Текст книги "От чтения – к творчеству жизни"

И. И. Тихомирова
От чтения – к творчеству жизни

© РШБА, 2017

© Тихомирова И. И.

* * *

От автора. Как зарождалась эта книга

Подход к чтению художественной литературы с позиции влияния ее на создание читателем образа собственной жизни и самого себя возник в моем сознании давно. Первая моя статья на тему, вынесенную в название книги, была написана в середине семидесятых годов прошлого века и опубликована в журнале «Библиотекарь» № 1 за 1976 год. Название её – «Творчество понимания людей» – подсказал мне писатель Михаил Пришвин, рассказами которого и статьями я в то время увлекалась. Самой же темой жизненного подхода к чтению художественной литературы «заразил» меня читатель библиотеки, где я работала после окончания Библиотечного института. Он был любителем и знатоком классической литературы. Звали его Александр Михайлович Левидов, по профессии юрист и врач. По отношению к искусству слова он не был профессионалом, а был простым читателем и знатоком. Знал поименно всех персонажей классической литературы, о каждом из них и обо всех вместе мог рассказывать как о живых людях, хорошо ему знакомых, как будто жил рядом с ними всю жизнь.

Позже такой подход я увидела в «Энциклопедии литературных героев», изданной в 1997 году в издательстве «Аграф». Она вместила в себя более девятисот персонажей литературной классики, вошедших в культурное сознание человечества. Среди упомянутых персонажей на страницах «Энциклопедии» были и дети. Литературные герои в «Энциклопедии» не просто поименно названы, а каждый охарактеризован с учётом его индивидуальности и вместе с тем – универсальности, с той степенью убедительности, будто это не плод фантазии писателей, а живые реальные люди. Отношение к персонажам как к живым людям в процессе создания произведения и в процессе чтения обосновал в предисловии к «Энциклопедии» писатель Фёдор Сологуб. Размышляя о судьбах героев литературной классики, он назвал их «нетленным племенем людей, вечно живущих на земле». По его мнению, «они-то и есть настоящие подлинные люди, истинное неумирающее население нашей планеты, могущественные строители наших душ». Плод воображения и фантазии писателя, претворенный в художественном образе, обладает, как он сказал, «неизъяснимой витальной силой… более жизненной, чем сама жизнь». Всё, что свойственно реальным людям, спрессовано в персонаже до образа, до типа, в которых каждый читатель узнает себя или знакомых ему по жизни людей. Созданные поэтической фантазией писателей-классиков, литературные персонажи настолько индивидуализированы, что они предстают перед читателем «живее живых», раскрывая общечеловеческие характеры и судьбы людей. В качестве примера он привёл образ Подколёсина, созданного Гоголем и раскрытого Достоевским. «Какое множество умных людей, – писал Достоевский в романе «Идиот», – узнав от Гоголя про Подколёсина, тот час же стало находить, что десятки и сотни их добрых знакомых и друзей ужасно похожи на Подколёсина». Гений писателя открыл в человеке то, что свойственно многим людям, но они в реальной жизни этих свойств не замечали, их черты были распылены, пока не открыл, не познал, не сгустил их характерные черты до образа Гоголь. Каждому великому художнику слова дано острее других ощутить внутренний мир человека с плюсами и минусами его характера и передать эту тайну людям.

Способность классической литературы создавать живых людей на 20 с лишним лет раньше изданной «Энциклопедии литературных героев» открыл мне Александр Михайлович Левидов. Он познакомил меня с рукописью книги, над которой работал в то время. В рукописи она называлась идентично книге Виктора Острогорского «Руководство к чтению художественной литературы», с которой A. M. Левидов познакомил меня. Видя, что я заинтересовалась этой темой, и понимая, что, работая в юношеской библиотеке, я имею дело с детской и юношеской литературой, он призвал меня аналогичным способом изучать её персонажей. Как главный мой учитель, хорошо понявший суть профессии «библиотекарь», её педагогические возможности, он сумел дать направление моей профессиональной и научной деятельности, подсказал и тему кандидатской диссертации» – «Литературное развитие старшеклассников в условиях библиотеки».

