Текст книги "Как выйти замуж"

Глава 7. Замуж с ребёнком

Вопреки сложившемуся в глупых головах мнению про то, что устроить свою личную жизнь, имея на руках ребёнка невозможно, почти все знакомые мне женщины, оставшиеся после развода с дитём, а то и с двумя, вполне себе вышли замуж повторно. А кто и в третий раз.

И что самое интересное – замуж они все вышли удачно. За приличных взрослых мужчин, с жильём и прочими материальными благами. И детей жены от первого брака эти мужчины принимали если не как своих, то очень тепло и с заботой.

Вокруг ходят толпы юных, свежих, не обременённых детьми и предыдущими браками женщин, и всё никак не могут личную жизнь устроить, а эти – с неудачным прошлым и хулиганистыми малышами в анамнезе так удачно замуж выходят, что хоть вешайся от зависти.

Мужики-то у них всё сплошь серьезные, надёжные и в себе уверенные. Иногда не самые умные, но почти всегда работящие и заботливые.

И возникает справедливый вопрос – ну вот почему так? Почему они со своими «довесками» так хорошо устраиваются? В чём секрет? Где ответ на этот важный вопрос?

Как ни странно, ответ в самих матерях-одиночках. И в их детях.

Вот кто такая типичная тридцати-пятидесятилетняя женщина с ребёнком?

А вот вам пусть обобщённый, но почти всегда схожий портрет таких женщин:

За плечами – неудачный брак. Как правило, по любви, бывший муж хотел ребёнка, почти всегда радовался беременности, но в первые три года после рождения малыша брак распался.

Знаете, почему? Потому что мужчина не выдержал того сумасшествия, которое случается после того, как в семье появляется младенец. Не выдержал бессонных ночей, не выдержал свалившихся проблем, резко возросшего уровня ответственности.

Очень часто – не смог смириться с изменениями, случившимися с молодой матерью. Он ведь на ком женился – на красивой ухоженной девушке с лёгким характером, способной сорваться среди ночи на другой конец города за приключениями, интересной, начитанной, уютной и заботливой.

Его жена прекрасно выглядела, встречала его вкусными ужинами и, будучи за рулём, забирала его пьяненького с вечеринок. Ему друзья завидовали – ах, какая она у тебя лёгкая, светлая и прекрасная! И мозг не выносит, как некоторые курицы…

Она ему смс-ки слала игривого содержания, типа «А я сегодня без трусиков» или «Сегодня вечером тебя ждёт сюрприз»! Его жена была девушкой-мечтой и замечательной хозяюшкой.

А сразу после рождения ребёнка эта «мечта» вдруг превратилась во что-то ужасное.

Знаю несколько случаев, когда недовольство мужа начиналось прямо за порогом роддома. Знаете, на какую тему? А на романтическую.

Муж этого ребёнка ждал изо всех сил! Он с друзьями «ножки обмывал» так, что соседи милицию вызывали, а с похмелья к выписке из роддома всю квартиру полночи шариками и цветами украшал, лимузин нанял, фотографа-аниматора пригласил, к празднику готовился – а из дверей роддома вместо счастливой, намакияженной и пышущей вселенской любовью красотки в обтягивающих попу модных джинсах выползла бледная тушка с синяками под глазами, собранными в непонятный хвостик волосами и в растянутой на пузе одежде. Ей, видите ли, старая добеременская одежда уже не подходит, а из подходящей по размеру есть только та, которая на девятимесячный живот рассчитана.

И вместо того, чтобы радоваться шарикам и толпе пьяных и орущих от радости друзей, свежеиспеченная мамаша злобно пшикает на всех, мол, не орите, пошатывается и очень хочет домой в свой, не общественный душ.

Она не оценивает заваленную букетами квартиру. Наоборот – молодая мама почему-то просит убрать вазы с растительностью из-под ног. Она об них почему-то спотыкается.

