Текст книги "Шуточки жизни"

– Поздравляю, – вместо ответа, говорит он.

– С чем? – удивляюсь я.

– С назначением.

– Откуда ты знаешь? – продолжаю удивляться я, девчонки смотрят на меня с любопытством.

– Ваш шеф был у нас сегодня…

М.А. действительно уехал вчера в Москву.

– …рассказал, что теперь у нас начнется новая жизнь.

– Да уж. – Мне на это больше нечего добавить.

– Я, между прочим, спросил его насчет своего перевода к вам…

Уппс!

– И что он? – осторожно спрашиваю я.

– Против. – Голос Альбертино звучит уныло.

– М-мм… – сочувственно мычу я.

– Спросил, зачем мне это нужно.

– И что ты ему… – так и хотелось сказать «наплел».

– Сказал, что нравится Питер и что есть кое-какие личные планы…

Вот тебе раз! «Планы»! Кто его за язык дергал? Теперь от М.А. спасу не будет – задолбает своими насмешками.

– А он? – опять спрашиваю я.

– А он, – вздыхает Альбертино, – сказал, что такой ценный кадр, как я, нужен здесь. Видите ли, будем развиваться.

Ну и отлично! – Я вкладываю в свою реплику максимум энтузиазма. – Я буду приезжать к вам в командировки, а ты к нам – на выходные. Сейчас куча народа так делает.

– Ага, – соглашается Альбертино, но по его голосу я понимаю, что подобная перспектива его чем-то не устраивает.

Мы подъезжаем к «Кофе-Хауз», девчонки гримасами дают мне понять, что пора заканчивать, и я быстро говорю:

– Послушай, я тут не могу долго разговаривать. Давай, может, попозже созвонимся.

– Хорошо, – отвечает Альбертино, и мы прощаемся.

– Что там произошло? – Галке не терпится узнать все. Я коротко рассказываю о неудачной попытке Альбертино уболтать М.А.

– Парень расстроился, – подытоживает Галка.

– Точно.

– А ваш М.А. не дурак, – уважительно произносит Жаннета, толкая дверь в кафе.

– Определенно, – поддакивает ей Галка.

– На черта ему нужны соперники в лице юных Джонни Деппов, – продолжает Жаннета, усаживаясь за столик.

– Ясное дело, – опять комментирует Галка.

– Эй-эй, тормозим, – восклицаю я. – Куда это вас занесло? Какие соперники? Вы что, с роликов съехали?

Они смотрят на меня, как на тяжелобольную, и дружно открывают меню.

– Что будем брать? – спрашивает Жаннета.

Глава 30

9 июня. Начинается утро. А с ним и мой кошмар под названием «день рождения». «Торт!» – вспоминаю я, не успев открыть глаза. Нужно не забыть про торт, который будет готов в обед. Солнце заливает комнату. Я щурюсь и стараюсь стряхнуть с себя остатки сна. Встаю и иду в ванную. Чищу зубы, умываюсь и внимательно исследую свое лицо в зеркале. Вполне, вполне, во всяком случае, гораздо лучше, чем я ожидала.

Внезапно я слышу трель телефона. Ого! Кто это в такую рань? Я выскакиваю в коридор и несусь в кухню, чтобы взять трубку, но в последний момент вдруг передумываю и присаживаюсь рядом с аппаратом, уставившись на автоответчик. Пусть клиент поговорит сначала с ним, я еще не готова принимать поздравления очно. Нужно выпить кофе, вот потом…

– Привет, дорогая. – Автоответчик начинает говорить голосом Майкла. – С днем рождения. Звоню так рано, потому что улетаю в командировку, и, чтобы не забыть в суете про твой день рождения, звоню сейчас. Всех благ тебе…

Я слушаю, какой мне Майкл желает быть, и слушаю себя. Я удивлена. Можно сказать, даже шокирована. Я не чувствую ничего. Нет, я, конечно, рада его звонку, но вот еще год назад я бы неслась на всех парах к телефону и хваталась бы за трубку, а сегодня… Сегодня ничего, кроме мысли о том, что приятно, черт возьми, но не более того. Майкл… Но, как говорит Жаннета: «Нельзя оборачиваться». И я не снимаю трубку. Майкл заканчивает свой спич, автоответчик щелкает, а я возвращаюсь в ванную и включаю душ.

