Текст книги "Избранное"

Вот что говорит Ленин об этих неустойчивых элементах в своей книге «Шаг вперед»:

«Русскому нигилисту этот барский анархизм особенно свойственен. Партийная организация кажется ему чудовищной “фабрикой”, подчинение части целому и меньшинства большинству представляется ему “закрепощением”… разделение труда под руководством центра вызывает с его стороны трагикомические вопли против превращения людей в “колесики и винтики”… упоминание об организационном уставе партии вызывает презрительную гримасу и пренебрежительное… замечание, что можно бы и вовсе без устава».

«Кажется, ясно, что крики о пресловутом бюрократизме есть простое прикрытие недовольства личным составом центров, есть фиговый листок… Ты бюрократ, потому что ты назначен съездом не согласно моей воле, а вопреки ей, ты формалист, потому что ты опираешься на формальные решения съезда, а не на мое согласие, ты действуешь грубо-механически, ибо ссылаешься на “механическое” большинство партийного съезда и не считаешься с моим желанием быть кооптированным, ты – самодержец, потому что не хочешь отдать власть в руки старой, теплой компании»[8]8
  Речь идет о «компании» Аксельрода, Мартова, Потресова и др., не подчинявшихся решениям II съезда и обвинявших Ленина в «бюрократизме». – И. Ст.


[Закрыть] (см. т. VI, стр. 310 и 287).

3) Партия как высшая форма классовой организации пролетариата. Партия есть организованный отряд рабочего класса. Но партия не является единственной организацией рабочего класса. У пролетариата имеется еще целый ряд других организаций, без которых он не может вести успешную борьбу с капиталом: профессиональные союзы, кооперативы, фабрично-заводские организации, парламентские фракции, беспартийные объединения женщин, печать, культурно-просветительные организации, союзы молодежи, революционно-боевые организации (во время открытых революционных выступлений), Советы депутатов как государственная форма организации (если пролетариат находится у власти) и т. д. Громадное большинство этих организаций являются беспартийными, и только некоторая часть из них примыкает прямо к партии или составляет ее разветвление. Все эти организации при известных условиях абсолютно необходимы рабочему классу ибо без них невозможно укрепить классовые позиции пролетариата в разнообразных сферах борьбы, ибо без них невозможно закалить пролетариат как силу, призванную заменить буржуазные порядки порядками социалистическими. Но как осуществить единое руководство при таком обилии организаций? Где гарантия, что наличие множества организаций не поведет к разнобою в руководстве? Могут сказать, что каждая из этих организаций ведет работу в своей обособленной сфере и что они не могут поэтому мешать друг другу. Это, конечно, верно.

Но верно и то, что все эти организации должны вести работу в одном направлении, ибо они обслуживают один класс, класс пролетариев. Спрашивается: кто определяет ту линию, то общее направление, по которому должны вести свою работу все эти организации? Где та центральная организация, которая не только способна, ввиду наличия необходимого опыта, выработать эту общую линию, но имеет еще возможность, ввиду наличия достаточного для этого авторитета, побудить все эти организации провести в жизнь эту линию для того, чтобы добиться единства в руководстве и исключить возможность перебоев?

Такой организацией является партия пролетариата.

Партия имеет для этого все данные, потому, во-первых, что партия есть сборный пункт лучших элементов рабочего класса, имеющих прямые связи с беспартийными организациями пролетариата и очень часто руководящих ими; потому, во-вторых, что партия как сборный пункт лучших людей рабочего класса является лучшей школой выработки лидеров рабочего класса, способных руководить всеми формами организации своего класса; потому, в-третьих, что партия как лучшая школа лидеров рабочего класса является по своему опыту и авторитету единственной организацией, способной централизовать руководство борьбой пролетариата и превратить, таким образом, все и всякие беспартийные организации рабочего класса в обслуживающие органы и приводные ремни, соединяющие ее с классом.

Партия есть высшая форма классовой организации пролетариата.

