Текст книги "История длиною в вечность. Работа над ошибками"

Ваши тела – их сожжет ли костер или время гниеньем

Их уничтожит – уже не узнают страданий, поверьте!

Души одни не умрут; но вечно, оставив обитель

Прежнюю, в новых домах жить будут, приняты снова…

Так изменяется все, но не гибнет ничто и, блуждая,

Входит туда и сюда, тела занимает любые.

Дух, – из животных он тел переходит в людские, из наших –

Снова в животных, а сам – во веки веков не исчезнет.

Словно податливый воск, что в новые лепится формы,

Не пребывает одним, не имеет единого вида,

Но остается собой. Так точно душа, оставаясь

Тою же, – так я учу, – переходит в различные плоти.

Овидий «Метаморфозы» XV 156—159, 165—172, пер. С. Шервинского

…А жизнь – только слово,

Есть лишь любовь, и есть смерть.

…

Смерть стоит того, чтобы жить,

А любовь стоит того, чтобы ждать.

В. Цой «Легенда»

Каждые 40 секунд в мире один человек добровольно расстается с жизнью…

Ангел мой! Пойдем со мной. Ты – вперед, я – за тобой.

Ты веришь в настоящую Любовь?

Ты веришь в вечную Жизнь?

Ты веришь в переселение Душ?

Ты веришь в существование Ангелов?

Ты веришь в то, что ты можешь ВСЕ?

Ты просто веришь в это или… ты это знаешь?

Пролог

…-R2543, вы слышите меня? – холодный, бесстрастный и абсолютно бесполый голос приник в мое сознание так неожиданно, что я бы обязательно вздрогнул, оставайся по-прежнему в человеческом теле.

– да… слышу, – ответил я, с трудом отрываясь от созерцания бесконечно милого лица.

– что с вами? Вы не справляетесь со своими обязанностями. В последнее время мы наблюдаем сильное снижение вашей работоспособности, – монотонно продолжал говорить механический голос.

– R2543, вы всегда ответственно относились к поставленной задаче. И в отличие от многих других не расходовали драгоценное время по пустякам. Каждая минута на счету – от вашего вмешательства зависит чья-то судьба и даже жизнь.

– я это знаю и делаю все возможное… – возразил я.

– R2543, вы очень высоко цените человеческую жизнь, и это одна из причин, почему вы здесь. Еще совсем недавно вы жертвовали временем, отведенным вам на отдых, не говоря уже о том, чтобы позволить себе какие-либо развлечения… На вашем счету миллионы спасенных жизней. Что происходит сейчас? Это совсем на вас не похоже.

– вы один из лучших, я не побоюсь сказать больше – вы самый лучший, – в нашу беседу проник еще один голос, в человеческой жизни скорее принадлежавший женщине, чем мужчине. – За одни земные сутки в среднем вы успевали отслеживать и по необходимости корректировать сотни жизней. Но в последнее время вас интересует только один объект. И мы хотели бы знать, почему вы выбрали именно ее?

– здесь нет ничего странного: несчастья преследуют эту девушку одно за другим, – попытался я объяснить, чем вызван мой повышенный интерес, – и я не вижу ничего особенного в том, что пытаюсь ей помочь. По каким-то причинам девушка совсем не воспринимает мои сигналы, и меня это тревожит, вот и все. Ничего личного.

– дело действительно плохо, R2543… разве вы не понимаете, что пытаетесь сделать сейчас?

– нет, не понимаю….

– кажется, вы пытаетесь нас обмануть?

– вы же знаете, что это невозможно.

– знаем… Но если здесь замешаны эмоции… в этом случае Чистый Разум перестает быть чистым, и мы должны…

– я понимаю – эмоции губительны для нас. Но, кроме того, что я уже сказал, мне нечего добавить. Эта девушка совсем недавно хотела лишить себя жизни, и я просто пытаюсь ее спасти, – продолжал настаивать я, и это не было ложью.

