Текст книги "Сочинения. Том II. Энциклики. О святом Иоанне Креста. Молитвенные размышления. Речи и проповеди. Поэзия"

Часть IV
Частная собственность и всеобщее предназначение благ

30. В Rerum novarum Лев XIII, энергично и аргументированно низвергая социализм своей эпохи, утверждал естественный характер права частной собственности⁶⁵. Это право, лежащее в основе независимости и развития человеческой личности, неизменно защищалось Церковью вплоть до наших дней. Равным образом Церковь учит, что владение имуществом не есть абсолютное право, но по самой природе человеческого права заключает в себе известные пределы.

Провозглашая право частной собственности, Папа утверждал с такой же ясностью, что «пользование» имуществом, доверенное свободе, подчинено первоначальному общему предназначению сотворенных благ, а также воле Иисуса Христа, выраженной в Евангелии. Действительно, Папа писал: «Облагодетельствованные судьбой, следовательно, предупреждены… богатые должны трепетать при мысли об угрозах Иисуса Христа… об использовании своих богатств они должны будут когда-нибудь дать суровый ответ Небесному Судии»; и, цитируя св. Фому Аквинского, добавлял: «Но если задаться вопросом, как следует пользоваться такими благами, Церковь… без колебаний отвечает, что в этом отношении человек не должен смотреть на свои материальные владения как на принадлежащие ему, но как на общее достояние всех, ибо поверх законов и суда человеческого есть другой закон – суд Христов»⁶⁶.

Преемники Льва XIII подтвердили это двойное определение: необходимость и, следовательно, допустимость частной собственности и вместе с тем наложенные на нее пределы⁶⁷. Также и Второй Ватиканский Собор вновь сослался на традиционное учение в словах, которые здесь следует привести: «Человек, пользуясь этими благами, должен рассматривать вещи, которыми он законно обладает, не как принадлежащие только ему, но так же как общие, в том смысле, что они должны идти на пользу не только ему одному, но и другим». И немного дальше: «Частная собственность или некое владение материальными благами обеспечивает каждому совершенно необходимый простор для личной и семейной независимости и должно рассматриваться как продолжение человеческой свободы… По самой своей природе частная собственность имеет социальный характер, который основан на законе общего назначения благ⁶⁸. Эту же самую доктрину я продолжил сначала в обращении к III Конференции латиноамериканского Епископата в Пуэбло и затем в энцикликах «Совершая труд» и «Забота о социальной действительности»⁶⁹.

31. Перечитывая это учение о праве на собственность и предназначении благ для всех в отношении нашего времени, можно поставить вопрос о происхождении благ, которые поддерживают жизнь человека, удовлетворяют его потребности и являются объектом его прав.

Первопричина всего того, что есть благо, – это само действие Бога, Который сотворил землю и человека и дал человеку землю, дабы он господствовал над нею своим трудом и пользовался плодами ее (см. Быт 1, 28-29). Бог дал землю всему роду человеческому, чтобы она кормила всех его членов, не исключая никого и никого не ставя в привилегированное положение. Здесь заложены корни всеобщей предназначенности благ земли. Она, по причине своего плодородия и способности удовлетворять потребности человека, есть первый дар Бога для поддержания человеческой жизни. Но земля не дает свои плоды без специфического ответа человека на дар Божий, то есть без труда: именно посредством труда человек, пользуясь своим умом и своей свободой, может господствовать над нею и делать из нее свое достойное жилище. Таким образом, он делает своей собственностью часть земли, которую завоевывает трудом. Этим определяется возникновение индивидуальной собственности. И, естественно, на нем лежит также ответственность не препятствовать тому, чтобы и другие люди возымели свою часть дара Божия, более того, он должен сотрудничать с ними, чтобы вместе господствовать над всей землей.

