Текст книги "Вечно молодые"

– Расслабься, или я не смогу понять, все ли в порядке. – Ему было легко говорить, он не чувствовал боль при каждом прикосновении к телу, в отличие от меня. – Вроде позвоночник цел и ребра тоже, идти сможешь?

Я кивнула. Он помог мне встать, голова немного кружилась, но я это списывала на то, что я так и не поела. Он закинул мою руку себе на плечо, придерживал за талию. Из-за значительной разницы в росте ему пришлось слегка согнуть колени, подстраиваясь под меня. В такой позе мы попытались пойти, но с первым же шагом стало ясно, что это нереально. Я не могла наступить на ногу, которую он оплетал цепью. И после парочки шагов с гримасами боли на моем лице он обо всем догадался. Его губы уже в знакомом мне виде сжались в нитку от недовольства:

– Почему ты не говоришь, что не можешь идти?

Я бы с удовольствием, но минутой раньше мы, кажется, определились, что я не способна качественно формулировать мысли.

В итоге, грубо выругавшись снова, он подхватил меня на руки и ритмично зашагал, бурча себе под нос:

– Тебе было достаточно позвать на помощь, чтобы этого не случилось…

Что значит позвать на помощь? Он хочет сказать, что он бы примчался меня спасать от своего ручного убийцы?

Голова покоилась у него на груди, его сердце отлично отбивало ритм в моем мозге. Было впечатление, что я для него вообще ничего не вешу.

– Только не засыпай!

Он повторил эту фразу несколько раз. Его голос – единственное, что помогала мне держаться в сознании. В смысл я не вникала, просто он не давал расслабиться, но только до какого-то момента.

Глава 13

Проснулась в тепле. И с впечатлением, что могу мыслить только короткими предложениями.

Не понимая, где нахожусь, резко села, чем не помогла себе. Боль разошлась резонансом моему движению.

Темный спал рядом и также вскочил на мой всхлип. Его инстинкты работали на полную, в отличие от моих. И когда он уже сообразил, что к чему, я все еще пыталась понять, где я, крутила головой и не соображала.

– Эй… – тихо позвал меня, – Эй! Спокойнее…

Темный дотронулся до моей руки, но я отдернула ее как ошпаренную. Он укоризненно посмотрел на меня:

– Ты у меня в палатке, все нормально! – Я все еще вертела головой, он схватил меня за запястье и словил контакт с моими глаза. Говорил теперь настойчиво и уверенно:

– Если бы ты не отключилась вчера, то помнила бы, как оказалась тут. Все нормально! Он тебя не тронет! Я позаботился о том, чтобы он был максимально далеко от тебя… ты в состоянии меня понять?

– Ты что отправил его в ад?

Признаю, я не знаю, почему я сразу подумала, что он его кокнул. Может быть потому, как он остервенело смотрел на все вокруг, пока нес меня. Как бы предупреждая, что, если кто-то хотя бы чихнёт в мою сторону, он – труп.

Темный хитро улыбнулся:

– Я уже говорил тебе, что я – не убийца.

Сколько я проспала?

Я сидела на спальнике, укрыта вторым, в котором изначально должна была спать. Между мной и постелью была прослойка из свитера темного, сам же он лежал в одежде поверх всего. Я также была одета, разве что без обуви, но мои ботинки аккуратно стояли у входа.

Сделав глубокий вдох, пытаясь успокоиться, мне необходимо принять ситуацию полностью, а потом решать, что с ней делать.

Еще раз для идиотов: я украдена темным по своей глупости, без стихий и полужива.

Зашибись!

А его пальцы все еще цепко держали мое запястье, глаза рассматривали, а губы криво улыбались.

Дорогой Санта, если ты существуешь – подари мне на рождество возможность стереть эту ухмылку с его губ кулаком.

Со стороны, наверное, я выглядела безумной, постоянно вертела головой, глотала ртом воздух, нервничала. Я просто вспоминала, что со мной произошло за последние сутки, и с каждым новым фактом, который посещал мое сознание, я приходила в ужас от беспомощности. Меня могли убить, меня покалечили, я накосячила со всем возможным… Просто чудом осталась живой до сих пор.