– вы отнюдь не беспристрастны по отношению к ней, – мягко укорил меня женский голос. – Не заставляйте нас думать, что решение оставить вас здесь было слишком поспешным. По всей вероятности, вы еще не закончили свои дела на Земле…

– я… не знаю. Я просто хочу ей помочь – вот и все…

Глава первая

Приезд в университет

Двое суток на поезде, потом еще пару часов на автобусе, и, наконец, солнечным осенним утром я оказалась на маленьком пыльном автовокзале небольшого старинного городка…

Обвесившись со всех сторон тяжелыми сумками и с трудом волоча за собой туго набитый чемодан, я направилась на поиски такси, которое довезло бы меня до пункта назначения. Шустрый мужичок неопределенных лет в изрядно потертой кожаной куртке, кепке и высоких растоптанных ботинках с заправленными в них линялыми джинсами подлетел откуда-то сбоку, подхватил мой багаж.

– Привет, красавица, куда едем? Домчу недорого в любую точку земного шара, – забалагурил он, а сам, не дожидаясь моего ответа, прытко помчался вперед. Я едва поспевала за ним.

– Мне нужно в Старую крепость… – прокричала я в его быстро удаляющуюся таксиста.

– Понял, понял, не дурак, был бы дурак – не понял бы! – Обернувшись, продолжал зубоскалить он. – Любой каприз за ваши деньги. – Студентка, значит? Или учителка? Для учительницы больно молодая… а может, на раскопки приехала? Сюда многие сейчас едут… Поднимается Старая крепость потихоньку.

– Я учиться здесь буду, – ответила я.

– Так занятия уже идут вовсю! Что же ты опаздываешь? Айяяяй, нехорошо, – попенял он, но я не собиралась ничего ему объяснять.

Мы подошли к видавшей виды машине, которая при ближайшем рассмотрении оказалась старенькой, до самой крыши заляпанной грязью «Нивой». Я поморщилась, и ее владелец заметил это.

– Шофер – военный, машина – танк! – с гордостью сообщил он. – А что толку мыть? Езжу в основном по области, дорог никаких. После дождя – сплошное месиво, – водила лихо закинул мои сумки в багажник. – Садись, красавица! Домчу с ветерком!

– И долго ехать? – обреченно поинтересовалась я. Дорога стала казаться мне бесконечной.

– Дык часиков пять-шесть, не меньше! Но я довезу за час! – Похоже таксист большой шутник. В дороге с ним не соскучишься…

…Из разговора со словоохотливым водителем выяснилось, что прямой дороги в Старую крепость, на территории которой располагался филиал Пс-кого гуманитарного университета, в который я направлялась, не существует. Поэтому приходится делать приличный крюк. Хорошо, что у меня оказался такой веселый попутчик, время с которым пролетело незаметно. Всю дорогу водитель травил анекдоты, и сам же первый начинал смеяться над ними. Но самое главное – он не задавал вопросов типа: «зачем я еду в такую глушь, да еще одна, такая молоденькая и симпатичная», которыми меня достали в поезде сердобольные тетушки.

Я хихикала вместе с ним над бородатыми анекдотами про умных находчивых водителей и жадных тупых гаишников и была благодарна за то, что среди них не было матерных и неприличных.

– Идет экзамен по правилам дорожного движения. Экзаменатор:

– Перекресток. Тут вы, тут автобус, тут грузовик, тут мотоцикл. Кто проедет первый?

– Таксист.

– Почему таксист??!! Откуда там взялся таксист??!!

– Да хрен его знает, откуда эти таксисты берутся!

Настроение поднималось с каждым новым анекдотом.

– Едет таксист мимо поста ГАИ, навстречу ему выскакивает ГАИшник и машет палочкой…

Таксист останавливается, открывает дверь и спрашивает ГАИшника:

– Тебе куда?

– Никуда… – растерялся ГАИшник.

Таксист: – А че ты, блин, тогда голосуешь?