В истории постоянно обнаруживаются эти два фактора, труд и земля; они лежат в основе любого человеческого общества; не всегда, однако, они находятся в равноправных отношениях между собою. Какое-то время естественное плодородие земли казалось и было фактически главным фактором богатства, в то время как труд был в помощь и для поддержки такого плодородия. В наше время становится все более заметной роль человеческого труда как производительного фактора богатств нематериальных и материальных; помимо этого становится очевидным и то, как труд одного человека естественно переплетается с трудом других людей. Сегодня, как никогда, работать значит работать с другими и работать для других: делать что-то для кого-то. Труд тем более становится плодотворным и производительным, чем больше человек способен распознавать производительные возможности земли и глубже познавать потребности другого человека, для которого труд совершается.

32. Но существует еще и другой вид собственности, особенно в наше время, который приобретает значение не меньшее, чем собственность на землю: это обладание знаниями, техникой и умением. На виде собственности базируется богатство промышленно развитых стран в гораздо большей степени, чем на владении природными ресурсами.

Здесь было подчеркнуто, что человек работает вместе с другими людьми, участвуя в некоем «общественном труде», охватывающем все более широкие круги. Кто производит какой-то предмет, обычно делает это не для того только, чтобы пользоваться им лично, но и для того, чтобы другие могли пользоваться им, заплатив справедливую цену, установленную с общего согласия путем свободных переговоров. Но именно способность узнавать своевременно потребности других людей и знать сочетания наиболее подходящих производственных факторов, удовлетворяющих их, составляет еще один важный источник богатств современного общества. В конце концов, есть блага, которые не могут быть произведены надлежащим образом в результате усилий одного только индивидуума – они требуют сотрудничества многих для достижения той же самой цели. Организовать такое производственное усилие, запланировать его продолжительность во времени, позаботиться, чтобы оно положительно отвечало потребностям, которые нужно удовлетворить, идя на необходимый риск, – все это тоже представляет собой источник богатства нынешнего общества. Таким образом, становится все более очевидной и решающей роль человеческого труда, дисциплинированного и творческого, а также – как существенная часть такого труда – способность к предприимчивости и предпринимательству⁷⁰.

Такой процесс, который конкретно бросает свет на истину о человеческой личности, постоянно утверждаемую христианством, должен рассматриваться со вниманием и благожелательностью. В самом деле, главным ресурсом человека наряду с землей является сам человек. Именно его разум позволяет раскрыть производительный потенциал земли и многообразные способы, какими могут быть удовлетворены человеческие потребности. Именно его дисциплинированный труд, в солидарном сотрудничестве, способствует созданию трудовых общин, все более обширных и надежных, работающих над преобразованием естественной среды обитания и самой человеческой среды. В этом процессе участвуют такие важные качества, как усердие, трудолюбие, здравомыслие в допущении разумного риска, доверие и верность в межличностных отношениях, твердость при исполнении трудных и мучительных решений, необходимых, однако, для работы предприятия в целом, и противостояние возможным неудачам.

Современная экономика предприятия влечет за собой положительные стороны, корень которых – свобода личности, находящая свое выражение в экономической и во многих других областях. Действительно, экономика представляет собою сектор многообразной человеческой деятельности, и в ней, как в любой другой области, имеет вес право на свободу, равно как и обязанность ответственно ее использовать. Однако следует учесть, что существуют специфические различия между этими тенденциями современного общества и тенденциями даже недавнего прошлого. Если когда-то решающим фактором производства была земля, а позже капитал, понимаемый как совокупность орудий производства, сегодня решающим фактором во все большей степени становится сам человек, то есть его способность к познанию, выявляющаяся посредством научного знания, его способность к солидарной организации, его умение угадывать и удовлетворять потребности другого.