Это не значит, конечно, что беспартийные организации, профсоюзы, кооперативы и т. д. должны быть формально подчинены партийному руководству. Дело идет лишь о том, чтобы члены партии, входящие в состав этих организаций, как люди, несомненно, влиятельные, принимали все меры убеждения к тому, чтобы беспартийные организации сближались в своей работе с партией пролетариата и добровольно принимали ее политическое руководство.

Вот почему говорит Ленин, что партия есть «высшая форма классового объединения пролетариев», политическое руководство которой должно быть распространено на все другие формы организации пролетариата (см. т. XXV, стр. 194).

Вот почему оппортунистическая теория «независимости» и «нейтральности» беспартийных организаций, плодящая независимых парламентариев и оторванных от партии деятелей печати, узколобых профессионалистов и омещанившихся кооператоров, – является совершенно несовместимой с теорией и практикой ленинизма.

4) Партия как орудие диктатуры пролетариата. Партия есть высшая форма организации пролетариата. Партия является основным руководящим началом внутри класса пролетариев и среди организаций этого класса. Но из этого вовсе не следует, что партию можно рассматривать как самоцель, как самодовлеющую силу. Партия есть не только высшая форма классового – объединения пролетариев, – она есть вместе с тем орудие в руках пролетариата для завоевания диктатуры, когда она еще не завоевана, для укрепления и расширения диктатуры, когда она уже завоевана. Партия не могла бы подняться так высоко в своем значении и она не могла бы покрыть собой все остальные формы организации пролетариата, если бы пролетариат не стоял перед вопросом о власти, если бы условия империализма, неизбежность войн, наличие кризиса не требовали концентрации всех сил пролетариата в одном пункте, сосредоточения всех нитей революционного движения в одном месте для того, чтобы свергнуть буржуазию и завоевать диктатуру пролетариата. Партия нужна пролетариату прежде всего как свой боевой штаб, необходимый для успешного захвата власти. Едва ли нужно доказывать, что без партии, способной собрать вокруг себя массовые организации пролетариата и централизовать в ходе борьбы руководство всем движением, пролетариат в России не смог бы осуществить свою революционную диктатуру.

Но партия нужна пролетариату не только для завоевания диктатуры, она еще больше нужна ему для того, чтобы удержать диктатуру, укрепить и расширить ее в интересах полной победы социализма.

«Наверное, теперь уже почти всякий видит, – говорит Ленин, – что большевики не продержались бы у власти не то что 2 У₂ года, но и 2 У₂ месяца без строжайшей, поистине железной дисциплины в нашей партии, без самой полной и беззаветной поддержки ее всей массой рабочего класса, т. е. всем, что есть в нем мыслящего, честного, самоотверженного, влиятельного, способного вести за собой или увлекать отсталые слои» (см. т. XXV, стр. 173).

Но что значит «удержать» и «расширить» диктатуру? Это значит – внести в миллионные массы пролетариев дух дисциплины и организованности; это значит – создать в пролетарских массах скрепу и оплот против разъедающих влияний мелкобуржуазной стихии и мелкобуржуазных привычек; это значит – подкрепить организаторскую работу пролетариев по перевоспитанию и переделке мелкобуржуазных слоев; это значит – помочь пролетарским массам воспитать себя как силу способную уничтожить классы и подготовить условия для организации социалистического производства. Но проделать все это невозможно без партии, сильной своей сплоченностью и дисциплиной.

«Диктатура пролетариата, – говорит Ленин, – есть упорная борьба, кровавая и бескровная, насильственная и мирная, военная и хозяйственная, педагогическая и администраторская, против сил и традиций старого общества. Сила привычки миллионов и десятков миллионов – самая страшная сила. Без партии, железной и закаленной в борьбе, без партии, пользующейся доверием всего честного в данном классе, без партии, умеющей следить за настроением массы и влиять на него, вести успешно такую борьбу невозможно» (см. т. XXV, стр. 190).

Партия нужна пролетариату для того, чтобы завоевать и удержать диктатуру.

Партия есть орудие диктатуры пролетариата.

