Текст книги "Кайрос"

С ткани навесов всё время капало, тающий на крышах снег ручьями стекал со стен шатров. Клубника размером с яблоки, гроздья винограда меньше чем теннисный шарик удивляли и поражали глаз непривычностью. Запах лаванды и цитрусовых смешивался в воздухе, образуя вкусный, спелый аромат. Чем глубже они продвигались дальше, тем яснее проступал запах корицы, кориандра и специй. Заглядевшись на женщину, работающую тонкими ветвями вместо рук, коими она раскладывала груши, Лунара не заметила, как напоролась на чью-то небольшую лошадь с поклажей из яблок. Лежавшая на спине корзина с фруктами упала вниз. От удара кобыла недовольно стукнула о камень копытом. Девушка поспешила поднять разбросанные по её вине фрукты.

– Ой! Извините меня за неуклюжесть, я задела вашу лош…

Чья-то ладонь легла поверх руки. Пышногрудая девушка, которую она ошибочно приняла за небольшую ездовую, повернулась к ней лицом. Длинное кобылье туловище с небольшими белыми пятнами по бокам и пушистым коротким хвостом переходило в женскую грудь с пышным декольте. Человеческая с виду шея поддерживала в прямом положении слегка запрокинутую назад голову. Мохнатое спокойное лицо с округлёнными глазами покрылось лёгким румянцем. Ярко-зелёные волосы, переплетённые с цветами и плющом, почти доставали до пола. Она хлопала длинными белыми ресницами и улыбалась. Неловкость зависла в воздухе. Лунара, выронив из рук собранные яблоки, побежала за Тарой, которая почти полностью скрылась за соседними палатками.

Огромный, размером с десяток кварталов, весь пропитанный запахами свежей травы, рыбы и овощей, рынок ломился от изобилия. Здесь можно было найти всё: от мечей и луков, провизии, одежды вплоть до детских игрушек из незнакомого блестящего материала, до лодок и магических котлов с амулетами. Запнувшись об очередной камень и чуть не улетев головой вперед, Лунара выпалила интересовавший её вопрос.

– Так, значит, я пленник?

Тара бросила быстрый остекленевший взгляд.

– Живой пленник, прошу заметить. Вполне можешь остаться таковым, если прекратишь задавать вопросы.

– Разве пленников не связывают?

– А тебе есть куда бежать? – вопросительно поднятая левая бровь была похожа на глубокую дугу.

И правда. Застигнутая врасплох Лунара оставила данный вопрос неотвеченным. Идти молча не хотелось, да и полагаться на то, что впереди у неё будет много времени всё узнать самой, было бы опрометчиво. Кто знает, куда её ведут. И что они решат с ней делать дальше. С недавних пор она совершенно не распоряжается своей жизнью. Горько вздохнув, она попыталась перевести тему.

– В казармах вы держите пленников?

– Не только.

– И много там людей?

– Людей… – осклабилась Тара. – Здесь нет места людям.

Горожане кидали недовольные взгляды каждый раз, когда цеплялись одеждой о края острых, как ножи, перьев Тито. Грифон, совершенно не обращающий внимание на то, сколько неудобства он доставляет, лишь довольно ворковал, грациозно ступая следом за хозяйкой.

– И… Ты тоже не… И все вокруг… – непонимание отразилось на лице девушки, пытающейся собрать простую, но в то же время нелепую фразу воедино.

– Я не человек, – гордо отрезала Тара, и светлая тень задумчивости отразилась на лице. Она добавила не сразу:

– Гринденберг построен лесными жителями. Зима, не желающая отступать иногда по нескольку дней, вынудила многих выходить из лесов и объединяться в города, где каждый волен обмениваться чем он богат с другими. Солнце постепенно угасает и отдаляется. Раньше снег шёл ровно через день, нынче всё чаще случается так, что зима длится по паре дней и доходит до недели. Чтобы как-то выжить на общем совете было принято решение о том, что нам нужно создать новое временное солнце для города. Могущественные маги объединились в Великом Прошении с ореадами. Теперь мы на время спасены. Южане зовут наш город «Сцеулу», жители песков – «Совело», а всех нас – «совеляне». Мы же предпочитаем звать город Соулу, королевство в целом – Гринденберг. По имени нашего первого правителя.