– Ольга, – верещит Вика, увидев меня, – ты выглядишь сегодня на все сто!

– Правда? – польщенно спрашиваю я.

– Точняк, – присоединяется к Вике – кто бы вы думали? – Милочка.

И с нескрываемым восхищением рассматривает мое новое платье.

– Грандиоз! – сообщает она, затем удивляет меня еще больше: – Поздравляю с днем рождения, – улыбается и выходит из приемной.

– Что это с ней? – в недоумении спрашиваю я у Вики. – Я и не предполагала, что она в курсе насчет моего дня рождения.

– Ну-у, – задумчиво тянет Вика, – она тоже человек, что бы мы там о ней ни думали.

Милочка? Тоже человек? Новая концепция. Хотя, вспоминаю я, покидая приемную, – мне лично она ничего плохого не сделала. Так, иногда язвила, но справедливости ради надо сказать, что не сильно ядовито. По сравнению с другими. Может – приходит вдруг шальная мысль – она меня любит? Ну, в смысле, я ей симпатична?

Я вхожу в свой кабинет и сажусь за компьютер. Нужно срочно проверить имейлы. Сегодня там наверняка урожайно. Лариса… Родня из Белгорода… Жаннета – любит она приколоться по имейлу… О! Я изумленно смотрю на экран. Кирюша? С ума сойти! И… Алекс… Любитель ранних вставаний. «Желаю… Будь всегда такой же… Надеюсь, что мы останемся друзьями…» Откуда они все высыпали? И с чего вдруг? Именно тогда, когда – и тут внезапно я понимаю, что это и вправду так – я совершенно потеряла интерес к поиску. Чего там! Я даже не хочу брать то, что мне в руки само идет. Альбертино, например. Я бегу к Галке.

– Галка! – чуть ли не кричу я с порога. – Я потеряла интерес к жизни!

– О, наше новое платьице! – невпопад реагирует на меня Галка, потом спохватывается. – Что? Что такое ты тут говоришь? Какой интерес? Что случилось? Да, и кстати-с днем рождения!

– Спасибо, – машинально отвечаю я и торопливо излагаю ей свои мысли.

– Ой, подумаешь, – фыркает Галка. – Если потеряла интерес к мужикам – это не значит, что потеряла интерес к жизни. Да и ко всем ли мужикам ты потеряла интерес? – Она ехидно прищуривается.

– Опять? – грозно говорю я.

– Лелька, – Галка примирительно обнимает меня, – вообще забудь сегодня о мужиках. Кто такие эти мужики? Главное – у тебя сегодня д. р. и ты классно выглядишь. Между прочим, – она отступает, – народ спрашивает, когда будем тебя поздравлять.

– Может, в пять? – Я вопросительно смотрю на нее.

– Хорошо. В пять так в пять.

– В обед заберу торт и куплю фрукты.

– О'кей. Тебе помочь?

– Да ладно, – отмахиваюсь я, – тут все за углом.

Обед подкрадывается незаметно. До того как часовая стрелка часов приближается к цифре «один», я успеваю принять поздравления от мамы, Димки, двоюродной сестрицы из Ростова, Игорька, Альбертино. Альбертино серьезен, скорее даже сух, и я спрашиваю:

– Что-то случилось?

– Нет, – чуть помедлив, отвечает он, – просто тут толпа народа в офисе…

– Ясно.

Вряд ли дело в толпе, думаю я, отключая телефон. Может, он что-то слышит в моем голосе? То, что не дано услышать мне самой. Жаль, если… Неужели действительно жаль? Мой взгляд блуждает по стенам. Ой! Пять минут второго! Пора за тортом. Я хватаю сумку и выношусь в коридор.

Торт выглядит потрясающе. Настолько соблазнительно, что даже мне, отдающей предпочтение шоколаду, хочется съесть кусочек. Я осторожно берусь за шпагат, которым обвязана коробка. За фруктами придется идти отдельно. Я не донесу все вместе. Я все же захожу в овощной магазин, чтобы удостовериться, что все необходимое там есть. Киви, апельсины, яблоки, груши. Отлично. Сейчас, только оттранспортирую тортик в офис – и бегом обратно.

