Текст книги "Пока не закончатся звезды"

5
В дороге

Лиам

– Пристегнись.

– Так точно, сержант.

Майя закатывает глаза. Не скрывая улыбки, я подчиняюсь приказу. У меня хорошо получается выводить людей из себя, я бы сказал, что это один из моих талантов. Девица явно с характером, и будет очень весело задирать ее всю дорогу.

Однако лучше подождать, когда мы выедем на шоссе, где она не сможет меня высадить. На сборы ушло почти полчаса, потому что Майя все еще колебалась. Я держался молодцом, не говоря ни слова, хотя причины ее беспокойства мне непонятны: вечером она уже будет дома. Да, поездка долгая, но я хорошо ей заплачу. Сделка более чем справедливая.

И все же она продолжает вести себя так, словно это ей в тягость.

Я успел обнаружить, что Майя живет не одна. Она заглянула в комнату матери, чтобы попрощаться, – та еще не встала. Не думаю, что Майя вдавалась в подробности произошедшего, но и ее мама ничего в ответ не спросила, так что у нас явно есть кое-что общее. Позволить дочери сесть в машину с незнакомцем и даже не поинтересоваться, куда та едет? Моя мать наверняка поступила бы так же.

Мы выезжаем из Милнроу. Майя ведет машину, я рассеянно смотрю в окно. Аспирин наконец-то подействовал, и голова прошла, но сидеть внутри так неудобно, что я не знаю, как выдержу четыре часа. Мои ноги слишком длинные для кресла. Я отодвигаюсь назад, ерзая, и она на секунду отвлекается от дороги, чтобы посмотреть на меня.

– Богатый мальчик не привык к маленьким машинам, да?

Я закатываю глаза. Она зовет меня так с тех пор, как я сказал, что деньги – не проблема.

– Ты слишком часто огрызаешься, Майя. Люди подумают, что ты ко мне неровно дышишь.

– Прости за плохие новости, но ты не в моем вкусе.

– Ну да, конечно.

– Смешно, когда парни строят из себя не пойми что.

Я сдерживаю улыбку.

– Пытаешься задеть мое самолюбие?

– Правда причиняет боль.

– Ты думаешь, что у меня королевские замашки. А что в этом плохого? – Мне и правда интересно. Запрокинув голову, я насмешливо улыбаюсь. Она молчит, и я развиваю тему: – Признайся, ты ведь сфотографировала меня спящим? Готов поспорить, ты повесишь это фото себе на стену.

– Нет, но надо было – показала бы полиции.

Опять двадцать пять.

– Мы проведем вместе много времени. Может, хватит относиться ко мне как к преступнику.

– А вдруг ты и есть он.

Мне это не нравится. Я смотрю на нее и вижу, что она вцепилась в руль и нервно поглядывает на зеркала заднего вида. Она напряжена с самого начала поездки. Из-за меня? Запах алкоголя и без того усугубил впечатление, но, кроме того, я не мылся со вчерашнего дня. В злосчастном автобусе, который подобрал меня пьяным и доставил в какую-то глушь, душа не было.

Если подумать, я даже ни разу не посмотрелся в зеркало. Протягиваю руку, чтобы исправить эту оплошность, и Майя тут же совершает маневр. Она резко крутит руль, сворачивает с шоссе и тормозит посреди грунтовой дороги. Сердце едва не выпрыгивает из груди. Что за черт?

Спросить я не успеваю, потому что Майя выходит из машины и, обойдя вокруг, открывает мою дверь. Неужели она бросит меня здесь на произвол судьбы? Но тут она с измученным видом цепляется за дверцу и говорит:

– Поведешь ты.

– Что? – оцепенело глядя на нее, спрашиваю я.

– Ты за рулем. Давай, пошевеливайся.

Я не реагирую, и она тянет меня за руку, чтобы вытащить из машины.

– Лиам, пожалуйста.

Услышав в ее голосе нотки отчаяния, я подчиняюсь. Майя тут же запрыгивает на мое место, закрывает дверь и, сложив руки на груди, ждет, когда я сяду за руль. Мне требуется несколько секунд, чтобы все это переварить. У девчонки явно не все дома.

И все-таки я сажусь в машину.

– Ладно, – вздыхаю я и пристегиваю ремень. Моим длинным ногам неудобно, и я ищу рычаг под сиденьем, чтобы отодвинуться.

