Текст книги "Если ты позовешь…"

– Какие еще будут указания, мадмуазель Вилье? – Голос Арлет вырвал Сандрин из раздумий. – Я должна спуститься или остаться здесь?

– Уже поздно и пора готовиться ко сну. Завтра важный день. Я попрошу тебя остаться со мной. Так мы соблюдем необходимые приличия. Да и мне будет не так боязно перед завтрашним днем. Ты не против? Только нужно решить, где ты будешь спать.

– Вы зря переживаете, маркиз хороший человек. Он вас не обидит. Но если вы хотите, мне не сложно переночевать здесь. Только нужно будет найти какую-нибудь кровать. Подождите, мадмуазель, я пойду узнаю, что можно придумать. В доме определенно имеется несколько диванов, которые легко можно принести сюда.

Через несколько минут горничная вернулась в сопровождении двух слуг, которые легко, словно перышко, несли небольшой диванчик.

– Отнесите в гардеробную, – произнесла Арлет, вошедшая сразу за ними.

– Нет, нет, не нужно. Оставьте его в этой комнате. Около окна тебя устроит? – Сандрин была непреклонна в своей решимости оставить Арлет именно в этой комнате.

– Но мадмуазель Вилье, возможно, это не очень удобно…

– Но более прилично, чем если бы я осталась тут сегодня одна. Не хочу слышать никаких возражений.

Мгновение спустя диванчик занял свое место в спальне у окна, как того хотелось Сандрин. Но, благодаря усилиям Арлет, все же поближе к двери в гардеробную.

Спустя полчаса девушки были каждая в своей постели. Только Арлет практически сразу заснула, устав от дневных забот. А Сандрин не спалось.

Шаг за шагом она обдумывала план того, как выведет маркиза Лекавалье на чистую воду и сдаст на милость короля. И почему-то данная мысль приносила ей несказанное удовлетворение. Особенно, когда она вспоминала, с каким коварством он обхаживал ее пару дней назад. Хотя и понимал, что переключит свое внимание на другую, как только сама Сандрин побывает в его постели.

Где-то посередине ночи дверь в спальню тихонько открылась. Через мгновение Сандрин увидела Анри Лекавалье, оглядывавшего комнату сквозь небольшую щелку. Не упустил-таки возможности воспользоваться ее беспомощностью, думая, что она спит! Нужно быть с ним еще осторожнее, чем она предполагала.

Увидев, что в комнате спит и Арлет, маркиз закрыл дверь и тихонько удалился.

В то же мгновение Сандрин встала и подперла дверь всеми стульями, имеющимися в спальне. Подумав немного, она добавила к этой конструкции еще и столик для умывания, водрузив на него сверху таз и кувшин, полный воды.

Пусть теперь попробует войти, не наделав шума.

Позлорадствовав вдоволь над лицом маркиза, каково оно будет, если он попадется в эту западню, обрадованная Сандрин легла в кровать и тут же заснула.

Разбудил ее возглас горничной.

Открыв глаза, Сандрин увидела Арлет, удивленно взирающую на баррикаду у двери.

– Мадмуазель, кто же мог это сделать?

– Это я, Арлет.

– Но как вы смогли? Это же все очень тяжело, – глаза Арлет стали еще более круглыми от удивления.

Сандрин об этом и не подумала. Перенесенная ночью мебель не показалась ей тяжелой. Но это и понятно. Во время обучения в школе ей приходилось много заниматься верховой ездой. Да и в комнату она спокойно могла проникнуть, забравшись по веткам дерева. Поэтому она легко подняла с места и стол, и стулья. Тогда единственной ее мыслью было не наделать шума, чтобы не разбудить спящих и не вспугнуть маркиза Лекавалье, который еще не так далеко отошел от двери спальни. Но сейчас, глядя на Арлет, Сандрин поняла, что нужно было подумать и о том, как ее действия будут выглядеть в глазах девушки.

– Я очень осторожно и медленно. И волоком… большую часть. Ты просто крепко спишь, Арлет. Потому ничего и не услышала.

– Вам надо было разбудить меня, я бы помогла.