…Местность вокруг была довольно однообразной, населенных пунктов практически не встречалось. За все время пути мы проехали пару деревенек со смешными названиями Нижние Пеньки и Верхние Пеньки. Лесные массивы чередовались с убранными полями, и снова леса, леса, по обеим сторонам дороги, которая становилась все хуже и хуже: сплошные ямы и колдобины. Временами асфальт заканчивался, и приходилось ехать по грунтовке, размытой недавними дождями. Голова болталась из стороны в сторону, грозя вот-вот отвалиться, и, если бы меня не отвлекал своими анекдотами водитель, путь этот нельзя было бы назвать приятным.

– Эх, Рассея-матушка! Когда ж заживем-то по-человечески? – глубоко вздохнув, задал он риторический вопрос и задумался буквально на минуту, чтобы выдать новый анекдот:

– Немецкий водила делится впечатлениями о России: «Асфальт у них такой же черный, как и у нас, только в дождь пожиже!»

– Вот ведь, и смех, и грех! – отсмеявшись, снова завздыхал он. – Ведь как говаривал Пушкин? «В России две беды – дураки и дороги». Или это не он сказал?

– Точно не известно. Эта фраза кому только не приписывалась: и Карамзину, и Гоголю, – ответила я.

– Вона как! – таксист с уважением посмотрел на меня и почесал в затылке. – А я-то думал, точно Пушкин, кто ж еще?

Грунтовая дорога петляла, проходя через лес – иногда не было видно ничего, кроме деревьев, и тем внезапнее перед нами открылся захватывающий вид. Из дымки утреннего тумана показалась Старая крепость, расположенная на высокой горе с крутыми отвесными склонами, гордо и величаво возвышавшаяся над окрестностями. Прямо у подножия горы ютилась небольшая деревенька, утопающая в садах. На мгновение золотом сверкнули в лучах солнца купола церкви. Серебристой змеей, извивающейся по широкой равнине, блеснула река – она появилась откуда-то издали, и, описав дугу, исчезла за холмом….

Я с интересом и восхищением вглядывалась вдаль, наслаждаясь приближающимся величественным силуэтом. Эта гора на огромной сплошной равнине, возникшая здесь по необъяснимой прихоти природы, и каменная громада крепости, словно сросшаяся с ней, смотрелись по меньшей мере неожиданно…

Вот она, значит, какая – Старая крепость! Я знала о ней немного, только то, что прочитала в интернете: что построена она еще в XII веке, когда-то здесь был большой город, но так случилось, что его названия уже никто и не помнил. На территории крепости раньше находился женский монастырь, точная дата его основания неизвестна. Впервые о нем упоминается в 1299 году. Его неоднократно перестраивали и реставрировали, а незадолго до революции здание было отдано под женское епархиальное училище.

Филиал Пс-кого университета обосновался здесь сразу после окончания Великой Отечественной. В результате почти четырехлетней фашистской оккупации и постоянных бомбежек в области осталось мало помещений, пригодных для учебы. Так как старое здание университета в Пс-ве было полностью разрушено, его временно расположили в бывшем монастыре, подремонтированном на скорую руку. Но, как известно, ничто не бывает так постоянно, как временное. Сколько лет прошло с тех пор, а студенческий городок по-прежнему находится здесь. Большинство учащихся одновременно являются волонтерами: в свободное время помогают археологам с раскопками.

Недавно стали поговаривать, что университет доживает здесь последние годы. В соседнем Н-ске уже близилось к завершению строительство нового современного здания со всеми удобствами. А Старая крепость с ее богатейшей историей и древними памятниками архитектуры была объявлена музеем-заповедником, который после завершения реставрации и строительства дороги станет местом массового посещения туристов. И все же я очень надеялась, что мне удастся успеть закончить учебу именно здесь, в этом чудесном месте, словно насквозь пропитанном запахом старинных легенд и дыханием многовековой истории.

Когда-то здесь кипела жизнь… Чего только не повидали на своем веку эти древние стены и башни. Они помнят князя Александра Невского, приезд Ивана Грозного, дела Петра Великого… Воображение унесло меня в заоблачные дали. Сколько вражеских войск разгромлено здесь? Эпидемии, болезни и моры, пожары и войны тысячами уносили жизни людей, которые жили, трудились, любили, рождались и умирали за этими стенами…

А сегодня в крепости тихо, и ничто не мешает ее спокойному созерцанию – только воображение может воспроизвести гром пушек, свист стрел, удары стенобитных орудий, крики сражающихся и стоны раненых, дым пожаров… Представив это, я содрогнулась, словно почувствовала незримое присутствие самой Смерти, но постаралась не думать о грустном.