Но из этого следует, что с исчезновением классов, с отмиранием диктатуры пролетариата должна отмереть и партия.

5) Партия как единство воли, несовместимое с существованием фракций. Завоевание и удержание диктатуры пролетариата невозможно без партии, сильной своей сплоченностью и железной дисциплиной. Но железная дисциплина в партии немыслима без единства воли, без полного и безусловного единства действия всех членов партии. Это не значит, конечно, что тем самым исключается возможность борьбы мнений внутри партии. Наоборот, железная дисциплина не исключает, а предполагает критику и борьбу мнений внутри партии. Это тем более не значит, что дисциплина должна быть «слепой». Наоборот, железная дисциплина не исключает, а предполагает сознательность и добровольность подчинения, ибо только сознательная дисциплина может быть действительно железной дисциплиной. Но после того, как борьба мнений кончена, критика исчерпана и решение принято, единство воли и единство действия всех членов партии является тем необходимым условием, без которого немыслимы ни единая партия, ни железная дисциплина в партии.

«В нынешнюю эпоху обостренной Гражданской войны, – говорит Ленин, – коммунистическая партия сможет выполнить свой долг лишь в том случае, если она будет организована наиболее централистическим образом, если в ней будет господствовать железная дисциплина, граничащая с дисциплиной военной, и если ее партийный центр будет являться властным авторитетным органом с широкими полномочиями, пользующимся всеобщим доверием членов партии» (см. т. XXV, стр. 282–284).

Так обстоит дело с дисциплиной в партии в условиях борьбы перед завоеванием диктатуры.

То же самое надо сказать о дисциплине в партии, но еще в большей степени, после завоевания диктатуры.

«Кто хоть сколько-нибудь ослабляет, – говорит Ленин, – железную дисциплину партии пролетариата (особенно во время его диктатуры), тот фактически помогает буржуазии против пролетариата» (см. т. XXV, стр. 190).

Но из этого следует, что существование фракций несовместимо ни с единством партии, ни с ее железной дисциплиной. Едва ли нужно доказывать, что наличие фракций ведет к существованию нескольких центров, существование же нескольких центров означает отсутствие общего центра в партии, разбивку единой воли, ослабление и разложение дисциплины, ослабление и разложение диктатуры. Конечно, партии II Интернационала, борющиеся против диктатуры пролетариата и не желающие вести пролетариев к власти, могут позволить себе такой либерализм, как свободу фракций, ибо они вовсе не нуждаются в железной дисциплине. Но партии Коммунистического Интернационала, строящие свою работу на основе задач завоевания и укрепления диктатуры пролетариата, не могут пойти ни на «либерализм», ни на свободу фракций. Партия есть единство воли, исключающее всякую фракционность и разбивку власти в партии. Отсюда разъяснение Ленина об «опасности фракционности с точки зрения единства партии и осуществления единства воли авангарда пролетариата как основного условия успеха диктатуры пролетариата», закрепленное в специальной резолюции X съезда нашей партии «О единстве партии». Отсюда требование Ленина о «полном уничтожении всякой фракционности» и «немедленном роспуске всех без изъятия образовавшихся на той или иной платформе групп» под страхом «безусловного и немедленного исключения из партии» (см. резолюцию «О единстве партии»).

6) Партия укрепляется тем, что очищает себя от оппортунистических элементов. Источником фракционности в партии являются ее оппортунистические элементы. Пролетариат не есть замкнутый класс. К нему непрерывно притекают выходцы из крестьян, мещан, интеллигенции, пролетаризированные развитием капитализма. Одновременно происходит процесс разложения верхушек пролетариата, главным образом из профессионалистов и парламентариев, подкармливаемых буржуазией за счет колониальной сверхприбыли. «Этот слой обуржуазившихся рабочих, – говорил Ленин, – или “рабочей аристократии”, вполне мещанских по образу жизни, по размерам заработков, по всему своему миросозерцанию, есть главная опора II Интернационала, а в наши дни главная социальная (не военная) опора буржуазии. Ибо это настоящие агенты буржуазии в рабочем движении, рабочие приказчики класса капиталистов… настоящие проводники реформизма и шовинизма» (см. т. XIX, стр. 77).

