Текст книги "Камер-паж ее высочества. Книга 1. Часть 2"

– Артефакт выпил из него очень много сил, – продолжает меж тем мама. – Мы с Нелией сделали все, что в наших силах, но… – она замялась. – Мика так и не просыпается, он впал в глубокий сон и с каждым часом слабеет. Тут нужен сильный маг, чтобы вылечить его. Так что вся надежда только на тебя Волан. Заплатить за сильного мага, способного помочь, у нас просто не хватит денег. – с какой-то надеждой в голосе закончила она.

Уф… Мика значит жив, а я то себе уже надумал не знай чего… Аж груз с плеч долой, как полегчало. Стоп! Что значит вся надежда на меня? Я ж вроде еще и не маг толком… Маман сама говорит, что дар у меня небольшой, да и куда девать Рыка с Нелией? Или уже можно про дар рассказывать?

– Это… Мам, а как я смогу? Я ж не умею ничего… – высказываю вслух сомнения, терзающие меня.

– Есть одно заклинание. – немного подумав, отвечает родительница. – Мне оно не по силам, да и относится к Школе Жизни, а ты же у нас и есть обладатель нужного дара.

– Так я не знаю заклинания. – вклиниваюсь с замечанием.

– Я показать смогу, только применить не смогу. – отмахнулась от моих возражений родительница, поворачиваясь к своим кипящим уже на огне спиртовки снадобьям. – Ты там растолок травы? – бросает через плечо.

– Да. – отвечаю, заглядываю в мисочку в своих руках, в которой перетирал травы, практически не задумываясь. – Вот, посмотри. – протягиваю ей емкость с мелким порошком. – А чего это ты такое делаешь? – мне стало интересно, что за снадобье готовит мама, и почему она меня с собой в лабораторию притащила, а не ту же Нелию, от которой проку было бы в разы больше.

– Как я говорила, для заклинания понадобится очень много сил. – она приняла посудину из моих рук и аккуратно, маленькой глиняной ложечкой насыпала порошок в кипящую жидкость, которая тут же забурлила и начала испускать сиреневый пар. – Сейчас мы сварим зелье, которое на короткий промежуток сможет резко повысить силу дара. Надеюсь, тогда тебе точно их хватит, для того чтобы поставить брата на ноги. – с каким-то сомнением в голосе отвечает.

– Кстати, ты не потерял кулон, который я тебе дала вчера? – внезапно переводит она тему.

– Нет, вот он. – я сую руку за пазуху и цепляю пальцами веревку, на которой висит кулончик.

Вытягиваю кулон-амулет наружу и понимаю, что карман рубашки дырявый, потому как из него падает мое кольцо, честно завоеванное в поединке, и с негромким стуком падает на пол, где немного попрыгав и замирает. Точнехонько у ног родительницы…Эх…

Черт! Ну как так-то…

– Что это? – мама нагнулась и подняла упавшее кольцо, которое теперь пристально рассматривает. – Откуда это у тебя? – строгим тоном спрашивает она, уперев в меня враз ставший грозным взгляд. – Потрудитесь объяснить, молодой Де Гриз.

Блин, чего делать-то? Если родительнице начал ко мне так обращаться – все, люлей точно не избежать… А, как будто в первый раз. Опустив голову виновато вниз, хотя вот ни капельки не чувствую за собой вины, начинаю подробный рассказ о сегодняшнем дне.

И о поединке, и о закладе, и о том, что магистр Шильд вызывает отца в коллеж…

– Так говоришь, ценность. – дослушав мою покаянную речь, мама будто облегченно выдохнула. – Да таких ценностей на развалах в магической лавке по медяку за дюжину продают. Эх, сынок, ну чего ж ты у меня какой доверчивый-то! – она потрепала ладошкой по волосам. – И как ты собрался им пользоваться, если ты у меня маг Жизни, а перстень под магию Огня заточен? – она с усмешкой смотрит на меня.

– Ну… Мне же сказали, что любой может… – ну вот как так-то? Я то уж размечтался, что у меня теперь есть боевой артефакт. Эх…

– Сказали ему… – мама протянула мне перстень обратно. – Воспользоваться то и правда, хоть кто может, только вот в камне заряда максиму на одно использование. А зарядить его сам ты не сможешь. – она в сомнении качает головой. – Да и я не смогу, если честно. Только если какого мага Огня попросишь. Так что, безделушка это, а не ценность. – выносит она свой вердикт.