Смерть повсюду, не только здесь. Она везде. Зато какой простор для фантазии в местах, подобным этому, какая благодатная почва для изучения древностей! Каждый камень здесь – уже история! Мне всегда хотелось жить в старинном городе, но я родилась и выросла среди новостроек, безликих и похожих друг на друга, как близнецы…

…Пока я размышляла, дорога, вдоль которой росли густые деревья, отбрасывающие глубокую тень, стала забирать вверх, петляя по холму. Несмотря на начало осени, все еще ярко зеленели луга с мирно пасущимися стадами. С левой стороны дороги осталась деревушка, прилепившаяся к каменной подошве крепости и надежно укрытая от посторонних глаз яблоневыми садами. Ветви деревьев тяжело клонились вниз, в приоткрытое окно машины проник дурманящий запах зеленых яблок.

– Антоновка, – смачно втянул в себя воздух таксист, – нынче урожай на яблоки знатный.

Мы переехали по каменному мосту через глубокий овраг, оказавшись на небольшой, вымощенной разномастным булыжником площадке.

– Все, приехали, – сказал водитель, останавливая машину рядом со стеной, сложенной из серовато-белого известняка…

Где же здесь университет? Никакой вывески, извещающей об этом, я не обнаружила, но вопросов решила не задавать. Разберусь на месте. Я расплатилась с таксистом и от души поблагодарила его.

– Нема за шо, – подражая украинскому говору, подмигнул он мне и махнул рукой в сторону ворот, находящихся чуть левее. – Тебе вон туда. Там заповедная зона, проезжать могут только машины сотрудников. Нашему брату туда нельзя.

Я вышла и хотела забрать свои вещи, но таксист не спешил открывать багажник. Он как-то враз посерьезнел, и я отчетливо поняла, что он гораздо старше, чем показалось вначале. Я почувствовала, что он хочет сказать мне что-то очень важное и тревожащее его, но не решается. Когда он снова заговорил, тон его переменился: больше не было шутника-балагура, развлекавшего меня всю дорогу своей болтовней.

– Про эту местность слухи разные ходят… Старые люди говорят, будто проклята она… ты ничего об этом не слыхала?

Я отрицательно покачала головой, но мне стало любопытно:

– А что именно говорят?

– Разное… К примеру, что в здании университета раньше был женский монастырь, а сейчас там привидение бродит – Белая Монахиня. Мол, распугала она всех тутошних монашек, они и разбежались. Поэтому монастырь и закрыли в свое время. А монахинь по другим монастырям расселили. Привидение это тут частенько встречают… – Он пристально следил за моей реакцией. – Ты как, нечистой силы не боишься?

Я пожала плечами:

– Бояться нужно не привидений, а живых людей.

– Так-то оно так, – почесал таксист в затылке, – но ведь слухи ни с того ни с сего на ровном месте не появляются. И потом, леса у нас тут дикие, болота. Медведи, волки водятся… Нет-нет, да и пропадают людишки. Ты уж будь поосторожнее, дочка. Вижу, человек ты хороший… Меня Власом звать. Ты, ежели что, обращайся. Вот, может, съездить куда надумаешь, – он вырвал лист из блокнота, огрызком карандаша нацарапал номер телефона. – Тебя как звать-то?

– Арина, – представилась я и вздохнула. Ну вот, сглазила… Только порадовалась, что водила попался нормальный, в душу не лезет, как он тут как тут со своими советами, смахивающими, честно говоря, на бред сумасшедшего.

– Ну, счастливо тебе, красавица, – снова радостно заулыбался Влас.

– До свидания! – вежливо попрощалась я и, проводив глазами ревущий, как дикий зверь, джип отечественного производства, вздохнула. Вместо того чтобы пугать дурацкими страшилками, лучше бы помог дотащить вещи до общежития.