Все эти мелкобуржуазные группы проникают так или иначе в партию, внося туда дух колебания п оппортунизма, дух разложения и неуверенности. Они главным образом и являются источником фракционности и распада, источником дезорганизации и взрыва партии изнутри. Воевать с империализмом, имея в тылу таких «союзников», – это значит попасть в положение людей, обстреливаемых с двух сторон – и с фронта, и с тыла. Поэтому беспощадная борьба с такими элементами, изгнание их из партии является предварительным условием успешной борьбы с империализмом.

Теория «преодоления» оппортунистических элементов путем идейной борьбы внутри партии, теория «изживания» этих элементов в рамках одной партии есть гнилая и опасная теория, грозящая обречь партию на паралич и хроническое недомогание, грозящая отдать партию на съедение оппортунизму, грозящая оставить пролетариат без революционной партии, грозящая лишить пролетариат главного оружия в борьбе с империализмом. Наша партия не смогла бы выйти на широкую дорогу, она не смогла бы взять власть и организовать диктатуру пролетариата, она не смогла бы выйти из Гражданской войны победителем, если бы она имела в своих рядах Мартовых и Данов, Потресовых и Аксельродов. Если нашей партии удалось создать в себе внутреннее единство и небывалую сплоченность своих рядов, то это прежде всего потому, что она сумела вовремя очиститься от скверны оппортунизма, она сумела изгнать вон из партии ликвидаторов и меньшевиков. Путь развития и укрепления пролетарских партий проходит через их очищение от оппортунистов и реформистов, социал-империалистов и социал-шовинистов, социал-патриотов и социал-пацифистов.

Партия укрепляется тем, что очищает себя от оппортунистических элементов.

«Имея в своих рядах реформистов, меньшевиков, – говорит Ленин, – нельзя победить в пролетарской революции, нельзя отстоять ее. Это очевидно принципиально. Это подтверждено наглядно опытом и России и Венгрии… В России много раз бывали трудные положения, когда наверняка был бы свергнут советский режим, если бы меньшевики, реформисты, мелкобуржуазные демократы оставались внутри нашей партии… в Италии, где, по общему признанию, дело идет к решающим битвам пролетариата с буржуазией из-за овладения государственной властью. В такой момент не только является безусловно необходимым удаление меньшевиков, реформистов, туратианцев из партии, но может оказаться даже полезным удаление превосходных коммунистов, способных колебаться и проявляющих колебания в сторону “единства” с реформистами, удаление со всяких ответственных постов… Накануне революции и в моменты самой ожесточенной борьбы за ее победу малейшие колебания внутри партии способны погубить все, сорвать революцию, вырвать власть из рук пролетариата, ибо эта власть еще не прочна, ибо натиск на нее слишком еще силен. Если колеблющиеся вожди отходят прочь в такое время, это не ослабляет, а усиливает и партию, и рабочее движение, и революцию» (см. т. XXV, стр. 462–464).

IX. Стиль в работе

Речь идет не о литературном стиле. Я имею в виду стиль в работе, то особенное и своеобразное в практике ленинизма, которое создает особый тип ленинца-работника. Ленинизм есть теоретическая и практическая школа, вырабатывающая особый тип партийного и государственного работника, создающая особый, ленинский стиль в работе.

В чем состоят характерные черты этого стиля? Каковы его особенности?

Этих особенностей две:

а) русский революционный размах и

б) американская деловитость.

Стиль ленинизма состоит в соединении этих двух особенностей в партийной и государственной работе.

Русский революционный размах является противоядием против косности, рутины, консерватизма, застоя мысли, рабского отношения к дедовским традициям. Русский революционный размах – это та живительная сила, которая будит мысль, двигает вперед, ломает прошлое, дает перспективу. Без него невозможно никакое движение вперед.