– С тобой все в порядке? – я выдернула свою руку и начала растирать ее в том месте, где он держал меня. Хотела заорать, что не нужно меня касаться, что это меня выводит из себя. Что я ненавижу его! Как я могу быть в порядке, если он меня держит силой?

Но я промолчала.

Натянула верхний спальник себе на голову и упала на спину. Затолкала его себе в рот, чтобы он не слышал, как я рыдаю или хотя бы не так громко, как могло быть. От чего я плакала, толком сказать было невозможно, из-за своей беспомощности или из-за того, что мне было физически больно. Впервые я была обычной девочкой, которую нужно было защитить, такой, какой меня не хватало всегда Игорю. Какой он всегда хотел меня видеть. Только его не было рядом. Никого, кто мог бы помочь, не было рядом. Мысли о нем обжигали изнутри. Новый виток горя прошел через мое солнечное сплетение. Я не услышала, как Темный вышел из палатки, оставив меня одну со своей печалью. И, наверное, я была даже благодарна ему за это.

Не знаю, сколько времени я провела в таком состоянии, но, когда я вылезла из спальника, его голова торчала в отверстии, ведущем наружу.

– Ты из палатки можешь вылезти? Или продолжаешь истерику? – я опять сфокусировала на нем ощетинившийся взгляд. – Тебе будет полезно прогуляться, тем более дождь собирается, и потом этого уже не провернуть.

Его голос. Он был такой же, как при нашей первой встрече. Спокойный, ровный, уверенный. Он протянул руку, и я уставилась на нее словно на ядовитую змею.

– Я не собираюсь делать тебе больно или издеваться.

Мне было все равно, но он предпринял еще одну попытку склонить меня к прогулке.

– Ты же хочешь есть? – он выгнул вопросительно одну бровь. В точку, потому что я не помнила, когда делала это в последний раз. – Тогда выходи. – Его губы расплылись в слабой милой улыбке.

Но я не ответила тем же, и улыбка погасла. Он вышел из палатки, я выползла из спальника и обнаружила свою ногу, которую мне чуть не оторвали, перебинтованной.

Красные буквы, которые должны были означать опасность, замигали в моем мозге.

Он ко мне прикасался. Он ко мне прикасался. Он ко мне прикасался.

Естественно, Сэм, он это делал!

Я наблюдала у него отвратительную привычку дотрагиваться до меня, пока я беспробудно сплю.

Кроме того, мои руки и ноги были все изодраны и покрывались запеченными царапинами и ранами. Я пожалела, что вырез платья доходил до середины спины. Попыталась дотянуться и прощупать, но, во-первых, это было очень больно, а во-вторых, я сразу же почувствовала запекшуюся кровь и решила не продолжать.

Палатка состояла из двух секция. В той, в которой мы спали, потолок был слишком низкий, и даже я не могла выпрямиться в полный рост. Прихожая была повыше и побольше, там находились сумки с едой и вещами. Интересно, где он хранил оружие? Предварительно обшарив все возможные углы на предмет хоть чего-то полезного, я вышла на свежий воздух ни с чем и зажмурилась от яркого света.

Прикрыв глаза рукой, я огляделась. Вокруг не осталось ни одного из его сопровождающих, мы на поляне были вдвоем. Я так и застыла, не двигаясь, думая, что они вот-вот появятся, впивалась глазами в деревья, выжидая, что сейчас кто-то кинется, чтобы опять пригвоздить меня к одному из них.

Но вокруг была тишина.

Он что-то разогревал на костре, возле которого лежал плед. Недалеко от палатки стоял одинокий внедорожник, не такой как тот, на котором мы передвигались вчера вечером. Этот можно было отнести к тому же автопарку, где коротал свое одиночество кабриолет Игоря. Король среди внедорожников.

Я не хочу думать о том, откуда у него доступ к такой машине. По крайней мере, не прямо сейчас. Прямо сейчас у меня есть проблемы существеннее.

Он обернулся ко мне, подождал, пока я зафиксирую на нем взгляд:

– Я решил, что и сам с тобой справлюсь, ты не в обиде, я надеюсь? – он вопросительно ведет бровью.

