Текст книги "# Розовым мелом"

Помню. Сложно забыть.

– Чего ты хочешь? – спрашиваю я негромко.

– Честно? – задумчиво хмыкает Илья, сцепляя руки в замок и кладя на них подбородок.  – Тебя.

Меня, кажется, парализует.

– Зачем?

– Потому что это не лечится.

– Что не лечится?

– Моё к тебе влечение.

Нет. Вот сейчас. Сейчас точно парализует.

– Признавайся, ты пил? – и голосовые связки в том числе. Откуда хрип?

Отрицательное мотание головой в ответ.

– К сожалению, нет. Это бы сильно облегчило дело.

"Уходи. Уходи вот прямо сейчас. Здесь становится слишком сложно и опасно", продолжает подгонять меня здравый смысл. Собственно, да, всё по делу. Кто я такая, чтобы ему перечить?

Пытаюсь встать, но третий раз плюхаюсь обратно на диван. Меня удерживают, фиксируя за колени.

– Дай пройти, – прошу спокойно, но на деле от этих прикосновений хочется впасть в истерику. – Пожалуйста.

– Не дам.

Не ведись, Крамер. Не ведись. Он просто играет. Он всегда играет.

– Слушай, – стараюсь звучать максимально равнодушно. Так же как и он все эти годы. – Ты хотел, чтоб я станцевала? Давай станцую. Авось отпустит, – прям слышу как моё внутреннее "я" начинает орать благим матом: "Че-е-его? Ты хоть слушала, дубина ты стоеросовая, что я только что тут втирала? Перед кем распиналась? Какой к чертям собачьим танцевать?" – А потом как в сказке: в полночь Золушка театрально сбежит. Но в этой версии принц не станет её искать. Ну а дальше по шаблону: и жили они долго и счастливо.

Князев молчит. Долго, томительно. После чего чуть приподнимается, замирая так, что наши губы оказываются на одном уровне. Моё сердце уже заходится не на шутку. Надеюсь, ему не слышно, как оно долбится об рёбра.

– Вот принцы пускай и не ищут, – он улыбается. Глазами. Невероятно. А он так умеет? – Ты, может, и принцесса, но я точно не из этой оперы.

– Не спорю. Ты скорее та самая мерзкая сводная сестричка, – тяжело говорить гадости, когда тебя сбивает с ног мужской запах. Мягкий, без примесей посторонней химии. По-хорошему животный. Неосознанно будящий инстинкты, которые будить как раз-таки и нельзя.

– Буду тем, кем захочешь, – практически шепчут, приближаясь, и я, откровенно говоря, подсознательно жду нового поцелуя, но вместо этого меня… несильно кусают нос. Илья преспокойно поднимается на ноги и продолжает уже привычным тоном. – Сбегать даже не думай. Не советую. Я всё равно знаю, где ты работаешь и учишься, – подмигивают мне многозначительно и уходят, оставляя одну в гостиной.

Ну зашибись.

Зои

Утром на кухне меня ждёт чуть остывшая яичница с помидорами и приветствие: "сорян, другого ничё не умею".

Меня отвозят в универ.

Забирают из универа.

Привозят домой.

На следующий день тоже самое. Только вместо яичницы пожаренный хлеб с сыром, а после универа личное такси до работы. И обратно.

Но что самое главное: В ВАННУЮ И В ТУАЛЕТ ВЕРНУЛИСЬ ЩЕКОЛДЫ. Казалось бы, мелочь, но именно она окончательно повергает меня в ступор.

Так продолжается несколько следующих дней и я… и я в-а-аще нифига не понимаю, что происходит. Но не задаю вопросов. Просто плыву по течению. В конце концов от меня пока ничего не требуют взамен. Ключевое слово: "пока".

Мда. Дурдом на гастролях, психи в отпуске. Хотя стоит отдать должное, пошлые шуточки поубавились. Им в принципе неоткуда было взяться, так как мы с Ильёй практически не разговариваем. Но зато я часто замечаю на себе его взгляд. А это нервирует ничуть не меньше.

Что творится в его беспокойной головушке? Какие цели он преследует и чем мотивирует такой контраст в поведении? Вот правда, мне было куда спокойнее когда мы лаялись. Это хоть что-то привычное, неизменное. Родное можно сказать. А теперь… Блин, вот было ж всё нормально! Зачем портить-то?

