Текст книги "Вечно молодые"

Его лицо приблизилось. Глаза встретились с моими и жадно загорелись. Пальцами он провел по моей щеке, дотронулся до нижней губы. В хит-параде мерзостей, которые я пережила за последние пару месяцев, этот момент был новым безоговорочным лидером.

– Сирена, – он рванул мою правую руку, разворачивая к себе татуировки, – воздуха… – его рука прошлась по моей талии и схватила за ребра. – Не ты ли та самая, которую приставили к сахарному? Хм… Быть может, если ты сможешь меня как-то удивить, я смогу оставить тебя живой.

Собрав последние силы, я прохрипела:

– Гори в аду, темный!

И, нащупав его свободную кисть, сломала три пальца, начиная с мизинца.

– Чертова дрянь!

Он ударил меня в солнечное сплетение, но я не смогла даже пискнуть от боли, а потом снова стиснул руку, держащую меня. Чем перекрыл мне кислород. Я извивалась как червяк, царапалась, предпринимала попытки пнуть его хоть куда-нибудь. Мозг уже сигналил о том, что ему не хватает воздуха, в ушах зазвенело и…

– Отпусти ее!

Его голос… Я попыталась открыть глаза. Андрей был почти прав.

Я ему не доверяла, но я надеялась на него… просто потому, что у меня больше не было ничего в этом мире. Большинство тех, кто нападали, лежали бесполезными телами в зоне досягаемости. Некоторым хватило ума оставить его в покое, поэтому сейчас он целиком и полностью был сосредоточен на том, что чья-то рука сжимала мое горло.

И по выражению лица было понятно, что то, что он с этим человеком делит одну ДНК, его сейчас мало волнует.

– Что ты сказал?

– Отпусти ее! Иди и укради себе сирену. Если сможешь! – презрительный смешок, который был совсем не ожидаем. – А эту оставь в покое! Она – моя!

То, как он произнес эти слова… Последние слова… Оставляло кучу вопросов, на которые не было сил.

– Как скажешь! – Андрей злобно усмехнулся и швырнул меня. Пролетев метров пятнадцать до того, как столкнуться со стеной, и вспышка адской, невыносимой боли пронзит каждую клетку моего тела, не осталось надежды на то, что она утихнет ближайшие пару… лет… по ходу, именно лет… Я должна была шлепнуться мешком у стены, но я ничего не почувствовала, кроме резкого изменения линии горизонта и полной дезориентации…

Голова раскалывалась.

Я вся раскалывалась на множество кусочков.

Попыталась встать на четвереньки и разогнуться, но не смогла, из горла вырвался стон. Заставила себя перевернуться на спину, попыталась расслабиться, думала, что если смогу это сделать, то боль уйдет. Но это оказалось ни хрена не так, все увеличивалось в геометрической прогрессии и с каждой секундой. Я повернула голову в сторону Темного, когда его кулак врезался в точеную скулу его брата.

«Это сломает его!»

Последняя мысль перед тем, как я отрубилась! Будучи не уверенной, к кому из них это относилось.

Глава 16

Биение сердца… в моей голове.

Голова!

Осознание ее наличия пришло сразу в сопровождении чудовищной боли. Я сразу почувствовала, что дело – дрянь. Может, Мел и отделывала меня на первых двух неделях тренировок, но, во-первых, я могла ей отвечать, а, во-вторых, с такой головной болью я не просыпалась ни разу. Открыть глаза – выше моих сил, двинуть мизинцем – выше моих сил. Даже дышать…

Стараюсь сосредоточиться на своем состоянии в целом. Проверка ощущений не дала каких-то утешительных результатов. Кроме головной боли меня терзали боли в груди и спине, скорее всего, сломаны пару ребер, и ныла лодыжка. Я практически не чувствую лица, что означало только одно – завтра я буду ощущать каждую клетку своей кожи.

Дерьмо!

Сердце в моей голове было сильным. И его хозяин несся куда-то быстрым шагом. Как хорошо иметь сильное сердце, оно всегда поможет выжить, в отличие от моего. Я молилась, чтобы мое не решило остановиться прямо сейчас.

