Текст книги "Уайтбол. Социальная фантастика/н/ф/мистика"

Он шевельнулся первым. Не сзади, как я думал. Спереди-слева. Я резко развернулся в ту сторону – во всяком случае, показалось, что резко – еще не зная, что собираюсь делать и как понимать происходящее. С чего я вообще решил, что происходящее относится ко мне – трудно сказать, но, похоже, не ошибся: неведомый наблюдатель метнулся вперед, перемахнул через низкую парковую оградку и побежал по тротуару прочь.

Я за ним.

Что-то было в этой погоне иррациональное: куда, зачем, почему – шут меня знает, но догнать беглеца вдруг стало самым важным делом на свете. Будто если не догоню, придется потом окольными путями искать истину всю жизнь. Какую истину? Спросите чего полегче.

Казалось – не бегу, а лечу. Разумеется, только казалось: в таком состоянии бежать быстро не сможет даже лошадь. Поначалу удалось немного сократить дистанцию, но почти сразу после этой маленькой победы я начал отставать. В каком-то по счету переулке (убей не вспомню, сколько раз мы сворачивали) почудилось, что беглец исчез. Несколько секунд заминки стали окончательным фиаско: темный силуэт показался уже в метрах пятидесяти от меня.

Еще одна подворотня насквозь, еще одна… на трезвую голову не понять, как удалось пробежать столько. Ощущение тяжести, которое вытянула из меня «стоячая река», до сих пор не вернулось в полной мере, невозможное все еще было возможным, а отскакивающие в сторону прохожие воспринимались как декорации фильма, который смотришь одним глазом.

Вдруг до меня совершенно отчетливо дошло, куда мы бежим. Загадал и не ошибся: через два поворота показались развалины «Города циклопов». Беглец в три прыжка перескочил улицу чуть ли не перед мордой автомобиля, пробежал в полутора метрах от милицейской машины, перепрыгнул ограждение и нырнул в «Город».

Я остановился, и тут же меня вырвало прямо на асфальт. В полушаге – стена дома, и это оказалось кстати: возвращенное тело вдруг стало таким тяжелым, что грозило проломить дорожное покрытие и провалиться в тартарары.

Машина продолжала мирно дремать рядом с развалинами. Никакого шевеления в ней не наблюдалось, только две полоски света от фар освещали площадку перед бывшим кабаком. Спят они там, что ли?

Тот же инстинкт, который отправил меня в погоню, теперь недвусмысленно рекомендовал убираться прочь и не тревожить мирный сон блюстителей порядка. Ибо если мой таинственный беглец не найдется (а в том, что он не найдется, я почему-то был почти уверен) мне будет очень трудно обосновать свое присутствие на руинах. Ну что же, хоть какая-то польза от пробежки: теперь, бог даст, усну без тошнотворной прелюдии.

Поймал такси, добрался до гостиницы, поднялся к себе. Разделся (кажется), упал на кровать и отключился. Отключился странно: всю ночь снилось, что заснуть не могу. То ли встать и принять снотворное, то ли не вставать и не принимать… Один раз даже поднялся, но в футляре вместо таблеток почему-то оказалась колония крошечных циклопов на ниточках.

А когда утром раздался звонок в дверь, раздраженно подумал: «Кому там приспичило среди ночи?..»

Александр и Александра

Звонили настойчиво. Пришлось согласиться, что уже утро. Кое-как встал с постели, потащился открывать.

– Убегаю по нашим делам, – сообщил Вик. – Вот тебе обещанное фото доктора Луневой. Встретить, накормить, доставить. Прокатить по городу, если захочет.

Я машинально сунул фотографию в карман халата, потом подумал – в халате и останется на фиг, долго соображал – куда положить, чтобы не забыть? Ничего умного в голову не пришло. За неимением умного бросил карточку на стол рядом с мобильником.

Телефон будто дожидался, когда к нему подойдут: разразился бравурным маршем. Пора сменить музыку, блин. Задолбала эта гребаная жизнерадостность.

– Михаил Александрович? – уточнила трубка смутно знакомым голосом. – Савицкий на связи. Нужно увидеться. Есть вопросы.

Час от часу не легче.

– Мы управимся за пару часов? У меня в три важная встреча.

– Думаю, быстрее управимся.

– Договорились, еду.

Чертовски приятно, когда день начинается с визита к ментам.

