Текст книги "Королева переходного периода. Повесть"

Глава 3. История со счастливым концом

События последних двух дней вышибли ее из привычного седла. Мысли в голове путались. В голову все время лезли французские фразы. Надо же, она столько лет не говорила по-французски. Не было повода. Думала, что забыла язык напрочь, а оно вон как все бойко вылетало.

Вместо того, чтобы сосредоточиться на работе, она ударилась в воспоминания.

Сразу после ВУЗа по распределению она попала в сельскую школу. Директор с оригинальным именем Сергей Александрович Пушкин был удручен появлением учительницы французского языка. Просили « немку». Но в РОНО настояли, и директору пришлось изменить программу для четвертых и пятых классов. В них вместо немецкого стали изучать французский.

Молоденькая учительница с таким вдохновением вела уроки, что директор уже не жалел о замене. В конце концов, какая разница, какой язык учат дети? Главное, как! Он хотел поощрить молодого специалиста и добился того, что старшеклассникам открыли факультатив, а Вере добавили зарплату. Затем Сергей Александрович получил разрешение ввести уроки французского в вечерней школе, где учились некоторое из родителей школьников. И скоро уже пол поселка стало распевать Марсельезу на французском.

А еще Вера поставила спектакль Бомарше на языке оригинала. Для спектакля потребовалось шить костюмы. И тут Веру осенило: шить можно не только театральные костюмы! Она притащила в школу настоящие французские журналы, сохранившиеся со студенческих времен. Журналы были довольно старые, но для сельской школы они не утратили новизны. Под руководством молоденькой учительницы девочки пошили себе платья, и в селе появилась настоящая французская мода. Ну, чуть-чуть устаревшая, но не утратившая своей элегантности. Директор старался, как мог, поощрял молодого специалиста финансами, но все равно она работала намного больше, чем оплачиваемые часы. Да тогда и не думали о деньгах! Работали не ради зарплаты. К деньгам и не стремились, о них почти не говорили. Какое время было! Совсем недавно, а кажется уже очень-очень давно.

Вере нравилось работать в школе, она радовалась успехам своих учеников. Ей нравилось, что она смогла учить не только языку, но учила юношей ухаживать за девушками, а девушек учила принимать знаки внимания кавалеров. Она гордилась поставленными спектаклями. Но, отработав положенные два года, она стала паковать чемоданы. Манили новые горизонты, провинциальные масштабы стали тесными. Как раз в этот период провозгласили перестройку, она мощной поступью зашагала по стране, еще называвшейся СССР. Вихрь перемен занес Веру Балакиреву в Москву.

Она услышала по телевизору, что Останкинская школа дикторов объявила набор. Вот куда надо! Диктор, решила Вера, – это человек, который первый рассказывает людям о новостях, а значит он – глашатай перестройки.

Когда же она приехала в Останкино, выяснилось, что она опоздала. Заявления больше не принимали. Шел самый разгар вступительных прослушиваний. Но атмосфера перестройки звала в бой, и Вера не стушевалась перед закрытыми дверями.

Она встала у проходной. Стояла час, два. Ноги затекли от ожидания. Но она не обращала внимания на эти неудобства. Наконец она увидела, что из проходной выходит Игорь Кириллов – лицо, известное всей стране. Вера бросилась к нему.

– Я хочу попасть в школу дикторов, – энергично заговорила она, не давая ему опомниться. – Помогите мне, пожалуйста.

– Вы немножко опоздали. Конкурс уже начался, – идеально поставленным дикторским голосом, с правильными ударениями, без тени эмоций на лице проговорил Кириллов.

– Я знаю! Но неужели ничего нельзя сделать? Для меня? – настойчиво спрашивала Вера.

– Всегда можно что-то сделать, – улыбнулся диктор, глядя на милое лицо девушки. – Прежде всего, вам нужно немного поработать над дикцией. Кстати, вы от кого?

Вера ждала этого вопроса, потому что в известный период достопочтимого застоя не принято было обращаться без протекции. Вера знала законы и подготовилась. Она предварительно изучила телефонный справочник телецентра Останкино, запомнила фамилию одного из заместителей руководителя и назвала эту фамилию Кириллову. Расчет был точный: кто станет проверять?