После этого разговора на душе остался неприятный осадок. Не то чтобы я поверила россказням таксиста, но хорошее настроение вдруг пропало, снова уступив место тревоге и сомнениям. Что ожидает меня здесь? Как сложится моя жизнь? Правильно ли я сделала, сбежав в это богом забытое место?

Вокруг ни души. И так тихо… Странно, но у меня вдруг возникло чувство, будто когда-то я уже бывала здесь. Это место казалось мне смутно знакомым. Но я тут же одернула себя: хватит мистики, во всем виноват слишком болтливый таксист, как его там? Влас. Может, это была всего лишь его очередная шутка? Решил разыграть наивную студентку. Может, он всех приезжих так разводит? Со своим не в меру развитым воображением и впечатлительностью я слишком легко поддалась на провокацию…

…Шум мотора старенькой «Нивы» уже давно стих вдали, а я все стояла в нерешительности, слушая, как ветер перебирает листву. Где-то замычала корова, ей в ответ беззлобно забрехала собака, после чего снова воцарилась первозданная тишина.

Вздохнув, я решительно подхватила пожитки и пошла искать общежитие.

Глава вторая

Первые впечатления

Погода радовала. Лето как будто не собиралось прощаться: ярко светило солнце, а столбик термометра в последние дни и не думал опускаться ниже +20 градусов. Только вечерами становилось по-осеннему прохладно.

Это последнее горячее дуновение лета перед тем, как осень окончательно вступит в свои права, когда воздух прозрачен и свеж, листья на деревьях еще не тронули первые заморозки, в воздухе летают тонкие серебряные паутинки и кажется, что у тебя все еще впереди, называется бабьим летом. В этом году оно растянулось почти на целый месяц, что уже само по себе было необычным.

Я навсегда и до мельчайших деталей запомнила, как впервые ступила на ставшую впоследствии мне такой родной землю. Мое нынешнее состояние полностью отвечало этому месту – тихому, даже глухому, со своей особой энергетикой, присущей древним поселениям. Ведь эти края по свидетельству археологов были обитаемы еще в эпоху неолита! Ощущение причастности к чему-то великому, к неразгаданным многовековым тайнам и загадкам осенило меня на этой выщербленной мостовой. Вдыхая запах теплых камней, нагретых на солнце, я затрепетала от ощущения мощи стен, высоты башен, от умений наших далеких предков, построивших эту крепость назло всем врагам.

Здесь словно застоялось время… Кроме нескольких автомобилей, припаркованных возле длинного серого приземистого здания, ничто больше не напоминало о цивилизации. Разве что каменная стена с левой стороны – полуразрушенная, затянутая зеленой фасадной сеткой и окруженная строительными лесами. Возле нее чернела глубокая яма, огороженная красными флажками, копошились какие-то люди.

Рядом с длинным, желтоватого цвета двухэтажным зданием, центральную часть которого, увенчанную куполом, поддерживали массивные колонны, расположенные по обеим сторонам широкой лестницы, раскинулся небольшой сквер. Чуть дальше, в тени старых корявых дубов, высилось простое одноподъездное серое строение в пять этажей. Похоже, это и есть общежитие. Туда я и направилась, прикоснувшись напоследок ладонью к прохладной каменной кладке…

Комендант общежития – женщина неопределенных лет, с растрепанными, давно не мытыми волосами и помятым лицом – встретила меня сурово. Недовольно пробурчала что-то в ответ на мое приветствие, и рявкнула:

– Чемоданы оставьте в коридоре, и так тут не развернуться-не повернуться. – Я послушно выставила вещи за дверь.

– Как фамилия? – она начала копаться в бумагах, беспорядочно разбросанных на столе.

– Сергеева, – ответила я. – У вас должен быть приказ о моем переводе.

– Какой факультет?

– Филологический…

– Заполни пока анкету и заявление, – комендантша сунула мне в руки два опросника и чистый лист бумаги.

– Почему две анкеты? Тут одни и те же вопросы? – я попыталась возмутиться, ужасно не хотелось после утомительного пути заполнять кучу бумажек.