Разочарованно забираю перстень и сую его в карман брюк. Ну и ладно, пусть меня и обманули, глядишь пригодится где. Как-никак, но хотя бы один раз использовать то смогу.

– То, что ты снова подрался, в какой уже раз за последний месяц? – вопросительно смотрит на меня. Пожимаю плечами. Да я чего? Считаю что ль… Они сами лезут. – Да еще с герцогским сыном, плохо… – она прикусывает губу задумавшись. – Но то, что хотя бы на поединке, а не как обычно без причин…

– Ну мам, я же никогда не дерусь без причин. – обиженно протягиваю я.

– Ну да, ну да. А еще ты никогда не перебиваешь старших, да? – ехидный тон. – Неважно. В общем, Волан, постарайся не влезать в неприятности. Хорошо? – я киваю в ответ. – Отцу я сама про вызов в коллеж сообщу. Как придет. Ладно, позже обсудим твое поведение. Давай сюда кулон. – протягивает она руку.

– Так. Полный. Это хорошо. – забрав у меня амулет, она на какое-то время погружается в созерцание предмета в своих руках. – Пробовал заряжать?

Пожимаю плечами. Ну, конечно пробовал… Еще бы я не пробовал.

– Значит, подключиться к кулону и взять ману сможешь… – резюмирует она. После чего протягивает мне деревяшку обратно, а сама поворачивается к лабораторному столу, на котором бурлят жидкости в посудинах. – Так, вроде готово. – одев на руки специальную перчатку и сняла приготовившееся зелье с огня, после чего аккуратно перелила его в небольшой стеклянный графинчик и закрыла пробкой. – Осталось только разучить заклинание и можно приступать. – мама аккуратно ставит графин на стол, и снимая перчатки идет в сторону письменного стола, того самого около которого я вчерась ремонтировал свои штаны.

– Помнишь, как вчера мы руну восстановления учили? – спрашивает меня родительница.

Мы стоим на свободном месте в комнате, друг напротив друга. На вопрос я лишь утвердительно киваю головой и немного напрягаюсь, переходя на магическое зрение.

– Готов? – очередной кивок. – Начинаю, запоминай.

Мама вытянула перед собой руки. Вижу, как с них потекли тоненькие струи маны, пересекаясь и образуя причудливый узор руны, понемногу наполнявшийся бледно-зеленоватым светом. На лбу родительницы выступают мелкие капельки пота. Заклинание явно дается ей с огромным трудом.

Хм… А эта руна будет посложнее… Внимательно всматриваюсь в узор, тщательно запоминая каждый завиток. Хорошо, что у меня с памятью все в порядке… К тому моменту, когда я понял, что рисунок накрепко отложился у меня в голове, руна уже представляла из себя призрачную тень самого себя.

Мама устало опускает руки, ее немного потряхивает от перенапряжения, а пот заливает глаза. Мда… А у меня точно хватит сил? Чего-то я начинаю сомневаться…

– Запомнил? – слышу затаенную надежду в голосе матери.

– Да. – коротко отвечаю.

– Попробуй воспроизвести, а я посмотрю. А то, если неправильно, то… – она не договаривает, но я чувствую ее беспокойство.

Если честно, мне не очень-то и хочется знать, что будет, если неправильно наложить заклинание. Ну его…

Прикрываю глаза, и по памяти вырисовываю руну, после чего направляю в нее тоненькую струйку силы, через пальцы рук, плеснувшую в пространство передо мной. Аккуратно, изгиб за изгибом, стараясь не ошибиться. Уф… Довольно сложно, но все же полегче чем вчера. Да и ощущения нормальные, никакой слабости не чувствую. Это что? Я и вправду стал магом? До сих пор не верится… Дождавшись, пока рисунок руны станет хорошо различимым, обрываю нить. Заклинание остается висеть в воздухе, начиная медленно истаивать.

– Ну как? Все правильно? – обращаюсь я к матери, пристально следившей за тем, как я создаю заклинание.