– А ты, стало быть…

Проходя мимо палатки торговца овощами, грифон тонким хвостом с широкой кисточкой задел один из хрупких стеллажей. Горы земляники и картофеля покатились вниз по земле, и громкий возглас заставил замолчать.

– За что же мне это горе! – схватился за голову пожилой торговец в сальной рубахе. Если картофель ещё можно было спасти, то вот множество ягод превратилось в кашу.

– Ты не видишь, куда тащишь этого зверя?! – пытаясь поймать катящийся во все стороны картофель, мужчина сильно покраснел. На шее и лице вздулись вены от напряжения и гнева.

– Ты что-то мне хочешь сказать, Флигель? – хранительница повернула только голову вполоборота к палатке.

– Сказать?! – пожилой мужчина всплеснул руками. – Одним сказанным здесь не обойтись! – разозлившись не на шутку, он сложил поднятые клубни в передник, а освободившиеся руки сжал в плотные мясистые кулаки, с которыми и двинулся в сторону Тары.

– Нам надоели твои звериные выходки! Сколько раз велели тебе не тащить зверя в город! Ты погляди, что вытворяет зверюга?! Одни сплошные убытки! Если бы ты не бродила целыми днями в лесу, витая в облаках, ты бы знала цену монете! Тем более в наш-то засушливый год! Одной Медейне известно, сколько воды пришлось нам перетаскать, чтобы полить как следует урожай, а чего мне только стоило похолодание на…

Не успев договорить, торговец заметил толпу ребятишек, набивающих карманы его картофелем вперемешку с лежащими рядом ягодами. Воспользовавшись моментом, детишки под шумок сметали со стеллажа выставленный на продажу товар.

– А ну брысь, ворье! Я кому сказал! Ну-ка живо! Положили всё обратно!

Мальчишки, пойманные с поличным, бросились врассыпную от шатра.

– А ну отдай! Отдай, тебе говорят!

Жилистая рука торговца схватила за шиворот одного из маленьких бандитов. Малец не растерялся и проворно перекинул клубень стоящему неподалёку напарнику. Отбросив мальчишку в сторону, торговец побежал за другим членом банды, который только что ловко словил одной левой его продукт. Мальчик показал язык, поддразнивая старика, и начал жонглировать картофелем прямо перед носом хозяина. Перекатывая в ладонях овощи, он не преминул продемонстрировать набитый картошкой боковой левый карман рубахи, а также до краёв забитый горстями сухофруктов правый. Вытянутое лицо Флигеля, разъярившегося не на шутку, перекосилось в гневе.

– Сейчас же верни! Вот погоди, я тебе задам такую трёпку!

Из-под лавки старик извлёк длинный кнут из мелко свитых верёвок. Завидев нехитрую вещицу в руках торговца, смекалистые ребята решили на всякий случай не проверять, насколько хорош он в работе, и дали конкретного дёру.

Хватаясь за голову, Флигель смотрел то в сторону катящихся вдоль улицы клубней, то вслед убегающим маленьким ножкам и разрывался на месте.

– Только попадитесь мне хотя бы раз на глаза! Бессовестные воришки! Вашим матерям должно быть стыдно за то, что растят жуликов!

– А ты что встала, рот раззявив?! – обратился он вдруг к Лунаре. – Может быть, ты готова покрыть мои убытки?!

Девушка, увлечённая происходящим, только сейчас обнаружила, что стоит и смеется совсем одна. Тары уже не было видно, а мощная фигура грифона заворачивала за угол.

Повернувшись спиной к овощной лавке, Лунара побежала догонять своих «новых старых» знакомых. По мере того как она сворачивала с одного ряда в другой, появлялось больше пространства, расстояние между палатками расширялось, но и народу, кажется, только прибавилось.