Я была в обиде.

Но его действие были логичными. Я бы сделала так же.

– Присаживайся, – он указал на плед и продолжил возиться с костром.

Я обхватила себя руками, ветер был слишком холодный, а его свитер я принципиально не взяла с собой. На мне были только платье и ботинки. На нем джинсы, футболка грязно-синего цвета и высокие кроссовки. Пока он сидел на корточках, его футболка задиралась, на спине показывалась полоска черного белья и прорисовывался рисунок мышц на пояснице. Я все еще разглядывала его и не двигалась с места. Он спокойно поворачивался ко мне спиной и не боялся, что я могла на него напасть. Этот факт только доказывал, что из сильной и подготовленной машины для убийства я превратилась в.… девчонку.

Поляна стояла посреди дороги, один вход, один выход, интересно, смогу ли я завести машину? Сколько времени мне нужно, чтобы добраться до нее? Сколько ему нужно будет времени для того, чтобы настигнуть меня? В какую сторону ехать? Сможет ли он меня догнать?

Слишком много белых пятен, но почему бы нет…

Только я собралась сделать шаг в сторону, как он уже стоял рядом, схватив меня за локоть, и злобно шипел:

– Далеко собралась? Может, у тебя есть ключи от машины? Может, ты знаешь дорогу? Может, ты уверена, что тебя никто не поджидает за этой поляной?

Он отрывисто повторял мои вопросы, которые только что проносились у меня в голове и нависал надо мной. Я, так или иначе, вжималась в себя.

– Чтобы ты себе не воображала, я – твой единственный шанс выжить в моем мире. Либо смирись с этим, либо я прямо сейчас тебя пристрелю.

Я промямлила в ответ:

– Ты не убийца!

Он достал пистолет из-за пояса. Очень отрезвляюще! От вида оружия у меня перехватило дыхание, и рука автоматически закрыла рот, чтобы не запищать от страха. Темный дернул меня за локоть, прижимая губы к моему уху, выдыхая:

– Но им очень легко стать!

Мои ноги не успели подкоситься от его голоса, потому что он схватил меня за локоть и потащил к костру, усаживая на плед. Я подогнула ноги, все еще проклиная тот момент, когда я выбрала платье. Безуспешно пыталась натянуть его на побитые коленки. Он вручил мне тарелку с каким-то мясом и кашей.

– Ешь! Другого не будет, мы доберемся домой только завтра. И пока я не уверен, что тебя захотят кормить, поэтому не стесняйся.

Я изучала содержимое тарелки. Предусмотрительно он дал мне ложку, а не вилку. Конечно… все что я смогу ею сделать, это выкопать ямку, куда сложу свою погибшую гордость. Для меня, не евшей два дня, пахло восхитительно. Я подняла на него глаза, он закатил свои со вздохом и раздраженный мычанием.

– Оно не отравлено! Вот, смотри, – с этими словами он зачерпнул прямо пальцами из моей тарелки большой комок каши и отправил себе в рот. – Между прочим, я – очень хороший повар. Никто обычно не жалуется!

– А ты все тарелки метишь своими грязными пальцами?

Он проигнорировал мои слова, пока запихивал пистолет обратно за пояс, и я, немного расслабившись, взяла ложку и стала потихоньку копаться в еде… очень медленно. Мой желудок ответил болью первой же ложке. Съесть всю тарелку заняло у меня минут двадцать, хотя порция была и не очень большая. Все это время он таращился на меня, чем ужасно смущал, и я чувствовала, как заливаюсь краской. Мысленно просила его, перестать так на меня пялиться! Когда я отставила тарелку, он поставил рядом со мной кружку с чаем и опять отсел.

– Ты ведешь себя так, словно кормишь особо агрессивное животное! Я не буду пить. – Мой голос хрипел, я немного прокашлялась.

– Почему, он вкусный.

– Не хочу, – но он продолжал вопросительно смотреть на меня. Я вздохнула. – У меня болит живот от еды, теперь доволен?

– Тебе не понравилось? Она была не вкусной? – беспокойство! Или он такой хороший актер, или я не знаю. – У тебя на что-то аллергия?