– Хорошо, – удовлетворенно закивал Кириллов. – Я дам вам телефон преподавателя, немного поработайте над дикцией и приходите на прослушивание. Придете прямо на третий тур. Такие настойчивые новому телевидению нужны.

Вера стала готовиться к очередному туру в школу дикторов. Изучая дикторское мастерство, она стала одновременно изучать многоэтажное здание Останкино. Кто хоть однажды там бывал, тот знает, что в коридорах этого заведения без специальной карты ориентироваться невозможно. Она ездила с этажа на этаж, ходила по коридорам. Там блуждало много народу, так что ее растерянный ищущий взгляд не вызывал никого подозрения. И однажды она увидела дверь с табличкой «Экран». Туда она и вошла.

– Вам кого? – спросил мужчина, выправкой и манерами похожий на военного.

– Мне сказали, что вам требуются работники.

– Кто вам сказал? – улыбнулся мужчина. Появление хорошенькой девушки не раздражало его.

Общаясь с другими абитуриентами, мечтавшими стать дикторами, Вера немного обросла знакомствами, поэтому без труда назвала фамилию, которая для мужчины прозвучала вполне авторитетно.

– А вы, собственно, откуда? – поинтересовался он.

– Я абитуриент школы дикторов, – храбро отчеканила Вера.

– Правильно, – кивнул мужчина. – Таким красивым надо быть в кадре.

– Да, честно говоря, я не уверена. Диктор произносит чужие слова. А мне хочется чего-то большего. В чем я сама могу стать участницей.

– Ну, тогда вы по адресу. Нам действительно требуются работники.

Так Вера стала помощником режиссера, бегая с хлопушкой. А вскоре было создано объединение «Реклама», и Вера стала работать там директором картины.

Она никогда ни на секунду не пожалела о том, что не стала диктором. Ее работа ей очень нравилась.

Директор картины – должность хлопотная, но захватывающая. Она должна была полностью подготовить работу съемочной группы: от подбора актеров до обеспечения бензином служебного транспорта. Вот тут полностью раскрылись ее организаторские способности. Приходилось делать все! Иногда всеми правдами и неправдами добывать осветительную аппаратуру для съемок, иногда случалось ругаться с медлительными грузчиками, у которых все валилось из рук. Постоянно приходилось выколачивать нужные средства. Но труднее всего и поэтому всего интереснее было работать с актерами. Их надо было по фото выбирать в картотеке, согласовывать с режиссерами, затем отобранного артиста отыскивать, а он мог быть на гастролях чуть ли не на Северном полюсе.

Снимали они рекламные фильмы, а их специфика заключалась в том, что фильмы были короткие, съемки длились от 3 до 5 дней. Но в остальном подготовка и сам процесс съемок был таким же. Приглашали только профессиональных актеров, и проблем возникало множество. Только решать их требовалось гораздо быстрее. Как директор картины она занималась и оплатой актерского труда, и тогда она узнала, что ее кинокумирам платили крохотные зарплаты. Самая распространенная ставка была семь рублей пятьдесят копеек, плюс еще добавляли 75 процентов за озвучку. Но никто никогда не отказывался! На эти деньги, особенно, если работать много, можно было хорошо жить.

Как директору картины Вере Ивановне открывались актерские слабости. Например, если кто-то накануне злоупотреблял коньячком, а с утра еще и поправлялся, то это создавало дополнительные трудности на съемках. От коньяка лицо менялось каждые четверть часа, а это значит, что надо было менять и грим, и свет. Но со слабостями великих все считались. Ничто человеческое никому не чуждо!

Вдруг однажды Вере предложили возглавить хозрасчетное предприятие. Она сразу согласилась. Они стали заниматься тем, что делали копии известных картин, хранившихся в Госфильмофонде, и предлагали их населению. Видеоаппаратура тогда только появилась, главным образом ее привозили из-за границы, куда устремились никогда ничего не видевшие советские граждане.