– Ты идёшь? Твой выход через пять минут, – окликает меня Марго, горячая брюнетка в алом корсете.

– Да, иду, – закрываю диалоговое окно в ватцап.

"К шести буду у тебя", висит прочитанным последнее сообщение от контакта, записанного как «Илья». Просто Илья. Всегда так было и никогда я его не переименовывала.

Ничего не отвечаю на его послание. Как и всегда, впрочем. В ленте только входящие. Привычно поправляю макияж, глядя в большое горизонтальное зеркало над продолговатым туалетным столиком, заваленным косметикой и всякой женской ерундой типа использованных спонжиков и остывающей плойки. Девочки не очень любят делиться вещами, так что у каждой выделен свой участок с индивидуальной системой захламления.

Критично осматриваю многочисленные тонкие лямочки сценического прикида, по десять раз уже успевших перепутаться, сбиваю лёгкий запах пота клубничным спреем для тела и выхожу из гримёрки в зал, где, как всегда, людно и шумно. Будний день, выходной – неважно. У нас вечное столпотворение.

Танцовщицы эротично выкручивают па у шестов, соблазнительно извиваясь. Бармен едва успевает разливать выпивку. Те стриптизёрши, что не работают на сцене, ходят по залу, разводя на баблишко самых перспективных.  "Цели" намечаются обычно в процессе первых выступлений: кто как себя ведёт, кто что заказывает, обращает ли на тебя внимание. И тут важно сразу отделить "фантики" от "контингента".

"Фантиками" называют малоплатёжных персон типа студентов, с которых мало что можно взять. У таких обычно не больше тысчонки в кармане, а из заказов самое дешёвое пиво, так что как бы ты не улыбалась, как бы не ластилась, больше они тебе дать просто не смогут.

Другое дело "контингент". Это уже дядечки посолиднее. Лощеные, в дорогих костюмах. Лакомый кусочек, за ночь с него можно заработать нехилые чаевые. Главное подобрать правильный подход. Здесь в ход снова пускается психология: сделай так, чтобы человеку было с тобой хорошо. Настолько, что он с охотой будет расставаться с денежками. Ещё и "спасибо" за это скажет.

Стою в тени, дожидаясь своей очереди. Правило четвёртое, не лезь впереди паровоза. Каждой танцовщице выделяется где-то четверть часа на индивидуальный выход, после чего её сменяет другая и далее по списку. Снова выходить можно только когда круг замыкается. Нескончаемый конвейер «свежего мяса» на радость публике.

За ночь таким образом на каждую девочку приходится несколько заходов. Зависит от количества работающих в смену. Порой мы пашем вшестером, а иногда сразу человек по двенадцать. Но это чаще на выходных и в праздники, когда возрастает спрос. Особенно на всякого рода "крейзи-меню" среди которого больше всего популярны приваты и "текила боди". "Текила боди" – это когда клиенту разрешают выпить с обнажённой груди стриптизёрши. За отдельную плату, разумеется.

Само собой, конкуренция бешеная между друг другом. Особенно сильно прессуют старожилы новеньких. Последним всегда достаются "объедки с царского стола", если можно так выразиться. Потому что по правилам новички выступают в хвосте, когда дамочки с опытом успевают уже разобрать весь "контингент". Помним, плавали. Первые недели я работала почти за бесплатно. Пока не разобралась в системе и не начала наглеть. Увы, без наглости в таком месте не пробиться. "Серые мышки" окажутся слишком быстро съедены матёрыми питонами.

Заканчивается танец и заступаю я. Шоу-программу девочки выбирают сами: движения, музыка, степень раздевания. Импровизацию по этой части полностью остаётся на нашем усмотрении. Хоть какой-то просто для фантазии.

Привычно оттанцовываю номер, миксуя эротику с акробатикой. За нашей профессией давно закреплена дурная слава. Мол, это и пошло, и грязно, и аморально, и позорно, и ещё миллионы эпитетов. Особенно печалит "ярлык", что работать в такой сфере могут только необразованные дуры. Мои мальчики сильно удивляются, когда я говорю им, что в этом году получаю диплом по экономике.