Обладатель сердца бережно нес меня, прижимая к своей груди и стараясь проходить в узкие двери, пару раз я ощутила их рукой, которая безвольно колыхалась, и сразу же он чертыхнулся и уложил ее мне на живот.

Этот кто-то заботился обо мне…

– Алекс, постой. – Высокий женский голос, и он приближался, как и топот ее обуви без каблуков. – Ты что творишь? Ты решил утопить Андрея. Ты сумасшедший??? Это, не говоря о том, что почти дюжина ребят пострадала. Все из-за нее? – она остановилась совсем рядом, я слышала дыхание у своего уха. – Она – сирена?

– То, что от нее осталось… Мариса, – он прошипел ее имя сквозь зубы, – если ты решила прочесть мне нотацию на тему того, что я творю – лучше убирайся подальше, пока я не надрал и твой тощий зад. И я не посмотрю на то, что ты моя сестра.

Меня как током пробило. Это был голос моего темного.

Господи, с каких пор я говорю, что он мой? Просто для меня есть все остальные темные и он. Я глубоко вдохнула и щекой почувствовала, как он замер. Более, чем уверена, что он пялился на меня в этот момент.

Значит, его зовут Алекс, и это он таки сломал скулу своим братишке.

Дай пять темный – ты умеешь лажать в таких же масштабах, что и я.

– Но все злы, на ней просто нужно было отыграться, слишком много смертей за последнее время из-за сирен.

– Она ни при чем! – рычит он.

– Ты разве не понимаешь? Это твоя идея была притащить ее, между прочим! Ты надеялся на то, что Андрей, со своей одержимостью ими, даст ей спокойно тут находиться? В конце концов, одной меньше – одной больше. Они появляются почти каждый день.

«Ага. А как же» – подумала я. Если бы она знала, что последняя, кто перешел границу была я, и это было почти полгода назад, потому что я – четверка, и что круг замкнулся, пока одна из нас не умрет. От этой мысли волосы на затылке зашевелились, и я поняла, что на голове у меня полный хаос. Волосы, скорее всего, торчали в разные стороны, приняв естественную длину и вид. Браво темный, ты добился своего и можешь теперь хоть самостоятельно мне их заплетать, потому что даже мозгами у меня нет сил шевелить.

– Одно дело дать ей сдачи, другое ломать все кости, когда она не опасна. Ее пытались утопить, из затылка хлещет кровь, и на первый взгляд сломало 2—3 ребра. По дороге сюда ей тоже досталось…

– Как и Джо! Я знаю, что ты сломал ему руку и…

Он остановился и подался резко в сторону, рявкая на девчонку.

– Я приказал, чтобы они и пальцем не смели ее трогать! Он ослушался меня! Пусть скажет спасибо, что остался жив.

От того, как он дернулся, меня тряхнуло, и я застонала от боли.

Повисла пауза, в конце которой он шепнул:

– Прости, милая!

– Почему ты извиняешься перед ней? Какая на хрен она тебе милая? Она тебя даже не слышит!

– Знаешь, что? Она не звала на помощь. Я очнулся, потому что она визжала только из-за страха падения… Она по комплекции как ты, ты бы хотела, чтобы какой-то придурок душил тебя? – Послышался тяжелый вздох. – Несколько раз в течение парочки дней. Оцени следы на ее шее, тебе должно это понравиться! Она же просто сирена!

– Если на то пошло, когда мне было 7 – Андрей и меня душил!

– И я сломал ему за это руку!

Ну, у них и семейка. Ладно, я беру свои слова обратно, лучше знать только последние пару месяцев. Пусть мои незаконнорожденные дети и дом-притон останется в прошлом. Девчонка хныкнула:

– Ну, пожалуйста, вернись! Мы не должны разделяться, мы – семья, я устала постоянно быть между вами.

– Ты сама знаешь, что для нас семья – это лишь пустой звук!

Стук ее каблуков оборвался.

Он пошел быстрее, почти переходя на бег, девчонка сдалась, а я опять отключилась.

Глава 17

Я попробовала поворочаться, пока с закрытыми глазами, и поняла, что в аду.

Дышать и глотать было больно из-за того, что до этого я играла в человека-амфибию, болела каждая мышца, как будто меня долго и планомерно избивали, лодыжка ныла и голова… голову проще было отрубить.