Я уже подхожу к дверями в здание, когда из-за угла появляется М.А.

– Добрый день, – говорит он, глядя с любопытством на торт.

– Добрый день, – отвечаю я.

Он берется за ручку двери и тянет дверь на себя:

– Прошу.

Но в этот момент…

– Алька, стой! – слышу я за спиной.

Оборачиваюсь и вижу Димку, спешащего ко мне. М.А.

отпускает дверь и остается стоять рядом со мной.

– Не поверишь, – возбужденно говорит Димка, – еду мимо твоего дома… Здрасте, – кивает он М.А.

Тот, слегка усмехаясь, тоже здоровается с Димкой.

– Ну вот, – продолжает Димка, – еду мимо. Случайно. Вижу: у твоего подъезда носится какой-то парень и машет руками. Торможу. А он… – Тут Димка делает эффектную паузу и торжествующе глядит на меня: – А он что-то мне по-английски, – и умолкает.

– Ну? – тороплю его я и в этот момент замечаю, что поодаль действительно стоит парень и улыбается, улыбается, надо сказать, очень не по-русски.

– Вот! – триумфальным жестом Димка отводит руку в сторону парня.

– И? – Я мрачно смотрю на него.

– Что – и? – возмущается Димка.

М.А. опять усмехается и, похоже, не собирается никуда уходить. Еще бы – такой спектакль!

– Кто он? – спрашиваю я, кивая в сторону парня.

– Как это? – растерянно бормочет Димка. – Он сказал, что знает тебя.

– Ерунда, – безапелляционно заявляю я. – Я вижу его впервые, – и поворачиваюсь, чтобы уйти.

– Hello, – внезапно раздается за моей спиной приятный баритон. – I'm Warren <Привет. Я – Уоррен (англ.).>.

– Что? – Я медленно разворачиваюсь. Какой такой Уоррен?

– From Australia <Из Австралии (англ.).>, – продолжает парень.

– Ну! – опять вопит Димка. – Уоррен! Помнишь? Ты еще рассказывала, что у него пунктик на тропических птицах!

– Димка, – тихо говорю ему я, – это не он. И вообще, ты бы так сильно не орал.

– Как – не он? – опешив, спрашивает Димка.

– Тот Уоррен присылал мне фотографию, – нехотя говорю я. – Просто небо и земля.

– Правда? – Димка поворачивается в сторону парня и внимательно осматривает его с ног до головы.

Лже-Уоррен доброжелательно таращит на нас свои голубые глаза.

– Правда, – вздыхаю я и тоже разглядываю парня.

«Тот Уоррен» был чудовищно толст, имел невыразительные маленькие глазки и легкий рыжеватый бриз на голове. «Этот Уоррен» был высок, плечист, длинноног и смахивал на Робби Вильямса. Не писаный красавец, но такой типаж мне всегда нравился.

– Olga, – австралиец широко улыбается, – may I explain? <Ольга, могу я объяснить? (англ.)>

– Sure <Конечно (англ.).>, – обреченно говорю я и делаю шаг по направлению к нему.

– Не знал, – вдруг подает голос М.А., – что в число ваших талантов входит и знание английского.

Я бросаю на него неприязненный взгляд. Неужели у генерального директора так мало работы, что он готов часами стоять и наблюдать шоу, устроенное Димкой?

– Она вообще у нас уникум, – доверительно сообщает Димка. – Мало того, у нее сегодня день рождения.

– Ах, вот в чем дело, – кивает понимающе М.А. – Поэтому торт.

– Ну да, – Димка хватается за шпагат, которым обвязан торт, – давай сюда.

– Зачем это? – Я инстинктивно тяну торт к себе.

– Чтобы не мешал разговаривать с человеком, – миролюбиво говорит Димка, и я выпускаю торт из рук.

Пока идет этот обмен репликами, австралиец спокойно стоит рядом и улыбается. Как только торт сменяет хозяина, лже-Уоррен оживляется и повторяет:

– May I explain? <Могу я объяснить? (англ.)>

Я развожу руками, мол, валяй.