– Спасибо, Арлет, мне было не трудно. – Вот что значит действительно хорошая горничная, даже не задает вопрос, зачем это все нужно было делать. Да еще посередине ночи. “Дай тебе нужно было отдохнуть, ты же устаешь за день. Столько дел.

– Ну что вы, мадмуазель Вилье, мне совсем не сложно.

– Давай оставим эти разговоры. Я вижу, что ты делаешь так много, что к концу дня просто валишься от усталости. А я, видишь, даже заснуть не смогла. Да еще к середине ночи стали мерещатся всякие ужасы. Вот и решила подпереть дверь, на всякий случай.

И пусть Арлет не нуждалась в объяснении причин, для чего ей понадобилось возводить это сооружение у двери, Сандрин посчитала это необходимым. Лучше уж рассказать свою версию случившегося, чем рождать к голове у девушки тысячу догадок. К тому же она не так далека от истины: маркиз Лекавалье, решивший воспользоваться ее беспомощностью, действительно персонаж кошмара.

– Я думаю, это все из-за сегодняшней свадьбы, – начала тихонько Арлет. – Такой важный день.

– Все девушки рано или поздно через это проходят.

– Да, это так, вы правы, мадмуазель Сандрин. Только все волнуются, уж поверьте. И не только из-за того, что соберется много людей, все будут на тебя смотреть и все такое. Переживают еще и из-за того, что будет потом. Не у всех мужья оказываются нежными и щедрыми.

– Думаю, я понимаю, о чем ты. Но не переживай. – Сандрин улыбнулась. Девушки из простых семей всегда вырастают раньше своих богатых и знатных сверстниц. И знают жизнь гораздо лучше них. И Арлет захотелось, видя ее волнения, успокоить. Но если бы она только знала, к чему готовили Сандрин, то даже не начала бы этот разговор. – Меня давно просветили и на счет этой стороны брака тоже.

– Вы простите меня. Возможно, я позволяю себе лишнее. Просто хочу сказать, чтобы вы не переживали. Маркиз Лекавалье не из таких. Он очень добрый.

– Спасибо, Арлет. И, раз уж мы завели этот разговор, давай договоримся на будущее, что если тебе есть, что сказать, ты всегда это скажешь.

– Но так не принято.

– Ничего, у нас будут свои правила.

– Хорошо, мадмуазель Сандрин, как скажите. – Горничная кивнула.

– Ну, а теперь давай одеваться, – улыбнулась Сандрин. – Дело это не быстрое, а венчание совсем скоро.

Глава 6

Когда со сборами было покончено, Сандрин упросила горничную поехать с ней в церковь. Несмотря на то, что этот брак был всего лишь ее работой, Сандрин не хотелось оставаться одной в такой день. Да и за маркизом так было удобнее следить. Ведь он будет уверен, что за ней смотрит его служанка и ничего такого не заподозрит.

На всякий случай Сандрин придумала причину, почему горничной просто необходимо присутствовать в церкви – ей может понадобиться помощь с платьем или прической.

Арлет с радостью согласилась. Было видно, что ей хочется увидеть венчание богатых людей, но попросить об этом она никогда бы не решилась.

«Какая она еще глупенькая и романтичная, – подумала Сандрин. – Совсем молоденькая».

Хотя эти мысли были достаточно странными, так как горничная была младше девушки всего на год, но сама Сандрин никогда не была такой. Сколько себя помнила, всегда была серьезной и вдумчивой.

Карета, привезя девушек, остановилась у самой двери, и Сандрин вошла в церковь.

Гостей внутри было немного, и она была этому только рада. Все приглашенные были ей незнакомы, а потому особого смысла в присутствии такого количества посторонних Сандрин не видела. Но, возможно, это действительно важные люди, коль из несомненно большого числа знакомых маркиз Лекавалье пригласил именно их.

Идя по проходу к алтарю, Сандрин машинально запоминала и лица, и обстановку вокруг. Было много цветов. Красиво. Но бессмысленно. Это всего на один час, а столько денег и сил потрачено. Возможно, ей было бы приятно, если бы она думала, что ее будущий муж к ней что-то испытывает. Или она сама любила его. Но это не так. И если ее причина вступить в брак была для Сандрин ясна, то его – оставалось тайной, которую необходимо было прояснить.