По ее довольной улыбке и засверкавшим глазам, я и так понял, что у меня все получилось. Кто б сомневался. Я тоже улыбнулся. Теперь осталось всего – ничего. Применить это заклинание на Мики. Воспоминание о том, что с братом не все в порядке, заставило меня нахмуриться. Чего я радуюсь, если Мики в плохом состоянии. Надо, наверное, поторапливаться.

– Да, ты у меня молодец. – мама видимо поняла, о чем я подумал, поэтому тоже начала торопиться. – Пойдем, я только зелье возьму. – с этими словами она направилась к столу, на котором дожидался графинчик со снадобьем.

Я не стал дожидаться маму, а быстро иду в переднюю комнатенку, где снимаю лабораторную одежду и накидываю на себя куртку.

– Все? – интересуюсь я у появившейся мамы.

– Да, пошли скорее. – она тоже переодевается и мы выходим под пронизывающие порывы ветра.

Всю обратную дорогу в дом я прокручиваю в голове руну, чтобы не забыть. Настроение, немного поднявшееся после удачного опыта с заклинанием, стремительно падало, заменяясь беспокойством.

Быстро преодолев сад и двор, заходим внутрь дома. На столе в гостиной уже прибрано. Нелия сидит в кресле, перебирая в руках какие-то тряпицы, а Рыка нигде не видно. Ну и, боги с ним, сейчас меня больше всего волнует судьба брата. Только вот где он? Я останавливаюсь посреди комнаты, не зная куда идти.

– Иди в нашу с отцом комнату, я сейчас подойду. – мама, поняв мое замешательство, указывает мне направления.

Нелия удивлено поднимает на меня взгляд, но я уже направляюсь в родительскую комнату, поэтому не обращаю на нее никакого внимания. Маман, подходит к сестре и начинает, что-то говорить. Слов разобрать не могу, потому что я уже в спальне.

Первое, что мне бросается в глаза, это лежащий неподвижно на широкой кровати Мика. Бледное лицо, с проступившими сквозь кожу синеватыми прожилками сосудов, придают его лицу какой-то потусторонний вид. От такой картины, мое сердце сжалось… С обострившимися чертами лица, братишка нисколько не похож сам на себя – неугомонное чудо, ни секунды не сидящее на месте.

От двери мне кажется, что он даже и не дышит. Я аккуратно, стараясь не нарушить гнетущей тишины комнаты, на цыпочках подхожу к кровати и смотрю на брата, казалось безмятежно спящего. Вот только, такое ощущение, что он даже не дышит… Осторожно касаюсь его лица, чтобы проверить дыхание. Кожа неприятно-холодная. Но, слава богам, пусть и слабый, но поток воздуха из его приоткрытого рта я все же чувствую. Уф…

– Так, Волька, запоминай. – мама уже зашла в комнату, и сейчас объясняет мне, что нужно делать. – Накладываешь руну вот сюда, – она рукой касается тела Мики в районе груди, скинув с него одеяло. – И вливаешь в нее как можно больше энергии. – она на секунду задумалась. – Для начала, попробуй использовать то, что в кулоне. Понял?

Я подтверждаю кивком. После чего достаю кулон и крепко сжимаю его в кулаке. Меня немного потряхивает от волнения, но усилием воли я все же успокаиваюсь. Жалость, напополам с чувством вины, буквально разрывает меня. Это же из-за меня Мики сейчас лежит на кровати, бледным подобием самого себя.

– Ты главное не спеши, постепенно. Я буду контролировать с помощью другого заклинания все твои действия. – Мама выжидательно смотрит на меня. – Готов?

– Да. – немного задержавшись с ответом, как можно более уверено отвечаю.

– Начинай. – командует она.

Так! Теперь максимально собраться. Перехожу на магическое зрение, и мир слегка преображается. Вокруг меня силовые разноцветные линии. Кидаю короткий взгляд в сторону мамы – перед ней висит незнакомая мне руна. Видимо, именно с его помощью она будет контролировать мои действия.