– Нет, просто я давно не ела. – Его брови поползли вверх, и я словила какой-то непонятный эмоциональный отклик в его глазах, но он быстро взял себя в руки.

– Как давно?

– Какая разница!

– Почему? – очень аккуратный голос, голос, который обволакивает мое солнечно сплетение и заставляет верить, что ему не все равно.

Я хочу ему сказать: «Потому что ты забрал того, кого я люблю, и я хочу до сих пор вырвать тебе сердце голыми руками!», но молчу и поджимаю губы. Я уверена, что он знает ответ на это вопрос.

– Хорошо, закрою кружку и поставлю рядом с тобой в палатке, если захочешь пить. – Я кивнула в ответ.

Ветер усиливался. Он был прав, с минуты на минуту должен был пойти дождь. Тучи уже почти скрыли все небо. Он смотрел на меня, я на него. Он явно что-то во мне изучал, я просто пялилась в пустоту, обдумывая свое положение. Чувствовала себя очень глупо.

– У тебя очень красивые волосы. – Только сейчас я поняла, что была в глубокой отключке, когда сон перемещался с обмороками, и мои волосы распались. Рыжие, вьющиеся, грязные, до середины спины. Я провела по ним руками, чертыхнулась и в течение пару секунд собрала в косу, которую перекинула через одно плечо. Он покачал головой и улыбнулся.

– Так и знал, что не стоило говорить, но не смог удержаться.

Еще несколько минут в тишине, глядя друг на друга. На щеку упала первая капля дождя. Я зажмурилась.

– Уходи в палатку, иначе промокнешь.

– Ну, ты же меня высушишь, ты же – вода. – Он уставился на меня, как будто раньше вообще не думал, что я могу говорить такие вещи. К этому моменту он был уже на ногах. – Не поможешь мне?

Я протянула руку, но он стоял не двигаясь. Дождь начал нарастать, капли попадали на меня все чаще. А он все пялился на мою протянутую руку как на какое-то ядовитое растение. Наконец-то ожил, сделал в мою сторону несколько шагов и неуверенно подал руку.

Я ухватилась за нее и поднялась, заглядывая в его глаза, как бы случайно провела пальцами по его татуировкам, прежде чем переплести свою ладонь с его, и могла дать руку на отсечение, что в этот момент его сердце замерло.

– У меня очень болит нога, – Боже, какой у меня со стороны жалостливый голос, мне самой от себя противно, – ты не поможешь мне дойти до палатки?

Он не понимал перемену во мне, но кивнул, как и в прошлый раз закинул мою руку на свое плечо и обнял за талию.

– Мне так не очень удобно, – мои ресницы жалобно затрепетали. Я видела в его глазах настороженность, он видел меня в деле и никак не мог забыть это. Он дал мне переместить свою руку на его талию. Не без удовольствия отметила, что у него отличный пресс.

Пару шагов. Прихрамывая точно так же, как делала с Игорем, когда он меня доставал. Спасибо ему за то, что я теперь профессионально вызываю жалость у самого безжалостного на свете. Я почти дотянулась до пистолета, который был у него за поясом со стороны, но он подхватил меня за талию, уменьшая нагрузку на ногу.

– Ты такой заботливый! – шиплю я, затопляя сарказмом все пространство вокруг. Еще два шага и мои пальцы коснулись рукоятки. По позвоночнику пробежала волна возбуждения. Я готовилась к тому, что никакого плана у меня нет. Но упорно была уверена, что импровизация – мой конек. Еще шаг и прохлада металла освежила ладонь. Я бросила беглый взгляд на него, но он пристально разглядывал меня с высоты своего роста и не замечал моих рук.

Он переживал, что мне больно.

Вот что делает с хорошим хищником вина. Меня, например, она довела до того, что я шлепаю в обнимку с темным посреди пустого леса, без стихий, но с его пистолетом в руках. И меня ни капли не волнует, что я не стреляла до этого.

Еще один шаг.

Я достаю оружие, изворачиваюсь под его рукой, и направляю пистолет в его грудную клетку. Дуло касается его футболки. Адреналин буквально топит меня изнутри и больше нет никакой боли. Есть только он, я и пистолет.