Посмотрел на себя в зеркало. Опухшая зеленая харя, мешки под глазами. Сколько ж я намедни выжрал? Или это по совокупности, не только за вчера?

Включил чайник и потащился в ванную.

…Начинается. Вик намедни как в воду глядел:

– Вы настаиваете, что непосредственно перед обрушением кровли услышали подозрительный треск?

– В смысле – настаиваю? Вы спросили, я ответил.

– Кроме вас ни один посетитель ничего не слышал.

– То есть, этот треск – плод моей фантазии?

– Он определенно плод вашей фантазии, вопрос только – показалось или вы нарочно придумали.

– Не понял?

– И в перекрытии, и в мансарде деревянные материалы отсутствуют. Не могло там ничего трещать, простите уж. Лязг металла очень трудно перепутать со скрипом дерева над головой.

Не поспоришь.

– Значит, галлюцинация. Или трещал не потолок, что-то другое.

– Но вы активно отреагировали на эту галлюцинацию, а через несколько минут потолок действительно рухнул. Сон в руку?

Я пожал плечами:

– Совпадение.

– Это не единственное странное совпадение. Вот еще: вы вчера позвонили мне и сообщили про сигнал тревоги, который исходил от чучела. Оправдывались, мол, мелочь, извинялись за беспокойство. Но все-таки почему-то решили мне об этом рассказать. Вам же не пришло в голову сообщить какую-нибудь другую мелочь – например, что у стула была отломана ножка, или, допустим, на столешнице вырезано русское народное слово из трех букв.

– Видите ли, – я усмехнулся. – Весь вечер мы беседовали с другом на разные мистические темы. Выпили много. Должно быть, у меня просто крыша поехала: а с чего бы это перед катастрофой игрушечный циклоп вдруг начал испускать тревожные импульсы? Не стоило звонить, простите. Нервы.

– Как говорил древний мудрец Оккам, не умножай сущности сверх необходимости. Мистика мистикой, но приборы включают, выключают, а также переключают люди. Возможно, человек переключил чучело на пульсирующий свет без задней мысли. А если специально? Вы ведь об этом подумали, когда решили мне позвонить?

– Ну, вообще-то у меня мелькнула такая мысль.

– У меня тоже мелькнула такая мысль. Это уже второе случайное совпадение в нашей необычной коллекции. Некий человек – бармен дневной смены – ушел домой, а перед уходом переключил светлячка на режим тревоги. Третье случайное совпадение: человек этот домой не попал. Исчез. А четвертое – это вообще другой человек.

– То есть?

– Настоящий бармен дневной смены утром вышел из дома на работу. С тех пор о нем ничего неизвестно, поскольку в Город пришел совсем другой субъект, которого завсегдатаи до того дня в глаза не видели. Что он наплел охране, а вечером – сменщику, история умалчивает: бармен вечерней смены погиб во время катастрофы, охранник – в больнице, без сознания, с тяжелыми повреждениями черепа. Как бы то ни было, наш таинственный субъект отработал смену, сдал полномочия, переключил светлячка, вышел за дверь и исчез.

– Интересно. А причем здесь я?

– Вот он, взгляните.

Я чуть не упал. С распечатки на меня смотрел…

…Шурик. Собственной персоной, даже родинка в пазухе у носа – его.

– По крайней мере, лицо вам знакомо.

– Послушайте, этот человек находится в пятистах километрах отсюда, можно легко проверить…

– Проверили, разумеется. Чего мы только не проверили. В частности, ваше досье выучили наизусть… о чем это я? Да, ваш сотрудник действительно находится там, где вы его оставили, и никуда оттуда не выдвигался. Братьев-близнецов у него не существует, и вообще никаких братьев не существует. Тем не менее, человек с лицом вашего сотрудника позавчера появился в баре «Город циклопов», отработал там смену и исчез. Вы можете что-нибудь сказать по этому поводу?

– Ничего ровным счетом не понимаю.

– Никаких построений, голые факты: человек с лицом вашего знакомого невесть как появляется в баре, вечером уходит. Перед уходом – ведая или не ведая что творит – оставляет кому-то или вообще сообщение об опасности. Единственный, кто отреагировал на сообщение – опять же, ведая или не ведая, что творит – некий Михаил Александрович Вихорев. Вы.