Знаю, что для многих проститутка и танцовщица в ночных клубах слова-синонимы, однако я не стыжусь этой работы. Не стыжусь самой себя. Я танцую. Не раздеваюсь. Не оказываю непотребных услуг. Я просто танцовщица. И мне это пусть немного, но даже нравится. Тёте Марине и дяде Володе вряд ли понравилось бы такое заявление, да и родителям тоже… Будь они живы.

Заканчиваю, но обратно в гримёрку не ухожу. За это не доплатят, поэтому следующий час гуляю по залу. Общаюсь, невинно флиртую, стреляю очаровательной улыбкой на поражение. Выпиваю, если предложат. Раскуриваю кальяны. Правило пятое, кальяны – обязательная часть наших обязанностей. Курить сигареты с клиентами запрещено, кальян – не то что нужно, необходимо. Красиво, возбуждающе. Ну и, конечно, желательно уговаривать взять те, что подороже. Это спрос, это выручка, это проценты. За полгода я опробовала все возможные виды и вкусы. При необходимости могу открывать мастер-классы.

С втюхиванием, конечно, тоже важно быть аккуратной и ненавязчивой. Совет #5 для начинающих: избегайте таких убогих фраз, как: "Может закажешь кальян? Сегодня он как раз по акции". Ты не продавщица в колбасной лавке. Ты не впариваешь. Ты делаешь так, чтобы клиент решил, что это его инициатива. "Обожаю, когда мужчины курят кальяны. Это так сексуально" – разница ощутима, верно?

Чем ближе конец рабочей ночи, тем сильнее усталость. К пяти утра голова наливается свинцом. И от недосыпа, и от смешавшихся в помещении благовоний. Последние минуты вовсе превращаются в какой-то треш, когда то и дело ищешь взглядом часы, но быстро вспоминаешь, что в подобных заведениях их нет. Как в казино. Чтоб рассеять бдительность посетителей.

Всё! Домой, спать! Ура-а-а! Пугаюсь мысли, но даже рада, что Князев меня заберёт. На машине без пробок до дома всего ничего, а это лишние сорок минут сна, так как завтра с утра опять универ. Физически ощущаю, как дымится мой мозг. Я на пределе своих сил, реально. Скоро сломаюсь.

Переодеваюсь в повседневную одежду, смываю боевой раскрас, сухо прощаюсь с девочками, киваю секьюрити в холле и спешу на улицу. Сразу замечаю чёрный мерс, но дойти до него не успеваю.

– Эй, гимнастка, – окликает меня чей-то голос.

Недоумённо ищу его владельца и нахожу. В другой машине. Белом БМВ из которого выходит… Витя. Блин. Вот его только и не хватало для полного комплекта.

– Привет, – делать нечего, торможу. С заднего сидения салона достают огромный букет красных роз… и протягивают мне. – Ммм… это что?

– Знак внимания.

– Спасибо, – почему мне так неловко? – Не ожидала тебя снова увидеть.

Не после прошлого раза. Была уверена, что фразы "дела семейные" и "дома поговорим", сказанные Ильей, отобьют у Вити дальнейшее желание ко мне подкатывать. Но нет, упёртый оказался.

– Из-за твоего странного татуированного товарища? – понимающе кивает он. – Ты ведь сказала, что вы не вместе.

– Не вместе.

– Так это главное. А с деталями разберёмся позднее.

Кривлюсь в плохом предчувствии, замечая движение за его спиной.

– Зачем позднее? Давай сразу, – предлагает его затылку мрачный Князев. Нарисовался – не сотрёшь.

– О, и ты здесь, – Витя неприятно раздосадован. – Иронично.

– Я теперь всегда здесь. А вот тебе пора.

– Позволь я сам решу.

– Не позволю.

Мой поклонничек явно теряет терпение и охоту быть вежливым.

– Ты с базаром повнимательнее. Такое ощущение, что прям невтерпёж кулаками помахаться.

– Да я всегда только "за" набить морду пингвину в костюмчике.

Ну да. Витя правда в костюме. Неофициальность разве что в отсутствии галстука и расстёгнутом вороте рубашки.

Жара. Несостоявшийся в прошлый раз дружеский мордобой обещается продолжиться сейчас. Надо срочно что-то предпринять.