– Упс! – в моем голосе столько яда, что хватит на десятки тысяч гремучих змей. Я изгибаю одну бровь, как бы спрашивая, не против ли он, что собираюсь его прикончить.

Дождь льет такой сильный, что я не вижу ничего вокруг, кроме него на расстоянии моей вытянутой руки. Его руки подняты вверх, татуировки светятся белым. Значит, он испытывает очень сильные эмоции. Слишком сильные. Значит, скорее всего, трезво оценить ситуацию он не в состоянии.

Он дышит тяжело и смотрит прямо в мои глаза. Злость ощущается физически.

– Мне кажется, или ты жалеешь, что не пристрелил меня в тот первый раз? – я щурюсь и улыбаюсь тому, настолько довольна собой. Ему же не до смеха. Скорее, он хотел бы расправиться со мной одним движением. На секунду из его груди вырывается злобный рык, что меня веселит еще больше:

– А-а-а, будь хорошим, темный! Двинешься, и я проделаю в тебе дыру, как ты сделал это с Игорем.

– Игорь вполне этого заслуживал, – я шагаю к нему, прижимая дуло к груди вплотную. Он сжал зубы еще плотнее и ощетинился. – Это делает девчонка, которую тошнит от вида оружия? Ну, давай, застрели меня!

– Где ключи от машины? – он молчал, теперь была моя очередь выходить из себя. – Я могу сделать так, как ты только что мне посоветовал, а потом сама найти их.

– В заднем кармане, милая! – притворная сладость.

– Доставай. – Я сняла пистолет с предохранителя и следила за его руками. Он смотрел в мои глаза, пока медленно извлекал их из заднего кармана джинсов. – Протяни мне в вытянутой руке.

– Ты сможешь меня пристрелить? Ты уже открыла свой счет, сирена воздуха, против всех живых существ? – Я знала, что он хочет, чтобы я вышла из себя. Но я не собиралась этого делать. Не сейчас! – Вспомни, что я тебе говорил про то, что тебя ожидает за пределами нашей идеальной поляны.

Я вздохнула. Ключи зависли над моей протянутой ладонью. И тут до меня наконец-то дошло. Я забрала у него ключи, надела на мизинец левой руки и протянула руку перед собой.

– Снимай с меня браслеты!

По его лицо пробежала тень злости, но он взял себя в руки.

– Я не могу этого сделать.

– Можешь, ты меня в них заковал, ты и снимешь.

– Извини, дорогая, но я решил немного перестраховаться! Я не сумасшедший и, конечно, не против того, чтобы ты прошлась своими руками по моему телу, но вот только не хотел бы, чтобы они шею мне сломали! Так что, милая, если ты сейчас сможешь прорваться на вашу территорию, то так и останешься безстихийным существом. А кому нужна сирена, которая не может защищать?! Заодно мы сможем проверить, насколько ты готова убивать! Грохни меня, уезжай и живи как смертная!

– Сними их немедленно!!! – Я заорала как резанная, и он воспользовался тем, что я отвлеклась на собственные эмоции, схватил меня за руку с пистолетом. Ударил по запястью, и я разжала пальцы от боли. Подхватив пистолет, он попытался направить его на меня. Я не собиралась сдаваться! Пусть стихий у меня и не было, но не зря же я каждый день впахивала в зале! Я отпрыгнула, нанося еще один удар по челюсти, и оказалась позади него. Еще удар по икре, от чего у него подогнулись колени. И еще один локтем в ключицу. Следующий должен был прийтись по его затылку, я же занесла руку…

– Маленькая дрянь! – Он увернулся от него и, схватив меня за руку, потянул вниз. В процессе он выронил пистолет, и я потеряла его из вида. Я оказалась на нем, а он – на земле! Он пытался обвить свои руки вокруг моего туловища, а я привстать и ударить его под ребра. Он схватил меня за бедра, и после еще одного рывка я оказалась на лопатках.

Тут же представила отпечаток его огромной пятерни в районе моей задницы.

