Текст книги "Мост для мертвых через реку Сандзу. Сандзу – это река, через которую идут мертвые"

– Ну, зачем, зачем ты пришел? Я нашла ее! А теперь из-за тебя…

Мужчина побагровел от злости и уже занес руку для удара, но потом, видно вспомнив, что пришел не один, опустил руку и проговорил мягким голосом.

– Ирен, ну что же ты с собой делаешь? Посмотри на себя, на что ты похожа! Пойдем домой, тебе сделают укол, и ты успокоишься!

– Нет, я знаю, что ты сделаешь первым делом, как только мы окажемся наедине! Ты изобьешь меня!

А потом всем скажешь, что у меня был припадок, и я упала!

– Ирен, ну что ты… – начал было говорить мужчина, но женщина перебила его.

– Здесь только что была моя дочь! А ты пришел и испугал ее, но я снова сбегу и найду ее!

Видимо обрадовавшись, что у женщина проявляет явные признаки безумия и жену смело можно отправлять в клинику для душевно больных, мужчина обратился к жене еще более сладким, почти сюсюкающим голосом

– Пойдем, моя дорогая! Тебе не хорошо! Пойдем!

Оглянувшись на то место, где несколько минут назад лежала ее малышка, женщина покорно пошла к мужчине. Ее запал иссяк, и она снова вернулась в свое привычное, покорное состояние.

Мужчина бережно посадил женщину в машину. Попрощался с представителями власти, севшими в другую машину и, отойдя чуть в сторону от авто, где сидела его жена, мужчина сказал своему помощнику.

– Дом стереть с лица земли. Сегодня же!

Помощник начал лепетать что-то о хозяевах дома, но муж Ирен лишь отмахнулся от него.

– Чепуха. Найди хозяев, купи дом. А потом уничтожь!

Последнее, что видела женщина, отъезжая от дома, это силуэт двух собак, стоящих в дверях. На расстоянии они казались совсем не страшными, и Ирен мысленно попросила их позаботиться о своей девочке. И собаки, кажется, поняли ее, потому что залаяли вослед и дружелюбно завиляли хвостами.

Всю неделю женщина-призрак училась. Училась брать в руки материальные предметы. У нее не очень-то получалось. Вернее, совсем не получалось. Когда – то давно, в своей земной жизни, она была вялым слабовольным существом, вроде Ирен, теперь же, внезапно вынырнув из небытия и не совсем понимая, почему это произошло, она училась. Как это не смешно звучит в отношении не живого человека, но у нее появился смысл жизни! Несколько лет назад молодой мужчина, проживавший по соседству, пытался разобраться в истории этого заброшенного дома, копался в архивах, в церковной книге, но когда исследования были почти завершены, произошло счастливое событие, молодой человек влюбился. Когда пик влюбленности прошел и дело начало двигаться к свадьбе, юноша спохватился, но записи пропали. То ли служанка выбросила, то ли он сам, куда-то, машинально убрал их. Потом, после свадьбы, молодые отправились в свадебное путешествие, потом… Потом было еще много счастливых событий и лишь через два года мужчина решил возобновить исследования, но нужных документов ни в мэрии, ни в церковном архиве не оказалось. Было долгое расследование, но все было безуспешным. Кое-что, конечно, отложилось в голове у изыскателя, но это были смутные и разрозненные факты, хотя на память мужчина никогда не жаловался. Единственное, что хорошо помнил мужчин, это то, что последнюю хозяйку дома звали Анной. Там еще была какая-то странная история с родными мужа Анны, с самим мужем, дочерью Анны – малышкой Оливией. Оливию то ли похитили, то ли она сама потерялась, а Анна была найдена убитой. Возраст дочери был по слухам около восемнадцати лет, а может она была малышкой восьми месяцев от роду. В общем, слухов было много, но какие были верными – это было неизвестно. Что случилось с остальными членами семьи – было неизвестно. В архивах это не было отражено. Но и дат их смерти проставлено не было. Были только даты смерти мужа Анны. Молодой мужчина отослал запрос в центральный архив, но ему пришел очень вежливый, но отрицательный ответ. Все данные об этой семье находятся в ведомстве бюро федеральной безопасности. Впрочем, если мужчина является родственником, то возможны некоторые варианты. Мужчина родственником не был. И его расследования заглохли, так и не начавшись. Итак, теперь вы знаете, что женщина-призрак, которую в земной жизни звали Анной, изо всех своих призрачных сил пыталась вот уже двести лет воспрепятствовать любому вмешательству в свои дела, будь это дела давно минувших дней, как в случае с молодым человеком, или дела связанные с покупкой дома, к которому, помимо своей воли, она была привязана столько лет. Женщина-призрак чего-то ждала. Десятилетия уходили за десятилетиями, а для нее ничего не менялось. В какой-то степени это даже можно было назвать жизнью. Да, Анна жила, и жизнь ее не кончалась. Она ощущала, что жизнь течет мимо нее, но ощущала, как – то вяло. Она как будто спала. И вот появилась маленькая девочка и Анна очнулась. Все ее мысли и чувства обострились. Анна привязалась к девочке, но готова была помочь Ирен, когда та появилась в доме. Она узнала в слабовольной женщине себя, такой, какой она была двести лет назад, и готова была на все, что бы история ни повторилась, но инерция была слишком сильна, и Ирен сдалась. Но это было лишь половинкой беды, вся беда была в том, что теперь опасность угрожала дому Анны. Анна могла бы предотвратить катастрофу, если бы первой нашла тех, кто владел сейчас домом, ведь без согласия нынешних хозяев никто не посмел бы уничтожить дом. Анна могла переноситься, но на очень короткие расстояния, и только ночью, как это было с раненным похитителем. Днем она была привязана к дому незримыми канатами. А хозяин, вернее хозяйка дома, жила очень далеко, на другом конце страны. Конечно, при нынешнем развитии техники, расстояние не было преградой. Стоит только отцу девочки поднять трубку… Анна осознавала, что дом ничего не стоит, и, если за него предложат хорошую цену, то… Надежда была, но очень небольшая. Нынешняя хозяйка дома была далекой, очень далекой родственницей Анны. У Анны давным-давно была сестра, у сестры дочь. И вот эта женщина, от которой зависело сейчас так много, и была правнучкой или праправнучкой той дочери. Значит, Анне она приходилась внучатой племянницей. Естественно, что женщина, которой принадлежал абсолютно никому не нужный дом, не знала ни о каком родстве с Анной.