И радостно-пьяненьких друзей просит удалиться, и вечеринку по поводу пополнения семьи молодая мамочка не одобряет. Она, видите ли, устала, ребёнку нужна тишина и вообще, когда в доме младенец, негоже в этот дом звать толпы людей, покрытых разными микробами. Особенно лучшего друга Ваську надо поскорее выгнать – у него, знаете ли, сопли и кашель.

И с этого момента в семье начинается совсем другая жизнь. Обычно к этой жизни ни молодая мама, ни новоиспечённый папаша не готовы.

Они не готовы к орущему младенцу, к вонючим подгузникам, к постоянной усталости, к маститу и болящей груди размером с две дыньки-«колхозницы». К отсутствию полноценного секса. Да какого там полноценного секса – к отсутствию сна как такового!

И если женский организм к этим изменениям как-то приспосабливается (ну природой в нас это заложено!), то мужское туловище так жить не согласно. Особенно если туловище молодое и не очень умное. И уж тем более, если это туловище – единственный ребёнок в семье.

То есть к заботе о других детях не приспособленное. Если его одного любили и никого другого любить не приходилось.

Молодой папа находит тысячу оправданий своему недовольству. Самая распространённая – я работаю, я устаю, а дома нет возможности отдохнуть. Есть еще моё любимое – «Она постоянно дома сидит, а я пашу как проклятый!».

Каааанеееечно! Дома у него жена сидит. Не делает ничего, ага.

Я бы за такие слова при разводе повышенные алименты требовала, честное слово!

И начинается конец семьи.

Вместо красивой и ухоженной девушки дома мужчину ждет издёрганное привидение, способное спать стоя, прислонившись к дверному косяку.

Вместо вкусных ужинов и «Милый, хочешь сегодня мясо по-бургундски?» в доме из еды только смесь для искусственного кормления, куриный бульон и сухарики.

К когда-то красивой и упругой груди супруги теперь не прикоснуться – из неё постоянно выделяется молоко, а сама грудь периодически болит. Болит до слёз – а не до сладострастных стонов.

И вместо запланированных во время прекрасной беременности романтичных прогулок с коляской по осеннему парку – «Милый, погуляй часик с ребёнком, а? Я спать хочу…». И приходится одному по грязи с коляской круги в ближайшем сквере наматывать в компании таких же «околяснутых» папаш и бабушек. Потому что выходные – единственное время, когда мама может хоть на часик остаться дома одна.

Кстати, это «одна» обычно вместо сна превращается в «уберусь-ка я по-быстрому, поглажу и полы помою…». То есть нагулявшийся папаша (Герой! Жене помог! Целый час с ребёнком гулял вместо того, чтобы в компьютере позависать! Коляску на третий этаж затащил! Мужик!) приходит не к отдохнувшей жене, а к еще более затурканной мамочке, которая вот только полы помыла – а он в прихожую коляску с грязными колёсами закатил и ботинки свои с прилипшей на них листвой и собачьими какашками тут же раскидал.

Поэтому тряпку в руки – и опять все намывать. Отдохнули, девочки. Не расслабляемся.

Короче, вместо благодарности за то, что мужчина подвиг совершил и в парке коляску покатал, молодой папаша получает очередную порцию недовольства. И это его бесит.

А ещё ему надоело, что жена выглядит как мочалка. Что вместо смс-ок про секс ему шлют списки покупок, что умные разговоры про серьёзные вещи сменились нытьём про подгузники, сыпь на детской попке и переживаниями об консистенции и цвете младенческих какашек.

И дома уже никак отдохнуть не получается. Даже если квартира не однокомнатная (у обычных молодых семей хоромы редко бывают) и есть возможность переселить маму с ребёнком в отдельное помещение, то ночной плач младенца, возня с заменой подгузников, ночные кормления и прочие ритуалы и процедуры всё равно не дают молодому папаше полноценно выспаться.

И идёт наш отец-героин с утра на работу уставший и с недосыпом. А баба-то дома остаётся! Сидеть и ничего не делать!

А теперь та же ситуация глазами женщины.

