Текст книги "Кумите"

Был июль – раскаленный, душный, невыносимо жаркий, когда все даже ночью обливались потом. Бар ломился от посетителей – устав от жары днем, многие заменили его на ночь. Расположенный на берегу моря, в хорошем месте, бар ценился любителями прохлады и уюта. И в нем были невысокие цены, хоть и не такое изысканное и разнообразное меню. Владельцы бара, молодая супружеская пара, устроили разнообразную концертную программу. С 9 до 11 вечера выступали артисты эстрады, кордебалет и какие-то ансамбли. С 11 до часу ночи был стриптиз. После часа начиналась дискотека, еще раз – с трех до четырех – перебиваемая совсем откровенным стриптизом. После полуночи можно было заказать приватный танец возле столика или в маленькой кабинке на песке, на берегу.

В тот день после выступления Ри одна из танцовщиц, с которой она подружилась, с шумом отбросила занавеску ее гримерки:

– Слушай, я тебе такое скажу! Ты просто не поверишь! – Глаза ее сияли от удивления, как новенькие монеты.

Ри разозлилась: ей так хотелось спокойно отдохнуть хоть пару минут! К ней лезут все кому не лень. Она им что, нанялась бесплатно слушать всю эту чушь?

Но девчонка не обращала внимания на ее хмурый вид:

– Слушай, такое расскажу! Ты не поверишь, кто сидит в зале!

– Кто? – В первую минуту Ри ничего не поняла.

– Масловский! Один из самых богатых людей в городе!

– Откуда ты знаешь?! – Она даже привстала от удивления.

– Охранник знакомый сказал, он в ментуре раньше служил! В лицо его знает!

– Где он сидит?!

– Ага, задело? Я же говорила! Да столик возле эстрады!

Схватив Ри за руку, приятельница быстро потащила ее к занавеске кулис, откуда можно было видеть весь зал.

– Вон тот, рыжий, видишь? С худосочной блондинкой!

В этот миг Масловский повернул голову и неожиданно встретился взглядом с Ри. Она прекрасно узнала его, а узнав, даже застыла от изумления… Возможно, именно в тот момент и прозвучали колокола судьбы. Но ни он, ни она их не услышали…

Ри должна была танцевать дважды: в полночь и в три часа. Как всегда, делала она это вдохновенно, с наслаждением, но чисто автоматически, поэтому прекрасно видела, что Масловский не сводит с нее глаз. Он буквально не отрывал от нее взгляда, и было в нем что-то такое, что не походило на обычное плотоядное восхищение крутого самца. Он был с девушкой – худосочной крашеной блондинкой не старше двадцати, с фигурой курицы из супового набора и с окаменевшим типажным лицом модели богатого агентства.

Ри прекрасно знала таких девушек: молодые, лет 15–18, дочки очень богатых родителей. Хорошо заплатив, те отдавали свое чадо в престижное модельное агентство, следуя моде и думая сделать из него вторую Клавдию Шиффер. Чадо изнуряло себя диетами, задирало нос перед сверстниками и со временем превращалось в сотрудницу «массажной фирмы» – то есть в наркоманку и проститутку.

Масловский даже не смотрел на свою спутницу.

Поэтому Ри совершенно не удивилась, когда он заказал приватный танец именно с ней. Его провели в отдельную кабинку на пляже. Она включила музыку и приготовилась танцевать. Внезапно он встал, выключил магнитофон, потом указал на стоящий напротив стул:

– Садись. Я знал, что обязательно тебя найду. Мне хочется просто с тобою поговорить.

Она разозлилась:

– Меня уволят.

– Не волнуйся, никто не посмеет. Не пожалеешь! Я хорошо тебе заплачу!

Ри послушалась и села. Она обрадовалась, что он заплатит. Что ж, если это такой идиот, который бросает деньги на ветер, почему бы ей этим не воспользоваться?

Улыбнувшись, Ри с самым наглым видом села.

– Как тебя зовут? – снова заговорил он.

– Ри.

– Красивое имя.

Она фыркнула, не скрывая иронии. Он это заметил, но промолчал.

– Скажи, Ри, у тебя есть постоянный друг?

