желанием.

Он не двигался, и тогда она запустила пальцы в мягкие волосы на его груди и слегка потянула их, пока ласкала языком его твердые мужские соски.

– Амели, ты девственница, – почти простонал он. – Я не могу…

Когда ее поцелуи стали спускаться вниз вдоль полоски волос на его груди, то она почти услышала скрип его зубов. Ее язык стал ласкать плоский пупок мужчины, любовь к нему наполняла душу чувственной бравадой, которая в другое время привела бы ее в шок. Она никогда и не думала, что в первую ночь любви будет инициатором, будет делать такие откровенные и вызывающие вещи, которые одновременно ошеломляли и возбуждали ее.

– Я не хочу… – хрипло прошептал Лейн. Но ее пальцы уже прикасались к тому, что без всяких слов говорило о его желании, и, слегка смеясь, она прошептала в его ухо:

– Нет, хочешь.

А потом продолжила свои ласки. Пульсирование его мужественности заворожило ее, и она провела губами по всей его длине. Наслаждение от ласки настолько поглотило все ее внимание, что она не успела моргнуть и глазом, как Лейн положил ее на постель, сжав ее плечи руками и глядя на нее сверху вниз. Его взгляд ласкал ее лицо, груди, плоский живот.

Теперь была его очередь наполнять ее сладкой мукой, целовать ее еще более искусно и чувственно. Поцелуи спускались все ниже, и вот он стал ласкать кончиком языка ее пупок, в то время как его рука опустилась ниже. Он провел большой палец сквозь вход, прикрытый волнистыми волосами, так, что ее сердце перевернулось в груди, а все тело начало таять от наслаждения и возбуждения.

Слегка откинувшись, он посмотрел на нее, как она лежит, обнаженная, дрожа всем телом.

– Я хочу тебя, – сказала она хрипло. – Я хочу тебя сейчас, Лейн.

Но когда она потянулась к нему, он покачал головой.

– Подожди! – сказал он и обернулся к маленькому шкафчику, стоящему рядом с кроватью.

– Я надеюсь, что те, кто обставлял этот шатер как обитель влюбленных, позаботились и об этом, – пробормотал он.

Заинтересованная, Амели стала заглядывать через его плечо, а когда он наконец нашел то, что искал, ее лицо залилось смущенным румянцем. До этого момента выражение «безопасный секс» относилось к каким-то другим людям, а вовсе не к ней. Но, конечно, Лейн был более опытным, и она подумала, что благодарна ему за заботу.

Она даже почувствовала легкое радостное возбуждение от того, что он делал, потому что это вело к… Когда он был готов, то обернулся к ней, обнял, и стал нежно и медленно целовать, одновременно лаская ее тело так, что она задрожала от желания слиться с ним в одно целое. Она думала, что знает, что это такое – желать его, жаждать его прикосновений, но она ошибалась!

Из того, что Амели слышала от своих подружек, прочитала в сотнях журнальных статей и книг, она вынесла, что «первый блин всегда комом», но и в этом она ошибалась! Она не знала, что совсем не будет пассивной, что она будет двигаться и прикасаться, и приглашать, и ласкать, и дрожать от невероятного сладкого наслаждения, когда он медленно вошел в нее, наполнил ее…

Теперь она знала и это.

Она также не знала, как легко найдутся слова, которые будут эхом следовать за его движениями, которые скажут ему обо всех ее чувствах и желаниях.

И это она теперь тоже знала.

В его дыхании, которое ласкало ее кожу и музыкой раздавалось в ушах, в биении его сердца, которое глубоко отзывалось в ее собственном сердце, в каждом его движении, которое золотыми волнами расходилось по ее телу, – во всем этом была сама жизнь.

А затем он вдруг изменил ритм, ускорил его, сделал глубже, позволил ей почувствовать силу его мощи, понять, что ее тело готово к близости. Да, оно было готово. Амели прижалась к Лемму, двигаясь так, чтобы он мог войти глубже, полнее, сильнее… И наконец близость, которую они переживали, стала такой наполненной, такой сладкой, что заставила обоих погрузиться в волну наслаждения, затем еще в одну, затем еще… А потом они увидели золотое сияние, которое лежало по ту сторону блаженства.

– М-м-м. – Сонно жмурясь, Амели кончиком пальца нарисовала сердце на гладкой коже плеча Лейна.

Он спал на животе, и она видела тени, которые отбрасывали его густые ресницы от мягкого света лампы. Она, тоже спала, но несколько минут назад проснулась, потому что не могла терять ни минуты времени, находясь рядом с ним. Вот он лежит, спящий, а она не спит и может смотреть на него, прикасаться к нему, любить его…

Ну вот, я смогла спокойно подумать об этом, о том, что люблю его. Я призналась в этом, подумала она, но приняла ли? Она закрыла глаза, пробуя слова на вкус. Я люблю его. Я люблю Лейна.