Я хочу спать. Ребёнка надо кормить каждые 2-4 часа. То есть о том, чтобы поспать одним куском хотя бы шесть часов, так необходимых человеческому организму, речи быть не может. Надо просыпаться и кормить. Заснуть во время кормления страшно – нас за это ещё в роддоме ужасно ругали. Можно заспать. Можно случайно задавить ребёнка. Может вообще что угодно случиться. Поэтому не спать – кормим!

В промежутках между кормлениями – описанные пелёнки-распашонки в стирку (Господи, благослови человека, изобретшего стиралку-автомат!), уже высохшие – погладить, рубашки мужа тоже надо в человеческий вид привести, плюс ещё чего-то по хозяйству немножко сделать, и хоп-па! Опять кормление.

А я хочу спать. Хронически. До потери сознания. Я действительно могу уснуть стоя…

Я хочу есть. Нормальную еду, ту самую, на которую у ребёнка может быть сыпь и аллергия. Я больше не могу есть гречку с варёной говядиной. Я хочу шаверму. И пепси-колу. И сильно перчёной свинины хочу кусок сожрать! А ещё я хочу спааать…

Я хочу в ванну. Полежать, попениться. Намазаться кремами-скрабами и побалдеть.

Но в душ я гоняю, когда удаётся. И урывками. И с открытой дверью – вдруг ребёнок заплачет.

И вообще, выглядеть я стала действительно плохо. Недосып, усталость, старая одежда по размеру уже не подходит, а за новой ещё надо как-то выйти в магазин. И там её примерить. И купить. И всё это сделать в перерывах между кормлениями, с неудобными прокладками в специальном бюстгальтере. И всё это с ребёнком на руках, с раздеванием-одеванием этого ребёнка в магазине, чтобы не вспотел, а потом не простудился. То есть примерка и покупка одежды превращаются в сатанинский обряд.

Так что – ничего страшного, пока похожу в растянутых за время беременности штанах и свитерах. Потом куплю.

И накрашусь потом. И волосы подстригу потом. Красить эти самые волосы пока нельзя – грудное вскармливание, мать его. При нём вообще много чего нельзя. Ни мелирование сделать, ни флюорографию. Потому что ребёнку вредно.

А ещё я хочу общаться с людьми. Я устала сидеть в четырёх стенах. Я не могу полноценно общаться с подругами – они занятые люди, у них работа, свои дела. Мой круг общения – такие же, как я, мамашки. И то это самое «общение» начинается тогда, когда малыша можно вывезти на детскую площадку и посадить в песочницу. Вот вокруг этой песочницы и собирается компания мамаш с их мамашскими интересами. А другого общения – минимум. Разве что маме на жизнь пожаловаться и мужу вечером мозг повыносить.

Да-да, именно повыносить. Он с работы приезжает уставший и задолбанный – а тут одичавшая жена с идиотскими разговорами. А то, что ей просто физически надо с кем-то говорить – не важно.

Она же дома сидит! Ничего не делает! И выглядит плохо. И разговоры все только про ребёнка.

И вообще – он не на этой курице женился. Он устал от такой жизни.

А ещё в семье с деньгами не очень хорошо становится. Работает-то один мужчина, у молодых мамаш редко бывает декретное пособие такого размера, чтобы о финансах не беспокоиться. А расходы возросли!

Мужики, кстати, в такие моменты почему-то вдруг себя прямо вот кормильцами и добытчиками мамонтов начинают считать. С одной стороны, конечно, это так и есть – он сейчас один на троих зарабатывает. А с другой – ты, когда беременности радовался, о чём думал? Чем кормить семью собирался? Про то, что жена как минимум на год дома засядет без зарплаты, ты не думал? Так чего ты сейчас задолбанную жену необходимостью покупки подгузников и детской одежды попрекаешь?

Особо креативные мужья в это нелёгкое время начинают жену высокомерно гнобить – мол, куда ты без меня денешься, я вас кормлю, а ты от меня зависишь. Поэтому сиди и не квакай.