Все гости были одеты просто шикарно. И на женщинах, и на мужчинах – множество дорогих украшений. Богатые, величественные, они взирали на нее сверху вниз, как на какую-то простушку, невесть как сумевшую попасть в их дворец.

Но Сандрин никогда не смущали подобные взгляды. Да и выглядела она, спасибо маркизу Лекавалье и Арлет, просто прекрасно. Удивительной красоты платье, которое восхитило ее вчера, как только она его увидела. Надетый поверх платья роскошный пояс с драгоценными камнями. Убранные в великолепную высокую прическу густые темные волосы, украшенные шпильками с бриллиантами и аметистами. Красивые черты лица с легким румянцем на щеках. Серьги, подчеркивающие изгиб шеи. Наряд Сандрин ничуть не уступал нарядам присутствующих здесь дам. Только вот она, в отличие от этих гостей, была живой.

В какой-то момент у девушки появилось стойкое ощущение, что они пришли сюда не для того, чтобы разделить с маркизом Лекавалье этот важный для него день. А просто чтобы показать все эти новомодные наряды да побрякушки.

Мужчины просто раздувались от осознания собственной важности и богатства.

А женщины были как куклы, которых она так часто видела у девочек из богатых домов. Красивые, но неживые. И теперь казалось, что все эти девочки выросли и превратились в кукол, с которыми играли в детстве.

А какие у этих мужчин и женщин были лица!

Некоторые открыто ненавидели друг друга, некоторые презирали. Кто-то был абсолютно равнодушен друг к другу. И только две пары, самые старшие из всех и, видимо, прожившие вместе не один десяток лет, относились друг к другу с определенной долей заботы. Но это и все.

И ни у кого из них, ни у одной пары не было на лицах любви. Да и возможна ли в этом мире любовь вообще? Или это просто сказки для мужчин, с помощью которых они добиваются от девушек желаемого?

Было время, Сандрин верила в любовь. Но это было очень недолго. А потом, глядя на этот мир, на все, что происходит вокруг, эта вера пропала.

Сначала Сандрин думала, что это все потому, что она сама такая. Она всегда была слишком прагматичной, слишком реалисткой, чтобы испытывать что-то подобное. И отчасти это были верные мысли. Она встречала девушек, которые любили. И даже мужчин, испытывающих подобные чувства. И иногда это было взаимно. Взять хотя бы ее родителей, ее сестру и ее теперь уже мужа. Глядя на них, она понимала, что в мире есть любовь – нежная, чуткая, поглощающая все мысли. До сего момента она ничего такого не испытывала. И даже не потому, что ей указали на дальнейшую судьбу. Чувствовать же никто не запрещал! Только эти чувства необходимо держать под контролем и не поддаваться им.

Но до знакомства с маркизом Лекавалье она не встречала человека, которого могла бы по-настоящему полюбить. Все иные ее увлечения не шли ни в какое сравнение с тем, что она начала, было, испытывать к нему. И думала, что он тоже чувствует к ней что-то подобное…

Но вчера она поняла, что ошибалась. Он не любит ее, это точно. Она даже не нравится ему. С его стороны это просто игра. Вчера она нашла подтверждение тому опыту и знаниям, которые получила в школе. Некоторые мужчины на любовь не способны. Особенно мужчины, обладающие богатством и властью. И – красивые мужчины. А у маркиза Лекавалье были все эти качества сразу. Так что в отсутствии у него романтических чувств сомневаться не приходилось.

И ей нужно забыть все, что она испытывает к нему, пока это не переросло в нечто большее. Ведь будущего у них нет. Она просто сделает свою работу и… уйдет.

Надо помнить! Помнить все, чему ее учили: вокруг них – мир мужчин. А этот мир алчен и жесток. Слова любви ничего не значат. Их говорят, чтобы добиться желаемого. Настоящую ценность имеют только деньги и власть. Все остальное – ничто.