Не отвлекаться. Интересно было бы изучить новое заклинание, но сейчас не время. Тянусь к кулону в попытке зачерпнуть из него ману. Получается с первой попытки. Надо же…

Мысленно начинаю воспроизводить руну исцеления, визуально накладывая ее на точку, которую мне до этого показала мама, на груди у Мики…

Есть! Руна будто впитывается под кожу, но я все равно ее вижу. Наблюдаю, как едва заметные тоненькие нити начинают цепляться к ней и высасывать энергию, которую я щедро вливаю в заклинание.

Это что? Система жизненной энергии Мики? Хм… Оказывается я могу ее видеть. Интересно… ладно, некогда отвлекаться. Судя по всему, сил у братишки осталось совсем ничего.

– Еще. – слышу голос, доносящийся будто через вату.

Это мама, внимательно наблюдающая за происходящим.

Вливаю ману, слегка усиливая напор. Пот заливает мне глаза, но это ерунда. Как и то, что меня начинает трясти от напряжения. Все… Кулон пуст, а изменений в нитях, которые опутывают все тело брата, сейчас я это вижу более отчетливо, никаких.

Усилием воли подключаюсь к своему небольшому внутреннему источнику и немного увеличиваю напор энергии текущей с моих пальцев в руну, стремительно бледнеющую, из-за перебоя, пока я переключался с кулона-накопителя на свой резерв.

– Выпей! – моих губ касается ледяное стеклянное горлышко и в рот, через приоткрытые губы начинает течь приторно-горькая вязкая жидкость.

Тьфу… Во рту непередаваемые ощущения горечи. Хочется отплевываться, но я не могу остановить начатый процесс, поэтому кривясь, пытаюсь проглотить противное зелье. Судя по всему, это именно его мы сейчас готовили с мамой в лаборатории.

Сдерживая рвотные позывы, мне все же удается переправить снадобье по назначению. В желудок.

Волна огня пробегает по моим венам, расходясь от желудка по всему телу. Внутренний источник, уже было вычерпанный до конца, начинает сиять ярко-зелеными переливами, а слабость отступает.

Ух, ты! Круто! Не жалея, рывком, увеличиваю мощность заклинания. Нити, идущие от моих пальцев увеличиваются, направляя целительную силу в организм Мики…Ну же, еще! Я чувствую себя невероятно могущественным магом. Сейчас мне по плечу любые заклинания, даже самые сложные.

А это что за непонятная нить, красновато-серого цвета уходящая куда-то в сторону от тела Мики? Хм… глазами пробегаюсь по ней и перед моим взглядом появляется какое-то мутное красное пятно в районе шкафа с вещами. Интересно, а так и должно быть? Да нет, вряд ли… Немного отвлекшись, усилием воли разрываю ее.

Хм… После того, как я разорвал непонятный канал, явно не относящийся к жизненной системе Мики, сразу же замечаю эффект от моего заклинания.

Тонкие прожилки энергетической системы брата начинают наливаться зеленью и утолщаться. Энергия, до этого буквально ползущая по ним, понемногу ускоряет свое движение. Вот и румянец на щеках появился…

Улыбаясь, я все увеличиваю и увеличиваю скорость перекачки энергии. Вот Мики делает глубокий вдох и открывает глаза. Поток энергии не уменьшаясь исчезает внутри сияющей руны, разбегаясь от нее по тщедушному телу брата.

– Войка, а ты чего тут? – задает он вопрос, глядя на меня своими невинными детскими глазами.

Кажется, у меня получилось! Еще одна порция маны, и меня скручивает адская боль… Энергетические линии вокруг меня, резко пропадают. Я теряю контакт с заклинанием. По моим венам вновь бежит огонь, но только уже несущий не оживление, а адскую непереносимую боль.

Сердце норовит выскочить из груди. Перед глазами красная пелена. Из последних сил, на плохо подчиняющихся ногах я все же умудряюсь добраться до стоящей недалеко от кровати кушетки, на которую и падаю без сил.

Меня крутит и вертит. Пот льется градом, а комната превратилась в карусель. Но мне уже все равно. Главное – я смог! И с Микой все будет в порядке. Я так и проваливаюсь в беспамятство, с довольной улыбкой на лице…

Глава 2

– Войка! Во-о-й-ка!!! Ну, Войка… – звонкий, детский, явно чем-то недовольный, голос пытается прорваться сквозь мягкую ласковую пелену укутывающую мой спящий разум. – Войка, стаай! Стаай, Войка! – кто-то маленькой ручкой настойчиво начинает меня трясти.