А ещё женщина становится раздражительной, плаксивой и демонстрирует прочие эмоциональные нестабильности. А что вы хотели? Тут тебе и гормоны шалят, полная перестройка организма, и резкая смена деятельности – падение от деловой офисной девицы до затурканной домашней курицы за какие-то считаные месяцы, и недостаток общения – словом, полный набор вполне объяснимых поводов для «набекренившейся кукухи».

И ещё масса непредвиденных, но многочисленных и несправедливых обид. С одной и с другой стороны. Оба устали. Оба на нервах. Обоим изменения во второй половине категорически не нравятся.

Словом, хана семье.

Особо трепетные мужчины решают, что им проще платить алименты (или не платить – как вариант) и свалить из семьи. Не особо трепетные – на «нелепые хотелки» жены плюют и частенько загуливают. По бабам, в смысле, ходить начинают. По не обременённым материнскими обязанностями, а поэтому по хорошо выглядящим и лёгким в общении бабам они уходят.

От совсем омудачившихся дяденек жёны сами сбегают. С маленьким ребёнком на руках. Ибо лучше одной жить, чем вот с этим презервативом.

В итоге – с мужем или без него – к трём годам ребёнка среднестатистическая женщина становится младшим братом Терминатора. В смысле, сестрой.

Она может не спать сутками. Она знает все виды соплей и может отличить опасные от неопасных. Она умеет отказывать себе в радостях жизни в пользу маленького беззащитного человечка.

Она со спокойствием робота может накормить годовалого плюющегося брокколи и кашей человека и сделать это так, что можно обойтись без ремонта кухни. Просто отмыть всё в радиусе двух-трёх метров от места кормления – и всё. И при этом не взорваться и никого не убить сгоряча.

Она может держать в голове массу очень важных дел одновременно – от графика прививок до дат и времени посещения врачей, массажей, развивающих занятий, размеров обуви и одежды ребёнка, меняющихся каждые пару месяцев, и прочих совершенно дебильных и ненужных с точки зрения мужчины дел.

Короче, примерно к трём ребёнкиным годам женщине уже почти ничего не страшно. А если к этому времени отец ребёнка самоустранился и свалил за горизонт, то молодая мать знает, что может рассчитывать только на себя. Она осознаёт ответственность за свои поступки, становится разумной пофигисткой и умеет выживать почти в любых ситуациях и обстоятельствах.

Вот что интересно – у нас в стране если отец-одиночка – то «Ах! Какой герой!», а если мама одна с ребёнком – так это «Баба с прицепом».

Несправедливо как-то, согласитесь?

А ещё в этой ситуации женщина становится мудрой. По-житейски мудрой и расчётливой. А иначе никак. А иначе они с ребёнком пропадут.

Вот и получается, что одинокая мама – практически идеальная женщина.

Умная, спокойная, рассудительная и прущая как танк по бездорожью.

Кстати, женщины с нормальными полноценными мужьями гораздо чаще становятся тупыми истеричками, чем мамы-одиночки. А потому что баба «за каменной стеной» может себе это позволить. Она может дождливым утром посадить ребёнка в машину мужа и отправить их в детский сад, а не тащиться по лужам с коляской в одной руке и зонтом в другой – и при этом после передачи ребятёнка воспитательнице добраться до работы в приличном виде, а не в амплуа потной лошади. Она может устроить себе «отдых», ей не нужно думать за себя и за ребёнка. В конце концов, она просто не знает, что такое фунт лиха и чем её эмоциональные взрывы могут закончиться.

Её любят, ей прощают – а когда у женщины развязаны руки и нет тормозов, она с этих самых тормозов чаще всего и слетает.

Женщина с ребёнком не склонна к юношеским истерикам, чётко знает, чего хочет и что ей надо. И понимает, что «хочет» и «надо» – это разные вещи. Она вынуждена хорошо зарабатывать и зарабатывать в принципе. (Как показывает практика, мужчина, способный свалить из семьи с маленьким ребёнком, искренне считает, что алименты – это его барский подарок БЫВШЕЙ, а не оплата расходов на ребёнка, и уверен, что этими подарками можно обойтись по минимуму или вообще не платить.)