33. Тем не менее, нельзя не предупредить о том риске и тех проблемах, которые связаны с этим процессом. Фактически сегодня очень многие – быть может, подавляющее большинство – не располагают средствами, позволяющими действенным и достойным человека образом войти вовнутрь системы предприятия, в котором труд занимает место поистине центральное. Они не имеют ни возможностей приобрести основополагающие знания, которые позволяли бы им выявить и развивать их творческий потенциал, ни способа войти в сеть знакомств и межкоммуникаций, которые позволили бы им убедиться, что их лучшие способности используются и оцениваются по заслугам. В целом эти люди если и не эксплуатируются в прямом смысле слова, то оказываются в значительной степени на периферии, и экономическое развитие осуществляется, так сказать, поверх их голов, даже когда вообще не ограничивается и без того скудное пространство их отсталой экономики существования. Неспособные противостоять конкуренции товаров, производимых новыми методами и удовлетворяющих потребности, которым до того обычно сопротивлялись с помощью традиционных форм организации, соблазняемые великолепием выставляемого напоказ, но для них недоступного изобилия и в то же время теснимые нуждой, эти люди переполняют города третьего мира, где зачастую, вырванные из корней своей культуры, они оказываются жертвами насилия, не имея возможности вернуться в общество. За ними фактически не признается достоинство, и порой их стремятся вычеркнуть из жизни путем принудительного демографического контроля, противного человеческому достоинству.

Многие другие, хоть и не обездолены полностью, живут всё же в условиях первоначального, «безжалостного» капитализма, заставляющих их вести неустанную борьбу за самое необходимое, в ситуации с характерными для первой фазы индустриализации особо темными явлениями. Наблюдаются случаи, когда земля продолжает оставаться главным элементом экономического процесса, и те, кто на ней работает, лишены права владеть ею, что низводит их до полурабского существования⁷¹. В подобных случаях и сегодня, как и во времена Rerum novarum, приходится говорить о бесчеловечной эксплуатации. Несмотря на значительные изменения, происшедшие в наиболее развитых обществах, чисто человеческие проблемы, возникающие при капитализме, с вытекающим отсюда господством вещей над людьми, далеко не исчезли: более того, у бедных к недостатку материальных благ добавился недостаток знаний и умения, который мешает им преодолеть состояние унизительной подчиненности.

К сожалению, в подобных условиях все еще живет подавляющее большинство жителей третьего мира. Было бы, однако, ошибочным воспринимать этот мир исключительно географически. В некоторых регионах и в некоторых социальных секторах этого мира начались процессы развития, сконцентрированные не столько на повышении ценности материальных ресурсов, сколько на достойной оценке «человеческих ресурсов».

Во времена не столь отдаленные считалось, что развитие определяется изолированностью наиболее бедных стран от мирового рынка с тем, чтобы они рассчитывали на свои собственные силы. Недавний опыт показал, что страны, выключившие себя таким образом, испытали застой и регресс, тогда как продвинулись те страны, которые сумели войти в общую экономическую деятельность на международном уровне. Представляется, кроме того, что важнейшая проблема – это получение равного доступа на международный рынок, доступа, основанного не на одностороннем принципе эксплуатации природных богатств, а на достойной оценке человеческих ресурсов⁷².

Типичные явления третьего мира возникают, однако, и в промышленно развитых странах тоже, где непрерывные изменения способов производства и потребления обесценивают приобретенные знания и снижают профессиональный уровень, требуя постоянной переквалификации и приспособления к требованиям дня. Те, кому не удается идти в ногу со временем, легко могут оказаться на обочине, а среди них есть и пожилые люди, и молодежь, не сумевшая вписаться в общественную жизнь, и вообще слабые люди, как и так называемый четвертый мир. Да и положение женщины в таких условиях, пожалуй, не назовешь легким.