Отстаньте все от меня… Мне так хорошо. Я плыву, покачиваясь на легких волнах сна, и просыпаться мне не хочется вот совсем. Здесь лучше, чем там… И боли совсем нет…

Зря… Зря я вспомнил про боль… Вспышка огня, пробежавшая по телу, заставляет меня дернуться и… И ничего… Тело даже не шевельнулось, а вокруг разума будто красная стена воздвиглась и не дает мне проснуться, открыть глаза, откликнуться наконец на непрекращающиеся попытки докричаться.

Но так ведь не должно быть? Или должно? И спросить не у кого, ведь я наедине с самим собой. Так, стоп! Главное осознать себя.

Кто я? Какой-то Войка. Думаю кричат меня, поэтому это мое имя. Да нет, не Войка, хотя весьма похоже… Похоже… О! Точно! Меня зовут Волан де Гриз. Ага… Вспомнил, надо же… Так, дальше то что?

Я… Черт, эта красная пелена не дает сосредоточиться, вытягивая мысли в круговорот непонятных символов. Но надо вспомнить… Не знаю почему, но это важно.

– Войка… Ну, встаай! – очередной тычок, будто на втором плане.

Этот настойчивый голосок никак не дает мне сосредоточится на чем-то важном… Красный цвет… Красный цвет… Почему, хоть мне и уютно в его объятьях, но мне он не нравится, вызывает отторжение и злость.

Да еще этот непрекращающийся зов…Так, меня зовут Волан. А я кто?

Мысли растворяются и тают, уходя в нирвану… Если бы не этот назойливый писк голоса, я бы давно уже постиг полное блаженство.

Нет! Стоп! Нельзя… Чувствую, что забыться и позволить красному сиянию вокруг поглотить меня опасно. Уж что-что, а опасность я чувствую за версту. Иногда…

Оп-па! А это что такое? В сплошной алой взвеси вокруг, тут и там пробиваются бледно-изумрудные искорки непонятных вкраплений, от которых веет чем-то родным и теплым, как будто это и есть я.

Мысленно тянусь к ближайшему зеленоватому отсвету и натыкаюсь на преграду, которая не дает мне коснуться частицы изумруда. Но меня уже тянет на отсвет, размазывая и раздавливая по невидимой стене.

Снова вспышкой вернулась боль, но тут же растворилась без следа, смытая волной расслабленности. Мне кажется, что красная пелена вокруг лишь уплотняется, приобретая багровый оттенок, зажимая мой разум в незримых тисках и в то же время даря покой и легкость.

Как это возможно, не понимаю. Отдаться на волю багровой дымки и вечно качаться на волнах покоя…

– Ну, Войка… – опять этот назойливый голосок, который не дает мне раствориться в умиротворяющей круговерти бордово-алого вихря, в центре которого я расположился. – Ну, айда стаай… – как будто просит о чем-то.

Интересно, чего этому противному голосу от меня нужно? Непонятно… Спросить разве? Как спросить, если у меня нет тела?

А изумруды все крупнее и все ближе. Они тянут меня к себе, собираясь в огромный кристалл, лучащийся теплым нежным светом. Таким родным и далеким одновременно. Что это?

Пелена, окружающая меня, уже практически черная, непроглядная, с красноватым оттенком. Еще чуть-чуть и я растворюсь в ней, обретя полный покой в объятиях ночи…

Я погружался в эту пелену и становился все спокойней и холоднее. Еще чуть-чуть…

Но мой покой был буквально взорван. От огромного изумрудного кристалла протянулись зеленые щупальца, которые, пробив красно-черную пелену, присосались ко мне и начали что-то передавать, закладывая в меня. Я отстраненно наблюдал за этим процессом, и по мере его прохождения у меня стало просыпаться любопытство.

«Странно, – размышлял я, – как-то все это ассоциируется со строительством каменного дома». «Камень» ложился на «камень», и через некоторое время я уже начал что-то ощущать. Я пока еще не разобрался, что я ощущаю, но чувство покоя и равнодушия начало рассеиваться, заменяясь какой-то пока неясной тревогой.