А ещё она может договориться (почти всегда) с неразумным дитём. А значит, может договориться почти с кем угодно. Особенно если ей это выгодно.

Словом, мама с ребёнком – это полноценный человек, способный на многое. Без лишних иллюзий и заскоков.

То есть именно тот вариант женщины, который хотят видеть рядом с собой нормальные полноценные и уставшие от тупых истеричек с заскоками умные дяденьки.

В принципе, современная женщина умна и самодостаточна. А женщина с ребёнком умна и самодостаточна абсолютно.

Они с малышом – полноценная семья. Со своими проблемами, регулярными скандалами, с традициями и любимыми блюдами. Словом, обычная семья, просто без мужика, который в своё время слабаком оказался.

И любого мужчину, который появляется в жизни такой женщины, рассматривают не как «Я хочу замуж! Женись на мне давай быстро!», а как постороннего человека в их маленькой семье.

Такого мужчину не затаскивают в дом за уши – его осторожно пускают, оценивая каждый мужской шаг и поступок. Обычно потенциальному «папе» не кидаются на шею, а ждут от него настоящих мужских поступков. Одинокая девица продаёт себя – а мама с ребёнком принимают или не принимают постороннего дяденьку. Это его задача – понравиться ребёнку любимой женщины.

То есть у потенциального жениха нет возможности тупить и выкобениваться. Его не ставят на пьедестал – там уже стоит главный человек в жизни женщины. Её ребёнок.

Абы какой мудак в её жизни уже был. Сейчас ей нужен нормальный полноценный надёжный мужчина. А ведь известно, что каждому даётся именно то, чего он хочет. Хочет юная особа замуж пофиг за кого – вот ей судьба пофиг кого и подсовывает.

А вот если женщине нужен надёжный и способный обеспечить уверенное завтра мужчина – то именно такого Боженька даёт. Ибо другого ей просто не надо.

Что хотели – то и получите, называется.

Вот и получается, что всякая шелупонь мужского пола одинокой мамой даже не рассматривается в качестве потенциального мужа. А умные надёжные дяденьки не хотят связываться с глупыми пустышками, им с такими пустышками просто неинтересно и ни о чём.

Вот поэтому на женщинах с детьми женятся именно те мужчины, которым нужны семейные тепло и уют. А тётка с ребёнком – это уже семья. Уже тепло, уже уют, и она уже нагулялась. То есть мужчина получает то, к чему стремился.

Классическое – крышечка к горшочку подошла. Совпадение интересов и потребностей сторон.

В таких семьях – когда они нашли друг друга, когда ОНА получила долгожданное спокойствие и уверенность, широкую спину, за которую можно спрятаться, а ОН – домашнее тепло, уют и готовую полноценную семью – часто не бывает страстной и всепоглощающей любви. Тихое счастье – бывает. Нежность и забота – пожалуйста. А вот кипения страстей и любовной горячки почти не встречается.

А почему? А потому что оба уже через эти страсти прошли и больше им такой фигни не надо. Ну её в пень, эту страсть – от неё дети рождаются и раздел имущества в дальнейшем. Нафиг-нафиг. Мы уж как-нибудь без бразильских выкидонов поживём – и поживём долго и счастливо.

Но не стоит забывать, что счастье в дальнейшей семейной жизни ещё и напрямую зависит от отношения женщины к своему ребёнку!

Если для неё сын или дочка – это просто продолжение себя, любимой, то и новоявленный ухажёр к её детям так же относится. Её дети – это её любовь, её гордость, это её неотъемлемая часть, как руки и ноги. Да это её сердечко, в конце концов! Вот и для нового мужа эти малыши – часть любимой женщины.

А если баба про собственное дитя кроме как «прицеп» не отзывается, то и для посторонних людей её кровиночка, её малыш – не более, чем довесок, мешающий всем вокруг.

И такая женщина с «довеском» в глазах окружающих – обычный такой уценённый товар. Она не замуж выходит, не надёжную стену себе и ребёнку выбирает – она отдаёт себя задёшево кому угодно, лишь бы взяли. Она и к ребёнку своему, и к себе относится как к чему-то бракованному.