Майя не смотрит на меня. Побледнев, она тревожно впивается в плечи ногтями. Кажется, я тут ни при чем, ведь она не позволила бы мне вести машину, если бы переживала за свою жизнь. Неужели настолько боится дорожного движения? Когда я только получил права, мне тоже было страшно, но не до такой же степени.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

Услышав мой голос, она начинает задыхаться. Кажется, ее вот-вот накроет паническая атака. Сглотнув, она кивает, хотя понятно, что это неправда.

– Веди осторожно, – просит она.

– Конечно.

Как я и говорил, очень странная особа.

Я молча сворачиваю обратно на шоссе. Следующие пять минут проходят в тишине. Майя просто пристально смотрит в окно, не разжимая рук, а я краем глаза слежу за ней и нервно стучу по рулю. Мне трудно сосредоточиться на дороге, когда она рядом. До того, как мы вышли из дома, она едва доверяла мне ехать с ней в одной машине, а теперь добровольно отдает руль. Что бы за этим ни стояло, это явно что-то серьезное.

И вряд ли молчание тут поможет.

– Ты была когда-нибудь в Лондоне?

Она напряженно замирает. Я бросаю на нее взгляд исподтишка и снова фокусируюсь на дороге.

– Нет, – говорит она.

– А стоило бы. Тебе точно понравится. – Она недоверчиво смотрит на меня. – Всем нравится.

Майя скептически цокает языком, но все же придвигается чуть ближе.

– Я слышала, что это очень грустный город.

– Положись на мой опыт, слухам верить не стоит.

Мне удается привлечь ее внимание. К счастью, она вроде бы справилась с тревогой.

– Давай, – подбадриваю я ее, кидая мимолетный взгляд. – Спрашивай все что угодно. Я веду твою машину, а ты даже не знаешь, сколько мне лет.

– И знать не хочу. – Быстрая оборонительная ложь.

– Не прикидывайся черствой, Майя. Я тебя раскусил.

Я жду, что она снова примется возражать, но она покорно вздыхает:

– И сколько же тебе лет?

– Девятнадцать.

– Достаточно, чтобы угодить в тюрьму за похищение, – говорит она ядовито.

Я усмехаюсь.

– Это ты настояла, чтобы я сел за руль.

Она сразу улавливает подоплеку моих слов и ерзает на сиденье: ей явно некомфортно.

– Я не привыкла бывать на шоссе.

– За рулем, – добавляю я. Она же должна была ездить куда-то с родителями.

– Нет, вообще. – Я молчу, чтобы дать ей самой продолжить, и, кажется, так ей проще. – Я ежедневно езжу в Манчестер и обратно, но это не считается. До него всего полчаса.

– Ты там работаешь?

– Нет. Ну, вернее, вроде того.

– Но у тебя же есть работа?

– Я официантка.

– Забавно, правда?

– То, что я работаю в баре, не значит, что мне нравится иметь дело с пьянчужками, – ворчливо парирует она.

Я с трудом сдерживаю смех. Не в бровь, а в глаз.

– Ты учишься? – спрашиваю я.

– Нет.

Мне не хочется, чтобы это походило на допрос, поэтому говорю:

– Я тоже. Решил не поступать в университет, чтобы полностью сосредоточиться на своем деле.

Таким образом я пытаюсь пробудить ее любопытство, но она лишь равнодушно пожимает плечами. Какой удар по моему самолюбию. Вообще-то даже хорошо, что Майя не знает, кто я такой, – меньше потенциальных проблем. Но она держит меня за какого-то придурка, и в глубине души я умираю от желания раскрыть карты, чтобы произвести на нее впечатление.

– Ты жалеешь, что не пошел учиться? – спрашивает она спустя какое-то время. – Будь у меня такая возможность, я бы ее не упустила.

– Не особенно. Вместо этого я выбрал то, что приносит мне счастье.

Удивительно, до чего правдоподобна моя ложь.

– Здорово, – отвечает она.

– Почему ты не можешь поступить в университет?

– Из-за работы. У меня не получится совмещать. Кроме того, в твоем мире люди, наверное, о таком не задумываются, но учеба стоит денег.

Поразмыслив, я киваю. Это действительно никогда не приходило мне в голову.

– Ты права, – говорю я. – В моем мире о таком не задумываются.