Я покачал головой:

– Не клеится что-то. Мы сидели в тот вечер в Городе не меньше часа. Это другие посетители подтвердить могут. Поставьте себя на мое место: смогли бы вы спокойно трескать водку целый час, зная, что на вас в любой момент может рухнуть потолок?

– Поймите меня правильно. Обвинений вам пока никто не предъявляет. Вы в городе несколько дней, и на все дни у вас алиби. Но, тем не менее, эта история каким-то боком вас касается. Слишком много случайных совпадений. Когда совпадений слишком много…

…закономерность, ага. Где-то я это недавно слышал. Даже помню, блин, где.

Пару секунд колебался: не стоит ли рассказать про вчерашнюю погоню в потемках. Пожалуй, не надо: ясности это не прибавит, зато придется оправдываться: какого черта не разбудил копов, не поднял тревогу…

– Вы уезжаете на днях, насколько мне известно.

Я напрягся:

– Да.

– Северное направление, поселок Зеленцы, экспериментальная база «Уайтбол».

– Да.

– Увидимся еще. До встречи.

Совершенно растерянный, я вышел и закрыл за собой дверь.

***

Во дворе глянул на часы. На вокзал рано, возвращаться в гостиницу поздно. Свобода, блин. Забиться в какой-нибудь сквер, сесть на лавочку, покурить, собраться с мыслями.

Подходящее местечко с обилием пустых скамеек нашлось через пять минут, но на этом конструктив себя исчерпал. Мозги думать отказывались, предпочитая развлекаться всякой хреновиной. Перед глазами самостийно прокручивался абсурдистский фильм: вот мой напарник, воровато озираясь, карабкается на крышу «Города циклопов» с огромным гаечным ключом в зубах. Следующий кадр: Шурик прячется в кустах неподалеку от дома бармена, затаив дыхание и любовно поглаживая все тот же гаечный ключ, замотанный в портянку. Комиксы какие-то, е-мое.

Вытащил телефон, набрал номер своей базы. Мелодичный механический голос любезно поставил меня в известность что «линия временно не работает, извините». Опять у Шурки навернулась связь.

Блин! Ну, причем тут Шурик? Было же ясно сказано: в лесу он сидит. А кто там мигалки переключает в качестве бродячего бармена – не мое собачье дело.

Я поднялся со скамейки, прошел скверик насквозь. На углу, через улицу, располагалось небольшое выполненное с претензией на античный стиль здание почты. Судя по количеству табличек на дверях («ателье», «ремонт обуви», «мгновенное фото» и даже «антикварный магазин») общественные предприятия связи вот-вот уйдут в историю. Хорошо, если данное конкретное еще не ушло.

Третья попытка найти почтовое отделение привела меня в небольшой зал с четырьмя коринфскими колоннами. Около колонн кадушки с пальмами. По центру зала – огромный аквариум с разноцветными-разномастными рыбами. Из-за аквариума выглядывает краешек дивана, драпированного то ли плюшем, то ли бархатом. На диване, закинув ногу на ногу, потягивает тонюсенькую неимоверной длины сигарету юная симпатичная леди с бэйджиком «продавец».

– Заблудились? – интересуется леди.

– Похоже на то.

– Ничего страшного. Здесь даже сотрудники плутают.

Да уж. Хозяину этого комплекса услуг не мешало бы повесить в фойе карту. Хотя бы для сотрудников.

– А что вы искали?

– Искал… ух ты!

То, что я принял за декоративную груду камней на дне аквариума, вдруг подняло башку и уставилось на меня выпученными глазищами. Краб. Огромный, никогда таких не видел. Панцирь сантиметров тридцать.

Я легонько постучал ногтем по стеклу, страшилище вяло отмахнулось клешней.

– А он этих… рыб не ест?

– Нет. Он всякую донную мелочь ест, – девушка стряхнула пепел в здоровенную амфору и добавила:

– Вообще, не только мелочь. Морских ежей, говорят, тоже.

– И что, кормите морскими ежами?

– Вот еще. Это он их в природе ест, а здесь кто ж ему даст. Дешевле его самого в кастрюльку отправить.

– Не надо в кастрюльку. Красивый. Скажите, где тут почта?

– Там, – она указала в угол помещения.

– Не понял.

– А вы обойдите колонну, увидите.

За колонной оказался выход на лестницу.

