Текст книги "Последняя"

– Следуй за мной, – он добавил еще что-то на эльфийском. Я не обратила внимания, пусть тешится своими оскорблениями, скоро я забуду его, как страшный сон.

Принцесса сидела в окружении милых эльфиек, они заразительно смеялись и болтали. При виде нас девушки демонстративно сморщили носики и быстро удалились, пройдя мимо меня и похихикивая.

– От тебя несет землей, – сказала она мне, когда я присела с ней на одну лавку. Не дождавшись ответа, продолжила: – Через неделю будет праздник в честь начала зимнего месяца. Он должен был пройти раньше, но ярмарка слишком затянулась, люди и другой сброд не хотели покидать Миритан. Будет большой карнавал. Ты знаешь, что такое карнавал?

– Конечно.

– Другого шанса сбежать не будет. Алхир даст тебе наряд, маску и магический талисман. Он отведет глаза стражникам, и ты сможешь сбежать в свою деревню, – принцесса замолчала и отвернулась. Наверное, это означает, что честь быть рядом с эльфийкой окончена. И слава всем богам.

Я встала со скамьи, случайно сильно дёрнув длинный локон девушки, она сдавлено пискнула. Хоть душу отведу. Алхир проводил меня злым взглядом, на который я не обратила внимания.

Этим вечером, впервые плотно поужинав, я уснула без сновидений. Только сквозь дрему слышала, как пришел эльф, сел рядом. В этот раз он молчал, и я уснула еще крепче. Если ему так нравится, пусть смотрит.

***

Голубоглазый эльф гулял по городским улицам этой ночью. Ему не спалось. Он знал, куда пошла девушка после просьбы убрать охрану. Полагаться на принцессу не лучшее занятие. Но его это уже не касается. Он сделал все, что хотел. Оградил самых дорогих людей от этой проказы.

– Так будет лучше, – пытался он себя в этом убедить.

***

Лекарь перестал приходить ко мне, может быть, уже не видел в этом смысла. Но настойка для хорошего сна ежедневно оказывалась на моей тумбочке.

Рана на ключице затянулась. Теперь вместо цветка небольшой шрам. Отвернулась от зеркала, натянула рубашку и сарафан. Благодаря заботам и трудам Иллодана охрана больше не следовала за мной по пятам. Один страж всегда стоял у дверей, на этом все.

Прошло три дня с последней встречи с Алхиром и Лимали. Вчера эльф-стражник передал мне большой сверток от принцессы. В нем я нашла тонкого шелка синее платье в пол. По эльфийской моде, с опущенными плечами и рукавами-бутонами. Белыми камнями был вышит отдельный от платья ворот и красивый узор впереди и на талии. Платье стягивал толстый пояс с месяцем посередине. Более красивого одеяния я не видела раньше. К нему шли темно-синие балетки без каблука и того же цвета плащ с глубоким капюшоном. Отдельно лежала черная маска. Она была вышита кружевом и невесомо легка. Лимали либо облила все это смертельным ядом, либо сошла с ума от щедрости.

Наряд сидел как влитой, будто был сшит специально для меня. Я аккуратно поместила его в шкаф, упрятав за своими невзрачными платьями, что дали мне при переселении в комнату.

Моя новая служанка, что заменила молчаливую женщину, только и делала, что болтала о карнавале. От нее я узнала многое о празднике.

– Говорят, что на всех приглашенных вешают специальное заклятие, – лопотала она, заправляя мою кровать. – И никто не узнает, с кем провел этот вечер. Якобы так лучше. А по мне, лучше по красоте судить. А то проболтаешься и влюбишься, а он на лицо как огурец соленый, – девушка прикрыла рот рукой, подумав, что сболтнула лишнего, но я на ее слова никак не отреагировала, и она продолжила. – Нам нельзя туда ходить, то есть людям. Это только для эльфов. Жалко, конечно. Праздник начинается в полночь и продолжается до самого утра. Из вашего окна уже видно, как площадь украсили? Для ярмарки они так не старались. Для эльфов этот праздник самый большой, – служанка заправила постель и стала протирать пыль, что было необязательно, но ей, видно, кроме меня, не с кем было поговорить. – Не романтично ли? Потанцевать с незнакомцем. Между прочим, прошлый король там нашел свою жену. После карнавала в том году он всех эльфиек созвал и допрашивал.