– Войка! – голосок вновь пробился к моему сознанию. – Войк! Ну, стай, ну, Вольк!

В этот момент черная пелена с красноватым оттенком закрыла несколько зеленых щупалец и они исчезли, а потом процесс исчезновения щупалец ускорился, пока они не пропали все. Их как будто обрезали. С их исчезновением, настойчивый голосок опять пропал, а мысли стали тягучими и неторопливыми.

Где-то на периферии ощущений я отметил, что изумрудный кристалл, если и вырос, то незначительно, а вот сиять начал явно сильнее, и свет его стал жестче, требовательнее, что ли.

А потом зеленые щупальца опять метнулись ко мне, но то ли их было больше, то ли они стали намного сильнее, но пелену тьмы, опять плотно окружившую меня, они разодрали, буквально, в клочья.

Вновь вернулась боль, но боль была странной, как будто в меня пытаются что-то запихнуть, а места уже нет, а это все пихают и пихают. И меня распирает и распирает, а боль все сильнее и сильнее!

И когда я не выдержал и закричал, боль мгновенно прекратилась, и ее отсутствие стало настолько неожиданным, что я на несколько мгновений вообще потерялся. Придя в себя, вновь ощутил, как «камень» ложится на «камень» и внутри меня что-то выстраивается и по мере заполнения, тонкий голосок звучал все громче и громче, но я пока еще не понимал, почему он звучит так тревожно.

По прошествии какого-то времени, зеленые щупальца плотно оплели меня, во всяком случае, кроме изумрудного сияния я ничего не видел, и мне показалось, что я куда-то двигаюсь. Я все еще не понимал кто я и где я, но редкие мысли уже стали меня посещать.

«Интересно, а как я двигаюсь? Сам-то я к передвижению не способен, значит, меня кто-то куда-то двигает. Вопрос – зачем?»

Эта ленивая мысль зацепила другую:

«А кому нужно меня двигать?»

Эту мысль перебила следующая, уже более энергичная.

«А почему я сам не могу двигаться? Что случилось?

Я почувствовал, как меня охватывает легкое беспокойство. Да еще этот голосок, все бубнящий и бубнящий:

– Войка-а-а! Ну, сто зе ты езись и не стаесь?! Стаай!

Голосок становился все громче, все настойчивей лез в уши, и у меня крепло чувство, что обладателя этого голоса я хорошо знаю. Что-то во мне стало меняться, и с каждым мгновением скорость изменений нарастала.

Сначала я пытался хоть как-то контролировать эти изменения, пытаясь их осмыслить, но вскоре поток этих изменений меня захлестнул, изумрудный свет вспыхнул нестерпимо ярко, после чего у меня создалось впечатление, что меня куда-то, как будто засасывает и я потерял сознание.

Первое, что я ощутил, еще даже не поняв, что происходит, были несильные толчки в бок и первое, что я услышал – был знакомый плачущий голосок.

– Войка-а-а! Ну, ты сто молсись?! Ну, Войка, ну, позалуста!

«Мика! – вдруг мелькнула мысль. – Это же Мика меня тормошит!»

И тут я все вспомнил – и странную болезнь, и мои попытки влить, в только что запомненную и наложенную на него лечебную руну, побольше энергии. Вспомнил, как увидел какую-то красную нить, уходящую от Мики куда-то в шкаф, и как я ее разорвал. Как вливал энергию и, вроде, у нас с матушкой все получилось и Мика очнулся… Но вот в последнем я не уверен, потому что меня скрутила такая боль, что при одном воспоминании меня пробил пот.

«Значит, у нас все-таки получилось!» – забилась во мне радостная мысль.

И тут же ко мне вернулись и все остальные чувства. Я почувствовал, как болит спина, на которой я лежу… А где, собственно, я лежу? Я поспешно открыл глаза и уставился в знакомый до мельчайших трещинок потолок родительской спальни.

С тех пор, как я маленьким прибегал сюда по утрам, чтобы разбудить родителей и послушать какую-нибудь интересную историю, потолок совсем не изменился, только потемнел от времени.

Да, время… Время! Сколько я здесь валяюсь?!

Сразу почувствовал, как болит тело, устав лежать в одной и, судя по всему, не самой удобной позе. Ну, да, я не люблю спать на спине, она почему-то быстро устает и мне становится некомфортно, хотя лежать на ней мне нравится, особенно, если кто-нибудь что-то рассказывает.