Но русский революционный размах имеет все шансы выродиться на практике в пустую «революционную» маниловщину, если не соединить его с американской деловитостью в работе. Примеров такого вырождения – хоть отбавляй. Кому не известна болезнь «революционного» сочинительства и «революционного» планотворчества, имеющая своим источником веру в силу декрета, могущего все устроить и все переделать? Один из русских писателей, И. Эренбург, изобразил в рассказе «Ускомчел» (Усовершенствованный коммунистический человек) тип одержимого этой болезнью «большевика», который задался целью набросать схему идеально усовершенствованного человека и… «утоп» в этой «работе». В рассказе имеется большое преувеличение, но что он верно схватывает болезнь – это несомненно. Но никто, кажется, не издевался над такими больными так зло и беспощадно, как Ленин. «Коммунистическое чванство» – так третировал он эту болезненную веру в сочинительство и декретотворчество.

«Коммунистическое чванство – значит то, – говорит Ленин, – что человек, состоя в коммунистической партии и не будучи еще оттуда вычищен, воображает, что все задачи свои он может решить коммунистическим декретированием» (см. т. XXVII, стр. 50–51).

«Революционному» пустозвонству Ленин обычно противопоставлял простые и будничные дела, подчеркивая этим, что «революционное» сочинительство противно и духу, и букве подлинного ленинизма.

«Поменьше пышных фраз, – говорит Ленин, – побольше простого, будничного дела…»

«Поменьше политической трескотни, побольше внимания самым простым, но живым… фактам коммунистического строительства…» (см. т. XXIV, стр. 343 и 335).

Американская деловитость является, наоборот, противоядием против «революционной» маниловщины и фантастического сочинительства. Американская деловитость – это та неукротимая сила, которая не знает и не признает преград, которая размывает своей деловитой настойчивостью все и всякие препятствия, которая не может не довести до конца раз начатое дело, если это даже небольшое дело, и без которой немыслима серьезная строительная работа.

Но американская деловитость имеет все шансы выродиться в узкое и беспринципное делячество, если ее не соединить с русским революционным размахом. Кому неизвестна болезнь узкого практицизма и беспринципного делячества, приводящего нередко некоторых «большевиков» к перерождению и к отходу их от дела революции? Эта своеобразная болезнь получила свое отражение в рассказе Б. Пильняка «Голый год», где изображены типы русских «большевиков», полных воли и практической решимости, «фукцирующих» весьма «энергично», но лишенных перспективы, не знающих «что к чему» и сбивающихся ввиду этого с пути революционной работы. Никто так едко не издевался над этой деляческой болезнью, как Ленин. «Узколобый практицизм», «безголовое делячество» – так третировал эту болезнь Ленин. Он противопоставлял ей обычно живое революционное дело и необходимость революционных перспектив во всех делах нашей повседневной работы, подчеркивая тем самым, что беспринципное делячество столь же противно подлинному ленинизму, сколь противно «революционное» сочинительство.

Соединение русского революционного размаха с американской деловитостью – в этом суть ленинизма в партийной и государственной работе. Только такое соединение дает нам законченный тип работника-ленинца, стиль ленинизма в работе.

«Правда» №№ 96,97,103,105,107,108,111; 26 и 30 апреля, 9, И, 14, 15 и 18 мая 1924 г.

Комментарий

Итак, 1924-й – это год, когда наша страна лишилась вождя революции. Однако партия большевиков не осиротела – в переносном, т. е. идеологическом, смысле. Иосиф Виссарионович Сталин, будучи выдающимся теоретиком большевизма, подхватил и удержал знамя борьбы. Об этом можно судить в том числе и по сталинским работам того времени. Известно, что он читал курсы лекций – и курсы эти были одновременно краткими, точными и системными. Так, курс «Об основах ленинизма. Лекции, читанные в Свердловском университете»[9]9
  Сталин И. В. Собр. соч. М.: Изд-во полит, литературы, 1947. Т. 6. С. 69–188. – Примеч. ред.