И теперь, когда я это осознаю, мне становится грустно. Как же несправедливо. Майя обхватывает себя руками и смотрит вдаль.

– Как-то так.

– А что бы ты изучала? – спрашиваю я. Пытаюсь направить разговор в другое русло, чтобы она перестала защищаться. Кроме того, мне и правда любопытно.

Для человека, которому «его мир» не дал возможности учиться, у Майи довольно четкие приоритеты.

– Журналистика.

– У тебя поэтому столько блокнотов? Ты пишешь?

Не знаю, кто больше удивился: она – тому, что я обратил на это внимание, или я – тому, что обратил на это внимание.

– Откуда ты знаешь про блокноты?

– Они лежали на твоем столе, а я очень наблюдателен.

– Что характерно для преступника.

Ее ответ застает меня врасплох, и я не могу удержаться от смеха. Майя замирает, глядя на мою реакцию, и на ее губах расцветает застенчивая улыбка. Это побуждает меня продолжить диалог.

– Честно говоря, я не разбираюсь в астрономии. Я нашел твое имя на сайте, посвященном кличкам для кошек.

Теперь смеется она. Я не могу удержаться и снова смотрю на нее, но тут же перевожу взгляд обратно на дорогу. У нее очень приятный смех.

– Я знала, что это вранье. Ты не похож на любителя астрономии.

– Потому что я слишком красивый?

– Потому что смахиваешь на идиота.

Я прижимаю руку к груди, будто меня ранили в самое сердце.

– Как больно.

– Еще бы.

На моих губах скользит улыбка. Я не признаюсь в этом вслух, но, кажется, она не так уж плоха.

– А твои родители знали, что Майя – это название звезды, когда выбирали тебе имя?

– Папа любил астрономию. Он всегда говорил матери, что женится на ней только в том случае, если она назовет детей так, как ему захочется. И в конце концов шутка стала явью. Он и моей сестре выбрал имя. – Сделав паузу, она смотрит на меня. – Денеб. Это самая далекая от Земли звезда, известная человечеству.

Между нами повисает неловкое молчание. Майя как будто замыкается в себе и отодвигается к двери. Я откашливаюсь.

– У тебя забавный отец, – говорю я.

– Он мертв.

Черт. Сердце стучит так сильно, что мы чуть не съезжаем с полосы.

– Прости, – выдавливаю я.

Она тут же качает головой, словно только что осознала, как резко прозвучали ее слова.

– Ничего страшного. Он умер, когда мне было десять. Ты же не знал.

И снова кажется, что тишина вот-вот поглотит нас.

– У меня тоже нет отца, – неожиданно признаюсь я. – Он ушел, когда мне было двенадцать. Меня вырастила мама.

Я завуалировал ситуацию как мог: не нужно, чтобы она узнала что-то еще о моей семье. Я жду в ответ традиционного «мне жаль», но вместо этого Майя просто говорит:

– Отстой.

И я смеюсь, потому что она абсолютно права.

– Ему не нравилось, что мама была успешнее его.

Отца бесило, что ее бренд так взлетел. Когда имя мамы стало известным на всю страну, ссоры дома стали настолько частыми, что я буквально не мог выйти из комнаты. Потом они развелись, и отец ушел без каких-либо объяснений. С тех пор мы его не видели – да и слава богу. Пускай Адам и зануда, но к маме он относится в разы лучше.

В машине на сорок минут повисает тишина, но она уже не вызывает дискомфорта. Майя напевает песни, которые играют по радио, любуется пейзажами. После долгих раздумий я сворачиваю в сторону заправки. Мы паркуемся рядом с кофейней, где почти нет посетителей.

– Если ты планируешь похищение… – говорит она тихо, озираясь вокруг.

– Я угощу тебя кофе. Мне надо размять ноги.

Не дожидаясь ответа, выхожу из автомобиля. Через несколько секунд Майя присоединяется ко мне.

– Такого уговора не было, – напоминает она, глядя на меня поверх машины.

Улыбнувшись, я бросаю ей ключи.

– Никто не запрещает пригласить красивую девушку выпить по кружке чего-нибудь.

Она ловит ключи на лету.

– Не шути со мной, – предупреждает она.

– Никаких шуток, Майя. Оставь свои фантазии до вечера.