Андрей посылал в ад и, кажется, у него есть связи, поскольку я оказалась именно там.

– Ты тут?

От неожиданности я резко открыла глаза и попыталась сесть в кровати, но наткнулась на руки, одна не давала мне подниматься дальше, другая мягко поддерживала со спины, чтобы я не плюхнулась со всей силы назад, помогая медленно опуститься на постель. Я сфокусировала взгляд в полумраке… Единственным источником света была небольшая настольная лампа, которая не давала возможности разглядеть что-либо дальше кровати. И Темный сидел на другом краю, подогнув одну ногу под себя, и внимательно на меня смотрел:

– Как ты?

«Паршиво!» – пронеслось у меня в голове.

Я была абсолютно беспомощна, и это начинало меня злить.

– Я бы посоветовал тебе дышать не так глубоко. У тебя сломано ребро… несколько ребер. Давай спокойнее, сейчас точно тебя никто не тронет.

Его глаза были серо-зелеными, мягкими, не такими яркими, как обычно. И их выражение было не таким, как при нашей первой встрече, когда я не знала его, а он целился в меня из пистолета, снятого с предохранителя. И не таким, как пару дней назад, когда они меня уносили из моего дома.

Не могу сказать, что теперь мои знания о нем как-то расширились, но я перевязана и вокруг нет тех, кто желает мне смерти. Наверно, это достаточная причина доверять тому, кто не дал упасть на больные ребра.

Он подался назад, а я отвернулась.

На этом наше маленькое лирическое отступление закончилось.

В комнате были очень высокие потолки. Даже не так… тут можно было, при желании, учиться летать. Такое огромное пространство для одного? Ему не одиноко в этой сфере?

В углу стоял стол из черного дерева, на нем – одинокий ноут, чуть поодаль от него небольшой обеденный, сделан был явно для того, чтобы здесь не собирались шумные компании. Напротив – стеллаж, не очень высокий, но забитый под завязку книгами. И два мягких кресла, цвет обивки которых я не могла оценить в полумраке.

Я как-то и не думала, что он увлекается чтением. От слова – совсем. Был еще огромный шкаф с зеркальной поверхностью вдоль стены справа от меня и, конечно, аквариум. Без рыбок. Просто вода. Странно было бы, если у пользователя воды не было оружия под рукой.

Никаких наворотов, техники и излишеств. Единственное, что напоминала о Теодоре – это тяжелые синие шторы, скорее всего такие же бархатные, как в нашей спальне. И огромные окна, за которыми было темно. Если темно, значит, я либо проспала слишком мало, либо наоборот больше суток.

– Ты была в отключке больше 30-ти часов.

Мой рот открывается автоматически. Полтора дня? С ума сойти можно!

Я перевела на него беспокойный взгляд, наверное, он подумал, что это шок, но, по правде, я просто не слышала обращенным к нему ухом. А он продолжал перечислять безразличным тоном:

– У тебя сломано три ребра, рассечен затылок, растянута на грани разрыва связок лодыжка, – тут он слегка усмехнулся, – так что ты от меня в ближайшие дни удрать не сможешь. Ну и так, по мелочи, где царапина, где ушиб, я, честно говоря, задолбался тебя бинтовать. Спина – одна большая гематома…

Только сейчас я поняла, что, во-первых, лежу в огромной кровати с идеальным матрасом, на котором хочется уснуть и никогда не просыпаться. Вся постель была странного синего неприятного оттенка, что раздражало. Он напоминал мне о море рядом с нашим загородным домом, в котором мне так и не довелось искупаться. Еще раздражало чувство, будто в мою голову закачали воздух, и она вот-вот взорвется…

Опускаю глаза и вновь впадаю в панику. На мне другая одежда… не мое платье! Я оттягиваю ворот и успокаиваюсь, увидав перепачканное белье. Это немного воодушевляет. Майка моего размера и мужские шорты, которые явно велики.

Он естественно понял ход моих мыслей.

– Только давай на этот раз без истерик! Я не готов прямо сейчас с этим справляться! Я старался не пялиться, несмотря на то, что обычно, когда вы в стае, то демонстрируете все, что только не пересекает границы. Не могу сказать, что получалось хорошо. Как ты делаешь такой пресс?

