Текст книги "Маркиза Лекавалье"

Женевьев была ее приятельницей, к тому же весьма неглупой, и в некоторых вопросах маркиза сделала исключения. Но не в этом. Некоторые деяния не поймет даже прогрессивная мадемуазель Венуа.

– Слышала, у вашего мужа прибыл корабль. Сами понимаете, в нашем мире это единственный способ узнать новости, поэтому приходится следить за каждым судном. Вдруг знакомые привезут весточку, – виновато добавила хозяйка.

– Так и есть, морской путь практически единственный поставщик пищи для разговоров. Только Анри делится со мной не всеми услышанными новостями, полагая, что лишние волнения дамам ни к чему, а долг мужчины защитить их от тягот мира. Но я научилась извлекать информацию и из этого. Если муж молчит, значит, ничего хорошего в том месте, откуда прибыл корабль, не происходит. Сейчас он оповестил меня о росте населения в стране отбытия и развитии земледелия… – Сандрин намеренно не посвящала никого в сведения, озвученные ею Анри, и только Женевьев слышала их часть, будучи абсолютно неболтливой и к тому же неглупой девушкой.

– И откуда он?

– Судя по тому, что я получила в подарок отрез шелка, из Китая. Хотя, как я понимаю, путь мог пролегать и через другие страны, так как муж поведал, что в Индии не слишком спокойно, а правитель одной из ее частей увеличил производство оружия.

– Ох, – выдохнула хозяйка.

– Простите, я забыла.

– Ничего страшного, воспоминания почти стерлись из памяти, – взяла себя в руки мадемуазель Венуа.

– Заранее прошу прощения, быть может, мой вопрос обидит… но не задать не могу. Прошло столько времени с пропажи месье Готье. Неужели никто не смог заменить его в вашем сердце? Вдруг, если оглядеться, рядом найдется кто-то, кто может составить счастье.

– Боюсь, мужчины, подобного Готье, мне не найти.

Сандрин взглянула в окно, прекрасно понимая чувства собеседницы. Когда-то она была в таком же положении. Жить вдали от любимого мужчины, не зная, жив он или давно погиб. Мучиться сомнениями и надеждой. Чувствами, которые со временем раздирают душу на клочки, которые ни собрать, ни склеить.

Нужно найти способ помочь Женевьев. Быть может, Анри согласится взять ее с собой. Все же роды не скоро. А если нет, она попросить его поискать Готье Ревиаля. Жизнь иногда творит чудеса.

– Милая Сандрин, расскажите поподробнее, что за ткани вам достались на этот раз? Наверняка они прекрасны, – постаралась улыбнуться хозяйка, выводя беседу из того тяжкого русла, куда она вступила.

– Натуральный шелк. Целых два отреза.

– Всегда завидовала вашей модистке. Приятно работать с красивыми тканями да еще хорошего качества.

И подруги рассмеялись. К счастью, скрывать то, что Сандрин сама шьет платья, не было необходимости. Учитывая, что в их маленьком городке была всего одна приличная швея, к ней выстраивались очереди. Наряд можно ждать целую вечность, и потому все старались или сами научиться этой премудрости или найти горничную с подобными навыками. Что ж, жизнь вдали от больших городов имеет как преимущества, так и недостатки.

– Думаю, скоро порадую чем-то новым, – улыбнулась маркиза.

– Так вас можно ожидать на завтрашнем музыкальном вечере?

– Если Анри не изменит планы в связи с неотложными делами, то непременно. Но мы так и не выяснили: что нового в городе?

– Множеством событий похвастаться не можем. Сейчас только и разговоров, что о вновь прибывших. Пользуясь случаем, хотела узнать подробнее о дядюшке месье Лекавалье.

– Боюсь, сказать мне почти нечего. Как все знают, мы с Анри поженились, а потом были вынуждены несколько лет провести в разлуке. По понятным причинам с его семьей я не общалась. Но насколько понимаю, их отношения не заходили дальше родственных. И то – весьма неблизких.

– То есть никакой дружбы?

– Абсолютно.

– Думаю, некоторые дамы будут чрезвычайно расстроены этим известием. Мадам Делаж и мадам Клеман каждый день наносят мне визиты, к счастью, не совместные, с целью ненароком встретиться с вами и порасспросить о нем.

– Новые люди всегда вызывают интерес.