[Закрыть] занимает всего лишь 120 страниц. Столько нужно было прочесть Хрущеву, Брежневу и прочим партийным недоучкам и умственным лентяям для того, чтобы достойно продолжить начатое Великим Октябрем дело и не допустить того, что произошло со страной. Однако они не озаботились вдумчивым изучением теории – и результат теперь всем хорошо известен.

Действительно, читая этот том, понимаешь, что он по-настоящему обучающий. В нем изложены весьма непростые вещи, в которых надо прилежно разбираться. И Сталин в них разобрался. И объяснил для своих современников, да и для будущих жителей своего государства – т. е. для нас с вами, – причем, как всегда, сделал это простым, понятным языком. Нам остается лишь взять в руки книгу и усвоить основы, без которых невозможно никакое движение вперед. Приходится только удивляться, что желающих читать эти труды в наши дни пока еще мало…

Данная работа представляет собой сжатый конспект основ ленинизма, в котором все разобрано по полочкам. Дополнительную ценность ей придает то, что это реальный курс лекций, опробованный Сталиным на практике, в общении с настоящими слушателями. Это и подарок для тех, кто занимается в Красном университете или хочет вести кружок ленинизма или марксизма, но не знает, с чего начать. (Мы твердо знаем, что среди наших читателей есть такие люди.) Товарищи, возьмите одну эту работу, ее вам хватит надолго – минимум на десять занятий кружка, – и вы найдете в ней ответы на множество вопросов. Одни названия там чего стоят: «Исторические корни ленинизма», «Метод», «Теория», «Диктатура пролетариата», «Крестьянский вопрос», «Национальный вопрос», «Стратегия и тактика», «Партия», «Стиль в работе»… Иными словами, в ленинизме нет того, что не было бы освещено в этой работе, и ее изучение увенчается прекрасным результатом.

«Тем не менее я считаю полезным изложить этот конспект для того, чтобы дать некоторые основные отправные пункты, необходимые для успешного изучения ленинизма.

<…>

Итак, что такое ленинизм?

Одни говорят, что ленинизм есть применение марксизма к своеобразным условиям российской обстановки.

<…>

Другие говорят, что ленинизм есть возрождение революционных элементов марксизма 40-х годов XIX века… <…>…Ленин действительно возродил революционное содержание марксизма, замуравленное оппортунистами II Интернационала. Но это только доля правды. Вся правда о ленинизме состоит в том, что ленинизм не только возродил марксизм, но он сделал еще шаг вперед…»

Вот это – ключевой момент. Потому что возрождение ради самого возрождения – полупустое занятие. Надо идти дальше.

«… развив марксизм дальше в новых условиях капитализма и классовой борьбы пролетариата.

Что же такое в конце концов ленинизм?»

От себя добавим, что ленинизм – это теория и практика, стратегия и тактика диктатуры пролетариата. Это самая короткая, самая точная, самая ясная установка и формулировка. Ее легко запомнить. И, следовательно, изучая ленинизм, мы будем изучать именно основы диктатуры пролетариата. Ведь она должна осуществляться до полного уничтожения классов. Поэтому ленинизм – это та самая теория, которая нам будет необходима на всем пути до полного уничтожения классов, до установления полного коммунизма. А если так, то просто непостижимо, почему еще мало желающих заняться соответствующей учебой с должным усердием.

Впрочем, кое-какое объяснение нынешнему положению дел у нас все-таки есть. Очень многие люди в повседневной жизни руководствуются исключительно привычкой. А еще – свойственным всякому человеку стремлением к минимизации усилий. Когда они учатся в школе, то по большому счету там не физику изучают, а учебник по физике. Не химию – а учебник по химии. Однако эту закономерность начинаешь понимать, когда сам уже получил второе, третье образование: только тогда вдруг осознаешь, что горизонт знаний поистине недостижим. А до этого и впрямь кажется, что учебник прочел – и больше ничего не надо. Сдал на пятерку – и хорошо.