– I'm Warren <Я – Уоррен (англ.).>, – опять представляется австралиец, достает из заднего кармана брюк паспорт и открывает его.

Я вглядываюсь в его фото и читаю: «Warren Hooper». He может быть! Поднимаю глаза. Даже если ему удалось похудеть на пятьдесят килограммов и нарастить эти роскошные золотистые волосы, то как быть с глазками? Полное пластическое преображение? С трудом верится.

– I can explain <Я могу объяснить (англ.).>, – опять твердит мне этот странный парень.

– Please <Пожалуйста (англ.).>, – мрачно говорю я, искоса поглядывая на зрителей в лице М.А. и Димки.

И тут Уоррен разражается длиннющей речью, из которой я понимаю в лучшем случае одну пятую. Мой английский по большей части читательный и писательный, но никак не говорительный.

– Please, – я умоляюще складываю руки лодочкой, – not so fast <Пожалуйста, не так быстро (англ.).>.

– Sorry <Извини (англ.).>, – извиняется Уоррен и медленно, четко выговаривая каждое слово, повторяет свою историю.

Истерия и в самом деле почти детективная. Он действительно Уоррен Хупер. И это именно с ним мы переписывались долгое время. И это именно он мечтал о саде с экзотическими птахами. Его, и ничье другое, чувство юмора так пленило меня. А я, как выяснилось, пленила его. Своим умом, широтой интересов, умением увидеть в жизни прекрасное…

«Хотелось бы знать, – мелькает в голове мысль, – насколько хорошо знает английский М.А.?»

– Но фото? – перебиваю я Уоррена. – На фото был не ты.

– Не я, – смеется он. – Мой кузен.

– Зачем? – недоумеваю я.

Он краснеет. «Они, наверное, все там такие неиспорченные в своей Австралии», – думаю я, с умилением наблюдая, как краска заливает его лицо. Боковым зрением замечаю оживление в рядах зрителей, но не хочу отвлекаться на них сейчас.

– Зачем? – повторяю я.

– Знаешь, – запинаясь, говорит Уоррен, – так много случаев, когда девушки хотят выйти замуж, а говорят, что просто им интересен мой внутренний мир…

Ясно.

– Русские девушки? – уточняю я.

Уоррен сокрушенно кивает.

Яснее не бывает.

– Черт! – до меня вдруг доносится Димкин голос. – Я вспомнил, где вас видел!

– Поэтому я отправил тебе фото Руди, – продолжает Уоррен.

– И где же? – вежливо осведомляется М.А.

– Но тебя это совсем не испугало…

Испугать не испугало, но отплывать в далекую Австралию расхотелось.

– МАДИ, ОПД, верно?

Эй, эй, эй, о чем это они?

– И ты продолжала писать мне. Я был восхищен, – тихонько гудит над моим ухом Уоррен.

– Да, – усмехается М.А. – А вы тоже МАДИ заканчивали?

– Только AT.

Госссподи, вот до чего они сейчас договорятся? Я чувствую, как у меня начинается нервный тик под левым глазом.

– Восхищен, – автоматически повторяю я за Уорреном. – Почему же ты тогда перестал писать?

– Сломался компьютер, – разводит он руками. – И твой адрес потерялся.

– Вы там и познакомились с Ольгой Николаевной? – М.А. полон вежливого интереса.

– Не-ет, – веселится Димка, – мы еще в школе учились вместе. Вот и поступать решили вместе.

– Но у меня был твой почтовый адрес, и я писал тебе на него, но ты не ответила. – Уоррен устремляет на меня печальный взгляд.

– Я ничего не получала, – возражаю я.

– Возможно, письмо потерялось, – предполагает Уоррен.

– Жаль, но не могу ответить вам взаимным признанием, что помню вас, – церемонно говорит М.А.

– Да ладно, – машет свободной от торта рукой не склонный к излишней куртуазности Димка. – Мы ж на разных факультетах да и на разных курсах учились, – и добавляет: – Я-то тебя с баскетбола запомнил.

– А потом появилась возможность попутешествовать, – опять широко улыбается Уоррен, – и я подумал, почему бы мне не посетить Россию.