– Потому что так положено, – отрезала она. – Анкета заполняется в двух экземплярах. – Вздохнув, я принялась за дело, вписывая стандартные данные: Ф.И.О, дата и место рождения, сведения о родителях, адрес по прописке, индивидуальный номер налогоплательщика, номер страхового свидетельства и т. п.

После долгих поисков приказа о моем переводе неприветливая администраторша попросила мой паспорт, медицинскую справку, фотографии и начала заполнять бесконечные формуляры. В то же самое время она монотонно перечисляла мне правила проживания в общежитии:

– На каждом этаже есть душевые, туалеты, кухни, комнаты для занятий – это помещения общего пользования. Администрация обеспечивает чистоту только душевых и туалетов. Что касается комнат, кухонь, коридоров, комнат досуга, то порядок в них поддерживают сами студенты. Дежурство по графику. График составляет старший по этажу. Посудой студенты не обеспечиваются, выдается только постельное белье. Смена белья – 1 раз в 10 дней.

– Это понятно? – вопросительно подняла она на меня недобрые, пронизанные красноватой сеточкой капилляров, глаза. Я молча кивнула.

– В женском блоке после 21.00 лицам противоположного пола находиться запрещается. Это тоже понятно? – Еще один пристальный взгляд в мою сторону. – За порчу имущества в комнате вы лично несете полную материальную ответственность. В период летних каникул вы должны освободить место в общежитии…

Я также прослушала правила соблюдения пожарной безопасности и правила пользования местами общего пользования, расписалась в журнале инструктажа, и, наконец, получила ключи от комнаты вместе комплектом застиранного постельного белья.

«Да уж, это тебе не дома. Привыкай!» – подумалось мне. Хотя дома было немногим лучше… Здесь я по крайней мере не буду слышать постоянных придирок и оскорблений матери. И здесь ничто не будет напоминать мне о том, из-за чего пришлось уехать из родного города…

…Наконец я отперла дверь своей комнаты, втащила в нее свои пожитки и огляделась, – здесь начинается моя новая жизнь, и в ней, я уверена, все будет просто замечательно!

Новое жилище мне сразу понравилось: даже не ожидала, что комната в общежитии может быть такой милой. Наверное, это заслуга той девушки, что живет здесь. Не верится, что малоприятная комендантша так позаботилась об уюте для студентов. Комнатка, конечно, небольшая: места впритык хватает лишь для двух узких кроватей, стоящих вдоль стен, письменного стола и шкафа для одежды. В неглубокой нише спрятался старенький дребезжащий холодильник. Над кроватями – книжные полки, частично заполненные учебниками. Возле входной двери – небольшое зеркало, на полочке – губная помада, флакон духов и маленькая круглая щетка для волос.

Высокие стрельчатые окна смотрят прямо на крепостную стену, над которой вознесли узловатые ветви могучие вековые дубы. На окнах – простенькие короткие занавески персикового цвета. Стены выкрашены в тот же цвет, только на несколько тонов светлее. На полу – небольшой коврик.

Нигде ни пылинки, пахнет чистотой и свежестью. Одна из кроватей аккуратно заправлена, на вторую, которая теперь принадлежала мне, я сложила вещи и постельные принадлежности.

В общем, я осталась вполне довольна осмотром. Бросив сумки и чемодан возле двери, я как была в джинсах, кроссовках и клетчатой рубашке, упала на кровать и вздохнула с облегчением. Ну что ж, теперь это мой дом. А здесь ничего! Мне нравится! Хоть и тесновато, но очень уютно.

Я не торопилась разбирать чемодан – слишком вымоталась после дальней дороги. Растянувшись на матрасе, просто лежала, тупо уставившись в потолок. Соседка, по всей видимости, появится не скоро. Учебный год уже начался, и сейчас, в десять часов утра, занятия в университете в самом разгаре…

Интересно, с кем мне придется делить эту комнату, найдем ли мы общий язык? И как вообще сложится моя жизнь здесь… размышляя об этом, я не заметила, как заснула.