– Красивая история, – сказала я.

– Очень, – девушка мечтательно закатила глаза. – Потом, конечно, не очень у них сложилось, и королева уехала, – она опять прикрыла рот рукой и замолкла. Вот, значит, как. Прошлая королева бросила правителя. Быстро закончив уборку, девчушка удалилась.

Дни потекли один за другим, от ожидания они казались еще длиннее. Мыслей о Димитрии было много, но я их отгоняла. Не время сейчас. Я еще не готова…

***

Пятнадцатое число месяца Снежня. Ежегодный зимний карнавал начнется сегодня, в полночь, собрав эльфов и эльфиек с разных городов и застав. Последние штрихи дополняли дворцовые слуги. Площадь пестрела большим красным шатром, от которого расходились алые ленты во все стороны. Красивые цветочные арки были то тут, то там. Вся брусчатка была устлана красивым белым ковром. Это сделано для того, чтобы ножки аристократии не мерзли на камнях. Правильными треугольниками были расставлены столы, угощения на которые вот уже неделю готовят королевские повара. Площадка для танцев украшена молодыми деревьями, как они это сделали, я не знаю. Магия.

Каждая швея в Миритане имела работу. Платья шились и переделывались в последний момент. Не один волос поседел, пока их хозяйки выслушивали громкие крики милых эльфиек. А что говорить о сапожниках? Столько обуви, сколько было изготовлено в эльфийской столице, не делал никто. Ювелиры доставали из закромов самые дорогие и больше камни и жемчуга, но красавицам всего было мало. Ткань, кожа, кружева, меха лились реками. Миритан был пропитан богатством и истериками эльфиек, ибо все, как всегда, не успевали.

Меня же волновали другие вопросы. Платье было шикарное, но в нем до Хасы я не доеду, живой уж точно. Поэтому придется надевать под него свои брюки и сапоги, что дал Игнат. Надеюсь, с ним-то все хорошо. Рубашку я завяжу так, чтобы под платьем ее не было видно, и прихвачу с собой сумку, чтобы эту всю красоту забрать с собой да продать. Эльфийский шелк имеет большую цену в торговых лавках.

Я решила не делать ничего с волосами, которые отрасли и торчали в разные стороны, а краситься мне было нечем. Тем более, мне бы только выйти и скрыться в толпе, а там быстро дойти до трактира “У Розы”, спросить про Игната. Если он там, то сбежать с ним в Хасу, к Димитрию, чтобы попрощаться. Если его там нет, то продать купцу платье и на вырученные деньги поехать с караваном до Шалана, а там как бог даст.

***

(Королевский дворец Миритана)

Он перечитывал дневник снова и снова, пока окончательно не пришел к выводу, что является ее нареченным. Что мольба всем богам была услышана, и ему даровали шанс на счастье. Плевать на законы, на титул, на осуждение, что он получит. Дворец ничего ему не дал. Не защитил, когда было нужно. И он отпустит все это за возможность испытать, как писал Вьюлин: “самое светлое чувство на свете”. Он утонет в нем, сделает все, чтобы его душа жила этим.

Настроение впервые за много дней было отличное. Сегодня зимний карнавал, и он – снова королевский щегол и повеса. Выбирает цвета своего рода, надевает маску, которую носит всегда, и уходит в ночь.

В чудесную ночь, когда он сможет сказать обо всем Соне. Когда обретет нечто больше, чем есть сейчас.

***

Этим вечером стражник ушел, и я осталась одна. Дело ли это рук Иллодана или Алхира, а может, просто ушел на праздник – все одно. Хорошо, что его нет.