Вот и мужики к такой если и липнут, то убогенькие. Которые и ребёнком попрекнуть могут, и без зазрения совести в любой момент свалить за горизонт. Как полноценного человека такую женщину никто не воспринимает. А как её можно любить и уважать, если она саму себя и самое дорогое, что может быть у матери – своего ребёнка! – чем-то второсортным считает?

К ней можно только как к второсортному товару относиться. Никак иначе.

Знаете это ужасное деревенское выражение «Он её с ребенком взял»?

Меня от него откровенно выворачивает. Так обычно говорят мамы мужчин. Потенциальные свекрови, то есть.

Эй, алё, будущие дальние родственники по линии второго мужа!

Это не он её «с ребёнком взял»! Это они его, вашего оборванца, не способного к тридцати годам создать полноценную семью, к себе взяли. Приютили бедолагу. Пустили в приличное место и позволили тут жить. Место на диване выделили и за картошкой в супермаркет ходить разрешили.

Не нравится такая жизнь – вперёд в пампасы. На поиски той замечательной, которая без «довеска», но с придурью и завышенными требованиями. Никто не держит.

А мы тут ещё посмотрим, нужны ли вы все на нашем генеалогическом древе, или же только проблемы от вас и полы натоптаны. Так что – это мы с ребёнком вашего дяденьку взяли, и уж совсем никак не наоборот. Тоже мне, принцы датские с вологодскими корнями.

Мы и до вас нормально жили – и уж совсем не собираемся чувствовать себя благодарными за то, что нас «взяли». У нас своих проблем полно, помимо вашего деревенского снобизма – нам ещё надо желудей для гербария собрать и спортивные штаны в садик купить. Так что – либо вы нас с ребёнком обожаете, либо не путайтесь под ногами.

И вот когда женщина к окружающим именно так и относится – её и уважают, и в голову никому не придёт ребёнком такую тётку попрекнуть. Вы же не попрекаете других людей за то, что у них есть ноги и пальцы на руках? Вот и для полноценной мамы ребёнок – часть её самой. Её сердечко.

А вы тут все люди посторонние.

Всё. Не обсуждается.

Заметьте, я тут обо всём этом не просто так рассуждаю. У меня перед глазами множество примеров есть.

Алёнка, например, в своего мужа ещё в институте влюбилась. Вот как увидела скромная девочка из Разметелево прекрасного принца – умного, красивого, уверенного в себе и с перспективами стабильной работы в картинной галерее его же мамы после окончания института, – так и влюбилась. Будущий муж собирался стать искусствоведом, Алёнка же, наоборот, – адвокатом.

И он, вроде, тоже влюбился. И предложение сделал. И свадьбу закатили грандиозную.

Юрфак Алёнка заканчивала уже с большим беременным пузом. Сразу после сдачи диплома родила прекрасную дочку, ещё через два года – замечательного мальчишку.

Со всеми этими родами-декретами получилось так, что, имея красный диплом СПбГУ, она ни дня не работала. Ей муж так и сказал – сиди дома, воспитывай детей! Она с любимым и спорить не стала.

Ну а чО, бывают же такие прекрасные семьи – жена, пусть и образованная, детей воспитывает, быт обеспечивает, а муж зарабатывает. Тем более это действительно было его решение, и озвучил он его буквально в приказном порядке.

Алёнка была прекрасной мамой и хозяйкой. Содержала дом в идеальном порядке, мужа по пустякам (колики-фиголики, другие детские болезни и заморочки) не беспокоила, сама со всем справлялась. И пластилин с детками лепила, и акварелью рисовала. И, как ни странно, даже неплохо выглядеть ухитрялась. Не всегда, конечно, но свои дозамужние 60 кг держала, как могла.

Словом – идеальная домохозяйка из американских фильмов шестидесятых годов.