– Опаньки! – раздалось прямо у меня над головой. Еще плохо соображая после сна, я резко вскочила, так, что даже голова закружилась. В комнате сильно пахло терпкими духами. Передо мной, уперев руки в бока и бесцеремонно разглядывая меня, стояла очень красивая девушка: раскиданные по плечам длинные темные волосы, смуглая кожа, ярко накрашенные глаза. Темное, очень простое и элегантное платье плотно облегало ее фигуру, подчеркивая тонкую талию и высокую грудь.

– Привет! – поздоровалась я, с трудом продирая глаза.

– Привет, привет! Значит, ты моя новая соседка? – девушка бесцеремонно разглядывала меня. – Ну, тогда давай знакомиться!

– Арина, – представилась я.

– Хм, редкое имя, – хмыкнула та. – А я – Ксения, но мне нравится, когда меня называют Ксюшей. Для родных и друзей я – просто Ксю. Уверена, что мы станем подругами, поэтому… просто Ксю, договорились?

– Договорились, – улыбнулась я. Соседка мне определенно нравилась. В ней не было ни капли заносчивости, похоже, она открытый и искренний человек. Оказалось, что учиться мы будем на одном факультете, на одном курсе, и я надеялась, что и в одной группе.

– Ты откуда приехала? – Я назвала город, в котором родилась и выросла, но Ксю ничего не слышала о нем. Сама она приехала из Санкт-Петербурга.

– Ты, наверное, думаешь, как меня из Питера занесло в эту дыру? – скривила она недовольную гримасу. – Все банально и просто. Виновата любовь! – приложив руку к сердцу, девушка вздохнула и закатила глаза.

– К экзаменам я абсолютно не готовилась, сама понимаешь, какая может быть учеба, когда я влюбилась, как кошка! И вот результат – вместо того, чтобы учиться в Москве или в Петербурге – я здесь! Родителей чуть инфаркт не хватил, когда они узнали, что я везде провалилась. Была там еще одна некрасивая история… Но я не хочу об этом вспоминать! Самое ужасное, что тот парень, из-за которого у меня сорвало крышу, поступил со мной по-свински – подставил меня и свалил в неизвестном направлении, даже не попрощавшись. Но я благодарна ему за науку, – Ксю весело рассмеялась, тряхнув темной гривой. – Я хотела устроиться на работу в какое-нибудь кафе или магазин, но отец не разрешил. Отправил меня в это захолустье, пока все не утрясется. Вот такая вот со мной приключилась история с географией… Но здесь оказалось не так уж и плохо! Скучновато только…

В этом я не могла с ней согласиться. Как здесь может быть скучно? Здесь столько всего любопытного. Но я не стала спорить, интересы у всех разные.

– А ты? Как ты здесь очутилась? И почему опоздала к началу учебного года? –поинтересовалась соседка.

Мне не хотелось говорить об этом ни сейчас, ни когда либо еще. Но рано или поздно все равно придется рассказать о себе, растревожить рану, только-только начинавшую понемногу затягиваться. Она уже не так болела, но все еще ныла. А иногда, как в эту самую минуту, напоминала о себе острой болью. Перед глазами замелькали события, лица… Время будто раскололось, дало трещину, и я начала проваливаться в нее… Усилием воли я всплыла на поверхность сознания, не позволяя омуту памяти окончательно поглотить меня.

– Да примерно тоже самое… Только устроил меня сюда не отец, а одна добрая женщина. Но давай не будем об этом сейчас, хорошо? – мягко попросила я свою новую знакомую. – Я слишком устала с дороги, а рассказывать коротко, как ты, не умею. Это займет у меня гораздо больше времени…

– Хорошо, – легко согласилась та. – Но скажи хотя бы, как тебе здесь? – она присела ко мне на кровать и повела рукой вокруг, призывая оценить обстановку в комнате.

– Классно! Так мило, уютно, даже не ожидала, что в общежитии может быть так здорово, – искренне похвалила я.

– Родители сделали ремонт, видела бы ты, что здесь было! – фыркнула она. – Побелка на голову сыпалась, а из окна дуло так, что тушите свет!