– Их внимание к герцогу имеет мало отношения к новизне. Они хотят узнать что-то конкретное. И будут весьма досадовать, выяснив, что это им не удастся.

– Что-то случилось?

– Насколько я знаю, да.

– Он их обидел?

– Почему именно это пришло в голову? Такое возможно? – настороженно уточнила хозяйка.

– Я не припомню. Сеар предельно галантен с женщинами. Но люди меняются.

– Этого они и опасаются. Только немного в другой плоскости. Мадам не хотят принять обычную вежливость за проявление симпатии.

– А он проявлял к ним симпатию?

– Ничего определенного, насколько я знаю. Обе пригласили его в гости на чай и провели какое-то время за разговором.

– Пригласили?

– Не удивляйтесь. Не в моих правилах сплетничать, но они давно ищут того, кто мог бы составить им удачную партию. Сами знаете, даме одной не просто.

– И это я слышу из уст той, которая сознательно отказалась от супружества?!

– Я привыкла быть одна. Да и не могу сказать, что похожа на кого-то из тех, кто не видит своей жизни иначе чем в браке.

– Согласна. И что же, он оказывает знаки внимания обеим? Цветы, прогулки и все такое?

– Как я поняла, посиделками все и ограничилось. Но они не оставляют надежды, что все продолжится.

– Женщинам свойственно обманываться на счет мужских намерений.

– Удивительно, правда? На что вообще можно надеться, если месье не планирует задерживаться в городе. Все знают, что это его временное пристанище. Или у него изменились планы?

– Ничего такого ни мне, ни Анри не известно.

– Тогда у них остался буквально один вечер. Потому что птичка в лице мадам Клеман не поленилась сходить на почту и узнать, не уточнял ли мужчина, подходящий под ее описание, о лошадях в какую-либо сторону. А потом эта птичка направилась ко мне и на хвосте принесла, что месье выяснял о почтовом дилижансе в Квебек. А ближайший отходит как раз послезавтра.

– Весьма похоже на правду. Удивлена, что он не нанял отдельный экипаж.

– На общей карете ехать безопаснее.

«И дешевле», – подумала Сандрин. Похоже, герцог действительно растерял свои богатства. Если только не проникся здешней атмосферой отсутствия условностей и решил экономить на всем, включая собственные удобства, что было для него почти немыслимо. Раньше он был способен на такое только ради достижения какой-нибудь очень интересной цели. А если так, то какова она? Подслушать бы его разговоры или проверить вещи… Для этого всего-то и надо – раздобыть платье похуже и прикинуться горничной.

Какие мысли ее посещают! А ведь она добропорядочная мать семейства! Анри не одобрил бы то, что она задумала. Нужно забывать прошлое, тем более что никакой опасности ни ей, ни мужу не грозит. Она получила от судьбы такой шикарный подарок – возможность быть в браке слабой женщиной, что не дается всем. Так зачем самой все рушить?

– Соглашусь. В дороге могут быть разные трудности, – кивнула Сандрин. – Будем надеяться, что ни одна из дам не надумает составить ему компанию. Иначе нас ждет бесконечное обсуждение их добродетели следующие пару месяцев.

– Это они могут, – хихикнула Женевьев. Те, о ком они говорили, слыли довольно взбалмошными особами, привыкшими добиваться чего хотят. – Остается еще пожелать, чтобы и о притязаниях друг друга они узнали уже после того, как герцог уедет.

– Так было бы спокойнее для всех, – согласилась Сандрин.

– Тем более что у нас есть другой повод для волнений.

– Вот как? А говорили, что новостей почти нет.

– По сравнению с происходящим в других местах это просто детские шалости. И тем не менее, в город прибыло семейство Армэль. С сыном. Такой красавчик, все девушки им очарованы. Думаю, долго в женихах он не задержится. Тем более что по слухам родители подыскивают ему удачную партию.

Сандрин выдохнула. Она знала, о ком идет речь. Семья Армэль. Она познакомилась с ними, когда работала у Ивет Кератри. Ее пригласили из мастерской, чтобы подогнать подол для гостьи семейства Армэль.