Сегодня Клаудия капризничала. Это, несмотря на то, что была накормлена, лежала чистая и в тепле. За то время, что Анна провела с малышкой, ей все легче удавалось самой ухаживать за девочкой. Конечно, собаки помогали изо всех своих собачьих сил, ведь Анна, как вы уже знаете, не могла появляться на улице днем, но научилась справляться с кормлением и уходом за девочкой сама. До сегодняшнего дня все было чудесно и вот вторжение незваных гостей, если можно так сказать о матери и отце Клаудии, все испортило. Причин для расстройства не было, но девочка раскапризничалась. Она плакала все сильнее и сильней. Ни погремушки столетней давности, ни колыбельная песенка не помогали. К тому же окно в детской по-прежнему стояло разбитым и визита нежданных гостей долго ждать не пришлось бы. И тут в голову Анны пришла одна идея. Ей не с кем было ее обсудить, некому было указать призрачной женщине, что идея негодная и поэтому, как только эта идея возникла у Анны в голове, она тут же решила воплотить ее в жизнь. Только что она стояла в детской старого дома и вот уже оказалась в спальне Ирен и протягивала испуганной женщине ее плачущую девочку. Увидев маму, Клаудия мгновенно успокоилась, а Ирен наоборот разволновалась и начала отталкивать от себя дочь.

– Уходи, убирайся, – сказала она, обращаясь к Анне, – он мне все объяснил. Ты мне только кажешься, и девочка моя, вместе с тобой, только кажется. Он объяснил мне, что раненный пришел в себя и рассказал обо всем. Мы сделали вывод, что Клаудия вряд ли смогла бы выдержать испытания, на которые обрекли ее похитители, оставив девочку одну, полураздетую и голодную, в том доме.

Он сказал, что я все напридумывала. Он обещал, что не будет больше меня бить, если я пообещаю, что не буду вспоминать про дочь. Он сказал, что у нас еще будут дети и… Уходите, я не хочу вас видеть! Я вас не вижу. Уходите!

Женщина начала биться в истерике и кричать. В комнату вбежала медсестра и попыталась сделать Ирен укол. Та не давалась и билась в руках медсестры. Анна с сочувствием и некоторой брезгливостью наблюдала за борьбой Ирен, и на какое-то мгновение забыла о Клаудии. Пока девочка сама не напомнила о себе. Протянув ручки к Ирен, она гукнула и засмеялась. Медсестра бросила шприц на пол и убежала с криком, а Ирен наоборот успокоилась и сказала:

– Уходите и не возвращайтесь! Я вас не вижу.