После этой фразы я опять закатила глаза. При чем тут мой пресс???

– Тебе бы по факту нужно помыться, но я понимаю, что одна ты не в состоянии, я могу попросить Марису тебе помочь. Она будет не в восторге, но думаю согласиться. Есть хочешь?

Он старался больше не смотреть на меня, как будто ему было стыдно за все, что со мной произошло. И, если честно, я думала, что Мариса будет вообще ни капли не рада тому, что будет помогать сирене.

Есть явно не хотелось, точнее, меня изрядно тошнило, скорее всего, из-за сотрясения мозга, которое было на виду. Он вздохнул и подошел к окну, сложив руки на груди:

– Если ты не будешь со мной разговаривать – я пойму, мне этого и не нужно. В мой план входило только твое изъятие, и мне жаль, что все слегка вышло из-под контроля, но ты бы могла говорить со мной хотя бы ради того, чтобы поведать, как себя чувствуешь.

– Меня мутит.

Мой голос его немного напугал, да и меня он тоже напугал. Я скрипела, и хрипела, и говорить было очень больно.

– Эээээ… – Он обернулся и опять сел на кровать рядом со мной, хотя я уже давно рядом заметила кресло. – То есть, накормить мне тебя не удастся?

– И я не чувствую своего лица…

– Мой тебе совет – не смотрись в зеркало…

Но я уже повернула голову в сторону шкафа и вскрикнула. Одна половина лица была фиолетовой, у меня был сломан нос и разбита губа… На скуле красовались несколько царапин…

– Почему я не чувствую лица? С такими синяками я…

– Ну… по моим расчетам твоя кровь должна наполовину состоять из обезболивающих… Я не знаю, сколько ты весишь, поэтому вколол максимально адекватные…

– Ты что?

– Я просто хотел…

– Не смей мне ничего колоть! Даже… не думай… а если я – аллергик? Ты сам говоришь, что я обычная! Я могла сдохнуть от отека Квинке за каких-то 15 минут…

Он слушал мои вопли, недоверчиво щурясь:

– Ты не знаешь, есть ли у тебя аллергия на лекарства?

– Сиренам не делают проб на аллергию! Мы типа неуязвимы!.. Я была неуязвима… пока ты… пока ты…

Ярость так быстро накатывает, перемешиваясь с обидой и злостью, что все, что я могу сделать – это закрыть лицо руками, подавляя подступившие слезы. Мне очень тяжело осознавать то, что я беспомощна… и я не готова смириться с этим прямо сейчас…

– Мне жаль… я больше…

– Ты больше не будешь держать меня в браслетах?

– Я не это хотел сказать…

– Тогда просто заткнись!

Следующие минут 15 мы сидели как два идиота, молча разглядывая друг друга.

Эта игра давно перестала забавлять. Я его, к тому же, боялась. Тот факт, что он меня переодевал и перебинтовывал, доставлял мне некий дискомфорт.

Остановила взгляд на своих ужасно грязных руках. Разводы остались еще с лесных приключений.

– Я хочу помыться.

Он дернулся от неожиданности. Я прыснула со смеху:

– Ты так мил, когда испуган! – передразнила его, за что заработала взгляд, обещающий смерть или физическое насилие.

– Сейчас три часа ночи, я не могу вытащить Марису из постели, она и так будет не в восторге от этой идеи.

– Я сама смогу!

– О да. – Он закатил глаза и продолжал говорить предельно жестко. – У тебя сотрясение мозга, степень которого я не могу определить, потому что ты лежишь и вопишь на меня. Последний раз ты нормально ела, когда? Дома, не считая наших перекусов в дороге? Тебя тошнит, и валяться в горячей ванне без присмотра – отличная идея. Да ты даже дойти туда не сможешь самостоятельно!

– Я перемазана в грязи, ты-то, небось, себе в душе не отказал!

– Я не хочу, чтобы тебе стало еще хуже! – он подался вперед, нависая надо мной. – Я не для того тебя оттуда вытащил, чтобы ты откинула коньки в моей ванне.

– Мммм… даже представить боюсь, что во мне стоит сломанного носа твоего брата!

Он опускает голову и хищно смотрит исподлобья…

– Я все равно не буду будить сестру…

– Тогда помоги мне сам! Побудешь в ванне и постараешься не пялиться.