Девушек мадам Ивет часто звали в богатые дома. Эти люди могли себе позволить определенные удобства. Так почему бы не облегчить жизнь, не трястись в карете по запруженным улицам, не слушать гомон толпы, не видеть нищих, а спокойно, в тиши родных стен принять модистку или ее помощниц и с комфортом решить вопрос с нарядами. Обычно все проходило гладко. Девушки делали свое дело и тихо удалялись, не мешая хозяйкам и дальше наслаждаться жизнью, но в тот день случилась неприятность. Когда работа была почти закончена, послышались крики служанки. Мадам Армэль и ее гостья встрепенулись и пошли на источник шума. Сандрин последовала за ними в сад и увидела, как пятнадцатилетний сын стоит палкой в руках, а перед ним лежит котенок, павший жертвой расправы. Чуть поодаль застыла служанка, вышедшая из дома по делам в столь неприятную минуту.

Мадам Армэль побледнела и спросила, что произошло. И тут юноша начал кричать, что котенок натоптал лапками по его шелковому платку, к тому же слишком громко мяукал, не переставая при этом истерически махать орудием. Мать тут же увела его в дом, а потом объявила, что присутствующие все перепутали, и котенка убила змея. А ее герой попытался отогнать гадюку от малыша, но опоздал.

Сандрин тогда попросили уйти и больше в дом не приглашали, из чего она сделала вывод, что ее догадки относительно правдивости первой версии произошедшего были верны.

И вот этот человек здесь. И хочет получить в жены кого-то из девушек. Нет! Она не может допустить, чтобы он испортил жизнь кому-то из них. Но как рассказать о том, что она знает, не поведав, откуда она это знает? Надо быть очень деликатной. Вряд ли, несмотря на всю свободу взглядов, кому-то в этом городе придется по вкусу, что жена маркиза Лекавалье работала служанкой в мастерской. К тому же это бросит тень на Анри – оставил жену один на один со сложностями мира, не защитив, не обеспечив, из-за чего она была вынуждена работать как какая-то простолюдинка.

– И что же, он уже озвучил симпатии? – холодея, уточнила Сандрин.

– Пока нет, отчего несколько девушек находятся в абсолютном смятении.

– Быть может, оно и к лучшему. Мы так мало знаем об этом семействе.

– Вот я и подумала! Может, вы уточните у месье Сеара? По-родственному. Он наверняка знает. Они же одного круга да и жили в Париже дольше всех нас. Если уж не встречал, то наверняка слышал.

– Не думаю, что это хорошая идея. Задав вопрос, мы обозначим интерес. Герцог по доброте душевной может озвучить мальчику и тот возгордится в силу своей неопытности. А это всегда плохо. Мужчина должен добиваться женщину, а не наоборот. Тогда он будет ценить ее согласие.

– Как всегда правы, Сандрин. Но что же делать?

– Посоветуйте интересующимся вести себя как можно более холодно с предметом обожания и тогда мы увидим, к кому он действительно расположен. Начнет сам оказывать знаки внимания и тому подобное, – уточнила Сандрин, а сама подумала: «А там, глядишь, его нервы не выдержат, и он откроет свое истинное лицо».

Брак не только удовольствие, девушка не всегда будет во всем угождать, а значит, такой человек неминуемо вспылит, но в доме мужчины за нее не решится заступиться никто. Она законная жена и слуги на все закроют глаза. А под опекой родителей ничего плохого не случится.

Поэтому нужно сделать так, чтобы о характере молодого человека стало известно до брака, пока он никому не причинил вреда. И тогда родственники девушки будут вольны выбирать – или сочетать дочь браком с помешанным, или отказать ему от дома. В идеале, после огласки родители Фабьена Армэль или уедут в глушь, спрятав сына подальше, или покажут его, наконец, врачу. Хотя большого смысла в этом лечении маркиза не видела. Подобные безумия были не редкостью в их среде, так как часто люди, не желая, чтобы деньги и титул уходили из семьи, женились на родственницах. Пока единственным способом предотвращения считались лишь предупредительные меры – смешивать кровь, вступая в брак с людьми, не являющимися близкими по родству, но этим нередко пренебрегали.

– Боюсь, это будет весьма непросто. Всем известно, современная молодежь нетерпелива и в более скромных обстоятельствах, а молодой человек не беден, знатен и действительно очень красив. В наших местах не часто встретишь богатого свободного мужчину благородных кровей.

– Если они не послушают совета, то мы можем сказать, что сделали все, что в наших силах.

– Может быть, еще чаю? – уточнила хозяйка, заметив, что чашка гостьи опустела.