Стукнула полночь. Я уже была одета. Снизу, с площади, уже доносились радостные возгласы. Праздник начался. Быстрой тенью я скользнула за дверь, дальше – по ступенькам, через холл, еще ступеньки, коридор и ступеньки. Большие главные двери были открыты нараспашку. На первом этаже была целая разряженная толпа, впервые вижу столько эльфов вместе. На меня не особо обратили внимание, так как было, на что посмотреть. Мое платье по сравнению с нарядами других просто меркло. Вот отчего Лимали было не жалко. Сама принцесса, кстати, сорвала аплодисменты своим выходом. Я к тому моменту уже спряталась в уголке. Ее белоснежный наряд с золотом и жемчугами поразил не одно мужское сердце. Да и не одно женское, только уже от зависти.

Лимали покинула холл вместе с толпой почитателей, в которую затесалась и я. Праздник начался. Толпы эльфов и эльфиек заходили в арки и терялись в лабиринтах столов, гостей и танцующих пар. Около каждой арки стояли охранники, и так просто было не пройти. Уж больно странно мне было уходить, коль я только что пришла. Поэтому решила немного подождать и посмотреть, кто уйдет первым, и как на это отреагирует охрана.

Веселье разгоралось, и чопорные эльфы благодаря алкоголю превращались в простых мужчин и женщин. Мужчины рассуждали о бабах и деньгах. Как я и говорила Игнату, везде одни и те же разговоры. Женщины флиртовали и вешались на каждую руку. Пили и те, и те одинаково. Музыканты играли красивую мелодию, начали собираться пары, на этот танец мужчины приглашали дам. Я улыбалась про себя, когда видела, как покрасневшие от выпитого эльфийки наигранно удивлялись и призывно улыбались подошедшим. Рядом прошли две дамы:

– Ищи, его любимый цвет – зеленый. Смотри, вон тот, беги к нему, – ищут правителя? Нехило.

– Можно вас пригласить? – Ко мне подошел эльф в черном плаще, черной маске и черном, расшитом золотыми нитями камзоле. Задав свой вопрос, он протянул руку. Посмотрела на него ошарашенно, моего лица было практически не видно из-за капюшона и маски. Я протянула руку в ответ, странно было бы отказать.

– Простите, но эту девушку я пригласил раньше, – рядом появился еще один эльф, его костюм был красивого синего цвета, а глаза – леденисто-голубые.

– В эту ночь я уступлю, – ответил на это эльф в черном и, поклонившись, поцеловал мою руку. – Следующие танцы не занимать, – он улыбнулся и ушел.

– Везде ему быть первым, – проворчал эльф в синем. После подошел ко мне, поклонился и, взяв мою руку, повел в центр площади, где под музыку кружились пары. – Ты невероятно выглядишь, – сказал он мне, подхватив за талию и прижав ближе. По телу разлилось приятное тепло.

– Кто ты? – задала главный вопрос. Ведь эльф передо мной был одним из нареченных, и в этом я была полностью уверена.

– Этой ночью нельзя спрашивать имена, Сона, – он счастливо улыбнулся. Танцевала я ужасно, но он вел очень хорошо. Никто не замечал, что я танцую на самых носочках, ибо эльф был очень высокого для меня роста.

– Ты знаешь, кто я?

– Да, гостья нашего правителя.

– Нет, я о другом. О связи. Все, что с тобой происходит, это не любовь, это все потому, что я…

– Альва, я знаю. Сразу узнал, как только ты появилась, – он закружил меня в танце. – И какой я по счету?

– Третий или четвертый, – растерянно пролепетала я.

– Неплохо, главное, в остальном быть первым.

– Не надо, – тихо сказала я. Эльф перестал улыбаться.

– Извини, еще плохо? – почему он так хорошо знает все, что со мной произошло?

– Ты приходишь ко мне ночью?

– Сегодня нельзя задавать такие вопросы, – он мне подмигнул. – Если плохо тебе, то плохо и мне. Наша связь передает все эмоции. Я хочу, чтобы ты улыбалась, что мне для этого сделать?

– Отпустить, – честно ответила я.

– Нет, это невозможно, – он прижал меня к себе сильнее. – Дождись конца этого вечера и иди со мной, я познакомлю тебя с семьей.

– Нет, не надо, – я опустила голову.

– У меня очень состоятельный род.

– Нет, постой, – я начала потихоньку вырываться из его крепких объятий. – Отпусти меня.

– Что с тобой? Не бойся, я смогу тебя защитить, – мне становилось плохо, накатывала волнами та буря, что я скрывала в себе эти дни.