Друг! Она снова фыркнула, на этот раз со злостью: вот еще, будет она на кого-то тратить свои деньги!

– А вам-то что?

– Знаешь, ты мне понравилась еще тогда. Так есть у тебя друг?

– Нет, – Ри посмотрела ему прямо в глаза. Повторила: – Нет.

– Я хотел бы стать твоим другом. Состоятельным другом, который будет за все платить. Как тебе это предложение?

Деньги, он говорил про деньги, а это было достойно того, чтобы послушать. Ри расслабилась и улыбнулась. В тот момент она даже не подозревала, что в кабинке на пляже для нее началась совершенно другая жизнь…

12.

– Ты любишь своих мальчиков?

– А за что их любить? Все, что они умеют, – только махать кулаками. В голове не остается ни капли мозгов. Они думают, что махать кулаками – весь смысл их глупой, никому не нужной детской жизни. Но не понимают, что это смешно, да и только. Из того, что я выращиваю, есть всего два пути – на тот свет либо в тюрьму.

Раньше она относилась к боевикам как к чему-то само собой разумеющемуся, отводила глаза в наиболее кровавых сценах. Но с появлением Масловского в ее жизни количество этих боевиков увеличилось.

Кроме боевиков, он приносил с собой и другие диски. У него была просто невероятная коллекция всевозможных боев. Казалось, что не существует ни одного соревнования, ни одного поединка, который не был бы у него записан на диск. Он даже умудрился раздобыть редчайшие кадры с Брюсом Ли, принимавшим участие в любительских калифорнийских турнирах, когда тот еще не был всемирной звездой. Записанные соревнования были еще хуже боевиков, даже хуже бокса – бесконечные, скучные вереницы людей, которые бьют друг друга по морде изо всех сил и ничего абсолютно не говорят. Ри просто поразило то, что Масловский рассказал ей однажды: индустрия азартных видов спорта – он говорил только о драках – так прибыльна, могущественна и развита, что оставляет далеко позади себя проституцию – потому, что намного больше интересует мужчин. Ни футбола, ни баскетбола, ни тенниса, ни даже бокса в этом списке не было…

Однажды он принес какой-то диск и, как всегда, усадил ее рядом с собой. Эта запись отличалась от всех остальных просто невероятной жестокостью. Ри понятия не имела, что это за соревнования, по какому виду спорта, она просто побоялась спросить. Никогда в своей жизни она не видела ничего подобного! Это было настолько страшно, что, завороженная, она сама, добровольно уселась рядом с ним на тахту, словно находясь под гипнозом, не в силах оторвать глаз от того, что показывал экран.

Ринг (или ковер – как иногда говорил Масловский) был в виде большого круга, со всех сторон огражденного сеткой, которую ставят обычно на дачах либо в цирке, во время выступления диких животных. С той разницей, что сетка в цирке сделала из веревок и мягкая, а та, огораживающая ринг, была металлической, с заостренными краями, выше человеческого роста. Внутри боролись двое мужчин, одетых в подобие набедренных повязок. Кроме этой скудной одежды, на них больше ничего не было, никаких защитных доспехов, шлемов и масок.

Люди буквально рвали друг друга на части. По обоим текла кровь. Их лиц нельзя было разглядеть – вместо них были кровавые маски. Два страшных, потерявших человеческий облик существа. Ри не могла понять, какой именно это вид спорта, люди дрались руками, ногами и даже зубами, используя в своем бое абсолютно все. Наконец один повалил другого, сделав резкую подсечку по ногам, и стал бешено бить кулаком в то, что оставалось от его лица… Вокруг дико бесновалась толпа. В этом вое толпы не слышно было предсмертных хрипов поверженного. Потом камера наехала совсем близко – удары, кровь, кусочки кожи, летящие во все стороны…