С улыбкой я иду в сторону кофейни. Майя неохотно следует за мной. Когда я открываю дверь, пропуская ее, она скрещивает руки и ждет, пока я войду первым. Наверное, она пытается действовать мне на нервы, но меня это только забавляет. Майя идет позади, и я замечаю, как она улыбается, думая, что я на нее не смотрю.

С облегчением нащупываю в кармане деньги. Было бы весьма невежливо пригласить ее в кофейню, а потом попросить заплатить.

– Кофе? – спрашиваю я, вставая в очередь. Перед нами всего пара посетителей. Бариста проворно раздают заказы.

– Шоколад. Я не люблю кофе.

– Так мы с тобой не поладим.

– Мы и так не ладим.

Я снова улыбаюсь, но тут случайно замечаю взгляд какой-то девушки в глубине зала, и реальность наотмашь бьет меня по лицу.

Черт.

Почему я не подумал об этом раньше?

Черт, черт, черт.

Майя рядом со мной все еще погружена в свои мысли, потому что нормальный человек не станет проверять, не наблюдают ли за ним с другого конца кофейни. Незнакомка подталкивает локтем своих подружек, и все они смотрят на меня. Я притворяюсь, будто ничего не замечаю. Они тут же вытаскивают смартфоны и фотографируют меня исподтишка, будто без доказательств им никто не поверит.

Нужно разобраться с этим, пока не стало хуже.

– Отойду на минутку, – говорю я Майе, которая кивает с отсутствующим видом.

Она залипла в смартфоне. Я делаю мысленную пометку попросить у нее телефон: Эван должен прикрыть меня.

Отчаянно надеясь, что она не будет следить за мной, я иду к девушкам. При виде приближающегося меня их глаза округляются, и они начинают нервничать. К счастью, девушки хотя бы убрали смартфоны. Отлично. На вид им лет пятнадцать.

– Ты правда Лиам Харпер? – едва дыша, пищит одна из них.

Я киваю, и тут начинается хаос.

Слава небесам, негромкий.

Мы болтаем несколько минут, и я соглашаюсь сфотографироваться вместе. Я прошу девушек удалить снимки, которые они сделали раньше, ведь на них есть Майя, но мне остается только поверить им на слово. Одна из них даже просит меня дать автограф. То, что я «привык» к такому, не значит, что я считаю это само собой разумеющимся. Миллионы подписчиков в сети – это одно. Видеть их в реальной жизни – совсем другое.

Попрощавшись, я возвращаюсь в очередь к Майе. Девушки продолжают возбужденно шушукаться, привлекая внимание других посетителей. Теперь многим будет интересно узнать, кто я такой, и они захотят совместный снимок просто потому, что видели реакцию других.

Кажется, скоро нам придется вернуться к машине.

– Та девушка взяла у тебя автограф, – шепчет Майя, когда я встаю рядом с ней.

Отрицать что-либо уже бесполезно.

– Да, – просто говорю я.

Я всеми силами избегаю ее любопытного взгляда. Подходит наша очередь делать заказ, и тут она задает вопрос, которого я ждал с того самого момента, как проснулся в ее машине.

– Кто ты?

А я молчу. Не в силах объяснить ей, что я больше этого не знаю.

6
Я блогер

Лиам

Мы уходим из кофейни, так ничего и не заказав. Увидев, что я сфотографировался с девочками, другие посетители начали бросать на нас любопытные взгляды. Майя явно не привыкла быть в центре внимания: она неловко скрещивает руки на груди, и я предлагаю уйти.

Оставив ее ждать в машине, я отправляюсь в туалет кофейни. Опершись ладонями на раковину, смотрюсь в зеркало. Надеюсь, ни одна из этих фотографий не попадет в сеть, потому что выгляжу я хуже, чем думал. Одежда помята, волосы спутаны, а под глазами синяки, выдающие бурную ночь.

Ополоснув лицо, я пытаюсь уложить пальцами кудри. Скорей бы оказаться дома и переодеться. От меня несет выпивкой. Бросив напоследок взгляд в зеркало – я сделал все, что мог, – надеваю толстовку и выхожу из туалета. Опустив голову, я иду на улицу.

В глубине души я боялся, что Майя воспользуется возможностью бросить меня здесь, но машина на месте.

Спрашивать, не хочет ли она сесть за руль, я не стану – она уже устроилась на пассажирском сиденье. Завожу двигатель, и мы выезжаем с заправки на шоссе. Майя продолжает искоса поглядывать на меня. Это бросается в глаза, хотя она, наверное, думает, что делает это незаметно. Я до сих пор ничего ей не объяснил. Не знаю даже, почему мне так нравится подогревать ее интерес.