34. Представляется, что, как на уровне отдельных стран, так и на уровне международных отношений, свободный рынок являет собой самое эффективное средство для использования ресурсов и удовлетворения потребностей. Это, однако, касается только тех потребностей, за удовлетворение которых можно заплатить, то есть которые располагают покупательной способностью, и для тех ресурсов, которые «продаются», обладая соответствующей ценой. Но существуют многочисленные человеческие потребности, которые не имеют доступа к рынку. Настоятельный долг справедливости и истины – всячески препятствовать тому, чтобы основные человеческие потребности оставались неудовлетворенными и чтобы гибли вследствие этого люди. Помимо того необходимо этим нуждающимся оказывать помощь в приобретении знаний, вводить их в круг делового взаимодействия и развивать способности для лучшей оценки их возможностей и ресурсов. Более важным, чем логика обмена эквивалентами и формами справедливости, является нечто такое, что принадлежит человеку уже потому, что он – человек, в силу его выдающегося достоинства. Это нечто, присущее человеку, неотъемлемо влечет за собой возможность существовать материально и вносить посильный вклад в общее благо человечества.

В контексте третьего мира сохраняют свою действенность (в некоторых случаях это – все еще цель, какой надо достичь) именно эти задачи, указанные энцикликой Rerum novarum, дабы избежать низведения человеческого труда и самого человека до уровня простого товара: заработная плата, достаточная для содержания семьи; социальное страхование по старости и безработице; соответствующая забота об условиях труда.

35. Здесь открывается обширная и плодотворная сфера обязанностей и борьбы во имя справедливости для профсоюзов и других организаций трудящихся, которые защищают их права и охраняют их субъектность. В то же время эти организации осуществляют важную функцию культурного характера с тем, чтобы трудящиеся могли участвовать – более полным и достойным образом – в жизни народа и помогают им на пути их развития.

В этом смысле справедливо сказать о борьбе против экономической системы, понимаемой как способ, обеспечивающий абсолютное преобладание капитала, обладание средствами производства и землей, в противоположность свободной субъектности человеческого труда⁷³. Этой борьбе против такой системы противопоставляется как альтернативная модель не социалистическая система, которая фактически оказывается разновидностью государственного капитализма, а общество свободного труда, предприимчивости и участия. Оно не противостоит рынку, но требует, чтобы существовал необходимый контроль со стороны общественных сил и государства с тем, чтобы гарантировать удовлетворение основных потребностей всего общества.

Церковь признает законную функцию прибыли как показателя нормального хода дел на предприятии: когда предприятие приносит прибыль, это значит, что производственные факторы были соответственно использованы и что отвечающие им человеческие потребности должным образом удовлетворены. Как бы там ни было, прибыль не есть единственный показатель условий существования предприятия. Бывает, что экономические счета в полном порядке, а вместе с тем люди, составляющие самое драгоценное достояние предприятия, унижены и оскорблены в их достоинстве. Помимо того, что это морально недопустимо, такое положение вещей не может не иметь в перспективе отрицательного воздействия также и на экономическую эффективность данного предприятия. Действительно, цель предприятия – не просто производство прибыли, но и само существование этого предприятия как общности людей, которые по-разному стремятся к удовлетворению своих основных потребностей и составляют особую целостность на службе всего общества. Прибыль – не единственный регулятор работы предприятия; к нему следует добавить человеческие и нравственные факторы, которые в перспективе длительного времени столь же важны для жизни предприятия.

Мы убеждены в неприемлемости утверждения, согласно которому поражение «реального социализма» делает якобы капитализм чуть ли не единственной моделью экономической организации. Необходимо разрушить те преграды и монополии, которые не позволяют многим народам включиться в общий процесс развития и обеспечить всех – отдельные лица и целые народы – теми первоначальными условиями, которые позволяют в нем участвовать. Такая цель требует планомерных и ответственных усилий со стороны всего международного сообщества. Необходимо, чтобы более развитые страны предоставляли странам менее развитым возможности для их включения в международную жизнь, а те последние сумели использовать эти возможности, прилагая усилия и принося необходимые жертвы, обеспечивая тем самым стабильность политической и экономической жизни, уверенность в перспективах на будущее, рост способностей трудящихся, формирование деятельных и сознающих свою ответственность предпринимателей⁷⁴.