– Спасибо, но боюсь, мне пора. Договорилась с Анри, что он заберет меня ровно через четыре часа, так что у меня буквально пара минут.

– Всегда поражалась, как вы отлично ладите. Анри сильный мужчина, но и вы вряд ли ему уступите, хоть и выглядите слабой. Сходные души видят друг друга лучше, чем отличные. Я чувствую, мы похожи и вы также обладаете большой внутренней силой. И тем не менее выполняете указания мужа.

– Просто мне повезло. Я встретила того, кому хочется подчиняться, даже будучи сильной. Признаюсь, ни один мужчина ни до ни после мужа не будил во мне подобного чувства. И чем дольше мы вместе, тем больше я убеждаюсь, что Анри гораздо сильнее, умнее, рассудительнее меня. С ним я словно скрыта ото всех бед, понимая, что он сможет решить любые проблемы.

Сандрин еще многое могла бы рассказать. Например, как она тает, когда он просто прикасается к ней. Как легко им в постели, где они словно кусочки целого. Как они стараются доставить другому наивысшее наслаждение. Но сдержалась, понимая, что разговаривает с невинной девушкой, так и не познавшей любви, пусть и вышедшей по меркам общества из возраста девичества.

– Весьма приятное чувство, как я полагаю.

– Невообразимо. Правда, рядом с ним соседствует еще одно, которое нельзя назвать позитивным – боязнь его потерять.

– Думаю, это вам не грозит. Если бы вы могли взглянуть на ваши отношения со стороны, вы бы это поняли.

– Будем надеяться, что вы не обманулись в предположениях, – улыбнулась Сандрин и невольно вспомнила как много лет жила одна, когда Анри предпочел ей другую судьбу.

Закончив разговор, дамы вышли на улицу, где тепло распрощались на крыльце, пообещав друг другу быть на музыкальном вечере.

* * *

Сеар уже полчаса лавировал между приглашенными, мечтая, чтобы представление началось побыстрее. Это избавило бы от необходимости вести светские беседы с мадам Делаж и мадам Клеман, явно имевшими мысли о замужестве с ним, которые с каждом днем все крепли.

Но инструмент так и оставался стоять нетронутым, хотя в приглашении было ясно озвучено время начала. Похоже, хозяева кого-то ждали, и герцог гадал, кто это может быть, ведь ради него задерживают многих присутствующих.

В дверях уже появилась чета Лекавалье, прибывшая одними из последних, а дело не двигалось. И Сеар стал наблюдать за старыми знакомыми. Бывшая ученица секретной школы явно пользовалась популярностью у окружающих. Как только она зашла, ее тут же обступили несколько дам и не отпускали от себя, развлекая разговорами. Анри уединился с группкой мужчиной, судя по виду, самых богатых на этом вечере.

Герцог позавидовал этим двоим. Внимание к нему, связанное с тем, что он прибыл из-за океана, постепенно сходило на нет, он утрачивал интерес окружающих к своей персоне. Исключение пока составляли только две небезызвестные дамы, но их заинтересованность была сугубо практична и Сеара никак не устраивала.

А в прежние времена все искали его расположения.

Тогда он имел доступ к самому королю и решал вопросы, с которыми никто не знал как подступиться к высочайшей персоне. Сейчас его знакомство с губернатором можно назвать лишь шапочным, сам он не имеет ни власти, ни денег, да и историй, интересных праздной публике, которыми он хотел бы поделиться, у него нет. Так что все вполне закономерно. Да, кое-что из прошлых благ ему бы сейчас не помешало.

И похоже, он нашел путь их получения. Ему нужны деньги и власть, и должность губернатора обеспечит всем необходимым.

Как только он ее займет, снарядит экспедицию, выбрав проверенных людей, сам станет во главе и вернет себе былое богатство.

Наконец в комнату вошла красивая дама и все тут же засуетились, рассаживаясь по местам.

Зазвучало фортепьяно, мелодичная музыка окутала пространство, а герцог витал в своих мыслях, понимая как прийти к цели. Да, он занимал свое место около короля по праву и умел быстро находить решения. Насколько он сумел изучить этот мирок, население было разделено на две группы – англичан и французов. Между ними не было противостояний, все мирно уживались друг с другом. Но дух свободы витал в этом уголке – и французы, и англичане поддерживали смену власти во Франции. Оно и неудивительно.

Губернатор англичанин. Почему французы мирятся с этим?