– Поднимитесь наверх, по коридору до конца, там табличка.

– А коридор один?

– Один. И одна анфилада. Но там, где анфилада, только маклеры сидят и частные сыщики.

Коридор с анфиладой получилось не перепутать, и табличка действительно была. Отдал кредитку диспетчеру. Меня провели в дальний угол зала, усадили за машину.

Ну, и что писать? «Милый дедушка…» и далее по тексту? Мысли упорно не шли на контакт. Промучившись минут пятнадцать, отправил Шурке следующее:

«Привет, это я.

Как дела?

Опять со связью проблемы?

Будет сеть – кинь пару слов, беспокоюсь.

Еще. Шур, пожалуйста. Напиши мне подробно, что у вас происходило восемнадцатого числа. По возможности, с утра до вечера. Это важно.

Удачи,

Миха».

Бред, конечно, а что поделаешь?..

Спустился на первый этаж. Кинул взгляд на диванчик, но моего добровольного гида там уже не было. За неимением девушки попрощался с крабом и вышел вон.

***

На вокзале появился за пятнадцать минут до прибытия поезда.

Достал из кармана фотографию Александры Луневой. Ничего, симпатичная. Только что-то в ней неправильно. Ага: волосы должны быть светлее и стрижка короче. Почему я так решил?..

Глазел на фотографию минут пять, и постепенно до меня доходило: я эту женщину знаю. Откуда – бог весть, но мы знакомы, хоть убейте. К концу пятой минуты понял, что знаю ее близко. И при этом совершенно не могу вспомнить, где и когда встречались.

Объявили нумерацию вагонов, толпа на платформе растеклась в противоположные стороны. Пошел и я, углядев метрах в двадцати перед собой рыжую макушку Ри.

Биофизик фотографию не видел, но это оказалось не критично: вычислить Чужую в толпе землян не такая большая проблема. Когда я подошел, Ри уже беседовал с гостьей. Мне оставалось только представиться и пожать протянутую руку. Она. Волосы еще длинней, чем на фотографии, лицо чуть бледней естественного, но она, блин. Кто? Вот бы узнать.

Теперь дежа вю ярче, и с каким-то болезненным оттенком. Что это? Несчастная любовь? Несостоявшийся роман, начисто стертый из памяти аварией десятилетней давности? И почему Александра обращается ко мне на «вы»? Не узнает? Не хочет узнавать?..

Так. Какая у нас программа? Накормить гостью, выгулять, отвезти в отель.

Ри меня опередил:

– Здесь есть ресторанчик, но, наверно, туда не стоит ходить. В трех остановках отсюда вполне приличное кафе, мы с Виком там завтракали в день моего приезда. Прогуляемся?

У гостьи возражений не было. Я только мотнул головой и подхватил небольшую дорожную сумку. Не впечатляет багаж доктора. Сколько она в пути? Можно прикинуть: несколько минут с Леты до Луны, часов двенадцать – с Луны на Землю (считая с регистрационной тягомотиной) и еще полтора дня – к нам сюда (опять же, со всевозможными проверками и досмотрами). Забавно, черт возьми: чем меньше фактическое расстояние, тем больше времени съедает дорога. Хотя… причем тут дорога. Чистой езды от космодрома до Среднеросска часа три максимум.

В кафе мы позволили себе чуть-чуть выпить. Это было первое спиртное со вчерашнего сумасшедшего дня. Жить сразу стало легче: отпустило похмелье, мучившее меня все утро, перестал давить давешний бред, и даже неловкость от присутствия доктора Луневой слегка сгладилась. А Ри – тот просто вызывал у меня собачью благодарность за то, что непринужденно и добросовестно выполнял мои обязанности. Впрочем, это для меня обязанности. Ри, может быть, наоборот, очень хорошо себя чувствует: как-никак сестру по разуму повстречал на неуютной чужой планете.

На улице взяли такси и часа два добирались в отель сложным, петляющим маршрутом, пользуясь возможностью показать гостье город – неизвестно, представится ли еще такой случай. Среднеросск она, оказывается, совсем не знает. Странно. Теперь я готов был поклясться, что именно здесь мы и познакомились.

Выяснилось, что Ри за эти несколько дней неплохо изучил окрестности. Наблюдая за ним и за Сашей, я впервые заметил простую и очевидную вещь: жадность. Жадность эмигрантов до родного мира, которую невозможно понять, если всю жизнь обретаешься на крохотном участке Вселенной, между Среднеросском и Москвой.