Церемония прошла быстро.

Сандрин с теперь уже мужем проследовали к выходу из церкви и сели в карету. Впервые со вчерашнего дня они остались одни. И девушка решила, что это подходящий момент начать расспросы. Тем более что настроение у Анри было благодушное. Он улыбался и радостно благодарил поздравлявших его после венчания людей.

Призвав на помощь весь опыт и знания, полученные за годы обучения, Сандрин беспечно произнесла:

– А куда мы направляемся сейчас? – при этом она мило улыбалась, изо всех сил изображая глупышку.

Роль радостной дурочки подходила сейчас как нельзя кстати, и к тому же была ее любимой. И девушка решила придерживаться этой линии поведения.

– Домой. Я устраиваю прием по случаю венчания, – ответил Анри.

– Ой, я так устала, мне нужно отдохнуть… он не продлится долго? – Сандрин надула губки.

– Не переживайте, когда закончится формальная часть, вы сможете уйти, – чуть улыбнулся маркиз.

«Отлично», – подумала Сандрин. При таком количестве гостей она сможет незаметно следить за всеми и даже обследовать часть дома. На полное его изучение времени не хватит, слишком уж он большой. Но ничего, учитывая то, что она знала о своем муже, это далеко не последний прием, и следующий удобный случай может представиться совсем скоро.

– Очень хорошо, спасибо, – она радостно закивала головой и благоговейно посмотрела на маркиза Лекавалье.

«Что с ней такое творится?» – подумал он. Ему говорили, что женщины после свадьбы меняются, но не настолько же! Почему она превратилась в такую дуру? Куда делась та, которую он узнал несколько дней назад? Неужели она в него влюбилась? По ее поведению очень на это похоже. Но что-то не верится, учитывая все произошедшее. Надо сказать горничным, чтобы повнимательнее следили за ней.

Правильно он сделал, что решил приставить к ней сразу двух.

– Мне очень понравилось украшение церкви. Вы сами все продумали? – продолжала радостно восклицать Сандрин.

– Все сделал священник. Рад, что вы оценили то, что он сделал. Цветы действительно были прекрасны. Не ожидал, что они способны так оживить обстановку, – маркиз Лекавалье отвечал уже с осторожностью. – А вот то, что ждет вас дома, полностью выполнено по моим указаниям. Надеюсь, вы будете так же снисходительны, оценивая мои старания.

– Кое-что я уже оценила. Платье и украшения просто великолепны. И за них, я точно знаю, нужно благодарить вас. И что удивительно, все идеально подошло мне по размеру.

– От вас, Сандрин ничего не скроешь. Вы правы, это моих рук дело.

Маркиз шутливо поклонился и сел почти вплотную к Сандрин. Они и так располагались на одном сиденье кареты очень близко. А сейчас между ними практически не осталось места. Даже несмотря на пышные юбки, скрывавшиеся под платьем девушки. Но Сандрин не отодвинулась: все же Анри Лекавалье теперь ее муж, и имеет на это право. А он тем временем продолжал:

– Я бы хотел преподнести еще один подарок… – Анри запустил руку в карман и достал маленькую тиару под стать подаренному комплекту. Бриллианты и аметисты на ней тотчас же заблестели в тусклом свете кареты.

– Благодарю, – Сандрин протянула руку и взяла подарок. – Но право, не стоило.

– Я хочу, чтобы на память об этом дне у вас осталось что-то.

– Но у меня уже есть. И немало – и серьги, и пояс, и браслет.

– Да, так положено – дарить что-то своей невесте. Но тиара – это нечто другое. Этот подарок со смыслом. Теперь вы – моя королева.

Ну да, конечно, как она сразу не поняла – тиара. И так красиво преподнесена. Любая девушка растаяла бы от такого.

– Спасибо, маркиз, – Сандрин нарочито отстранение кивнула. Да, ей понравилось украшение. И то, что Анри Лекавалье имел в виду, когда назвал причину такого подарка. Но поддаваться его чарам она не намерена.