В настоящее время положительным усилиям в этом направлении мешает не решенная еще в значительной степени проблема внешней задолженности наиболее бедных стран. Несомненно справедлив принцип, что долги надо платить; непозволительно, однако, требовать или претендовать на оплату, если она может привести к таким политическим результатам, как голод и отчаяние, на которые обрекаются целые народы. Нельзя претендовать на то, чтобы накопившаяся задолженность оплачивалась недопустимыми жертвами. В таких случаях необходимо – как в конце концов отчасти и происходит на практике – найти способы смягчения, отсрочки или даже погашения долга, совместимые с фундаментальным правом народов на существование и прогресс.

36. Уместно теперь обратить внимание на специфические проблемы и те опасности, которые возникают в лоне самых развитых экономических систем и которые связаны с их особенностями. На предыдущих этапах развития человек всегда жил с грузом необходимости: его потребности были незначительными, до известной степени они диктовались объективно структурой его телосложения, и экономическая деятельность была направлена на это удовлетворение. Ясно, однако, что сегодня проблема заключается не только в том, чтобы предложить человеку некое число необходимых благ, но и в том, чтобы соответствовать запросу о качестве: качество товаров для производства и потребления; качество услуг, какими пользуются; качество окружающей среды и жизни в целом.

Требование о качественно более удовлетворительном и богатом существовании – само по себе законно; но нельзя не подчеркнуть новую ответственность и опасность, связанную с этим историческим этапом. В том, как возникают и как определяются новые потребности, всегда так или иначе находит выражение представление о человеке и его истинном благе. Посредством выбора способов производства и потребления проявляется определенная культура как общая концепция жизни. Именно здесь возникает явление широкого потребительства. Определяя новые потребности и новые способы их удовлетворения, необходимо руководствоваться целостным знанием человека, учитывая все измерения его бытия и подчиняя внутренним и духовным потребностям материальные и инстинктивные. Напротив, обращаясь непосредственно к инстинктам человека и абстрагируясь разными способами от его реальности как личности сознательной и свободной, можно выявить потребительские привычки и потребительский стиль жизни, объективно недопустимые и зачастую вредные для его физического и духовного здоровья. Экономическая система не обладает в себе самой критериями, которые позволяют правильно отличать новые и более высокие формы удовлетворения человеческих потребностей от тех новых, но навязываемых потребностей, которые препятствуют формированию зрелой личности. Поэтому крайне необходима серьезная работа воспитательного и культурного характера, которая приучает потребителя к ответственному использованию возможностей выбора, формированию чувства ответственности у производителей, и прежде всего у работников средств массовой информации, не говоря о необходимом вмешательстве государственных властей.

Ярким примером совершенно искусственного потребления, противного здоровью и достоинству человека и, естественно, с трудом поддающегося контролю, является потребление наркотиков. Их распространение – показатель серьезного сбоя общественной системы – указывает на сугубо материалистическое и, в известном смысле, разрушительное понимание человеческих потребностей. Тем самым, творческие возможности свободной экономики осуществляются односторонне и неадекватно. Наркотики, равно как порнография и другие формы потребительства, эксплуатируя немощь слабых, пытаются заполнить создавшийся духовный вакуум.

Нет ничего дурного в желании жить лучше, но ошибочен стиль жизни, претендующий на более высокий уровень, направленный на то, чтобы иметь, а не на то, чтобы быть; когда стремятся иметь не для того, чтобы быть лучше, но чтобы проводить время в свое удовольствие, преследуя собственную цель⁷⁵. Поэтому надо стараться вырабатывать такой стиль жизни, при котором поиски истинного, прекрасного и доброго в общении с другими людьми для совместного роста были бы элементами, определяющими выбор потребления, сбережения и капиталовложений. В связи с этим я не могу не сказать о долге милосердия, то есть о долге приходить на помощь со своими «излишками», а порой и со своим «минимумом» – дабы дать то, что абсолютно необходимо для жизни бедного. Сошлюсь на тот факт, что даже выбор одного, а не другого места капиталовложений, одного, а не другого производственного сектора, всегда представляет собой выбор нравственного и культурного характера. При возникновении совершенно необходимых экономических условий и политической стабильности решение сделать капиталовложение, то есть предложить какому-то народу возможность оценить свой собственный труд, определяется также отношением благожелательности и верой в Провидение, раскрывающими человеческие качества того, кто принимает такое решение.