– Илья, пожалуйста, – прошу я. – Я ужасно устала и валюсь с ног. У меня и так от возможного сна осталась одна надежда просто прилечь. А вы со своими разборками и её лишаете.

Князев такой сосредоточенный. Брови нахмурены, губы сжаты, глаза прищурены. Видно, что мысленно он уже выстраивает математические формулы, выискивая наилучший угол для удара с разворота. И всё же согласно кивает.

– Иди в машину.

Безропотно подчиняюсь. Согласна побежать, если надо. Лишь бы все разошлись мирно, а я поскорее оказалась в своей кроватке.

– Спасибо за цветы, – виновато, но благодарно бросаю через плечо Вите.

– В следующий раз ещё подарю, – тот, кажется, и не обиделся, что очередная встреча накрылась тазиком. Расписным таким тазиком, растатуированным похлеще хохломы.

– Увижу рядом с ней в следующий раз, отвечаю, начищу рожу, – Илья открывает передо мной дверцу пассажирского, но всё его внимание сосредоточено на сопернике. Тпру… Сопернике? Соперником тот был бы имейся у него на меня аналогичные планы, но ведь это не так? Или…

– Ловлю на слове, – дружелюбно машет ему Витя. Специально подзуживает, вы гляньте только!

Перехватываю Князева за запястье. А то он уже готов стартануть, чтобы завершить-таки начатое.

– Не надо. Поехали домой, – если надо умолять, буду умолять.

Не знаю почему он меня слушает, но слушает. Помогает сесть мне, утрамбовывается следом и мерс срывается с места. Мчит лихо, на нервяке, но лишь до ближайшего светофора. Вздрагиваю, когда Илья резко наклоняется, практически наваливаясь на меня. На мгновение снова распахивается дверца со стороны пассажира.

– Жалко же, – только и говорю я, грустно наблюдая, как летит на пешеходный тротуар спокойно лежащий до того на моих коленях букет. На остальное нет ни сил, ни настроения. Толку орать? Да и идти за ним я не собираюсь. Лень.

– Ничего. Долго валяться не будет.

Как в воду глядит. Уже проехав дальше и заворачивая на повороте замечаю, как проходящая мимо девушка удивлённо поднимает цветы и уже вместе с ними спешит дальше по своим делам.

Ну и ладно. Хоть кому-то пригодился. Удобно откидываюсь на сидении и прикрываю глаза, ловя мировой дзен. Пофиг. На всё пофиг. Я слишком устала, чтобы разговаривать или просто думать о том, что надо разговаривать. Настолько устала, что засыпаю, убаюканная расслабляющим рычанием мотора.

А когда просыпаюсь, понимаю, что давно рассвело, и я безбожно опоздала на первые пары. Но это всё мелочи, потому что размытый фокус зрения настраивается и до меня доходит, что я почему-то одна в машине. На парковке у аэропорта.

Глава восьмая. Аэропорт

Зои

Интересно девки пляшут. Стесняюсь спросить: а что, собственно, происходит? Вот только маленькая такая проблемка имеется – спросить как раз не у кого. Звоню Илье, но он сбрасывает. Прекрасно. Хочу позвонить повторно, но теперь уже сбрасываю сама, замечая его через лобовое.

– Доброе утро, принцесса, – впуская прохладный ветер в ещё прогретый салон подмигивают мне, усаживаясь на водительское. Довольный такой. Чего он такой довольный?

– Что мы тут делаем?

– Хм… сидим, не очевидно? Разговариваем.

– Что мы делаем возле аэропорта?

– Покупаем билеты.

– Какие билеты?

– На прямой рейс до Барселоны.

О, как.

– Полетишь к родителям?

Слава тебе, боженька! Ты услышал мои молитвы! Я хоть отдохну от этих непоняток.

– Почему я? Мы полетим, – рушат все мои надежды одни предложением. Перед носом призывно машут двумя загранпаспортами. – Славно, что твоя виза ещё действительна. У нам рейс через… – Князев бегло смотрит на дисплей своего телефона. – Два с половиной часа.