Внимание привлёк огромный кот ростом с человека в маленьких круглых очках. Стёкла делали его и без того жёлто-зеленые большие глаза огромными. Радужки ярко горели на свету и выглядели более ослепительными, чем разложенные украшения. Длинная коричневая ряса с орнаментом в виде плетённых ромбов содрогалась каждый раз, когда он поправлял сиреневый толстый шарф, замотанный вокруг шеи. Он держал в лапах тряпочки и, изящно подцепив коготком ткань, протирал камни перстней, разложенных перед ним. Мелодично звенели трубочки и колокольчики в музыке ветров, развешанных по карнизу шатра. На трубочки были нанесены уже знакомые знаки «молнии», рядом с которыми находилась надпись из одного слова. Лунара не могла не остановиться напротив его палатки.

– Совило, – промурлыкал кот, не отрываясь от чистки бирюзового камня. – Знак солнца. Величайшая руна победы света над тьмой, жизни над смертью. Волшебная Сила Совило хранит воинов в битве, если на них это знамя. По легенде, этот символ оставила на груди Древнейшего Первого Грифона сама Медейна. Я знаю много легенд. Интересует? По 10 гектов за одну.

– Эм… спасибо. Не нужно.

– Нездешняя?

– Угу, – покивала в ответ Лунара.

– Силиция?

– Хорватия.

– Наверное, с юга, – задумчиво протянул кот и отвлёкся впервые от камня.

– Эликсиры? Снадобья? Экскурсии?

– Как-нибудь в другой раз. Спасибо. Мне нужно идти…

– Интеррресная вещица.

Толстая шерстяная лапа подцепила висящий на груди медальон в виде перевёрнутой луны. Узкие зрачки кота расширились и сами превратились в месяц, который отражали.

– Вы что-то знаете об этом? – Лунара внимательно вгляделась в кошачью морду.

– Ничего подобного раньше не встречал, – уклончиво заметил кот. – Мне доводилось слышать о великой бижутерии богини Селены. Не может быть, чтобы это была она…

– Селе…

– Селены. Богини Луны, – очки были надвинуты поближе к зелёным глазам. – Мощнейший оберег, защита от ледяных и ментальных атак. А вот это… Можно? – он указал на руку девушки.

Лунара молча протянула руку. Ладонь легла в тёплую лапу.

– Перстень Селены… – коготь аккуратно прошёлся по кресту на щите. – Мощная защита от водных стихий и заклинаний земли.

– А там должны быть…

– Серьги Селены? – Лунара спустила на плечи огромный ситцевый капюшон.

– Мррр… Защищают от воздушных заклятий. А также отражают проклятья! – нараспев восхищался кот, заворожённый видом двух серёг-крестов, болтающихся в мочках ушей.

– Зачарованная бижутерия, – продолжал кот. – Это мощнейший антимагический щит, примерно такой же, что изображен на твоём перстне, – он погладил руку Лунары. – Лунный щит – одна из древних реликвий, принадлежащая народам севера. Богиня Селена, её обычно изображают с крестом во лбу, послала своим подданным великий дар – артефакт, особо сильный в ночи под светом луны, способный своим блеском отражать чёрную магию врагов и поглощать направленные заклинания.

– Принято считать, что бижутерия богини Селены без остатка утеряна. Повсюду у торговцев можно найти только жалкие копии, которые не обладают даже половиной силы оригинала, – лапы прошлись по прилавку с блестящими камнями. – Подлинные экземпляры… – его взгляд снова забегал по её шее, где висел кулон. – Очень сильны. Особенно ночью, ведь стихией богини была как раз ночь, а под лунным светом раскрывалось её истинное могущество.

Он придвинулся ближе, и Лунара не сразу сообразила, стоит ли ей отодвинуться подальше или прильнуть теснее, чтобы как следует расслышать шёпот, на который перешёл кот.

– Я вижу, схватка произошла ночью… – он провёл лапой по длинным усам. – Твоё везение. Бижутерия, как свиток, записывает всё, что видела. Нужно только уметь прочесть. Настоящим ювелирам это под силу, – расправив гордо грудь, торговец остановился когтем прямо в центре щита на перстне. – Фортуна повернулась к тебе лицом, дитя. И магия сыграла с обидчиками очень злую шутку. Была ли луна над вами?