– Отпусти, – говорила я все громче, но эльф держал меня. Сильно зажгло рисунок, от этой неожиданной боли и страха у меня выступили слезы, затуманившие зрение.

– Что с тобой? – он выпустил меня. Я, не разбирая дороги, рванула подальше от него, натыкаясь на эльфов и слушая брань в свой адрес. Слезы текли ручьем, я начала икать от подступающих рыданий, которые, как я уже знала, скоро накроют меня волной. В голове шумело сражение, пылало пламя, Димитрий умирал, а я гладила воздух окровавленными руками. Опять ночь, опять красные разводы на мраморе, опять я и зияющая дыра вместо груди, и крик.

Меня никто не остановил, когда я выбежала из цветочной арки в город. Никто не побежал за мной. Никто не остановил меня, бегущую в темноте улиц непонятно куда. Я была одна, и мне было плохо. Я опять умирала со своим нареченным в жестоком бою.

Еще один переулок, я спотыкаюсь и падаю. Долго, будто земля находится в сотне метров от меня. Сияющая вспышка, и я вижу, как лечу на землю. Но не ту, в Миритане, а другую. Землю другого места, покрытую белым мхом, с буграми и черными покорёженными деревьями.

– Бо-о-о-оги!

***

– Стой, не иди за ней. Ей сейчас лучше побыть одной, – эльф в насыщенно-бордовом костюме положил свою руку на плечо эльфа в синем.

– Одной на темных улицах? – с издевкой спросил он.

– Не позорься, – прошипел первый.

– Отвали, – зло прошептал.

– Она – человек, ее место на таких улицах, а не среди нас.

– Так что тогда принцесса так стремится туда? Ей тоже нет места среди нас?

– Замолчи!

– Стража! Стража! – завопил Алхир. – Принцесса сбежала!

Глава 4.

Из ночи я переместилась в день.

Долетела до земли и больно ударилась. Белый мох немного смягчил удар, но лучше от этого не стало. Я повернулась на бок. Голова болела, перед глазами все плыло. Удар пришелся на спину, правую руку и затылок. Я не могла двигать ногами, тело онемело, руки тоже меня не слушались.

Мох царапал мне лицо. В голове мелькнула мысль, что в южном Миритане этого растения быть не может. Лимали, лживая сука!

Сознание уплывало и возвращалось волнами, зрение все никак не могло восстановиться. Из глаз текли слезы, мне было до безумия себя жаль. Я валялась на холодной жесткой земле, непонятно в каком краю, совершенно одна.

Почему мои желания сбываются так буквально? Не хотела никого видеть? Пожалуйста!

Медленно двигая рукой, я дотронулась до лица, затем – до макушки. Там явно набухал синяк, и любое прикосновение причиняло боль. Убрала ладонь и поднесла ее поближе. Запахло кровью. Пальцы очень ныли, и тут я увидела, что они причудливо изогнуты. Перелом. Стоило мне их рассмотреть, как пришла боль. Она будто ждала именно этого момента, я втянула воздух и перевернулась на спину. Внутри зарождалось что-то пугающее, слезы начали застилать глаза.

Я громко закричала, а после надрывно зарыдала. Услужливая память припомнила все: Димитрия, мое заточение, предательство Лимали. Эмоции прорвались, и я не могла их заглушить.

Все дни моего молчания сейчас изливались непрерывным потоком слез. Ужаснее всего, что пришло осознание. Именно сейчас меня накрыло оглушительной болью. Димитрий умер. Его не будет. Его нет.

Он погиб в мучениях, он больше не улыбнется, больше не коснется тебя.

Его нет…

Боги, его и вправду нет!

Я смотрела на небо, горло саднило от крика, грудь поднималась от всхлипов. Сколько я уже пролежала здесь? Истерика схлынула. Дождавшись своего часа, она вырвалась наружу и ушла, оставив большую черную дыру вместо сердца.

Я выплакала все слезы, их больше нет. А боль есть, и пустота есть. Они не ушли.