За час-полтора тревожные мысли окончательно улеглись. Потрясением больше, потрясением меньше. Сначала клон Шурика, теперь доктор Александра Лунева со своим вызывающе знакомым лицом. Все когда-нибудь разъяснится.

А если не разъяснится, то привыкнется.

…И еще одно. На левой щеке у Саши ожог. Такой же, как у меня на правой щеке. Я, помнится, рухнул мордой в костер, когда-то давно, в лесной жизни. Давно, потому что мой ожог за эти дни почти сошел.

Часам к шести вечера наша звездная леди устала и попросилась в отель, куда мы и поехали, теперь уже без остановок. В самом конце пути телефон у меня тихонько пискнул. На дисплее высветилось сообщение: давешнее письмо прочитано абонентом… ну, хоть что-то.

Когда Александра регистрировалась, с улицы появился совершенно измученный Вик. Улыбнулся, пожал гостье руку:

– Ну, вот и ты. Сколько лет, сколько зим, Сашенька!

– Сейчас скажу. Семь с половиной, точно.

– Ты потрясающе выглядишь. И это ни разу не комплимент.

– Я знаю, Вик.

– Ну да, спутниковый фактор. Мы тут изнашиваемся, а вы там как в термосе. Эхх, в глубине души я все-таки надеялся, что получится комплимент. Не получился. Ну, тогда просто скажу, что чертовски рад тебя видеть.

– Взаимно, Вик.

– Извини, что не приехал встречать. У нас тут такое…

– Да, я знаю. Ужасно.

Ужаса в ее голосе не больше, чем у Ри, что достаточно предсказуемо. У циклопов смерть внутри Города трагедией не считается, а наши оциклопевшие соотечественники – кто осознанно (например, биофизик Ри с его теорией общего предка), кто бессознательно (с кем поведешься) – воспринимают Землю как эдакий непомерно разросшийся Город. «Головой понимаю, но…»

– А ты все эти семь лет не расставался со своим патриархом Венским.

– Чур, чур, не поминай к ночи. Расставался, еще как. Венский зазвал меня обратно, когда занялся проектом «Уайтбол». Честно предупредил, что я у него буду затычкой во все дыры. Кем же еще затыкать дыры, как не собственными бывшими аспирантами? Но при этом пообещал приличные деньги. Мягко скажем приличные, по сравнению с моей тогдашней зарплатой. А если еще учесть сумму иска, который мне выставила моя дражайшая бывшая половина…

– Значит, все-таки развелся.

– Да, но это долгая история, потом расскажу. Тебе сейчас отдохнуть надо, нам всем завтра предстоит тяжелый день. Так, о чем я? Миша, Ри, спасибо большое за помощь… – и извиняющимся тоном добавил:

– Что-то у меня голова кругом. Я хочу сказать: готовьтесь к отъезду, господа.

Мы проводили гостью в номер и отправились к себе на этаж.

– Как прошел день?

– Не спрашивай, – отмахнулся Вик. – Больше всего на свете ненавижу чиновников. Ненавижу их даже сильнее, чем врачей. Но дело сделано, завтра хороним.

– Прямо здесь?

– В северном направлении есть городок Икша Среднеросская. Юра оттуда родом, там могила его родителей. Жена… вдова с сынишкой приехала, пара друзей и представители института, в котором Юра с Сержем работают… работали. Вроде все в сборе. Икша находится на полпути к нашей базе, так что уезжаем из Среднеросска насовсем.

– Не надо насовсем. Зловеще звучит.

– Да ладно – зловеще, – он поморщился. – Лучше будет, если мы навеки застрянем в этом проклятом городе.

– Бог даст не застрянем. Хотя у меня нынче тоже был веселый день, – я остановился на лестничной клетке и в красках расписал свои утренние приключения: визит к следователю, содержание беседы, невесть откуда взявшийся клон Шурика.

Вика эти чудеса совершенно не заинтриговали. Спокойно поинтересовался:

– То есть, пуаро тебя отпустило восвояси?

– Пока да.

– Ну, и слава богу.

– Это – все?

– А чего еще?

– Как – чего? Помоги мне подумать.

– Я опять придумаю какую-нибудь чушь.