– Луна… кажется, нет, не могу вспомнить, – потирая виски, девушка отчаянно пыталась вспомнить такую деталь, но сознание отказывалось воспроизводить такие подробности. Во всяком случае, в ту ночь ей было явно не до неба.

– А это так важно? – Лунара всматривалась в огромные из-за увеличительных линз жёлто-зелёные глаза кота.

– Под светом луны мощный щит Селены срабатывает на тех, кто источает магию, тем самым защищая владельца бижутерии. Другими словами – обретает антимагический щит, заклинания от которого могут отскочить обратно к их творррцам, мррр. Но это всё по незнанию. Опытного мага этим не проведёшь. Но это свойство металла бывает крайне полезно.

Рот девушки слегка приоткрылся, на миг она постараласть представить эту картину, но, не зная, что же на самом деле должно было с ней произойти и как выглядит эта та самая магия, ничего конкретного вообразить она так и не смогла. «А что, если бы на неё напали не ночью?» Видимо, прочитав её немой вопрос, кот ухмыльнулся.

– Днём бижутерия защищает от ментальных атак. Но не так эффективно. Часть заклинаний всё же могут проникнуть через щит и нанести вред, хоть и не настолько сильный. Всё зависит, скорее, от заклинаний и искусности самого мага.

– Мага… – повторение окончания произошло не нарочно. Отголосок единственного, вырванного из контекста, слова всё ещё бился эхом внутри головы.

Пробегающий по своим делам резвый ребёнок задел локтем по ноге. На этот раз уже не было видно даже грифона Тары. Потеряться посреди незнакомого города не хотелось.

– Уже уходишь? – нехотя разомкнулись лапы, выпуская ладонь. – У меня ещё есть карты. Такому гостю, как ты, они явно будут полезны.

– Карты? – уже отойдя на приличное расстояние, переспросила Лунара.

В его лапах раскрылся целый веер из карт.

– Игральные пиратские карты, карты рун, созданные в магической школе «Санктум», карты сокровищ, захоронений редчайших артефактов, карты taro, карты veru portam… – бросил кот с загадочным блеском в глазах и с надеждой затаил дыхание. – Приобретая их у меня, можешь быть уверена, что словила лучшую цену! Я всегда за честную сделку.

Невыносимо хотелось остаться и задать вопросы, но нужно было идти отыскать Тару. Кот-торговец оказался способен считывать каким-то образом то, что произошло в прошлом. То, зачем она пришла некогда в дом Мии, она нашла здесь. Ноги то и дело неуклюже спотыкались о камни, когда в спешке не удалось как следует разглядеть неровности. Чем дальше вглубь, тем шумнее становилось. Повсюду сновали детишки, смеющиеся и подкидывающие вверх рыбьи хвосты и игральные кости. Мужчины в кольчугах курили бронзовые трубки, гордо восседая на скамьях, видимо, здешних кафе под открытым небом. На столах пенилось пиво в больших деревянных кружках, вокруг вились девушки-официантки в длинных платьях-кимоно с коричневыми, как ствол дерева, лицами. Собранные аккуратно на затылке пряди украшали шишки и листья, а маленькие чёрные рожки, на которых располагались витые птичьи гнёзда, аккуратно торчали кверху над волосами.

Наконец впереди показался знакомый силуэт грифона. Лунара, задыхаясь, настигла Тито. Рядом с ним стояла крепкая фигура в развевающемся на ветру зелёном платье, выглядывающем из-под толстой брони. Взгляд свысока говорил о том, что её заждались.

– Нам сюда, – отрезала Тара, лишь краем глаза взглянув на подоспевшую девушку. Затем они свернули с рынка на широкую улицу. Очевидно, её не беспокоило долгое отсутствие «пленной», она не задала ни единого вопроса на тему того, где та пропадала. Неровная дорога становилась всё круче, огромные бугры возвышались над другими, а затем проваливались глубоко внутрь. Чтобы не запнуться или ненароком не съехать вниз, поскользнувшись, приходилось то и дело придерживаться руками.