Губернатор-француз предпочтительнее для французов, чем губернатор-англичанин. Он будет защищать их права. Герцог не верил в то, что высшее лицо блюдет интересы всех. Кем-то непременно приходится жертвовать. Возможно, раньше французы были не против такого главенства. Но это были другие французы. Те, которые уже были под опекой француза и ничего хорошего не получили.

Взять хотя бы его племенника. При Людовике он попал в опалу… не без участия Сеара, конечно, но уж как есть, и в результате бежал на другой конец земли, в городок, где живут его соотечественники. Правда, не слишком много. Но выбор нового места жительства вполне понятен, и не только по экономическим причинам. Квебек не был для него предпочтительнее. Там слишком много французов, тех, кто помнил его маркизом Лекавалье. Предателем Лекавалье. Мертвым предателем Лекавалье.

Сюда бежали те, кому было плохо от правящей верхушки в их стране, те, кто был отнюдь не в фаворе во времена монархии во Франции или Англии. Только в последнее время начинали пребывать выходцы из семей, приближенных к Людовику и хорошо существовавшие при его власти. Их гнала революция, а не король.

Все менялось. В этой части света оказывались люди, жившие весьма неплохо под предводительством французского короля. И вряд ли они будут возражать, если над ним опять окажется француз.

Сеар не сомневался, что прекрасно справится с ролью. Он так и видел себя в богатом доме, принимающим гостей, раздающим указания. Окруженный людьми, внимающими каждому слову. Да, это именно то, чего ему хочется. И достичь подобного будет несложно. Нужно поговорить с теми, кто наверняка примкнет к его борьбе, а потом и остальные подтянутся.

Определить обладающих влиянием и деньгами не так уж и трудно, а две влюбленные в него дамочки ему помогут. Нет, никакого брака с ними он не допустит. Став губернатором, он будет волен выбрать практически любую, помоложе и поумнее.

Хотя бы Сандрин Вилье. Ее способности были бы отличным подспорьем не только в битве за пост, они весьма пригодятся, когда он займет заслуженное место. Ей многое по силам, в этом герцог не сомневался. Недаром она была лучшей ученицей на курсе. Да и девушка достойна лучшего, чем просто быть женой выскочки Лекавалье. Сеар предложит ей себя, герцога, в обмен на помощь. И если она будет умницей, сделает все как надо и не успеет ему наскучить, сделает своей женой – женой губернатора Сеара.

Отличный план, тянуть с его реализацией не следует. Завра же приступит к воплощению.

Довольный открывающимися перспективами, герцог откинулся на стуле и в прекрасном настроении погрузился в мир музыки.

Исполнительницы сменились, заиграла живая мелодия. Мадам Клеман успевшая за вечер понять, что не она одна имеет виды на прибывшего недавно герцога Сеара, бросала на соперницу недовольные взгляды. Та отвечала ей той же монетой. И каждая пришла к выводу: несомненно нужно обсудить сложившееся положение и убедить соперницу отступить.

А чета Армэль замечала лишь заинтересованные взгляды минимум трех молодых девушек, которыми те награждали их сына, и радовалась, что скоро смогут сбыть обузу. Да, они любили своего ребенка, но в последнее время он становился все более неуправляемым. Если все удачно сложится, через пару месяцев они сыграют свадьбу и отправят молодую пару в какую-нибудь деревню, подальше от людских глаз, сославшись на необходимость свежего воздуха для потомства.

И только один человек на вечере увидел все происходящее разом и пытался прикинуть, как выйти из создавшегося положения с наименьшими потерями. Переговорив в начале вечера с Женевьев, Сандрин узнала, что та сообщила родителям девушек о необходимости поумерить пыл с новым женихом и до девушек указание донесено.

Правда, исполнить в точности они его не пожелали и, не приближаясь близко, дарили взгляды и вздохи. Но даже такое ослабление внимание заметно злило юного Фабьена. Он гадал о причинах столько разительной перемены по отношению к своей персоне.

Музыка закончилась и гостей пригласили отведать закусок и что-нибудь выпить. Подавали удивительно вкусные бутерброды с нежнейшим паштетом, сыр и фрукты. Сандрин взяла бокал, но только сделала вид, что пьет, желая сохранить ум абсолютно трезвым.

Ее все больше занимал Сеар и то, что он до сих пор находился в Галифаксе. Маркиза поделилась своими опасениями с мужем.