Приподнялась, опершись на левую руку. Большие и невысокие корявые деревья росли очень плотно друг к другу. Повезло, что на одно из них я не напоролась. Густой лес пугал своими буераками, поваленными деревьями, пожухлой листвой и неприятным сырым запахом.

Оглядела себя: ноги пострадали меньше всего, хоть я и боялась, что они откажут. Мне не без труда удалось их согнуть. Платье выглядело хорошо. Эльфийские мастера сделали прочную ткань, которая даже не порвалась, только слегка примялась.

Лес был пуст. Изредка шумели птицы да другие мелкие зверушки.

Накатила волна страха и отчаяния, выбитая ударом истерика вновь подступила к горлу. Я чувствовала себя беспомощным ребенком, которому хотелось закричать: “Не хочу, не буду!”. Не хочу быть неизвестно где, одна, снова на пороге неизвестности. Я так устала.

На улице было прохладно. С трудом встав и оглядевшись, я подобрала свою сумку, достала оттуда одежду. Очень хотелось сейчас лечь и послать все это, но ни к чему, кроме моей смерти, это не приведет. За мной не придут, мне не помогут. Это не эльфийская баллада, где спасают принцессу.

Рубашку я запачкала кровью, пока натягивала. То же случилось с платьем и плащом, их я спрятала в сумку.

Пришлось ковылять. Ноги еще болели, но не так, как спина, за которую я волновалась больше всего.

Хоть сейчас и светило солнце, но в лесу было хмуро, дорог или троп не было видно. Со сломанными пальцами пришлось повозиться, это было очень больно, и я закусила губу. Отломала ветку покрепче, укоротила, чтобы было легче ходить с ней. Примотала ее к среднему пальцу, чтобы тот стоял ровно. Вместо бинтов использовала пояс рубашки. Указательный и большой плотно примотала к среднему. Жаль, трав тут знакомых нет. Можно было бы найти что-нибудь от опухоли да обезболивающее.

Шла я медленно, пришлось поискать достаточно толстую палку, чтобы опираться на нее. Пути не знала, отдалась на власть богов. Лучшим в таком деле было бы залезть на дерево и осмотреться, но я, даже если отсижусь, сделать этого не смогу. Оставив за собой заросшую рощу, я вышла к свету. Тут деревца были тоньше, и свет проникал лучше. Буду идти вперед, а там посмотрим.

Когда день стал клониться к вечеру, вдали послышались голоса. Я замерла и, постаравшись не издать звука, присела. Голоса отдалялись, но еще были слышны.

– Говорю тебе, лучше боя не найдешь.

– По мне, и те, и те дерутся обычно.

– Сыны Дахэ не могут драться “обычно”.

– Дахэ не Дахэ, а морду бьют – кровь течет, – мужик заржал.

Фигуры уже значительно отошли, темные плащи делали их почти незаметными для глаз. Выбралась из укрытия, сделала пару шагов, стараясь не терять мужиков из виду. До боли закусила щеку, чтобы не издать стона. Мужчины были так увлечены разговором, что не замечали меня.

Мы шли долго, порой я совсем теряла их из виду, тогда останавливалась и прислушивалась. Благо говорили они громко, и эхо разносилось по всему лесу.

Сквозь деревья стала видна дорога, я остановилась. Мужчины ушли. Выходить сразу было бы слишком глупо, и я затаилась. Через час-два по тракту стал толпами идти народ. Очевидно, они шли на бой, о котором так рьяно говорили мужики. В одну из таких толп я тихонько затесалась. Внимания на меня никто не обратил. Только тут я заметила одну пугающую деталь – темных эльфов. Сначала я бросила лишь взгляд, и мне показалось, что я заметила эту древнюю расу. Но потом стали появляться все новые и новые ее представители. Единственный вариант, который может оправдывать их присутствие, – это мое нахождение в Темных землях. Край, о котором старались у нас на Лоррене не говорить. Именно с этих земель и пришли к нам две кровопролитные войны, где темные (дроу и демоны) находились с одной стороны, а люди и эльфы – с другой.

Меня толкнул мужик.

– Че встал? – грубо спросил он, и я решила отойти от большого потока.