Кое-где сзади ещё слышались завывания торгашей: «Лучшие удочки Гринденберга! Не сыщете лучше даже в самом Рыбном Тинторбе! Только здесь за сорок гектов!» Но чем дальше они шли, тем тише становилось. По пути им встретился юноша с небольшим грифоном, видимо, ещё детёнышем, которого он вёл на поводке. Верёвка была привязана к высокому деревянному посоху, на вершине которого располагался замкнутый круг с сердцевиной – зелёным камнем. Точно такой же, только маленький по размеру, располагался на его лбу. Парень был в маске, плотно закрывающей лицо, только глаза его были открыты. Он безразлично оглядел идущих навстречу девушек и направился дальше своим путём, опираясь на посох, как на костыль.

Уже смеркалось, город начинал сливаться в белое марево под этим густым белёсым туманом. Большая открытая площадь встречала величественными развевающимися флагами с изображением солнца и грифонов. Орнамент по периметру ткани повторялся одним единственным символом, который Лунара заприметила ещё давно, – знак молнии. Многоэтажные здания свысока глядели вниз на идущих и, кажется, специально склоняли тяжёлые острые башни, образующие кривую лесенку в небе. Между камнями и плитами то и дело пробивалась зелень и цветы. Перейдя всю площадь наискосок, они пригнулись под небольшой, но широкой аркой, над которой проходил городской мост. Хранительница резко встала на месте, отчего Лунара почти вписалась носом в латный доспех на спине. Они стояли напротив фасада белокаменной стены, покрытой мхом и маленькими розовыми цветами вьюнков, завивающихся на чугунных рамах окон, из которых на улицу лился неясный свет. Плотно прикрытые ставни скрипели сами по себе. Рядом с одним из окон высилась прибитая большими гвоздями по краям доска, служащая вывеской. На ней располагалась цифра тринадцать и рядом вырезанный знак каштана. Брюнетка раскинула в сторону две створки и вошла внутрь. Тито сложил лапы под собой и грохнулся на землю, громко звеня кирасой. Вверх поднялась влажная пыль. Клюв раскрылся и захлопнулся, отчего клёкот получился достаточно пронзительным. После зевка зверь опустил морду перед собой и прикрыл глаза, приготовившись дремать. Улыбаясь грозному воину, так сладко засопевшему на дороге, Лунара ещё раз оглядела вывеску и направилась внутрь.

Заведение, носившее довольно странное название, внутри оказалось весьма просторным и чистым. Со скрипом затворились обратно ставни, петли которых давно были не смазаны. Прозвенел над головой колокольчик, оповещая всех внутри о вошедшей гостье, до которой никому не было дела. Внимания никто не обратил, все были заняты своими делами. Запах табака и кислых щей, звонкий женский и мужской смех, а также рёв одетых в кольчугу воинов от крайнего дальнего столика, игравших в кости, – всё это наполняло помещение своей неподражаемой атмосферой.

Тара кивнула, указав на свободный стол, а сама направилась к хозяйской стойке, где за баром стоял седовласый полный мужчина в морской фуражке, видимо, бывший моряк. Они что-то принялись обсуждать, то повышая голоса, то сменяя тон на более дружественный, всячески похлопывая ладонью по столу.

Лунара присела. Просторный зал с деревянными полами, каштановыми под стать названию, был наполовину заполнен. Старый коптящий камин хорошо обогревал сидящих особенно близко к нему гостей. С раскрасневшимися щеками они то и дело отдували пряди волос с мокрого лба, подливая себе ещё из кувшина. Едкий запах алкоголя впитался, кажется, даже в стены. Ровно в центре таверны шла винтовая массивная лестница вверх. Если хорошенько приглядеться, по её бокам можно заметить цифры от одного до пятидесяти, под некоторыми из них висели ключи от комнат, видимо, второй этаж был для тех, кто решил остановиться здесь заночевать.

Тара возвращалась не одна. Задев локтем одного из официантов в переднике, который пролил на пол бурую жидкость из кружки, она как ни в чём не бывало продолжила идти. А вот её компаньон, с которым она шла, кажется, был очень смущён таким поведением и пожал плечами перед юношей, извиняясь.