Не в силах больше на это смотреть, Ри отвела глаза. Но потом, против собственной воли, подчиняясь непонятно откуда пришедшему импульсу, почувствовав невыносимую потребность смотреть и смотреть, она снова повернула голову в сторону экрана и невольно подумала, что со стороны выглядит отвратительно – порывистое дыхание, возбужденно расширенные ноздри, ногти, вцепившиеся в покрывало тахты. Да ну ее к черту, эту запись! Никто не имеет права заставлять ее испытывать такое острое возбуждение от того, чего она совершенно не хочет! Вздрогнув с ужасом, Ри поймала себя на мысли, что страшное зрелище действительно возбуждает! Ее возбуждала та дикая, животная ярость, с которой бросались друг на друга эти двое! Дикая ярость бешеных, безумных зверей! В них не было ничего человеческого, и то, что они демонстрировали, давно перешло границы цивилизации и здравого смысла. Но именно потому, что все это восходило к древним, первобытным инстинктам, зрелище так будоражило ее кипящую кровь…

Впервые Ри по-настоящему поняла, почему многие люди желают тратить большие деньги на то, чтобы испытать то же самое. Это ощущение действительно стоит того! Оно продолжительней, разнообразней и острей, чем оргазм. Внезапно ей захотелось орать, бешено прыгать, вцепиться кому-нибудь в волосы… Никогда прежде не испытаваемое возбуждение полностью захватило ее, закружило под потолком. Словно она приняла какой-то наркотик. Сильное средство, открывающее новый мир – совершенно иной.

Когда Ри пришла в себя, она поняла, что запись давным-давно закончилась. На экране на месте залитого кровью ковра громоздились какие-то иероглифы. Она поймала удивленный и одобрительный взгляд своего любовника. Спросила:

– Он его убил?

– Убил.

– За что?

– Потому, что так было нужно.

– Почему?

– Потому, что он не мог не убить.

Этот ответ ей ничего не объяснил, но она поняла, что Масловский и не хочет сильно вдаваться в объяснения.

– Что это было?

– Тебе понравилось? – Он улыбнулся.

– Не знаю… Разве это может нравиться? Какое-то странное ощущение… Одновременно пьянящее и пугающее… Кипучая смесь… Что же это?

– Это то, что испытывает человек, впервые столкнувшись с настоящей смертью. Но не с обычной смертью, а с той, которая пьянит, потому что в ней содержится универсальные для человечества компоненты – насилие и жестокость.

– Ты хочешь сказать – убийство?

– Но разве его кто-то убил? Он проиграл в бою потому, что был слаб. Именно на этом можно делать самые большие деньги. На насилии и жестокости. Потому, что на всем белом свете не найдется человека, который откажется употребить подобный продукт.

– Кто были эти люди?

– Профессиональные спортсмены.

– Как? И один убил другого?

– А разве плохо побеждать?

– Значит, тот, кто убил, всегда побеждает?

– Да.

– А тот, который проиграл?

– Мясо. Такого мяса очень много. Даже не нужно искать.

– И ты…

– И я торгую этим мясом. Точно так же, как продают проституток в публичный дом.

– Но ведь это разные вещи!

– А почему разные? Конечно нет. И там мясо, и здесь мясо. И там скотство, и здесь… И там насилие, а в конце смерть, и в этом случае тоже так происходит. Там ценится только тело, и здесь – тоже… Почему разные? Я беру молодого мальчика, свеженького и глупенького, хорошо оцениваю его кожу, кровь и кости, то есть все то, что потом буду продавать. И я покупаю этого мальчика, если он того стоит, а потом – делаю из него мясо и получаю свои деньги.

– А что происходит с этим мальчиком?

– Ничего. Он начинает изучать жизнь.

– Его убивают?

– Глупости! Никто никого не убивает! То, что ты видела, только кино, а в жизни все совсем не так, как в кино. Убийство – это поножовщина для быдла. А здесь – бизнес. Глупости, моя милая! – Он поднялся, заходил по комнате. – Ты видела просто качественную запись. Кстати, знаешь, сколько стоит такой диск? Не меньше двух тысяч долларов. И в нашем городе его имеют лишь единицы. Только очень увлеченные коллекционеры или бизнесмены, которые зарабатывают на этом. Как я, например. У меня свой бизнес. Я торгую мальчиками. То есть мясом – телом, кожей, костями, кровью, молодостью и силой. И знаешь, самое смешное то, что многие из них мне остаются благодарны, если выбиваются в люди.