Сама судьба в лице A. M. Левидова подарила мне знакомство с человеком, определившим мой профессиональный библиотечный путь и направивший его на руководство чтением художественной литературы, населённой сотнями и тысячами уникальных «жителей», каждый из которых неповторим. Оказалось, что предметом глубокого жизненного интереса этого человека, обладающего незаурядным читательским талантом, является проблема восприятия художественной классики и познание через неё глубин человеческой души.

После его смерти в 1968 году его сын Виктор, ученый в области технических наук, проникнувшись идеями своего отца-гуманитария, увидев в его труде огромное социальное значение в условиях нарастающей духовной деградации общества, отказался от техники и посвятил остаток своей жизни продолжению дела отца. Он подготовил рукопись отца к изданию и сумел заинтересовать ею издательство Ленинградского университета (ЛГУ). Там посмертно были изданы в 1977 году 12 глав (из 32) книги A. M. Левидова под общим названием «Автор-образ-читатель». Предисловие к книге, названное «Уникальное исследование», написал заслуженный деятель науки РСФСР, профессор-психолог В. Н. Мясищев. Особенность этого исследования автор предисловия увидел в том, что она имеет отчётливо выраженный психолого-педагогический характер, подпадающий под научное направление «психология творчества и восприятия художественных произведений».

Об авторе известный социолог, заведующий лабораторией социальной психологии НИИКСИ СПГУ В. Е. Семёнов писал: «Многие просвещённые люди, ученые в нашей стране и за рубежом, знают имя A. M. Левидова как оригинального мыслителя, философа искусства, исследователя классической литературы, автора фундаментального труда „Руководство к чтению художественной литературы“. Эта книга создавалась под впечатлением одноименного труда педагога В. П. Острогорского, написанного в конце XIX столетия, и в силу большого читательского спроса на неё неоднократно переиздавалась. Творчество A. M. Левидова ещё в рукописном виде высоко оценили такие выдающиеся люди искусства и науки, как В. И. Немирович-Данченко, Б. Б. Пиотровский, Д. Б. Кабалевский, Д. С. Лихачёв и др.

Фактически став ученицей Александра Михайловича – читателя моей библиотеки, некоторое участие в рождении его посмертно изданной книги принимала и я. Совместно с профессором ЛГУ В. Г. Ивановым было написано второе предисловие ко всем трём изданиям книги. Оно названо «Сквозь призму художественного образа». Именно художественный образ является языком искусства, связующим звеном творчества писателя и творчества читателя в познании глубин психологии человека и жизненных смыслов. В отличие от подавляющего большинства работ, посвященных вопросам искусства, A. M. Левидов в своей книге не столько говорит об искусстве, сколько показывает само искусство, сами художественные образы, саму живую ткань произведений, не столько говорит о восприятии, сколько формирует, направляет, организует его на философской основе. Как и в упомянутой мной «Энциклопедии литературных героев», A. M. Левидов шёл по определенным принципам познания человека, отраженного в великой классике. В указателе литературных персонажей, названных в его книге и охарактеризованных с точки зрения их уникальных, особенных или всеобщих черт, содержится более четырехсот имён, расположенных в алфавитном порядке, начиная с Акакия Акакиевича (Н. Гоголь, «Шинель») и заканчивая Яичницей (Н. Гоголь, «Женитьба).

Особое внимание в книге автор уделил образам-типам, имеющим всеобщий универсальный смысл: каждый человек в той или иной степени обладает их свойствами. Назовём их: Дон-Кихот, Гамлет, Тартюф, Гобсек, Молчалин, Онегин, Печорин, Хлестаков, Обломов, Иудушка Головлёв, Беликов, Василий Тёркин. Все они живут только в истинном искусстве, называемом «классика». Если мы говорим, что этот писатель – классик, то мы имеем основание сказать о нём: он познал человека так глубоко и всеохватно, как никто другой из писателей, и возвысил читателя до такого познания. Он рассказал правду о человеке и дал нам через чтение и перечитывание постигать эту правду всю жизнь, никогда её не исчерпывая, как неисчерпаемым является и каждый отдельный живой человек.

Надо сказать, что книга A. M. Левидова «Автор-образ-читатель» не единственная, которую сыну удалось подготовить к изданию и опубликовать. Ещё 13 глав фундаментальной рукописи отца вошло в книгу «Литература и действительность», вышедшую в свет в издательстве «Советский писатель» в 1996 году, когда уже не было в живых не только автора, но и того, кто готовил текст к изданию, – его сына. Остальные 7 глав рукописи A. M. Левидова должны были составить книгу «Загадка человека и искусство». Но сына не было, и книга осталась лежать где-то в архивах издательств. Следы её затерялись.