Он был слишком тяжелый, чтобы я могла его скинуть с себя. Я продолжала брыкаться, увы, безуспешно. Лил дождь, мы были все в грязи, капли с его волос слетали на мое лицо. Он тяжело дышал и хорошо фиксировал меня. Как будто профессионально имел дело с женской истерикой. Его татуировки все еще горели белым, а глаза сверлили меня с неистовой ненавистью.

Он рявкнул, пытаясь перекрикивать дождь:

– Успокойся! – я забилась в конвульсиях под ним еще больше. – Да чтоб тебя! Я же могу сломать тебе шею одним движением. Неужели тебе плевать на это? – и тут же он прикусывает язык… – Это из-за сахарного! Ты думаешь, что он сдох! – в ответ он получает еще одну волну конвульсий и визга, которые имитируют изгнание дьявола из моего тела. Я почувствовала, как его хватка на моих руках стала еще крепче. – Успокойся! Слышишь меня? Да смирись ты, наконец! Ты должна сдаться!

И он как никогда попал в точку! Я не имела права сдаться! Мы должны были стоять до последнего вздоха! Всегда!

Я заорала с неистовой силой от злости в ответ на его слова.

Он выждал паузу в несколько секунд, пока я визжала словно банши, проверяя, предприму ли я еще попытки к сопротивлению, но я не шевелилась, и он потащил меня вверх за собой. Не отпуская мое плечо, он нашел пистолет и заткнул его за пояс, зашагал к палатке, усиливая хватку вокруг моей руки. Я, спотыкаясь, плелась за ним. Мы оба были перемазаны в грязи, и я думала над тем, что по ходу мне спать сегодня в прихожей связанной по рукам и ногам на голой земле. Он втолкнул меня в палатку со словами:

– Можешь сказать себе спасибо, теперь ты выглядишь как свинья! – это было абсолютной правдой. В процессе нашей борьбы коса расплелась, волосы были мокрыми грязными и прилипшими к лицу и телу. Когда-то зеленое, платье было мокрым и коричневым от грязи. Да и руки и ноги были перемазанными. Несмотря на это, я убрала волосы с лица и вздернула подбородок, глядя на него. Все еще тяжело дыша:

– Ты тоже не лучше.

Его волосы торчали в разные стороны, на лице можно было различить разве что глаза. Он мерил палатку своими огромными шагами, стискивая руки в кулаки. Злость ощущалась физически. Он потерял контроль надо мной, и это его взбесило до чертиков. Через несколько минут наблюдений за тем, как он рыскает вокруг меня, словно лев, я не выдержала:

– Ок, я поняла, ты – главный! А теперь, может, все-таки уберешь с нас грязь?

Он среагировал на мой голос, застыл и зашипел:

– С чего я должен это делать? Ты сама виновата!

А затем что-то щелкнуло у него в голове, и атмосфера изменилась. Кто-то сгустил воздух и сжал пространство вокруг нас. Я почувствовала опасность за секунду до того, как он придвинулся ближе ко мне.

Я ненавидела людей, выше меня. И хотя потенциально их было 80% из всех, кто ходит по земле, моя ненависть к ним не становилась меньше, так как они вечно смотрели сверху вниз. Его татуировки все еще горели, но свет уже был голубоватым, что говорило о том, что его эмоциональное состояние приходит в норму. Хитрющий голос выкинул меня из своих размышлений:

– Я лучше развлекусь. – Смысл его слов дошел не сразу, я смотрела на стену палатки и медленно перевела взгляд на него, как бы спрашивая, о чем это он?

От осознания в комплекте с его хищным взглядом у меня кровь стала ледяной и отказывалась двигаться по моим венам. Я сконцентрировалась на нем. Он закрыл палатку, преграждая мне путь своим огромным телом.

Мне некуда бежать.

Страх поднимался со стороны спины и накрывал меня волной. Инстинктивно я попятилась подальше. Я уверена, что мой взгляд был абсолютно безумным, наверное, именно поэтому он усмехается самой довольной из всех улыбок, посланных когда-то мне.

– Ты так соблазнительна в этом виде. – У меня в голове мигает предупреждающая вывеска «Он – хищник!!!». Я делаю еще шаг назад. – Еще лучше было, когда сопротивлялась, но это же легко восстановить?