Однако Анна решила сделать еще одну попытку, она подняла палец, и, неожиданно, следуя этому короткому движению, в глубинах дома раздался гул. Анна прислушалась, этот был не тот эффект, которого она добивалась. Да, происходило что-то… опасное. Вода, которая ушла из реки Сандзу, не исчезла полностью, она впиталась в землю. Но, как вы знаете, ничего не исчезает бесследно. И вода была готова выйти наружу. Дом малышки Клаудии был первым обьектом, который подвергнется разрушению. Анна напряглась еще больше, она будто пыталась что-то услышать, и наконец ее усилия увенчались успехом. Что это? Почему опасные призраки здесь? Четыре сбежавших призрака согнали всю впитавшуюся воду под дом Ирен и Клаудии. Призраки, именно те, которые избежали участи быть пленниками драконов, повиновались теперь странному зову. Они услышали этот зов, как только началось мировое землятрясение. Мир никогда уже станет прежним, это понимали не только люди, это поняли и призраки. Древнее зло, заключённое в недра земли, проснулось в тот миг, когда земля содрогнулась. Зло окинуло землю быстрым взглядом и направило призраков туда, где скопилась вода. Ещё немного и произошло бы непоправимое, вода должна была уничтожить дом Ирен. Анна увидела все это внутренним взглядом и мгновенно приняла решение. Она наклонилась к Клаудии и что-то прошептала малышке. Малышка подняла глаза на мамочку-призрака, а потом произошло не бывалое в этом столетии событие, трехмесячная малышка четко произнесла слово «Мама». Ирен вздрогнула. Уже нельзя было сделать вид, что дочь ей только мерещится. Она какое-то время размышляла, а потом протянула руки. Анна мягко опустила малышку в руки матери. В этот момент дом содрогнулся. Однако зло было уже бессильно. Ирен держала дочь в руках, и вода ушла в глубины земли.

ЖЕНЩИНА-ПРИЗРАК

После того как Ирен взяла на руки свою дочь, Анна явственно услышала удовлетворённый вздох. Это был даже не вздох, а гул, и донесся он со стороны реки Сандзу. Впрочем, когда горячка схлынула, Анна тут же забыла о звуке, который услышала. Какое-то время она ещё находилась в доме, где мать наконец взяла на руки своё дитя. Заботой Анны было сейчас, чтобы муж Ирен и соответственно отец девочки не устроил что-либо провокационное. Женщина-призрак боялась того, что муж всё-таки попытается спрятать жену в психушку и поэтому прошептала Ирен на ухо несколько слов. Женщина выслушала и удовлетворённо кивнула. Вскоре весь дом знал, что мадам Ирена наконец нашла свою дочь. Сбежались слуги, вскоре по звонку прибыла вся большая родня Ирен. Когда отец Клаудии приехал домой, то понял, что его план по водворению жены в психиатрическую лечебницу провалился. Он изобразил вялый восторг по поводу того, что его дочь нашлась и ушёл в свою комнату. Женщина-призрак была не в восторге от ситуации, которая сложилась, но понимала, что сейчас руки у хозяина дома связаны. Что будет потом – покажет время. А над временем женщина-призрак Анна была не властна. Настал вечер, госпожа Ирена не разрешила кормилице вернуться в дом, она сама отмыла, накормила и уложила дочь спать. Несколько раз в детскую заглядывал муж и пытался воззвать к разуму женщины. Он говорил о том, что людям его положение и сословия неприлично самим заниматься кормлением ребёнка. Однако Ирен вдруг вспомнив свою уличную юность метнула в адрес мужа несколько грязных словечек. Более того, в какой-то момент Ирен подошла вплотную к мужу и просто вытолкала его из детской. Ошеломлённый мужчина не смог ничего возразить. Ему, наследнику голубых кровей, и хотелось бы сказать что-то едкое в адрес жены простолюдинки, но вспомнив её глаза горящие яростью, он просто поёжился и решил временно отступить. После этого женщина-призрак поняла, что её время уходить из этого дома пришло. Госпожа Ирен стала настоящей госпожой, теперь эта женщина и мама малышки Клаудии, стала госпожой своей судьбы.

Конечно, это всё было прекрасно, но Анне было немного грустно. Вернув малышку маме, она, женщина-призрак, оставляла в этой комнате частичку своего сердца. Войдя в детскую, чтобы посмотреть в последний раз на маленькую девочку, Анна встретилась с внимательным взглядом госпожи Ирен. Впрочем, женщина тут же отвела глаза. Повисла пауза. Наконец, тихонечко засмеявшись, она сказала

– Я знаю, ты здесь! В какой-то момент мне показалось, что я вижу тебя, а потом я…В общем, прости за то, что я такая трусливая!