Мы же с вами – те, кому не все равно, – получили даже не третье, а целое четвертое высшее, потому что мы получили контрреволюцию. Как говорил Ленин, «разбитые армии хорошо учатся». Что же, события последних десятилетий показали, что ничего хорошего у нас не получится, если мы будем по-прежнему без должного рвения относиться к теории ленинизма, не будем ее изучать. А изучать ее нужно именно по работам, прежде всего Ленина и Сталина, хотя бы потому, что они стояли в центре событий. Собственно, они эту самую теорию и написали. Если мы ее изучать не будем, то будем терпеть поражение за поражением. И наоборот: те, кто будет вооружен теорией Ленина и Сталина, не будут удивляться, как это им удавалось добиваться таких внушительных побед. В самом деле, прочитайте и делайте – и тоже будете побеждать. Все очень просто. Тем более что ни Ленин, ни Сталин в своих работах совершенно не скрывали, как и что они делали. А мы упорно не желаем усваивать очевидное и десятилетиями жалуемся, что у нас ничего не получается. Товарищи, начните уже анализировать! Почему мы не выиграли там, почему проиграли здесь? Да потому что не освоили теорию и тактику ленинизма.

Похоже, здесь действует старый как мир психологический прием, о котором рассказывают: одни женщины успешно им пользуются, а другие о нем позабыли. В чем он состоит? Очень часто приходится наблюдать красивую, умную, во всех смыслах интересную женщину, на которую мужчины почему-то не обращают особого внимания, в то время как буквально рядом с ней находится дамочка в прямом смысле «ни кожи ни рожи», у которой отбоя нет от ухажеров! Объяснить это можно так. Первая женщина все свои достоинства не прячет – поэтому их и раскрывать вроде неинтересно, а вторая, наоборот, всеми силами создает впечатление «двойного дна», неразгаданной тайны. Тем же принципом советуют пользоваться для предотвращения краж: хочешь, чтобы у тебя ничего не «увели», – поставь на самое видное место! Нам думается, что в случае с собраниями сочинений классиков марксизма-ленинизма действует тот же прием: хочешь, чтобы никто не овладел твоей теорией, – напиши о ней подробную книжку и выложи в открытый доступ. Когда любой может скачать ее из сети, никто без особой нужды этим интересоваться не будет. В общем, товарищи, азы психологии здесь нам пригодятся: запретный плод всегда сладок. Неужели же в самом деле придется законодательно запрещать чтение работ Ленина и Сталина – для того чтобы широкая общественность наконец-то всерьез ими заинтересовалась?

«Не следует забывать, что между Марксом и Энгельсом, с одной стороны, и Лениным – с другой, лежит целая полоса безраздельного господства оппортунизма II Интернационала, беспощадная борьба с которым не могла не составить одной из важнейших задач ленинизма».

Отметим попутно любопытный факт. Товарищ Сталин утверждает, что нормально было бы иметь в партии 70–80 % рабочих и 20–25 % – представителей других классов. Борьбу за это он все время и вел. Борьба эта была очень тяжелой, однако все кончилось тем, что к 60-м годам XX века реальность перестала соответствовать заявленным целям. А ведь партия рабочего класса прежде всего должна быть авангардом этого самого класса. Хотя предполагается обязательная помощь интеллигентов, способных выражать и оформлять интересы рабочего класса, все равно главным ядром и основной массой партии должны быть городские, фабрично-заводские промышленные рабочие. И Сталин на этом стоял непреклонно. А, скажем, уже в брежневский период среди членов партии числилось 60 % рабочих, причем таких рабочих, о которых Сталин в свое время писал, что они еще вчера были мелкими буржуа и не успели приобрести никакой пролетарской психологии. В сегодняшних же реалиях требуемое условие вряд ли вообще достижимо. Надо понимать, что не всякий человек, который считает себя рабочим, является носителем пролетарской идеологии. Так что возвращаемся к истокам: Ленин в своем «Великом почине» специально указывал, кого считать пролетарием, и подчеркивал: диктатура пролетариата означает, что городские, фабрично-заводские промышленные рабочие руководят всей массой трудящихся на всем пути, до полного уничтожения классов. Это принципиальнейшее положение, которого твердо придерживался Сталин и которое было извращено и выброшено за ненадобностью теми, кто потом оказался на высоких постах и изображал из себя руководителей коммунистической партии.