Видики накупили, а смотреть было нечего. На пустой рынок, практически на целину, их предприятие запустило копии любимых фильмов. Такого грандиозного успеха они даже не ожидали! Люди с удовольствием покупали для своего личного просмотра и «Броненосца Потемкина», и немые фильмы с участием актрисы начала 20 века Веры Холодной.

У Веры оказался точный коммерческий нюх, она чувствовала, что нужно предлагать людям. Для эстетов она подготовила фильмы Тарковского, для старушек-лемешианок она нашла фильм с их кумиром, великим тенором Сергеем Яковлевичем Лемешевым «Обыкновенная история».

Заказчики спрашивали и зарубежные фильмы, но гораздо реже. Тогда уже граждане, освободившиеся от железного занавеса, привозили из-за границы немало иностранных фильмов. А вот старые советские хорошие картины найти было невозможно. Вера их запросы удовлетворяла.

Несколько раз к ней захаживали начинающие богатеть, но еще не ставшие новыми русскими хамоватые любители остренького. Заходили их жены, безвкусно одетые в дорогие импортные вещи. Они нагловато спрашивали, нет ли чего эротического, а лучше порнографического, но таких клиентов вежливо, но твердо она выпроваживала.

Из числа постоянных клиенток Вера приметила одну женщину средних лет. Они интересовалась исключительно любовными драмами и демонстрировала глубокие знания кинематографа пятидесятых годов. Однажды они разговорились, и Вера узнала ее драматическую историю. Видеотеку женщина стала собирать не от хорошей жизни: ее муж завел себе молоденькую любовницу. Обманутая, но мудрая жена не устраивала мужу скандалов, а просто ждала. Ждала, когда он перебеситься и вернется к ней – к той, с которой съел не один пуд соли. А чтобы от мучительных ожиданий не сойти с ума, она придумывала себе всякие занятия: днем посещала курсы английского языка, а вечерами смотрела по видику фильмы. Так и коротала долгие вечера, когда муж был с той, которая красивая и смелая дорогу перешла.

Чем закончилась эта история, Вера так и не узнала, потому что клиентка ходить перестала. Хотелось верить, что все закончилось счастливо, что муж вернулся, и фильмов больше не нужно. Вера, конечно, в сказки не верила, но в то, что хорошее побеждает, верила. По крайней мере, в жизни у нее так все и складывалось. Ну, почти все.

Глава 4. Рождение «Венеры»

Предаваться воспоминаниям долго не получилось. Настоящее было слишком насыщенным! Она со всей рьяностью погрузилась в насущные дела и лишь изредка вспоминала про француза. Как все-таки хорошо, что они встретились! И как замечательно, что их знакомство так неожиданно оборвалось. Она чувствовала себя Золушкой, которая стремительно умчалась с бала. Но будет ли искать ее тот иноземный принц? Оставила ли она ему свою туфельку? Увы, она не оставила ни телефона, ни адреса. Как он может ее найти? По фамилии? Нет так уже и редка ее фамилия. Но что-то ей подсказывало, что он сумеет ее найти. Или это было ее мечтанием?

Шло время. В стране происходили новые перемены. Перестройку потихоньку отменили, вместо нее изобрели переходный период. Грянул 1991 год.

Верино скромное хозрасчетное предприятие тихо скончалось, потому что на рынок грянул мощный поток пиратских копий, и честное копирование пленок из архивов Госкино стало не выгодным. Ей предложили хорошую работу, с довольно приличной зарплатой, но что-то ее угнетало. Ее грызло непонятное чувство, которому она не могла дать определение.

Однажды в газете она прочитала статью о мужчине, который был слишком независимым, а потому долго не мог удержаться на одном месте. Так и менял работы, на каждой удерживался не более полугода, а затем вдруг открыл собственное дело и понял: обрел свое призвание.

«А ведь это про меня!» – осенило Веру. Действительно, ей тоже претит быть у кого-то в подчинении и терпеть своенравие недальновидных начальников. Ей не нравилось зависеть от зарплат и премий, которые определяются непонятно какими критериями. Вера долго крутила эту газетную заметку в голове и поняла окончательно: она хочет собственное дело. Тем более руководство хозрасчетным предприятие ее «испортило»: она вкусила прелести независимости.