От старых привычек нелегко избавляться, но я постараюсь! Ты вернула мне дочь, и я больше никогда не буду прежней. Никто и никогда не заставит меня больше расстаться с ней. Никаких кормилиц, нянек, гувернанток около моей дочери не будет. Я сама буду ухаживать за ней, и сама научу всему. Только так я смогу сохранить жизнь моей малышки. Я дочь благородного, но обедневшего семейства. В юности я была довольно привлекательной, и мой муж влюбился в меня. Однако после свадьбы я всё чаще ловила его недоуменные взгляды. Казалось, он не мог понять, что, такая как я, может делать рядом с ним, потомком такого знаменитого рода. Когда родилась моя дочь, было сразу видно, что она похожа на меня, этот факт страшно бесил мужа. Я пыталась объяснить, что дети меняются, и вполне вероятно что, когда Клаудии исполнится год, а то и больше, она станет похожа на отца. Однако муж перестал слушать меня, Он нанял целый штат нянек, кормилиц и гувернанток, и велел мне ограничить общение с ребёнком до трёх раз в день. Якобы так делала его мать, когда он был маленьким. Удивительно, но я подчинилась ему. Даже не знаю, что сыграло в этом роль, мой страх оказаться на улице с новорождённым ребёнком, страх потерять обеспеченную жизнь или, что вернее, на меня таким образом действовали психотропные вещества, которые по настоянию мужа мне выписал врач. Результат ты знаешь, нянька не досмотрела за моей малышкой и её похитили. Нет, ты не подумай, я не люблю несправедливые слова. В своё время, до замужества, я тоже успела поработать няней. Просто дело в том, что няне была строжайше запрещено гулять в том парке. Возле нашего дома огромная территория парка, который защищён оградой, также есть сад, даже есть детская площадка, где будет гулять моя малышка, когда подрастёт. Парк, сад, детская площадка – вся эта территория – приложение к нашему дому. Здесь безопасно. После того как мою дочь похитили, няню отвезли в полицейский участок. Сначала она не хотела говорить правду, а потом вынуждена была всё рассказать. Няня, дама среднего возраста, познакомилась на сайте знакомств с мужчиной младше её. Этот мужчина вскружил ей голову. Именно он назначил ей свидание в том парке и в то время. Няня пыталась отказаться, мотивируя это тем, что ей не разрешено выходить за ограду имения. Мужчина настаивал, он говорил, что влюбился и хотел быстрее увидеть предмет своего обожания. Няня ждала его в парке, конечно, женщина растаяла от слов любви. Положив мою малышку в коляску, она вышла из ворот имения. Мужчины на месте не оказалось. Няня долго ждала его, время шло, а его всё не было. Тогда она достала книжку. Чтобы успокоиться, она попыталась углубиться в чтение, но произошло похищение, в результате которого няня потеряла сознание, а моя малышка была брошена в пустом и грязном доме. Кем бы ты ни была в прошлой жизни, я знаю и верю, что спасение моей дочери зачтётся тебе на небесах.

Последние слова Ирен говорила уже в пустоту, Анна ушла. Ушла не далеко, в свой дом. Женщина-призрак заплакала и вдруг вспомнила то, что скрывала даже от себя. Она вспомнила свою дочь, Оливию, вспомнила, как потеряла ее, а так же вдруг четко до мельчайших деталей увидела момент своей гибели. Вспомнила столетие, которое провела в доме, к которому была привязана незримыми нитями. И вот сейчас, события, которые произошли в таможенном дворце для мертвых на реке Сандзу вернули ей память.

КРИК ЖЕНЩИНЫ-ПРИЗРАКА

Анна ещё раз оглядела детскую комнату. Двести лет назад это комната принадлежала её дочери Оливии. Подойдя к одной из стен, женщина-призрак дотронулась до обоев. За два столетия на эту стену было наклеено много слоёв обоев, однако она знала, что самый первый слой – это именно те обои, которые выбрала она, Анна, для детской комнаты своей новорождённой дочери. Анна протянула руку, её рука легко прошла сквозь слой чужих обоев. Ведь вы же помните, что Анна была призраком, а для призраков нет преград в том месте, к которому они привязаны. Конечно, Анна не могла сорвать чужие обои, чтобы обнажить те, которые выбирала когда-то сама. Но, по крайней мере, дотронувшись до обоев, которые когда-то украшали комнату её дочери, Анна смогла вспомнить ещё более чётко, как выглядела детская комната в тот момент, когда новорождённую Оливию внесли в нее.