Лежишь себе, на спине, смотришь в потолок, и переживаешь вместе с рассказчиком! Да, как любит говорить мой дружок в коллеже, Андрэ, это «тема»! Правда, что это означает, он мне так и не сказал, но вставляет везде, где хочет показать, что это ему нравится.

Перевалился на бок, и сразу уткнулся в два больших, заплаканных глаза. Мика!

– Ну, Войка-а! – немного обиженно, немного плаксиво пробурчал Мика. – Я тебя заву, заву, а ты не стаесь! Це лазлегся?! Стаай!

Он протянул свою ручку и, упираясь в мой живот, попытался меня потормошить.

– Все, все! – я протянул руку и пощекотал его по ребрам. Братишка сразу убрал руку, сжался и захихикал.

«М-да, а вот со мной что-то не то! – оценил я свое состояние. – Слабость какая-то присутствует. Не то, чтобы я вообще ничего не мог, но… О, кстати, о мог…!»

Я вихрем соскочил с родительской кровати, на которой плющил себе спину и бока, крикнул Мике:

– Будь здесь, я сейчас вернусь!

…и целеустремленно рванул в то место, куда меня звал мой мочевой пузырь. Судя по его призывам, он уже растянулся до такой степени, что готов был полезть у меня из ушей! Во всяком случае, у меня ощущения были именно такими!

Когда я вернулся в родительскую спальню, уже спокойный и расслабленный, Мика все еще был там. Он сидел на родительской кровати, сложив руки на коленях, как примерный мальчик и о чем-то напряженно размышлял.

Усиленную работу мысли выдавал неподвижный взгляд, направленный в одну точку, что для такого непоседы было нехарактерно.

– Мика, – я присел перед ним на корточки и потеребил по руке, – ты о чем задумался, братишка?

– А? – непонимающе посмотрел он на меня. Потом взгляд приобрел осмысленность, Мика встрепенулся и, серьезно посмотрев на меня, вдруг спросил:

– Войка, а посему ты не отзывася? Я тебя будий, будий, а ты никак не посыпайся! Ты бойей?

– Да, Мика, – не стал внаглую врать я, – не то, чтобы болел, но мне нужно было срочно поспать. Ты лучше скажи, как ты себя чувствуешь?

Я внимательно посмотрел на братишку. Он беззаботно махнул рукой.

– Номано! Только устаю бысло!

Я вспомнил, как после наложения лечебной руны я увидел систему распределения энергии в теле Мики. Тогда я еще поразился насколько тонкими и бесцветными были эти каналы, по которым должна курсировать его жизненная энергия.

«Надо бы проверить, как у него сейчас дела обстоят! – подумал я. – Хотя я, конечно, могу сравнить только с тем, что видел перед лечением, и насколько будет хорошо и правильно то, что я увижу, мне неизвестно».

Я плюнул на свои колебания и, вспоминая, как и что делал при лечении, создал руну и наложил на показанную мамой точку. И снова увидел, как к руне опять начали цепляться нити, но сейчас они были ярко-зелеными, потолще и поживее тех, что я видел.

Значит, можно сделать вывод, что с моим младшим братом все неплохо! Это уже радует, хоть не зря мы с мамой старались!

– Мика, а где мама?

Я, видно, еще не до конца пришел в себя, так как ее отсутствие замечаю только сейчас.

– Здесь мама, здесь, Волька! – доносится до меня от распахнувшейся в этот момент двери. Матушка ворвалась в комнату и пристально осмотрела Мику.

– Так, – скомандовала она, – Мика, беги, помоги Нелии, а мы пока с Воланом поговорим.

– А мона мне посусать? – заинтересованно спрашивает малыш.

– Нет, – терпеливо разъясняет ему мама, – послушать нельзя, потому что ты все равно ничего не поймешь, а твоей сестре нужна помощь.

– Ну лана, – сжалился над нами Мика, – я посей!

Он, и вправду, спрыгнул с кровати на пол и выбежал из комнаты. Вот неугомонный!

Я встал с корточек и повернулся к маме. Она крепко взяла меня за руку и подтолкнула к кровати.