Именно тут Ри спросила:

– Ты любишь своих мальчиков?

– А за что их любить? – хмыкнул Масловский. – Все, что они умеют, – только махать кулаками. В голове не остается ни капли мозгов. Они думают, что махать кулаками – весь смысл их глупой, никому не нужной детской жизни. Но не понимают, что это смешно, да и только. Из того, что я выращиваю, есть всего два пути – на тот свет либо в тюрьму.

Это был редкий момент откровенности. В попытке дикого хвастовства он наговорил ей лишнего, думая, что она дура с куриными мозгами, ничего неспособная понять. Но из этого разговора Ри очень многое поняла, по крайней мере то, чем занимается Масловский.

Через два дня он повел ее на открытие международных соревнований по тайскому боксу – муа-таю и кикбоксингу. Он заехал утром, после 11, чтобы специально отдать пригласительный и предупредить. Ри не пришлось отпрашиваться с работы – открытие соревнований и сами бои начинались во вторник, а понедельник и вторник были ее законными выходными.

– Это будет то же, что и на кассете? – осторожно поинтересовалась она.

– Нет, особенно не рассчитывай! – рассмеялся он. – Это самые обычные официальные соревнования. Но приличные – солидные организаторы и фирмы-спонсоры. Будет губернатор, мэр, весь бомонд. Много телевидения и газетной шумихи. Много богатых бизнесменов со своими девочками. Кстати, знаешь, сколько стоят билеты в первые ряды? Каждый по пятьсот долларов! А знаешь почему? Потому, что там очень крупные ставки. Будет работать тотализатор.

Эта вдохновенная тирада Ри не впечатлила.

– Ну и что я там буду делать?

– Как это что? Ты будешь изображать девочку крутого бизнесмена Масловского и сидеть с глупым видом в первом ряду, возле ринга.

– А вокруг кто будет сидеть?

– Как это кто? Разные деловые люди. И работающие в этой области, и просто любители. А вот сзади, начиная с третьего ряда, будут сидеть те, кто купил билет.

– А ты подумал о том, что все эти такие крутые бизнесмены по нескольку раз бывали в моем ночном клубе и прекрасно знают, что я стриптизерша? Зачем такую скандальную особу выводить в свет? Да еще и показываться с ней на людях?

– Ну и что? – искренне удивился Евгений. – Между прочим, я не женат, так что мне как-то все равно. Так что пусть завидуют!

– А тебе не приходило в голову, что я этого не хочу? – резко спросила Ри?

– Нет, не приходило, – его голос тоже изменился. – И тебе больше не придет, потому что делать многое из того, о чем я тебя прошу, является условием нашего контракта. Я плачу тебе деньги, а значит, между нами контракт.

– Это шантаж! – воскликнула она.

– Ну чего ты так взвилась? Я же просто хочу сделать тебе приятное! – Масловский пошел на попятную. – Я хочу туда пойти с тобой! И я прошу, просто прошу тебя со мною пойти! Неужели это так трудно сделать?

– Хорошо, я пойду, – вздохнув, произнесла Ри.

– Слава богу! Тогда оденься подороже и посексуальней. Помни, кого ты должна изображать.

– Тощего переростка из модельного агентства! Но я вряд ли буду на него похожа.

– Конечно нет. Ты намного красивее. И я намного больше тебя люблю.

Огромный Дворец спорта был переполнен. Ри поразилась такому количеству людей. На открытие попали только избранные. Было видно, что это очень богатые люди. Полуголые девушки в коротких кимоно разносили бокалы с шампанским. Подруги состоятельных людей демонстрировали туалеты и драгоценности. Она и сама ради такого случая надела бриллианты. И чувствовала сильный дискомфорт – Ри ненавидела их носить. Ей гораздо больше хотелось продать их и чувствовать себя спокойнее. Но Масловский давно разгадал ее намерение и не позволил. Он сказал как отрезал: «Тебе необходимо иметь драгоценности, чтобы прилично выглядеть там, где нужно. Продашь – голову оторву». И она поверила, что так и сделает.