Любой другой потребовал бы объяснений или засыпал меня вопросами – но только не она. Вместо этого мы молчим, пока она не включает радио, где играет песня неизвестной мне группы. Обычно я такое не слушаю, но звучит неплохо.

Майя рассеянно напевает себе под нос, глядя в окно, а я изо всех сил стараюсь не отвлекаться от дороги.

– Приятная музыка, – говорю я, чтобы прервать молчание.

– Ага. Это моя группа недели. – Я вопросительно смотрю на нее, и она поясняет: – Каждую неделю я выбираю новую группу и слушаю их творчество. Так я открыла для себя много любимых исполнителей. Звучит глупо, но это помогает мне настроиться, когда я пишу.

Мне это вовсе не кажется глупым. Интересный метод, и, может быть, я даже попробую его как-нибудь сам, но вслух я этого не говорю.

– А что именно ты пишешь? – спрашиваю я вместо этого.

– Разные тексты, ничего особенного. И то только когда нужно выпустить пар. Говорят, не стоит держать все в себе.

Она тут же поджимает губы и отводит взгляд, словно думает, что поделилась лишним. Я надеюсь на подробности – мне интересна эта тема, и я готов слушать и дальше, – но Майя уже снова замкнулась в себе.

– Здорово, – говорю я, не придумав ничего лучше.

– Да, наверное.

Почему я постоянно должен находить темы для разговора? Ладно, будем ехать в тишине.

Часа через два наступает время обеда. Я не ел со вчерашнего вечера, поэтому проголодался, и, хотя голова больше не болит, мышцы все еще напряжены. В таком состоянии я едва ли продержусь оставшиеся сто километров. Не задумываясь, я сворачиваю к ближайшей заправке. Наши мысли, видимо, совпадают, потому что Майя вздыхает с облегчением.

– Слава богу, я умираю с голоду, – признается она, стараясь рассмотреть, куда мы приехали.

Я паркуюсь рядом с заправкой. Рядом находится придорожное кафе, которое не выглядит слишком оживленным. Заглушив двигатель, я вижу, что Майя достала из рюкзака кошелек. Меня это не устраивает – мы же договорились, что плачу я, но она жестом велит мне помолчать.

– Спрячь свое звездное личико в машине. Скажи, что тебе взять, и я сделаю заказ. А ты подождешь здесь.

Это разумно, если мы хотим избежать повторения случившегося.

Но все равно я не позволю ей заплатить. Быстро обыскиваю карманы в поисках денег, но она только молча фыркает и уходит, не дав мне ничего сказать. Какого черта, я даже не успел ничего заказать.

Завожу машину и отъезжаю вглубь площадки. У дороги находится зеленая зона со столиками, где можно перекусить на свежем воздухе. Поблизости припарковано несколько автомобилей, но внутри никого нет. Я выхожу из машины, убираю ключи в карман и устраиваюсь в самом укромном уголке. Небо пасмурное, но очень жарко. Сняв толстовку, я остаюсь в футболке.

Надеюсь, Майя сможет меня найти. Проходит четверть часа, а ее все нет, и я уже думаю отправиться на поиски, но тут она появляется с пакетом еды. Я замечаю, что она довольно нагло рассматривает меня и сглатывает, когда ее взгляд падает на мои руки.

Не в ее вкусе, да? Что-то многовато внимания она мне уделяет.

Майя с удивлением понимает, что ее поймали, и опускает глаза, но уже поздно. Я едва сдерживаюсь, чтобы не улыбнуться.

– Это все, что у них было. – Майя бросает мне сэндвич, завернутый в салфетку. – Еще можно было заказать тефтели, но доверия они не внушают. – Она изо всех сил старается скрыть нервозность.

Я рассеянно киваю, продолжая думать о другом, а именно: что это только что было? На моем лице расплывается улыбка.

– Мы же договорились, что угощаю я.

– Уверена, ты найдешь другой способ загладить свою вину.

Я чуть не подавился куском сэндвича.

Все интереснее и интереснее.

– Например?

– Может, хватит всей этой таинственности? Объясни, что это было сегодня. Девочки попросили тебя сфотографироваться вместе. Ты знаменитость?