Да, это правда. Она поняла это по тому, как все ее существо отвечало на эти слова. Она любила его! Она любила Лейна.

Она придвинулась к нему ближе и наклонила голову, заменив прикосновения пальцев нежными, едва ощутимыми поцелуями. Его кожа была такой теплой, его тело было таким отличным от ее собственного тела, и в то же время таким родным. Она навсегда запомнит эту ночь. Его образ будет рядом с ней, будет достаточно только закрыть глаза. Ее руки никогда не забудут прикосновения к нему, ее губы никогда не забудут вкуса его поцелуев, жара его губ.

Ее глаза потемнели и покрылись поволокой от переполняющих ее чувств. Она протянула руку и нежно погладила его по руке, затем легонько провела по спине вниз.

– В эту игру можно играть вместе!

Амели невольно ахнула, когда Лейн резко открыл глаза и притянул ее к себе. Положив руку на ее грудь, он прошептал ей на ухо:

– Ты ведь не собиралась воспользоваться спящим мужчиной?

– Я просто хотела напомнить себе, как это – прикасаться к тебе, – честно ответила Амели.

Она почувствовала, что Лейн слегка напрягся, будто ее слова задели что-то в глубине его души, но решила, что ошиблась, когда он спросил:

– Ну и как?

Говоря это, он провел подушечкой большого пальца по ее упругим и возбужденным соскам. Амели была ошеломлена тем, как быстро и легко он смог заставить ее снова желать его. Ее руки сильнее прижались к его спине, и ее тело стало наполняться сладкой болью. Она страстно поцеловала его в шею, затем в губы, издав мягкий и глубокий стон, говорящий о ее желании, а затем притянула его голову к своей груди.

Ощущение прикосновения его губ, того, как они ласкают сначала один, а затем другой сосок ее груди, втягивают их все глубже, заставило ее еще крепче прижать его к себе. Она уже представила, как он входит в нее, и страстно пожелала этого, так страстно, что провела кончиками пальцев по всему его телу, прикасаясь к нему с ощущением знания, которое шокировало бы ее всего двадцать четыре часа назад, и почувствовала упругость мужской плоти под своим прикосновением.

Она наклонила голову и поцеловала возбужденную плоть, которая, как она уже знала, может дать ей ощущение полноты.

– Амели, Амели…

Ее имя, произнесенное хриплым, прерывающимся голосом, сказало ей, что белый флаг поднят, и ее сердце наполнилось сладким неконтролируемым ликованием. Он поднял ее и на этот раз притянул к себе, посадив сверху.

Амели вздрогнула и широко раскрыла глаза, когда осознала, с какой быстротой и чувственностью ее тело приспособилось к доминирующей роли. Они двигались вместе, словно единый организм, все глубже, сильнее, быстрее… Она смотрела на искаженное наслаждением лицо Лейна, его чувства были ей ясно видны. Он вскрикнул, и его тело содрогнулось в сильных спазмах как раз тогда, когда наслаждение золотым шаром взорвалось и внутри нее тоже.

Она так сильно дрожала, что не могла ни двигаться, ни делать что-либо, и могла только лежать рядом с ним. Он обнял ее и стал мягко укачивать.

– Этого не должно было случиться. – Она услышала его голос, полный противоречивых эмоций.

Но у нее не было сил анализировать их, потому что туман сна уже окутал ее сознание.

– Этого не должно было случиться, – повторил он.

– Тьфу! Верблюжье молоко – это просто гадость!

Амели заставила себя улыбнуться сидящей рядом девушке. Она тоже попробовала молока, и девушка обернулась к ней, ожидая ее реакции.

Амели знала, что в обычной ситуации ей бы понравился завтрак под открытым небом, проходящий в дружелюбной и непринужденной атмосфере. Но ее сердце было полно печали с тех пор, как она проснулась утром и обнаружила, что находится в собственной спальне.

Должно быть, Лейн перенес меня, пока я спала. Но почему он не захотел, чтобы я осталась рядом с ним? – гадала Амели. Эйфория прошлой ночи испарилась, оставив внутри лишь пустоту.

Сейчас ей было очень нужно присутствие Лейна, его утешение, и более всего – его любовь!

8

– Спасибо, что подбросили…

Молодой гид сбивчиво произнес эти слова благодарности перед тем, как выпрыгнуть из «лендровера».