– Странно, – задумывается Димка, – а Ольга не говорила, что у нее в конторе есть кто-то из МАДИ.

Я знаю, что я сделаю сразу же после д. р., – убью Димку. Причем буду резать по кусочкам.

– Действительно, странно, – соглашается М.А.

– И познакомиться с тобой. – Улыбка Уоррена становится еще шире.

– Может, не знала, что ты тоже… – предполагает Димка.

– Так редко можно найти человека, с которым бы было легко общаться, – признается Уоррен. – Я решил, что нелйзя это оставлять на волю судьбы.

– Уверен, что знала, – спокойно говорит М.А. – Нам доводилось сталкиваться…

Я вздрагиваю. Внутри становится горячо-горячо, а в ушах раздается неприятное позвякивание. Он… Неужели… Ну, я и дура! Конечно, он все помнит.

– …Только тогда у нее были длинные вьющиеся волосы, – заканчивает свою мысль М.А.

– Значит, – хохочет Димка, – это было на третьем курсе, потому что как раз тогда она сделала эту жуткую химию.

Я судорожно сглатываю слюну и, похоже, сейчас рухну на асфальт.

– И вот я здесь, чтобы познакомиться с тобой поближе… – Уоррен пристально смотрит мне в глаза.

– Да, – тихо говорит М.А., – это было на третьем курсе.

– …вдруг из этого получится что-нибудь серьезное.

Бац! Из проезжающей мимо машины вылетает пустой пакет из-под сока и шлепается прямо рядом со мной. Я подпрыгиваю на месте и выхожу из ступора. Уоррен поднимает пакет и с отвращением разглядывает его, потом озирается в поисках урны.

– Давайте, – говорит М.А., протягивая руку за пакетом.

Я как завороженная наблюдаю за процессом передачи пакета от одного Мужчины с Большой Буквы к другому, ибо, несомненно, Уоррен – представитель этого славного племени. М.А. принимает пакет, идет к урне и выбрасывает его. Все это молча. Димка переминается с ноги на ногу и тихонько похихикивает. Уоррен с обожанием – да-да, уверяю вас – с обожанием смотрит на меня. М.А. поворачивается к нам, перехватывает взгляд Уоррена и внезапно говорит очень начальническим голосом:

– Ольга Николаевна, нам нужно поговорить.

Я в замешательстве бормочу:

– Да-да, конечно, – поднимаю глаза на австралийца и мямлю: – Мне нужно на работу.

Он вскидывает руки в жесте «сдаюсь-сдаюсь»:

– Конечно.

Я забираю торт из Димкиных рук и делаю шаг к двери, предупредительно распахнутой передо мной М.А.

– Эй, Алька, – слышу я за спиной, – а что мне с ним делать-то?

– Откуда я знаю, – растерянно отвечаю я.

– Ну, ты даешь! – возмущается Димка. – Он же к тебе приехал!

– Ольга, – вмешивается Уоррен, – я поеду сейчас в отель, а вечером, – он лезет в карман и достает визитку – позвони мне. пожалуйста.

– Да-да, – киваю я, пряча визитку в сумочку, – обязательно. – Поворачиваюсь к Димке: – Димка…

– Я понял, – бурчит он. – Блин, ну, как всегда.

М.А. терпеливо ждет, когда мы закончим, и держит дверь. Через нее уже успешно прошло человек шесть. Наконец, я ныряю в холл, он следует за мной. Вот сейчас будет выволочка. Вот еще бы знать, за что именно.

Глава 31

Я вхожу в холл, М.А. молча следует за мной. Направляюсь к двери на лестницу – пусть, если хочет, едет на лифте, я уже привыкла ходить по лестнице и не собираюсь менять из-за него свои привычки. М.А. притормаживает рядом с охранником и что-то тихо говорит ему. Охранник слушает его, кивает, потом скрывается в своей стеклянной будке и возвращается через пару секунд, держа в руках какой-то ключ. М.А. рассыпается в благодарностях и идет ко мне.