В голове до сих пор не укладывалось, что Лимали могла меня сюда забросить, отправить на верную гибель. Видно, я не до конца оценила ее гнилую душонку. У меня не было денег, не было даже шанса на спасение. Или она рассчитывала, что удар меня убьет? Дрянь!

Против толпы я не пошла, а тихонько брела за ней. Кроме эльфов в толпе были люди, оборотни, песчанники, бродяги и воины. Темные земли привлекали разный народ.

Шум голосов резал слух, а от запахов тошнило. Давненько я не была в злачных подворотнях. От мужиков пахло пОтом, своим и лошадиным, от кого-то несло брагой или немытым телом. Все как в старые добрые времена. Темные эльфы держались обособленно, шли своими группами или поодиночке и выглядели на порядок лучше. У них были длинные волосы, никаких кос, только распущенные, либо собранные в высокий хвост. Одежда была черного и коричневого цвета с вышитыми сзади символами. Были в толпе и эльфийки, одетые по подобию мужчин: штаны, длинные жилеты и оружие. Ринар не место для милых прогулок.

Где скопление народа, там легче потеряться.

На обычной площадке стояли скамьи, отгораживая центральный круг для сражений. Поле отделяло еще и заграждение, деревянные штыки. Народу была тьма. Те, что побогаче, садились на высокие сидения. Обычный люд дрался за места на грязных и засаленных лавках. Самые же отчаянные и бедные вставали около кольев. К ним примкнула и я, меня просто выдавило толпой на деревянные штыри.

Турнир уже начался. Видя, как тролль (или гоблин) вбивает голову соперника до хруста в песок, я сделала шаг назад от ужаса кровавой картины и тут же получила толчок в спину и ругань. С моего места мне не уйти.

Бои шли друг за другом, каждый яростнее и кровавее другого. Кто только не сражался этим вечером: тролли, люди, оборотни в истинных обличиях, неведомые мне расы и воины. Исход у каждого был один: смерть одного из бойцов. Моя голова уже кружилась от густого запаха крови и пота. Зрители срывали глотки в крике за бойцов, ведь многие ставили деньги. От вида избитых тел меня тошнило, и некоторые бои я просто пропускала, закрыв глаза и молясь. Каждый новый бой сопровождал голос темного эльфа, что сидел на высокой деревянной вышке и называл имена сражающихся.

Тела погибших уносили под проклятия и вой толпы, кидая, как мешки с мусором, за ограду.

Последний бой ждали больше всех, с разных сторон выкрикивали странное слово или имя “Дахэ”, услышанное мною раньше.

– Вы готовы? – толпа взревела так, что у меня заложило уши. – То, чего мы так долго ждали, битва двух братьев! Вартан`Дахэ и Исай`Дахэ. Младшие сыновья великой Элим! – звериный рык вырывался из каждой глотки. Этим зверям нужно было больше крови, больше боли.

В круг вошли два темных эльфа без рубашек. Это был рукопашный бой, оружия при них не было. Народ замер и затаил дыхание, когда один из эльфов нанес второму удар. Яростный крик толпы. Тот, кого ударили, не дрался. Стоял и терпел. Если падал, то быстро поднимался, и так по кругу.

Странные порядки у первородных что у светлых, что у темных. Будто бы желание обваляться в грязи. Проституция, битва с родным братом…

Бой тем временем продолжался. Один из братьев наносил все больше ударов, и второй уже был похож на кровавый кусок мяса из-за ран. Я старалась не смотреть, это было ужасно: и бой, и ликование зрителей. Парня будто бы отправили на заклание, на казнь.

В этот раз он упал и не поднялся, даже не пошевелился. Это был конец. Темный эльф-смотритель одобрительно взревел:

– Победителем становится Вартан`Дахэ, – снова крики одобрения и скрытой злобы. – По традиции победитель срезает волосы проигравшего. Знак позора навеки теперь на твоем теле, оставим его на пир ночным богам! – боец подошел и отрезал под самый корень длинные серебряные волосы брата. Рассыпал их над умершим и исчез, перепрыгнув через ограду.

Шум стих, бой окончен. Тело дроу за ноги потащили к общей куче.