Ошарашенно хлопаю глазами, пытаясь разом объять необъятное и, по меньшей мере, вдуплить в происходящее. Выхватываю документы с плохим предчувствием. Ну да. Один на него другой, другой мой. И два билета "Москва – Барселона".

Так, ладно, будем разбираться по мере поступления. Сначала первостепенный вопрос.

– Откуда у тебя мой паспорт?

– Сама догадаешься? Домой заезжал, там и взял. Ты так крепко спала, я не стал тебя будить.

Прекрасно. Просто прекрасно. Эта сорока-клептоманка уже успела по моим вещам полазить. Причём ничего аморального в этом явно не видит. Ещё и решает за других.

– Я не поеду, – категорично мотаю головой.

– Что так? – так искренне удивляются, будто ожидали, что я на радостях начну канкан отплясывать. – Есть проблемы?

Да он походу глумится.

– Представляешь, есть! Не все такие бездельники. У людей вообще-то и работа есть, и учёба.

– Прекрати называть свой бордель работой. Шутка давно несмешная.

А-а-а-а!

– Князев, блин! Ты достал!

– Достал – не достал, а из этой параши тебе пора валить. Что ты там вообще забыла? Самоутверждаешься за счёт пьяных и неразборчивых?

А-а-а! Долбануть бы его рожей по рулю.

– Не твоё дело, – руки так и чешутся, но я лишь огрызаюсь. Моё единственное оружие.

– А чьё? Родителей? Уверен, они будут в восторге.

А вот теперь напрягаюсь. Что за туманные намёки?

– Ты им расскажешь?

– Нет. Если полетишь.

– Это шантаж.

– Это деловой подход.

Деловой подход? Манипуляции у него называются деловым подходом? А потом что будет? Метнись за пивчанским или расскажу родителям? Разденься или расскажу родителям? Раздвинь ноги или… А вот шиш тебе, Илюша. Не выйдет.

– Ну и рассказывай, – хмуро скрещиваю руки на груди. Не очень решительно, но сойдёт.

– Ага. Так и передам: уж не обессудьте, ваша обожаемая принцесса променяла вас на похотливое мужское стадо.

– Вот зачем всё извращать?

– Да это я ещё старался сформулировать понежнее. Неужели нельзя взять отгул? Приврать, что заболела? Без тебя там что, все шесты в пепел рассыпятся?

– Да не только же в клубе дело. Универ никто не отменял. Там это не прокатит. Ты хоть представляешь, как мне влетит за прогулы?

Стоп, а чего это я перед ним вообще распинаюсь? С какой кстати оправдываюсь?

– Просто забей, – равнодушно дёргает плечом Князев. – Тебе давно пора расслабиться. Со стороны себя видела? Трупы и то румяней.

– Диплом получу, тогда и расслаблюсь.

– В своём стремлении самоуничтожиться до диплома ты не дотянешь.

– Ещё скажи, что переживаешь за меня.

– Хочу сказать, что собираюсь хоть на время вывезти тебя отдохнуть. По доброй воле или силой – решай сама. Мне не принципиально.

– Так не делается.

– Уже сделал. Твой российский паспорт и ключи от квартиры надёжно спрятаны. В моих штанах. Надумаешь забрать, придётся идти до конца. Готова попробовать?

Вроде надо злиться, а у меня вместо этого непрошенная улыбка на лицо лезет. Кажется, мой системный блок реально уже хрипит в предсмертных конвульсиях. Дымит и едет кукушкой. Если не дать извилинам перезагрузку, окончательно накроется. Потом разорюсь на ремонте. Ну в смысле на психиатрах и успокоительных.

Идея смотаться в тёплую Европу, погреться на солнышке и повидать тётю Марину с дядей Володей в самом деле звучит не так уж плохо. С клубом Илья прав. Можно аккуратно слиться. Сказать, что аллергия высыпала на всю рожу, например. С таким фейсом на порог-то никто не пустит, чтобы не спугнуть народ, не то что к клиентам выпустят.

С универом посложнее. Хотя на этой неделе вроде нет ничего важного. Лекции потом можно взять у старосты. На экзаменах отсутствие, конечно, преподы потом обязательно припомнят, ну да благодаря стараниям Артёма меня на них и без того хорошенько поимеют. Без вазелина. А если так, то почему бы, собственно, и нет?