– Ну и пусть. Ты придумаешь одну чушь, я – другую, а все вместе получится мозговой штурм.

– А все вместе получится чушь в квадрате. Хорошо. Слушай, – он распахнул окно, присел на подоконник. – Вчерашнюю версию – насчет того, что я являюсь переносчиком вируса уайтбол – забудь. У меня с тех пор другая появилась. Собственно, ты подсказал. Допустим, уайтбол (или его источник) – разумное создание. Какой-нибудь циклоп-мутант, переросток. Допустим, он предвидит будущее. Как ты, только лучше. Уже знает, кто к нему едет, и считает этих людей… ну, скажем, своей собственностью. Тогда естественно, что он пытается защитить их от опасности.

– Зачем мы ему нужны?

– Это я еще не придумал. Очевидно одно: любая форма жизни имеет хоть какие-нибудь мотивации. Жрать и размножаться требуется даже амебе.

– Фиговый из него защитник. Неуклюже действует. Вот если бы, например, этот квази-Шурик явился лично мне, как та самая птица в огненном потоке…

– Какая птица? – переспросил Вик.

– А, блин, неважно. Если бы он явился персонально мне, эдаким ярким глюком, и заявил: «Ребята, валите отсюда, пока не поздно» – все было бы нормально: уайтбол сказал, я услышал, встали-пошли…

– Ну, а так – встали-побежали… черт, пораньше бы.

– Елки-палки. Вик! Какой смысл в этом дурацком представлении, если квази-Шурика я не видел, мигалку мог переключить кто угодно, а по факту история все равно закончилась моим озарением? Это ж какое количество холостых выстрелов.

– Нерационально, да. Точнее – иррационально, по нашим представлениям. Уайтбол ведь не человек. Чужая логика.

– А мотивы у него, по-твоему, получаются вполне рациональные: жрать, размножаться…

– Мотивы, возможно, тоже иррациональные. Про жрачку и размножение я так, для примера ляпнул, – Вик зевнул, наморщил нос:

– Ладно, Мишка. Для нас эта история закончилась. Просто релаксируем и фуфло гоним.

– Нет, погоди. Мистика мистикой, как говорит пан Савицкий, но ведь откуда-то взялся этот самый Шурик, раз его видела целая куча народу?

– А если куча народу на самом деле видела не его? Коллективная галлюцинация.

– Во как.

– Заключить пари я бы, конечно, не решился, но только чуется мне: не найдут они никакого человека с лицом твоего Шурика. Поскольку такого человека не существует в природе. А будет так: спустя какое-то время найдут настоящего бармена, и тот ровным счетом ничего не вспомнит о том, где провел последние дни. Вроде амнезии или промывания мозгов. И никто никогда не узнает: был ли бармен сам в тот день в Городе, или его замещала еще какая-нибудь зомбированная личность. Например, из числа посетителей.

– Аминь, – сдался я.

– Ну и хорошо. Теперь пусть пан Савицкий мучается, а ты остынь. Таких замечательных сюжетов в твоей коллекции скоро будет больше одного, вот тогда и поищешь объяснений, если желание не пропадет.

– Уже больше одного… кажется. Саша Лунева вызывает у меня стойкое дежа вю.

– А она тебя узнала?

– Если узнала, то виду не подала. А если подала, то я не понял. По их лицам не получается читать… я имею в виду ее и Ри. Вроде не бесстрастные лица, мимика есть, только какая-то… чужая.

– Ты тоже заметил? Меня оно добивает, блин. Максимум информации о людях я обычно получаю из мимики, интонаций, выражения глаз. А у этих чертовых Чужих – ни того, ни другого, ни третьего!

– Да есть они, есть. Там, должно быть, вроде уайтбола: нужно поймать закономерность, внутреннюю логику. И тогда ты сможешь читать по их лицам, как по человеческим.

– Хорошая оговорочка: как по человеческим. Ей-богу, не случайная.

– Не случайная. Это я плоско пошутил.

Вик помолчал, глаза у него начали слипаться. Тряхнул головой, встал, пошел по лестнице вниз. Бросил через плечо:

– Ты просто спроси Сашу напрямик, знакомы вы или нет.

– Неудобно… мало ли что у меня с ней было.