Когда вся группа уже собиралась уезжать из оазиса, одна из машин отеля сломалась. Пассажирам нашли места в других джипах, а для гида места не нашлось, поэтому Лейн предложил довезти его до отеля.

Конечно, в такой ситуации обсуждать личные вопросы было невозможно, но Амели подозревала, что она желала этого обсуждения гораздо больше, чем Лейн.

Он, наверное, чувствует облегчение оттого, что я не могу сейчас поговорить с ним о прошлой ночи, грустно подумала Амели. В конце концов, если бы он хотя бы чуть-чуть любил меня, испытывал хоть малую часть той любви, которую я чувствую к нему, тогда он сказал бы мне об этом прошлой ночью и не стал бы относить меня обратно в мою спальню! Он сделал это так, будто я для него ничего не значу!

Но зато он так много значит для меня!

Амели стало еще печальнее, и она попыталась подбодрить себя мыслью, что хоть один хороший результат у прошлой ночи был, а потом подумала, что глупо пытаться быть циничной.

Но все равно, Джалиль не сможет жениться на мне теперь, когда я провела ночь с другим мужчиной! Отдала себя другому! Тому, кто на самом деле даже не любит и не желает меня.

Амели попыталась не дать волю отчаянию. Это не правда, стала спорить она сама с собой, Лейн хотел меня! Меня или женщину, любую женщину?

Ее боль была такой сильной, что она не могла даже смотреть на Лейна, ведь тогда он мог все прочитать в ее глазах и снисходительно пожалеть.

Я просто дала ему возможность пережить несколько часов заурядного секса, который он, несомненно, скоро забудет! – подумала Амели. Но я же знала, что он из себя представляет! О чем я думала? Что рядом со мной, он будет другим? Что моя любовь изменит его? Зачем, зачем я закрыла глаза на реальность? Почему не подумала обо всем, что знала о нем и о его жизни?

Да потому, что любовь не оставила мне выбора, подумала она. Потому что против любви у логики и житейского опыта нет никаких средств!

Горькие слезы жгли ей глаза. Машина уже подъехала к отелю, Амели быстро открыла дверь и пошла прочь, не давая возможности Лейну сказать хоть слово.

Уходя, она услышала, как Лейн зовет ее по имени, но не обернулась в ответ. Возможно, уже поздно что-то делать с любовью, но оставались еще гордость и самоуважение!

Если бы я что-нибудь для него значила, хоть что-нибудь, он сказал бы мне об этом прошлой ночью!

Час спустя, когда все логические и фантастические оправдания поведения Лейна были исчерпаны, Амели пришлось признать неприглядную, непереносимую правду: Лейн просто использовал ее и, получив свое, более ею не интересуется. На этом месте горестные мысли Амели прервал стук в дверь.

Ее сердце подпрыгнуло, и все мысли, которые она передумала за этот час, мигом испарились. Облегчение и радость наполнили ее сердце. Это Лейн! Это должен быть он! Я все неправильно поняла! Есть какое-то объяснение его отдалению, и он пришел все объяснить, извиниться за то, что сделал мне больно. Он пришел сказать, что хочет меня, любит меня, молнией пронеслось в голове Амели.

Когда она побежала к двери, в ее глазах светились любовь и радость.

Но за дверью был не Лейн, а ее двоюродный брат Ахмад. Ошеломленная и разочарованная, Амели могла только стоять и непонимающе смотреть на него.

– Ты уже упаковала вещи? – спросил он.

– Какие вещи?

– Я говорил маме, что нужно позвонить тебе заранее!

О Боже! Амели вспомнила, что сегодня тот самый день, когда ей нужно переезжать на семейную виллу. Ее ум был настолько занят мыслями о Лейне и о том, что между ними произошло, что она совершенно про это забыла.

– Я не успеваю, Ахмад, – сказала она. В общем, в какой-то степени это было правдой. – Извини…

– Все в порядке, – успокоил ее Ахмад. – Я не спешу… Тебе понравилась поездка в пустыню вместе с Джалилем? Я видел вас в машине, – добавил он.

Амели уставилась на него, будто громом пораженная.

– С Джалилем? – спросила она. Ей с трудом удалось выговорить это имя, потому что губы не слушались, ее сердце билось так сильно, что его удары отзывались во всем теле. – Ты видел меня с Джалилем?

– Ну да, в одном из «лендроверов» отеля, – подтвердил Ахмад.

– Но я была не с… – начала протестовать Амели и остановилась, когда увидела хитрую улыбку Ахмада.