Пожилой мужчина в длинном плаще и кожаной тунике сильно хромал, но выглядел подтянуто и бодро. На вид ему было хорошо за семьдесят. Неуверенные шаги замедлялись на ходу, точно он сомневался, стоит ли ему вообще приближаться к столу. Взгляд не сходил с Лунары всё то время, пока он шагал. Высокая шляпа скрывала половину его головы почти до густых белых бровей. Светлая шаль с вышивкой в виде головы птицы и молнии спадала с плеч и доходила до пояса. Присев на край деревянного табурета, тот всё-таки оторвал взгляд от девушки и обратился к Таре.

– BONA DEA[5]5
  БОНА ДЕА (лат. Bona Dea – добрая богиня) – в римской мифологии богиня плодородия.


[Закрыть]! – распростёр он руки. – Кошмар!

«Что ж, бывало меня и похуже встречали», – подумала Лунара, чувствуя себя и не без того не в своей тарелке. Крайняя озабоченность на лице старика сменялась глубокими думами. Седые усы, сливающиеся с серебряной густой в районе подбородка бородой, придавали ему мужественный и суровый вид.

Брюнетка поморщила нос, отчего тёмная прорисованная линия исказилась складками и стала похожа на ломаную. Загорелые щёки зарумянились, когда она праздно произнесла:

– Как я и говорила, в этот раз пролетела чуть дальше обычного во время патруля, чтобы посмотреть, как обстоят дела на наших границах. Её я обнаружила в доме Эрин. Повторюсь, она – человек.

Кажется, от таких слов её новый знакомый совсем ушёл в себя. Взгляд был направлен в одну точку, и он как будто завис.

– Дело не в том, Тара, кто она. Дело в том, кто следует за ней… Члены братства однажды уже приходили, и они явятся вновь.

Тара лишь кивнула в ответ.

Тихий напряжённый монолог еле движимых под усами губ протянулся, как густая смола, повиснув над их столиком.

– Эта дева должна отправиться туда, откуда она пришла. Ты затеяла опасные игры с Орденом. Азырен найдёт её, из-под земли достанет, ты же знаешь. Никто и никогда от них не уходил. Если им нужна эта девушка, значит, они её получат. Мы не имеем права вмешиваться в их дела, если не хотим, чтобы они вмешивались в наши. А когда они найдут её в стенах нашего города, начнутся допросы. Нам эти неприятности ни к чему, не следовало вести её сюда. Ты, как хранитель королевства, обязана заботиться о безопасности наших земель и окрестностей. Она, как магнит, притянет к себе кого не следует. Ты – Хранитель этих мест, – теперь он обращался только к сидящей по левую сторону брюнетке, растягивая по слогам слова. – Разве ты забыла?

– Я?! Забыла?! – орлиный хищный взгляд сверкнул из-под длинных ресниц. – Дядя. Я понимаю твоё беспокойство. Присяга на верность Её Величеству, всем этим землям, чей сон мы, хранители, оберегаем, есть не что иное, как священный канон. И служение моё ниспослано мне небесами! Я никогда не откажусь от клятвы, даже ценою собственной жизни. А жизнь я люблю!

Сдвинутые нахмуренные седые брови покачивались на сморщенном лбу. Не понимая, к чему идёт разговор, он скрестил руки на груди, услышав последнюю фразу, которая совсем не пришлась ему по нраву.

– Я лишь хотел сказать, что этого человека уже не спасти.

– О людях как раз я и хотела поговорить сначала с тобой, дядя. Перед аудиенцией с Её Величеством, – добавила Тара, осторожно поглядев на старика.

– Исключено, – возразил старец, возмущённый этим заявлением. – Её Величеству ни к чему такие разговоры. Мы не можем позволить себе укрывать человека в стенах нашего форта. Это слишком небезопасно, – он плотно смыкал губы после каждого слова и отрицательно мотал головой.

Извиняющийся тон относился больше к Лунаре, чем к надутой Таре. «Укрывать меня? Я тот пленник, которого на самом деле хотят спасти?» Обескураженная таким открытием, Лунара впервые нарушила этот диалог, который был посвящён ей, но в коем она совсем не участвовала.

– Я не хочу причинить вам неприятностей.