Толпа, громко разговаривая, стала покидать лакомое, липкое от боли местечко. Даже когда путь освободился, я продолжила стоять и смотреть. Что-то заставляло меня остаться. Может, воспоминание, что билось в моей голове: он тоже так лежал, сраженный кем-то, покинутый. Мне показалось, что кто-то из груды тел пошевелился, видение быстро мелькнуло и прошло.

В мыслях возникло: “Может, кто-то жив”. Я обошла ограду и притаилась возле проигравших. Пара темных эльфов болтала рядышком.

– Не бой, а не знаю, что, – сказал один.

– Да, от Дахэ я ожидал больше. Ну зато, кто еще похвастается, что побывал на казни одного из лучших сыновей Элим, – его собеседник хохотнул, и они растворились в ночи.

Потухли костры, стало темно и холодно, последние выпивохи покидали турнир. Я пролезла через ограждения и, крадучись, добралась до тел. Осмотрела каждого, в темноте особо не различая, кто есть кто. Прислушалась, может, услышу дыхание или хрип, но было тихо. Значит, показалось. От этого стало тоскливо на душе. Будто меня лишили возможности быть нужной, будто сейчас спасти кого-то было действительно важно. Я подползла к ближайшему убитому и прошептала:

– Передай Димитрию, что он всегда со мной.

Послышался стон, я подняла голову. Кто-то точно был жив. Замерла, прислушалась, никто больше не вздыхал. Тогда я еще раз осмотрела каждого. Последним был дроу, я убрала с него отрезанные и прилипшие волосы и наклонилась ближе, от этого действия мое плечо взорвалось болью, я застонала.

Что это? Стражник? Но никого рядом не было, когда я оглянулась. Дотронулась до лица парня, и рисунок слабо засветился на ключице, отдавая болью. “Только не это” – завертелось в суматохе мыслей. Еще одну “смерть” я не переживу.

– Не смей умирать, – просипела я. Наклонилась и прислушалась, он дышал. Слабо, но дышал. Шутка богини, найти полумертвого избранника в этой грязной дыре.

Достав плащ, расстелила на земле и перекатила на него эльфа. Привязала его тело к ткани и потащила. Единственным местом, где мы могли укрыться этой ночью, был лес.

***

(Миритан)

– Лимали покинула Зимний карнавал и скрылась, наши маги чувствуют ее ауру, – докладывал стражник.

– Значит, моя сестра жива. И где же она?

– Она, – эльф запнулся. – Она в Империи Муад`Дахэ, на острове Рохарим, – он боялся поднять глаза на правителя. – У дроу.

– Темные эльфы, – скинув бумаги со стола, прошептал мужчина.

***

(Остров Рохарим – Медвежья Лапа)

Боги, несмотря на все мои невзгоды, меня явно любят. Я незаметно дотащила эльфа до ближайшей кромки леса. Руки нещадно ныли, тем более тащить пришлось левой рукой, и мужчина весил, к сожалению, не как ребенок. Пару раз по темным неосвещенным улицам проходили люди или эльфы, но тьма (спасибо ей) прикрывала нас. Дотащив Исая, я нашла вывернутый ветром или иными силами корень дерева, который мог послужить нам жильем на эту ночь. Идти в трактир или таверну не решилась. Я не знаю традиции и нрав эльфов, мало ли сейчас я спасла преступника и предателя, и меня казнят вместе с ним на одной березе.

Оставив темного, я пошла собирать лапник (ветки хвойных деревьев), чтобы сделать подстил. Не на земле же сырой спать. Лес был северный, чем-то похожий на лес в Ватилии, поэтому я быстро насобирала веток и выложила их под корень. Спасибо, Адэт, что учила меня, как выживать в лесу и как жить в гармонии с природой. Жалко, спичек нет, чтобы развести костер для тепла и от зверья.

Взяв полы плаща, который самым волшебным образом еще не порвался, я затащила эльфа на настил, развязала ткань и переложила на ветви. Сама легла рядом и накрылась плащом. На улице было очень холодно, особенно тянуло от земли, даже лапник не спасал. Но пока так, дай боги, доживем до утра, а там придумаю что-нибудь.