Едва только мысль в голове оформилась, как тут же все начало фантастическим образом подтягиваться. Нашлись единомышленницы, несколько женщин, готовых плыть с ней вместе. Чем заниматься? Да понятно чем! Заполнять пустые прилавки. Они закупили сырье, вязальные машинки и стали делать трикотажные изделия: носки, кофты, варежки. Чтобы не заморачиваться с производственными площадями, организовали труд надомниц. Новую фирму назвали «Венерой», потому что это было чисто женское предприятие, достойное богини Любви.

Случилось так, что в их «Венере» стала работать одна женщина, имеющая инвалидность. Вера взяла ее без всякой задней мысли, а потом узнала, что нанимая на работу людей с инвалидностью, она может получить хорошие льготы. А почему не взять на работу людей с ограниченными возможностями? Первой ласточкой Вера была очень довольна: она была исполнительна, работала на совесть. Ее изделия получались аккуратными, и норму она выполняла быстрее, чем здоровые сотрудницы.

Вера дала объявление в газете и думала, что ей придется отбиваться от желающих. Но желающих оказалось мало. Если инвалиды устраивались на официальную работу, а Вера устраивала всех только официально, то они теряли свои пособия. И неважно, что на производстве можно было заработать приличные деньги. Многие предпочитали жить на копейки, но ничего не делать. Вера, конечно, наняла то количество инвалидов, которое ей требовалось для того, чтобы оформить налоговые льготы, но попыхтеть пришлось.

Вообще работа с людьми оказалась самой сложной. А именно ей досталась функция директора, принимающего на работу. Нанимать и увольнять приходилось постоянно, потому что далеко не каждая женщина справлялась с работой на дому. Вера обнаружила, что далеко не каждый человек способен работать дома: для этого надо уметь себя организовать, а женщины оказались не дружны с самодисциплиной. Да и пряжу некоторые подворовывали. Люди хотели, как в сказке, ничего не делать, а все получать.

Вот примерно такие разговоры случались каждый день.

– Для начала вам надо поучиться. Мы для вас организуем бесплатно курсы, – предлагала Вера Ивановна очередной вновь прибывшей. – Обучение длится две недели. Через две недели вы сможете приступать к работе.

– А за учебу будут платить? – интересовалась кандидатка. И узнав, что платить не будут, возражала: – Я не могу столько времени тратить на учебу. У меня дети. Вы ведь женское предприятие, утверждаете, что вы женщинам помогаете. Вот и помогайте!

– Поможем. Только не вам, – сурово говорила Вера Ивановна.

Вера Ивановна и ее «Венера» становились известным. И к ней являлись не только для того, чтобы устраиваться на работу.

Однажды обратилась многодетная мать.

– Помогите, разберитесь. В нашем ателье вдруг исчезла администрация, нам уже два месяца не выплачивают работу.

Вера поехала разбираться. Оказалось, что этим ателье крутила некая чересчур предприимчивая группа людей. Они привозили откуда-то доморощенные джинсы, пришивали им импортные этикетки и втюхивали неискушенным россиянам, не привыкшим к импортным вещам, как фирменные джинсы, за хорошие деньги. Вероятно, кто-то накрыл их авантюру, и все руководство попросту сбежало, не заплатив ни за аренду, ни зарплату сотрудникам. И теперь ищи свищи ветра в поле.

Обманутые сотрудницы фабрики попросились работать к Вере. Она взяла их. Почему бы и нет? Подкупила еще вязальных машинок, наняла всех. Ей нравилось расширять свое производство. Но очень скоро выяснилось, что работницы авантюрной фабрики работать не привыкли. Куда как проще перешить наклейку, чем сделать качественную вещь. С большинством из них пришлось расстаться.

Наступил 1992 год. Год резких перемен и отпущенных цен, когда все начало сыпаться. Цены менялись в течение дня. Еще утром с поставщиками она договаривалась об одной цене, а к вечеру уже ценник менялся и договоренности рассыпались.