– Мама уже готовит свадьбу. Она думает…

– Джалиль, – снова произнесла Амели, пытаясь привыкнуть к звуку этого имени, в то время как все ее тело дрожало от потрясения. – Но…

Но что? – спросила она саму себя. Я была не с Джалилем. Я была с Лейном! Лейном, который не был Джалилем, не мог им быть…

– Думаю, Джалиль сейчас наверху, в президентском номере, – продолжал радостно болтать Ахмад. – Он тебе уже показывал свою новую виллу? Ту самую, которую он купил вместе с целым оазисом? – взволнованно спросил он. – А своих лошадей? И соколов? Я бы хотел иметь своего сокола, но папа говорит, что об этом не может быть и речи, особенно, если я буду учиться в американском университете.

– Ахмад, извини, я еще не упаковала вещи. Ты не мог бы прийти попозже, скажем, через час? – отрывисто спросила она, прерывая его полную радостного волнения и энтузиазма болтовню.

– Конечно!

Амели уставилась на только что закрывшуюся за Ахмадом дверь номера.

Он сказал, что видел меня с Джалилем. Но мужчина, который был рядом, это Лейн. Значит, или Ахмад ошибся, или… В животе было отвратительное ощущение, которое появилось от одной мысли, подозрения… Президентский номер. Он находится на самом последнем этаже. Побледневшая, но полная решимости все выяснить, Амели открыла дверь номера и пошла к лифту. То, о чем она думала, не могло быть правдой, настолько невероятным было ее предположение!

Ахмад ошибся, но мне нужно точно узнать, быть уверенной…

Только один лифт поднимался до уровня президентского номера, и, выйдя из него, Амели стала нервно сжимать и разжимать кулаки.

Лейн не мог быть Джалилем. Это совершенно невозможно! Но, несмотря на все доводы, которые она приводила самой себе, внутри рос тугой комок страха. В узком коридоре, который вел от лифта к номеру, лежал толстый ковер, приглушавший ее шаги. Амели неуверенно уставилась на дверь перед ней.

Что я вообще здесь делаю? Лейн – это пляжный мачо, авантюрист, который живет своим умом и деньгами других людей, это человек без моральных убеждений, который сам устанавливает себе правила, а затем нарушает их. Джалиль же, согласно тому, что я слышала, его полная противоположность, он – серьезный бизнесмен, сконцентрированный на достижении своих целей, человек, который ради собственной выгоды согласился жениться на совершенно незнакомой женщине.

Эти двое не могут быть одним человеком! Такое просто представить невозможно! Ахмад ошибся!

Немного успокоившись, Амели нажала кнопку дверного звонка и стала ждать.

Дверь слегка открылась вовнутрь, и мужской голос коротко спросил:

– Да?

Голос был тот же, а деловой тон, которым был произнесен вопрос, был ей незнаком.

Амели перехватило горло, когда она ошеломленно уставилась в лицо Лейну. Только это был не Лейн. Это был…

Амели отпихнула руку, которой он опирался на косяк, и вошла мимо него в номер. Совершенно очевидно, что она вытащила Лейна или, точнее, Джалиля, из душа, потому что на его коже поблескивали капельки воды, медленно стекавшие вниз, на полотенце, обернутое вокруг бедер.

– Как ты мог? – задыхаясь, спросила она. – Как ты посмел? Зачем ты это сделал? Зачем? Не прикасайся ко мне, – выкрикнула она, когда он схватил ее за руку.

Ее лицо было белым от гнева и боли.

– Отпусти меня, – повторила она, когда Лейн, нет, не Лейн, Джалиль, горько поправила она себя, втащил ее в элегантную гостиную.

– Я ничего тебе не отвечу, пока ты не успокоишься и не будешь готова выслушать меня, – спокойно сказал Джалиль. – Сядь на диван, я принесу тебе холодного сока. Похоже, тебе это не помешает.

Холодного сока! Амели снова попыталась высвободиться из его хватки и не смогла.

– Что мне действительно нужно, – сказала она сквозь зубы, – это объяснение того, что происходит. Почему ты притворялся тем, кем совершенно точно не являешься?

– Я собирался сказать тебе, – быстро прервал ее Джалиль. – Но…

– Лжец! – закричала Амели. – Ты лжешь мне. Ты лгал мне все время. Не прикасайся ко мне, – резко потребовала она. – Я не могу терпеть твоих прикосновений. Я…

– Вчера ты говорила иное, – угрюмо напомнил ей Джалиль.

Амели вздрогнула, но скорее не от его слов, а от собственных чувств и воспоминаний…

– Насколько я помню, прошлой ночью тебе мои прикосновения были очень приятны! Помнишь?

Когда Амели отказалась отвечать, он насмешливо улыбнулся.