Я равнодушно пожимаю плечами. Кажется, тут наши мысли не совпали.

– Что-то вроде того, – говорю я.

– И кто ты? Певец, актер, футболист? – Она осматривает меня с ног до головы. – Модель?

Я снова ухмыляюсь.

– Я похож на модель? Высокого же ты обо мне мнения, Майя.

Однако у нее на все готов ответ.

– В последнее время модные бренды стали очень инклюзивными. Не удивлюсь, если теперь они нанимают и придурков.

– Смешно.

– А я серьезно. Так чем ты занимаешься? Спортсмен? Комик?

– Не совсем. – Я делаю паузу, чтобы прожевать сэндвич. – Я блогер.

И тут она начинает буквально задыхаться от смеха. Я моргаю. Это совершенно точно не та реакция, на которую я рассчитывал.

– Ты шутишь, – смеется Майя, качая головой. Но увидев, что я молча смотрю на нее, она широко распахивает глаза. – Черт, ты серьезно. Прости.

– И что в этом такого смешного? – слегка раздраженно спрашиваю я.

– Ничего, – поспешно отвечает она. – Просто… я удивилась. Вот и все.

– Вообще-то это серьезное занятие. Думаешь, легко стоять перед камерой и нести чушь? Это требует основательной подготовки.

– Конечно-конечно, – кивает она.

У меня, как обычно, испортилось настроение. Я постоянно жалуюсь на свою жизнь, но стоит кому-то начать критиковать ее, как я тут же занимаю оборонительную позицию. Чертовски лицемерно с моей стороны.

Заметив, что я отвожу взгляд, Майя вздыхает.

– Лиам, я не имела в виду ничего такого. Прости, если обидела тебя. – Звучит искренне, и я киваю в ответ. Расслабив плечи, она добавляет: – Что за видео ты снимаешь? Я редко сижу в интернете.

Я стараюсь не показывать своего удивления, хотя не знаю практически никого, кто не сидел бы в сети сутками напролет.

– Да все подряд. Иногда обозреваю видеоигры, но обычно я снимаю смешные ролики на разные темы. В последнее время мне нравится вести стримы.

«По крайней мере раньше так было. А теперь я делаю это только потому, что этого от меня все ждут».

– То есть твои подписчики считают тебя смешным? – весело спрашивает она. – Поздравляю. Ты прекрасно притворяешься перед камерой.

Я не могу не улыбнуться. У нее отлично получается подкалывать меня.

– Не все подписчики так считают, – признаю я, а она смеется.

– Папа любил повторять, что, даже если ты принял правильное решение, всегда кто-то будет против. Невозможно угодить всем.

– Но как ты поймешь, что решение правильное? Можно потратить всю жизнь, думая, что идешь верной дорогой, просто потому, что других ты не знаешь. – Внезапно все ее внимание устремилось ко мне, и я неловко откашливаюсь. – Твой отец прав. У всех моих друзей есть хейтеры. С этим в конце концов свыкаешься.

– А что они тебе пишут? К чему вообще можно прицепиться, если знаешь человека только в сети?

– Одним не нравится моя внешность, другим – мои монологи и качество видео, а кто-то даже создает анонимные аккаунты, чтобы оскорблять моих друзей и близких. А еще есть те, кто думает, что я делаю все это ради славы и денег, а не потому, что мне правда приносит удовольствие это занятие.

Мы закончили обед. Майя задумчиво хмурится, и ей требуется некоторое время, чтобы поразмыслить над моими словами.

– Не думаю, что ты делаешь это ради выгоды.

– Не знаю. Я всю жизнь сижу на ютубе.

– И ничего другого не видел, – добавляет она себе под нос.

Я совсем ее не знаю, но мне не терпится рассказать ей все. Возможно, именно в этом и причина: Майя не знает ни меня, ни моей истории. Она не знает, как мало я похож на Лиама, улыбающегося в камеру. Молчание не приносило мне никакой выгоды, так зачем молчать? К тому же мы вряд ли увидимся снова.

– Поначалу мне это нравилось, – признаюсь я. – Мы с моим лучшим другом дурачились на камеру, и нам было весело видеть реакцию людей в интернете. К тому времени, как я это осознал, за моим контентом следили уже многие. Как только у публики появляются свои ожидания, ты начинаешь переосмысливать все свои действия, потому что не хочешь никого подводить. – Я сглотнул. Если подумать, эгоистично с моей стороны жаловаться на свою идеальную жизнь, учитывая, что я не знаю истории Майи. – Прости, – добавляю я неловко. – Прости, что ною. У меня нет реальных проблем.