– Все, с кем я разговаривал, уверены, что завтра с почтовой каретой он отправится в Квебек, – ответствовал он.

– Я слышала о том же.

– Но сомневаетесь?

– Герцог не слишком похож на человека, собирающегося в путь.

– Вдруг он просто решил повеселиться перед долгой дорогой? Только, боюсь, не все будут рады его отъезду.

– Вы про мадам Клеман?

– И мадам Делаж, – улыбнулся маркиз.

– Не думала, что мужчины замечают подобные вещи.

– Малыш, это миф, что мы не видим каких-то предметов или чувств. А если делаем вид, что не понимаем происходящего, то лишь в одном случае – чтобы не смущать лицо, это внимание оказывающее.

– Потому что это лицо не вызывает симпатий?

– Не обязательно. Может быть, мы хотим сами первыми это внимание оказать.

– Не думаю, что Сеар хочет оказать внимание кому-то из них. Он привык к другим дамам.

– Как ни не хотелось это озвучивать, я соглашусь. Его привлекают более молодые женщины. Хотя, надо отдать ему должное, он воспитан и никогда не ломал судьбы невинным девушкам.

– Его жена умерла давно. Он никогда не хотел вновь оказаться у алтаря?

– Насколько я знаю, нет. Его устраивало сложившееся положение вещей. Раньше я бы мог предположить, что он когда-то хотел обзавестись наследником, но сейчас, думаю, решил, что это лишнее. Ему бы самому удержаться на плаву.

– Все настолько плохо?

– Насколько я знаю, да. На днях он получил весьма заманчивое предложение, но так и не дал на него положительный ответ.

– Возможно, он считает подобный род занятий не соответствующим его статусу. Или настолько богат, что решил не размениваться по мелочам.

– Отнюдь. Я услышал ваше недавнее замечание о портном, после чего аккуратно поспрашивал и сделал выводы. Доказательств нет, только слова, но сути это не меняет.

– Сегодня он в той же одежде. Хотя раньше посчитал бы это дурным тоном, – протянула Сандрин. – Ох, Анри. Все могут ошибаться… а Сеар, переплыв океан, вряд ли растратил хитрость и изворотливость и может искусно скрывать достаток, чтобы не оказаться в поле зрения нечистых на руку людей. Кроме того, насколько я его знаю, такой человек не захочет долго оставаться не у дел. Боюсь, как бы не задумал что-то нехорошее.

– Для реализации какого бы то ни было плана нужны связи или деньги, а у него нет ни того ни другого.

– И будем надеяться, не появится. Я всегда была не слишком хорошего мнения о его задумках.

– Не забывай, одна из них привела вас в школу, а другая познакомила со мной.

– В том, что касается вас – не думаю, что задумывался именно такой исход. Но вопреки всему получилось неплохо.

– Просто неплохо? – маркиз удивленно приподнял бровь.

– Хорошо, просто превосходно, – рассмеялась Сандрин.

– Не хотелось бы нарушать ваше милое воркование, но позвольте украсть у вас Сандрин на пару слов, – подошла к ним мадам Виолет, мать одной из девушек, обласканных вниманием молодого Фабьена.

– Конечно, – улыбнулся Анри, – не смею вам мешать.

– Вам говорили, что вы очень галантный мужчина, месье Лекавалье.

– Благодарю за комплимент.

– Верну ее вам так скоро как смогу, – мадам Виолет уже увлекала Сандрин за собой.

К Анри тут же подошел хозяин дома, завязалась беседа и маркиз окончательно потерял жену из вида.

* * *

Сандрин направлялась из комнаты, где поправляла платье, в залу, когда ее бесцеремонно прижали к стене. Сынок Армэль. Неудивительно. Узнаем, что ему надо, пока без силовых приемов.

– Не смей мне все портить, грязная потаскушка! – обратился он к ней на «ты», как было принято у людей невысокого происхождения; явно сознательно, чтобы показать ее место.

– Что вы себе позволяете? – не стала уподобляться ему маркиза.

– Ох, как мы заговорили. Думаешь, если твоя хорошенькая мордашка приглянулась не слишком разборчивому в связях мужику да настолько, что он решился взять тебя в жены, то теперь все дозволено. Нет! Знай свое место. Иначе всем расскажу, из какой ямы ты появилась.