А потом вдруг выяснилось, что муж всё это время регулярно по бабам погуливал. И не считал это зазорным – он себя хозяином жизни в принципе и владельцем Алёнки в частности считал. Обманываемая жена об этих его «грешках», честно говоря, догадывалась, но скандалы не учиняла. То ли любила так сильно, что прощала, то ли понимала, что если муж уйдёт, то она с детьми из его двухкомнатной квартиры к маме в хрущёвку в Разметелево жить поедет.

Словом, молчала она. Терпела.

А потом муж не просто загулял – он прямо вот влюбился. Хотя, как оказалось, нифига он не влюбился, его просто окрутили грамотно (см. главу «Замуж на чужом горе»).

И официально объявил жене, что она стала домашней курицей, что он её разлюбил, а другую тётеньку, наоборот, полюбил. И та даже от него уже беременна. И по этой причине он из семьи уходит.

Алёнка впала в ступор на два дня. Она мужу так и сказала – мне нужно подумать. Два дня. Потом поговорим.

Не рыдала, не умоляла, в ногах у него не валялась – а оставила двух детей мужу и его маме, взяла кое-чего из вещичек на пару дней и свалила к себе по месту прописки. В Разметелево. Подумать.

Через два дня, когда почти бывший муж уже почти повесился от свалившихся на него обязанностей (ибо почти бывшая свекровь ему на помощь, конечно, приехала, но два часа посидела, утомилась и уехала обратно в свою хатку) и пережил адскую истерику оставленной им на эти два дня будущей беременной жены, Алёнка вернулась в дом другим человеком.

Не тихоней-размазнёй, а той самой девушкой, с которой он познакомился на втором курсе. Только умной, расчётливой и с двумя детьми. Юристом с красным дипломом и многочисленными друзьями – практикующими адвокатами по семейным отношениям.

И заявила коварному изменнику Алёна буквально следующее:

1. Мои (наши!) дети прописаны с момента рождения по месту проживания отца, то есть с тобой в этой твоей заработанной (подаренной богатой мамой) до брака прекрасной двухкомнатной квартире. Поэтому они, дети в смысле, остаются тут жить до своего восемнадцатилетия. По закону.

2. Я, как их мать, имею право жить тут с ними вплоть до того самого пресловутого их восемнадцатилетия. Ты, конечно, можешь это моё желание оспорить, но очень не советую это делать. Друзья-юристы, всё такое – от тебя мокрого места не оставят.

3. Младшему три года исполнится только через одиннадцать месяцев. Поэтому я подаю на алименты не только в пользу детей, но и на себя, любимую. И будешь ты меня содержать до момента исполнения младшему ребёнку трёх лет. Тоже по закону.

4. Попытаешься взбрыкнуть – на суде заявлю место проживания детей с отцом. То есть с тобой. И я посмотрю, как ты и твоя беременная баба будете справляться с нашими не самыми спокойными детьми. А я буду приезжать к ним на выходные – красивая, отдохнувшая и чудесная мама. И на всякий случай буду собирать справки-характеристики из всех садиков, кружков и секций, в которые дети ходят, – ибо не дай бог вы будете хоть что-то из вышеперечисленного пропускать, я тебя размажу. И детей себе обратно заберу. По закону.

А ты всё это время объясняй истеричной беременной любовнице, что за херня тут происходит.

5. Я же в ближайшее время устраиваюсь на работу, а дети начинают стабильно пять дней в неделю ходить в садик. Если дети будут болеть – а они будут болеть! – сидеть с ними будешь ты или твоя мама. А я буду карьеру делать.

Вот как-то так.

Загульный муж попытался что-то протестное квакнуть – но очень быстро замолчал. Потому что оказалось, что брошенная женщина с детьми и высшим юридическим образованием – это вам не хвост собачий.

И что даже если попытаться с ней повоевать – и даже имея шансы в этой войне победить, – то в качестве трофея можно действительно получить двух детей. Да, собственных. Да, любимых – но детей, с которыми он никогда в жизни не возился, не занимался и вообще, видел их только вечером в идеальном ракурсе.