А маркиз, словно не замечая ее поведения, глубоким вкрадчивым голосом продолжал:

– Скажите мне еще… почему вы удивлены тем, что наряд вам впору? У меня на озере было достаточно времени, чтобы все разглядеть. Или вы забыли о нашей первой встрече?

В одно мгновение перед Сандрин промелькнули все минуты их столкновения.

– Нет, почему же, помню, – настороженного ответила она, догадываясь, к чему может привести поведение маркиза.

– А когда вы вошли в мой дом, я сразу понял, что это вы – та, кого я увидел тогда, – продолжал маркиз. – Вы очень запоминающаяся девушка, Сандрин.

Последние слова маркиз прошептал ей почти на ухо. Сандрин не отшатнулась и в этот раз, чем несказанно поразила маркиза. Но, несмотря на удивление, он все продолжал и продолжал говорить, а его дыхание касалось ее щеки. И это было и щекотно, и приятно одновременно:

– Тогда, помните, вы были не совсем одеты… Этих минут мне хватило, чтобы рассмотреть все необходимое. К тому же, о некоторых женских особенностях я неплохо осведомлен. И у меня хорошая память, Сандрин. Но не будем пока об этом. У вас еще будет шанс в этом убедиться. Возможно, даже сегодня ночью.

Сандрин зарделась. Только не от смущения, как подумал маркиз. Она была возмущена его словами. Да как он только посмел говорить ей такое! Ведь видно же, что он совсем не любит ее.

Она знала эту свою особенность: ее щеки всегда покрывались румянцем, когда она гневалась. И иногда даже специально вызывала чувство возмущения к собеседнику, чтобы покраснеть в нужный момент. Вот и сейчас это оказалось как нельзя кстати. Маркиз подумал, что она смутилась от его слов.

Но, к удивлению девушки, он не стал продолжать этот разговор и даже чуть отстранился.

– Простите меня, Сандрин. Я смутил вас. Мне нужно было подумать о том, что я говорю. Не бойтесь, я не собираюсь нападать на вас прямо в карете. Я долго ждал и несколько часов ничего уже не решат.

Ах, вот как! Тогда зачем, позвольте узнать, он являлся к ней ночью? Но об этом девушка решила не спрашивать. Пусть думает, что она крепко спала.

– Я понимаю, маркиз, что теперь вы – мой муж. А это значит – я полностью в вашей власти, – смиренно произнесла Сандрин. – Но все же полагаюсь на ваше благоразумие. Мне хотелось бы надеяться, что вашего воспитания будет достаточно, чтобы соответствовать нормам поведения, принятым в обществе. И, насколько я знаю, они предписывают супругам отводить под любовные утехи только ночные часы. И только за закрытыми дверями. А сейчас еще только середина дня. Да и дверь кареты может в любой момент открыться.

Маркиз Лекавалье рассмеялся.

– Еще никто не указывал мне мое место таким способом. Но я рад, что вы стали прежней. Вчера вы были сама не своя. Да и сегодняшнее утро ничего не изменило. Не думал, что обряд венчания и подготовка к нему так подействует на вас. Даже ночью приходил удостовериться, что все в порядке.

Ну да, конечно. Так она ему и поверила. Возможно, сегодня ночью его целью действительно не были любовные утехи. Но уж точно приходил он не из-за беспокойства за нее. Скорее уж, удостовериться, что она не сбежала из его сетей – это да. На это он способен. Но вслух она озвучила не свои мысли, а совсем иное:

– Хорошо, что вы правильно поняли меня, маркиз.

– Анри. Называйте меня Анри. Теперь, когда мы стали мужем и женой, это не будет идти вразрез с вашими убеждениями.

– Что вы! – притворно изумилась Сандрин. – Теперь я тем более не могу позволить себе такую вольность. К мужу нужно относиться с должным уважением.

– С каждой минутой вы удивляете меня все больше и больше. И мне это нравится… – Анри опять наклонился к ее уху. – С нетерпением жду того времени, когда, по вашему мнению, супругам должно проводить время вместе за закрытыми дверями. В этом я уступлю вам. Хотя, по моему мнению, вам не стоит волноваться и здесь. Дверь кареты не откроется без моего разрешения. Так уж заведено. Все мои кучера обучены стучаться.