Сосредоточившись целиком на книгах отца и опираясь на его идеи, Левидов-младший создал собственный учебный курс «Психологические аспекты воздействия художественной литературы на духовное развитие человека». Главная задача этого курса на основе человекознания – через литературу возвышать и объединять людей, «пробуждать чувства добрые». Этот курс был поддержан Лабораторией социальной психологии НИИ комплексных социальных исследований СПбГУ Автор читал свои лекции в качестве спецкурса на факультете психологии ЛГУ в 1985-1988 годах. Со временем название курса трансформировалось, и он стал называться «Искусство как самопознание и человековедение». А ещё позже, перед концом жизни, (1995), он был назван ещё короче – «Искусство как человековедение». Следует упомянуть тот факт, что Виктор Александрович Левидов как создатель нового научного направления стал одним из победителей конкурса 1992-1993 гг. по гуманитарным наукам фонда «Культурная инициатива». В последние годы жизни на основе разработанного курса В. А. Левидов подготовил к изданию собственную книгу «Художественная классика как средство духовного возрождения», предисловие к которой, названное «Дон-Кихот – сын Дон-Кихота» (об авторе и его книге), написал В. Е. Семёнов, который поддерживал автора все последние годы его жизни. Как и книги отца, книга сына была издана, когда ни того, ни другого уже не было в живых. Издало её в 1996 году петербургское издательство «Петрополис» с надзаголовком «Государственная программа „Народы России: возрождение и развитие“».

В связи с тем, что круг моих профессиональных интересов связан с детской литературой и читателями-детьми, естественно, что вопросы человекознания я пыталась все годы решать на материале детской литературы и детского чтения, как и советовал мне A. M. Левидов, держа в поле зрения вопросы изображения человека в детской литературе и его восприятия детьми. Я разработала и читала на кафедре детской литературы и библиотечной работы с детьми в СПбГУКИ многие годы курс «Руководство чтением детей в библиотеке», который позже, в 90-е годы, трансформировался в курс «Психология и педагогика детского чтения». В обоих учебных предметах наибольший интерес для меня представлял вопрос индивидуального руководства чтением детей, рассматриваемого в тесной связи с духовно-нравственным воспитанием читающего ребёнка. Первостепенное значение при рассмотрении этих вопросов я всегда отдавала классической детской литературе и восприятию детьми литературных героев. Это направление заложено во все методические пособия, адресованные мной руководителям детского чтения, а позже, когда появилась новая профессия «педагог-библиотекарь», пособия адресовались этим специалистам и создавались именно для них. Среди пособий последних лет – «Педагогическая деятельность школьного библиотекаря», «Психология чтения школьников (в соавторстве с Г. А. Ивановой), «Добру откроем сердце» и «Родом из военного детства», «Читаем вместе с мамой».

Ещё раньше это направление было заложено в мои главы учебника «Руководство чтением детей в библиотеке» (1976) и «Руководство чтением детей и юношества в библиотеке» (1992). Главы посвящены индивидуальной работе с юными читателями. Второй учебник создавался в период, благоприятный для глубокого изучения проблем человека как личности. В этот период возник журнал «Человек». Ставился вопрос о необходимости создания Института человека, а также Центра наук о человеке, носилась в воздухе идея создания в гуманитарных вузах кафедр человекознания. Неслучайно именно в издании учебника 1992 года его главным редактором Т. Д. Полозовой отмечалась человековедческая направленность библотековедения. Эта направленность, которую я старалась перевести на язык конкретной методики, очень импонировала моему профессиональному сознанию, так как она была связана с воспитанием в маленьком ребёнке большого человека.