И что ему действительно придётся объяснять темпераментной беременной любовнице, что за херня тут происходит.

Он по привычке – ну привык мужик на женщину свои проблемы сваливать! Его жена к этому приучила! – попытался сообщить эти новости жаждущей замуж любовнице с пузом, но получил таких пендюлей, что его избалованная задница потом долго ныла и подёргивалась.

Оказалось, любовнице почему-то ни его дети, ни его проблемы нафиг не сдались. И тот факт, что, в отличие от жены, юная подруга яркая, темпераментная и не курица, – в данной ситуации очень даже плохо.

Так вот, Алёнкин бывший муж выпал из уютного, тёплого, комфортного семейного гнезда в лапы истеричной (яркой!) любовницы. И там, в этих лапах, не было ни борщей с пампушками, ни гуляша по-польски. А были разборки по вечерам, скандалы, истерики и рыдания. Мрак и ужас – вместо тёплых носочков и образцово-показательных детей с их курсами английского в четыре года.

Не был бы этот бывший таким бэу презервативом, я бы в этой ситуации его даже пожалела. Но он был – и жалеть его не хотелось.

А Алёнка, прекрасно понимая, что в итоге-то она всё равно осталась без ничего – умный муж всё купленное в браке имущество на маму оформлял – впряглась в пахоту.

Для начала устроилась заместителем младшего консультанта в большую солидную контору, потом сама стала младшим консультантом. Права водительские получила. Сейчас гоняет на купленной не новой, но приличной машине, делает карьеру и пытается обеспечить стабильное будущее себе и своим детям.

А ещё она вдруг вспомнила, что помимо бывшего мужа есть ещё мужчины. И принялась со свойственной хорошим юристам скрупулёзностью искать себе нового мужа.

Да-да, она хотела замуж. Ей и физически, и морально было тяжело оставаться одной. Поэтому на личную жизнь наша Алёна ни разу не плюнула.

Первой её жертвой стал коллега из отдела продаж. Высокий симпатичный блондин, на шесть лет её старше, без детей, с недвижимостью и недавним разводом за спиной. Характером блондин обладал покладистым и сговорчивым. Да что там врать – нормальным таким тюфяком и подкаблучником оказался дяденька.

Короче, идеальный вариант.

Кроме одного – не дурак. Он не хотел продавать свою недвижимость, скидываться с Алёниным материнским капиталом и покупать общую с ней квартиру. Зато хотел своего ребёнка.

Расчётливая Алёна, наоборот, очень хотела запустить лапы в его имущество и категорически отказывалась рожать. Ей имеющихся двоих детей хватало. Поэтому, промыкавшись с блондином пару лет (всё это время они жили вместе, сожитель возился с её детьми, таскал их в кружки и забирал из садика – словом, полноценная семья), Алёнушка приметила более выгодного и перспективного дяденьку.

Она этого дяденьку взяла в плотный оборот – и спустя какое-то время блондин от неё печально съехал, а перспективный разведённый мужчина с ребёнком в прошлой семье (то есть от Алёны он детей не требовал, ему тоже своего имеющегося вполне хватало), добавил к материнскому капиталу сумму в шесть раз больше самого капитала, сдал свою квартиру за деньги, которые пошли на погашение ежемесячных выплат по ипотеке, и въехал в двушку бывшего Алёниного мужа уже на правах законного супруга.

Бывший, задолбанный истериками и недовольством молодой жены и познавший на своей шкуре все радости появления младенца в доме (в отличие от Алёны, его новая пассия молодого отца не жалела и отцовскими обязанностями загрузила мужика по полной) попытался гневно возразить – мол, ну этого-то постороннего мужика я сюда прописывать не обязан, может, вы всем табором к нему жить свалите?

Алёна сказала: не-а. Я буду юзать тебя до последней капли. По полной. Буду жить тут до последней положенной мне по закону секунды. А если тебе что-то не нравится, то мы с новым мужем собираемся на месяц в свадебное путешествие – поэтому пусть наши двое детей это время с тобой поживут, а? С тобой, с твоей бабой и младенцем.