Я часто повторяю себе, что в моих обстоятельствах грех жаловаться, но от этого мне становится только хуже. Меня не отпускает вопрос: почему тогда я так недоволен своей жизнью? Любой хотел бы оказаться на моем месте. Я жду, что Майя, как и все, согласится с моими словами, но она говорит совсем другое:

– Нельзя судить о проблемах других людей. То, что для меня мелочь, для кого-то может быть вопросом мирового масштаба, и это нормально. – Она смотрит мне прямо в глаза. – Мне кажется, ты должен заниматься тем, что приносит тебе счастье, Лиам.

Я мог бы ответить, что это и есть ютуб, но у меня больше нет причин лгать.

– Легко сказать, – отвечаю я вместо этого.

– Мы едва знакомы, но очевидно, что перед тобой открыто много возможностей. Не упусти их. Кто-то о такой жизни может только мечтать.

Мои мысли обращаются к ней. Интересно, чем живет Майя? Она упоминала, что работает официанткой, но закончила ли она вообще школу? Копит ли она деньги на университет? А ее семья – неужели некому ей помочь? Ранее я уже понял то, о чем никогда не задумывался: некоторым приходится работать. С рождения в моей жизни все шло довольно гладко. Я никогда ни в чем не нуждался.

Майя не права. Я действительно не имею права жаловаться. Ведь у меня есть все, чтобы быть счастливым.

– Нам пора. – Ее голос возвращает меня к реальности. – Начинается дождь.

Я моргаю, когда несколько капель падают мне на лицо. Майя встает и поспешно собирает наши вещи. Я помогаю ей и накидываю толстовку, чтобы не промокнуть. Дождь припускает все сильнее. Мы бежим к машине. На Майе только тоненькая рубашка с длинными рукавами, и, когда мы садимся в салон, она дрожит. Мокрые волосы прилипли ко лбу, на ресницах блестят капли воды. Мне следовало припарковаться поближе к нашему столику.

– Тебе есть во что переодеться? – спрашиваю я.

Сжав зубы, она качает головой и стягивает волосы в хвост.

– Все нормально.

Недолго думая, я снимаю толстовку. К счастью, моя футболка сухая.

– Надень это, – велю я.

Сморщив нос, Майя поворачивается ко мне.

– Она вся мокрая.

– Изнутри нет. – Однако ее это не убеждает. Я нетерпеливо фыркаю. – Нам ехать еще около часа, а я сомневаюсь, что у этого драндулета есть подогрев. Хватит упрямиться, просто переоденься сзади.

Несмотря на наше короткое знакомство, она уже понимает, что я не сдамся, поэтому со вздохом выхватывает у меня толстовку. Никакой благодарности – только ворчит себе под нос:

– Будешь подсматривать – отрежу тебе яйца.

– Делать мне больше нечего.

Машина крошечная, и Майя с трудом протискивается на задние сиденья. Когда она оказывается возле меня, я и не думаю отстраняться, и наши руки соприкасаются. Сглотнув, я пытаюсь сосредоточиться на пейзаже. Надеюсь, она поторопится, потому что мне трудно удержаться от соблазна и не взглянуть на нее. Даю ей несколько секунд форы, а затем смотрю в зеркало заднего вида. Она как раз натянула толстовку.

Наши взгляды встречаются в зеркале.

– Козел, – шипит она, возвращаясь на свое место.

В моей толстовке Майя кажется еще меньше. Она и для меня довольно просторная, а Майя так и вовсе тонет в ней. Рукава закрывают ладони, когда она обхватывает себя руками, чтобы согреться. Все еще дрожа, она растирает лодыжки. Мне нужно откашляться и перестать на нее пялиться.

Я думаю о Мишель и о том, что приехал сюда из-за нее. Капли гулко стучат о ветровое стекло.

– Ты сможешь вести в таких условиях? – спрашивает она, и я киваю.

– Конечно. Кроме того, дождь явно скоро закончится.

Чтобы успокоить ее, я решаю удостовериться, что все в порядке. Но стоит только мне завести двигатель, как машина дергается вперед, и мы подпрыгиваем на своих местах. А следом – из-под капота валит дым.