Помочь чем-то Исаю я не могла, лишь остановила кое-где кровь. Была уже кромешная тьма, и он не приходил в себя. Главное, завтра утром найти для него лекарства и самой поспать хоть немного.

***

(Шалан – граница с Пустыней Ий)

Два всадника брели в тишине. Никто за часы езды не произнес и слова. Совсем недавно они потеряли своего друга, а сегодня его тело отказывались хоронить в благородных могилах. Упертый советник брызгал слюной, крича: “Кладбище серебряных рыцарей для благородных, для аристократов!”. Петро после этих слов так сильно ударил подонка в челюсть, что тот отлетел, снеся своим хилым телом стол. Он долго еще выплевывал свои проклятья ртом, из которого сочилась кровь, но ему никто не помог.

Теперь два лучших друга шли вместе, везя на телеге тело убитого командира. Не знали они, где найдет он покой, в какой земле. Но точно не там, где его предали.

– Грядет битва, – хмуро сказал Игнат. Петро ничего ему на это не ответил. Он знал, что тот, кто предал своих подданных, прощения не заслуживает.

Брели два воина по дорогам в Хасу. А за ними шла армия, чтобы узнать правду и отомстить.

***

(Рохарим)

Плащ спас нас этой ночью. Ткань не продувалась даже сильным ветром, и под ней было тепло. Я проснулась на рассвете, поспав от силы часа четыре. Исай не пришел в себя.

Споро собравшись, я выползла из-под корня, прикрыла нашу лежанку так, чтобы она была неприметна и отправилась в город. Вышла на дорогу и побрела по единственному большому тракту. Вид у меня был так себе, но, посмотрев на жителей этих земель, я решила, что особо не отличаюсь. Главная дорога вывела меня на площадь, а от нее – к ремесленной улочке.

Город Ринара напоминал большую и грязную деревню, не чета Миритану и даже Хасе. Улицы грязные, горожане озлобленные, темные эльфы равнодушные. Хоть в этом со своими светлыми братьями они похожи.

Походив по лавкам, я приценилась, нашла парочку, где торговали тканями и одеждой. В каждой из них показала хозяину свое платье.

– Больше десяти серебрянок не дам, – заявил мне старый усатый торговец.

– Тогда до свидания, – грубо сказала и вышла. Ничего, не он первый.

Обойдя таким образом все лавки, я сторговалась с ушлыми торгашами на пятнадцать золотников, хотя знаю, что платье стоит больше. Одна эльфийская ткань потянет на двадцать монет, а вышивка… Не меньше сотни золотых за него заплачено, но сильно наглеть я не стала. Продав платье, пошла к единственному ювелирному ремесленнику, который оказался дроу. В лесу, осмотрев платье, я срезала самые большие камушки (их было девять штук) и один из них решила продать.

– Десять золотых, – сразу заявил мне эльф, смотря подозрительно. Я включила дурочку и сказала, что камушек нашла на дороге. На предложенную сумму согласилась сразу, уж больно боязно мне с таким торговаться. Эльф отдал мне деньги, забрал камень, и я быстренько вышла из его лавки.

Теперь, имея двадцать пять золотых (что очень и очень хорошо), я пошла покупать все нужное. Большую сумму в одной из подворотен запихала в лиф, что надела под рубаху, остальное положила в карман. Надо быть внимательной, воришек тут, небось, полным-полно.

Рука за ночь опухла, и с ней срочно надо было что-то делать, поэтому первым делом я пошла к травнику. Купила бутылку спирта, бинтов побольше, настойку обезболивающую, мазь для заживления ран и задорого приобрела магический раствор от переломов и ушибов. Женщина, что торговала, заверила меня, что мою травму зелье в момент вылечит. Поверила на слово, отдала за все это восемьдесят три серебряника и пять оленок.

После быстренько зашла на базар и прикупила молока, воды бутылку, хлеба сдобного и сыра. Еще, чуть не забыв, взяла теплое одеяло, чтобы постелить на лапник.

С сумкой еды и лекарств медленной походкой, чтобы не привлекать внимание, двинулась к турнирному полю, от него – к лесу. Хорошо, что все это находилось на краю города, и на бродяжку, такую, как я, сейчас никто особого внимания не обратил. Надеюсь.