Он хищно оскалился:

– Это как получится.

– Лучше бы получилось, иначе это вполне может оказаться последним, что ты увидишь.

Резкий и злобный смех заполнил пространство комнаты, резанув по моему солнечному сплетению:

– Неужели, ты действительно думаешь, что сможешь сделать это? Точнее, не так… Ты реально думаешь, что сможешь приблизиться ко мне. О, Господи… Больная девчонка, которая не может даже разогнаться из-за того, что она запечатана?! Да, о чем это я? Ты же двигаешься и говоришь с трудом. Много ты сделала с моим братом? Смогла защитить себя?

– Ты тоже не особо смог.

Он застывает, сцепляя зубы, и выдыхает:

– Распусти волосы, мне они нравятся, каждый раз хочется запустить в них пальцы…

Запрещенный прием!

Я отшатнулась и только поле этого поняла, что пока он шипел на меня, методично скручивала их в пучок, бессознательно готовясь к драке. Мысленно вздохнула с облегчением, потому что уже начинала сомневаться в этой способности. Он продолжал буравить меня взглядом с непонятной мне злостью. Я закатила глаза и сказала:

– Все равно! – и отвернулась, откинувшись на подушке, пялясь в плотные шторы, которые сгущали тьму в комнате.

– Я тебя и пальцем не трону, пока ты носишь эти браслеты. Это просто не честно, – сделав паузу, добавил, – Если ты все еще хочешь помыться, у меня есть одна идея. Можем попробовать это провернуть с минимальными последствиями…

Я повернула голову, оценив привлекательность его слов, и все как бы встало на свои места: он на меня старался не смотреть и говорил спокойным вкрадчивым тоном:

– Если ты готова…

Я уже откидывала одеяло и пыталась встать… Голова сказала мне за это «спасибо» резкой болью. Невольно я скривилась. Я спустила ноги с кровати, он удивился моей прыти.

– Может, не стоит? Ты слегка позеленела и…

– Ну, уж нет, хуже не может быть.

« – Как скажешь», – сказал он, усмехнувшись.

– Что смешного в том, что я полужива?

– То, что у великой и ужасной сирены воздуха, от которой трепещет полмира, ноги до пола не достают на моей кровати.

Я попыталась выгнуть одну бровь, но по ходу она меня не слушалась, осторожно спустилась с кровати на холодный деревянный пол. Чем же он меня накачал…

Стояла на ногах, мягко говоря, не твердо, но это не остановило от попытки сделать пару шагов. На третьем шаге ноги подвели, и я завалилась вперед. Он сидел в кресле, но тут же оказался передо мной и подхватил под руки. Мои же автоматически вцепились в его корпус мертвой хваткой.

– У тебя еще есть возможность отказаться от этой идеи. – Выдохнул он в мое ухо.

Запах зимнего леса ворвался в больную голову… Он, в отличие от меня, был чист, свеж и гладко выбрит, поэтому ему было не понять моего стремления привести себя в порядок любой ценой. Я сосредоточилась на том, чтобы заставить ноги меня слушаться, но они продолжали совершать невнятные колебания.

– Я очень целеустремленная.

Он тяжело вздохнул, недовольно что-то пробурчал и в тот же момент подхватил меня под колени, бодро шагая, как будто я вообще ничего не вешу. Аккуратно внес в ванную, пока в мою голову через висок опять врывалось его сердце, потому что я просто не могла держать ее самостоятельно.

Я думала, что рассмотрю комнату, но единственное что я видела – его бицепс перед своими глазами… и пар! Комната была затянута густым, влажным туманном.

– Это ты сделал?

– Подумал, что не смогу не пялиться.

От его слов мое солнечно сплетение скрутилось в морской узел. Он говорил это с таким подтекстом… любая другая давно пыталась бы запустить руки в его душу… а единственное, что пыталась я, так это, отвоевать себе хоть крошку личного пространства.

Он уверено двинулся вглубь комнаты. Все, что я могла увидеть – это то, что ванна была белая. И сама она была шикарная и огромная, он просто меня в нее положил. Мог сложить туда еще 3—4 девочки-сирены…

– Давай так: я нахожусь поблизости, если ты понимаешь, что теряешь сознание – зови.