37. В равной степени тревожным, наряду с проблемой потребительства, и тесно связанным с ней является экологический вопрос. Человек, охваченный жаждой иметь и получать удовольствие, – в большей степени, чем быть и возрастать, – безудержно и беспорядочно расходует земные ресурсы и свою собственную жизнь. В истоках бессмысленного разрушения естественной среды обитания лежит ошибка антропологического характера, к сожалению, широко распространенная в наше время. Человек, открывающий свои способности преобразовывать и, до известной степени, создавать мир собственным трудом, забывает, что в основе всего этого лежит первоначальный дар Божий. Он думает, что можно произвольно распоряжаться землей, без каких-либо ограничений, подчиняя ее своей воле, как если бы она не имела свойственных ей формы и предназначения, первоначально данных ей Богом, которые человек может, конечно, развивать, но не злоупотреблять ими. Вместо того чтобы сотрудничать с Богом в деле творения, человек подменяет собою Бога, что вызывает сопротивление природы, оказавшейся объектом его тирании, а не управления⁷⁶.

В этом замечается прежде всего ограниченность и узость взгляда человека, воодушевляемого желанием обладать вещами, вместо того чтобы соотносить их с истиной, и лишенного того незаинтересованного, бескорыстного, эстетического отношения, которое рождается из чувства удивления перед бытием и красотою, позволяющей усматривать в видимых вещах весть Бога Невидимого, их создавшего. В этом отношении сегодняшнее человечество должно сознавать свои обязанности и свой долг перед будущими поколениями.

38. Помимо иррационального разрушения естественной среды обитания следует напомнить здесь о еще более серьезном разрушении человеческой среды, чему, однако не уделяется должного внимания. В то время как справедливо заботятся, хотя и гораздо меньше, чем следовало бы, о сохранении естественной среды, «habitat», для различных видов животных, которым угрожает исчезновение, отдавая себе отчет в том, что каждый из них вносит особый вклад в общее равновесие земли, – слишком мало усилий прилагается для того, чтобы беречь нравственные условия подлинной «человеческой экологии». Не только земля дана Богом человеку, который должен пользоваться ею, соблюдая первоначальное намерение добра, с каким она была ему дана; но и человек дан самому себе Богом и должен поэтому уважать естественный и нравственный порядок, вложенный в него. Необходимо упомянуть в этом контексте о серьезных проблемах современной урбанизации, обязательности урбанистики, в центре которой – забота о жизни людей, равно как и о должном внимании к «социальной экологии» труда.

Человек получает от Бога свое достоинство и вместе с ним способность возвышаться над любым общественным порядком в поисках истины и добра. Однако его жизнь обусловлена также той социальной структурой, в которой он живет, полученным воспитанием и окружающей средой. Эти элементы могут облегчать или же затруднять его образ жизни, соответствующий истине. Решения, благодаря которым возникает некая человеческая среда, могут создавать и специфически греховные структуры, препятствующие полной реализации возможностей тем людям, кто по-разному ими подавляется. Разрушить такие структуры и заменить их более истинными формами совместной жизни – задача, требующая мужества и терпения⁷⁷.

39. Первая и фундаментально важная структура «человеческой экологии» – это семья, в лоне которой человек получает первоначальные и определяющие понятия об истине и добре, узнает, что значит любить и быть любимым и, следовательно, что означает конкретно – быть личностью. Здесь имеется в виду семья, основанная на браке, где взаимоотдача мужчины и женщины создает такую жизненную среду, в которой ребенок может обнаруживать и развивать свои способности, постепенно осознавать свое достоинство и готовиться ко встрече со своей единственной и неповторимой судьбой. Но часто случается так, что человек не находит в себе мужества создать подлинные условия для продолжения рода и поддается тому, чтобы рассматривать себя самого и свою жизнь как совокупность ощущений, какие надо испытать, а не как дело, которое надо совершить. Отсюда возникает недостаток свободы, побуждающий отказываться от обязательства быть постоянно связанным с другой личностью и производить на свет детей или же побуждающий рассматривать их как нечто из многих «вещей», какие можно иметь или не иметь, согласно своим наклонностям, и которые конкурируют с другими возможностями.