Ещё раз оглядев комнату, Анна вздохнула. Конечно, за два столетия она часто заходила в эту комнату, но время проведённое в этом доме сейчас вспоминалось женщине-призраку как долгий, очень долгий сон. События прошлого были для неё как размытая фотография, и только сейчас эта фотография обрела чёткость. Обои, которые когда-то Анна выбрала для детской комнаты своей дочери, имели простой, даже не замысловатый рисунок. На обоях была изображена маленькая девочка в пышном, коротком платье, гольфах до колен, и красных башмачках. Девочка держала в руках морковку, и наклонилась над белым, пушистым кроликом, чтобы угостить его морковкой. Я не просто так подробно остановилась на рисунке для обоев, этот рисунок сыграет свою роль в дальнейших событиях нашей повести.

Анна ещё раз посмотрела на свою руку, которая смогла дотянуться до первых обоев на стене и вышла из детской комнаты. Дом был большой, когда-то здесь жила дружная и любящая семья. Однако у Анны не было сейчас желания ходить по комнаты.

Женщина-призрак думала что сейчас, когда она всё вспомнила, её больше ничего не держит в этом доме. Однако ничего не происходило. И это было самым тяжёлым. Как только Анна представила следующую череду десятилетий, которую она проведёт, привязанная к этому дому, ее обуял гнев. Когда Анна была человеком, она почти никогда не давала волю своим эмоциям. Её социальное положение было такого рода, когда женщина вынуждена сдерживать свои эмоции. Постепенно это вошло в привычку. Сдержанность была царицей в том обществе, в котором женщина была вынуждена тогда жить. В своей земной жизни она лишь однажды дала волю гневу. И вот сейчас, через два столетия, она вспомнила это чувство, чувства переполненности. Тогда, когда она была женщиной, женой и матерью Оливии, её гнев был единственным выходом, который помог ей не погибнуть. Сейчас же она просто ненавидела создателя, ту неведомую силу, которая заточила её в этом доме. Женщина не понимала, что тюремщиком для себя была она сама. Впрочем, всё это уже было неважно, Анна понимала одно, она не хочет больше находиться здесь. Осознав это, она закричала. Крик призрака имеет огромную силу. Услышать этот крик могут не только животные, но и люди. Как я уже говорила, дом Анны стоял обособленно. Именно поэтому никто из людей не пострадал от крика женщины. Однако животные, все животные в радиусе 200 км. ощутили ударную волну этого крика.

В городе началось светопреставление. Домашние животные внезапно будто потеряли разум. Они кидались на своих хозяев, калечили себя, пытались уничтожить чужих животных, которым не посчастливилось в этот момент оказаться рядом. Последствия крика длились недолго, около пяти минут, но бед наделали немало. Если бы Анна знала, что её крик будет иметь столь страшные последствия, она бы конечно сдержалась, но женщина-призрак даже не догадывалась об этом. Крик закончился слезами. И что самое удивительное, он достиг своей цели. Анну услышали. И стены темницы, в которой женщина-призрак провела столько столетий, рухнули. Это не образный поворот речи, дом Анны стал на самом деле рушиться. Я уже писала, что крик женщины-призрака имеет огромную силу и эта сила была разрушительной. Вскоре дом превратился в беспорядочное нагромождение камней, элементов мебели, досок – всего, из чего состоит жилище, где прожило много поколений людей.

Анна стояла на руинах дома и не верила своим глазам, она была свободна! И не важно, день на улице был или ночь, теперь это не имело значения. Чуть развернувшись, она легко уловила силу магнита, который тянул её теперь к себе. Этим магнитом был таможенный дворец реки Сандзу. Именно туда лежал путь Анны. Впрочем, кое-что было неправильным. До таможенного дворца Анну должен был сопроводить жнец, но этого не произошло. Анна не знала правил таможенного дворца, не знала, что без сопровождающего она не имеет права войти в распределительный центр для мёртвых. Женщина-призрак просто переступила через своё прошлое, я имею в виду руины дома, и пошла туда, куда её тянуло излучение.

Шла она не долго. Впрочем, время в мире призраков имеет свою длину. Вполне может быть, что за то время пока она летела по воздуху за невидимым для людей излучением, в людском мире прошла неделя, Анне же показалось, что прошло не больше трех минут.