– Мне освежить твою память?

Амели ошеломленно ахнула, когда он притянул ее к себе. Она напряглась, почувствовав сквозь тонкую ткань своей рубашки его мокрую кожу. Ум знал, как ужасно, как непростительно этот человек вел себя по отношению к ней, но тело, казалось, помнило лишь о том, что он ее любовник, ее любовь.

– Если я тебя сейчас поцелую, – мягко начал он, шепча эти слова прямо в ее плотно сжатые губы, – ты…

Он остановился и поднял голову, когда дверь в номер внезапно открылась, и в комнату быстро вошел высокий седобородый человек. Его манеры без всяких слов говорили о его высоком положении.

– Джалиль, наш новый американский проект… Как долго он, по твоему… – начал он и прервался, когда разглядел происходившее перед ним.

Глаза, темные и острые, как у сокола, заставили Амели почувствовать себя голубем в клетке, такой силой обладал его взгляд.

– Ваше Высочество, позвольте представить вам мадемуазель Амели Лоррен.

Ваше Высочество!

Амели сглотнула, чувствуя холодное неодобрение, излучаемое королевской особой. Принц перевел свой взгляд с Джалиля на Амели и обратно, а затем тихо сказал:

– Я понимаю!

Наступила многозначительная пауза, а затем он вежливо спросил Амели:

– Как поживает ваша крестная, мадемуазель Амели?

– Она… Она на Ближнем Востоке, – пролепетала Амели.

В ее голове мелькнула мысль добавить, что крестная уехала туда вместе с паспортом, который был ей сейчас так нужен, но она не решилась это сделать.

– Хорошо. – Принц наклонил голову. – Она весьма мудрый государственный деятель, такой же, каким был ваш отец. Государственные деятели такого уровня очень нужны в это неспокойное время.

Амели кивнула в знак благодарности и ушла в другую комнату, чтобы мужчины могли побеседовать наедине. Ее лицо горело стыдом. Несмотря на вежливость, было ясно, что принц не одобрил ее присутствие в номере Джалиля.

Как только принц удалился, она тоже попыталась уйти, но Джалиль покачал головой.

– Ты хоть представляешь себе, что произошло? Что будет теперь, когда принц увидел нас наедине? – угрюмо спросил он.

– Ты первый представил меня ему! – стала защищаться Амели.

– У меня не было другого выбора, – сердито сказал Джалиль. – Если бы я промолчал, принц подумал бы, что ты проститутка, и из-за этого я не могу назвать твое имя! Теперь тебе придется выйти за меня замуж, иначе твоя репутация и репутация твоей семьи будет погублена!

Амели недоверчиво уставилась на него

– Что? – еле слышно произнесла она. – Это невозможно…

– Возможно, и именно это нам придется сделать, – угрюмо уверил ее Джалиль. – У нас нет другого выбора, и все из-за тебя!

– Из-за меня? – Амели бросила на него гневный взгляд. – Что это значит? Это не я…

– Это значит, что с тех пор, как Его Высочество увидел тебя в моем номере без сопровождения родственников, у меня не остается другого выбора, кроме как жениться на тебе. Было ясно, о чем он подумал.

– Что? Это… Это смешно, – запротестовала Амели. – Почему бы тебе не сказать ему правду?

– Какую правду? – насмешливо спросил Лейн. – Рассказать ему о том, что ты вчера отдалась мне? Что прошлой ночью…

– Перестань, – потребовала Амели. – Ты все нарочно придумал, так ведь? Поступал согласно своему плану, чтобы заставить меня выйти за тебя замуж! Тебе ведь этот брак принесет очень многое, не так ли, Джалиль? – Она была готова взорваться от злости и горечи. – Не верблюдов же дадут мне в приданое! Один отель, может быть, даже два, и дюжина вилл. Впрочем, зачем останавливаться? Я знаю, что у семьи султана есть сеть отелей по всему земному шару, и…

– Ты преувеличиваешь. – Джалиль спокойно прервал ее почти истерическую тираду. – Если бы ты позволила мне объяснить…

– Объяснить что? – горько спросила Амели. – Что ты намеренно лгал мне и придумал ловушку, чтобы использовать меня в своих собственных интересах?

– Я? Использовать тебя? Это не я вчера вошел в чужую спальню, – холодно ответил Джалиль. – Если и есть тот, кого нужно винить за ситуацию, в которой мы оказались, это ты, Амели. Ты и твое любопытство! И, что бы ты себе не воображала, я именно поэтому собираюсь сделать благородную вещь и жениться на тебе.

– Потому что я была девственницей? Что за глупость!