Понимая, что ей не хочется доставлять неудобства и подвергать опасности тех, кто рядом с ней, она решила, что лучше всего будет уйти. Может быть, где-нибудь в окрестностях ей удастся найти ещё чей-нибудь заброшенный дом и молиться, чтобы никакие чудовища там не обитали. Они правы, если за ней идут по пятам, то само её существование и есть прямая угроза каждому, кто находится рядом.

Приподнявшись со стула, она резко была удержана рукой Хранительницы. Маленькие глазки мужчины вспомнили о том, что за столом их трое, и остановились на грустном лице.

– Прости, дитя. Я ведь так и не представился, – его усы быстро зашевелились, когда он затараторил, усаживая её обратно. – Тайрус Гейгель из Рода Гейгелей. Эсквайр и советник её Величества Королевы Лианы и всего её скромного двора, – чинно провозгласил старик, глотая окончания слов.

– Лунара Новак. Из Хорватии… – промямлила Лунара, присев назад на край лавочки, и тут же добавила: – Простите, но я не хочу подвергать никого из вас и всех этих людей опасности.

Кинжал вошёл в крышку стола, словно нож в масло. Не понимая, что такого она натворила, девушка на всякий случай зажмурилась и прикрыла глаза руками от страха.

– Думай, что ты говоришь! – зашипела сквозь зубы Тара. – А если нас услышат! Каких ещё людей вокруг?! Ты считаешь нас похожими на жалких людишек вроде вас?! Даже Азырен выбирает вас по принципу брёвен для костра. Те, что получше, – годятся разве что на топливо!

Что-то подсказывало, что не стоит пытаться оправдаться перед раздосадованной вооружённой женщиной. Тело инстинктивно отдалилось подальше от стола и ножа в его центре. Оскорбившаяся вопросом, брюнетка негодующе застучала пальцами по столу.

Пытаясь как-то сгладить внезапный приступ гнева племянницы, Тайрус вздохнул:

– Все мы потомки древней эльфийской расы, Лунара. Как и все лесные народы, живущие в Гринденберге и населяющие всю Золотую Долину, мы являемся истинным потомством самых старинных лесных жителей, созданных ещё первыми богами, – ладони сложились друг в друга, а толстые короткие пальцы переплелись, когда старец сложил их перед собой на столе.

– Словно деревья, наши корни уходят глубоко под землю, и мы держим так связь с ушедшими членами семей и павшими воинами. Наши же верхи… – он поднял руки со стола вверх, обводя ладонью вокруг кисти, – точно крона, что стремится к небесам, дабы держать связь с духовным миром и миром священным. И только наш ствол, наше основание – плоть – и есть тот мир, в котором мы сейчас проживаем.

– Удивительно, – только и смогла выдать Лунара. А перед глазами промелькнули всевозможные фильмы и книги, в которых упоминались эльфы. – А как же… длинные уши?

– Какая нелепость, – усмехнулся в бороду Тайрус, поглядывая на Тару, которая, казалось, вот-вот взорвётся. Всем своим видом она демонстрировала, что этот глупый диалог, который вылился в это русло, ей омерзителен.

– Длинные уши были только у самых первых эльфов, наших пра-пра-пра-пра-пра… – он улыбнулся. – Такие рождаются крайне редко, может быть, один ребёнок на тысячи пар родителей.

– Может быть, мы прекратим обсуждать чепуху?! Там, за стенами форта не ровен час нарисуются головорезы Азырена по наши души и глотки, а мы сидим тут, болтая о длине ушей! – рука полыхающей от гнева брюнетки уже снова находилась на рукоятке ножа, вставленного в стол. Теперь он словно служил для неё неким штурвалом, за который она хваталась, чтобы решить, в какое русло стоит повернуть обсуждение.

– Марта, принеси-ка нам чего-нибудь к столу! И поживее! – закрутил головой Тайрус в поисках нужной ему особы.

Где-то вдалеке, в сером переднике с рыжими сальными пятнами, забегала русоволосая девушка с длинной косой. Мигом оказавшись подле Тайруса, она мило ему заулыбалась. Ничуть не смущённая тем, что в середине стола колом стоял воткнутый нож, она любезно обратилась:

– Господа Т и Т… – последовал медленный неуклюжий реверанс. – Какая честь видеть вас снова под крышей «Тринадцати каштанов»!