Понятно. У нас в здании, на третьем этаже, есть курилка «для своих». Курят там крайне редко, но вот если кому нужно потолковать, не привлекая к себе внимания, то курилка в их распоряжении. Быстро, однако, М.А. освоился здесь. Итак, где состоится промывание мозгов, я уже знаю, еще бы узнать, на какую тему оно будет. Но М.А. продолжает молчать. Мы поднимаемся на третий этаж и подходим к двери, он открывает ее ключом и делает приглашающий жест, мол, заходите.

Я захожу. Солнце заливает небольшую комнатку, в которой стоят диванчик, два кресла и стеклянный столик. М.А. следует за мной, закрывает дверь и идет к окну. Открывает его. Свежий теплый воздух врывается в курилку. Я ставлю торт на стол. «Любопытно, – думаю я, – неужели Уоррен специально приехал к моему д. р.?» Помнится, я писала ему о том, когда родилась. Мы еще долгое время иронизировали по поводу моих близнецовских наклонностей. Нет, но каков поворот сюжета! Он прав: при такой внешности внутренний мир – дело второе. Не прими он превентивных мер в виде фото своего братца, отбиваться ему от целой своры девиц, которых и одиннадцатичасовое путешествие по воздуху не смутило бы. Когда встретимся с ним, надо бы поинтересоваться, много ли осталось таких же стойких, как и я, продолжавших писать как ни в чем не бывало. Проклятая техника! Если бы не она, Австралия с ее тропическими птицами и длинноногими Уорренами была бы уже у меня в кармане. Я морщу лоб в легком раздражении. И только сейчас замечаю, что М.А. до сих пор не сказал ни слова. Поднимаю глаза.

– Не могу понять, – произносит он, как будто только и дожидался какого-нибудь сигнала с моей стороны, – почему ты сделала вид, что не знаешь меня?

Я вздрагиваю и судорожно сглатываю слюну. Не этого я ожидала, думая о промывании мозгов. А чего тогда? Да кто его знает, но точно не этого. Все мысли мгновенно испаряются из моей головы. Я молча опускаю глаза.

– Сначала я подумал, – медленно продолжает он, – что от неожиданности, но потом понял, что ты и дальше собираешься делать вид, что мы незнакомы. Но почему?

«Давно ли мы на «ты»?» – хочется съязвить мне, но я не делаю этого, потому что каким-то двадцать пятым чувством понимаю: «ты» – это приглашение забыть о наших официальных отношениях, «ты» – это освобождение от субординации, «ты» – это намек на то, что сейчас он – всего лишь мужчина, а я – женщина. Ну, хорошо, «ты» так «ты».

– Я думала, ты меня не узнал, – тихо говорю я. – Да и вообще, мы в принципе и не были знакомы.

– Конечно же я тебя узнал. – М.А. пожимает плечами, как будто хочет сказать: боже, ну о чем ты?

– Я так мало изменилась? – усмехаюсь я.

– Ты изменилась, – спасибо, что хоть не собирается отрицать очевидного, – но не настолько, чтоб тебя не узнать. И потом, – добавляет он, – я знал, как тебя зовут.

– То есть? – Я непонимающе смотрю на него.

– Ну-у, – похоже, М.А. смущен, – тогда… в институте… я узнал, как тебя зовут и на каком факультете ты учишься.

– Зачем? – удивляюсь я.

– Да как бы тебе сказать… – Он трет лоб. – Ты меня удивила. Вот я и решил узнать о тебе побольше.

– Зачем это?

– А-а… Это было очень смело с твоей стороны. Прийти к незнакомому человеку и признаться ему… – М.А. запинается и умолкает.

«В любви», – мысленно заканчиваю я за него. Ужас! Меня в очередной раз бросает в жар. С ума сойти! Если бы я могла тогда предвидеть, что через пятнадцать лет мне еще придется пожинать плоды своей глупости, я бы ни за что… А он еще спрашивает, почему я сделала вид, что не знаю его!

В горле растет противный комок. Сейчас буду плакать, понимаю я. Вот уж некстати. Я делаю глубокий вдох, потом выдох. Подхожу к окну, облокачиваюсь на подоконник и смотрю на улицу. Меня совершенно не волнует, что думает в этот момент обо мне М.А., главное – не разрыдаться. Я гляжу на окна соседних домов и медленно-медленно повторяю про себя несколько раз: «Все хорошо. Все рано или поздно заканчивается». Обычно это мне помогает.