Из газеты «Известия за январь 1992 года.

«Со 2 января в среднем в 5,8 повысятся цены за проезд в электричках».

«Цены отпущены: в магазинах появились деликатесы, но нет товаров повседневного спроса».

«Сегодня два рубля – не деньги. Говядина на рыке, которую продает торгово-закупочное предприятие, – более 70 рублей, ведро картошки у частника – 35 рублей, литр мороженого молока – 10 рублей. Люди ворчат, но покупают».

Люди стремительно нищали. Но продукцию «Венеры» покупали, потому что трусы, шапочки и варежки нужны были всем. Но даже эти вещи стали покупать реже. Из-за того, что скакали цены на сырье, приходилось повышать отпускную цену. Начались перебои с деньгами, и ей приходилось задерживать людям зарплату. Вера чувствовала, как росла волна неприязни к ней. Уходить ее работницы – не уходили, потому что уходить было некуда. Но злобные огоньки в их глазах загорались все чаще и чаще.

Глава 5. Бизнес по-женски

Вера все чаще и чаще вспоминала про поговорку о том, что инициатива наказуема. Но сдаваться она не собиралась. Не в ее характере!

В это время Вере попался в руки иностранный журнал, посвященный проблемам женщин-предпринимательниц на Западе. Вера поверхностно полистала журнал и хмыкнула: «Какие еще проблемы женского бизнеса? Что за бред! Делать им там нечего, от сытости не знают, куда податься и чем заняться. Бизнес не может быть мужским или женским. Он или бизнес, или провал».

В феврале 1992 года состоялся Второй Съезд ЛИКОПа.

ЛИКОП – Лига кооператоров и предпринимателей России. На волне общего гражданского подъема тогда стало появляться много новых общественных объединений на разные темы. ЛИКОП был одним из самых мощных и влиятельных. Его теоретиком и идейным вдохновителем был академик Ю. А. Тихонов, а лидером стал Иван Кивелиди, один из ведущих и успешных предпринимателей. Как только ЛИКОП был создан, Вера тут же в него вступила и заплатила взносы. Идея объединения успешных предпринимателей ее очень воодушевила. Несмотря на все трудности, она считала себя успешной. А как же! Она была счастлива и наслаждалась тем, что все трудности ей удавалось преодолеть.

На Съезде она собралась выступить. Хотелось рассказать об их женском небольшом предприятии, об их «Венере», которая делает маленькие, но очень конкретные и полезные дела – в отличие от многих мужчин, которые торговали воздухом. Выступление ее должно было быть дерзким и категоричным. Но мужчины оттеснили ее, выйти на трибуну Вере Балакиревой не удалось.

Она очень расстроилась. Первый камешек недоверия ЛИКОПу был брошен. Но она же Вера, вера была ее стержнем, и вера еще сохранялась. Она очень хотела, чтобы ее текст был обнародован. Она жаждала донести до всех мысль, что женщины наравне с мужчинами участвуют в предпринимательстве. Называть это женским бизнесом? Ну, пожалуйста, пусть это будет называться так. Во всяком случае, пора о себе громко заявлять. Не услышали члена ЛИКОПа, не беда – ее статью прочтут миллионы читателей. И она отправилась в газету «Век», которую патронировал все тот же Иван Кивелиди.

С Иваном Вера была хорошо знакома, и она пришла к журналисту, по советской привычке щеголяя именами и знакомствами. Журналист в светские церемонии не вдавался, а молча принял у нее статью, кивком головы давая понять, что все будет сделано, как надо.

Но когда она открыла свежий номер газеты, она увидела там не свою статью, а статью того самого журналиста, и заголовок гласил: «Женский бизнес – возможен ли он в России?» Там все было не так! Ни одного слова правды! А иллюстрацию какую дали! Фотографию женского манекена со смазливым деревянным лицом. В тексте ядовито высмеивались старания «некоторых дам сколотить чисто женское предпринимательское дело». Их старания называли потугами! И вообще утверждалось, что женщинам в бизнесе не место, потому что никогда в России женщины бизнесом не занимались, и вообще место женщины – на кухне.