«Оно и понятно, – подумала, Сандрин, – с таким-то образом жизни и количеством женщин!» Но вслух ничего не сказала. Только застенчиво улыбнулась.

В этот момент карета, поколесив по городку, наконец добралась до поместья.

Маркиз Лекавалье с супругой, выйдя из экипажа, остановились у двери дома, встречая гостей. Сандрин с интересом рассматривала прибывающих и в итоге насчитала около трех десятков. Многие из них были в церкви, но несколько пришли только на обед по случаю венчания. И опять она никого из них не узнала.

Когда поток гостей иссяк, супруги прошли в дом. С момента их отъезда в церковь здесь многое изменилось. Дом был украшен к приему гостей. В холле и гостиной, куда стекались гости, высились вазы с розовыми и кремовыми розами. Лестница была увита гирляндой из живых цветов. В малой гостиной, на столе, накрытом белоснежной скатертью с изящной вышивкой, стояли блюда с едой. Большая гостиная была предназначена, видимо, для танцев, так как вся мебель в ней была отодвинута к стенам, чтобы освободить место.

Официальная процедура не заняла много времени.

Гости поздравляли маркиза. Иные искренне. Некоторые откровенно заискивали перед ним. Кто-то абсолютно равнодушно, словно выполняя какой-то долг.

Но вот что интересное заметила Сандрин: все дамы поглядывали на нее с каким-то превосходством. Будто они были выше ее и по положению, и по материальному достатку. А она была никем – серой мышкой, невесть как окрутившей бедного маркиза Лекавалье и женив его на себе.

Произнеся положенные для подобного случая речи, гости разбрелись кто куда. Молоденькие девушки о чем-то хихикали в самом углу гостиной под пристальным присмотром тетушек и мам. Дамы постарше, собравшись у стола, с завидным аппетитом поглощали угощение и не забывали поглядывать по сторонам и пересказывали друг другу последние сплетни.

Мужчины группами стояли по всей гостиной и о чем-то оживленно беседовали.

Как только гости переключили свое внимание с молодой пары, Анри наклонился к Сандрин и тихонько спросил:

– Вам нравится здесь? Помните, вы обещали не судить строго мои старания?..

– Все прекрасно, маркиз.

– Что-то я не вижу особой радости на вашем лице.

– Это усталость. Так много впечатлений за один день.

– Но это все приятные впечатления?

Сандрин медлила с ответом. Ей не хотелось обманывать по пустякам. Но и правду говорить было не слишком уместно.

– Что же вы молчите, Сандрин?

– Я боюсь расстроить вас ответом.

– Вот как… И почему же?

– Тут собрались близкие вам люди.

– Не только мне, но и вам.

– Да-да, конечно. Теперь, когда я стала вашей женой…

– Я не об этом. Ведь это то, что называют высшим обществом. Испокон веков уж так повелось, что все они имеют родство с правящей династией. А раз так, то все тут, так или иначе, родственники. За редким исключением, конечно.

– А ведь вы правы, маркиз. Я об этом даже не подумала.

– Ничего, теперь я ваш муж и буду вам подсказывать, маркиза Лекавалье. Надеюсь, с этого момента вы не будете возражать, если я буду называть вас так?

– Думаю, сейчас у вас есть на это полное право.

– И как ваш муж я обязан думать о вашем спокойствии. Вы скажете мне, что вас беспокоит?

– Хорошо, скажу. Но скорее уж это будет вопрос… – Сандрин посмотрела ему прямо в глаза и с задумчивостью в голосе произнесла: – Скажите, маркиз, чем вы так сумели очаровать всех находящихся здесь дам, что они смотрят на меня с откровенным недовольством? Словно ревнуют вас ко мне.

– Вот как? Не обращал внимания. – Анри чуть качнул головой.

– Мужчины вообще редко обращают внимание на такие вещи.

– И на какие это вещи мужчины не обращают внимания? – К ним незаметно подошел Этьен.