Необходимо вернуться к пониманию семьи как святилища жизни. Действительно, семья – священна: она представляет собой место, где жизнь, дар Божий, может быть сообразно встречена и защищена от множества нападений, каким она подвержена, и где она может развиваться согласно требованиям подлинного человеческого роста. В противовес так называемой культуре смерти, семья представляет собой местопребывание культуры жизни.

Создается впечатление, что человеческий ум в этой области, скорее, направлен на то, чтобы ограничить, подавить или «аннулировать» истоки жизни – вплоть до абортов, к сожалению, столь распространенных в мире, – а не на то, чтобы защищать и открывать возможности самой жизни. В энциклике «Забота о социальной действительности» осуждались систематические кампании против рождаемости, которые – на основе искаженной концепции демографической проблемы и в атмосфере «абсолютного отсутствия уважения к свободе решения заинтересованными лицами» – нередко подвергают последних «недопустимому давлению… чтобы склонить к этой новой форме угнетения»⁷⁸.

Речь идет о такой политике, которая – используя новую технику – расширяет радиус своего действия вплоть до того, чтобы, как при «химической войне», отравлять жизнь миллионов беззащитных людей.

Эта критика обращена не столько против экономической системы, сколько против системы культурно-этической. Действительно, экономика – это всего лишь одна сторона и одно измерение многогранной человеческой деятельности. Если она абсолютизируется, если производство и потребление товаров ставятся в центр общественной жизни и становятся единственной ценностью общества, не подчиненной никакой другой, то причины этого следует искать не только и не столько в самой экономической системе, сколько в том, что вся общественно-культурная система, пренебрегая этическими и религиозными нормами, одряхлела, ограничившись единственно производством благ и услуг⁷⁹.

Все сказанное можно резюмировать, заявив еще раз, что экономическая свобода есть всего лишь элемент человеческой свободы. Когда она становится автономной, то есть когда человек рассматривается, скорее, как производитель или потребитель благ, а не как субъект, производящий и потребляющий для того, чтобы жить, – тогда эта экономическая свобода утрачивает свою необходимую связь с человеческой личностью и в итоге подпадает под власть сил, которые ее окончательно отчуждают и подавляют⁸⁰.

40. Задачей государства является забота о защите и охране таких коллективных благ, как естественная среда обитания и человеческая среда, сохранение которых не может быть обеспечено простыми рыночными механизмами. Подобно тому как во времена старого капитализма государство считало своим долгом защищать основные права трудящихся, так и теперь, при новом капитализме, оно и общество в целом выполняют долг защищать коллективные блага, представляющие собой, помимо всего прочего, своего рода рамки, в которых только и возможно для каждого законно преследовать свои индивидуальные цели.

Здесь обнаруживается еще одна ограниченность рынка; существуют такие коллективные и качественные потребности, которые невозможно удовлетворить посредством его механизмов; имеются серьезные человеческие нужды, которые не поддаются его логике; есть такие блага, которые по самой своей природе не могут и не должны продаваться и покупаться. Безусловно, рыночные механизмы предлагают надежные преимущества: помогают, среди прочего, лучше использовать ресурсы; благоприятствуют обмену продуктами и, прежде всего, ставят в центр волю и предпочтения личности, которые в момент подписания контракта воздействуют на волю и предпочтения другой личности. Однако эти механизмы таят в себе опасность «идолопоклонства» перед рынком, игнорирующем существование тех благ, которые по самой своей природе не являются и не могут быть простым товаром.