В центре огромной площади стояли два прямоугольника, напоминающие огороженный веревками боксерский ринг. А может, это и был боксерский ринг – Ри совершенно не разбиралась в этом. Масловский явно чувствовал себя как рыба в воде. Он смеялся, шутил, разговаривал со всеми, крутился направо и налево, и вскоре у нее разболелась голова от наблюдений за его маневрами. Она еле досидела официальную часть до конца.

А потом начались бои. С первых мгновений начала поединка Ри испытала такое болезненное разочарование, что даже привстала с места, сдерживая крик. Это было чудовищно, неслыханно! Никаких эмоций! Никакого накала страстей! То, что происходило, ничем не напоминало ту запись. Мало того, что спортсмены были экипированы, как средневековые рыцари (на них было слишком много одежды), они и били друг друга, как парочка пенсионеров, еле таскающих ноги и чудом не падавших от любого вздоха. Вторая пара была точно такой же. И третья! Ри поймала на себе вопросительный взгляд Масловского.

– Ну что, детка, нравится?

– Это отвратительно! Просто смешно! – вырвалось у нее.

– Теперь ты понимаешь, почему за то, что было записано на кассете, платят такие деньги? Потерпи немного, мне надо еще кое с кем переговорить, и мы уйдем.

По дороге к дому Ри, в машине, Евгений обнимал ее особенно нежно и казался очень довольным. Она спросила:

– Как называлось то, что было записано на диске?

– Кумите.

13.

В коридоре звонил телефон. Юра включил светильник над кроватью. Ровно три часа ночи. В квартире стояла густая, сочная темнота.

– Слушай, как здорово, что именно ты взял трубку… – Холод пола неприятно жег подошвы его босых ног. Голос был знаком – это был его самый близкий друг Виталик. Но в три часа ночи очень трудно кого-то узнать. Поэтому Юра рявкнул в трубку:

– Кто это?!

– Ты что, не узнаешь? – удивились на том конце провода. – Это я, Виталик.

Он так и замер с телефонной трубкой в руке, думая, что все еще не совсем проснулся.

– Слушай, Виталик… А ты не мог позвонить утром?

– Утром мы с тобой уже не увидимся.

– Не понял? – Юрий насторожился.

– Теперь ты будешь отдельно тренироваться, значит, у нас уже не будет возможности поговорить. Может, ты завтра не пойдешь? Зачем тебе это нужно?

– Я сейчас просто положу трубку.

– Ты зря думаешь, что я тебе завидую.

– А разве нет?

– Не ходи завтра на тренировку! – продолжал Виталик. – Пожалуйста, не надо этого делать!

– У меня тренировка в 9 утра, – отрубил Сергеев.

– Знаю, я прочитал объявление. Но я хотел тебе еще кое-что сказать… Ты не мог бы выполнить мою просьбу? В моем шкафчике в раздевалке лежит картонная коричневая коробочка. Ты мог бы взять ее утром и уничтожить?

– Что? – переспросил Юрий.

– Уничтожить то, что ты там найдешь? Пожалуйста! Это очень важно! Ты мой единственный друг и… Сделай это ради меня!

– Хорошо, но я не понимаю…

– Не сердись… Сделай это… Я тебе перезвоню…

Жар во всем теле и неприятный запах пота, заливающего тело, слепящего глаза… Раскаленное дыхание того, кто дышит тебе в затылок. В спортивном зале всегда было много людей. Сергеев жил этим. Он жил тренировками! Это было тем единственным, что придавало ему сил. Обстановка спортзала и сам дух тренировки были необходимы ему как воздух.

Прожив без тренировки ровно два дня, Юрий затосковал. И от тоски вскочил в 7 утра и буквально побежал в спортзал. В раздевалке никого не было. Он медленно подошел к шкафу Виталика. Коричневая коробка лежала на самом верху. Сергеев открыл ее и застыл… Он увидел маленький шприц-пистолет, наполненный темно-синей вязкой жидкостью. Баллончик-ампула в пистолете был заполнен наполовину. Значит, шприцем уже пользовались – возможно, только один раз. Что это такое?! Ему стало страшно.

– Привет. Я твой новый тренер, – услышал он голос сзади.

Вздрогнув, не поворачиваясь, Сергеев машинально положил коричневую коробку в свою сумку.