М.А. подходит ко мне и становится рядом.

– Извини, – неожиданно говорит он. – Я законченный болван.

Болван? Я поворачиваю голову. М.А. выглядит тоже как-то бледновато.

– Да? – бормочу я.

– Я видел это немного по-другому, – продолжает он. – А сейчас вдруг подумал, что, наверное, это был не самый приятный момент в твоей жизни… – Он делает паузу и вопросительно смотрит мне в глаза.

Я неуверенно пожимаю плечами.

– И потом, – он отводит глаза и устремляет взгляд в окно, – эти мимолетные студенческие увлечения… Кто там их помнит! А любое упоминание спустя много лет после этого уже только раздражает, верно?

Я уже открываю рот, чтобы сказать: «Ну да, ну да», – и тут вдруг соображаю, что ведь это он о моем «мимолетном студенческом увлечении» говорит сейчас. То есть о себе.

Мимолетное! Куда там! Мимолетные были до этого и после этого. Как только в моей жизни пятнадцать лет назад появился М.А., все изменилось. Смешно, но я поняла это только сейчас. Все мои тридцать семь кандидатов плюс штук пять на последних курсах института – были призваны отодвинуть в прошлое и совсем стереть из моей памяти образ М.А. Они об этом не знали. Впрочем, я и сама этого не осознавала. Но жила именно с этим.

Каждого я сравнивала с М.А. И ни один не выдержал сравнения. Кто-то приблизился к идеалу (как Майкл, например), кто-то нет, но серьезных конкурентов у М.А. не оказалось. Нет, я, разумеется, уже выросла из коротких штанишек и отлично знаю: идеальный мужчина – это фантом, иллюзия, несбыточная мечта. М.А. при близком рассмотрении тоже наверняка не подарок. Так же, как и любой другой мужик из плоти и крови, бросает грязные носки где ни попадя, так же забывает о тебе, узрев футбольный матч в программе передач, так же хотя бы один раз в жизни не принесет цветов в твой д. р., так же храпит во сне и так же вопит, когда ты перекладываешь его вещи на другое место. Ну да. Только какое это имеет отношение к моим чувствам?

Чувства… Я окончательно загрустила. Какого черта нужно было заводить эти экскурсы в прошлое именно сегодня, в мой д. р.? Вот уж невезуха так невезуха эта неразделенная любовь! Видно, так мне на роду написано. Буду теперь продолжать жить так, как жила. Будут вокруг меня болтаться абсолютно ненужные мне Альбертино и Уоррены, а единственный и неповторимый будет вызывать меня в свой кабинет, чтобы обсудить планово-аналитические вопросы, а потом будет удаляться по своим таинственным личным делам в обнимку с Аленой. Лет пять я еще так покувыркаюсь, потом нервы сдадут окончательно, я выскочу замуж за того Альбертино или Уоррена, который в этот момент будет поблизости, и – прощай моя великая любовь!

Я издаю тяжелый вздох, М.А. отрывает свой взгляд от голубя на карнизе дома напротив и внезапно молвит:

– Может, поужинаем вместе? Я вздрагиваю. Что такое?

– Э-э… – мямлю я.

– Нет, не сегодня, – поспешно говорит он, – я понимаю – день рождения и все такое прочее. Но может быть, в другой день?

Поужинать?! С ним?! С чего это?

– Начнем наше знакомство с чистого листа, – как будто подслушав мои мысли, предлагает М.А. – Выкинем из памяти старые дела и будем считать, что встретились только сегодня.

Выкинуть старые дела из памяти? Я задумываюсь. Это, конечно, хорошо, но – позвольте! А как же?..

– А как же Алена? – выпаливаю я.

– Алена? – хмурится М.А. – При чем тут Алена? А-а… – Он ухмыляется. – Да-да, как же я забыл. Ты здорово тогда повеселила ее, просветив наконец-то, отчего все от нее шарахаются.

– В чем причина веселья-то? – неприязненно говорю я.