Единственное, что смущает во всей этой хитрой схеме – присутствие Князева и его "особый" интерес к данной затее. Зачем? Вот просто: зачем? Зная его можно с уверенностью ждать подлянки, но тогда к чему вся эта "красивая" неделя и вчерашняя сцена ревности с цветами? Именно ревности. По другому я это назвать не могу.

С ним постоянно надо быть начеку. И лучше находиться рядом, если что-то пойдёт не так. Если меня не будет он может такого родителям наговорить, что я потом точно не отмоюсь от позора.

– Ладно, – сдаюсь я. – Но так всё равно не делается. Можно было побольше времени хотя бы оставить? Мне же нужны сменные вещи.

– Уж купальник я тебе куплю, не переживай.

– Какой нафиг купальник в апреле?

– Ну так есть же крытый бассейн. И джакузи, – хитро улыбается Илья, от чего идея всё больше и больше перестаёт мне нравиться. – Разберёмся. Пошли, перекусим. У меня ща желудок слипнется.

Не сопротивляюсь. Я тоже проголодалась. Последнее, что принимало мой организм – вчерашние коктейли и пара оливок, а ими сыт не будешь.

– Ну ты жук! – гневно надуваю губы, когда он достаёт из багажника спортивную сумку со своим барахлом. Класс! Он-то подготовился, а у меня из вещей с собой только маленький рюкзачок, в котором валяются наушники, жвачка, косметика и кошелёк. – Себя не обделил!

– Слушай, я, конечно, думал и из твоего чего прихватить, но вряд ли ты бы обрадовалась, сунь я нос в твои носочки, правда? – резонно замечают в ответ.

– Это да, но…

– Вот и я так подумал. Говорю же, расслабься. Прибарахлишься на месте, – тачка ставится на сигнализацию, пузатая сумка лёгким движением перекидывается за плечо и меня, настойчиво подгоняя ребяческими тычками в лопатки, увлекают в просторный холл под стеклянный купол аэропорта.

Барселона, жди.

Зои

Металлоискатели с суровыми охранниками на входе, оживлённые толпы с чемоданами наперевес, высматривающие нужную информацию на электронном табло, раскиданные по огромной территории киоски с прессой и живущие обособленной жизнью эскалаторы, уносящие народ на второй этаж, где приветливо горят вывески кафешек и фаст-фудовских забегаловок.

Аэропорты по-особенному пахнут и настроение тут меняется, едва успеваешь перешагнуть порог. Зашёл вроде спокойный и сонный, а не успеваешь опомниться как ужаленный в одно место начинаешь искать глазами нужный терминал и таблички с указателем общественного туалета. На всякий случай.

Дети радостно прыгают и галдят, пока взрослые старательно заматывают в плёнку багаж у специального оборудования, где зевает уже с утра уставший от тяжкого бытия тощий паренёк нерусской национальности. С такой работой грех не чокнуться: поставил чемодан – кнопочку нажал – снял чемодан; поставил – нажал – снял. И так целый день. А затем ещё один. И ещё. Наверное, у него уже не раз возникала мыслишка прикинуться саквояжем и под шумок тоже смотаться куда-нибудь в тёплые края.

Самые прошаренные путешественники приезжают уже подготовленными и укомплектованными в силу своей фантазии и возможностей. Кто в обычный целлофан, кто в разноцветный полиэтилен, а кто-то не парился и просто задействовал мусорные пакеты. Эти яркие пятна жёлтого, синего и зелёного контрастируют на фоне холодных стальных оттенков аэропорта особенно сильно. И на выдаче сразу своё детище узнаешь.

Мне нравится наблюдать за суетой, которая царит в таких местах. Некоторые тормознув на середине прохода, но десять раз всматриваются в билет, чтобы ничего не перепутать. Явно нечасто летают. Другие, более опытные, ведут себя расслабленнее, но всё равно нет-нет, да сверяются с часами. Находятся и те, кто по десятому кругу от скуки бегает в курилку и уже поставил себе мысленную галочку не забыть перед вылетом заскочить в табачку.

Несколько человек, таинственно шухерясь, словно делают что-то постыдное, тайком покупают в киоске сборник кроссвордов. И то верно, такие забавы при наличии интернета давно остались в прошлом веке, но именно на дальних поездках почему-то всегда хочется немного нырнуть в классику.