Ещё раньше создания учебника, связавшего библиотековедение с человековедением, пришли ко мне идеи H. A. Рубакина, которого я по-настоящему открыла для себя с выходом двухтомника его избранных трудов (1975). Его размышления о роли художественной литературы, открывающие жизнетворческий характер её чтения, органически слились в человеческом и житейском плане с мыслями отца и сына Левидовых, приблизили искания к моей библиотечной профессии, наполнили её новым содержанием. Идея творчества жизни через художественную литературу стала для меня не прикладной к профессии, а сущностной, органически включенной в библиотековедение. Особое внимание я уделила теме познания Человека и его внутреннего мира в литературе. В понимании значения темы «Человек» для наших дней много открыл мне философ, академик Никита Николаевич Моисеев в книге «Восхождение к разуму»: «Из-за горизонта начинает подниматься главная проблема современности – проблема Человека. Это проблема проблем! О том, что такое Человек, что представляет собой его личность, каковы его устремления, его идеалы, что значит счастье человека и самое главное – как обеспечить ему достойное будущее, – обо всём этом во все времена думали лучшие умы человечества». Незаменимой ценностью для понимания сути человека и роли художественной литературы в раскрытии жизненных смыслов явились для меня работы австрийского философа-гуманиста Виктора Франкла «Человек в поисках смысла» и «Сказать жизни „Да!“»

Параллельно учебнику и после выхода его в свет я писала статьи на эту тему, не оставив её и сегодня. По приблизительному подсчету я посвятила этой теме в разных её вариациях свыше 20 статей, которые составили костяк предлагаемого читателю сборника. Актуальность этой темы для наших дней осознана мной и в связи с бытующим нынче термином «экзистенциональное чтение», пришедшим к нам с Запада.

Предметное поле его, как популярно объяснил в статье «Зов Бытия», опубликованном в журнале «Библиотечное дело» (2011, № 17), Владислав Скитневский, это индивидуально-личностный опыт отдельно взятого человека, его бытие со всеми его сущностями, в котором все уникально и неповторимо. В России эта идея полнее, чем в философии, осмыслена в художественной литературе, в частности, в произведениях Фёдора Достоевского. Никто так глубоко, как он, не раскрыл проблему, как сделать себя человеком. «Но сделаться человеком нельзя разом, а надо выделиться в человека» – говорил он. Функцию выделывания из читателя человека, то есть его воспитания, и взяла на себя великая русская литература. Она не просто отражает жизнь, но «навязывает» читателю определённый взгляд на жизнь, как говорил Пушкин, «чувства добрые пробуждает». Суггестивную (внушающую) функцию художественной литературы подчёркивал A. M. Левидов. Другое елово нашёл для объяснения воздействия литературы на человека Александр Солженицын. Это слово «подчиняет»: «Литература подчиняет себе даже противящееся сердце». Австрийский философ и психиатр В. Франкл, говоря о роли литературы, использовал слово «призывает». Понять зов бытия, изложенный писателем в произведении, для читателя означает сделать выбор: «Кто я? Зачем я? Какой смысл в моём существовании? Каким бы мне хотелось или не хотелось быть? Как мне найти свой жизненный путь? Как не ошибиться в поиске!» Любой из этих и подобных им вопросов упирается в главный: как сделаться человеком? У руля этой выделки и стоит литература, действующая не указательным перстом, а, как говорил Тургенев, через «тайную психологию», для разгадки которой механического чтения недостаточно. Здесь требуется развитие способности читателя к творческому чтению, умению за придуманными писателем образами видеть живых людей и реальную действительность в целом.

Чтобы «выделка» читающего человека, а тем более ребенка, могла состояться, нужна направляющая рука педагога: через творческое чтение вести детей к творчеству жизни. Вот почему я начинаю свой цикл статей в данном сборнике с проблемы развития творческого чтения, видя в нём не цель, а средство для более важной цели – творчества жизни.

Статьи, помещённые в сборник, представлены читателю не в той последовательности, в какой они первоначальной мной писались и были опубликованы в разных печатных изданиях. Их последовательность во времени диктовалась потребностями текущей жизни и не укладывалась в систему. Думая о создании сборника, я пришла к выводу, что надо идти не по годам написания статей, а по определённым принципам познания: от жизни как целого понятия и его связи с литературой и чтением (Раздел 1. «Творческое чтение и творчество жизни») к познанию человека в литературе и самопознанию читателя (Раздел 2. «Творчество понимания людей») и далее – к библиотечным ресурсам гуманизации ребёнка (Раздел 3. «Литературные ресурсы творчества жизни»). И всё это на материале читательского творчества – полноценного восприятия лучших образцов художественной литературы, именуемых словом «классика».