Всю мою грусть как рукой снимает, и я начинаю тихонько злиться.

– Всего-навсего в том, – продолжает ухмыляться М.А., – что вы пытались припутать нам чуть ли не инцест.

– Как это? – бурчу я.

– Алена – моя двоюродная сестра. Ты разве не заметила фамильного сходства?

Уппс! Вот это да!

– Но почему же…

– Почему никто ничего не знал? – Он качает головой. – Ну, представь себе – ваши сразу начали бы бурлить. А так Алена скоро уедет работать в московский офис…

– В московский офис? – перебиваю его я.

– Да, – он внимательно смотрит на меня, – она выходит замуж через полтора месяца, он – москвич. Московский офис – это вполне логичное решение, ты не находишь?

– Вероятно, – индифферентно бормочу я. – А кем она там будет?

– У тебя какой-то повышенный интерес к московскому офису, – игнорируя мой вопрос насчет должности Алены, несколько раздраженно говорит М.А.

– Ничего подобного. – Я бросаю на него негодующий взгляд. – Просто так спросила…

– Хорошо, если так.

Вроде бы серьезен, но почему-то у меня такое ощущение, что он надо мной издевается. Слегка. Совсем чуть-чуть, но все-таки…

– Хотелось бы, знаешь ли, чтобы у тебя, как у начальника планово-аналитического отдела, было ровное отношение ко всем филиалам.

Ну вот к чему он это сейчас сказал? «А ваш М.А. не дурак. – Я как будто слышу Жаннетин голосок. – На черта ему нужны соперники в лице юных Джонни Деппов?»

– Сделаем, – тем не менее бормочу в ответ я.

– Отлично! – откликается М.А. И тут же, без всякого перехода выдает: – А то я уж отчаялся вклиниться в твою бурную личную жизнь со своим скромным предложением поужинать. Я почему-то считал, что с девушками гнать лошадей – не самая лучшая тактика. Но тут, – он разводит руками, – каждый новый день приносит новые неожиданности…

– Не каждый, – сквозь зубы цежу я.

Просто наглость какая-то!

– …Австралиец сегодняшний, – похоже, М.А. не слышит моего ворчанья, – меня просто добил. Думаю, еще пара дней промедления – и все!

– Что «все»? – агрессивно спрашиваю я.

– Ты, – он взмахивает правой рукой, – уедешь в Австралию, а я так и не успею тебе ничего сказать.

– Что сказать? – Я просто ощущаю, как у меня на спине вырастают оборонительные иголки.

Он пристально смотрит мне в глаза, легонько усмехается и медленно качает головой:

– Не-ет, не сейчас.

Я молчу и, как загипнотизированный кролик, не свожу с него глаз. Черт! Это мне снится или нет?

– Так как насчет ужина? – неожиданно будничным голосом говорит М.А.

Я с трудом стряхиваю наваждение и мямлю:

– Н-не знаю…

– Почему это? – М.А. сразу становится серьезным. – Я что, сделал приглашение не по правилам?

– Да нет. Просто… – Я медлю, не зная, что, собственно говоря, сказать.

«Дура ты, Лелька, дура. – Я как будто слышу Галкин голос. – Вот что ты собираешься придумать на этот раз?»

– Разве это политкорректно, – нахожусь наконец я, – личные встречи директора и начальника отдела? Народ возмутится.

М.А. думает пару секунд, потом внезапно предлагает:

– Да плюнь ты на них!

– А? – Я вздрагиваю от неожиданности.

Он проводит рукой по волосам и становится до такой степени похож на себя самого образца пятнадцатилетней давности, что я невольно улыбаюсь.

– Значит, идем? – тоже улыбается он.

– Мне надо подумать. – Я смущенно прячу глаза, подхожу к столу и поднимаю коробку с тортом.

Он растерянно смотрит на меня:

– Не понимаю… – Потом лицо его светлеет и он кивает: – Ясно. Ритуал?

Есть свои прелести в этой его манере верно угадывать чужие мысли.

Мы выходим в коридор.

– Хорошо, – говорит он, запирая курилку, – думай… но не долго. И… – он усмехается, вспомнив о чем-то знакомом и далеком, – приходи с согласием…