Возле панорамных окон с видом на парковку с деловым видом топчутся офисные "планктоны", пьют кофе и ругаются в телефон. Командировщики. Частые покатушки для них давно не удовольствие, а тихий ужас. Крутили они на вертеле неудобные кресла, откидывающегося соседа спереди и пинающего сзади крикливого детёныша. Им бы первый класс, только вот босс – тролль и скупердяй.

Спрятавшись возле колонны за искусственным фикусом в горшке жмутся друг к другу влюблённые, обмазанные соплями и слезами. Прощаются. А, может, наоборот. В любом случае смотрится трогательно.

За последние годы я в аэропортах нередкий гость, стараюсь приезжать к тёте Марине и дядя Володе на все праздники, но уверенности мне всё равно не достаёт в ориентировании. Каждый раз боюсь забрести куда-нибудь не туда, а то и вовсе не пройти таможню.

Зато Илья будто каждый день только здесь и тусуется. Даже по сторонам не смотрит, прямиком ведя меня в одну из самых дальних кафешек. На какое-то время задерживаемся там, после чего, пройдя тщательный досмотр с пристрастием на наличие запрещённого багажа, злых помыслов и добропорядочного внешнего вида, переходим в зал ожидания.

Здесь народу ещё больше. Добрая половина сетчатых металлических скамеек занята, при том что часть пассажиров затерялась в магазинах Дьюти-фри. Толпятся, создают очередь и закупаются с таким рвением, словно свой собственный алкобар открыть хотят.

Нахожу уютное местечко на широком подоконнике и оставшееся до вылета время наблюдаю через окно как на площадке готовятся к рейсам огромные самолёты. Они и в небе-то кажутся грозными стальными птицами, а вблизи и вовсе дрожь по телу пробегает при виде их монументальности.

Рядом со мной стоит девушка с дитём. Ребёнку чуть больше года, вряд ли он что-то понимает и ещё меньше вероятности, что что-то запомнит, но молодая мамочка так серьёзно с ним разговаривает, всё подробно объясняя и рассказывая, что невольно заслушиваешься. Как с взрослой прям.

Киндеру с маленькими хвостиками на пока коротких волосиках и в розовой курточке с бантиками явно до лампочки, что там вещает тётка, которая почему-то отзывается на короткое "ма". Ей просто нравятся визуальные картинки. Девчушка в какой-то момент звонко смеётся и тыкает пальчиком на работников в ярких жилетах. Вот что ей нравится, а не все эти заумные: "вот, сейчас мы полетим с тобой на самолётике, прям как птички".

Столько неподдельного восторга в этих маленьких светящихся глазах, что тот же восторг невольно передаётся и мне. С улыбкой продолжаю прерванное занятие – пишу администраторше душещипательное сочинение на не очень свободную тему: "как красиво откосить от работы, да так, чтобы потом ещё и пожалели". Лишь бы фотку не потребовали для подтверждения, а то придётся рисовать тенями на лице филиал чумной болезни.

Илья дремлет неподалёку, заняв крайнее место в ряду. Ноги в стороны, между ними на полу валяется сумка, голова запрокинута назад и удерживается металлической спинкой. Замечаю, как парочка миловидных студенток то и дело поглядывает в его сторону, тихонько хихикая и прихорашиваясь.

Могу их понять, посмотреть действительно есть на что. Футболка с открытыми плечами нисколько не скрывает выпирающих мышц и броских татух. В натуре русский богатырь в современных реалиях. Окажись на их месте я, тоже слюни бы пускала. Ещё бы и рядышком как бы ненароком подсела.

В какой-то момент женский неразборчивый голос в динамиках сообщает о посадке на рейс: "Москва-Барселона". Уже собираюсь будить спящего красавца, но тот сам резко открывает глаза. Ого, какой чуткий слух. Мужики обычно спят так, что хоть в барабаны долби – даже не шелохнутся.

– Принцесса, не теряйся, – подзывая и собственнически обхватив за шею, меня уводят к нужному выходу, где уже собираются самые шустрые с гремящими пакетами наперевес. Затарились, туристы.