Ему показалось, что этого человека он уже где-то видел. Присмотревшись внимательней, вспомнил: это был один из китайцев, приехавших на похороны тренера. И он отличался от них. Он был каким-то… другим. Перед ним стоял молодой мужчина среднего роста с гладкими блестящими волосами, зачесанными назад, с узкими щелочками черных раскосых глаз и маленькими усиками над верхней губой, придававших ему что-то комичное и в то же время вульгарное. Он был довольно коренаст, что подчеркивали черные спортивные штаны и синяя открытая майка, обнажавшая накачанные крепкие плечи. Своими глазами он напоминал хитренькую, умную лисицу, и с первого же взгляда любому становилось ясно, что этот человек знает себе цену. Сергеев вдруг почувствовал себя как-то неловко. Новый тренер продолжал лукаво смотреть на него. Увидев замешательство Юрия, уже откровенно улыбнулся. И эта улыбка неожиданно оказалась очень приятной.

– Нет, я не китаец, как ты сразу подумал, – со смехом сказал он.

– А кто? – выпалив это, Юра сообразил, что сморозил грубость и глупость. Но казалось, его новый тренер не рассердился.

– Я казах. Меня зовут Али. Вообще-то мое имя Аликбек, но это сложно, так что для всех я Али. Кстати, можешь говорить мне «ты» – я всего на пять лет тебя старше, мне тридцать. Надеюсь, мы подружимся. – Он помолчал, потом продолжил: – Знаешь, я видел тебя на последних соревнованиях и был потрясен. Ты очень талантлив, и если будешь упорно тренироваться, станешь мировой знаменитостью. Я считаю, что у тебя есть для этого все задатки…

– Спасибо, – Сергеев почувствовал, что краснеет. Это неправда, что существуют люди, равнодушные к комплиментам. И мужчины чувствительны к комплиментам точно так же, как и женщины.

– Не за что, – Али снова улыбнулся. Он безусловно вызывал у Юрия симпатию. – Поэтому, когда Евгений Леонидович Масловский, – он так и проговорил: «Евгений Леонидович Масловский», – пригласил меня для индивидуальных тренировок с Юрием Сергеевым, я очень обрадовался и был польщен. Ты, наверное, хочешь знать, почему пригласили именно меня. Отвечаю. Меня зовут Аликбек Надзиров, я мастер спорта международного класса по саньда. Я был победителем международного турнира в Малайзии, Гонконге, чемпионом Франции, обладатель почетного звания профессора Пекинской академии боевых искусств. В последнее время я занимаюсь тренерской работой и тренирую чемпионов. Все мои спортсмены выходят на международный уровень. Надеюсь, что выйдешь и ты. Я разработал современные методики тренировок, которые одобрены Министерством физкультуры и спорта. Кроме этого, я являюсь заслуженным тренером нашей страны. Ну, как? Устраивает тебя такой тренер?

Юрию казалось, что время улетело. Оно остановилось после слов: «Меня зовут Али». И все же, пытаясь сосредоточиться на том, о чем так долго, так подробно говорит этот человек, Сергеев понял одно: отныне он будет его тренером. Он вздохнул и проговорил:

– Меня устраивает вполне. – И не выдержал: – Но до вас… до тебя у меня тоже был замечательный тренер, Валерий Николаевич. Самый лучший из всех.

– Я знаю, – кивнул Али. – Ты удивишься, но начинал я тренироваться именно у Валерия Николаевича.

– Он никогда об этом не говорил, – удивился Юрий.

– Наверное, не надо было, ну или просто забыл. Я вчера был на похоронах, – снова начал Али, – присматривался к тебе. Хотел познакомиться на поминках, но ты ушел.

– Поминки – не место для знакомства, – хмуро бросил Сергеев.

– Конечно. Извини. – Али помолчал. – Ну что это мы все болтаем и болтаем. Пришли ведь тренироваться. У нас еще будет время поговорить. Нам с тобой предстоит очень долго работать… Теперь давай о тренировке. Ты должен тренироваться пять дней в неделю по пять часов. Все пять часов сразу – непрофессионально. Поэтому твою тренировку мы разобьем на две части: утром и вечером. Утром – с 9 до 11, вечером – с 5 до 8. Если захочешь – дополнительный час в субботу. Воскресенье выходной. Так подходит?