– Вы что-то путаете! – Она могла бы многое рассказать о своем происхождении и папе-графе, но решила не освещать эту часть своей жизни. Иначе придется рассказывать, почему она работала как простая девушка.

– Ничего я не путаю! Не зря увезли тебя на другой конец земли. Постеснялся маркиз показывать простолюдинку приличным людям, а мог бы со своими деньгами преспокойно обитать в Лондоне.

Сандрин хотела уточнить, что его семья тоже могла бы жить в Англии, если бы не его безумные выходки, но благоразумно промолчала. Сумасшедших лучше не злить.

– Нечего сказать?! – злорадно прошипел собеседник. – Отлично! Тогда послушай. Если раз намекнешь кому-то из девочек, что не нужно мне знаки внимания оказывать и за мной увиваться, я с тобой разберусь, и муженек твой не поможет.

Сандрин прекрасно могла бы сама дать сдачи и без Анри, но решила не раскрывать карт раньше времени и уточнила:

– С чего вы взяли, что это по моей вине вам дали от ворот поворот?

– Никто мне ничего не давал! – взбеленился юноша. – Я самый лучший и все это знают. Любая в ногах валяться будет, только свистни! А сказали мне сами, на тебя показав. Что не велели им сильно чувства демонстрировать, приглядеться надо. Да это я буду приглядывать, кого в итоге в жены возьму! И не только приглядывать. Попробую каждую. Прежде чем брак организовывать.

– Они невинные девушки! – попыталась воззвать к совести собеседника Сандрин.

– Тем лучше, – хохотнул тот, – хоть одну ночку, но с настоящим мужчиной проведут. Будет потом что вспомнить. А то так и помрут, не испытав истинного наслаждения. А еще посмотрю, может, ни на ком не остановлюсь, дальше отправлюсь, – довольный своей шуткой, Фабьен рассмеялся. – Все, не мешай мне выбирать. Иди к своему муженьку. А то все узнают о твоем происхождении и двери приличных домов закроются, – он отпустил предплечье и толкнул Сандрин в сторону залы.

Чудом удержавшись на ногах, она изобразила на лице улыбку и счастливая вошла в парадную комнату. Что ж, маленький негодник, ты еще узнаешь, с кем связался!

Похоже, роскошь быть слабой перестает быть доступной.

Прием подходил к концу, гости разъезжались, желая попасть домой побыстрее по причине собирающегося дождя, и герцог был одним из первых, поспешивших на выход. Он получил от этого вечера все, что хотел, а приобрести еще и необходимость провожать до дома какую-нибудь из дам, оказывающих ему внимание, не было ни малейшего желания.

Сеар зря волновался, предметы его размышлений решили отправиться домой вместе, затеяв не слишком приятный, но такой необходимый разговор. Инициатором его выступила мадам Делаж, которая как только они оказались в темноте экипажа, произнесла:

– Дорогая мадам Клеман, похоже, мы имеем один предмет интереса.

– Не стану отрицать, что не понимаю, о чем речь.

– Отлично, разговаривать будет легче.

– Я считаю, что разговаривать не о чем. Вы должны отступить и дело с концом.

– Как вы пришли к подобным выводам?

– Все предельно просто. Я моложе, мой титул выше, так что я лучше понимаю, что нужно такому мужчине.

– Уверяю вас, это говорит лишь о том, что вы должны уйти в тень. Я старше, а значит у меня больше опыта и мне лучше известно, чего хочет мужчина.

– Когда это возраст свидетельствовал о наличии опыта?

– Хорошо, опустим это. Но я лучше умею вести дом.

– И из чего это следует?

– Все просто. Вы говорите о том, что ваш муж имел больше денег. Так я с уверенностью могу сказать, что дама, имеющая больше слуг, не может похвастаться умением вести хозяйство по причине того, что чистота в доме и вкусные кушанья были сотворены чужими руками.

– Полагаете, что герцог хотел бы, чтобы его жена все делала сама без помощи слуг?

– А почему вы думаете, что это не так? В жизни случаются разные повороты, и не всегда мужчина располагает большой суммой денег, чтобы нанять и кухарку и горничную, так что уметь все просто необходимо.

Так и не договорившись, дамы доехали до дома одной из них, где тепло попрощались, несмотря на общие интересы. Все же что бы они ни наговорили друг другу, житейской мудрости хватало каждой из них.