– Сядь!

Я сел на кровать, мама примостилась рядом, внимательно вглядываясь в мое лицо. Я тоже посмотрел ей в лицо. Посмотрел и расстроился. Ее лицо…оно, как будто постарело за эти часы, что Мика болел. Через лоб пролегла глубокая морщинка, а глаза, которые частенько искрились смехом и весельем, сейчас потухли и выражали только усталость и боль.

Я обратил внимание на сеточку морщин в углах глаз, а ведь раньше их не было! Эх, мама, мама, ты всегда так за нас переживаешь!

Я непроизвольно погладил ее по руке и, придав голосу убедительности, прошептал:

– Мам, не переживай ты так, все же хорошо!

Почему-то в ее глазах мелькнули страх и вина, а потом она несмело, явно через силу улыбнулась.

– Да, Волька, все хорошо! У тебя все получилось! Я так тебе благодарна!

И у мамы по щекам потекли слезы, оставляя после себя мокрые дорожки. Я растерялся. Я никогда не видел маму в таком состоянии, плачущей. Наоборот, она всегда старалась ободрить, поддержать, подсказать, не стесняясь делать это с юмором, с шуткой.

– Мам, ты что? – я опять погладил ее по руке, бессильно лежащей у нее на коленях. – Мам, не плачь, у нас ведь все получилось, да мам?!

– Да, сынок, – она ладошками вытерла слезы со щек и несмело улыбнулась мне.

Я, глядя на ее улыбку, постарался в ответ улыбнуться, как можно шире, чтобы она поверила, что все, действительно хорошо. Но, видно, у меня это не получилось, потому что вместо облегчения она вдруг напряглась и начала внимательно вглядываться в мое лицо.

– Волька, – немного озабоченно произнесла она, – как ты себя чувствуешь?

Я прислушался к себе, ничего, кроме слабости, не обнаружил и пожал плечами.

– Да, вроде, нормально, – осторожно констатировал я, – а почему должно быть иначе?

Мама, вместо ответа, протянула руку к моей голове и взлохматила мне волосы.

– Ох, Волька, Волька! Если бы ты знал, как я волновалась, когда ты упал без чувств! Я несколько раз проверяла твой организм, и все проверки давали один и тот же результат – с тобой все в порядке! Но при этом ты был без сознания! Я уже не знала, что и подумать! Единственное, что было удивительно, я не могла увидеть твое магическое хранилище! Его закрывала какая-то темно-красная пелена. У меня есть предположения, с чем это связано…

– Мам, – я решил, что стоит с ней поделиться своими видениями, она человек более опытный, глядишь, чего и подскажет. Мне почему-то казалось, что все эти видения – это очень важно. – Ты знаешь, а я видел эту пелену. Она действительно была черной с какими-то красноватыми вкраплениями.

– Нет, даже не так, – немного подумав, я все же пришел к выводу, что красное – это были не вкрапления, – ты знаешь, это красное было больше похоже на, ну, не знаю, как будто красный свет окружил черный туман, но он не однородный, вот красный свет и прорывается то тут, то там.

Я увидел, как после моего объяснения мама напряглась.

– А что-то еще ты видел?

Она серьезно и с какой-то затаенной надеждой смотрела на меня.

– Да, – я кивнул. – Там еще были изумрудные искорки, которые собрались в огромный кристалл, этот кристалл выкинул из себя зеленые нити, они ко мне прицепились…и все! Я пришел в себя.

Мама о чем-то задумалась, машинально гладя и взъерошивая мне волосы, а я молчал, боясь спугнуть ее мысли. Наконец, она опустила свою руку, перестав ерошить мне волосы и все еще задумчиво, но уже осознанно попросила:

– Волька, а дай я сейчас посмотрю на твое магическое хранилище. Если все так, как я думаю, я тебе кое-что расскажу.

– Смотри, – согласился я с ней, – а что я должен делать?

– Да, пока ничего, – она вдруг усмехнулась, – просто посиди спокойно и не мешай мне.

Я замер, только глаза бегали, но с этим я ничего не мог поделать – было очень любопытно подсмотреть, что происходит.

И тут я стукнул ладонью себе по лбу.

У мамы удивленно взлетели брови.