– Да.

– Тогда начнем, – Али еще раз улыбнулся и вышел из раздевалки.

А Сергеев вдруг вспомнил: дома у тренера не было фотографии Али. Почему, если он хранил снимки абсолютно всех своих учеников? А то, что фотографии Али у Валерия Николаевича не было, Юра помнил точно…

14.

Меньше чем через месяц после того, как они стали встречаться по-настоящему, Ри в Масловского безумно влюбилась. Он с самого начала казался ей каким-то странным, необъяснимым, таким, какого раньше она никогда не могла бы представить, понять.

Он появился на ее горизонте именно в тот момент, когда она впервые серьезно, по-настоящему задумалась о своем будущем. Через несколько лет – что ее ждет? Она прекрасно знала о том, как скоротечен век стриптизерши, фотомодели, танцовщицы, дорогой проститутки, актрисы. От силы – до тридцати лет, прибегая ко всевозможным ухищрениям (которые стоили, между прочим, бешеных денег). Ну, если хорошо сохранишься, можно с трудом дотянуть до 35-ти (скрывая свой возраст, как профессиональные шпионы). Потом…

Роскошная, богатая, суматошная, тщеславная жизнь на показ рушится, оставляя за собой самые трагические и уродливые обломки. Их называют одним словом: «помойка». Ри прекрасно знала, что это такое. Во-первых – одна из тяжелых неизлечимых болезней: СПИД, сифилис, гонорея или что-либо подобное – выбор огромный, плюс целое множество остальных, более мелких болячек. Во-вторых – самое дно: либо адский труд в каком-нибудь борделе за копейки, либо улица и постоянные унижения. В-третьих – полная нищета к старости, путь в бомжи или (в лучшем случае) близкая могила. Ри видела все это и путь этот прошла почти до конца. Семья? Дети? О, это очень редко, буквально единицы, которые в конце получают лишь утраченные иллюзии… А жить с утраченными иллюзиями так же страшно, как пойти по рукам. И еще не известно, что страшней…

Масловский, появившийся просто так, из ниоткуда, воспринимался Ри как особый подарок судьбы. После первого же настоящего свидания с ним она испытала шок (это она-то, успевшая испытать столько, что давным-давно потеряла возможность удивляться!).

Он повез ее ужинать в элитный ресторан, угостил отличным вином и роскошным ужином, на дорогой машине подвез прямиком к дому, в котором она жила, и… не сделал ни одной попытки залезть ей под юбку! Более того: не настаивал на том, чтобы зайти к ней в квартиру, не пригласил к себе… Ри недоумевала очень долго: зачем он вообще с нею встретился?! Ведь только секс, только ее тело было единственным, что могло привлекать его к ней.

Ну да, она прекрасно осознавала, что не красавица. Неправильные черты лица, среднего роста, ноги не от ушей – что может в ней быть красивого? Но, одаривая Ри, тогда еще Марину, внешностью, Бог не поскупился и наделил ее при небольшом росте необычайно красивым телом и невероятной сексуальностью, и танцевальным талантом. В ней был огонь, то, что мужчины называли изюминкой, запалом. Ри хотелось думать, что именно это и привлекает Масловского в ней… Но, влюбившись, однажды Ри ясно и просто поняла – он никогда ее не полюбит… Так, как она его…

Эта холодность, возникшая в их отношениях в самом начале, осталась в прошлом. Потом она с удивлением каждый раз открывала для себя то, что он совершенно ее не понимает. А когда он задавал ей вопросы, по ее мнению, странные, ей приходило в голову, что она ему даже не нравится, а общается он с ней просто так, из-за какой-то непонятной необходимости… Он никогда не приглашал ее к себе домой. Сначала ее это возмущало. Потом она смирилась…

Однажды Ри спросила его прямо: как он зарабатывает на жизнь, но Масловский увильнул от ответа, сказал, что он хозяин нескольких развлекательных заведений. Потом она нажала – и он признался, что у него есть еще спортивный клуб. Она нажала еще больше и услышала, что есть не только спортивный клуб, но и сеть ночных клубов, ресторанов и баров и еще кое-что. Это «кое-что» не давало ей спать. Ри прекрасно понимала, что спортивный клуб, дискотеки, бары служат только ширмой для прикрытия настоящей деятельности Масловского. И вот оттуда, именно из его настоящей деятельности и поступают к нему такие деньги.