Первый раздел работы об основах ленинизма называется «Исторические корни ленинизма». Видно, что Сталин весьма диалектически подходит к изложению материала – и это, кстати, заметно облегчает понимание.

«Ленинизм вырос и оформился в условиях империализма, когда противоречия капитализма дошли до крайней точки, когда пролетарская революция стала вопросом непосредственной практики, когда старый период подготовки рабочего класса к революции уперся и перерос в новый период прямого штурма капитализма.

<…>…империализм доводит противоречия капитализма до последней черты, до крайних пределов, за которыми начинается революция. Наиболее важными из этих противоречий нужно считать три противоречия.

Первое противоречие – это противоречие между трудом и капиталом. <…> Л ибо отдайся на милость капиталу, прозябай по-старому и опускайся вниз, либо берись за новое оружие – так ставит вопрос империализм перед миллионными массами пролетариата. <…>

Второе противоречие – это противоречие между различными финансовыми группами и империалистическими державами в их борьбе за источники сырья, за чужие территории».

Это противоречие, кстати, ведет к взаимному ослаблению капиталистов: в данном случае оно работает и в нашу пользу.

«Третье противоречие – это противоречие между горстью господствующих” цивилизованных” наций и сотнями миллионов колониальных и зависимых народов мира. Империализм есть самая наглая эксплуатация и самое бесчеловечное угнетение сотен миллионов населения обширнейших колоний и зависимых стран. Выжимание сверхприбыли – такова цель этой эксплуатации и этого угнетения. Но, эксплуатируя эти страны, империализм вынужден строить там железные дороги, фабрики и заводы, промышленные и торговые центры. Появление класса пролетариев, зарождение местной интеллигенции, пробуждение национального самосознания, усиление освободительного движения – таковы неизбежные результаты этой “политики”. Усиление революционного движения во всех без исключения колониях и зависимых странах свидетельствует об этом с очевидностью. Это обстоятельство важно для пролетариата в том отношении, что оно в корне подрывает позиции капитализма, превращая колонии и зависимые страны из резервов империализма в резервы пролетарской революции.

<…>

Значение империалистической войны, разыгравшейся десять лет тому назад, состоит, между прочим, в том, что она собрала все эти противоречия в один узел и бросила их на чашу весов, ускорив и облегчив революционные битвы пролетариата.

<…>

Такова международная обстановка, породившая ленинизм. <…> Почему именно Россия послужила очагом ленинизма, родиной теории и тактики пролетарской революции?

Потому что Россия была узловым пунктом всех этих противоречий империализма.

<…>

…царская Россия была очагом всякого рода гнета – и капиталистического, и колониального, и военного…

<…>

Кому не известно, что в России всесилие капитала сливалось с деспотизмом царизма, агрессивность русского национализма – с палачеством царизма в отношении нерусских народов, эксплуатация целых районов – Турции, Персии, Китая – с захватом этих районов царизмом, с войной за захват? Ленин был прав, говоря, что царизм есть “военно-феодальный империализм”.

<…>

Далее. Царская Россия была величайшим резервом западного империализма не только в том смысле, что она давала свободный доступ заграничному капиталу, державшему в руках такие решающие отрасли народного хозяйства России, как топливо и металлургию, но и в том смысле, что она могла поставить в пользу западных империалистов миллионы солдат.

<…>

Дальше. Царизм был не только сторожевым псом империализма на востоке Европы, но он был еще агентурой западного империализма для выколачивания с населения сотен миллионов процентов на займы, отпускавшиеся ему в Париже и Лондоне, в Берлине, Брюсселе».

Не правда ли, удивительно напоминает сегодняшний день?