– Я не знаю, как тебя зовут.

ЛОЖЬ!

– Ммм… да, это упущение, тем более что я знаю, как зовут тебя.

Он наклонился и поправил на мне майку. Его глаза застыли на уровне моих, и я против воли выдохнула:

– Ну, так кто же ты?

– Алекс Артио

Артио… Артио… что-то очень знакомое, что вертится в мозгу и… АРТИО!??? Щелчок в моей голове должны были услышать даже сирены по другую сторону реки.

– Ты… ты… темный маленький принц?

Он усмехается:

– Ну, не такой уж и маленький, как мы оба с тобой знаем… и что же тебя так удивляет сирена?

– То, что его величество марает о меня руки!

Выражение его лица – вместо тысячи слов. Он готов задушить меня и еле сдерживается, пытаясь ответить что-то внятное:

– Я не… я…

– Если что – я позову! Как и договаривались.

– Полотенце на самой ванне за тобой, там же и чистое белье. Чтобы не возникало вопросов, поясню: оно здесь всегда благодаря Марисе, так что не думай…

– Что не думать?

Он понимает, что я глумлюсь, но никак не может надавить:

– Просто не думай! От того, что твой мозг работает, сейчас нет никакого толку.

Дальше он помог мне раздеться и разбинтовал мои руки и ребра, включил слегка теплую воду и молча растворился в тумане.

Я огляделась, решила все-таки не снимать белье. После его вспышки гнева я побаивалась, что туман может рассеяться в любой момент, а оказаться не просто беспомощной, а еще и голой, совсем не входило в мои планы.

Я присушивалась к обстановке несколько минут, чтобы понять, где он. Но слышала только журчание воды. Потихоньку, начиная мыться, я поняла – это было больнее, чем представлялось. Множество царапин и маленьких ранок раздражала пена, и каждое движение доставляло мне незабываемый коктейль разноплановой боли. Все оттенки! И я реально была благодарна за синяки на сгибе своего локтя. Если бы он не влил в меня тонну лекарств, я бы даже не пришла в себя от боли.

Но чувство чистоты этого стоило. Когда я завернулась в мягкое синие полотенце, которое больше напоминало целую простыню, и быстро переодела белье, почувствовала себя в раю.

– Ты закончила? Давай, перебинтуем твои ребра. – Туман стал рассеиваться потихоньку, я сидела так же в ванне, обнимая свои колени и положив на них голову, укутанная в полотенце.

– Потуши свет, он слишком яркий…

– Я и так все видел, не надо стесняться.

– Ты парень 24-х лет – я уверена, что ничего нового в моем теле ты не откроешь! У меня глаза режет от него.

Свет моментально потускнел до уровня, в котором можно было различать предметы. Его голос послышался рядом с моей головой:

– Тебе хуже?

– Голова сейчас разорвется на мелкие кусочки.

Он нагнулся и вытащил меня, усадив на бортик ванной, как будто я была тряпичной куклой.

– Мне не нравится…

– Если не хочешь, чтоб меня вырвало на тебя, давай закончим побыстрее!

– Мне все-таки кажется, ты здорово похудела за эти дни, у тебя такое раньше бывало?

– Нет, а ты что, врач-диетолог? Хочешь оценить мое состояние? – мои слова получились очень резкими, но чего ждать, если разглядываешь меня впритык.

Его руки ловко накладывали повязку вокруг моего туловища. Он хорошо умел оказывать медицинскую помощь. Значит, кроме того, что крал и обессиливал сирен, он часто нападал сам, но я не помню, чтобы мы с ним когда-то пересекались раньше, чем он пытался меня убить, я бы запомнила… И он не производит впечатления того, кто будет прятаться по углам за чьей-то спиной.

В подобной мысли я не поймала момент, когда голова запрокинулась назад, и я почти рухнула спиной в ванну. Алекс словил меня за руку, потянул на себя, прижимая мою кисть к груди, зашипев:

– Я знал, что это плохая идея.

Он укутал меня в сухое полотенце, подхватил на руки и пересек огромную ванную и комнату за пару шагов, аккуратно положив меня на кровать.

– Не говори, что я тебя не предупреждал…