Сегодня он был одет под стать остальным гостям. Наряд по последней моде. Дорогие украшения. Удивительно, как все это преобразило его. Из простого мальчишки он превратился в знатного вельможу.

Анри поздоровался.

Сандрин сделала реверанс в знак приветствия и произнесла:

– Не обращайте внимания, Этьен. Просто ничего не значащая болтовня. А вы сегодня прекрасно выглядите.

– Спасибо. Мне очень лестны комплименты из ваших уст. Редко удается услышать что-то подобное от прекрасной девушки.

– Брось, Этьен, – вмешался в разговор Анри. – А то еще моя жена подумает, что у тебя недостаток женского внимания. А ведь это совсем не так. Я знаю тебя с самого детства. И всегда вокруг тебя было множество женщин.

– Неужели? – Сандрин была удивлена.

Где же они могли познакомиться? Сандрин всегда думала, что Этьен если и имел в родственниках какую-то знать, то это были очень дальние связи. Ей всегда представлялось, что Этьен был кем-то вроде сына одного из слуг отца Анри или его родственников, и мальчики играли в детстве. А все, что Этьен имеет, он заработал своим трудом. Но Анри развеял ее сомнения.

– Да, Сандрин, не удивляйтесь. Этьен принадлежит знатному и довольно древнему роду Лакомб. Наши владения стоят бок о бок. Мы росли вместе. Так что я знавал его в то время, когда он был еще виконтом. Сейчас его отца уже нет, так что этот враль уже граф. Но, несмотря на близость владений, Этьену, в отличие от меня, не так повезло. Родители оставили ему в наследство немало долгов. Однако Этьен неплохо справляется с цифрами, и у него всегда масса идей. Так что сейчас его достаток позволяет надевать новый наряд хоть каждый день.

– Да, это правда, – Этьен с улыбкой поклонился. – Вот ты и раскрыл все мои тайны.

Тут взгляд графа Лакомба устремился куда-то в сторону. Он словно заметил кого-то, и улыбка сошла с его лица. Изменившимся голосом, ставшим вдруг совсем серьезным, он произнес:

– Разрешите вас покинуть. Хочу перекинуться парой слов вон с тем господином… – Он кивнул головой влево и быстрым шагом устремился в ту сторону.

Проследивший за его взглядом Анри тоже изменился в лице и обратился к Сандрин:

– Разрешите мне последовать за моим другом, милая Сандрин. Думаю, мое присутствие в этом деле совсем не помешает.

– Конечно, маркиз, не смею вас задерживать. – Сандрин кивнула.

– Благодарю вас. Думаю, это не займет много времени… – Анри уже сделал шаг в ту сторону, куда отправился граф Лакомб, но неожиданно остановился и задумчиво произнес: – А что до нашего разговора по поводу ревности… вы, пожалуй, правы, Сандрин. Но причина не только во мне. Думаю, это все происки моей двоюродной тетушки. Она так жаждала выдать за меня свою племянницу, что когда это кампания провалилась, была так зла, что настроила против меня все своих знакомых, включая саму племянницу. Хотя последнее было весьма проблематичным. Племянница, как оказалось, была неравнодушна ко мне, и переменить ее отношение было нелегкой задачей.

– Мне стоит переживать по этому поводу? – Сандрин чуть склонила голову набок.

– Что вы имеете в виду, Сандрин?

– Что вы так же неравнодушны к этой племяннице, как и она к вам, – Сандрин улыбнулась.

Анри рассмеялся, на секунду забыв о беспокоящем его человеке.

– Вы просто поразительны! Только вам мог прийти в голову такой вопрос. Нет, не переживайте, у меня нет к ней чувств.

– А были?

– Нет, никогда и не было. Теперь я это очень четко понимаю. Хотя разве прошлое имеет значение, если чувства уже ушли?

– Чувства имеют склонность возвращаться.

– Нет, Сандрин, возвращаться тут нечему. А посему и переживать вам ни к чему… – С этими словами маркиз Лекавалье наклонился к ней и легонько коснулся губами ее губ. – Я скоро.