Черт.

– Моя машина! – вскрикивает Майя, резко разворачиваясь ко мне. – Что ты натворил?

– Наверное, двигатель вышел из строя. Пойду посмотрю.

Я стараюсь сдерживаться: не хочу, чтобы мы снова поссорились. Майя ворчит и скрещивает руки. Она искоса смотрит на меня, пока я привыкаю к мысли, что мне суждено вымокнуть до нитки.

– А ты вообще разбираешься в механике? – скептически спрашивает она.

– Нет.

Она недоверчиво фыркает.

– Я знала, что это плохая идея.

Я выхожу из машины, чтобы не думать о том, как сильно меня задел этот комментарий.

Дождь пробирается сквозь одежду и холодит вены. Я подбегаю к капоту, но стоит мне поднять его, как в лицо устремляется столб дыма. Я кашляю, пытаясь разогнать его рукой. Не нужно быть опытным механиком, чтобы понять, что нам крышка. Приехали.

Хорошо, что Майя живет так далеко от Лондона, потому что после случившегося она точно захочет приехать и убить меня.

– Ну что? – Она опустила стекло, чтобы я мог ее слышать.

Сделав глубокий вдох, я закрываю капот.

– С концами. Мне жаль.

– Ты шутишь?!

Что ж. Она и правда рассердилась.

– Я возмещу.

Мы оба знаем, что моей вины здесь нет, но это самое малое, что я могу сделать. Однако Майя не слушает меня. Она выходит из машины и бодро шагает по направлению к кафе, натянув капюшон моей толстовки, чтобы не вымокнуть. Выругавшись сквозь зубы, я бегу за ней.

– И куда это ты? – Она ходит на удивление быстро при таких коротких ногах. Я бросаюсь вперед, преграждая ей путь. – Ты же знаешь, что мне туда нельзя.

Хотя она изо всех сил старается увернуться, я быстрее. Ее терпение лопается, и она рычит от досады:

– Я собираюсь вызвать такси до дома.

Сердце начинает колотиться.

– А как же я?

Теперь ее глаза встречаются с моими. Она выглядит такой разъяренной, что того и гляди ударит меня.

– Да мне плевать на тебя! Зря я вообще на это согласилась! Угробила три часа жизни, застряла в какой-то глуши, а теперь у меня еще и машины нет! – Она раздраженно проводит рукой по лицу и делает вдох, чтобы успокоиться. Ее по-прежнему трясет. – Ты… тебе не понять. Мне нужна моя машина. Я должна ездить в Манчестер и обратно каждый день, и я… Ты… Просто оставь меня в покое, хорошо?

Я сглатываю и киваю, не в силах выговорить ни слова. В последний раз бросив на меня взгляд, она обходит меня, чтобы зайти в кафе, и я не мешаю ей. Но в последний момент меняю свое решение. Хватаю ее за запястье, развернув к себе, и от этого прикосновения она вздрагивает, а затем застывает.

– Я позабочусь о твоей машине, – обещаю я.

Она вырывает руку.

– Мне не нужна твоя благотворительность.

– Это не благотворительность. Ты здесь из-за меня. Дай мне все исправить. – Я удерживаю ее взгляд, чтобы она осознала серьезность моих намерений. Несколько мгновений Майя смотрит на меня в ответ и наконец кивает. Я вздыхаю с облегчением. Отлично. – Если дашь свой телефон, я позвоню другу, чтобы он приехал и забрал нас. Мы не так далеко от Лондона.

Сжав губы, она оглядывается в сторону кафе.

– Мне нужно в туалет. Подожди меня в машине.

Ну-ну. Она думает, я вчера родился?

– Майя, – предупреждаю я.

– Держи. Можешь позвонить своему другу. – Она достает из кармана смартфон и протягивает его мне. Без слов понятно, что это ее способ доказать, что она никуда не денется.

Я вздыхаю и в конце концов отпускаю ее.

Потом, как и договаривались, я возвращаюсь в машину. Сажусь на водительское сиденье и включаю телефон. Пароля нет. Искушение велико, но это был бы скотский поступок. Зато я обращаю внимание на заставку на экране. Майя улыбается в камеру, сидя на плечах очень похожей на нее девушки – вероятно, сестры. Скорее всего, это старая фотография, потому что на снимке у Майи совсем другая улыбка.