Он остановился:

– Неее, дружок. Не было у тебя с ней ничего, я бы знал. Мы с Сашей довольно тесно общались одно время. Блин! Мы бы, может, общались еще теснее, только моя чертова дражайшая половина… эхх. Саша – мечта, а не женщина.

Дамы, вообще-то, не очень любят рассказывать кавалерам о своем прошлом. Тем более, несостоявшимся кавалерам… Да ладно. Ну, хочется ему думать, что у меня с Сашей ничего не было… вот только откуда у меня такая железная уверенность, что было?!..

В номере я первым делом залез в почтовый ящик. Там дожидалось письмо от Шурика.

«Привет, шеф!

Ты что ж, гад, пропадаешь? Мы тут посмотрели телек, у вас там в Среднеросске сплошной паноптикум, дома рушатся. Я – звонить, а тут связь опять грохнулась. Больше суток не было. Вот и думай чего хошь. Сволочь ты, Миха.

У нас все нормально. Никто не болеет. Натаха освоилась. В лесу ориентируется хорошо, скоро буду одну отпускать. При рации, конечно.

В наших владениях тишина и покой. Только через день после твоего отъезда был один странный случай, это я как-нибудь потом расскажу.

Ну, ты наглая морда. Подробно ему расскажи, что у нас происходило тут… щас. До минут и секунд;).

Да ничего, в общем, восемнадцатого не происходило. Дрыхли весь день. Хляби разверзлись во облацех, за дверь не выйдешь.

Не пропадай.

Шурик».

Оч-чень информативно. А чего я ждал? «Миха, скажу тебе по секрету: восемнадцатого на несколько часов телепортировался в Среднеросск, барменом поработать…»

Интересно, телефон у них тоже очухался?

– Шур, привет, это я.

– Привет, Миха. Письмо получил?

– Получил.

– Как дела?

– Ничего. Завтра едем на базу.

– Бог-помощь. Ты в мясорубку не попал, часом?

– Не было никакой мясорубки. Крыша у кабака рухнула.

– Я и говорю.

– Хорошего мало… Шур, что это за странный случай, который произошел через день после моего отъезда?

– А. В общем, ничего особенного. Я в маршруте был. Смотрю – человек. Корзинки нет, с пустыми руками, одет по-городскому, будто только что с поезда или самолета. С какого самолета? До ближайшей деревеньки – и то верст двадцать. Я к нему, он – бежать. Кричу, в воздух стреляю – все без толку. Так и не догнал. Быстро бегает, гад. Ну, он-то в кроссовках, это я в керзачах. Короче, удрал.

У меня опять возникло какое-то дежа вю.

– Это утром было или вечером?

– Днем. Как бы я тебе его вечером разглядел.

– Так ты хорошо его разглядел?

– Одежда на нем была городская, я и удивился: ладно бы человек за грибами к нам добрел, а то не поймешь, как и зачем… Похоже, кавказец: черный и лицо птичье. Длинный. Не старый. Вот и все, вроде.

…Я тоже своего не догнал. И правильно сделал, что не полез в развалины. А вдруг этот кент просто-напросто растворился бы в воздухе? Еще одна иррациональная идея уайтбола: шпиков своих нам на хвосты сажать. Вот дурь. Ладно я, Шурке-то зачем?

Может, это один и тот же шпик? Мой тоже был длинный и, кажется, не блондин…

– А восемнадцатого точно ничего эдакого не было?

– Говорю ж тебе: спали весь день. Ливень был страшенный, телевизор барахлил, комп зависал, вот и дрыхли. А накануне вечером ветер был сильный, стены дрожали. Я даже на чердак лазил: показалось – ходит там кто-то. Никого не нашел, естественно.

Интересно, если покопаться в этом «ничего не происходило», каких загадочных совпадений я еще накопаю?

Только уже надоело. Сбрендить легче, чем найти какую-нибудь ясность. «Есть вещи в этом мире, друг Горацио…»

– Ладно, Шурка. Ты тоже не пропадай, звони иногда. Сотруднице привет. Как девушка-то, ничего?

– Спрашиваешь! Ну, бывай.

Накатила апатия. Острое отравление мистикой. Ни малейшего желания раскладывать все по полочкам, идти к Вику, строить бестолковые гипотезы. Ну, хорошо: узнал, что уайтбол имеет не только меня. Шурку он тоже имеет, непонятно за какие грехи. От этого легче стало?

Выключил машину и завалился спать.