В тот вечер она, как всегда, выступала в клубе. Закончив номер, сидела в гримерке, накинув на себя халат. Настроение у нее было паршивое – Евгений не показывался четверо суток, и она понятия не имела, где его искать. В дверь постучали.

– Сейчас выйду! Я не готова! – Ри подумала, что стучит менеджер – тогда в ее жизни еще не было Жирного.

Дверь распахнулась.

– Боже, какой ужас! – произнес кто-то. – Если б посетители увидели, как выглядят стриптизерши после своей работы, никто никогда не посещал бы стриптиз!

Она обернулась на знакомый голос. Он стоял в ее дверях, криво усмехаясь, и, как всегда, выглядел с иголочки.

– Я выхожу из образа, – она усмехнулась и произнесла плоскую актерскую фразу.

– И уже сняла грудь?

Его глупая шуточка вывела ее из себя. Она рывком вскочила из-за зеркала и воскликнула:

– Знаешь, что?! Пошел к черту! И подавись своими деньгами! Мне они не нужны! Вместе с тобой, старая сволочь! Пошел к… вон! Не нравится моя грудь – не смотри!

Он засмеялся и как-то не обидно. Очевидно, ему нравилось, когда она так сердится.

– Детка, честное слово, я виноват. Извини. Я сморозил глупость. Ты даже сейчас очень красивая. Просто я ляпнул, не подумав. Ну правда извини. Не сердись, что я исчез. Я срочно должен был уехать по важным делам и просто не мог тебе позвонить!..

– Можешь вообще мне не звонить! Пошел к черту!

Он обнял ее и необычно ласково прижал к себе.

– Не сердись. Все нормально? Ничего не случилось?

– Я устала. От тебя, – выдохнула она.

– А я вот очень соскучился по тебе.

– Что-то незаметно.

– Извини. Я знаю.

Он вытащил из кармана небольшую коробочку:

– Вот, держи.

Ри насторожилась:

– Это еще что такое?

– Серьги. Тебе понравятся.

Ей не понравилось. Ей никогда это не нравилось. Она не любила и не понимала драгоценностей. В них для нее не было никакого смысла – ну чем отличаются от дешевой бижутерии? Какая разница, что носить? И продать нельзя – Масловский, она потом это поняла, за этим следил и не разрешал.

– Детка, я приехал за тобой. Собирайся. И отпросись у менеджера. Сегодня ты выступать больше не будешь, – приказал Масловский.

– Я потеряю работу.

– Пойдешь в другой клуб. Сегодня ты едешь со мной, – его слова были похожи на камни. Он их просто бросал.

– Куда мы поедем?

– Посмотришь, где я живу. Ты ведь не была у меня ни разу. Кроме того, я хочу кое о чем тебя попросить.

Ри оделась, как-то навела глаза и губы и через полчаса уже сидела в его роскошном джипе, вглядываясь в непроглядную ночную темноту. Все происходящее казалось ей странным – прежде всего Масловский был необычайно с нею нежен. И всю дорогу к нему ласково гладил ее колени.

Евгений жил в современном, недавно построенном доме в шикарном районе, с подземным паркингом и охраной. Несмотря на поздний час, во многих окнах горел свет. Он оставил машину на улице перед подъездом. Поймав недоуменный взгляд Ри, объяснил:

– Я отвезу тебя домой. Потом…

– А если машину угонят?

– Ну и что? Куплю другую! – засмеялся.

Поднявшись в бесшумном лифте, миновав просторный холл, они остановились перед бронированной дверью.

– Ну вот, попала в святая святых, – усмехнулся Масловский, – здесь я живу.

У него была роскошная квартира, обставленная дорогой современной мебелью. Он провел ее в большую гостиную.