Студентки пристыженно переглядываются. Они ведь видели, что я их палю, но не знали, что я с ним. В другое время я бы непременно смахнула постороннюю клешню с себя, ещё бы и побухтела, что дескать, нечего лапать меня нестерильными потными ладошками, но не сейчас. Делаю это только когда студентки остаются далеко позади. Хм… без комментариев.

Проходим по "рукаву" и сразу поднимаемся на борт, где стюардесса дружелюбно всех приветствует и помогает разобраться с посадочными местами. Моё кресло у прохода, но Князев галантно разрешает рокирнуться с ним и примоститься у окошка. Каков джентльмен, а! Вроде всё так мило, и вон даже в кафе за меня заплатили, а смутное ожидание подвоха не только никуда не уходит, но и лишь крепнет. Ничего не могу с этим поделать.

А ещё, если честно, я побаиваюсь самолётов. По статистике аварии на дорогах с летальным исходом происходят, конечно, в разы чаще, но там существует хотя бы эфемерная уверенность, что ты контролируешь ситуацию. Когда же находишься в воздухе, полностью отданная во власть других… ну это реально жутковато.

Илья склоняется ко мне с таинственным видом.

– Чисто в целях расширить кругозор, – начинает он так серьёзно, что я уж думаю, что сейчас будет что-то толковое. Но какой там, это ведь Князев. – У тебя секс в самолёте когда-нибудь был? – заканчивает он с ехидной улыбочкой. Демонстративно достаю из рюкзака наушники и подключаю к телефону. Надеюсь, зарядки хватит хотя бы на половину полёта. – Вот и у меня не было, – слышу приглушённо сквозь "затычки". – Надо попробовать, а?

Мдааа… Это будет долгий полёт.

Глава девятая. Сиджес

Зои

Четыре с хвостиком часа полёта, после чего от международного аэропорта "Эль-Прат" загружаемся в первое попавшееся такси и едем прямой наводкой до провинции Барселоны – Сиджеса. Илья сидит впереди, рядом с таксистом, меня укомплектовывают позади.

Я напрасно переживала, за всё время мы почти не разговаривали. Хотя бы потому что компаньон всю дорогу продрых. Я тоже пыталась, но, как назло, не получилось. Теперь чувствую себя побитой и замученной, а ведь ещё полдня как-то надо продержаться.

Удобно пристроившись в салоне разглядываю европейские красоты. Аккуратные домики с открытыми балконами, украшенными яркими цветами, полупустые дороги, пролегающие в стороне зелёные равнины и, конечно же, пальмы. Мы едем на отдалении от моря, но с открытым окном я уже чувствую солёный привкус. Ка-а-айф.

Сиджес располагается на побережье Коста-дель-Гарраф и омывается Средиземным морем. Когда-то скромный рыбацкий город стал одним из популярнейших курортных мест у туристов. Здесь всё продумано для отдыха: идеально чистый песочный пляж, куча развлечений, постоянные движухи в виде карнавалов, фестивалей и пенных вечеринок, сотни магазинчиков, столько же кафешек и отели. Куда без них. На любой вкус, цвет и кошелёк. В один из таких мы, собственно, и направляемся.

Таксист тормозит возле белоснежного трехэтажного здания, раскинувшегося в шаговой доступности от береговой линии. Погода радует. Свежо, солнечно и тепло. Для того чтобы купаться апрель месяц, конечно, не самый удачный, именно поэтому побережье практически пустое, но для того, чтобы чисто погулять по городу и любоваться архитектурой самое то.

Илья рассчитывается с водителем и, небрежно перекинув спортивную сумку через плечо, забирает у меня пальто. С момента как мы сели в самолёт оно как ненужный балласт. Тут для него жарковато.

Прямой наводкой направляемся к рецепшену. Симпатичная девушка в строгой блузке и бейджиком на груди уже начинает здороваться с нами на английском, но обалдевши замолкает, когда Князев без разрешения заходит за её стойку и что-то выискивает в рабочих шпаргалках, которые развешивают в незаметных от посетителей местах. Чтоб не портить общее впечатление и статус.

– How dare you!?¹ – в ужасе пищит она, на что ей лишь строго прицыкивают, веля молчать, и прижимая трубку стационарного телефона к уху, набирают нужный набор цифр.