Задыхаясь от возмущения, Вера примчалась в редакцию, в Костянский переулок, и буквально схватила журналиста за грудки.

– Да что вы тут такое понаписали?

– У меня нет фактов, что в нашей стране развивается женский бизнес, – привычно отмахивался от Веры журналист.

– А наша «Венера»? У нас учредители – женщины, руководитель – женщина, работают на производстве одни женщины. У нас пятьдесят надомниц! И покупатели у нас женщины! Чем вам не женский бизнес? Вы мою статью читали? Вы мне обещали ее опубликовать.

– Я прошел ваше дамское вышивание. Вы все описываете в таком нереально розовом цвете. Так не бывает! Этого нет.

– А я есть! Или меня тоже нет? Приезжайте в нашу «Венеру» – мы вам все покажем.

– Вы? – пожал плечами журналист. – Ну, если даже вы и есть, это не повод говорить о существовании женского бизнеса, – журналист с усмешкой произнес два последних слова, и тогда Вера вспомнила французский журнал о проблемах женского предпринимательства, и тогда она впервые подумала, что да, есть особенности женского бизнеса, и есть дискриминация по принципу пола.

Мужчины, занятые своими большими предприятиями, ворочающие большие деньгами, не хотели замечать их, делающих небольшие, но очень важные и нужные дела. И еще один аспект женского бизнеса она тогда явно ощутила: домашний. Если мужчина-предприниматель все свои бытовые заботы спихивает на жену, то женщина-предприниматель вынуждена и семейный быт тащить на себе. А еще мужья стали пугаться финансовой конкуренции. Вера стала зарабатывать больше своего мужа, и это явно ему не понравилось. Их отношения и до этого не были самыми радужными, а теперь стали совсем натянутыми.

Как-то на свои кровно заработанные она купила ему подарок, дорогой фирменный свитер. Счастливая она примчалась к мужу, ожидая слова восторга и благодарности. Но он скривился, увидев свитер, и пробурчал недовольно:

– Лучше бы ты щи варила, чем на свою работу таскаешься.

Щи варить? Это явно было сказано лишь для того, чтобы ее уязвить. Он работал в министерстве, и у них была отличная столовая, где он и завтракал, и обедал, а иной раз и ужинал, и домой привозил готовую еду, потому что там была кулинария. Конечно, ей не трудно приготовить щи, но надо ведь рационально подходить к вопросу времени. Зачем тратить его на то, что не нужно?

Следующий клин в их отношения был вбит, когда она дала интервью в газете. Все-таки Вера добилась того, что журналист из «Века» (не тот, но другой, точнее другая) приехал на их предприятие. И Вера все подробно рассказывала, и с работницами познакомила, и склад их показала. Хорошее вышло интервью. После него Вере Ивановне стали другие газетчики звонить. Ведь у нее реальное производство, его руками пощупать можно. Но муж, увидев газету, еще больше нахмурился. Вера с грустью отметила, что радоваться ее успехам он не собирается. «Вкус демократии с горечью устаревших традиций», – подумала она. Хороший мог быть лозунг, но слишком уж печальный.

Однако печалиться было некогда. Тем более у Веры появилась новая радость: она смогла купить себе машину. Первая ее личная машина! Хоть и подержанная, но ее собственная. Не папа подарил, как раньше, а сама купила! Мужу она не сказала, не стала вдаваться в детали, он все равно не порадуется.

Вера очень любила ездить – ее папа с детства приучил к рулю. В их семье все любили автомобили, и папа, и мама, и братья. Вера от братьев не отставала, и, глядя на них, не только лихо крутила баранку и нажимала на педали, но знала все автомобильные внутренности и могла при необходимости и масло поменять, и колесо. Езда по городу доставляла ей колоссальное удовольствие, и она садилась в автомобиль каждый раз, чтобы поднять себе настроение. Или обдумать что-то.

Женщин за рулем было немного, поэтому если она даже и нарушала что-то, гаишники всегда отпускали ее с улыбкой. Гаишники и те ей улыбались, а собственный муж – практически некогда.