– У тебя очень заботливые родители, – я ей немного даже позавидовала. А вот обо мне, к сожалению, позаботиться некому…

– Я уж думала, ко мне никого не подселят, буду кайфовать одна! Ой, – спохватилась она, – ты не подумай, что я не рада тебе! Просто быть полной хозяйкой в комнате так круто, хотя иногда, конечно, скучновато бывает. Зато все вещи на своих местах. Знаешь, – призналась она, – ненавижу, когда трогают мои вещи. Я, в общем-то, не вредная, но становлюсь просто мегерой, когда в комнате беспорядок.

Засмеявшись, я поспешила успокоить соседку:

– Не думаю, что ты действительно можешь быть такой, но клятвенно обещаю, что всеми силами буду поддерживать порядок!

– Класс! – Ксю ослепительно улыбнулась. – Ну давай тогда распакуем твои чемоданы, а потом я покажу тебе, где у нас тут что находится. Хотя нет… Ты успела поесть с дороги?

Услышав отрицательный ответ, она нахмурилась:

– Я так и знала. Тогда план такой: перекусим что-нибудь в столовой, пока она еще открыта, после обеда я покажу тебе университет, ну а потом уже займемся твоим обустройством, лады?

– Лады! – засмеялась я. Как ей можно в чем-то отказать? – Но сначала мне бы все-таки хотелось принять душ, – попыталась я внести свои коррективы.

– Окей, – снова легко согласилась она.

«Что ж, похоже, мы поладим», – подумала я. И, забегая вперед, скажу, что мы и правда легко нашли общий язык и даже подружились при всей нашей несхожести. Ксю – общительная, деятельная, вспыльчивая и импульсивная – словом, настоящий холерик, и я – меланхолик, медлительная и предпочитающая проводить время в одиночестве, погруженная в свои переживания…

…Душ придал мне бодрости. Переодевшись, я почувствовала себя просто отлично и поняла, что сильно проголодалась.

– Столовая здесь работает с 12.00 до 15.00, есть еще буфет. Он открыт с 10.00 утра до 10.00 вечера. Правда, там нет ничего особенного, так, кофе, чай, пирожки, салатики. Зато можно купить самое необходимое: хлеб, молоко, соль, спички, пиво, сигареты и все такое, а остальное можно покупать в деревенском магазинчике или в Н-ске, там полно супермаркетов, – просвещала меня Ксю по дороге в столовую. – Обычно все завтракают и ужинают в общаге, а обедают в столовке. Так удобнее, сама увидишь. Ну, а если уж готовить совсем не хочется, то в буфете можно и позавтракать, и поужинать, если не боишься заработать гастрит. У меня, например, от их пирожков уже изжога, – она состроила уморительную гримасу.

В столовой мы взяли пюре с голубцами, компот из сухофруктов и ватрушку с повидлом. Я только сейчас поняла, насколько голодна, поэтому поставила на свой поднос полстакана сметаны и, подумав, добавила вторую ватрушку.

– Ну ты сильна! Что, неужели все это съешь? – засмеялась Ксю.

– Угу, – промычала я, на ходу откусывая изрядный кусок свежайшей выпечки. Еда оказалась горячей, очень вкусной и совсем не дорогой. Хотя на будущее не стоит так шиковать. Я знала, что мне следует экономить деньги, но сегодня решила как следует поесть.

Ксю, то и дело приветствуя кого-то, махала рукой. К нам без конца подходили и ребята, и она всем представляла меня, то одному, то другому, но я почти никого не запомнила. Кажется, Ксю знает тут всех. И все знают ее. Какая бешеная популярность! Но я совсем не стремилась к этому и чувствовала себя не очень уверенно под изучающими взглядами незнакомых людей, а потому поторопилась побыстрее закончить с трапезой.

Потом Ксю провела меня по длинным узким университетским коридорам, показывая кабинеты, актовый зал, деканат и спортзал, по пути развлекая болтовней о студенческой жизни и причудах некоторых преподавателей. Несмотря на облезлые стены и местами обвалившуюся штукатурку, на тесные, похожие на монашеские кельи классы, мне здесь очень понравилось.