«Т и Т»… Ответ нашёлся не сразу, но столь необычное обращение к двум персонам, чьи имена начинаются на Т, – очень интересный приём.

Т и Т лишь кивнули в ответ, приветствуя подошедшую юную особу. Вопреки ожиданиям Лунары, что та сейчас спросит, чего им принести, девушка-официант с огромными веснушками, рассыпанными по всему лицу, лишь дружелюбно улыбнулась, отправляясь назад на кухню исполнять заказ.

Вернулась она очень скоро с большим подносом, полным еды. Все трое отодвинулись подальше от стола, освобождая пространство для здешней стряпухи, пока та расставляла тарелки и кубки перед ними. Эль наполнил воздух запахом фруктов, карамели и солода. Суп был похож на обычный рыбный, в тарелках лежал рис со свежим горохом и зелень, а также большой ломоть чёрного хлеба. Желудок, в предвкушении еды, которую ему предстояло переварить впервые за двое суток, громко заурчал.

Никто не нарушал тишины за столом. Лунара набросилась на поданные ей блюда с особым рвением, делая иногда паузы, чтобы запить сладким сливочным элем рис. Старый камергер вяло попивал из кубка, изредка поднося к губам деревянную ложку с рыбным супом. Он сдувал от себя горячий пар, затем осторожно хлебал.

– Ну вот, теперь на сытый желудок и разговор будет мягче, – он покосился в сторону Тары, которая буравила взглядом стол. Ужинать она явно не спешила.

– Кхм… – прочистил горло Тайрус. – Прошу простить моё любопытство, но я встречаюсь с людьми не каждый день, – поднятая над столом рука застыла в извиняющемся жесте. – Позволь узнать, как тебе удалось выжить после встречи с Членами Братства? На задания вроде таких отправляют лучших из лучших. Я ещё не слышал, чтобы когда-либо человеку удавалось сбежать, – Тайрус придвинулся поближе, ожидая услышать ответы на вопросы, столь сильно его будоражащие.

– Произойди такое раньше, вряд ли бы Азырен поделился инфомацией об этом случае с другими, – отрезала Тара, продолжая хмуриться, и взяла в руку кружку эля.

– Но сплетни бы начались всё равно.

– Что произошло? Они отступили? – он заглядывал в глаза, словно именно в них могло скрываться что-то такое, чего прежде он не замечал. Он искал в них что-то, что может позволить обычному человеку сбежать из самых цепких лап.

– Не совсем, – неохотно откликнулась Лунара. Вспоминать детали той ночи, снова погружаться в страшный кошмар было невыносимо.

– Просто я была не одна. Там был кто-то ещё, – тихо произнесла она.

– Что? Кто-то вмешался? Но кто это был? Ты можешь описать его?

Тара подняла голову. Такой диалог был ей уже больше по вкусу. Жадно ожидая ответа, она придвинулась чуть ближе, скрестив под столом ноги в щиколотках.

– Я плохо помню. И… – нахмурившиеся брови соединились почти в одну линию, пока мозг усиленно пытался воспроизвести в памяти ту фигуру в белых найках. – Он был далеко. Да. Когда мне удалось встать, те двое, что пытались меня убить, уже были мертвы.

– Bona Dea!

Тайрус поменялся в лице и прилично побелел. Его скулы дрогнули, губы разжались, кажется, он собирался что-то ещё сказать, но передумал. Т и Т переглянулись. Со стороны создавалось впечатление, что он смотрит сквозь хранительницу и видит вещи такими, какими их не видит никто.

– Ты уверена, что они были мертвы?

– Абсолютно, – ответила Лунара, но при этом сама сильно засомневалась в своих же словах. – А затем их тела исчезли.

– Его имя?

– Чьё имя?

– Того, о ком ты говоришь.

– Я не знаю. Мы не разговаривали. Он быстро исчез.

Брюнетка оказалась явно недовольная таким ответом. Она пренебрежительно хмыкнула, в её взгляде явно читалось: «Неудивительно, что ответ такой неудачницы, как ты, может быть именно таким».