Сандрин осталась одна. Одна посреди зала, полного людей, никого из которых она не знала. Она увидела, что Анри, направлявшийся к выходу из гостиной, был остановлен на половине пути: кто-то окликнул его, и он был вынужден примкнуть к одной из групп, ведущих о чем-то оживленную беседу.

Это было очень даже хорошо для реализации ее плана – Сандрин хотела воспользоваться моментом и осмотреть дом. Пока все слуги заняты гостями, а прибывшие гости друг другом, никто не заметит ее отсутствия. Да, она – фактически виновница торжества. Но для собравшихся здесь людей она – никто, пустое место. Ее благосклонности не нужно добиваться, а посему и разговаривать с ней не стоит. Тем более когда есть иные собеседники.

Только вот одна вещь не давала ей покоя…

Он успела увидеть мелькнувший подол женского платья, скрывшийся за дверью. Как раз за той, куда секунду спустя проскользнул Этьен.

А это могло означать только одно, учитывая переменившихся вдруг друзей. Одна из любовниц Анри явилась на свадьбу. Сандрин даже предполагала, кто это мог быть.

Она прекрасно помнила слова маркиза Лекавалье, сказанные ей напоследок. И они ничуть не принесли ей спокойствия, скорее даже наоборот.

По всему выходило, что у них что-то с этой «племянницей» было. И слова Анри это только подтвердили. И если это так, не хотелось бы думать, что маркиз оставил ее в разгар приема в честь венчания для того, чтобы насладиться обществом другой женщины.

Да, это было плохо. Для реализации ее плана по раскрытию тайн Анри Лекавалье было необходимо, чтобы он испытывал к ней хоть какие-то нежные чувства.

Но ничего, придется работать в таких условиях, какие есть. А потом, возможно, что-то поменяется в лучшую сторону. Сандрин помнила, что им говорили, мужчина совершенно меняется к женщине, проведя с ней ночь. Остается надеяться, что эти перемены не приведут маркиза к этой «племяннице» окончательно.

«А это не очень-то красиво, так поступать со своей женой!» – подумала она. И это всего через два часа после того, как они вышли из церкви, где их обвенчали. Да, брак, это последнее, что ему было нужно в этой жизни. Маркиз думает только о собственных желаниях. Хорошо, что Амандин не стала женой такого человека, и теперь счастлива в браке с бароном де Руэлем. Пусть он не так богат да и рангом пониже, зато заботится о своей жене получше любого герцога.

Сандрин еще раз огляделась. Никто не смотрел в ее сторону. Даже слуги, разнося напитки, обходили ее стороной.

Как раз то, что нужно, чтобы осмотреть дом. Маркиз Лекавалье, судя по оживленной беседе, в которой он принимал участие, освободится еще не скоро. Да, ведь у него в планах еще был разговор с этим «человеком»!

Никем не замеченная, девушка вышла из комнаты и поднялась на второй этаж.

Как Анри ни старался вырваться из лап спорщиков, сделать это удалось не раньше чем через полчаса.

Он прекрасно видел, куда последовал Этьен. И понимал, почему друг это сделал. Только вот Анри считал, что разобраться с этой проблемой он должен сам. А то, что Викторайн Ансело представляла сейчас большую проблему – он не сомневался.

Ее тетка постаралась, это уж точно! Мадмуазель Ансело преследовала его все последние дни, а когда находила его, эти встречи были отнюдь не благодушными. Она надеялась, что он возьмет ее замуж. Он просто обязан это сделать, после того как она потратила на него столько времени. Она так ему и заявила.

Но что было между ними, если разобраться? Они пару раз встречались на приемах. Да ее тетка приглашала его несколько раз в гости под разными предлогами. И всегда делала так, чтобы они с Викторайн оставались одни. Хотя бы на пару минут. Хоть это все и было против приличий.

А когда Викторайн узнала, что он намерен жениться, то просто сошла с ума. Находила его, где только можно. Она почему-то решила, что жениться он намерен на ней. А когда выяснилась, что предложение он уже сделал, и сделал его совсем другой девушке… что тут началось! Анри тогда понял, как был прав, когда переселил Сандрин в домик для гостей, хотя ему и хотелось видеть ее в своем доме.