Несмотря на то, что сборник статей принадлежит только одному автору и касается только одной темы – чтения художественной литературы, он не является монографией. Он не является и научным сборником, требующим обязательных ссылок на источники цитирования. Скорее, это сборник эссе, моих субъективных размышлений, посвященных проблеме, вынесенной в заглавие книги. Я создавала сборник с таким расчетом, чтобы отдельные статьи могли читаться независимо друг от друга. Это оправдывает наличие в ряде случаев смысловых повторов. И все же я полагаю, что хотя книга состоит из отдельных, написанных по разному поводу и в разное время статей, ей присуща определенная целостность, подчиненная её заглавию.

Несмотря на то, что многие из статей написаны десять-двадцать и более лет назад, они, как я думаю, не утратили своей актуальности – напротив, они приобрели ещё большую злободневность в связи с тем, что положение с детским чтением с каждым годом ухудшается. Тревожат усиливающиеся разговоры об изъятии классики из школьных программ по литературе, «убиении ее в угоду лентяю». Все более неприемлемым становится нравственный уровень подрастающего поколения. Хлынувший поток изданий массовой литературы, адресованных детям, с каждым годом приобретает все более агрессивный по своему содержанию характер. На место традиционной гуманной литературы приходит мистика, вампиры, ужастики, страшилки и другая низкопробная литература наркотического свойства, уводящая ребёнка от жизни, пресекающая его нормальную социализацию и личностное развитие. Эта литература, если она в художественном плане состоятельная, тоже влияет на образ жизни, создаваемый читателем в своем воображении, но этот образ, в отличие от гуманного образа жизни, подсказанного классикой, – антигуманный. Исследования психологов выявили влияние «вампиризма» на детскую психику. Вот некоторые слагаемые этой философии:

– ощущение одиночества и непонятности своей персоны остальному человечеству;

– скука как антитеза творчеству;

– отсутствие целей;

– интерес к миру зла, к героям, любящим убивать;

– интерес к магии и волшебным существам;

– бегство от реальности в чтиво;

– деградация «человека до ничтожества» (Солженицын) принимается за радостный образец;

– мотивы смерти.

О последнем слагаемом надо сказать особо. По данным ВОЗ, Россия стабильно и давно занимает одно из первых мест в Европе по количеству самоубийств среди детей и подростков. Активно содействуют этому «Сообщества смерти», расплодившиеся в Интернете. Дистанционные технологии в руках антигуманных людей оказались направленными на уничтожение детей. Подростков агитируют к суициду, к смертельно опасным поступкам, отваживают от реальной жизни с её проблемами, с её сложностью, порой несправедливостью, призывают к решению возникающих проблем простым способом ухода из жизни.

Важнейшая причина многих психических отклонений, преступных и саморазрушительных наклонностей – отсутствие творчества в детском и подростковом возрасте. Хорошо по этому поводу сказал главный редактор журнала «Искусство в школе» A. A. Мелик-Пашаев: «Когда нет возможности проявить себя в созидательном, нравственном, одобряемом людьми направлении, активность, данная ребенку от рождения, или загнивает и умирает, как травинка, которой не под силу проломить асфальт, или взрывается, как запаянный кипящий чайник, не озабоченный тем, куда полетят осколки».

Жизнь показывает, что дети, всерьез занимающиеся творчеством, не числятся среди правонарушителей. Творческая деятельность духовной направленности, к которой принадлежит чтение настоящей художественной литературы, гармонизирует мозговую деятельность ребёнка, выправляет личность оступившихся в жизни подростков не запретами и карами, а тем, что наполняет смыслом их повседневное существование. На страже жизни ребёнка стоят лучшие образцы художественной литературы, чтение которых утверждает ребёнка в мире, определяет самосознание, привлекает к реализации данных самой природой его жизненных возможностей, открывает перспективы его творческого развития.

Цель предлагаемых психолого-педагогических статей – помочь педагогу-библиотекарю в развитии его собственного читательского мастерства, на базе которого он сможет целенаправленно руководить чтением детей, направлять свою деятельность на познание ребёнком жизненных смыслов, на понимание им самого себя и окружающих людей, на поддержку способности жить в гармонии с миром, как подсказывает великая литература.