– Вот черт, – промямлила я.

Теперь мне реально страшно!

Он потянулся, обнажая полоску кожи над джинсами, за пояс которых был заткнут пистолет. Я дышала глубоко и медленно и хотела слиться с местностью, чтобы он забыл, что я с ним тут. Но темный сделал шаг ко мне. Я отступила еще на один от него. Его грудная клетка перестала лихорадочно вздыматься, дыхание выровнялось. И он шарил глазами по моему телу. Еще один шаг от него, и я уперлась спиной в грань палатки. Он подошел вплотную, преграждая мне путь.

Чувствовала дыхание на своем виске, но держала глаза на уровне его груди. Вздрогнув от того, как почувствовала его руку на своем плече, одернула ее и попыталась улизнуть, но он остановил меня, толкнув обратно в солнечное сплетение. Он не сделала мне больно, просто поставил на то же место, с которого я пыталась убежать.

– Черт, никогда не думал, что мне понравиться видеть на тебе следы своих рук. – Отлично, отметины от его ручищ уже начали проявляться по всему телу, и я нервно одёрнула юбку платья.

– Посмотри на меня.

Я все еще смотрела в сторону, не шевелясь.

– Посмотри на меня!!!

Его голос звучал выше. А я пыталась делать сначала вдох, потом выдох и не думать о том, что он хочет со мной сделать. Не думать о том, не захочет ли он оставить что-нибудь еще на мне.

– Я сказал, посмотрим на меня сейчас же!!!

Он рявкнул и рывком поддел мой подбородок рукой, делая так, чтобы я смотрела ему в глаза. Пальцами другой он плавно очерчивал мою ключицу, двигаясь к шее.

– Я не вещь! Ты не можешь заставлять меня делать то, что тебе хочется, когда тебе хочется.

– А сахарный мальчик мог!

Я стояла, пялясь на него и ловя воздух ртом.

Больше ничего не могла поделать, потому что он ударил меня прямо в мое слабое человеческое сердце. Страх сменился виной, и цунами эмоций унес с собой остатки здравого смысла.

Я хотела заорать «НЕ ПРИКАСАЙСЯ КО МНЕ!!!!».

Его слова ранили больнее, чем любые действия.

– Теперь ты меня боишься?! – Его голос был спокойный, он забавлялся, пугая меня. – Страшен тот, у кого оружие? Не правда ли?

Каждое слово было пропитано ядом. Он все еще удерживал мой подбородок, не давая отвернуться, и наблюдал туманным взглядом. А вот вторая рука поползла змеей по ключице, перемещаясь на затылок. На секунду я подумала, что он собирается свернуть мне шею, как нерадивой птичке.

– По-моему, я заслужил плату за то, что ты еще жива. Я ведь мог просто сделать вид, что не слышу, как ты визжишь в компании моего друга.

Мое сердце забилось со скорость триста ударов в минуту, я отдала бы все за то, чтобы оказаться в любом другом месте, лишь бы не с ним. Он снова пришел в движение, и рука с затылка скользнула к моей талии, хотя он отпустил мой подбородок, я не отводила глаз, подсознательно понимая, что это то, чего он ждет.

Сигнала, что я подчиняюсь.

Я раньше не испытывала никогда таких диких эмоций и такого страха перед человеком.

Он наклонился к моему лицу, несмотря на то, что мы извалялись в грязи, от него исходил слабый запах леса. Я почувствовала физически, как мои зрачки расширяются от безысходности.

Его губы были совсем близко с моими, и они расплылись в хищной усмешке.

От этого мой мозг в конец слетел с катушек, сердце явно пересилило свои возможности. Я почувствовала, что мое дыхание достигло запредельной скорости, мне не хватает кислорода, и что я задыхаюсь. Я глотала все новые и новые порции воздуха, но все равно мало. Сердце тяжело застучало в висках.

– Что за хрень с тобой…

Возможно, он договорил свой гениальный вопрос, но мне этого никогда не узнать. Потому что, как бы я не хотела, но мое тело не выдержало, и я отключилась в руках у темного.

Да-да… это был именно тот момент, о котором в первую нашу встречу он сказал «плохая идея!»